Жёлудь терпел все унижения и обиды, однако ни на минуту не терял надежды бежать. Как только замок засыпал, а стражники начинали дремать, опершись на свои копья, он тут же принимался тереть цепи об острый камень. Только всё было напрасно. Начальник стражи Терновник, увидев это, приказал старые цепи заменить новыми, а своим стражникам-тернучкам велел постоянно напоминать Жёлудю: "Здесь все живут и умирают только по милости господина Шишака".
Тернучки расхаживали взад и вперёд, закинув на плечи колючие копья, и по нескольку раз в день напоминали Жёлудю, по чьей милости он должен терпеть такие муки. И всё-таки Жёлудь не думал сдаваться. Он стал расшатывать вмурованное в стену кольцо. Однако Терновник заметил и это. Он велел приковать Жёлудя к другому кольцу.
Однажды, когда Жёлудь строил новые планы побега, кто-то с криком вылетел из окна, несколько раз перевернулся через голову и шмякнулся ему под ноги. Нагнувшись, Жёлудь разглядел в потёмках маленькое круглое живое существо с торчащим вихром жёлтых волос. Незнакомец чуть слышно стонал и звал маму.
Недолго думая сын Дуба ухватился за лист Вьюна и стряхнул на голову упавшего незнакомца самую крупную каплю росы.
Когда тот пришёл в себя, Жёлудь спросил:
- Ты кто такой?
- Горох Бегунок.
- Почему же ты прыгаешь из окна, если можно спокойно выйти через дверь?
- Меня Шишик выкинул.
- А что ты делаешь в этом гадком замке?
- Меня схватили тернучки, когда я пахал землю, и пригнали развлекать этого хвастуна и бездельника Шишика.
- А меня они бьют, чтобы запугать его,- пожаловался Жёлудь.
- Они со всеми так обращаются. Мне этот негодяй руки-ноги выкручивал, в землю закапывал, в погремушке мною гремел, как будто я какая-то игрушка. Впрочем, хорошие дети и с игрушками так не обращаются. А ты кто такой?
- Я - Жёлудь, сын Дуба, знаменитый сочинитель и доктор чистописания.
- А я всего лишь простой Горошек, - тяжело вздохнул его собеседник и опустил голову. - Моего отца в деревне тоже Бегунком зовут.
- Так, может быть, ты спортсмен? - Нет, разве что беда заставит... Жёлудю понравились искренние ответы Горошка, и он предложил:
- Если хочешь, я буду звать тебя чемпионом по бегу.
- Да мне это ни к чему. Ох, какая на тебе шляпа!
- Видишь ли, шляпа нужна мне для того, чтобы не улетучивались хорошие мысли, - похвастался Жёлудь.
- Ого! - удивился Горох и снова вздохнул. - Ты, наверное, очень умный и много знаешь.
- Разумеется, но ещё больше я забыл, - не моргнув глазом, соврал Жёлудь.Правда, сейчас не это важно. Ты, парень, кажется, не в кандалах?
- Нет, на мне никакие цепи не держатся.
- Это очень хорошо: значит, ты поможешь мне бежать!
- Нет! Ни за какие коврижки! Ты знаешь, что такое гнев Шишака? Он нас изрубит на мелкие кусочки и скормит курам.
- Этот старый репей? Этот колченогий толстяк? Ты бы видел, как он летел вверх тормашками!
- Вот за это ты и сидишь на цепи.
- Ну и ладно, я хоть знаю, за что сижу. Не успев подружиться, они уже поссорились и сидели надувшись. Горох не выдержал первым:
- Легко тебе говорить. А ты знаешь, что этот Шишак - главный страж границы Кривдина государства? Он со своими тернучками может не только убить тебя, но и гонять вдоль границы, пока не отвалятся ноги. Он может нас обоих в муку смолоть, может нами квас заквасить... Многое может. Он страшнее зверя.
- Тем более мы должны бежать.
- Я пробовал, да ничего не вышло: с одной стороны - море, с другой - река, с третьей - горы и ни кусочка почвы.
- А что с четвёртой?
- Не спрашивай: самое плохое, что только может быть на свете,-лес! Такой густой, что вряд ли нам с тобой удалось бы сквозь него пробраться.
- Я к лесу привык. А этот лес с какой стороны? - С южной. Только там птиц полным-полно.
- Всё равно надо бежать.
- Тогда бежим, - поднялся Горох и тут же -упал на землю.
На него навалился Жёлудь.
- Здесь все живут только милостью господина Шишака, - сказал, проходя мимо, стражник.
- Как ты неосторожен... - прошептал испуганному другу Жёлудь.- А кто меня от цепей освободит? - Ты доктор, ты и думай, - пожал плечами Горох.
- Я уже придумал. Ты осторожно прокатись в спальню Шишака и выкради у него ключ. Он его держит под подушкой.
- А Шишак не проснётся? - с опаской спросил Горошек.
- Не бойся! - ободрил его Жёлудь. - По-моему, даже здесь слышно, как он храпит.
Жёлудь подсадил приятеля. Тот ухватился за стебель вьюна и пополз вверх. Вскоре Горошек скрылся в тёмном проёме окна. Жёлудь ждал возвращения приятеля и никак не мог дождаться. Напрягая слух, он прислушивался к каждому шороху, к малейшему звуку. Сердце так билось, так колотилось, что разбудило бы стоящего поблизости часового, если бы Жёлудь вовремя не прижал его.
- Спит без задних ног,- послышался сначала голос Горошка, затем показался его весёлый вихор, а потом уже появился и он сам.
Жёлудь схватил приятеля в охапку и не хотел отпускать, словно у него в руках была сама свобода.
- Держи ключ,- вырвался из объятий Горох.
- Ничего ты не понимаешь, ничего ты не знаешь, - всё ещё не отпускал его Жёлудь. - Я впервые в жизни нашёл друга. Впервые!
- Ну ладно, ладно.
Горох быстро отпер кандалы и хотел бросить их у стены, по Жёлудь удержал его и перекинул кандалы через плечо.
- Зачем они тебе? - удивился Горошек. - Только звенеть будут.
- Неужели я, имея свободные руки и такого друга, не отплачу этому жестокому Шишаку? Ты ещё меня мало знаешь.
- Попадёмся, - дрожал Горошек. - Ты и обо мне подумай.
- Тогда уж лучше снова посади меня на цепь,- сказал Жёлудь.
- Тебе лучше знать, ты доктор, - уступил приятель.
Мимо прошёл заспанный стражник и предупредил:
- Здесь все и умирают только по милости господина Шишака...
Заговорщики поднялись по перламутровой лестнице и стали тихо пробираться по янтарным коридорам замка. Спальню Шишака долго искать не пришлось: из-за двери доносился мощный храп, от которого дрожал потолок. Тернучки-стражники в коридоре тоненько подхрапывали своему повелителю.
Друзья прокрались в спальню. На одной кровати кверху брюхом спал Шишак, а на другой - свернувшаяся клубочком Шишка. Жёлудь осторожно подкрался, соединил цепью их ноги и запер на замок. Затем друзья проникли в соседнюю комнату, где спал Шишик. Жёлудь и тут не выдержал, чтобы не выкинуть шутку. Он быстро нашёл свою тетрадь, чернила и перо, окунул палец в чернила и нарисовал маленькому бездельнику красные усы.
- Бежим! - потянул его Горох.
Очутившись во дворе, приятели подбежали к источнику газированной воды, бросили в него железный ключ от цепей, а сами пролезли сквозь живую изгородь и пустились бежать в сторону розовеющего неба.
Едва взошло солнце, стражник заметил, что Жёлудь исчез. Он тут же поднял страшный шум.
- Сбежал! Сбежал! - кричал он, стуча древком копья по висящей сковородке.
Услышав крик, Шишак бросился к двери, а Шишка-к окну, и оба тут же растянулись на полу. Спросонок они подумали, что кто-то тащит их за ноги. Тогда Шишак бросился к окну, а Шишка - к двери. И снова оба грохнулись как подкошенные.
- Караул! - кричала Шишка.
- Пощадите! - вопил Шишак.
На крик вбежал в спальню и маленький бездельник Шишик. Увидев его красные усы, родители решили, что это кровь, и бросились к сыну, но тут же оба полетели кубарем и вывихнули себе ноги. Падая, Шишак и Шишка разбили лбы и расквасили носы.
Так, валяющимися на полу, и нашёл их начальник стражи Терновник.
- Догнать! - кричал ему посиневший от злобы Шишак.
- Расковать! - не уступала пожелтевшая от страха жена.
- Догнать! - приказывал Терновник. А тернучки бросались то в одну, то в другую сторону, пока вконец не сбились с ног.
- Расковать! - закричала Шишка, которая спустя добрый час одержала всё же верх, вцепившись в волосы Шишаку.
Все дворовые бросились искать ключ, но так нигде и не нашли его. А ключ всё глубже и глубже погружался в бездонный источник газированной воды.
ПОХИЩЕНИЕ ЖЁЛУДЯ
Горох действительно не хвастался, когда говорил Жёлудю, что, если понадобится, он может быстро бегать. Вырвавшись из замка Шишака, он всё время мчался впереди своего друга, не чуя земли под ногами. Жёлудь отставал, но, не желая показаться слабым, доказывал:
- Тебе хорошо... А у меня тетрадь падает... Чернила проливаются... Перо из-за уха выскакивает...
А Горох всё удалялся и удалялся. И когда в траве скрылся даже его торчащий вихор, сын Дуба не выдержал и закричал:
- От-дох-нём!
- Нельзя, уже светает! - ответил Горошек и припустился ещё пуще.
Но как ни спешили друзья, небо на востоке всё светлело и светлело. Первые лучи солнца золотили плывущие по небосводу облачка и медленно опускались на землю.
Вдруг вверху какая-то птица захлопала крыльями и так громко защебетала, что Горох от испуга семь раз перевернулся через голову и покатился в траву. Птиц он боялся смертельно.
Споткнувшись о него, растянулся и Жёлудь.
- Делай что хочешь, только не клюй! - обхватив руками голову, вертелся Горох.
- Я... не... птица... - не в силах отдышаться, проговорил Жёлудь. - Не бойся...
Солнце, глянув краешком глаза на землю, не выдержало и улыбнулось. В чистом поле, сунув голову под листок, лежал храбрый Горох, не побоявшийся забраться в спальню Шишака, и дрожал от страха перед маленьким, щебечущим в поднебесье Жаворонком. Рядом с Горохом, не дыша, валялся другой смельчак Жёлудь, который не раз похвалялся, что ему ничего не стоит обскакать весь мир на одной ножке.
- Что ты дрожишь? - спросил он наконец.
- Тебе хорошо прятаться, ты продолговатый. А я - хоть стой, хоть падай отовсюду виден.
- Эта птица не опасна, она поёт гимн Солнцу, - успокаивал приятеля Жёлудь.
- А когда споёт и вздумает поесть?
- Она же видит, что мы с тобой мирные путники!
- А если забудет натощак? Слышишь, как она орёт? Пугает.
- Неправда, она радуется. На птичьем языке её песня означает вот что:
Чир-вир-вир,
Весной холодной
Деток вывела голодных,
Голобрюхих,
Голобрюхих,
На обочину...
Чир-вир-виру,
Летом в поле
Будет корму
Всем нам вволю
Только клюй-глотай,
Только клюй-глотай
Сколько хочется!..
- Если и детей ещё созовёт, тогда нам совсем конец, - продолжал трястись Горох.
- Раз уж ты такой трус, можешь возвращаться к Шишаку. У него в саду молочные реки текут, а он столько дней жаждой меня морил, каплю воды жалея.
- Не тебя одного, - вздохнул Горошек. - Я самого льва не испугаюсь, а птичку, пускай даже малюсенькую, боюсь до смерти. Что же будет в лесу?
- Не печалься, я сын леса: мне деревья не страшны! Встаём! - подбадривал Жёлудь друга.
- Встаём, - еле-еле пошевелил ногами Бегунок. - Мой отец тоже на пруте рос. Деревьев-то и я не боюсь. Гораздо страшнее те, которые сидят на них.
Хоть Горох и подбадривал себя, однако с каждым шагом всё больше отставал от товарища и поминутно оглядывался. А на опушке, услыхав гомон множества птиц, он побледнел и тихонько попросил:
- Может, ещё отдохнём?
- С удовольствием,- ответил Жёлудь,- Сядем, и я тебе расскажу, как однажды самого Ворона одолел. Знаешь, братец, я бы и с Орлом сразился, если б он не боялся меня.
Горошек хотел одёрнуть товарища, чтобы тот не слишком-то хвастался, но вдруг, откуда ни возьмись, на землю спрыгнул страшный зверь, схватил Жёлудя за шиворот и унёс на дерево.
- На помощь! - едва успел крикнуть Жёлудь и вместе со зверем исчез в дупле.
Как ни трусил Горох, как ни тряслись у него поджилки и как ни стучали зубы, однако бежать он не собирался. Надо было выручать друга, попавшего в беду.
Бегунок спрятался за листом и стал осторожно осматриваться. Страшный длиннохвостый зверь снова высунулся из дупла и куда-то ускакал. Это была Белка, но Горох не знал этого: он ведь никогда не видел белок. Через некоторое время чудовище снова вернулось в дупло, неся что-то в зубах.
"То, что она такая страшная и большая, - ещё полбеды, но как я доберусь до её дупла?" - размышлял Горошек, подыскивая себе оружие.
Наконец он схватил острую сосновую иглу и отправился на выручку друга.
НИ ПОЩУПАТЬ, НИ ПОНЮХАТЬ
Обойдя несколько раз вокруг огромного дерева, на котором прятался зверь, Бегунок не заметил ничего подозрительного; он только очень устал и присел отдохнуть на какой-то коричневый бугорок. Но до чего же он испугался, почувствовав, что бугорок шевелится и медленно подымает его кверху! Горох мигом соскочил и приготовился к защите, однако никто на него не нападал.
Мох раздвинулся, и Бегунок увидел, что коричневый холмик превратился в коричневую шляпку. Немного погодя высунулось и стройное туловище владельца этой шляпки.
- Здравствуй, - осторожно протянул ему руку Бегунок. - Мы с тобой не знакомы...
- Я - Сморчок. Фи, как здесь холодно! Пока они здоровались, Сморчок вырос уже вровень с Горохом.
- Как ты поживаешь? - продолжал беседовать с незнакомцем Горох.
- Чуть жив. Под мхом едва не задохнулся, а здесь, видно, от холода ноги протяну, - жаловался неженка, вырастая выше Гороха. - Ещё и шляпку кто-то набекрень свернул.
- Моего друга страшный зверь похитил, и то я не хнычу, сражаться собираюсь. Потерпи и ты.
- Не могу терпеть!
- Не будь таким хлюпиком. Сделай зарядку, согреешься, и дрожь пройдёт.
- Боюсь, что вспотею, а потом ветерок подует, и будет насморк. Я ужасно боюсь насморка.
За то время, что они разговаривали, Сморчок ещё подрос. Это заметил даже Боровик, всех грибов полковник. Он приоткрыл глаза, хмыкнул себе в усы и буркнул:
- В боровики, видать, метит!
Разбуженные полковничьим басом, вокруг Сморчка сбились в кучу сыроежки, опята, рыжики, маслята и прочие малые грибки. Оттеснив Гороха в сторону, они взялись за руки и закружились в хороводе с криками:
- Да здравствует самый боровичный Сморчок!
- Ура Полуторасморчку!
- Сморчок сегодня - это Боровик завтра! От таких похвал неженка и вовсе размяк.
- Мог бы и ещё расти, но... - Полковник закрыл глаза и уснул.
- Может, может, как не может! - в один голос отозвались малые грибки и бросились тащить Сморчка за уши.
- Не устою! - отбивался тот.
- Мы своими плечами поддержим! - не давали ему раскрыть рот рыжики.
- У меня голова закружится, - бормотал бедняга.
- Держись зубами за воротник! - советовали сыроежки.
- Не удержусь! - хныкал тонконожка.
- Мы тебе поможем! - подбадривали опята. Сморчок рос как на дрожжах. Рыжики, сыроежки, опята, маслята и прочие мелкие грибки уже не могли дотянуться до его ушей, однако они взбирались друг на друга и тащили изо всех сил. Сморчок становился всё больше. Скоро малые грибки не только до ушей, но и до коленок Сморчка не могли достать, однако по-прежнему кричали:
- Расти, тянись, мы тебе поможем! Горох протолкался сквозь толпу и обратился к Сморчку:
- Ну и вытянулся ты, братец! Может, и меня теперь подсадишь на ветку дерева?
- Не подсажу, боюсь напрягаться.
- Ведь ты уже в сто раз больше меня!
- Потому и не могу: того и гляди, ножка сломается.
Гороху было очень обидно, но он не позволял себе злиться: его приятеля каждую минуту мог проглотить страшный зверь. Поэтому Бегунок упрашивал, а Сморчок хныкал, извивался и не хотел отрываться от тёплого мшистого ложа. Однако, даже не двигаясь, этот долговязый неженка рос на глазах: что ни слово - то вершок, ещё слово - два вершка; он раздувался, ширился, всё заслоняя своей тенью. Горох даже присел от удивления: каким великаном может вырасти Сморчок за один день!
- Послушай, чудак, ты уже в тысячу раз больше меня. Тебе ничего не стоит меня поднять. Тебе достаточно шевельнуть пальцем, и я спасу жизнь другу.
- Не могу, я сам едва удерживаю свою шляпку. Сил нету.
- Ты такой большой!
- Поэтому и большой, что мне все помогают, а я никому.
- Ах, чтоб тебя подняло и шлёпнуло! - плюнул Горох и побежал искать помощи в другом месте.
- Мы поможем ему! - кричали вдогонку малые грибки.
Между двух ёлочек, оседлав нос большущими очками, вязал сети Паук.
- Слушай, вязальщик, не поможешь ли ты мне в беде? - спросил Бегунок.Только я очень тороплюсь.
- Если ты не муха - пожалуйста, - ответил горбун.
- Я - Горох. А в беду попал мой друг Жёлудь. Его схватил такой рыжий пучеглазый зверь.
- Этот зверь живёт в дупле?
- В дупле.
- И карабкается по деревьям?
- Да.
- Нет, не помогу.
- Почему?
- Потому что я тоже по деревьям карабкаюсь. От этих слов у Горошка даже в глазах потемнело. Он уже не знал, как просить, как умолять этого бездушного отшельника, вяжущего свои коварные сети. По зелёным щекам Горошка скатилось несколько слезинок.
- Чего ты плачешь? - удивился Паук.
- Ведь товарищ погибает,- пожаловался Горох.
- Товарищ - это ещё не ты.
- Всё равно я должен ему помочь.
- Если очень хочешь знать, то я тебе скажу: твой товарищ попал в лапы Белки.
- Может, и Белки, но всё равно его надо спасать.
- Не обязательно. - Паук покачал головой.- До зимы с ним ничего не случится.
- Ты самый бессердечный зверь в лесу! - рассердился Горошек. - Как же я могу так долго ждать?
- А никто тебе и не велит. За это время найдёшь десяток ещё лучших товарищей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12