Военачальник Минванаби не сразу распознал в блистательном обличье советника Мары старого приятеля и соперника. Окинув удивленным взглядом костыль и лицо, чеканные черты которого по-прежнему выражали энергию и гордость, он вышел из рядов своих воинов, утративших честь. Сегодня, согласно незыблемой традиции, он готовился принять смерть вместе с подчиненными ему офицерами. Ирриланди слишком долго прожил на свете, чтобы уповать на чудо, поэтому он, не веря собственным ушам, слушал, как Кейок говорил Маре:— Госпожа, этого человека зовут Ирриланди. Он приходится братом мужу свояченицы моего кузена. Следовательно, он мой родственник, и я могу поручиться, что он достоин чести служить в войске Акомы.Отдавая должное железной выдержке полководца, бывшего военачальником у Тасайо, Мара приветливо обратилась к нему:— Ирриланди, я не стану убивать доблестных воинов только за то, что они честно выполняли свой долг. Тебе предлагается поступить на службу дому Акома. Ты согласен?Старый офицер долго всматривался пытливым взглядом в лицо властительницы. Затем сдержанность, недоверие и подозрительность уступили место мальчишескому ликованию.— От всего сердца, великодушная властительница! — воскликнул он, отдаваясь порыву безудержного восторга, и повторил:— От всего сердца!— Тогда собери всех своих солдат и сопоставь их родословные с родословными людей из моей свиты, — отдала ему Мара первое приказание. — По всей вероятности окажется, что большинство состоит в родстве с солдатами Акомы… или, во всяком случае, будет состоять к тому моменту, когда последний из вас принесет присягу. Служить достойны все, поэтому проследи, чтобы были соблюдены все необходимые формальности; тогда каждый сможет приступить к исполнению своих обязанностей на законном основании. Если среди вас найдутся такие — будь то офицеры или простые солдаты, — кто сочтет для себя невозможным присягнуть на верность моему дому, то я даю тебе право предоставить им выбор: броситься на меч или уйти с миром. Пусть сами решают свою судьбу.Горстка воинов — не более одного из десяти — отделилась от рядов и удалилась, но большинство осталось на месте.— Ну что ж, Ирриланди, — не теряя времени приступила к делу Мара, — не желаешь ли ты сейчас предстать перед священным натами Акомы и принести присягу, чтобы с полным правом приступить к выполнению твоей задачи?Старый офицер склонился в низком благодарственном поклоне, а когда он распрямился, сияя улыбкой, строй воинов взорвался шквалом возгласов и рукоплесканий. «Акома! Акома!» — звенело в утреннем воздухе, так что Мара чуть не оглохла от криков. Долго не умолкали приветственные восклицания, и уже никто не провожал взглядом струи дыма, поднимавшегося над погребальным костром Минванаби.Мара не стала ждать, пока шум утихнет.— Приведите здесь все в порядок, — сказала она Сарику и Инкомо, — и подготовьте людей к присяге перед Поляной. А я займусь установкой нашего натами на земле его нового дома.До Поляны Созерцания Мару сопровождали жрец Чококана, Доброго бога, и Кейок. У входа в священную рощу их ожидал садовник, которому был доверен уход за этим заповедным уголком усадьбы. В руках у него была лопата. Он полагал, что натами Минванаби будет перевернут основанием вверх, так что резные геральдические символы окажутся вкопанными в землю. Такая участь всегда постигала натами побежденной династии, если междоусобные войны приводили к ее полному истреблению. Этого требовал древний обычай.Настал наконец момент, когда Кейок передал Маре драгоценную ношу — натами Акомы. Жрец и садовник проследовали за властительницей на Поляну; свита осталась у входа.Поляна здесь была намного больше, чем в Акоме. В безупречном порядке содержались благоухающие цветники, плодовые деревья и каскады прудов, соединенных маленькими, словно игрушечными, водопадами. Мара залюбовалась всеми этими чудесами, от красоты которых перехватывало дыхание.— Как тебя зовут? — спросила она садовника.— Нира, светлейшая госпожа, — отвечал смиренный слуга, чуть живой от дурных предчувствий.— Ты делаешь честь своему ремеслу, садовник. Великую честь, — тихо промолвила Мара.Даже загар не мог скрыть, как вспыхнуло лицо слуги от неожиданной похвалы. Он низко поклонился, прижав лоб к земле, за которой так любовно ухаживал.— Благодарю тебя, светлейшая госпожа.Мара велела ему подняться. По тенистым дорожкам она подошла к площадке, где покоился древний камень с гербом Минванаби, остановилась и долго вглядывалась в геральдический узор, так похожий на ее собственный: если бы не полустершаяся от непогоды фамильная печать, он мог бы быть точной копией изображения на том камне, который она принесла с собой. Это живо напомнило ей, что все Великие Семьи Империи берут свое начало от одного корня. Она сделает все, что в ее силах, ради того, чтобы у них было и общее будущее, повторила про себя Мара.Выйдя наконец из оцепенения, она сказала садовнику:— Отодвинь натами… но сделай это почтительно и осторожно.Нира преклонил колени, чтобы выполнить приказание, а Мара обернулась к жрецу:— Я не стану закапывать натами Минванаби.Ей не требовались никакие ритуальные действа, чтобы поддерживать в себе радость победы, к которой она шла так долго и мучительно. Она часто рисковала и понесла тяжелые утраты. Ознаменовать свой триумф уничтожением — пусть даже чисто ритуальным уничтожением — памяти о целой семье… одна лишь эта мысль вызывала в душе отвращение. Легко, слишком легко мог оказаться истребленным ее собственный дом.Глубоко сознавая и силу свою, и слабости, и ответственность за наследство, которое она сможет оставить сыну и будущим своим детям, Мара склонила голову перед семейным талисманом Минванаби.— Некогда это имя носили герои. И даже если последний властитель Минванаби оказался недостоин их величия, не подобает обрекать на забвение весь прославленный род. Натами Акомы должен находиться здесь, чтобы мне и детям можно было без опасений и суеты приобщаться к незримому миру наших предков. Но священный камень семьи Минванаби будет перенесен в другое место— на вершину холма, так чтобы оттуда открывался вид на окрестности усадьбы. Пусть души великих людей прошлого видят, что их земли заботливо возделываются и сохраняются. И тогда они тоже будут покоиться с миром. — Снова обратившись к садовнику, она сказала:— Нира, ты волен сам выбрать такое место. Посади живую изгородь и разбей сад с цветниками. Никто не должен заходить в этот сад, кроме тебя и тех, кто станет твоими преемниками. Пусть для предков, которые принимали участие в основании и возвеличении нашей Империи, будут доступными и солнечный свет, и прохлада ливней… и память о великой семье останется жить.Низко поклонившись, садовник аккуратно подкопал землю вокруг древнего камня, поднял этот талисман семьи Минванаби и отнес в сторону, пока жрец Чококана произносил предписанные ритуалом слова благословения. Мара передала жрецу Доброго бога талисман своей семьи. Он поднял натами Акомы к небесам и произнес самые могущественные заклинания, призывая вечное благоволение Чококана. Потом камень вернулся к Маре, а от нее перешел к садовнику.— Здесь сердце моего дома. Оберегай его заботливо, словно собственного ребенка, и ты станешь известен как человек, чье искусство послужило к чести двух великих домов.Нира с почтительным поклоном принял новое поручение. Как и любой другой слуга в поместье, он приготовился к рабской доле, а вместо этого обнаружил, что его жизнь начинается заново.Нира утрамбовал почву вокруг основания натами, и жрец освятил эту землю. Завершая обряд, слуга Чококана позвонил в крошечный металлический колокольчик и удалился вместе с садовником.Мара осталась наедине с камнем, притяжение которого помогало душам предков в бесконечной череде перевоплощений снова и снова возвращаться туда, где жили продолжатели их рода. Не заботясь о дорогих шелках, она преклонила колени, погладила поверхность камня и обвела пальцами полустертые временем неясные линии рисунка, изображающего птицу шетра — герб Акомы.— Отец, — тихо проговорила она, — это место должно стать нашим новым домом. Надеюсь, оно полюбится тебе.Потом она обратилась к брату, утрата которого до сих пор оставалась незаживающей раной в ее сердце:— Ланокота, пусть всегда будет светел и радостен твой дух.Она подумала обо всех, кто умер во имя службы ее дому: о близких и любимых и о тех, кого едва знала.— Доблестный Папевайо, ты отдал жизнь, чтобы спасти меня. Надеюсь, с новым поворотом Колеса Жизни ты возродишься сыном нашего рода. Накойя, мать моего сердца, взгляни: женщина, которую ты вырастила как дочь, возносит тебе хвалы.Она подумала о возлюбленном — о Кевине, возвращенном в лоно своей семьи,— и помолилась о том, чтобы он нашел в жизни счастье… без нее. Слезы безудержно текли по щекам: она плакала о потерях и победах, о радостях и печалях. Никогда уже Игра Совета не будет такой, какой ее застала Мара, и бесповоротное изменение правил этой игры во многом — дело ее рук. Тем не менее она понимала, что новые порядки не укоренятся в одночасье. Политические течения будут возникать и сменять друг друга. Придется трудиться не покладая рук ради сохранения мира. Осуществить задуманное ей, конечно, помогут прибыли от торговых соглашений с Мидкемией; однако предстояло еще заняться упрочением власти Ичиндара, и здесь Мару поджидали трудности, для преодоления которых от нее наверняка потребуется приложить не меньше усилий, чем для успеха любой из ее прежних кампаний, имевших целью уничтожение врагов.И отрезвленная, и воодушевленная сознанием своей ответственности, Мара поднялась на ноги. Словно почерпнув новые силы в красоте сада, в аромате цветущих деревьев, она подошла к воротам, отмечающим вход на священную поляну. Ее встречали ближайшие соратники и тысячи коленопреклоненных воинов Минванаби с Люджаном впереди.— Госпожа, — радостно провозгласил он, — эти воины, все до одного, готовы служить Акоме.Мара ответила на его салют. И, словно воскрешая память о давнем дне, когда она, почти девочка, неготовая принять бремя власти, вернула надежду и честь банде бездомных отщепенцев, властительница Акомы сказала:— Приведи их к присяге на верную службу, военачальник Люджан.Под руководством военачальника Акомы воины дали краткую клятву, которую годы назад принес он сам, получив одним из первых в Империи это великое благо — возможность вернуться к достойной жизни.Когда же ритуал присяги был завершен и Люджан построил войско, вставшее теперь под знамена Акомы, взгляд Мары устремился к дальним берегам озера, привлеченный каким-то движением. Сердце ее зашлось от волнения.— Смотри! — воскликнула Мара, положив руку на плечо Кейока.Военный советник взглянул в указанном направлении:— Увы, глаза у меня уже не те, госпожа. Что ты там видишь?— Там стая птиц шетра. — Голос Мары дрогнул от благоговения. — Милостью богов они прилетели гнездиться на здешних болотах.— По-видимому, ты угодила богам своим великодушием, госпожа, — отозвался Инкомо, стоявший рядом с молодым Сариком.— Мы можем лишь уповать на это, Инкомо. Оторвавшись от созерцания пролетающей стаи, Мара обратилась к верным сподвижникам.— Пора идти, — сказала она. — Нужно обживать наш новый дом. Скоро прибудет мой будущий муж вместе с моим сыном и наследником.Мара повела своих помощников — и испытанных временем, и новообретенных — к дворцу, которым восхищалась с давних пор и который отныне должен стать домом для ее семьи. Под его крышей объединятся две великие династии, посвятившие себя преобразованию Империи к лучшему. Мара из Акомы прошла мимо рядов солдат-новобранцев, которые всего лишь несколько дней тому назад были ее заклятыми врагами, видевшими свой долг в том, чтобы стереть с лица земли весь ее род. Теперь же большинство тех, кто провожал ее глазами, твердо уверовали в ее способность творить чудеса, поскольку она не только повергла в прах трех властителей из самой могущественной семьи Империи, но и простила тех, кто служил побежденным! Мало того, она обошлась с этими слугами так, словно они никогда не причиняли ей никакого вреда.Она показала миру пример великодушия и мудрости, и в этом они видели залог своей будущей безопасности и благоденствия.И ей был присвоен самый древний и самый почетный титул, которого когда-либо могли удостоиться сыны и дочери Цурануани: Слуга Империи.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87