А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

-- Лари решил говорить, как думает, начистоту -- только этим, чувствовал он, можно чего-то добиться. -- Не думаю, что вы сами об этом не знаете и не задумываетесь о последствиях. И не думаю, что вам, человеку блестяще образованному, это не кажется страшным.
-- Вы хотите, чтобы я выступил по американскому телевиденью и покаялся? -- Усмехнулся Бен Ладен. -- Снял с себя печать злого гения, как вы выразились, и призвал возможных последователей не ходить по этому пути? Это возымеет действие?..
-- Нет, я хочу другого. Вы должны встретиться с теми, кто меня послал. Это люди, хорошо понимающие тот факт, что Соединенные Штаты развиваются по гибельному пути. Они, думаю, так же, как и вы, знают, что у американского президента и вообще у Америки нет никаких прав на истину в последней инстанции. Они хотели бы изменить это. Но не теми способами, к которым прибегли вы...
-- Вы считаете, что именно такой смысл был вложен в одиннадцатое сентября? -- С интересом глядел собеседник.
-- А был другой?
Бен Ладен прошелся по небольшому помещению, которое представляло собой перегороженную каменной кладкой пещеру. Помещение освещалось электричеством, работала даже вентиляция.
-- То, что я сейчас скажу, заставит вас понять то, чего вы, как видно, не знаете. И это ваше незнание говорит, что я могу встать на путь, который вы предлагаете. Все дело в том, что человек, стоящий перед вами, не причастен к тому, что случилось в вашей стране три месяца назад. Я повторю: я не причастен к атаке на Нью-Йорк и Вашингтон...
Проговорив это, Бен Ладен наблюдал, какое впечатление произведут слова.
-- Не причастен?.. -- Это могло бы показаться эхом, если бы не вопросительные интонации.
-- Были минуты, -- кивнул собеседник, -- когда мне хотелось быть причастным. Очень хотелось. Когда в первые часы после атаки зазвучало мое имя, я оказался в положении, которого сразу и не осознать.
Я не привык оправдываться, но мне пришлось это делать. Я не привык выражать сочувствие Штатам, но я высказал. Я не умею лгать, но в самый пик истерии вокруг меня, я был готов взять это на себя... Единственное, что до сих пор удерживает меня от этого, -- невозможность. Это грех. И это дело других рук. Я не могу приписать себе чужого...
За перегородкой послышались голоса. Ладен замолчал. Снаружи явно что-то происходило.
-- Ведь вы из ЦРУ? -- Спросил вдруг Усама.
-- В прошлом. -- Не стал скрывать Лари.
-- Я это понял, -- Улыбнулся своей странной улыбкой Бен Ладен. -- Я вам верю. И знаете почему? Если бы вы явились от них, вы бы о факте моей непричастности тоже знали. И не стояли бы таким истуканом...
Они расстались до вечера. Несколько часов -- никем не контролируемый -Лари слонялся по подземной крепости. Время от времени то там, то здесь постукивали автоматные и пулеметные очереди, эхо бродило по склонам.
Настоящего боя не было. Его и невозможно было здесь вести -- все подступы простреливались.
Раз за разом прилетали бомбардировщики. Они бомбили отроги гор, взрывы вызывали лавины. Одна накрыла вход в пещеру неподалеку.
Это произошло на глазах Уэлса. Только что в пещеру спрятались люди, два боевика втащили установленный у входа АГС -- автоматический гранатомет -как сверху подалась гора. Вход в пещеру попросту просел.
Ближние к нему афганцы к этому зрелищу отнеслись спокойно. Никто не кинулся к входу, не стал разбирать завал. Что это, безразличие к смерти?
Поразмышляв, Лари успокоил себя мыслью, что у заваленной пещеры, должно быть, имелся и другой выход.
Его позвали к Бен Ладену, когда уже стемнело. Они проговорили ночь. Наутро, после серии взрывов какой-то совершенно особой мощности, от которых рушились перегородки и в галереях пещер погас свет, начался уже настоящий бой. Он длился несколько часов.
Куда после делся Бен Ладен и этот американец, никто рассказать не мог. Черный песок в окрестностях Тора Бора не умеет хранить следы...
20 декабря 2001 г., Вашингтон
К этому дню Ламберт закончил свою работу -- составление почти поминутной, почасовой хроники последних месяцев в Штатах. Он выжал из Интернета и многих закрытых корпоративных сетей все, что можно. Его компьютеры, что верный ноутбук, что тот, который был под черепной коробкой, временами зависали -- столь много несообразностей и противоречивых вводных пришлось переварить.
Его увезли медики, которые появились в Луна-парке внезапно и повели себя так, что впору было принять их за группу захвата из ФБР. Официально его обвинили в том что он не прошел карантинных процедур после обнаружения спор сибирской язвы в редакции. Изъяли ноутбук, но он уже запустил свою хронику в свободное плавание в безбрежный океан Интернета.
Ламберт не был помещен ни в один из противоинфекционных центров. Когда его извлекали из чрева космического монстра, он вел себя неадекватно -кричал, что не болен, что болен не он, а все они, кто хочет заставить его не думать. Больны американцы и Америка, верящие мифам и президенту. Никто не знает, что на самом деле происходит в этой стране. Он не будет молчать даже под страхом смерти...
Сейчас Витус Ламберт находится в специальной, хорошо охраняемой психиатрической клинике некоего доктора Брокса. Можно привести ее название, но это ничего не даст. Вы ее не найдете даже по самому полному федеральному справочнику. И самого доктора Робертса можно найти только в файлах АНБ -также не афиширующей себя организации, которое в отличие от ФБР, ЦРУ и РУ МО, в сфере безопасности государства курирует вопросы лишь исключительной важности.
22 декабря 2001 г., пригород Нью-Йорка
После очередного совещания неформального клуба Вашингтона, сенатор Коллинз и отставной генерал Боб Хопкинс неторопливо беседовали у камина.
-- Как зовут ту богиню, покровительницу самоубийц? -- Вспомнил Коллинз.
-- Иштаб.
-- А вы знаете, генерал, что у древних обитателей Междуречья была богиня...
-- Иштар. Я знаю. -- Подтвердил Хопкинс. -- Богиня скорби и военных побед.
-- Вам не кажется странным такое совпадение?..
-- Я сам не раз думал об этом, сенатор. Такое приходит в голову, что мурашки по коже.
-- Одна богиня шумеров, другая -- майя. Два разных континента, но историк сказал бы -- одно имя...
-- И одна сфера -- смерть. Похоже, древние знали, что военные победы и самоубийства -- сестры...
-- В какое время, генерал, принимала свои жертвы ваша Иштар?
-- В то же, что и Иштаб, сенатор. Третье тысячелетие до нашей эры.
-- Что это может значить?
-- Все, что угодно...
Накануне сенатор встречался с еще одним своим знакомым. С тем, кого он знал уже десятилетия. Сначала как Джорджа Робертса, американского бизнесмена, который помог ему в политической карьере, потом как Юрия Михеева, опять бизнесмена, но уже русского.
Коллинз сам захотел встречи. По той причине, что вдруг испугался. Понял, что полученной от него Михеевым информации с лихвой хватит на то, чтобы о сентябрьских событиях люди вспоминали лишь как о прологе.
Они встретились в аэропорту Женевы, на открытой галерее аэровокзала. Их разговор писался на пленку. Вот его последняя часть.
-- Вы сказали, что не желаете зла Америке? -- Говорил Коллинз. -- Я готов в это поверить, но даже из нашей сегодняшней встречи с вами я могу сделать вывод, что у вас против Штатов существует план, который нельзя отразить. Я хорошо отношусь к вам, Юрий, но вы поймете мое беспокойство. Получилось, что я своими руками вооружил вас...
-- Что именно вас волнует?
-- Что это за план?
-- Я могу сказать только общими словами -- это не план против Америки. Во всяком случае, не против ее граждан. К Америке я отношусь с симпатией. Речь вообще не о ней. Речь о моей стране. О том, что она не может зависеть от чьих-то неуемных амбиций, жить, соседствуя с сошедшей с ума империей. Америка, а вместе с нею и все мы на грани значительно больших бед, чем можно предположить.
-- И все-таки, Юрий, это будет новый управляемый кризис?
-- Да, управляемый, то не мной.
-- То есть?
-- Сенатор, вы верите в Бога?
-- Я христианин, католик. А что вы хотите этим сказать?
-- Только то, что всем управляет лишь Бог.
-- Как это начнется? -- В голосе сенатора звучала неподдельная тревога.
-- Это пусть останется тайной.
После паузы Коллинз возобновил разговор:
-- Я думаю, в истории США не было излома страшнее, чем нынешний. Если начистоту, Америка сегодня в руинах -- я говорю даже не о Манхэттене, а о ее свободах, мечтах. Кажется, у вас в России есть поговорка: лежачих не бьют...
-- Спасибо за знание русского фольклора, сенатор. Но Россия тоже изрядно деградировала за последнее время. Сейчас у нас бьют и лежачих...
-- Значит, война?
-- Войны объявляют правительства. Речь о другом. Это не теракт, Коллинз. Это другое. Это касается душ...
Голоса на магнитофонной пленке перекрыл сначала звук взлетающего самолета, затем -- объявление диктора аэропорта о начале регистрации на какой-то рейс.
Человек, слушающий запись, чертыхнулся, начал крутить рычажки звука и тембра.
Голоса вернулись так же внезапно, как и пропали.
... -- Это возможно?
-- Да, сенатор.
-- Как это будет выглядеть?
-- Как говорится, есть варианты.
-- И когда это начнется?
-- Я бы увязал это с некоторыми обстоятельствами. Скажем, с тремя событиями.
-- Можете их назвать?
-- Два первых могу. Это покушение на Буша и появление новой геополитической доктрины, инициатором которой будет, скорее всего, Бзежинский...
-- Вы полагаете, Бушу следует опасаться за жизнь?
-- Во всяком случае, тем, кто играет эту игру, Буш уже не нужен. Это будет прологом к новой истории. Выстрел, как с Кеннеди, или что-то новенькое . Возможно, и -- компромат, обвинение в измене, в причастности к "черному сентябрю"...
-- А доктрина Бзежинского?..
-- Идеология новых Штатов. Глобализация по-американски. Вы откройте его последнюю книгу -- "Мировая шахматная доска". Единственное, чего не хватало для воплощения в жизнь идей этой книги -- одиннадцатого сентября. Он сделал заказ и этот заказисполнился. Новые идеи потребуют новых жертв...
-- И третье?
-- Боюсь, третье событие выходит за рамки как моей, так и любой человеческой компетенции...
-- Я вас не понял. Можете повторить?
-- И я здесь не все понимаю, Коллинз. Речь идет, я бы сказал, о мистике...
Снова включился трансляция аэропорта. Объявлялась посадка на рейс Женева-Дубаи...
-- Это мой рейс. -- Произнес русский. И закончил фразу. -- Далеко не все, сенатор, зависит от нас, людей. Есть еще что то. С одной стороны провидение, Божий промысел, С другой -- игры Диавола. Будет Знак...
-- Знак?..
-- Да, Знак. Поскольку не все поймут Слово.
-- А вы сами верующий человек?
Некоторое время Михеев молчал.
-- Еще некоторое время назад это был сложный для меня вопрос, -наконец заговорил он. -- Думаю, я относился к вере, как и вы. Но сейчас я отвечу вам утвердительно...
-- И что это будет за Знак?
-- Увы, я не знаю. Возможно, это будет явление новой звезды, может, что-то иное. Сказано: "И увидел я отверстое небо, и вот конь белый, и сидящий на нем называется Верный и Истинный, Который праведно судит и воинствует"...
-- "Он имел имя написанное, которого никто не знал, кроме Его Самого..." -- Закончил Коллинз. -- Откровение Иоанна.
-- На Афоне мне было сказано: "Три события совпадут во времени. Два из них назовешь сам, если познаешь суть. Третье событие от людей не зависит"...
Шуршала в кассете пленка. Тишина -- и на пленке, и в комнате. Щелкнула клавиша магнитофона -- пленка стала.
Сидящий над магнитофоном человек выпрямился. Это был Вашингтон. Некоторое время он молчал. Слишком многое сейчас проходило перед его мысленным взором.
Взлетали в последний рейс самолеты. Возвращались из небытия ушедшие, казалось, навсегда болезни. Вырывалась из непрочных труб реакторов ядерная преисподняя. В лабораторной пробирке дергался неведомый клон. Шла по дуге к планете в белом сиянии пылающая комета...
О чем он думал? О том, что не все на свете решается волей людей, их решений, власти и денег. Есть еще что-то. Иначе почему столь часто все ставшее привычным, обиходным, в какой-то момент может сойти с ума, обрушиться, восстать, обратиться против людей, государств и правительств? Иначе почему нельзя предотвратить всего этого? Может, потому, что люди со времен Вавилона так и не научились слышать и понимать друг друга? Тогда что сегодня может заставить их слышать и понимать?
Каждому кажется, что лишь его не слышат, не понимают, но только он знает, как заставить мир жить правильно и счастливо. Заставить -- поскольку все остальное, кроме силы, почему-то представляется пустотой и миражем...
-- Он сказал, надо ждать беды. -- Произнес Вашингтон. -- И это очень похоже на правду. Вот только какова роль самого этого человека? Кто он мне, друг, или враг? Помогать ему или противодействовать? Шагнуть навстречу или пройти мимо? Протянуть ему руку или убить?..

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17