..
- Ну, вы за столом... там, на возвышении...
- Нельзя так говорить! - рявкнул человечек.
- Если хочешь, могу говорить "ты", - предложил Фердинанд.
- Я тебе покажу "ты"!!! - завыл в ярости человечек, замахав руками. - Я тебе дам "ты"!!! Обвиняемый должен, обращаясь ко мне, не только говорить "вы", но называть меня при этом секретарём. Пусть обвиняемый запомнит это раз и навсегда!
- Раз и навсегда... обвиняемый... ты... вы... секретарь... - ответил, заикаясь, Фердинанд.
- Ну ладно, - буркнул секретарь. - А теперь встать!
Фердинанд поспешно опустился на ближайший стул.
- Чего это обвиняемый сел?! - крикнул человечек.
- Потому, что вы, секретарь, велели мне встать.
- Ему велят встать, а он садится!
- Я и уселся для того, чтоб встать. Не могу ж я встать стоя, - терпеливо пояснил Фердинанд.
- Тут что-то есть, - задумчиво протянул секретарь. - Возможно, обвиняемый прав. В самом деле, трудно встать, если стоишь. Пусть обвиняемый сядет.
Фердинанд уселся на стул.
- Встать! - гаркнул человечек. - Суд идёт! Фердинанд вскочил со стула. В ту же минуту в зал заседаний вошёл суд. Суд состоял из трёх мужчин в чёрных костюмах. Они с достоинством поднялись на возвышение и расселись по местам.
- Проверьте данные, - обратился к секретарю один из судей - тот, который сел посредине.
Секретарь поднялся с места, взял пачку документов и начал, глядя на Фердинанда, задавать вопросы.
- Фамилия?
- Великолепный.
- Имя?
- Фердинанд.
- Телевизор у вас есть?
- Есть.
- Спасибо. Пока хватит, - прервал судья, который сидел посредине.
Маленький человечек опустился на стул и взял в руки перо - его обязанностью было подробным образом записывать всё сказанное.
- Предупреждаю обвиняемого, - обратился главный судья к Фердинанду, обвиняемый должен говорить правду и только правду, в противном случае его ждут санкции.
- Простите, - переспросил Фердинанд, - не понял. Что ждёт?
- Санкции. Это значит, обвиняемый может быть наказан дополнительно. И ещё одно. Когда обвиняемый обращается ко мне, он должен добавить "высокий суд". Ясно?
- Ясно, высокий суд, - ответил Фердинанд, а сам подумал: "Это, наверно, потому, что судья, который сидит посредине, самый высокий. Второй судья средний, а третий низенький".
- Вот и отлично, - сказал судья в середине. - Итак, начинаем. Обвиняемый обвиняется в незаконном пользовании телевизором, а также в нанесении оскорбления контролёру при исполнении служебных обязанностей. Начнём с первого пункта: незаконное пользование телевизором. Телевизор у обвиняемого есть?
- Да, да, высокий суд, телевизор у меня есть, - ответил Фердинанд.
- Пользуется ли обвиняемый этим телевиэором?
- Да, да, высокий суд, пользуется.
- Зарегистрировал ли обвиняемый тот телевизор, которым пользуется?
- Нет, высокий суд, не зарегистрировал.
- Почему? - вставил слово судья среднего роста.
- А потому, что это мне в голову не пришло, средний суд, - чистосердечно признался Фердинанд.
- Обращаясь ко мне, тоже следует добавить "высокий суд", - заметил судья среднего роста. - Пусть обвиняемый учтёт это на будущее.
- Итак, обвиняемый не зарегистрировал своего телевизора и не сделал надлежащих взносов, правда? - вновь заговорил главный судья.
- Не сделал, высокий суд, - подтвердил, в свою очередь, Фердинанд.
- Так что обвиняемый не отвиливает?
- Не отвиливает.
- В таком случае перейдём ко второму пункту обвинения: оскорбление контролёра при исполнении служебных обязанностей. Признаётся ли обвиняемый в том, что он размахивал руками перед самым носом у государственного контролёра и брызгал пеной ему в глаза, говоря конкретно, в левый глаз?
- Не признаюсь, высокий суд, - ответил Фердинанд.
- Почему обвиняемый не признаётся?
- Потому что не я размахивал и не я брызгал.
- А кто? - сунулся снова в разговор судья среднего роста.
- Это всё Дональд, сред... то есть высокий суд.
- Что ещё за Дональд? - поинтересовался главный судья.
- Утёнок Дональд, высокий суд. Как раз в тот момент он взбивал пену для безе.
- Чем взбивал?
- Ногами, высокий суд. Это было уморительно.
- Возможно... - протянул главный судья, - но мы не об этом. Нам нужны факты, факты и только факты. Есть ли у обвиняемого свидетели?
- Есть! - воскликнул с радостью Ферди-нанд. - У меня есть один свидетель. Дозволено иметь одного свидетеля?
- Дозволено. Кто таков?
- Дональд!
- Тот самый, который взбивал пену? - спросил удивлённым голосом третий, самый низкий судья, который не произнёс ещё ни слова.
- Да, низкий суд! Тот самый!
- Я тоже "высокий суд"! - закричал низенький судья.
"Одни только высокие", - подумал Фердинанд, а вслух сказал:
- Совершенно верно, низ... то есть я хотел сказать - высокий суд!
- Итак, обвиняемый полагает, что этот Дональд может быть свидетелем в деле? - спросил главный судья.
- Да, высокий суд. Он подтвердит, что всё было как было.
- А где он проживает, этот Дональд?
- Понятия не имею, - ответил Фердинанд. - Время от времени его показывают в телевизор Может, там знают его адрес.
- Дело Фердинанда Великолепного откладывается, - заявил главный судья. Суду необходимо время для того, чтобы привлечь в качества свидетеля некоего утёнка Дональда, местожительство которого необходимо установить. Секретарь, обратился судья к квакающему человечку, - вы займётесь этим делом и позаботитесь о том, чтоб на следующее судебное заседание утёнок Дональд прибыл лично.
- Слушаюсь, - проквакал человечек. - Сегодня же напишу в телевидение, чтоб сообщили адрес свидетеля.
- Обвиняемый свободен, - объявил главный судья и вместе с остальными двумя судьями покинул зал заседаний.
- Прощай, высокий, средний и низкий суд, - прошептал с облегчением Фердинанд, когда дверь за судьями закрылась.
IV
Вскоре опять пришла повестка.
Она была такая же розовая, как и прежняя, и написано там было то же самое. На этот раз Фердинанд обрадовался. Он имел уже случай убедиться, что суд дело не очень страшное, кроме того, он скучал и надеялся, что судебный процесс скрасит его однообразную жизнь.
Когда наступил назначенный день, Фердинанд тщательно оделся и лёгким шагом, как бы гуляя, направился в суд.
У входа его встретил всё тот же дежурный.
- Как поживаете, уважаемый? - весело спросил Фердинанд.
- Скверно, - коротко ответил дежурный.
- Какая-нибудь болезнь? - поинтересовался Фердинанд.
- Да вот подавился за завтраком, - пояснил дежурный и кашлянул несколько раз подряд.
- Позвольте узнать, чем подавились? - осведомился с неподдельной заботой в голосе Фердинанд.
- Кофе... кофе с молоком... - ответил дежурный, кашляя.
- Вижу, что это очень вам мешает...
- Вы даже себе не представляете... - ответил, давясь и фыркая, дежурный.
- Я знаю один способ... - сказал Фердинанд. - Это должно вам помочь... Я сам однажды подавился, думал - умру, но благодаря этому замечательному способу я остался жив, и здоровье, как видите, у меня отменное.
- А чем вы подавились? - спросил дежурный, кашляя так ужасно, что весь побагровел.
- Я подавился вещью гораздо более серьёзной, чем кофе с молоком, я подавился...
- Наверно, сдобной булочкой?
- Нет, не угадали, - со смехом сказал Фердинанд, - я подавился, знаете ли, костью.
- Не куриным ли хрящиком?
- Какой там хрящик! - загорячился Фердинанд. - Я подавился большой говяжьей костью.
- Разве такое бывает? - недоверчиво спросил дежурный.
- Это, знаете ли, долгая история... Нет времени рассказывать подробно, ответил Фердинанд, поглядев на большие уличные часы. - Сейчас моё дело, и мне надо идти. Но хорошо бы вам помочь... Повернитесь-ка.
Дежурный, кашляя, повернулся, и тогда Фердинанд огрел его несколько раз по спине.
- Ну как, лучше?
- О-о, гораздо лучше, - сказал с облегчением дежурный. - Ударьте меня ещё разок, да посильнее.
- С величайшим удовольствием, - ответил Фердинанд, который обожал помогать людям по мере своих сил и возможностей. - Это лучший способ из всех, какие мне только известны. Мой хозяин всегда его применяет...
- То есть как это, ваш хозяин? - навостри уши дежурный. Кашель у него как рукой сняло
- Расскажу вам как-нибудь потом! - воскликнул Фердинанд. - У меня нет времени.
И, огрев дежурного несколько раз по спине про запас, Фердинанд пустился бегом в зал No б, где на возвышении уже расселись судьи.
- Обвиняемый опаздывает, - заметил низенький судья.
- У меня были на то причины, низ... то есть высокий суд, - сказал Фердинанд.
- Знаю я эти причины, - проворчал низенький судья, - мы ещё к ним вернёмся.
- Приступим к делу, - провозгласил главный. - Что слышно насчёт свидетеля?.. Что-то я его не вижу.
- Свидетель не явился и не явится, - про-квакал секретарь.
- Найден ли его адрес?
- Адрес найден. Правда, с большим трудом. Сначала мы обратились в телевидение. Телевидение ответило, что он у них не проживает, но там нам посоветовали написать в Америку, где, по слухам, свидетель произошёл на свет. Я написал. Пришёл ответ, что, по всей видимости, утёнок Дональд пребывает где-то в Калифорнии. Мы написали в Калифорнию, откуда, должен вам сказать, нам без задержки сообщили адрес свидетеля. Выяснилось, что свидетель явиться на процесс не в состоянии, поскольку работа и семейные обязанности не позволяют ему сделать этого, но, желая быть чистым перед законом, свидетель пересылает свои показания. Дело он припоминает во всех подробностях...
"Вот что значит честность, - подумал про себя Фердинанд, - я знал, что Дональд в трудную минуту не подкачает".
- Эти показания при вас?
- Да, высокий суд, при мне, - проквакал секретарь. - Вот, - добавил он, извлекая из разбухшей от документов папки огромный лист бумаги.
- Зачитайте! - распорядился главный судья.
- "Кря, утёнок Дональд, - начал своим скрипучим голосом секретарь, крякря, крякрякря, кря, кря, крякрякрякрякря, крякря, кря-крякря, кря, крякря, кря..."
- Достаточно! - воскликнул судья. - Много там ещё?
- Ещё порядочно, - ответил секретарь.
- Хватит, дальше можете не читать.
- Интересно, на каком это языке? - спросил судья среднего роста. По-моему, всё-таки не на английском.
- Разумеется, нет, - подал голос низенький судья. - Если не ошибаюсь, документ составлено на утином языке.
- Мне кажется, коллега, вы правы, - согласился с ним главный. Действительно, на утином. Знает ли кто-нибудь из вас этот язык?
Судьи, а вместе с ними и секретарь помотали головой.
- Поищем тогда переводчика. Пусть переведет с утиного на наш. В вашем распоряжении, секретарь, есть список переводчиков...
- Совершенно верно.
- Потрудитесь отыскать специалиста. Секретарь взял длинный список и принялся внимательно его изучать. Он дочитал до конца, а затем принялся читать от конца к началу.
- Переводчик с утиного тут не значится, - пропищал наконец секретарь.
- Показания объявляются недействительными, - возгласил главный судья. - И мы продолжаем процесс, как если бы их не существовало!
- Кажется, я влип, - пробурчал Фердинанд.
- В таком случае, - заговорил средний судья, - единственным лицом, которое должно отвечать за упомянутые в обвинительном акте действия, может быть только и исключительно Фердинанд Великолепный.
- Тем более, - добавил низенький, - что Фердинанд Великолепный вполне способен на поступки, в которых его обвиняют. Я собственными глазами видел... Будучи спрошен о причинах опоздания в суд, обвиняемый ответил, что они у него есть. Каковы же эти причины? А дело в том, что обвиняемый, перед тем как направиться в зал заседаний, бил нашего дежурного кулаками. Причём удары наносились в спину!
- Это пошло ему на пользу, высокий суд! - воскликнул Фердинанд.
- Обвиняемый, кажется, считает, что, избив старого человека, сделал доброе дело? - заметил с иронией главный судья.
- Хлопнуть по спине - лучшее лекарство, если кто поперхнётся, - горячо возразил Фердинанд.
- Хватит шуточек! - крикнул самый высокий судья. - Теперь мне ясно: обвиняемый Фердинанд Великолепный и в самом деле совершил те деяния, в которых он обвиняется. На основании чего обвиняемый приговаривается к уплате пятидесяти тысяч злотых штрафа с заменой такового в случае неплатёжеспособности обвиняемого тюремным заключением сроком на пять месяцев.
- Браво! - воскликнул Фердинанд, захлопав в ладоши. - Высокий суд замечательно это выразил! Браво, браво, ещё раз браво!
Судьи посмотрели друг на друга и поспешно покинули зал. За ними скользнул, словно тень, секретарь с квакающим голосом.
Едва они очутились за дверями, главный судья сказал:
- По-моему, он сумасшедший!
- Нам тоже так кажется, - шёпотом согласились с ним остальные.
V
- Ничего не поделаешь, дорогой Фердинанд, придётся платить штраф, - заявил старичок дежурный, когда Фердинанд рассказал ему о происшедшем. - Приговор вступил в силу и обжалованию не подлежит.
- Откуда я возьму столько денег? - спросил расстроенный вконец Фердинанд.
- Наверно, дома у вас есть кое-какие сбережения...
- По правде говоря, денег у меня никогда не было. Да я о них и не думал.
- В таком случае, может быть, попросите в долг?
- У кого? - с грустью отозвался Фердинанд.
- Тогда выход только один: деньги надо за-работать. Иначе не миновать вам тюрьмы, - заключил старичок.
- Тюрьма так тюрьма!
- Вы даже не представляете себе, дорогой Фердинанд, что такое пять месяцев тюрьмы! Это более чем сто пятьдесят дней. Понимаете вы это?
- Подумаешь, - проговорил в отчаянии Фердинанд. - Отсижу и выйду.
- Иногда один день на свободе, бывает, тянется до бесконечности. Так что ж говорить про сто пятьдесят дней в тюрьме? Вы когда-нибудь сидели?
- Ни разу.
- Те, кому это довелось, говорили, что удовольствие маленькое.
- Жизнь состоит не из сплошных удовольствий, - философски заметил Фердинанд.
Счастье не всегда бывает с нами:
Солнца нет порой над головой,
Кошки нет порой на мостовой,
И жаркого тоже нет с костями.
- Хорошенький стишок, - заметил дежурный. - Я ещё ни разу его не слышал. Что-то новенькое?
- Я только что сам его сочинил, - скромно пояснил Фердинанд.
- Вы пишете стихи? - спросил с удивлением дежурный.
- Иногда.
- Стихотворение прелестное, но, по правде сказать, я не всё понял.
- Например?
- Я не понял про кошку... А потом, при чём тут кости?
- Послушайте, да ведь это ж поэзия! - воскликнул Фердинанд. - В поэзии встречается и непонятное. Порой там скрыта глубокая мысль, и надо подумать, прочитать стихотворение несколько раз подряд, прежде чем дойдёшь до сути. Это стихотворение, однако, очень простое.
- И всё-таки про кости я никак не могу понять.
- Неважно. Поэзия должна быть, как бабочка: пролетела - исчезла.
- Знаете что! - хлопнул себя по лбу дежурный. - У меня есть идея! Такая, что только держись!
- Вы её запишите, - посоветовал Фердинанд. - Если сразу не запишешь, потом ни за что не вспомнишь.
- Так ведь эта идея для вас.
- Для меня?
- Для вас! - заволновался дежурный. - Надо ж вам заработать на штраф!
- Что ж это за идея? - заинтересовался Фердинанд.
- Вы только послушайте... Был я однажды в цирке...
- Ну и что? - со скучающим видом спросил Фердинанд.
- И был там один артист...
- Тоже ничего особенного...
- Этот артист выходит на арену... Вы меня слушаете?
- Слушаю, слушаю...
- Так вот, выходит он на арену...
- Наверно, дрессировщик, - подсказал Фердинанд.
- В том-то и дело, что нет, - замахал руками дежурный. - Он выходит на арену...
- И показывает фокусы.
- Вовсе даже не фокусы. Он выходит на арену...
- Знаю! - воскликнул Фердинанд. - Акробат.
- Никакой не акробат, - начал уже сердиться дежурный. - Он выходит на арену...
- И наверно, играет на редком инструменте: на пиле или на полене!
- Ничего подобного! И он вообще не играл. Он на арене...
- Танцевал...
- Нет.
- Ну, тогда я не знаю, - сдался Фердинанд.
- Он, понимаете ли, на арене говорил стихами.
- Стихами?
- Да-да, стихами. В рифму. Было это так забавно, что все покатывались со смеху.
- Такие мастера бывают, - протянул Фердинанд.
- А что, если и вам попробовать? - предложил дежурный.
- Попробовать мне?
- Ну да. Что, если вам говорить в цирке стихами? Вам хорошо заплатят!
- Зачем мне деньги? - простодушно спросил Фердинанд.
- То есть как "зачем"? - изумился дежурный. - Вы что, забыли, что вам предстоит платить пятьдесят тысяч штрафу?
- Забыл, забыл, - признался Фердинанд.
- Ведь вы умеете говорить стихами...
- Немножко умею. Только мне кажется, для выступления в цирке я не такой уж забавный.
- Забавный, Фердинанд, вы забавный! - громко стал разубеждать его дежурный. - Забавный! Несомненно забавный! Вы даже не представляете, какой вы забавный!
Фердинанду показалось это обидным.
- А я-то думал, что серьёзный.
- Одно другому не мешает. Серьёзные часто бывают забавными, дорогой Фердинанд. Вы и сами, наверно, это замечали. Мне кажется, приятно быть забавным. Я готов дать что угодно, только б люди надо мной смеялись.
- А не смеются?
- Крайне редко. Суд не подходящее место для смеха. Другое дело - цирк!
- У меня, к сожалению, - сказал с грустью Фердинанд, - знакомств в цирке нету.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10