А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Чичо Пей толкнул его в плечо:
- Какая палка? Султан толкнул Петуха:
- Какая палка?
Петух в отчаянии обернулся:
- Сам ты палка!
- Это нечестно!
Честно или нечестно, но объясняться было поздно - цепочка поравнялась с девочками. Хорошо, что те ни о чем не спросили. Ребята прошли мимо молча, даже не поздоровавшись. Только Димо задержался у ворот и спросил Лену:
- Скоро ваш спектакль?
- Скоро.
- Нас пригласите?
- Пригласим.
Димо вошел во двор.
Ребята стояли молчаливые, по-прежнему держа мачту на плечах. На стене под навесом висела огромная стенгазета "Кораблестроители".
Машинист подошел ближе. "Вот так штука! Кто это сделал?"
Никто не ответил.
- Я спрашиваю: кто из вас это сделал?
Ребята присели на корточки, и мачта скатилась на землю.
- По два раза на дню врешь из-за вас, а вы...
Это было сказано скорее для себя.
"Неужели?.. Значит, окно на восток? Интересно!" В ушах зазвенел Катин смех. "Больше всего на свете ненавижу вранье"... "Так, значит, на восток?" Ее веселые глаза насмешливо смотрели на него.
- Тайна выдана! - холодно бросил Седой и посмотрел на Капитана.
Димо обвел ребят взглядом, но все смотрели ему прямо в глаза. Один лишь Капитан опустил голову и нервно покусывал губы. Он узнал эти крупные черные буквы с первого взгляда, и внутри сразу что-то оборвалось: теперь все заподозрят его.
- Сознавайтесь, кто это сделал! - решительно произнес Мичман.
- Среди нас - предатель, - ледяным тоном промолвил Седой.
- Шила в мешке не утаишь, - дрожащим голосом проговорил Капитан. - Сколько раз мы обсуждаем все прямо на улице, кричим во все горло...
- Это писала Лена, - прервал его Седой, показав рукой на стенгазету.
Потом медленно и веско повторил слова Мичмана, пристально глядя Капитану в глаза:
- Сознавайтесь! Кто это сделал?
- Не я!
- И не я! - сказал Капитан. - Честное слово!
Он посмотрел на Димо, потом на Пирата. Понял, что ему поверили, и успокоился.
Калитка открылась. Во двор вошли Лена и Донка. Их встретили неприязненные взгляды, и они не решились подойти ближе. Лена старалась улыбнуться, но не могла.
- Никто, кроме нас, не знает. Мы сами обо всем догадались, - сказала она.
Кивком головы показала на мачту, предательски растянувшуюся по двору.
- Тайна не вышла за пределы отряда. Мы никому не скажем, даже если вы нас и не примете в команду.
- Ха! Морячки выискались! - прыснул Чичо Пей.
Остальные укоризненно взглянули на него - сейчас было не до смеха.
- Подождите за калиткой! - сказал девочкам Димо. Все это время Лена и Донка держали руки за спиной. Теперь они кокетливо присели и поставили на землю по две банки масляной краски.
- Ну что? Не принимают? - встретили их вопросами остальные девочки.
Донка хмурилась.
- Воображалы они...
Немного погодя калитка открылась, и оттуда выглянула голова Ваню.
- Ого-го, сколько вас! - не сдержал он своего огорчения. - Ладно, входите! Вас приняли, будете юнгами.
Он распахнул перед ними калитку и строгим голосом предупредил:
- Только никаких газет! Это тайна!
Маргарита хотела погладить его по голове. Ваню оскорбление отпрянул - без пяти минут юнга, а что себе позволяет! Он как-никак старший матрос!
Когда Капитан подходил к дому, мама как раз выходила из дверей. В руках у нее была сетка - она шла на базар.
- Ты где пропадаешь целыми днями? Заходили Лиляна и Лена. Какую-то книгу тебе принесли.
Капитан побелел. В два прыжка перемахнул через семь ступенек крыльца и исчез за дверью. Мама с любопытством поглядела ему вслед. "Стоило услыхать про Лену - ишь как помчался!" - усмехнулась она.
- Боянчо! Боянчо!
Она хотела попросить его полить вечером грядки.
Капитан стоял перед письменным столом и нервно покусывал губы. Книга лежала под дневником! Они были здесь, трогали его вещи, читали... Неужели правда? Читать чужой дневник - это подло, низко, самое подлое, что может быть... Это все равно, что вскрыть чужое письмо, заглядывать в чужие окна, подслушивать... Нет, Лена на такое не способна. Они, наверно, отдали книгу маме, а мама, когда вытирала пыль, положила ее сюда... Иначе... Седой прав: он - предатель!
В тот вечер Капитан впервые не записал в дневник ни строчки. Он не смел прикоснуться к тетрадке с корабликом на обложке.
17. КАПИТАН
Юнги приходили утром, убирали под навесом - подметали, вытирали. Принесли много цветов. После обеда девочки продолжали готовиться к спектаклю, а по вечерам шили разноцветные флажки для будущего корабля.
Мальчики относились к ним по-разному. Димо и Пират успокоились, когда поняли, что вожатая ни о чем не подозревает.
- Да неужели? - опять спросила его Катя при следующей встрече.
- Представь себе, - смело отвечал Димо.
- Мы ведь тоже ее любим. Если бы мы ей сказали, то не получилось бы сюрприза, - сказала как-то Лена Пирату.
Пират был рад девочкам: они помогали ему приглядывать за Пиратиком. Султан обдумывал грандиозный поход за лекарственными травами. Добродушный Петух держался приветливо, а Стручок - вежливо и благовоспитанно.
Остальные держались отчужденно, терзаемые желанием узнать, кто же предатель. Ребята подозрительно косились друг на друга. Чем больше накапливалось подозрений, тем тягостней становилось на душе у каждого.
Чичо Пей, некогда участвовавший в выпуске стенгазеты "Оса", сторонился девочек, остальные сторонились его. Чичо Пей? Все знали: он, что ни напишет, все читает своей маме.
Отчужденнее всех держались Седой, Мичман, Торпеда и Еж. Для них юнги как бы вовсе не существовали. Их не радовала чистота, не восхищали горшки с цветами. Подумаешь, цветы, только мешают! Они были убеждены, что всему виной Капитан, и на душе у Мичмана было очень скверно.
Капитана тоже одолевали сомнения. Он не решался спросить у мамы, входили девочки к нему в комнату или нет, из боязни услышать, что входили. О своем дневнике он никому не говорил. Думал прочесть его ребятам после первого плавания, Чтобы вместе посмеяться над прежними спорами, забытыми происшествиями. Сейчас все рухнуло, все. Никакой радости. Может, поделиться с Пиратом? Тот поймет. Нет, лучше с Димо. Нет, ему не с кем поделиться! И, может быть, он вообще ни в чем не виноват. Надо бы спросить Лену. А если она не читала дневника? Обидится смертельно - как он мог такое про нее подумать!
Досок хватило, даже остались лишние. Части корабля были почти совсем готовы, и команда отправила телеграмму старшине Фомичу. Он стал для ребят какой-то легендарной личностью, - они рисовали его себе настоящим морским волком, какие бывают в кино и книжках: коренастый, широкоскулый, грудь колесом, крепкий, как корабельный канат. Он наверняка ходил даже в Африку.
На этот раз ждать пришлось недолго - Фомич прислал телеграмму, что едет.
В школьной мастерской Пират достругивал последние доски, а ребята сидели дожидались, когда он кончит, чтобы перетащить доски к нему во двор, под навес, - сборку намечалось провести там.
- Без Пирата мы бы пропали, - вполголоса произнес Седой.
Все поняли, на что он намекает.
- Эта Ленка нам все напортила, - с огорчением подтвердил Мичман.
- Как это она могла сама додуматься? - сказал Еж. - "Мы сами обо всем догадались"... Трепотня! А как же черепица? Почему она не подумала, что мы строим дом?
- Зря мы его выбрали капитаном. Чересчур он нос задирает, - продолжал атаку Седой. - Меня еще тогда, помните, когда он заболел, взяло сомнение... Книжки, розочки... Но откуда мне было знать?
- А теперь ты разве знаешь? - неожиданно для всех спросил Петух.
- Эх ты, Петух, ку-ка-ре-ку! А кто рассказал Димо про доски? Ну скажи! Может, я? Зачем он ходил на кирпичный завод? Мы видели. Мичман свидетель, пускай скажет!
- Ходил. Что верно, то верно.
Мичман совсем расстроился, и опять у него лопнула шина. Как хорошо все шло, с каких пор не лопались шины! Ему было больно слушать такое про Капитана. Друг все-таки, а как его защитишь?
- Капитан называется! - с глубочайшим презрением продолжал Седой. - Два дня вообще не показывался. Только и умеет форсить. С утра опять куда-то исчез... Вот где он...
Пират закончил работу и выключил токарный станок. Потом вынул из кармана химический карандаш и, послюнив, отметил обструганную доску кружочком - это последняя деталь. В мастерской стало тихо, разговор сразу оборвался. При Пирате ребята злословить о Капитане не решались. Нагрузились деталями и пошли.
Капитан действительно два дня почти не показывался под навесом.
- Дело у меня, - таинственно говорил он и исчезал.
Сегодня Капитан мчался к Пирату на всех парах. Ему хотелось кричать и прыгать от счастья, но кругом были люди. Впервые с того дня на душе было легко и радостно. Он был в пионерской форме - белая рубаха, красный галстук. Подбежав поближе, он сорвал с себя галстук и, перескочив через ограду, замахал им и закричал:
- Все на борт! - и вбежал под навес, еле переводя дух.
Под навесом, кроме Лены и Маргариты, не было никого. Разложив на верстаке длинный лист бумаги, Лена что-то писала большими буквами. Капитан неохотно направился к ней. С тех пор как девочек приняли в команду, Он избегал разговора с Леной. Лена заметила это и тоже с ним не заговаривала. Но теперь она улыбнулась и шагнула к нему:
- Ты слышал, Капитан, Фомич приезжает!
Капитан об этом не знал. Но встретил ее слова холодно, даже не улыбнулся.
- Где все?
- В школе. Скоро придут.
- А Димо?
Не будь рядом Маргариты, он бы ее все же спросил о дневнике.
- Ты не рад, что Фомич приезжает?
- Где Димо?
- Его вызвали на завод.
Подошла Маргарита; в руках у нее банка с краской и кисточки.
- Здравствуй, Капитан! Лена, тебе это еще понадобится?
- Нет. Вымой, пожалуйста...
Маргарита пошла к колонке в глубине двора. Капитан и Лена остались одни.
- Пишу плакат, - сказала Лена, не глядя на него.
"Добро пожаловать, товарищ Фомич..." Повесим под навесом, с улицы не будет видно.
Капитан подошел ближе, облокотился о верстак. Лена покраснела. Она знала, что когда-нибудь разговор о "том" состоится. На глаза навернулись слезы.
- Лена, ты прочла мой дневник?
Она вздрогнула. Так же как тогда, когда она прикоснулась к тетрадке, раскрыла первую страницу.
- А вы зачем от нас все скрывали, мы ведь в одном отряде? Зачем?.. Что мы вам сделали?..
От волнения голос ее оборвался... Капитан помрачнел. С улицы донеслись голоса. Это подходили ребята, но он ничего не слышал. Он обязан всем рассказать об этом, а там будь что будет.
- Как же ты посмела читать чужой дневник? Она еле слышно, умоляюще проговорила:
- Но мы ведь ничего не выдали... Ведь правда не выдали?
Ребята уже входили во двор,
- Я понимаю: я поступила отвратительно, но очень прошу тебя, не сердись. Ну, пожалуйста...
Она призналась. Теперь она уже может смотреть ему в глаза. Капитан стоял и машинально наматывал на палец галстук. Впереди всех шел Седой, неся на плече тяжелый ящик с деталями. Бесцеремонно оттолкнув Лену, он поставил ящик прямо на плакат. Лена еле удержалась на ногах. Банка с краской со звоном покатилась по мощенному булыжниками двору.
- Подвиньтесь! - буркнул Седой. - Этот верстак, чтобы работать, а не шуры-муры разводить. Опять секреты?
- Убери ящик! - закричал Капитан.
Он был вне себя.
- Сам уберешь! Поработай хоть разок! Тебе женихом быть, а не капитаном!
- Что ты сказал?
Капитан шагнул к нему. Седой сделал вид, будто не слышит. Он доставал из ящика рейки и с шумом бросал их на верстак.
- Убери, я сказал!
Капитан ударил его кулаком, у Седого на губах показалась кровь. Он бросился на Капитана, они сцепились. Лена взвизгнула, заплакала. Схватила Маргариту за руку, и обе выскочили на улицу. Мальчишки все побросали и окружили дерущихся. Капитан и Седой были среди них самыми сильными, и никто не посмел их разнимать.
Пират подошел чуть позже. Увидев, что происходит, ои тут же кинулся к ним:
- Что вы делаете? Капитан! Капитан! Седой!.. Он схватил Седого за плечи, попытался оттащить, но тот в ярости завопил:
- Не лезь!
Силы примерно были равны. Капитан был повыше и вел бой поумнее. Он зажал голову противника одной рукой и старался повалить его на землю. Седой перебирал ногами, смешно и беспомощно извиваясь. Он пытался высвободиться из цепкой хватки Капитана, но чувствовал, что силы уходят, что он слабеет. Это привело его в бешенство. Он рывком повернул голову и укусил руку, которая его сжимала. Капитан выпустил его - от боли потемнело в глазах. Не помня себя от ярости, он ударил Седого в лицо. Тот пошатнулся и рухнул навзничь. Из носа брызнула кровь. Капитан придавил ему грудь коленом, ударил еще несколько раз кулаком, ладонью... Седой прикрывал лицо руками.
- В другой раз не будешь раскрывать свою поганую глотку, - сказал Капитан презрительно и больше бить не стал.
Сжав зубы, весь дрожа, он поднялся. Рубашка была в грязи, в крови. Галстук валялся на земле. Капитан нагнулся, поднял, Пошел к колонке помыться и застыл как вкопанный.
У калитки стоял Димо и мрачно смотрел на них.
- Корабельный совет! - сухо бросил он.
Прессы на кирпичном заводе опять забарахлили. Его позвали починить. Директор хотел вообще отозвать его из отпуска: "Возишься там с мелюзгой, а тут производство..." Старшина мог приехать с минуты на минуту, а у них драки, кровопролитие...
Всем стало страшно, даже Торпеда не посмел произнести обычное "бам".
18. БОЛЬШИНСТВО
Седой сидел, откинув голову, прижав к переносице платок, и шмыгал носом. Димо опустился на табуретку. Он старался взять себя в руки.
- Ты чего стоишь столбом? - прикрикнул он на Султана. Одна чурка оставалась незанятой.
- Где Стручок?
- На станции. Поезд встречает... - ответил кто-то. Оробевший Султан присел на краешек чурки.
- Кто первый ударил?
Молчание.
- Он меня оскорбил...
- Я спрашиваю: кто ударил первый?
- Я.
- Ну, так как? Что делать будем?
Вопрос, обращенный ко всем и ни к кому в отдельности. Вопрос, на который никто не ответил. Димо постукивал кулаком по ладони.
- Мне тут хулиганья не надо! А если вы и на корабле драку затеете - что будет? Все пойдем ко дну!
- Он все время задирался. Я больше не мог терпеть.
- Сможешь! Хоть ты и капитан, а устав один для всех.
"Не хватает ещё в философию удариться", - подумал Димо, а вслух сказал:
- Предлагаю разжаловать Капитана в рядового матроса на семь дней, а сейчас встань и попроси прощения у Седого.
- Не буду. - Капитан сказал негромко, но решительно. - Это он должен извиниться. Он меня оскорбил, а я - я только надавал ему за это.
- Не извинишься?
- Нет.
Димо вскипел:
- Предлагаю исключить Капитана из состава: команды за нарушение устава. Кто "за" - прошу поднять руку. Голосуем!
Капитан открыл было рот, но потупился и промолчал. Ребята, загипнотизированные гневом Димо, подняли руки. Еж, Чичо Пей, даже Мичман - он оперся локтем в колено, чтобы не было заметно, как дрожит рука. Седой поднял руку невысоко, как святые на иконах. Пират сначала помахивал рукой, словно хотел сказать "нет", но потом рука поднялась и застыла.
Капитан этого не видел. Он видел только поднятую руку Мичмана. Верный старый друг. Значит, все против него.
- Единогласно! - подытожил Димо.
Капитан встал, постоял секунду, словно ожидая: а вдруг что-нибудь изменится, вдруг все это ему только померещилось? Потом он медленно побрел к выходу.
- Нет, не единогласно! Я - "против"!
Ваню вскочил на ноги; теперь он возвышался надо всеми.
- Капитан, не уходи! - Каждое слово вырывалось с рыданием. - Какой же это корабль - без капитана!
- Хорош Капитан! Тайну сохранить не мог... - просопел Седой.
- А ты помолчи! - цыкнул на него Димо. Ваню обернулся. Капитан уходил обессиленный, убитый горем. Вот он открыл калитку и вышел.
- Капитан! Подожди!.. - По щекам малыша потекли слезы. - А кто придумал корабль? Кто придумал договоры?
Он подошел к Пирату и замахал тоненькой, худенькой ручонкой:
- Эх ты! Кто твоего брата спас? А ты голосуешь... И Ваню беззвучно заплакал.
- А хорошо это - избивать своего товарища? - спросил Димо.
- Да, хорошо! Очень хорошо! Я - за Капитана! Меня тоже исключайте - я с Капитаном!
И он побежал к калитке...
- Большинство называется, - с рыданием проговорил он. В эту душную пору дня улица была совершенно безлюдна. Один только Капитан медленно брел по мостовой.
- Капитан!
Капитан остановился не оборачиваясь. Он обхватил малыша за плечи. Тот, всхлипывая, пошел рядом. Со стороны посмотришь - два родных брата, старший и младший.
Позади них из-за угла вынырнул какой-то "джип" и остановился перед домом Пирата.
Би-биип! Би-биип!- призывно и весело просигналил гудок.
Ваню хотел обернуться, но Капитан прижал его к себе.
- Идем, Ваню, не оборачивайся! Это двигатель привезли для корабля.
- Двигатель?!
- Да. Хочешь, пойдем завтра на рыбалку?
- Пойдем.
- Ты можешь встать пораньше? На рассвете?
- Я сплю у самого окна. Ты свистни - я сразу вскочу. На глазах у ошеломленной команды и пораженного Димо из "джипа" выпрыгнули старшина и два молодых солдата.
- Давай!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13