А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Во всяком случае, так все думали. Когда извержение достигло наивысшей точки, Бог Кальмар и его храм исчезли. Жрецы оказались в ловушке внутри храма и, как все полагали, тоже погибли. Однако лет десять спустя один из них появился вновь. Он совершенно спятил, но речь его оставалась достаточно внятной, дабы открыть слушавшим его, что Бог Кальмар все еще жив, хотя и страшно обожжен. Еще более ужасало известие, что монстр претерпевает какую-то странную мутацию и со временем покинет свое старое тело ради совершенно нового, предположительно, еще более могучего, чем первое. Относительно того, когда именно произойдет это чудо, жрец высказывался несколько туманно, но клялся, что бесспорным предупреждающим знаком будет изменившийся лик луны.
Профессор сделал большой глоток коньяка, полностью осушив мензурку; в помещении был слышен лишь один звук: тиканье часов на каминной полке.
– Похоже, времени на это потребовалось чуть больше, чем все ожидали, – сказал он, отставляя мензурку в сторону. – Но что такое для демона несколько тысяч лет – больше ли, меньше, – верно?
Тяжело задумавшись, лорд Карстерс прокручивал в голове рассказанное профессором.
– И именно на этом основывается ваша вера в то, что мир скоро будет уничтожен?
– По существу, да.
С мензуркой в руке лорд Карстерс встал и принялся расхаживать по лаборатории.
– Поистине захватывающая история, сэр. Хотя, что касается красивых легенд, мифы ульдонских людей-ящериц о сотворении – вот истинное удовольствие для ценителя на долгие годы. Должны быть какие-то материальные подтверждения изложенной вами теории.
Эйнштейн, поколебавшись, встал. Делать нечего, придется.
– Признаюсь, в лучшем случае это лишь косвенные доказательства, – сказал он, подходя к полке с множеством папирусных свитков. Выбрав нужный свиток, профессор с хрустом развернул его.
– Прочтите вот это, – указал Эйнштейн. – Третий раздел снизу.
Отставив мензурку, лорд вгляделся в текст.
– «Тысяча армий, по тысяче бойцов в каждой, были лишь игрушками для страшного кальмара», – медленно прочел он. – Интересно. Гипербола фанатичного жреца?
Придвинувшись поближе, проф. Эйнштейн указал на пурпурную печать внизу:
– Рапорт неприятельского генерала.
Лорд Карстерс медленно кивнул.
– Хорошее начало. Есть еще что-нибудь?
– Есть, но соберитесь с духом, юноша. – Запустив руку под стол, профессор извлек оттуда какой-то предмет, завернутый в льняную ткань.
Осторожно положив предмет на стол, проф. Эйнштейн откинул покров. Открывшаяся взору каменная табличка явила лорду Карстерсу нечто такое, что он побледнел и выронил мензурку. Лабораторный сосуд упал на пол и разбился вдребезги.
Прикрыв верхнюю часть таблички, проф. Эйнштейн сказал:
– Под, гм, изображением есть надпись.
Усилием воли лорд заставил себя вновь посмотреть на табличку.
– «Могучий Бог Кальмар на полуденном кормлении... слепыми сиротами. Сувенир из города Дутара». – Карстерс с трудом сглотнул. – «Не пропустите весенний праздник обе-безглавливания м-младенцев».
Эйнштейн принялся медленно разворачивать ткань дальше, открывая следующий фрагмент.
– Довольно! – воскликнул, отводя глаза, лорд Карстерс. – Это мерзость, противная человеку и природе!
– Безусловно, – согласился проф. Эйнштейн, быстро заворачивая и убирая табличку. – И мы должны сделать все от нас зависящее, чтобы эти отвратительные гнусности никогда больше не повторились.
– Да, да, должны, – поддержал его с растущей решимостью Карстерс, расправляя плечи. – Сэр, должен признаться, что я все еще не вполне убежден в реальности этой угрозы. Как вы сказали, доказательства лишь косвенные. Но коль скоро речь идет о защите мира от этого! – Он сделал жест в сторону пустого стола, где только что лежала табличка. – Я с радостью присоединюсь к вам в любой экспедиции, даже если она окажется пустой затеей.
– Благодарю вас, – облегченно выдохнул профессор. Голос его срывался от избытка чувств. – Ни о чем большем я просить не могу.
– Так каким же будет наш первый шаг? – заинтересовавшись, спросил Карстерс, вновь усаживаясь на свой трон. – Если эта тварь в самом деле настолько сильна, как считается, то для нее даже современный линкор – пустяки.
– Просто отлично сказано, юноша, – усмехнулся Эйнштейн. – Но у этого монстра есть ахиллесова пята: он еще только должен родиться!
– Прошу прощения? – переспросил, сильно наморщив лоб, Карстерс. – Как вы сказали?
– Он еще не родился, – медленно повторил проф. Эйнштейн. – Бог Кальмар не возродится, пока на землю не глянет новый лик луны. По моей оценке, у нас чуть более двух недель, чтобы найти и уничтожить храм, в котором обитает эта тварь.
– Что нарушит действие магических сил и не позволит монстру восстать вновь, – закончил в приливе волнения лорд Карстерс. – Но это же проще простого!
Уж что-что, а осквернять священные реликвии британские исследователи умели хорошо.
– Удивляюсь, что вы попросили моей помощи в столь тривиальном деле. Ну, так где же храм-то? На Цейлоне? В Тибете? На Южном полюсе?
Профессор Эйнштейн смущенно замялся под честным взглядом лорда.
– Э-э, видите ли, юноша, в этом-то и загвоздка. Потому что я, как бы вам сказать, не имею ни малейшего представления.
3
– Но знаю, как его найти, – поспешил добавить проф. Эйнштейн, прежде чем лорд смог выразить свое негодование.
Лорд Карстерс сложил ладони домиком.
– В том смысле, что у вас есть карта с какой-то недостающей частью? – рискнул предположить он.
– Почти в точку, юноша, – кивнул Эйнштейн. – Карта эта – зашифрованная головоломка, но у меня есть ключ: медный браслет в виде объевшегося кальмара. На внутренней стороне имеются скрытые пометы, которые становятся различимы только при солнечном затмении или искусственном свете электрической лампы. Я приобрел его тридцать шесть лет назад на блошином рынке в Амстердаме. Давно собирался заняться этой загадкой, но всегда подворачивалось какое-то дело, кажущееся более важным.
– Конечно, вполне понимаю, – согласился Карстерс. – Боже милостивый, видели бы вы, что пылится у меня в мастерских. – Лорд ослабил свой гарвардский галстук. – Итак, приступим. Скажите вашему парню, Оуэну, принести нам побольше черного кофе, доставайте документы, и займемся расшифровкой.
Эйнштейн направился к двери и дернул висевший там шнур звонка. Подойдя затем к полкам, он достал маленькую деревянную шкатулку.
– Сама карта находится в хранилище, в подвале, но браслет здесь; вы увидите, почему я вообще приобрел его. – Он поднял крышку и нахмурился. – Странно, но она пуста.
Поставив шкатулку обратно на свое место, профессор взял другую.
– Должно быть, в этой.
Но когда он открыл ее, оттуда попытался вылететь большой синий жук. Эйнштейн поспешно захлопнул крышку, оставив насекомое в заточении. Сердитым жестом он сунул шкатулку обратно на полку и протянул руку за другой. Так были обследованы еще несколько шкатулок, но браслета не оказалось ни в одной из них. К этому времени профессор был уже заметно раздражен.
Внезапно он хлопнул себя ладонью по лбу.
– Ну конечно! Не иначе, эта несносная девчонка снова занялась уборкой. Лорд Карстерс, прошу вас следовать за мной.
Отодвинув засов маленькой двери в конце мастерской, проф. Эйнштейн повел своего спутника по тускло освещенному коридору, от которого в обе стороны шло несколько ответвлений.
– Она кто? – спросил лорд Карстерс. – Вероятно, ваша жена?
– Моя племянница, – объяснил профессор. – Мэри Эйнштейн. Она давно уже грозилась навести порядок в мастерской, и, чует мое сердце, это именно то, что произошло!
Прижав руку к груди, лорд Карстерс всем своим видом показывал, насколько он шокирован и как ему понятно возмущение профессора. Своим людям он строго-настрого приказал: под страхом увольнения никогда и ничего не трогать в его рабочих помещениях. Единственным исключением был слуга Крейнпул, который в одиночку трудился, не покладая рук, чтобы не дать лорду оказаться заживо погребенным под несколькими тоннами доисторического мусора.
Дойдя до двери, отделанной корой пробкового дерева, профессор сильным толчком распахнул ее и крикнул:
– Ты убиралась в моей мастерской!
Склонившаяся перед архивным шкафом молодая женщина продолжала трудиться, сортируя досье. На ней была накрахмаленная блузка в красно-белую полоску и длинная темная юбка, а ее великолепные светло-каштановые волосы были просто, но элегантно уложены.
– Ничего подобного, дядя Феликс, – возразила она, выпрямляясь со стопкой папок в руках. – Не знаю, что вы там потеряли, но эта вещь, скорее всего, на том же месте, где вы ее оставили месяцев шесть назад.
– Нет, это точно ты, Мэри, – кипятился профессор. – Все время твердила мне об этом, а я теперь не могу найти важный документ!..
Тираду ученого прервал жест руки.
– Я предложила навести порядок в крысиной норе, которую вы называете своей мастерской, ровно один раз, более семи лет назад, когда впервые появилась здесь. И ваша истерика в ответ на это предложение навсегда отбила у меня охоту заговаривать на эту тему.
Поманипулировав папками, Мэри сунула последнюю в ящик и задвинула его на место.
– Ну, и что же такое вы искали? – спросила она, поворачиваясь.
У лорда Карстерса перехватило дыхание. Он угодил в омут самой прекрасной пары глаз из всех, что ему когда-либо доводилось видеть. Мэри Эйнштейн была богиней. Безупречность ее черт подчеркивала линия подбородка, выдававшая незаурядную силу характера. Возможно, мужчину меньшего калибра эта особенность отпугнула бы, но Карстерс нашел ее подкупающе обворожительной.
Застигнутая врасплох, Мэри слегка зарделась под этим столь откровенно восхищенным взглядом.
– Извините; дядя, я не знала, что у нас гости.
Пройдя через кабинет, проф. Эйнштейн принялся рыться в ящиках письменного стола, быстро выдвигая их один за другим и со стуком задвигая обратно.
– Гости... Какие гости? Ах, да. Мэри, это лорд Бенджамин Карстерс. Ваша светлость, разрешите представить – моя племянница, Мэри Елизавета Виктория Эйнштейн. Она отвечает за все текущие дела музея.
Чувствуя себя так, словно на ней лохмотья, Мэри слегка расширила глаза, изучая взглядом привлекательного незнакомца, и, после довольно продолжительного молчания, грациозно подала руку.
– Добро пожаловать в наш дом, – произнесла она с непривычной для себя застенчивостью.
Лорд Карстерс начал было отвечать на приветствие рукопожатием, но вовремя передумал и галантно поклонился, приблизив ее пальцы к губам.
– Enchante, – негромко произнес он, задерживая ее руку в своей чуть дольше, чем требовали правила хорошего тона.
– Сэр, – ответила она, еще сильнее заливаясь румянцем.
– Мэри, – подал голос из-за стола раздраженный проф. Эйнштейн, – я никак не найду браслет, с которым работал сегодня утром.
Мэри, которая нервно теребила кружевной воротничок блузки, кое-как привела свои мысли в порядок.
– Вы говорите о том отвратительном изделии из меди, похожем на кальмара, страдающего несварением желудка? Посмотрите в красной деревянной шкатулке.
– Смотрел. Его там нет!
– О!
Не зная, куда девать свои огромные руки, лорд Карстерс сунул их в карманы.
– Может быть, ваш Оуэн куда-нибудь переложил его, – высказал он свое предположение.
Мрачнее тучи, профессор с такой силой задвинул ящик, что покачнулась лампа.
– Господи, да нет же! Билли предельно внимателен, – категорично заявил Эйнштейн. – Впрочем, где его черти носят? Я же вызвал его звонком – сто лет прошло.
– А ведь я тоже звонила, – добавила Мэри, покусывая ноготь большого пальца. – Совсем вылетело из головы. Он должен был перенести в подвал тот старый экспонат и, наверное, все еще работает.
– Бездельник, – с гневом в голосе проворчал профессор. – Сколько нужно времени, чтобы перетащить дюжину мечей?
Мэри укоризненно подняла брови.
– Ну, вы же знаете, о каком экспонате идет речь, дядя, – сказала она. – Я полагаю, количество времени определяется тем, хотели они отправляться в подвал или нет.
При этом напоминании мрачное лицо Эйнштейна просветлело.
– А, ну да, это все объясняет. Ладно, неважно. В свое время я срисовал изображенные на браслете символы. Мы можем с тем же успехом поработать с этой копией.
– Не принести ли вам с лордом Карстерсом что-нибудь перекусить? – спросила, направляясь к двери, Мэри.
– Спасибо, милая, – улыбнулся подобревший профессор, желудок которого заурчал при одном лишь упоминании о еде, – Это было бы замечательно!
Когда девушка вышла из кабинета, проф. Эйнштейн подошел к архивному шкафу и выдвинул верхний ящик. С натренированной ловкостью перебрав досье, он остановился, затем повторил поиск медленно. И отступил с лицом, выразившим крайнюю степень досады.
– Странно, – пробормотал он вполголоса. – Я мог бы поклясться, что дутарианская карта была в ящике под литерой «Д».
– Возможно, вы поместили ее под литерой «И» – «Империя», – предположил, пытаясь как-то помочь, лорд Карстерс.
Проф. Эйнштейн с сомнением покопался в другом ящике; результат был тем же.
– Да где же она может быть? – вопросил, обращаясь неизвестно к кому, профессор, а затем щелкнул пальцами: – Ну конечно! «К» – «Карты»! – Подойдя к соответствующему ящику, он принялся тасовать планшеты из манильской бумаги, словно огромную колоду игральных карт.
– Нет, – через некоторое время мрачно доложил проф. Эйнштейн, задвигая ящик. – И тут мимо. Может быть, в «Прочем»?
– Я проверю «Г», «Головоногие», – предложил Карстерс, присоединяясь к поискам и выдвигая нужный ящик.
– Отлично, дружище, а я попробую «Б» – «Бог» и «X» – «Храм».
– Точно!
* * *
Через несколько минут вернулась Мэри, катя перед собой столик, на котором имелось все необходимое для чаепития: горячий чайник, чашки, блюдца, ложки, салфетки, шесть сортов чая, молоко, пшеничные лепешки, горячие булочки, сухари, масло и различные джемы. Количество еды было в несколько раз больше, чем обычно, так как Мэри рассудила, что у лорда Карстерса и аппетит должен быть, как у Геркулеса.
– Ну вот, почему бы не подкрепиться по ходу дела, – весело начала Мэри, мигом осекшись. – Во имя неба, что здесь происходит?!
В обычно аккуратно прибранном кабинете царил полнейший кавардак: в воздухе летали какие-то листки, повсюду валялись папки и большие конверты из манильской бумаги. Эйнштейн и Карстерс, с головой зарывшись в ящики, не глядя швыряли документы через плечо, если поиск в очередной раз не оправдывал ожиданий.
– Вы смотрели букву «З» – «Загадки»? – крикнул профессор, бороздя носом коллекцию путеводителей.
– Конечно, – в сердцах отозвался лорд из-за груды морских карт. – Равно как и «Н» – «Неразгаданное», «А» – «Амстердам», «Р» – «Рынок» и «У» – «Утраченное»!
В Мэри взыграло профессиональное самолюбие.
– Если вы говорите о дутарианском шифре, который переписали с браслета, – сказала она, обходя заставленный горячей едой столик, – то я положила его в папку под литерой «Д» – «Дутар». Пропал только переписанный шифр или вся папка?
– Копия шифра, папка и все мои заметки, – раздраженно фыркнул Эйнштейн. – Включая мои телеграммы, переписку, и расчеты изменений этой самой, чтоб ее, луны!
Откуда-то из-за горы карт мгновенно возникла голова Карстерса:
– Прошу вас, профессор, что за фривольные выражения! Здесь же леди.
– В самом деле? Где? – в замешательстве спросил Эйнштейн. – А, вы имеете в виду мою племянницу? Да полно, она слышала и похуже, юноша. Совершила вместе со мной с десяток экспедиций – в Индию, Африку и даже в Нью-Джерси.
Показав жестом, что ничего страшного не случилось, Мэри приятно улыбнулась.
– Ценю вашу заботу, лорд Карстерс, но моя чувствительность не настолько тонка.
– Как скажете, мисс, – вежливо согласился Карстерс, возвращаясь к прежнему занятию.
Подойдя к столу, Мэри стала перебирать бумаги, проверяя, не проглядели ли случайно мужчины предмет своих поисков.
– Дядя, возможно ли вообще, что Билли что делал с той копией?
– Нет! – крикнул профессор, со стуком задвигая металлический ящик и чуть не прищемив себе палец.
– Вы совершенно уверены, что папка находилась здесь, в кабинете? – спросил лорд Карстерс, пытаясь представить самые невероятные возможности. – Других мест, где хранятся документы, у вас нет? Скажем, в библиотеке? Или в читальной комнате?
– Конечно, нет! – взорвался профессор. – Эти сведения были слишком важны для меня, чтобы просто оставить их лежать, словно пару старых ботинок. – Да черт возьми! Если в вы только знали, через что я прошел, доставая эту карту!
– Одну минуту, дядюшка, – перебила его Мэри, прекращая раскопки. – А как же сейф в подвале? Ведь именно там вы и держите дубликаты, не так ли? Могли вы для сохранности поместить все туда?
– Не исключено, – неуверенно признал проф. Эйнштейн, поигрывая своим счастливым акульим зубом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39