Наконец впереди замерцал красный свет, и гоблины запели, затянули
хриплыми голосами жуткую песню, пришлепывая в такт плоскими ступнями по
камням и потряхивая своих пленников:
Хлоп! Стоп! Вот тебе в лоб!
Глядь! Хвать! Как тебя звать?
Живут гоблины тут,
Эй, смелей, сюда!

Стук! Звон! Топот и стон!
Раз-два - молоток! Три-четыре - свисток!
Вперед в подземный ход,
Эй, шевелись побыстрей!

Треск! Свист! Кнут, хлыст!
Бей и стучи! Рычи и мычи!
Врешь, врешь! От нас не уйдешь!
Гоблины пьют, хохочут, поют -
А ну-ка вперед, в подземный ход,
Живей, живей, живей!

Звучало это устрашающе. Стены содрогались от "хлоп, стоп",
"треск, свист" и от безобразного смеха. Смысл песни был достаточно ясен
: гоблины достали кнуты и погнали пленников перед собой, хлеща их:
вжик,вжик! Гномы жалобно стонали и повизгивали. И вдруг все они
ввалились в огромную пещеру.
Посредине пылал большой красный костер, по стенам горели факелы,
в пещере было полно гоблинов. Все они загоготали, затопали ногами и
захлопали в ладоши, когда внутрь вбежали гномы, и последним (а значит,
ближе всего к кнутам) - бедняга Бильбо. За ним, гикая и щелкая кнутами,
следовали погонщики. В углу сбились в кучу пони, на земле валялись тюки
и мешки, вспоротые и развороченные; гоблины рылись в них, обнюхивая
вещи, ощупывая их и переругиваясь. Как это ни печально, гномы больше
никогда не видели своих отличных пони, в том числе крепенького веселого
белого, которого одолжил Гэндальфу Элронд, так как лошадь не смогла бы
пройти по горным тропам. Скажу по секрету: гоблины едят лошадей, и
пони, и осликов, и кое-кого еще и вечно голодны. Но сейчас пленникам
было не до пони, они думали только о себе. Гоблины сковали им руки за
спиной, привязали всех гуськом к одной длинной цепи и поволокли в
дальний угол пещеры. Малютка Бильбо болтался в самом хвосте.
В углу, в полумраке, на большом плоском камне восседал большущий
гоблин с огромной головой, а вокруг стояли воины, вооруженные топорами
и кривыми мечами. Гоблины, надо сказать, жестокие, злобные и скверные
существа. Они не умеют делать красивых вещей, но зато отлично делают
все злодейское. Они не хуже гномов, исключая наиболее искусных, умеют
рыть туннели и разрабатывать рудники, когда захотят, но сами они всегда
грязные и неопрятные. Молоты, топоры, мечи, кинжалы, мотыги, клещи и
орудия пытки - все это они прекрасно делают сами или заставляют делать
других. Другие это пленники, рабы, которые работают на них, пока не
умрут от недостатка воздуха и света. Не исключено, что именно гоблины
изобрели некоторые машины, которые доставляют неприятности
человечеству, особенно те, которые предназначаются для уничтожения
большого числа людей за один раз. Механизмы, моторы и взрывы всегда
занимали и восхищали гоблинов. Однако в те времена, о которых мы
рассказываем, и в той дикой местности гоблины еще не доросли до такой
стадии цивилизации (так это называется). Они ненавидели всех без
разбора, особенно порядочных и процветающих, а не то что питали именно
к гномам особую ненависть. В некоторых местностях отдельные
бессовестные гномы даже заключали с гоблинами союзы. Но к гномам того
племени, к которому принадлежал Торин, гоблины питали самую настоящую
вражду из-за войны, о которой мы уже упоминали, но о которой речь здесь
не пойдет. А вообще-то гоблинам все равно кого поймать, лишь бы застать
жертву врасплох, чтобы та не могла защищаться.
- Кто эти жалкие отродья? - спросил Верховный Гоблин.
- Гномы и вот этот! - ответил один из погонщиков, дернув цепь так,
чтобы Бильбо упал на колени. - Они прятались в нашей передней галерее.
- С какой стати? - обратился Верховный Гоблин к Торину. -
Поручусь, что затевали какую-нибудь пакость! Подозреваю, что шпионили
за моим народом! Нисколько не удивлюсь, если они воры! А еще вероятнее,
убийцы! И еще, чего доброго, друзья эльфов! Ну! Что скажете?
- Гном Торин, к вашим услугам! - произнес Торин (это была простая
вежливость, как вы понимаете). - В тех поступках, которые вы нам
приписываете, мы не виноваты. Мы укрывались от грозы в удобной и
пустой, как нам показалось, пещере. В наши намерения никоим образом не
входило беспокоить гоблинов! - И это была правда!
- Гм! - сказал Верховный Гоблин. - Так, значит! А могу я
осведомиться, что вам вообще понадобилось в горах и откуда вы взялись и
куда направлялись? Я бы хотел знать о вас все. Правда, это вам мало
поможет, Торин Оукеншильд, мне и так достаточно известно о вашем
племени. Но лучше выкладывайте все начистоту.
- Мы отправились в путь, желая повидать наших родственников:
племянников и племянниц, кузенов и кузин, троюродных и четвероюродных
братьев и сестер и других потомков наших общих предков, которые
проживают к востоку от этих поистине гостеприимных гор, - ответил
Торин. Он находился в затруднении: как выложить все начистоту в
условиях, где правда не слишком уместна.
- Он лжет, о величайший из великих! - вмешался один из погонщиков.
- Несколько наших были поражены молнией в пещере, когда мы предложили
этим существам спуститься с нами вниз. Наши умерли на месте. И потом,
как он объяснит вот это? - Тут гоблин показал меч Торина-меч из
логовища троллей.
Верховный Гоблин бросил взгляд на меч и испустил леденящий душу
вой ярости и злобы, и все воины заскрежетали зубами, загрохотали щитами
и затопали ногами. Они сразу признали меч. В свое время, когда светлые
эльфы Гондолина теснили гоблинов и сражались с ними под стенами своего
города, этот меч убил сотни гоблинов. Эльфы называли его Оркрист, или
Сокрушитель Гоблинов, но сами гоблины прозвали его просто Кусач. Они
ненавидели его и еще больше тех, в чьих руках он находился.
- Убийцы гоблинов и друзья эльфов! - завопил Верховный Гоблин. -
Рубите их! Хлещите их! Кусайте их! Грызите их! Бросить их в ямы со
змеями, чтоб не видели они больше дневного света!
Он до того остервенился, что спрыгнул с трона и, разинув пасть,
кинулся на Торина.
В этот миг все огни в пещере разом потухли и из костра - п-ф-ф! -
взметнулся до самого свода столб синего раскаленного дыма, разбрасывая
белые колючие искры, которые стали жечь гоблинов. Невозможно описать,
какой поднялся визг, писк, вой, беготня и трескотня, рычание и
ворчание. Сотни диких кошек и волков, если бы их поджаривали живьем
всех вместе на медленном огне, не могли бы поднять такой невообразимый
шум-гам. Искры прожигали гоблинов насквозь; гарь, наполнившая пещеру,
была такой густой, что даже глаза гоблинов, привычные к тьме, не могли
ничего разглядеть. Скоро все гоблины катались по полу, сцепившись
клубками, кусаясь, лягаясь, пинаясь и колошматя друг друга, как
сумасшедшие.
Внезапно сам собой сверкнул меч и пронзил Верховного Гоблина. Тот
упал мертвым, а его воины с диким визгом бросились врассыпную и исчезли
в темноте.
Меч вернулся в ножны.
- Быстро за мной! - приказал спокойно, но сурово чей-то голос. И
ничего не успев сообразить, Бильбо опять затрусил в конце цепочки по
темным переходам, а визг и вой гоблинов постепенно затихли вдали.
- Скорей! Скорей! - торопил голос. - Сейчас опять зажгут факелы.
- Одну минутку! - попросил Дори, шедший перед Бильбо. Он,
насколько позволяли связанные руки, помог хоббиту вскарабкаться ему на
спину, и затем все пустились вперед бегом, позвякивая цепями,
спотыкаясь и чуть не падая. Они бежали вперед не останавливаясь, бежали
долго и, вероятно, уже находились в самой глубине гор.
И тут Гэндальф зажег свой посох. Конечно же, все это было делом
рук Гэндальфа. Но пока им некогда было расспрашивать его, откуда он
взялся. Он опять вытащил меч, и опять меч засветился во мраке. Сперва,
когда вокруг были гоблины, меч пылал от гнева, а теперь он светился
тихим голубым светом, довольный тем, что убил повелителя гоблинов. Ему
ничего не стоило перерубить цепи, и он в два счета освободил пленников.
Меч звали Глемдринг, то есть Молотящий Врагов, если помните. Гоблины
прозвали его Колотун и ненавидели еще больше, чем Кусача, если это
возможно. Оркрист тоже удалось спасти: Гэндальф выхватил его из рук
остолбеневшего стражника. Гэндальф вообще успевал о многом подумать, и
хотя не был всесилен, многое мог сделать для друзей, чья жизнь
подвергалась опасности.
- Все тут? - спросил он, с поклоном вручая Торину меч. - Ну-ка:
один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять,
одиннадцать... постойте, где же Фили и Кили? Ага, здесь! Двенадцать,
тринадцать и мистер Бэггинс четырнадцатый. Неплохо, могло быть и хуже,
но, опять же, могло быть и получше. А так - ни пони, ни пищи; где мы -
неизвестно, и по пятам гонится орда разозленных гоблинов. Вперед!
И они двинулись вперед. Гэндальф оказался прав: позади в темных
переходах, которые они только что покинули, послышался шум, топот и
ужасные крики гоблинов. Гномы припустили еще быстрее, а поскольку
Бильбо не мог за ними угнаться, то они взялись нести его по очереди на
спине.
И все-таки гоблины бегают быстрее гномов, к тому же они лучше
знали дорогу, так как сами прорывали ходы, вдобавок они обезумели от
ярости. Так что гномы, как ни старались уйти от преследования, вскоре
услыхали приближающиеся крики и завывания. Шлепанье множества ног
слышалось буквально за ближайшим поворотом. В туннеле позади них
замелькали огни факелов. А гномы уже выбились из сил.
- Зачем, ах зачем покинул я мою норку! - повторял несчастный
мистер Бэггинс, подпрыгивая на спине у Бомбура.
- Зачем, эх зачем брали мы с собой в поход этого недотепу! -
повторял бедный толстяк Бомбур, пошатываясь под ношей. От жары и страха
пот капал у него с носа.
В этот момент Гэндальф немного отстал, и Торин, последовал его
примеру. Они свернули за угол.
- Меч из ножен, Торин! - крикнул волшебник.
Ничего другого им не оставалось. Ух, как не понравилось это
гоблинам! На полном ходу они выскочили из-за угла - и вдруг Сокрушитель
Гоблинов и Молотящий Врагов остро и ярко сверкнули им в глаза. Передние
выронили факелы и испустили предсмертный вой. Средние завопили еще
громче и бросились назад, сшибая бежавших за ними. "Кусач и Колотун!" -
завизжали они. Началась паника, гоблины, оставшиеся в живых, опрометью
помчались обратно.
Еще долго гоблины не осмеливались заглянуть за страшный поворот.
Тем временем гномы успели углубиться далеко-далеко в темные ходы
царства гоблинов. Сообразив это, уцелевшие гоблины снова зажгли факелы,
надели мягкие башмаки и пустили вслед за гномами своих самых быстрых
скороходов с острым слухом и зрением. Те помчались вперед в темноте
быстро, как хорьки, и бесшумно, как летучие мыши. Потому-то ни Бильбо,
ни сам Гэндальф не слышали их приближения. И не видели их. Но зато
гоблины различали беглецов прекрасно, так как посох Гэндальфа испускал
слабый свет, освещая гномам дорогу. Внезапно Дори, который теперь
оказался последним и нес Бильбо, схватили за ногу. Дори закричал и
грохнулся на землю, а хоббит полетел в черноту, стукнулся головой о
камень и потерял сознание.

ГЛАВА 5 . Загадки в темноте

Когда Бильбо наконец открыл глаза, то не понял даже,
открыл ли их: такая вокруг стояла непроницаемая темень. Поблизости ни
души. Представьте себе, как Бильбо испугался! Он ничего не слышал,
ничего не видел и ничего не ощущал, кроме холодного каменного пола под
собой.
С великим трудом он поднялся на четвереньки и пополз, пока не
дотронулся до стенки туннеля. Ни гоблинов, ни гномов не было слышно.
Голова у него кружилась, он даже не мог определить, в какую сторону они
бежали, перед тем как он свалился.
Выбрав, как ему показалось, правильное направление, он так и
пополз на четвереньках и полз довольно долго, пока рука его не
коснулась маленького холодного металлического колечка, лежавшего на
земле. То был поворотный момент в его карьере, но он этого еще не знал.
Машинально он положил колечко в карман - сейчас оно было ни к чему.
Потом сел на холодный пол и долго предавался горестным раздумьям. Он
представлял себе, как жарит яичницу с беконом у себя дома. Желудок
давно намекал ему, что пора бы подкрепиться, и от голода он чувствовал
себя еще более несчастным.
Он не мог сообразить, что делать дальше, не мог вспомнить, почему
его бросили одного, почему в таком случае гоблины его не подобрали, а
также почему у него так болит голова. Причина же заключалась в том, что
он завалился в уголок и лежал себе в темноте. Как говорится, с глаз
долой... и почти что дух вон.
Через некоторое время он нащупал в кармане трубку, она не
сломалась - уже хорошо. Потом достал кисет, там оставалось немного
табаку - еще того лучше. Потом пошарил по карманам - и не нашел ни
одной спички! Мечты его разлетелись в прах. Одумавшись, он, правда,
решил, что так даже лучше. Бог знает, к чему привели бы чирканье
спичками и запах табака! Кто кинулся бы на него из черных ходов? Но все
же на момент отсутствие спичек его огорчило. Охлопывая себя кругом, он
наткнулся на рукоять кинжала, который взял в пещере троллей и о котором
совсем забыл. Хорошо, что гоблины не заметили его,-он был засунут за
пояс. Бильбо вытащил кинжал из ножен - и тот слабо засветился во мраке.
"Значит, тоже изделие эльфов, - подумал Бильбо, - а гоблины, хоть
и не рядом, но и не так далеко".
Он немного успокоился. Все-таки замечательно иметь при себе
оружие, сделанное в Гондолине для войны с гоблинами, о которой пелось
столько песен. Он уже заметил, что гоблины, увидев оружие эльфов, сразу
терялись.
"Идти назад? - размышлял он. - Исключено! Вбок? Бессмысленно!
Вперед? Единственная разумная вещь! Итак, вперед!"
Он встал на ноги и побрел дальше, держа в одной руке перед собой
кинжал, другой касаясь стены. Сердце его колотилось и трепыхалось.
Да, Бильбо очутился в чрезвычайно трудном положении. Но вы должны
помнить, что для него оно было менее трудным, чем было бы, скажем, для
меня или для вас. Хоббиты все-таки не то, что люди. Кроме того, хотя
норки у них симпатичные, уютные, хорошо проветрены и совсем не похожи
на туннели гоблинов, хоббиты все же гораздо больше привыкли к подземным
переходам, чем мы, и не так легко теряют способность ориентироваться
под землей. Особенно когда уже опомнятся после того, как трахнулись
головой о камень. Ступают хоббиты бесшумно, умеют ловко спрятаться и
быстро оправляются от ушибов и падений. У них неисчерпаемые запасы
мудрых пословиц и поговорок, о которых люди никогда не слыхали или
давно позабыли.
И все-таки мне лично не хотелось бы оказаться на месте мистера
Бэггинса. Казалось, туннель никогда не кончится. То и дело влево и
вправо отходили проходы, Бильбо видел их благодаря свечению кинжала.
Туда он не заглядывал, только торопился дальше, боясь, как бы оттуда не
выскочили гоблины или еще какие -нибудь страшные твари. Он шел да шел,
все дальше и дальше, все вниз да вниз. И по-прежнему ни звука, лишь
изредка взмах крыльев проносящейся мимо летучей мыши. Сперва он
пугался, но потом перестал - мыши пролетали часто. Не знаю уж, сколько
он так плелся, но наконец почувствовал, что устал, как никогда; ему
казалось, что он уже перешел в завтра и так будет идти всю жизнь.
Неожиданно, ни о чем не подозревая, он плюхнулся в воду! Бр-р-р!
Вода была ледяная! Это встряхнуло Бильбо и заставило собраться. Он не
знал, просто ли это лужа на дороге или берег подземного потока,
пересекавшего туннель, или край глубокого и таинственного подземного
озера. Кинжал почти перестал светиться. Бильбо замер на месте и
прислушался: "кап-кап" капали капли с невидимой крыши в воду. Никаких
других звуков.
"Значит, это лужа или озеро, а не река", - подумал Бильбо. Он не
решался войти в воду в темноте. Плавать он не умел, и ему
представлялись разные противные скользкие создания с выпученными
слепыми глазами, извивающиеся в воде. Странные существа водятся в
прудах и озерах в глубине гор: рыбы, чьи предки заплыли туда бог весть
как давно да так и не выплыли на свет, глаза их все выпучивались и
выпучивались оттого, что они силились видеть во мраке. Есть там твари и
более страшные, чем рыбы. Они поселились в пещерах раньше гоблинов и
теперь скрываются по темным закоулкам, шныряют, подсматривают и
разнюхивают.
Здесь, в глубине и в темноте, у самой воды жил старый Голлум -
большая скользкая тварь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28