Затем она закрыла дверь и посмотрела на присутствующих с ледяной улыбкой.
— — А сейчас, — сказала она, — я хочу знать правду.
— О чем ты говоришь? — вскричал Ролстра. — Я хочу видеть моего сына!
Он перевел взгляд с одной принцессы на другую, а затем посмотрел на закрытую дверь. Второго ребенка унесла служанка. Глаза принца медленно потемнели.
— Я не поверю, что была двойня, — добавил он угасшим голосом.
— У тебя нет сына, — сказала ему Андраде, и Янте услышала в ее голосе мрачное удовлетворение. — Интересно, кто из твоих дочерей объяснит происшедшее.
Верховный принц повернулся и пронзил Палилу взглядом.
— Что ты знаешь об этом? — грозно спросил он.
— Ничего… — выдохнула Палила, зарывшись в подушки, которые были не белее ее щек. Ролстра повернулся к дочерям.
— Чьего ребенка только что унесли?
— Отец… пожалуйста! — воскликнула Пандсала, а Янте решила, что настал самый подходящий момент, чтобы показать отцу его восемнадцатую дочь.
— Жаль, конечно, что еще одна девочка, но зато какая хорошенькая!
Ролстра не обратил на ее слова никакого внимания.
— Андраде, доберись до правды. Если я еще открою рот, то прикажу их всех казнить.
Принц отошел к окну, отдернул штору и сцепил руки за спиной. Его трясло.
Янте села, держа в руках ребенка.
— Я не понимаю, миледи. Вы видели меня с одним ребенком, а потом пришла Пандсала с другим. Я не знаю, что происходит!
— Будем выяснять? — достаточно спокойно спросила Андраде. Янте испытала мгновение животного ужаса, когда пронзительные голубые глаза принялись изучать ее лицо, но заставила себя расслабиться. Даже если Андраде узнает о заговоре, никаких доказательств у нее не будет.
— Эти чудовища! — вдруг закричала Палила. — Они украли моего сына!
— Сначала ты ничего не знаешь, а потом вдруг выясняется, что тебе все прекрасно известно, — сказала Андраде. — Как интересно. Палила, объясни нам эту маленькую комедию.
— Я… — Она бросила мученический взгляд на Янте. — Это была ее идея! Она хотела заменить мальчика девочкой…
— Что? — воскликнула Янте, широко открыв глаза.
— Замолчи! — резко бросила Андраде. — Теперь продолжай ты, Пандсала. С самого начала.
Довольная Янте слушала, как история бессвязно вырывается из уст ее сестры. Ледяное выражение лица Андраде постепенно сменялось глубоким шоком. Палила лежала на подушках как мертвая. Ролстра повернулся и посмотрел на Пандсалу так, будто у той отросли когти и хвост. Янте сидела, качая ребенка.
— Если я правильно понимаю тебя, — с трудом вымолвила Андраде, когда Пандсала разрыдалась, — все происходило следующим образом: Янте предложила заменить мальчика девочкой, если у Палилы будет сын. Для этого вы привезли сюда бедных женщин и искусственно вызвали у них роды, когда у Палилы начались схватки. Я не сомневаюсь, Пандсала, что специальные травы мы найдем в твоих вещах, а не у Янте.
Но затем ты заключила сделку с любовницей своего отца. В обмен на ее содействие браку с тобой принца Рохана ты должна была заменить девочку мальчиком, если Палила произведет на свет еще одну дочь. Так как единственная женщина, которая родила к тому времени, произвела на свет девочку, тебе не оставалось ничего другого, как взять ее наверх, в случае, если родится сын, от которого надо будет отделаться. От Палилы для тебя тогда не будет никакой пользы, поэтому ты решила обратиться к первоначальному плану Янте. Так?
Пандсала кивнула, слезы лились по ее щекам.
— Отец… прости меня… я только хотела дать тебе сына, которого ты так хотел…
— Ролстра! — резко окликнула Андраде, когда принц шагнул к дочери и поднял руку для удара. Рукав приподнялся, Янте увидела белую повязку и подумала, не эта ли сука Сьонед ранила его, защищая свою несуществующую честь. Губы принцессы растянулись в улыбке, и она предпочла нагнуться к ребенку.
— Теперь надо выслушать тебя, Янте, — сказала Андраде.
Девушка подняла глаза.
— Что я могу сказать? Я в жизни не слышала ничего глупее! Как можно было считать, что эти женщины родят детей нужного пола для той замены, которую собиралась сделать Пандсала? Откровенно говоря, я запуталась. Что я должна была сделать согласно этому плану: дать отцу сына или избавиться от мальчика?
— Продолжай, — ледяным тоном бросила Андраде.
Янте пожала плечами.
— Каким чудовищем надо быть, чтобы отдать верховного принца… и своего родного брата… чтобы он воспитывался собственными слугами! Я не настолько низка, отец, и не настолько глупа. Ты действительно думаешь, что я способна на такой ужасный заговор? И тем более такой… невыполнимый?
— Нет, — очень мягко сказал Ролстра. Его зеленые глаза блестели. — Если бы это был мальчик, ты бы сделала так, чтобы его убили. Я тебя знаю, Янте.
— Отец!
И тут она ужаснулась.
— Прекратите, вы оба! — с отвращением приказала им Андраде. — Все вы тут змеи, каждый из вас. Что ты собираешься с ними делать, Ролстра?
— Сейчас меня больше интересует, что вы собирались сделать с женщинами внизу. — Он продолжал пристально смотреть на Янте. — Что бы ты сделала с ними, моя дорогая?
— Ничего, потому что я не имею отношения к этому, — отчеканила она.
— А если бы имела? — настаивал он.
— Отец… ты серьезно думаешь, что я могла бы убить их?
— Думаю, да. Если бы сочла, что это необходимо. Ты всегда была умна, Янте. — Затем он повернулся к Пандсале и спросил:
— Ты знаешь, что измена карается смертной казнью?
Его взгляд нацелился на Палилу, которая издала беззвучный крик.
— Отец… нет! — Пандсала, дрожа всем телом, упала на колени.
— Измена, — мягко повторил он. Андраде встала между ними.
— Ролстра, — тихо произнесла она, — не делай этого.
— Это тебя не касается, фарадим.
— Не убивай ее. Отдай ее мне.
— Что? Зачем?
— За тобой долг. «Гонец Солнца», которого ты испортил, умер сегодня ночью.
— Криго мертв? — Ролстра был потрясен.
— Это был несчастный случай, — лихорадочно произнесла Палила, наклонившись вперед и вытянув перед собой руки, дрожавшие, как листья на ветру. — Он принял слишком много, и я…
— Замолчи! — закричал Ролстра, и она отпрянула.
— Я возьму Пандсалу как выкуп, — сказала Андраде, и Янте возликовала. — И новорожденного ребенка тоже. Тебе не нужна еще одна дочь. Отдай их мне.
— Ходячий мертвец в Крепости Богини, — проговорил он. Жестокий юмор играл в глазах, Ролстры, и Пандсала вскрикнула. — Очень хорошо. Они твои.
— Отец… нет!
— А как будет с Палилой? — спросила Андраде.
— Ты ведь не будешь отрицать, что она заслуживает смерти за убийство твоего фарадима? Я уверен, что твоя драгоценная Сьонед все рассказала о действии драната, не так ли? Жаль, что я не убил ее сегодня ночью. Верховный принц и леди Крепости Богини спорили друг с другом, а Янте ошарашенно наблюдала за ними. Что же в действительности случилось сегодня со Сьонед?
— Не вмешивайся, Андраде. Я предупреждаю тебя. — Он помедлил. — Янте…
Она встала. Неужели победа? Кажется, да. И все же принцесса волновалась.
— Покажи ее мне.
Янте подошла и протянула ему ребенка. Ролстра на мгновение задержал взгляд на лице младенца, а затем отвернул покрывало, чтобы удостовериться, что перед ним действительно девочка.
— Чиана, — сказал он. — Назови ее так, Андраде, чтобы она всегда помнила обстоятельства своего появления на свет.
Янте подавила приступ дрожи. На старом наречии это слово означало «измена». Андраде взяла у нее ребенка и взглянула на плачущую Пандсалу.
— Вставай. Первое, чему ты научишься, это то, что «Гонец Солнца» ни перед кем не стоит на коленях. Даже перед верховным принцем,
— Говори только про своих фарадимов. Мои преспокойно стоят, — ввернул Ролстра, и Андраде бросила на него яростный взгляд.
Янте взглянула в глаза Пандсалы, остекленевшие от бесконечного ужаса, неспособные понять, что случилось. Вдруг она узнала Янте, вскочила и схватила сестру за горло.
Ролстра растащил дочерей. Пандсала упала на ковер, а Янте покрутила головой и еле перевела дух. Верховный принц распахнул дверь каюты и крикнул страже, чтобы Пандсалу отвели в шатер Андраде, если понадобится, связанную и с кляпом во рту. Услышав в коридоре ее крик, полный тоски и ненависти, Янте вздрогнула.
Затем наступила тишина. Палила была слишком напугана; она просто лежала в постели, охваченная ужасом. Андраде прижала ребенка к себе и пристально посмотрела на Ролстру.
— Где Криго? — спросила она.
— Если хочешь, я прикажу доставить его тело к тебе в шатер.
— Хочу, — резко сказала она.
Их взаимная ненависть заставила Янте отшатнуться. Это была застарелая ярость, более сильная, чем что-либо виденное ею раньше. Эта ненависть имела давние и прочные корни; возможно, сейчас она впервые выплеснулась наружу.
— Я уничтожу его, — внезапно произнес Ролстра. — Эта женитьба выйдет ему боком.
— Много лет назад ты сам хотел жениться на «Гонце Солнца».
— Так вот что тебя надоумило? Ты учитывала мой гнев, когда строила свои планы?
— Твой гнев меня не интересует. А я ничего не планировала. Богиня…
— Обычно делает то, что ей подсказываешь ты. Можешь искать какие угодно оправдания. Но если ты веришь, что его сыновья последуют за ним, то ошибаешься.
— И это я слышу от человека, который до сих пор верит, что у него будет собственный сын? — Она злобно рассмеялась. — Найди себе другую любовницу, Ролстра! Возьми еще дюжину женщин, ожидающих ребенка! У тебя никогда не будет собственного сына!
— Убирайся! — взревел он.
Смех Андраде казался эхом, еще долго звучавшим в каюте после того, как она захлопнула за собой дверь. Янте упала в кресло и закрыла глаза. Она победила. Если Ролстра поверил ей… и даже если не поверил… она победила. Он не приговорил ее вместе с Пандсалой.
— Ролстра… о нет, мой повелитель, пожалуйста… ради наших детей…
Янте резко подняла голову. Палила вжималась в белые подушки; ее огромные глаза не отрываясь глядели на свечку, которую взял со стола верховный принц.
— Я помню про костер Палила, — сказал он почти нежно, и женщина заплакала. — Ты слышала крик дракона сегодня ночью?
Янте встала. Она никогда раньше не слышала у отца такого голоса… и ей захотелось уйти. Сейчас же. Он почувствовал ее движение и не оборачиваясь приказал:
— Останься.
Янте замерла, еле дыша. Ролстра подошел вплотную к кровати Палилы. Пламя свечи жадно вспыхнуло в воздухе.
— Янте, ты знаешь, где находится замок Феруче? — спросил он.
— Да, отец.
— Он на границе между Маркой и Пустыней, — не слушая продолжал принц. — Я долго думал, кого бы туда послать. Это должен быть кто-то, кому я мог бы доверять. — Он поглядел на дочь через плечо. — Ты все еще хочешь этого князька? — Да, — честно ответила она.
— Удача покинула тебя вместе с этой ночью, — с мрачным юмором сказал он.
— Феруче может быть твоим, а вот Рохан — нет. Это означает, что «Гонец Солнца» победила.
— «Гонец Солнца»… — прошептала Янте. И тут она поняла причину ненависти, которая заполняла пространство между отцом и Андраде. Ярость, раненая гордость и желание отомстить охватили ее, создавая ненависть, которую она обнимала, как любовника. Всю жизнь она была пустой, желая быть наполненной этим сладким, обжигающим чувством, которое росло внутри вместе с жаждой крови и мести. Наконец она поняла, что такое власть… и ни муж-принц, ни ее отец или какой-нибудь другой мужчина здесь ни при чем… власть, которая сильнее дара «Гонца Солнца». Вот то чувство, которое сделало отца самым могущественным из принцев. Он знал, лучше всех знал, как ненавидеть.
— Я вижу, что ты понимаешь меня, — сказал он. — Возвращайся в лагерь, Янте, и жди меня. Когда я закончу свои дела, нам надо будет многое обсудить.
Закрывая дверь, она заметила пламя свечи рядом с искаженным лицом Палилы. А когда Янте сошла с корабля, то услышала первый из множества, великого множества криков.
***
Сквозь серебристо-зеленые листья пробивались лучи восходящего солнца, бархатные и нежные, словно первая роса. Чувствительная к цвету, как все фарадимы, Сьонед лежала на боку и пыталась вспомнить, видела ли она раньше что-нибудь прекраснее. И тут она улыбнулась своей ошибке: разве цвет ласкал ей душу? Нет, то было отражение света на лице спящего принца.
Сначала он смущался, дрожал и был не уверен в себе. Так продолжалось до тех пор, пока тугие застежки ее юбки не заставили его тихонько выругаться. Но когда она рассмеялась, Рохан тут же присоединился к ней, и они принялись хохотать, как дети. Застежки ее одежды и его шнурованные сапоги, казались таким забавным препятствием…
Сьонед пригладила его солнечные шелковые волосы, торчавшие мальчишескими вихрами. Старое видение оказалось верным. Именно она сделала его принцем и мужчиной. Какое-то время они обольщали друг друга. Рожденный драконом, чей мужественный образ остался у него в памяти, принц стремился к невозможному, но как человек не был уверен в своей способности достичь идеала. Ее объятия помогли Рохану объединить два этих начала. Принц и человек превратились в одно существо, которое стало ее любовником.
От его ласк начинала дышать кожа, шепот пронизывал душу солнечным светом, поцелуи наполняли мозг буйством красок поразительной силы и чистоты: бриллиант, сапфир, топаз… Все ее чувства пробудились при мысли о том, что кровь «Гонца Солнца», смешавшись с его кровью, сделает их сына принцем-фарадимом.
— Только бы у него были твои глаза, любимый, — прошептала она, проведя кончиком пальца по шелковым загнутым ресницам, и засмеялась, когда его веки медленно открылись, слишком тяжелые, чтобы подняться.
— О-о-ох, — с трудом прошептал он. — Что ты со мной сделала?
Сьонед погладила его по щеке, на которой уже проступила светлая щетина. — Хочешь, чтобы я проделала это еще раз?
— Как-нибудь потом, когда я приду в себя, чтобы как следует насладиться… — сонно ответил он, затем обнял Сьонед и положил голову ей на плечо. — Черт возьми, я забыл расплести тебе косы. Мне хотелось посмотреть на твои распущенные волосы.
— Оставь что-нибудь для брачного ложа, — засмеялась она.
— Но я хотел. Чейн однажды рассказал мне о…
— Рохан!
— … о чем-то, что я всегда хотел попробовать, — закончил он.
— Пусть это будет сюрпризом. Он потерся щекой о ее волосы.
— Гм-м, как от тебя хорошо пахнет…
— Это не я пахну, а моховика. Наверно, мы раздавили ее столько, что она превратилась в вино. — Сьонед повернулась на живот и вынула у него из-под головы свою юбку, которая служила им подушкой. — Видишь? — Она указала пальцем на мох, в котором прятались крупные зеленые ягоды.
Рохан застонал и повернулся.
— Неужели мы раздавили все до последней ягодки? Я умираю с голоду! — Он разгреб мох и сорвал несколько круглых ягод. — Вот. Подставляй губы.
— Как, опять?
Глаза Рохана широко раскрылись, но в следующий миг оба снова расхохотались. Они лежали рядом и кормили друг друга моховикой, пока солнечные лучи не согрели листву. Наконец Сьонед сказала:
— Хватит, а то нас будет тошнить. Надо потихоньку проскользнуть в лагерь, пока никто не хватился.
— Клянусь тебе, это было в последний раз! Мне надоело прятаться и тайком пробираться к себе в шатер, чтобы, не дай Богиня, никто не засмеялся. Нет, хватит, надоело… — Рохан сел и отвел ветку в сторону. — Что-то очень яркий сегодня рассвет. Давай посмотрим.
Она придвинулась ближе, положила подбородок на его плечо и прижалась к мускулистой спине. От света резало глаза, снова заболела голова, но девушка молчала, не желая портить мирное утро. Она вгляделась в источник света и нахмурилась.
— Рохан, разве восток там?
— Чувствуешь запах? — тревожно сказал он.
— Пожар! — выдохнула Сьонед.
— Скорее, одеваемся!
Они побежали к реке, держась за руки; солнце сияло за спиной, с каждым дуновением ветра запах становился сильнее.
— Это мост? — спросила Сьонед.
— Нет.
Юноша и девушка выглянули из-за деревьев. Впереди тихо покачивалась барка Ролстры. Ее фиолетовые паруса казались крыльями огненного дракона.
Глава 18
Весь следующий день, последний день Риаллы, лагеря облетали самые невероятные слухи, по пути обраставшие леденящими душу подробностями. Ролстра убил всех своих дочерей. Они убили его. Леди Андраде подожгла барку принца и убила их всех. Ролстра свергнут какими-то неизвестными, возможно, меридами. Принц Рохан погиб не то в огне, не то в шатре Ролстры. Он призвал свои армии, чтобы взять приступом замок Крэг. Он женится на принцессе Пандсале… нет, принцессе Янте… нет, на обеих, а других возьмет в наложницы. Леди Андраде уехала в Крепость Богини, забрав с собой принцессу Пандсалу… принцессу Янте… Наверняка все знали только одно: обгоревшая, до сих пор тлеющая барка великого принца лежала на дне Фаолейна, а ее несчастный экипаж заливал горе в ближайшей к пристани таверне. И еще один интересный факт, имевший непосредственное отношение к данному делу: лорд Чейналь поднял цены на лошадей, которые позарез потребуются обитателям замка Крэг, чтобы добраться до дому и перевезти остатки их имущества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
— — А сейчас, — сказала она, — я хочу знать правду.
— О чем ты говоришь? — вскричал Ролстра. — Я хочу видеть моего сына!
Он перевел взгляд с одной принцессы на другую, а затем посмотрел на закрытую дверь. Второго ребенка унесла служанка. Глаза принца медленно потемнели.
— Я не поверю, что была двойня, — добавил он угасшим голосом.
— У тебя нет сына, — сказала ему Андраде, и Янте услышала в ее голосе мрачное удовлетворение. — Интересно, кто из твоих дочерей объяснит происшедшее.
Верховный принц повернулся и пронзил Палилу взглядом.
— Что ты знаешь об этом? — грозно спросил он.
— Ничего… — выдохнула Палила, зарывшись в подушки, которые были не белее ее щек. Ролстра повернулся к дочерям.
— Чьего ребенка только что унесли?
— Отец… пожалуйста! — воскликнула Пандсала, а Янте решила, что настал самый подходящий момент, чтобы показать отцу его восемнадцатую дочь.
— Жаль, конечно, что еще одна девочка, но зато какая хорошенькая!
Ролстра не обратил на ее слова никакого внимания.
— Андраде, доберись до правды. Если я еще открою рот, то прикажу их всех казнить.
Принц отошел к окну, отдернул штору и сцепил руки за спиной. Его трясло.
Янте села, держа в руках ребенка.
— Я не понимаю, миледи. Вы видели меня с одним ребенком, а потом пришла Пандсала с другим. Я не знаю, что происходит!
— Будем выяснять? — достаточно спокойно спросила Андраде. Янте испытала мгновение животного ужаса, когда пронзительные голубые глаза принялись изучать ее лицо, но заставила себя расслабиться. Даже если Андраде узнает о заговоре, никаких доказательств у нее не будет.
— Эти чудовища! — вдруг закричала Палила. — Они украли моего сына!
— Сначала ты ничего не знаешь, а потом вдруг выясняется, что тебе все прекрасно известно, — сказала Андраде. — Как интересно. Палила, объясни нам эту маленькую комедию.
— Я… — Она бросила мученический взгляд на Янте. — Это была ее идея! Она хотела заменить мальчика девочкой…
— Что? — воскликнула Янте, широко открыв глаза.
— Замолчи! — резко бросила Андраде. — Теперь продолжай ты, Пандсала. С самого начала.
Довольная Янте слушала, как история бессвязно вырывается из уст ее сестры. Ледяное выражение лица Андраде постепенно сменялось глубоким шоком. Палила лежала на подушках как мертвая. Ролстра повернулся и посмотрел на Пандсалу так, будто у той отросли когти и хвост. Янте сидела, качая ребенка.
— Если я правильно понимаю тебя, — с трудом вымолвила Андраде, когда Пандсала разрыдалась, — все происходило следующим образом: Янте предложила заменить мальчика девочкой, если у Палилы будет сын. Для этого вы привезли сюда бедных женщин и искусственно вызвали у них роды, когда у Палилы начались схватки. Я не сомневаюсь, Пандсала, что специальные травы мы найдем в твоих вещах, а не у Янте.
Но затем ты заключила сделку с любовницей своего отца. В обмен на ее содействие браку с тобой принца Рохана ты должна была заменить девочку мальчиком, если Палила произведет на свет еще одну дочь. Так как единственная женщина, которая родила к тому времени, произвела на свет девочку, тебе не оставалось ничего другого, как взять ее наверх, в случае, если родится сын, от которого надо будет отделаться. От Палилы для тебя тогда не будет никакой пользы, поэтому ты решила обратиться к первоначальному плану Янте. Так?
Пандсала кивнула, слезы лились по ее щекам.
— Отец… прости меня… я только хотела дать тебе сына, которого ты так хотел…
— Ролстра! — резко окликнула Андраде, когда принц шагнул к дочери и поднял руку для удара. Рукав приподнялся, Янте увидела белую повязку и подумала, не эта ли сука Сьонед ранила его, защищая свою несуществующую честь. Губы принцессы растянулись в улыбке, и она предпочла нагнуться к ребенку.
— Теперь надо выслушать тебя, Янте, — сказала Андраде.
Девушка подняла глаза.
— Что я могу сказать? Я в жизни не слышала ничего глупее! Как можно было считать, что эти женщины родят детей нужного пола для той замены, которую собиралась сделать Пандсала? Откровенно говоря, я запуталась. Что я должна была сделать согласно этому плану: дать отцу сына или избавиться от мальчика?
— Продолжай, — ледяным тоном бросила Андраде.
Янте пожала плечами.
— Каким чудовищем надо быть, чтобы отдать верховного принца… и своего родного брата… чтобы он воспитывался собственными слугами! Я не настолько низка, отец, и не настолько глупа. Ты действительно думаешь, что я способна на такой ужасный заговор? И тем более такой… невыполнимый?
— Нет, — очень мягко сказал Ролстра. Его зеленые глаза блестели. — Если бы это был мальчик, ты бы сделала так, чтобы его убили. Я тебя знаю, Янте.
— Отец!
И тут она ужаснулась.
— Прекратите, вы оба! — с отвращением приказала им Андраде. — Все вы тут змеи, каждый из вас. Что ты собираешься с ними делать, Ролстра?
— Сейчас меня больше интересует, что вы собирались сделать с женщинами внизу. — Он продолжал пристально смотреть на Янте. — Что бы ты сделала с ними, моя дорогая?
— Ничего, потому что я не имею отношения к этому, — отчеканила она.
— А если бы имела? — настаивал он.
— Отец… ты серьезно думаешь, что я могла бы убить их?
— Думаю, да. Если бы сочла, что это необходимо. Ты всегда была умна, Янте. — Затем он повернулся к Пандсале и спросил:
— Ты знаешь, что измена карается смертной казнью?
Его взгляд нацелился на Палилу, которая издала беззвучный крик.
— Отец… нет! — Пандсала, дрожа всем телом, упала на колени.
— Измена, — мягко повторил он. Андраде встала между ними.
— Ролстра, — тихо произнесла она, — не делай этого.
— Это тебя не касается, фарадим.
— Не убивай ее. Отдай ее мне.
— Что? Зачем?
— За тобой долг. «Гонец Солнца», которого ты испортил, умер сегодня ночью.
— Криго мертв? — Ролстра был потрясен.
— Это был несчастный случай, — лихорадочно произнесла Палила, наклонившись вперед и вытянув перед собой руки, дрожавшие, как листья на ветру. — Он принял слишком много, и я…
— Замолчи! — закричал Ролстра, и она отпрянула.
— Я возьму Пандсалу как выкуп, — сказала Андраде, и Янте возликовала. — И новорожденного ребенка тоже. Тебе не нужна еще одна дочь. Отдай их мне.
— Ходячий мертвец в Крепости Богини, — проговорил он. Жестокий юмор играл в глазах, Ролстры, и Пандсала вскрикнула. — Очень хорошо. Они твои.
— Отец… нет!
— А как будет с Палилой? — спросила Андраде.
— Ты ведь не будешь отрицать, что она заслуживает смерти за убийство твоего фарадима? Я уверен, что твоя драгоценная Сьонед все рассказала о действии драната, не так ли? Жаль, что я не убил ее сегодня ночью. Верховный принц и леди Крепости Богини спорили друг с другом, а Янте ошарашенно наблюдала за ними. Что же в действительности случилось сегодня со Сьонед?
— Не вмешивайся, Андраде. Я предупреждаю тебя. — Он помедлил. — Янте…
Она встала. Неужели победа? Кажется, да. И все же принцесса волновалась.
— Покажи ее мне.
Янте подошла и протянула ему ребенка. Ролстра на мгновение задержал взгляд на лице младенца, а затем отвернул покрывало, чтобы удостовериться, что перед ним действительно девочка.
— Чиана, — сказал он. — Назови ее так, Андраде, чтобы она всегда помнила обстоятельства своего появления на свет.
Янте подавила приступ дрожи. На старом наречии это слово означало «измена». Андраде взяла у нее ребенка и взглянула на плачущую Пандсалу.
— Вставай. Первое, чему ты научишься, это то, что «Гонец Солнца» ни перед кем не стоит на коленях. Даже перед верховным принцем,
— Говори только про своих фарадимов. Мои преспокойно стоят, — ввернул Ролстра, и Андраде бросила на него яростный взгляд.
Янте взглянула в глаза Пандсалы, остекленевшие от бесконечного ужаса, неспособные понять, что случилось. Вдруг она узнала Янте, вскочила и схватила сестру за горло.
Ролстра растащил дочерей. Пандсала упала на ковер, а Янте покрутила головой и еле перевела дух. Верховный принц распахнул дверь каюты и крикнул страже, чтобы Пандсалу отвели в шатер Андраде, если понадобится, связанную и с кляпом во рту. Услышав в коридоре ее крик, полный тоски и ненависти, Янте вздрогнула.
Затем наступила тишина. Палила была слишком напугана; она просто лежала в постели, охваченная ужасом. Андраде прижала ребенка к себе и пристально посмотрела на Ролстру.
— Где Криго? — спросила она.
— Если хочешь, я прикажу доставить его тело к тебе в шатер.
— Хочу, — резко сказала она.
Их взаимная ненависть заставила Янте отшатнуться. Это была застарелая ярость, более сильная, чем что-либо виденное ею раньше. Эта ненависть имела давние и прочные корни; возможно, сейчас она впервые выплеснулась наружу.
— Я уничтожу его, — внезапно произнес Ролстра. — Эта женитьба выйдет ему боком.
— Много лет назад ты сам хотел жениться на «Гонце Солнца».
— Так вот что тебя надоумило? Ты учитывала мой гнев, когда строила свои планы?
— Твой гнев меня не интересует. А я ничего не планировала. Богиня…
— Обычно делает то, что ей подсказываешь ты. Можешь искать какие угодно оправдания. Но если ты веришь, что его сыновья последуют за ним, то ошибаешься.
— И это я слышу от человека, который до сих пор верит, что у него будет собственный сын? — Она злобно рассмеялась. — Найди себе другую любовницу, Ролстра! Возьми еще дюжину женщин, ожидающих ребенка! У тебя никогда не будет собственного сына!
— Убирайся! — взревел он.
Смех Андраде казался эхом, еще долго звучавшим в каюте после того, как она захлопнула за собой дверь. Янте упала в кресло и закрыла глаза. Она победила. Если Ролстра поверил ей… и даже если не поверил… она победила. Он не приговорил ее вместе с Пандсалой.
— Ролстра… о нет, мой повелитель, пожалуйста… ради наших детей…
Янте резко подняла голову. Палила вжималась в белые подушки; ее огромные глаза не отрываясь глядели на свечку, которую взял со стола верховный принц.
— Я помню про костер Палила, — сказал он почти нежно, и женщина заплакала. — Ты слышала крик дракона сегодня ночью?
Янте встала. Она никогда раньше не слышала у отца такого голоса… и ей захотелось уйти. Сейчас же. Он почувствовал ее движение и не оборачиваясь приказал:
— Останься.
Янте замерла, еле дыша. Ролстра подошел вплотную к кровати Палилы. Пламя свечи жадно вспыхнуло в воздухе.
— Янте, ты знаешь, где находится замок Феруче? — спросил он.
— Да, отец.
— Он на границе между Маркой и Пустыней, — не слушая продолжал принц. — Я долго думал, кого бы туда послать. Это должен быть кто-то, кому я мог бы доверять. — Он поглядел на дочь через плечо. — Ты все еще хочешь этого князька? — Да, — честно ответила она.
— Удача покинула тебя вместе с этой ночью, — с мрачным юмором сказал он.
— Феруче может быть твоим, а вот Рохан — нет. Это означает, что «Гонец Солнца» победила.
— «Гонец Солнца»… — прошептала Янте. И тут она поняла причину ненависти, которая заполняла пространство между отцом и Андраде. Ярость, раненая гордость и желание отомстить охватили ее, создавая ненависть, которую она обнимала, как любовника. Всю жизнь она была пустой, желая быть наполненной этим сладким, обжигающим чувством, которое росло внутри вместе с жаждой крови и мести. Наконец она поняла, что такое власть… и ни муж-принц, ни ее отец или какой-нибудь другой мужчина здесь ни при чем… власть, которая сильнее дара «Гонца Солнца». Вот то чувство, которое сделало отца самым могущественным из принцев. Он знал, лучше всех знал, как ненавидеть.
— Я вижу, что ты понимаешь меня, — сказал он. — Возвращайся в лагерь, Янте, и жди меня. Когда я закончу свои дела, нам надо будет многое обсудить.
Закрывая дверь, она заметила пламя свечи рядом с искаженным лицом Палилы. А когда Янте сошла с корабля, то услышала первый из множества, великого множества криков.
***
Сквозь серебристо-зеленые листья пробивались лучи восходящего солнца, бархатные и нежные, словно первая роса. Чувствительная к цвету, как все фарадимы, Сьонед лежала на боку и пыталась вспомнить, видела ли она раньше что-нибудь прекраснее. И тут она улыбнулась своей ошибке: разве цвет ласкал ей душу? Нет, то было отражение света на лице спящего принца.
Сначала он смущался, дрожал и был не уверен в себе. Так продолжалось до тех пор, пока тугие застежки ее юбки не заставили его тихонько выругаться. Но когда она рассмеялась, Рохан тут же присоединился к ней, и они принялись хохотать, как дети. Застежки ее одежды и его шнурованные сапоги, казались таким забавным препятствием…
Сьонед пригладила его солнечные шелковые волосы, торчавшие мальчишескими вихрами. Старое видение оказалось верным. Именно она сделала его принцем и мужчиной. Какое-то время они обольщали друг друга. Рожденный драконом, чей мужественный образ остался у него в памяти, принц стремился к невозможному, но как человек не был уверен в своей способности достичь идеала. Ее объятия помогли Рохану объединить два этих начала. Принц и человек превратились в одно существо, которое стало ее любовником.
От его ласк начинала дышать кожа, шепот пронизывал душу солнечным светом, поцелуи наполняли мозг буйством красок поразительной силы и чистоты: бриллиант, сапфир, топаз… Все ее чувства пробудились при мысли о том, что кровь «Гонца Солнца», смешавшись с его кровью, сделает их сына принцем-фарадимом.
— Только бы у него были твои глаза, любимый, — прошептала она, проведя кончиком пальца по шелковым загнутым ресницам, и засмеялась, когда его веки медленно открылись, слишком тяжелые, чтобы подняться.
— О-о-ох, — с трудом прошептал он. — Что ты со мной сделала?
Сьонед погладила его по щеке, на которой уже проступила светлая щетина. — Хочешь, чтобы я проделала это еще раз?
— Как-нибудь потом, когда я приду в себя, чтобы как следует насладиться… — сонно ответил он, затем обнял Сьонед и положил голову ей на плечо. — Черт возьми, я забыл расплести тебе косы. Мне хотелось посмотреть на твои распущенные волосы.
— Оставь что-нибудь для брачного ложа, — засмеялась она.
— Но я хотел. Чейн однажды рассказал мне о…
— Рохан!
— … о чем-то, что я всегда хотел попробовать, — закончил он.
— Пусть это будет сюрпризом. Он потерся щекой о ее волосы.
— Гм-м, как от тебя хорошо пахнет…
— Это не я пахну, а моховика. Наверно, мы раздавили ее столько, что она превратилась в вино. — Сьонед повернулась на живот и вынула у него из-под головы свою юбку, которая служила им подушкой. — Видишь? — Она указала пальцем на мох, в котором прятались крупные зеленые ягоды.
Рохан застонал и повернулся.
— Неужели мы раздавили все до последней ягодки? Я умираю с голоду! — Он разгреб мох и сорвал несколько круглых ягод. — Вот. Подставляй губы.
— Как, опять?
Глаза Рохана широко раскрылись, но в следующий миг оба снова расхохотались. Они лежали рядом и кормили друг друга моховикой, пока солнечные лучи не согрели листву. Наконец Сьонед сказала:
— Хватит, а то нас будет тошнить. Надо потихоньку проскользнуть в лагерь, пока никто не хватился.
— Клянусь тебе, это было в последний раз! Мне надоело прятаться и тайком пробираться к себе в шатер, чтобы, не дай Богиня, никто не засмеялся. Нет, хватит, надоело… — Рохан сел и отвел ветку в сторону. — Что-то очень яркий сегодня рассвет. Давай посмотрим.
Она придвинулась ближе, положила подбородок на его плечо и прижалась к мускулистой спине. От света резало глаза, снова заболела голова, но девушка молчала, не желая портить мирное утро. Она вгляделась в источник света и нахмурилась.
— Рохан, разве восток там?
— Чувствуешь запах? — тревожно сказал он.
— Пожар! — выдохнула Сьонед.
— Скорее, одеваемся!
Они побежали к реке, держась за руки; солнце сияло за спиной, с каждым дуновением ветра запах становился сильнее.
— Это мост? — спросила Сьонед.
— Нет.
Юноша и девушка выглянули из-за деревьев. Впереди тихо покачивалась барка Ролстры. Ее фиолетовые паруса казались крыльями огненного дракона.
Глава 18
Весь следующий день, последний день Риаллы, лагеря облетали самые невероятные слухи, по пути обраставшие леденящими душу подробностями. Ролстра убил всех своих дочерей. Они убили его. Леди Андраде подожгла барку принца и убила их всех. Ролстра свергнут какими-то неизвестными, возможно, меридами. Принц Рохан погиб не то в огне, не то в шатре Ролстры. Он призвал свои армии, чтобы взять приступом замок Крэг. Он женится на принцессе Пандсале… нет, принцессе Янте… нет, на обеих, а других возьмет в наложницы. Леди Андраде уехала в Крепость Богини, забрав с собой принцессу Пандсалу… принцессу Янте… Наверняка все знали только одно: обгоревшая, до сих пор тлеющая барка великого принца лежала на дне Фаолейна, а ее несчастный экипаж заливал горе в ближайшей к пристани таверне. И еще один интересный факт, имевший непосредственное отношение к данному делу: лорд Чейналь поднял цены на лошадей, которые позарез потребуются обитателям замка Крэг, чтобы добраться до дому и перевезти остатки их имущества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68