– Давай-ка рассказывай, где ты подцепила своего подстреленного, только очень прошу: говори все как есть, не юли.
– Расскажу все как на духу, ей-богу, – побожилась Марина и начала рассказывать с того момента, как она, злая, точно фурия, выскочила из казино и сломала каблук.
Анастасия, не перебивая, выслушала подругу и потом, когда та закончила, тяжело вздохнула:
– Господи, Мариша, когда же ты поумнеешь?
– Что ты имеешь в виду? – удивилась та.
– А то! Ну почему ты вдруг решила, что этот парень сказал тебе правду?
– В каком смысле?
– В самом прямом. Неужели ты поверила, что он не бандит?
– А почему я должна была ему не поверить?
– Мирные, нормальные люди – в правильном понимании этого слова – с пистолетами не ходят и в перестрелки не вступают. Его ранили дважды, это о многом говорит.
– О чем, например?
– О том, что за этим человеком охотятся.
– Ну и что? Может, он из милиции!
– Если бы он был из милиции, то не запретил бы тебе везти его в больницу! Наоборот, сам бы попросил об этом.
– Да, здесь ты, наверное, права, я как-то об этом не подумала, – пробормотала Марина и дернула себя за кончик уха. Так она делала всегда, когда нервничала. Откуда появилась эта привычка, девушка не помнила, ей казалось, что так было всегда.
– Я уже давно заметила, моя дорогая, что думать для тебя – непозволительная роскошь, – съехидничала Настя. – Чует мое сердце, вляпалась ты, подруга, в очень нехорошую историю. А моя интуиция…
– Попридержи свой язычок, остряк-самоучка, – оборвала монолог подруги Марина. – Забыла, как сама проходимца в свой дом впустила, а он потом тебя так красиво ограбил? – не осталась она в долгу. – Что же тебя твоя хваленая интуиция тогда не выручила из беды?
– Нечего мне так бессовестно напоминать об ошибках моей молодости, – рявкнула Настя.
– И ты тогда тоже не критикуй меня. Нечего меня подкалывать, мне и так тошно, – не сдавалась Марина. – Что же теперь – вообще никому не верить? А он сказал мне правду, я в этом уверена! В таком состоянии человек неспособен врать. Я по его глазам поняла, что он не врет.
– Скажите пожалуйста, – всплеснула Настя руками, – по глазам она поняла! Тоже мне, психолог хренов! Да тебя кому-то вокруг пальца обвести – что мне воды напиться. Жалостливая чересчур, а в нынешнее время это совсем неактуально.
– И это говорит мне врач? – ахнула Марина. – У меня нет слов, Анастасия, одни слюни и те – матом! Да, я жалостливая! Да, я привыкла верить людям! И что? – уперев руки в бока, с вызовом спросила девушка.
– Ладно, подружка, нечего нам с тобой из-за мужиков ссориться, они того не стоят, – миролюбиво прервала Настя этот спор, чтобы успокоить Марину. – Я тебя люблю такой, какая ты есть, и буду любить, что бы ни случилось. Извини, если я обидела тебя, ты же знаешь, что я не со зла. За тебя я волнуюсь! Понимаешь ты это? За тебя, дурочка ты моя, – засмеялась Настя и обняла подругу за плечи. – Назревающую ссору давай-ка задушим в самом зародыше, пока не поздно. Согласна?
– Угу, – буркнула Марина. – Куда ж мне без тебя деваться?
– Вот и отлично, – повеселела Анастасия. – Сейчас давай-ка лучше подумаем, как мы будем этого парня спасать. Кровь я остановила, но это совсем не меняет положения: он уже достаточно ее потерял, чтобы загнуться в своем цветущем возрасте. Если ему в ближайшие пару-тройку часов не сделать операцию, он может погибнуть. Я не хирург, ты же знаешь. Что-то нужно придумать, – перешла Настя на деловой тон.
Ей совсем не нравилось состояние раненого парня, и, как врач, она понимала, что должна срочно что-то сделать – это было в данный момент ее прямой обязанностью. Девушка сосредоточенно нахмурила лоб, о чем-то размышляя.
– А ты не можешь его к себе в больницу как-нибудь тихонько определить? – с надеждой глядя на подругу, спросила Марина, вырвав Настю из состояния задумчивости.
– Это как же так – тихонько? – вскинула Настя на нее глаза. – Ты соображаешь, что говоришь? О таких вот ранениях врачи обязаны сразу же сообщать в компетентные органы. Если наш главный узнает, ты представляешь, что будет? Он же меня выкинет с потрохами и без выходного пособия, не говоря уж об остальном. Нет, так дело не пойдет, – отрицательно покачала головой девушка. – Нужно что-то другое придумать.
– А что же тогда делать? Сама же сказала, что через два-три часа может быть поздно. Придумай что-нибудь, ведь ты же врач, – взмолилась Марина.
– Да, я врач. Врач, девочка моя, а не господь бог, – огрызнулась Анастасия. – Чудес творить не умею. И самое главное, что я не умею делать операции, и тебе прекрасно об этом известно.
– И что теперь? Будем ждать, пока он здесь скончается? – в голос заревела Марина.
– Может, Костю попросить, чтобы он прямо у тебя на дому его прооперировал? – как бы разговаривая сама с собой, размышляла вслух Настя, не обращая внимания на всхлипывания подруги.
– Кто такой Костя? – оживилась Марина и вытерла кулаком слезы.
– Наш ведущий хирург и мой приятель. Приятель в нормальном понимании этого слова, – увидев удивленный взгляд подруги, нахмурилась Настя. – Глаза на место верни!
– А он согласится? – с надеждой спросила Марина.
– Будем надеяться, что согласится, нам ничего больше не остается, – пожала Настя плечами. – Во всяком случае, стоит попробовать, другого выхода все равно нет.
– А он потом не проболтается? – испуганно спросила Марина. – Что у меня в доме… ну сама понимаешь.
– Не думаю, если ему хорошо заплатить. Уважает он это дело! За хорошие деньги Костя, если нужно, сам себе рот зашьет, чтобы ненароком не проговориться. Недаром он хирург, – усмехнулась Настя. – Я ему даже завидую: как умеет мужик деньги зарабатывать! Они к его рукам будто сами липнут. Наверное, в наше время и нужно таким быть, иначе не выживешь. Зарплата у врачей – курам на смех. А я вот, дура, даже иной раз коробку конфет стесняюсь взять, поэтому, наверное, до сих пор с голой задницей и хожу, – вздохнула Анастасия и посмотрела на подругу. – Ну, о чем задумалась?
– Звони своему Косте, деньги у меня есть, – решительно проговорила Марина.
– А не жалко денег-то? Костя за просто так не поедет, он доктор дорогой и прекрасно знает цену любой операции. Тем более такой, о которой потом молчать нужно, – предупредила подругу Настя.
– Если этот парень у меня здесь умрет, мне это еще дороже обойдется, – огрызнулась Марина.
– Тоже верно, – согласно кивнула головой Настя. – Ладно, позвоню прямо сейчас. Начну с минимальной суммы, думаю, тысяч с двух. Он наверняка попросит больше. Ты готова к таким затратам?
– Да готова, готова я, сколько бы это ни стоило, – махнула Марина рукой. – Давай, звони, – поторопила она подругу.
– Нужно сначала придумать, что мы будем ему говорить, – покусывая губы, задумалась Анастасия. – Вот не было печали, да подруга постаралась, обеспечила, – проворчала она.
– Скажем, что это мой родственник, и все дела. Что здесь думать-то? – подсказала Марина.
– Умная ты, Марин, не по годам. А он спросит: почему не везете в больницу? Что ты тогда будешь говорить?
– Все равно звони, другого выхода нет, сама же только что сказала. Не оставлять же его умирать на моих глазах, да еще в моем собственном доме? По ходу дела что-нибудь придумаем, – решительно велела Марина.
Анастасия прошла в комнату, взяла в руки трубку. При этом она недовольно ворчала:
– Нечего было его в свой дом тащить, тогда бы и не тряслась сейчас, что он здесь скончается.
– А что мне оставалось делать? Посмотрела бы я на тебя, если бы ты под дулом пистолета оказалась, – встала на дыбы Марина. – Я же тебе все рассказала! Что ты опять ко мне придираешься?
Настя уже набрала нужный номер и приложила палец к губам, показывая этим, чтобы девушка замолчала. Та моментально захлопнула рот и напряженно уставилась на подругу. Когда на другом конце провода ответили, Анастасия ласково прочирикала:
– Костя, доброе утро, это Настя. Извини, что так рано разбудила, но у меня к тебе срочное дело – на миллион!
– Баксов? – хмыкнул мужчина.
– Почти, – засмеялась Настя и начала витиевато излагать суть дела, чтобы он практически ничего не понял, но в то же время не отказался помочь.
Когда хирург выслушал девушку, он многозначительно крякнул и осторожно задал вопрос:
– Что я буду с этого иметь?
– Две штуки… долларов, – тут же выпалила девушка и даже закусила губу от напряжения в ожидании Костиного ответа.
– Четыре, и через тридцать минут я у вас. И заметь, это только ради тебя, Анастасия! С другого человека я взял бы в пять раз дороже. Надеюсь, ты понимаешь, почему?
Анастасия посмотрела в сторону Марины и показала на пальцах, что собеседник просит не две, а четыре тысячи долларов. Девушка интенсивно закивала в знак согласия. Этот кошмар ей уже настолько надоел, что она была готова заплатить любые деньги, лишь бы не трястись от мысли, что парень может умереть в ее квартире.
– Хорошо, Константин, мы ждем тебя через тридцать минут, не забудь захватить инструменты, заменитель крови, ну, и медикаменты, естественно. У меня здесь, сам понимаешь, только то, что положено терапевту, а вот для хирургии ничего нет. Записывай адрес. – И Настя продиктовала адрес Марины.
– О’кей, ждите, скоро буду, – весело проговорил хирург, приободренный суммой в долларовом эквиваленте, которую он скоро заработает, и отключился.
3
Константин прибыл через сорок минут, широко улыбнулся Марине, которая открыла ему дверь, и тут же приступил к делу, не задавая лишних вопросов. Он давал Насте профессиональные распоряжения, и та быстро их исполняла. Марине он дал задание разложить стол в комнате и расстелить на нем чистую простынку. Вытащив из металлического ящичка клеенку, от которой пахло спиртом, Константин положил ее поверх простыни. Следом на столе появился поднос, и врач начал выкладывать на него хирургические инструменты. Увидев, как побледнела Марина, глядя на все эти приготовления, Анастасия выпихнула ее на кухню. Пока шла операция, девушка металась по кухне, как сумасшедшая канарейка в клетке.
– Ой мамочки, только бы все обошлось, только бы обошлось, только бы он не умер, – шептала девушка как молитву. – Вот не было печали, черти накачали! Господи, прости за крамольные слова, – подняла девушка глаза к потолку и сложила ладошки лодочкой. – Если бы я только знала, что здесь еще и операция понадобится, я бы ни за что не привезла его в свою квартиру! Боже, помоги мне, нет, лучше ему! Пусть все будет хорошо, пусть он будет жив и здоров и пусть побыстрее уходит отсюда. Зачем я поперлась в это казино? Зачем я только это сделала, дура несчастная? – заламывая руки, бормотала Марина, не переставая нарезать круги по кухне.
Мочка уха, которую девушка уже почти себе оторвала, приобрела бордовый цвет и горела огнем. Марина совершенно ничего вокруг не замечала и продолжала бормотать без остановки:
– Мамочка, ну почему ты родила меня такой несчастливой? Что же это такое? Почему неприятности сыплются на меня с такой гениальной последовательностью? Полгода назад я сломала руку. Через месяц угнали мою машину, практически из-под самого носа. Хорошо хоть отец сжалился и отдал мне свою. Не прошло и двух месяцев, как меня ограбили в магазине. Сегодня я узнаю, что мой жених – картежник, а ему самому глубоко наплевать на мое отношение к этому делу. Вдогонку к перечисленному еще и это несчастье сваливается на мою ни в чем не повинную голову – в виде раненого громилы! Теперь еще предстоит грандиозный скандал с отцом по поводу моей свадьбы, которая состоится разве только по приговору суда, и то – если меня приговорят к расстрелу через повешение на электрическом стуле, – скороговоркой несла полную чепуху Марина, намеряя километры. – Все, как только закончится этот кошмар, начинаю новую жизнь! Найду себе какого-нибудь совершенно нормального, рядового инженера и выскочу за него замуж. Нарожаю кучу детей и буду их воспитывать. Учить иностранным языкам, таскать по спортивным секциям и прививать им любовь к прекрасному, – бегая от двери к окну и в обратном порядке, сама с собой продолжала разговаривать Марина.
Она вдруг резко остановилась у двери и приложила к ней ухо, прислушиваясь к тому, что происходит в гостиной. Не услышав ничего, она возобновила свой марафон по кухне.
– Да, прививать любовь к прекрасному… к мужу-инженеру… Господи, что я несу? По-моему, у меня сносит крышу, недаром сегодня этот Максим назвал меня ненормальной. Я, наверное, такая и есть. Нормальные люди в подобные истории просто не попадают! Что же они так долго его оперируют? С ума можно сойти от ожидания, – снова подскочив к двери и прислонившись к ней ухом, бормотала Марина.
Когда прошло уже больше часа и терпение Марины было уже на последнем пределе, открылась дверь и из комнаты вышла Анастасия.
– Наконец-то, – выдохнула измученная ожиданием девушка, со всех ног бросаясь к подруге. – Ну как там? Как прошла операция? Он не умер? Сердце не остановилось? Он живой? Здоровый?
– Жив, жив твой раненый. Успокойся ради бога, – отмахнулась Настя от подруги и начала стягивать с рук резиновые медицинские перчатки. – Операция прошла отлично, Константин – хирург от бога. Сердце стучит как положено. Пульс почти нормальный, а вот насчет здоровья ты, по-моему, немного погорячилась. Как может быть здоров человек, которого только что прооперировали? – тяжело вздохнула Анастасия и присела на стул.
– Ай, не обращай внимания! У меня от переживаний мозги в другую сторону потекли. Лучше расскажи, как все прошло. Он скоро поправится? Можно его уже сегодня отсюда увезти? Ты же понимаешь, я не могу оставлять его в квартире. Вдруг отец приедет или мой экс-жених заявится? Что мне тогда говорить? Откуда в моем доме посторонний мужчина, да еще больной? На Мальцева мне, конечно, наплевать, а вот отец – это уже серьезно, – закатила глаза под лоб Марина.
– Да уж! Владимира Сергеевича провести – легче повеситься, – подтвердила Настя и сморщила носик. – Но успокоить мне тебя нечем, подруга. Прооперированный пока нетранспортабелен.
– Это как? Это почему? Что значит – нетранспортабелен? – так и подпрыгнула Марина. – Ничего подобного! Сегодня же он должен испариться из моей квартиры! Я отвезу его пока на дачу к Светке, она мне ключи оставила. Отец об этом не знает, поэтому можно будет сразу же вздохнуть спокойно. Сколько понадобится времени, чтобы Максим выздоровел? – протараторила она на одном дыхании.
– Трудно сейчас прогнозировать, – пожала Настя плечами. – Думаю, недели три, может, и две, но уж никак не меньше.
– Что?! Целых две недели?! – заорала Марина, но тут же, закрыв рот рукой, перешла на зловещий шепот: – Ты соображаешь, что говоришь? О каких неделях может идти речь? Я что, все это время должна буду нянчиться с этим парнем? Ничего подобного я позволить себе не могу! Надо же такое придумать – целых две-три недели, уф! С ума ты, что ли, сошла, Настена? – пыхтела она, возмущенно раздувая щеки.
– Я-то здесь при чем? – хмыкнула Настя. – Сама его сюда притащила, сердоболие проявила, меня на помощь позвала, даже четырех тысяч «зеленых» для хирурга не пожалела. Чего ты от меня-то хочешь? Чтобы я сейчас на своем горбу оттащила его на улицу и бросила там? Или чтобы я вместо тебя здесь сидела и кормила его с ложечки? Извини, дорогая, но такой роскоши я себе тоже позволить не могу, – развела докторша руками и хлопнула ими себя по бедрам. – Мне, видишь ли, работать нужно, чтобы заработать на кусок хлеба, и желательно с маслом. У меня, моя милая, в отличие от тебя нет богатого папы, свои денежки я зарабатываю собственным трудом.
– Злая ты, Настя! При чем здесь деньги моего отца? – нахмурилась Марина. – Я тоже собираюсь свою фирму открыть и работать, как все нормальные люди. Для чего, спрашивается, я университет заканчивала? Не для того же, чтобы дома сидеть. Просто я думала, что замуж выйду, и пока приостановила процесс. Но теперь, когда никакого бракосочетания не будет, я процесс снова запущу, – с обидой в голосе выговаривала подруге девушка.
– Ладно, не дуйся, это я так, от перенапряжения, наверное. Не думай, что так легко ассистировать хирургу, да еще не в больнице, а в квартире, когда больной лежит на обыкновенном столе, – миролюбиво проговорила Анастасия и обняла подругу за плечи. – А насчет твоего больного Максима – это вовсе не шутка. Ранение серьезное, место очень уязвимое, процесс заживления может заметно затормозиться. Вот если бы он был в больнице, где имеется нужное оборудование, тогда другое дело – все пошло бы намного быстрее. За ним, естественно, нужен уход, ты хорошенько подумай, как это осуществить, чтобы не оставить его без присмотра. Сейчас, конечно, не проблема сиделку по объявлению нанять, но ты же сама говорила, что он просил его спрятать на какое-то время. Значит, он не хочет, чтобы кто-то знал, где он может быть. Посторонний человек – это чужие уши и глаза.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Облом нечаянно нагрянет'
1 2 3 4 5
– Расскажу все как на духу, ей-богу, – побожилась Марина и начала рассказывать с того момента, как она, злая, точно фурия, выскочила из казино и сломала каблук.
Анастасия, не перебивая, выслушала подругу и потом, когда та закончила, тяжело вздохнула:
– Господи, Мариша, когда же ты поумнеешь?
– Что ты имеешь в виду? – удивилась та.
– А то! Ну почему ты вдруг решила, что этот парень сказал тебе правду?
– В каком смысле?
– В самом прямом. Неужели ты поверила, что он не бандит?
– А почему я должна была ему не поверить?
– Мирные, нормальные люди – в правильном понимании этого слова – с пистолетами не ходят и в перестрелки не вступают. Его ранили дважды, это о многом говорит.
– О чем, например?
– О том, что за этим человеком охотятся.
– Ну и что? Может, он из милиции!
– Если бы он был из милиции, то не запретил бы тебе везти его в больницу! Наоборот, сам бы попросил об этом.
– Да, здесь ты, наверное, права, я как-то об этом не подумала, – пробормотала Марина и дернула себя за кончик уха. Так она делала всегда, когда нервничала. Откуда появилась эта привычка, девушка не помнила, ей казалось, что так было всегда.
– Я уже давно заметила, моя дорогая, что думать для тебя – непозволительная роскошь, – съехидничала Настя. – Чует мое сердце, вляпалась ты, подруга, в очень нехорошую историю. А моя интуиция…
– Попридержи свой язычок, остряк-самоучка, – оборвала монолог подруги Марина. – Забыла, как сама проходимца в свой дом впустила, а он потом тебя так красиво ограбил? – не осталась она в долгу. – Что же тебя твоя хваленая интуиция тогда не выручила из беды?
– Нечего мне так бессовестно напоминать об ошибках моей молодости, – рявкнула Настя.
– И ты тогда тоже не критикуй меня. Нечего меня подкалывать, мне и так тошно, – не сдавалась Марина. – Что же теперь – вообще никому не верить? А он сказал мне правду, я в этом уверена! В таком состоянии человек неспособен врать. Я по его глазам поняла, что он не врет.
– Скажите пожалуйста, – всплеснула Настя руками, – по глазам она поняла! Тоже мне, психолог хренов! Да тебя кому-то вокруг пальца обвести – что мне воды напиться. Жалостливая чересчур, а в нынешнее время это совсем неактуально.
– И это говорит мне врач? – ахнула Марина. – У меня нет слов, Анастасия, одни слюни и те – матом! Да, я жалостливая! Да, я привыкла верить людям! И что? – уперев руки в бока, с вызовом спросила девушка.
– Ладно, подружка, нечего нам с тобой из-за мужиков ссориться, они того не стоят, – миролюбиво прервала Настя этот спор, чтобы успокоить Марину. – Я тебя люблю такой, какая ты есть, и буду любить, что бы ни случилось. Извини, если я обидела тебя, ты же знаешь, что я не со зла. За тебя я волнуюсь! Понимаешь ты это? За тебя, дурочка ты моя, – засмеялась Настя и обняла подругу за плечи. – Назревающую ссору давай-ка задушим в самом зародыше, пока не поздно. Согласна?
– Угу, – буркнула Марина. – Куда ж мне без тебя деваться?
– Вот и отлично, – повеселела Анастасия. – Сейчас давай-ка лучше подумаем, как мы будем этого парня спасать. Кровь я остановила, но это совсем не меняет положения: он уже достаточно ее потерял, чтобы загнуться в своем цветущем возрасте. Если ему в ближайшие пару-тройку часов не сделать операцию, он может погибнуть. Я не хирург, ты же знаешь. Что-то нужно придумать, – перешла Настя на деловой тон.
Ей совсем не нравилось состояние раненого парня, и, как врач, она понимала, что должна срочно что-то сделать – это было в данный момент ее прямой обязанностью. Девушка сосредоточенно нахмурила лоб, о чем-то размышляя.
– А ты не можешь его к себе в больницу как-нибудь тихонько определить? – с надеждой глядя на подругу, спросила Марина, вырвав Настю из состояния задумчивости.
– Это как же так – тихонько? – вскинула Настя на нее глаза. – Ты соображаешь, что говоришь? О таких вот ранениях врачи обязаны сразу же сообщать в компетентные органы. Если наш главный узнает, ты представляешь, что будет? Он же меня выкинет с потрохами и без выходного пособия, не говоря уж об остальном. Нет, так дело не пойдет, – отрицательно покачала головой девушка. – Нужно что-то другое придумать.
– А что же тогда делать? Сама же сказала, что через два-три часа может быть поздно. Придумай что-нибудь, ведь ты же врач, – взмолилась Марина.
– Да, я врач. Врач, девочка моя, а не господь бог, – огрызнулась Анастасия. – Чудес творить не умею. И самое главное, что я не умею делать операции, и тебе прекрасно об этом известно.
– И что теперь? Будем ждать, пока он здесь скончается? – в голос заревела Марина.
– Может, Костю попросить, чтобы он прямо у тебя на дому его прооперировал? – как бы разговаривая сама с собой, размышляла вслух Настя, не обращая внимания на всхлипывания подруги.
– Кто такой Костя? – оживилась Марина и вытерла кулаком слезы.
– Наш ведущий хирург и мой приятель. Приятель в нормальном понимании этого слова, – увидев удивленный взгляд подруги, нахмурилась Настя. – Глаза на место верни!
– А он согласится? – с надеждой спросила Марина.
– Будем надеяться, что согласится, нам ничего больше не остается, – пожала Настя плечами. – Во всяком случае, стоит попробовать, другого выхода все равно нет.
– А он потом не проболтается? – испуганно спросила Марина. – Что у меня в доме… ну сама понимаешь.
– Не думаю, если ему хорошо заплатить. Уважает он это дело! За хорошие деньги Костя, если нужно, сам себе рот зашьет, чтобы ненароком не проговориться. Недаром он хирург, – усмехнулась Настя. – Я ему даже завидую: как умеет мужик деньги зарабатывать! Они к его рукам будто сами липнут. Наверное, в наше время и нужно таким быть, иначе не выживешь. Зарплата у врачей – курам на смех. А я вот, дура, даже иной раз коробку конфет стесняюсь взять, поэтому, наверное, до сих пор с голой задницей и хожу, – вздохнула Анастасия и посмотрела на подругу. – Ну, о чем задумалась?
– Звони своему Косте, деньги у меня есть, – решительно проговорила Марина.
– А не жалко денег-то? Костя за просто так не поедет, он доктор дорогой и прекрасно знает цену любой операции. Тем более такой, о которой потом молчать нужно, – предупредила подругу Настя.
– Если этот парень у меня здесь умрет, мне это еще дороже обойдется, – огрызнулась Марина.
– Тоже верно, – согласно кивнула головой Настя. – Ладно, позвоню прямо сейчас. Начну с минимальной суммы, думаю, тысяч с двух. Он наверняка попросит больше. Ты готова к таким затратам?
– Да готова, готова я, сколько бы это ни стоило, – махнула Марина рукой. – Давай, звони, – поторопила она подругу.
– Нужно сначала придумать, что мы будем ему говорить, – покусывая губы, задумалась Анастасия. – Вот не было печали, да подруга постаралась, обеспечила, – проворчала она.
– Скажем, что это мой родственник, и все дела. Что здесь думать-то? – подсказала Марина.
– Умная ты, Марин, не по годам. А он спросит: почему не везете в больницу? Что ты тогда будешь говорить?
– Все равно звони, другого выхода нет, сама же только что сказала. Не оставлять же его умирать на моих глазах, да еще в моем собственном доме? По ходу дела что-нибудь придумаем, – решительно велела Марина.
Анастасия прошла в комнату, взяла в руки трубку. При этом она недовольно ворчала:
– Нечего было его в свой дом тащить, тогда бы и не тряслась сейчас, что он здесь скончается.
– А что мне оставалось делать? Посмотрела бы я на тебя, если бы ты под дулом пистолета оказалась, – встала на дыбы Марина. – Я же тебе все рассказала! Что ты опять ко мне придираешься?
Настя уже набрала нужный номер и приложила палец к губам, показывая этим, чтобы девушка замолчала. Та моментально захлопнула рот и напряженно уставилась на подругу. Когда на другом конце провода ответили, Анастасия ласково прочирикала:
– Костя, доброе утро, это Настя. Извини, что так рано разбудила, но у меня к тебе срочное дело – на миллион!
– Баксов? – хмыкнул мужчина.
– Почти, – засмеялась Настя и начала витиевато излагать суть дела, чтобы он практически ничего не понял, но в то же время не отказался помочь.
Когда хирург выслушал девушку, он многозначительно крякнул и осторожно задал вопрос:
– Что я буду с этого иметь?
– Две штуки… долларов, – тут же выпалила девушка и даже закусила губу от напряжения в ожидании Костиного ответа.
– Четыре, и через тридцать минут я у вас. И заметь, это только ради тебя, Анастасия! С другого человека я взял бы в пять раз дороже. Надеюсь, ты понимаешь, почему?
Анастасия посмотрела в сторону Марины и показала на пальцах, что собеседник просит не две, а четыре тысячи долларов. Девушка интенсивно закивала в знак согласия. Этот кошмар ей уже настолько надоел, что она была готова заплатить любые деньги, лишь бы не трястись от мысли, что парень может умереть в ее квартире.
– Хорошо, Константин, мы ждем тебя через тридцать минут, не забудь захватить инструменты, заменитель крови, ну, и медикаменты, естественно. У меня здесь, сам понимаешь, только то, что положено терапевту, а вот для хирургии ничего нет. Записывай адрес. – И Настя продиктовала адрес Марины.
– О’кей, ждите, скоро буду, – весело проговорил хирург, приободренный суммой в долларовом эквиваленте, которую он скоро заработает, и отключился.
3
Константин прибыл через сорок минут, широко улыбнулся Марине, которая открыла ему дверь, и тут же приступил к делу, не задавая лишних вопросов. Он давал Насте профессиональные распоряжения, и та быстро их исполняла. Марине он дал задание разложить стол в комнате и расстелить на нем чистую простынку. Вытащив из металлического ящичка клеенку, от которой пахло спиртом, Константин положил ее поверх простыни. Следом на столе появился поднос, и врач начал выкладывать на него хирургические инструменты. Увидев, как побледнела Марина, глядя на все эти приготовления, Анастасия выпихнула ее на кухню. Пока шла операция, девушка металась по кухне, как сумасшедшая канарейка в клетке.
– Ой мамочки, только бы все обошлось, только бы обошлось, только бы он не умер, – шептала девушка как молитву. – Вот не было печали, черти накачали! Господи, прости за крамольные слова, – подняла девушка глаза к потолку и сложила ладошки лодочкой. – Если бы я только знала, что здесь еще и операция понадобится, я бы ни за что не привезла его в свою квартиру! Боже, помоги мне, нет, лучше ему! Пусть все будет хорошо, пусть он будет жив и здоров и пусть побыстрее уходит отсюда. Зачем я поперлась в это казино? Зачем я только это сделала, дура несчастная? – заламывая руки, бормотала Марина, не переставая нарезать круги по кухне.
Мочка уха, которую девушка уже почти себе оторвала, приобрела бордовый цвет и горела огнем. Марина совершенно ничего вокруг не замечала и продолжала бормотать без остановки:
– Мамочка, ну почему ты родила меня такой несчастливой? Что же это такое? Почему неприятности сыплются на меня с такой гениальной последовательностью? Полгода назад я сломала руку. Через месяц угнали мою машину, практически из-под самого носа. Хорошо хоть отец сжалился и отдал мне свою. Не прошло и двух месяцев, как меня ограбили в магазине. Сегодня я узнаю, что мой жених – картежник, а ему самому глубоко наплевать на мое отношение к этому делу. Вдогонку к перечисленному еще и это несчастье сваливается на мою ни в чем не повинную голову – в виде раненого громилы! Теперь еще предстоит грандиозный скандал с отцом по поводу моей свадьбы, которая состоится разве только по приговору суда, и то – если меня приговорят к расстрелу через повешение на электрическом стуле, – скороговоркой несла полную чепуху Марина, намеряя километры. – Все, как только закончится этот кошмар, начинаю новую жизнь! Найду себе какого-нибудь совершенно нормального, рядового инженера и выскочу за него замуж. Нарожаю кучу детей и буду их воспитывать. Учить иностранным языкам, таскать по спортивным секциям и прививать им любовь к прекрасному, – бегая от двери к окну и в обратном порядке, сама с собой продолжала разговаривать Марина.
Она вдруг резко остановилась у двери и приложила к ней ухо, прислушиваясь к тому, что происходит в гостиной. Не услышав ничего, она возобновила свой марафон по кухне.
– Да, прививать любовь к прекрасному… к мужу-инженеру… Господи, что я несу? По-моему, у меня сносит крышу, недаром сегодня этот Максим назвал меня ненормальной. Я, наверное, такая и есть. Нормальные люди в подобные истории просто не попадают! Что же они так долго его оперируют? С ума можно сойти от ожидания, – снова подскочив к двери и прислонившись к ней ухом, бормотала Марина.
Когда прошло уже больше часа и терпение Марины было уже на последнем пределе, открылась дверь и из комнаты вышла Анастасия.
– Наконец-то, – выдохнула измученная ожиданием девушка, со всех ног бросаясь к подруге. – Ну как там? Как прошла операция? Он не умер? Сердце не остановилось? Он живой? Здоровый?
– Жив, жив твой раненый. Успокойся ради бога, – отмахнулась Настя от подруги и начала стягивать с рук резиновые медицинские перчатки. – Операция прошла отлично, Константин – хирург от бога. Сердце стучит как положено. Пульс почти нормальный, а вот насчет здоровья ты, по-моему, немного погорячилась. Как может быть здоров человек, которого только что прооперировали? – тяжело вздохнула Анастасия и присела на стул.
– Ай, не обращай внимания! У меня от переживаний мозги в другую сторону потекли. Лучше расскажи, как все прошло. Он скоро поправится? Можно его уже сегодня отсюда увезти? Ты же понимаешь, я не могу оставлять его в квартире. Вдруг отец приедет или мой экс-жених заявится? Что мне тогда говорить? Откуда в моем доме посторонний мужчина, да еще больной? На Мальцева мне, конечно, наплевать, а вот отец – это уже серьезно, – закатила глаза под лоб Марина.
– Да уж! Владимира Сергеевича провести – легче повеситься, – подтвердила Настя и сморщила носик. – Но успокоить мне тебя нечем, подруга. Прооперированный пока нетранспортабелен.
– Это как? Это почему? Что значит – нетранспортабелен? – так и подпрыгнула Марина. – Ничего подобного! Сегодня же он должен испариться из моей квартиры! Я отвезу его пока на дачу к Светке, она мне ключи оставила. Отец об этом не знает, поэтому можно будет сразу же вздохнуть спокойно. Сколько понадобится времени, чтобы Максим выздоровел? – протараторила она на одном дыхании.
– Трудно сейчас прогнозировать, – пожала Настя плечами. – Думаю, недели три, может, и две, но уж никак не меньше.
– Что?! Целых две недели?! – заорала Марина, но тут же, закрыв рот рукой, перешла на зловещий шепот: – Ты соображаешь, что говоришь? О каких неделях может идти речь? Я что, все это время должна буду нянчиться с этим парнем? Ничего подобного я позволить себе не могу! Надо же такое придумать – целых две-три недели, уф! С ума ты, что ли, сошла, Настена? – пыхтела она, возмущенно раздувая щеки.
– Я-то здесь при чем? – хмыкнула Настя. – Сама его сюда притащила, сердоболие проявила, меня на помощь позвала, даже четырех тысяч «зеленых» для хирурга не пожалела. Чего ты от меня-то хочешь? Чтобы я сейчас на своем горбу оттащила его на улицу и бросила там? Или чтобы я вместо тебя здесь сидела и кормила его с ложечки? Извини, дорогая, но такой роскоши я себе тоже позволить не могу, – развела докторша руками и хлопнула ими себя по бедрам. – Мне, видишь ли, работать нужно, чтобы заработать на кусок хлеба, и желательно с маслом. У меня, моя милая, в отличие от тебя нет богатого папы, свои денежки я зарабатываю собственным трудом.
– Злая ты, Настя! При чем здесь деньги моего отца? – нахмурилась Марина. – Я тоже собираюсь свою фирму открыть и работать, как все нормальные люди. Для чего, спрашивается, я университет заканчивала? Не для того же, чтобы дома сидеть. Просто я думала, что замуж выйду, и пока приостановила процесс. Но теперь, когда никакого бракосочетания не будет, я процесс снова запущу, – с обидой в голосе выговаривала подруге девушка.
– Ладно, не дуйся, это я так, от перенапряжения, наверное. Не думай, что так легко ассистировать хирургу, да еще не в больнице, а в квартире, когда больной лежит на обыкновенном столе, – миролюбиво проговорила Анастасия и обняла подругу за плечи. – А насчет твоего больного Максима – это вовсе не шутка. Ранение серьезное, место очень уязвимое, процесс заживления может заметно затормозиться. Вот если бы он был в больнице, где имеется нужное оборудование, тогда другое дело – все пошло бы намного быстрее. За ним, естественно, нужен уход, ты хорошенько подумай, как это осуществить, чтобы не оставить его без присмотра. Сейчас, конечно, не проблема сиделку по объявлению нанять, но ты же сама говорила, что он просил его спрятать на какое-то время. Значит, он не хочет, чтобы кто-то знал, где он может быть. Посторонний человек – это чужие уши и глаза.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Облом нечаянно нагрянет'
1 2 3 4 5