А когда будет суд? А обвиняемый дееспособен ли? А то если он шизофреник, то его лечить надо, беднягу. Лечить и жалеть! Игорь чуть не сплюнул от этой мысли. Не бывать этому! Глубоко вздохнув, он решил попытаться сыграть с Мостовым милую шуточку.
– Налетай, не ленись, покупай живопись! – весело поприветствовал Игорь старого приятеля.
– Привет-привет! Я забежал домой за сигаретами, а Сонька говорит, что вы с Ольгой заезжали. Проблемы у вас какие-то?
– Момент! – Игорь оглянулся на Мостового. – Извините, Василий Семенович.
– Да, пожалуйста, я покурю, – ответил тот и с видимым равнодушием отвернулся, демонстрируя полное отсутствие интереса. Но Игорь точно знал – все, что ему нужно, он услышит и сделает свои выводы, поэтому решил попытаться говорить полунамеками, понятными только Ляфману.
– Так ты домой только за куревом ходишь? Твоя жена сказала, что тебя уже нет три дня. Или это у вас такой семейный сленг? Когда ты исчезаешь, это называется «выйти покурить», когда возвращаешься – «зайти за сигаретами»?
В ответ он услыхал радостное хихиканье:
– Вроде того. Я брал творческий отпуск от семьи. Мне нужны новые впечатления. А теперь я их нахватался и сижу на такой мели, что слов нет. А ты зачем заезжал? Я зна-аю, ты все по своим интерьерам загоняешься! У меня есть одна работа, как раз для тебя, вам в зал.
– Не угадал, – с улыбкой ответил ему Игорь.
Шедевры Вовки могли возбудить некий интерес к себе, например, на тему: а что же автор этим хотел сказать? Или так: не лучше ли оно будет смотреться вверх ногами? Вешать такое у себя перед глазами очень не хотелось. Однажды Игорь честно ему об этом и сказал. Вовка сначала надулся и затянул было бодягу на тему «а я так вижу», но потом махнул рукой и просто остался хорошим приятелем. Клиенты у него находились и без Игоря. Если он сейчас снова заговорил об этом, значит, действительно нужда в деньгах огромная.
– Ну тогда на кухню, – заскулил Вовка. – Ты знаешь, как это облагораживает интерьеры! Если у вас на левой стене, как входишь, обозначить соответствующее цветовое пятно, совсем другой вид будет!
– Перестань, гешефтмайстер, лучше дай мне консультацию по одному живописцу, – тут Игорь задумался, сказала ли Ольга Мостовому, что лысого зовут Григорий Борисович? Почти сто пудов гарантии, что не должна была, но один процент всегда существует, могла же недомыслить.
– Ой-вей! Кто же из местных пачкунов удостоился вашей оценки, милорд? Если вы сейчас скажете, что это Кулькин, я объявлю вам свое фи!
Кулькин был для Игоря почти мифической личностью. Он никогда не видел ни его самого, ни его работ, но Вовка упорно подозревал Игоря в каких-то тайных сношениях с этим типом.
Игорь подумал и начал осторожно подводить: – Это ню, нечто вроде Дали, но местного разлива, с заходом в сатанизм, но уровня среднего.
– У тебя с женщинами все в порядке? – неожиданно забеспокоился Ляфман, – а то могу помочь, выбор есть. С какого перепугу ты вдруг увлекся этим дерьмом? Или у тебя шутки такие?
– Ты будешь консультировать, или мне к Кулькину обратиться? – сухо поинтересовался Игорь и даже начал с досады грызть ногти, чего не было с ним со времен далекого детства. Задача – натемнить так, чтобы Мостовой ничего не понял, а Вовка дал необходимые сведения, стала уже казаться неразрешимой.
На той стороне трубки возникло молчание, похоже, Вовка тоже соображал и, вдруг его шустрые еврейские мозги внезапно включились:
– Слышь, Игорек! А кто у тебя там в гостях?
Игорь вздохнул с облегчением: наконец-то понял! Он снова со значением откашлялся и сказал, будто поддерживал легкий разговор:
– Именно так. Ты все правильно сообразил, давай теперь дальше рассказывай. Кстати, я тебе уже сказал, что консультация платная?
– Да. Только что, – Вовка стал говорить серьезно, насколько мог: – Таких живописцев, как собак нерезанных. Это хоть масло?
– Ну конечно!
– Уже кое-что. Выставляется?
– Я думаю, да.
– Игорь! – взмолился Вовка. – Мы так месяц будем переребирать, дай мне еще хоть что-нибудь. Он наш ровесник или старше, или младше?
– Очень неординарная личность, очень, ты прав, будь он помоложе, да если бы учился раньше...
– Кустарь! Тебе кустарь, что ли, нужен? Лысый хрен с большущей придурью? Он уродов малюет, да? Голых баб неаппетитного вида!
– Мне кажется, ты прав. Очень перспективный художник.
– Ни х... подобного! Больше тебе ничего не надо?
– Серьезно? А еще что у него дома есть?
Мостовой зевнул, встал и пошел в туалет, Игорь проследил за ним взглядом, но осторожничать не перестал.
– Чего? – удивился Вовка и заткнулся.
– Алло! Алло! – Игорь дунул несколько раз в мембрану, – Алло! Ты куда пропал?
После некоторого молчания снова послышался голос Ляфмана, но уже настороженный:
– Я не понял тебя... Ты хочешь спросить, знаю ли я, где он живет?
– А как же!
– Фу ты, а то я уж подумал, что ты хочешь ехать к нему прямо сейчас! Это где-то в Заводском районе, в частном доме, он затащил меня туда однажды. Хорошо выпили! Качественно.
– Володь! Ну к чему такие прелюдии?! Мы же свои люди с тобой! Конечно, помогу. Тебе сколько денег нужно? Что?
– Три сотни дашь взаймы? Я как только, так сразу! – Ляфман выпалил эту фразу на одном дыхании и затаился, ожидая.
– Базаров нет... Не понял?.. Как – сейчас? Да ты пьяный? Не понял? – Вовка что-то пытался вставить, но Игорь не давал ему такой возможности, выводя свою линию: – Что значит очень надо? А сколько сейчас времени, ты знаешь? Даже так... – Игорь помолчал еще для пущей убедительности, Вовка выходил из себя и что-то выкрикивал, Игорь, хорошо зная его слабости, был почти уверен в успехе. Если не вмешается какая-нибудь неожиданность, вроде жаждующего помочь Мостового. Или, не дай Бог, Ольга внезапно проснется...
– Я не понял тебя, Игорь! Ты что, хочешь прямо сейчас к нему тащиться? У тебя чердак слетел, на фиг?! Ни за что!!! – надрывался Ляфман, но было уже поздно: попался.
– Ни за что!!! – убедительно рявкнул Игорь. – Утром, так это еще может быть. Сколько-сколько? Почему же ты сразу не сказал? Ладно, дам тебе пятьсот, мы же друзья. Верно?
– Конечно! – тут же согласился Вовка.
– Ну, если такие дела... Только быстро, ладно? – голос Игоря стал чуть ли не просящим: – У меня небольшие проблемы, я бы не хотел Ольгу оставлять. – Игорь тяжело вздохнул и сказал: – Приболела она у меня. Ну ладно, выезжай через пять минут, я буду ждать..
– Как через пять минут?!! – Ляфман готов был твердо противостоять грубому нажиму, но пятьсот рублей, как вражеский подкоп, сильно ослабили его обороноспособность.
– Ладно, уговорил, не лягу, пока ты не приедешь, редиска. Будешь мне очень должен, – поставил точку Игорь и положил трубку.
Тут и Мостовой подошел с отсутствующим видом. Не давая Игорю возможности первому сказать, что скоро подъезжает его знакомый, Василий Семенович озабоченно вэглянул на часы:
– Ничего себе! Я засиделся у тебя, пора и честь знать. Я тут краем уха слышал, гости ожидаются?
Игорь, играя в легкое раздражение, замахал руками, вынул из пачки сигарету:
– Приятель мой звонил. Просит взаймы, и так срочно ему надо, что он готов приехать прямо сейчас, на ночь глядя... Честно говоря, думаю, опять к женщинам собирается, но у меня по отношению к нему долги моральные. Пойду посмотрю, как там Ольга.
Игорь вышел из кухни и действительно направился к жене, тут уж он темнить не собирался. Есть какие-то шансы на то, что сегодня он встретится, наконец, с пресловутым Григорием Борисычем. Ради этого можно решиться ненадолго оставить Ольгу одну.
Ольга лежала в том же положении, в каком он ее и оставил. Игорь подошел и наклонился над нею. Положив под правую щеку ладонь, Ольга спала и дышала тихо и ровно. Игорь наклонился и осторожно поцеловал ее в лоб, потом подумал, а вдруг это нехорошая примета, и поцеловал еще раз – в шею. Она и не услышала. Так же тихо, как и вошел, Игорь постарался и выйти.
Мостовой уже стоял в коридоре, одетый в пальто:
– Ты сегодня собираешься куда-нибудь ехать? – спросил он.
Не желая давать Василию Семеновичу поводов для подозрений, Игорь ответил отрицательно и тоже начал одеваться.
– Провожу вас и покурю на улице, душно что-то, сказал он.
Вышли вместе, машина Мостового радостно чирикнула, завидев своего хозяина. Игорь остановился примерно на середине пути к своей «БМВ» и повернулся к Мостовому, приготовясь распрощаться, но тертый подполковник РУБОП приготовил для него маленький сюрпризец, так, на всякий случай.
Пожав Игорю протянутую им руку, Мостовой улыбнулся и задержал ее:
– Встреча со старым приятелем будет опасной?
– Да вы что, Василий Семенович – едва не рассмеялся Игорь, – Вовка, наверно, даже рогатку в руках никогда не держал. Нет, я дам ему пять сотен, какие он просил, и на этом все.
– Ну, что ж, ты меня успокоил...– Мостовой улыбнулся и закончил, – Отдай пистолет, пожалуйста.
Игорь молча посмотрел ему прямо в глаза.
– Ты уверен, что все будет нормально? – повторил Мостовой и снова широко улыбнулся.
– Абсолютно, – спокойно ответил Игорь и, вынув из кармана оружие, протянул ему рукояткой вперед.
Мостовой вэял его, хмыкнул и спросил:
– Этот парень, что стрелял в вас, все еще бегает где-то или уже отбегался?
– Бегает, к сожалению, бегает. До свидания, Василий Семенович, – Игорь повернулся и быстро пошел к подъезду.
– Пока, – тихо ответил в спину ему Мостовой.

Глава одиннадцатая

Толстый кучерявый Вовка, одетый в свободную куртку, в кепку, козырьком назад, появился только минут через сорок, когда Игорь уже подумал, что он и не приедет сегодня. Буквально с порога Вовка начал показывать Игорю разрисованный лист бумаги, утверждая, что это подробнейший план, «по которому и любой дурак сможет добраться» до нужного Игорю дома.
Не дав Ляфману высказаться, Игорь прервал его самым невежливым образом:
– Поехали покатаемся – тебе же нужны творческие впечатления!
– Ночь на улице! – вскричал Вовка Ляфман и тут же заткнулся – Игорь приложил палец к губам.
– Ольга спит, так что ты не ори!
– Зачем тебе Кустарь? – громким шепотом полюбопытствовал Вовка.
– По дороге расскажу, а потом тебя домой отвезу. Много таксисту отдал? – спросил Игорь.
Вовка промолчал и только махнул рукой, вздыхая.
Они вышли, Игорь тихо запер за собою новую пуленепробиваемую дверь и так же тихо спустился во двор. Посадив сокрушенно вздыхающего приятеля в машину, он взял курс на Заводской район.
– И зачем он тебе понадобился среди ночи? – не смог удержаться Вовка. – Не будешь же ты утверждать, что в восторге от его мазанок?
– Нет, я в восторге от него самого, – ответил Игорь и удивился своему хриплому голосу. Прокашлялся и взял сигарету.
Услышав, что ему сказал Игорь, Вовка слегка нагнулся и, повернув голову, постарался заглянуть Игорю в лицо. Он не понял: шутка это или нет.
– А все-таки, зачем тебе Кустарь? – Вовка захотел вдруг выяснить все. Ему подумалось, что, может быть, сегодня ему и с Соней было не так уж и плохо.
– Ты мне лучше скажи: «Кустарь» – это фамилия такая или погоняйло? – Игорь постарался протянуть время, потому что врать Вовке не хотелось.
– Фамилия его Кустаренко, а если по картинкам судить – кустарь обыкновенный, вульгарис, так сказать. Еще и с гонором, твою мать! Он себя числит сразу после Гогена, понял? – Вовка запыхтел, душевно переживая за оскорбленную живопись, но главной нити не упустил:
– Ты не ответил мне, зачем мы к нему едем.
– Мне очень нужно с ним встретиться, – честно сказал Игорь и сам поверил тому, как это произнес. – А потом я тебя отвезу домой или куда скажешь.
– Домой не надо, – быстро среагировал Вовка и, подумав, добавил, – Я чувствую, что мне будет интересно с тобой покататься.
Они въехали в Заводской район, миновали парадные островки цивилизации и, свернув к вонючим громадам химзавода, углубились в дачно-барачные трущобы. Машину затрясло и закачало на испортившейся дороге, их начали облаивать горластые местные «кабыздохи».
– Куда ехать? – Игорь слегка притормозил и теперь они двигались почти на прогулочной скорости.
– Должен быть магазин – то ли «Березка», то ли «Елочка», рядом с дверью плакат рекламный висит.
– Какой плакат? Пепси-кола?
– Не помню, там еще подбор цвета – безобразнейший, что-то лазурно-зеленое с коричневым, а перед магазином в тот раз мадам какая-то поскользнулась, села на задницу, – внезапно вдохновился Вовка и затараторил: – У нее колготки прорвались прямо по шву. Очень интересный переход, все в сером: грязный снег, темно-серая шуба, очень темно-серые колготки, они почему-то в народе называются «черные», – ни хрена они не черные, из-под коричневой шапки...
– Ты думаешь, она там до сих пор и сидит? – прервал его Игорь.
– Нет, конечно, – вздохнул Вовка, – но тогда это был ориентир. Я напишу картину, это будут сплошные серые тона, но не мрачно, как...
Игорь постарался отвлечься и не слушать. Вооружившись терпением, он методично прорезал поселок вдоль и поперек во всех направлениях в поисках потерянного магазина.
Прошел час, а магазин все не находился, Вовка уже стал все чаще зевать, Игорь – злиться.
– Не могу я в темноте ориентироваться, – Вовка, чувствуя свою вину, поспешил в наступление. – Я у него был один раз, давно, выпимши, мне было хорошо, за дорогой я не следил... Вспомнил! – Вдруг вскрикнул он. – Вспомнил!
– Что ты вспомнил? – очень зло спросил Игорь. – Там еще одна мадам валялась?
– Нет! Но рядом была конечная остановка автобуса, он мне ее показал, если говорит, захочешь приехать – очень удобно...
Еще с полчаса ушло на изучение маршрута рейсового автобуса – искали по будкам остановок. Когда Игорь остановился у последней будки, Вовка уже сопел, склонив голову себе на плечо. Игорь тихо прошептал ему на ухо:
– Соня идет!
Вовка тут же проснулся, но постарался сделать вид, что и не засыпал:
– Что ты сказал? Я не расслышал.
– Я спрашиваю: куда дальше? – Игорь закурил и, нагнувшись, вытащил из-под сиденья одну гранату и, прикрывая ее ладонью, сунул в левый карман – чтобы Вовка не заметил и не перенервничал.
– Дальше? – Вовка зевая во все стороны, огляделся и ткнул пальцем в темноту: – Нужно вот здесь пойти, потом спуститься вниз, потом...
– Пошли! – Игорь вышел из машины. После теплого салона все достоинство улицы было только в чистом воздухе – холодно и ветренно. Поеживаясь, выполз Ляфман, натянул поглубже свою наоборот надетую кепку и помахал рукой в нужном направлении:
– Туда!
Продвигаясь вдоль заборов по извилистым тропкам, поддерживая друг друга, они осторожно шли почти в полной тьме. Вовка кряхтел и шепотом ругался на неровности почвы. Игорь думал об Ольге: если она уже проснулась, то сначала его обругала, а теперь переживает. Он отогнал от себя эти мысли: не должна проснуться – рано еще.
Дорожка привела их на обрыв. Внизу под обрывом поселок продолжался. Сейчас они стояли примерно на уровне крыш одноэтажных домов, кривыми улицами разбежавшимися на три стороны.
– Блин... блин... – бормотал Вовка, спотыкаясь в темноте на кочках, – мы с ним пешком шли прошлый раз, поэтому и пришлось твою машину оставить. Правильнее было бы по той дороге ехать, – Вовка ткнул пальцем в полумрак, – по нижней.
– Вот это и есть его дом! – указал Вовка на ближайший дом с высоченной самодельной антенной, торчащей немного криво, и присвистнул: – Во псих! У него до сих пор гости были! Они смотрели на дом сверху. К краю обрыва дом прижимался своей тыльной частью, входную дверь видно не было. Но ясно различался автомобиль «ГАЗель» – микроавтобус, стоящий у распахнутой калитки. Из калитки вышел мужчина в короткой куртке и в шапке-петушке, он задержался немного, закрывая калитку за собой на щеколду, сел в «ГАЗель». Зажегшееся освещение, при открытой двери машины, высветило и его, и водителя – Игорь успел только разглядеть, что оба они в камуфляжных куртках и брюках.
– В машине Кустаря нет? – спросил он у Володьки.
– Вроде нет, – ответил тот и зевнул. – Ну мы идем?
– Подожди. – Игорь хотел помедлить, пока «ГАЗель» не отъехала.
Уличный фонарь, одиноким тополем на Плющихе торчащий через пару домов, помог прочитать надпись на борту машины, когда она проезжала мимо него: «Агентство ритуальных услуг „Пирамида“. Игорь задумался. Это агентство было ему известно, и если, заметив камуфляж, он подумал, что Мостовой его опередил, то теперь он засомневался в этом. Очень маловероятно, что РУБОП работает под крышей столь специфической коммерческой структуры.
– Хотя, сейчас и не поймешь, кто кому какая крыша, – тихо произнес он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19