— Ты крал только излишки с фабрик, чтобы выжить.— Я сделал это своей профессией, — произнес Бульдог себе в колени. — Я мог бы поискать другую работу.— Ты выжил в Заксаре. — Аара наклонилась ближе. — Можешь ли ты помочь нам выжить здесь?Бульдог потряс цепями, не поднимая головы. Он все еще никак не мог привыкнуть, что говорит с Ларой… с призраком.— Ты — вор. — Она помолчала со значением и сказала с уважительным упреком: — Не может быть, чтобы тебя остановило что-то такое простое, как эти цепи.— Простое часто бывает самым сильным. Лара презрительно фыркнула:— Это утешение — из «Висельных Свитков»— Нет. А «Висельные Свитки» тебе надо бы изучить. Они дают больше, чем утешение.Лара встретила его вызывающий взгляд холодной темнотой своих глаз.— И что они дают нам сейчас' Опустив глаза, Бульдог тихо сказал:— Кристалл, что у тебя есть…— Хрустальная призма. — Лара снова сняла ее, и свет хрусталя снова отогнал тьму.— Она нам может помочь?— Можем заглянуть внутрь нее. — Лара поднесла призму к нему поближе, чтобы Бульдогу были видны радуги, накладывающиеся друг на друга как уходящая внутрь музыка. — Смотри — вот гномы.Приземистые воины плыли зелеными частицами по черным артериям туннелей.— Пути Чарма забиты ими, — захныкал Бульдог. — Бежать некуда.— Не сюда. — Призрак-женщина повернула кристалл, и вид марширующих в туннелях воинов сменился пустым пляжем внизу. Волны пели у скал, вздымая серебряные сети брызг. Под огненно-ночным небом сверкала черно-серебристая длинная мокрая полоса под утесами, утыканная яркими морскими камешками.— Прилив уходит, — сказал Бульдог, почти уткнувшись широким носом в кристалл, сведя глаза и разглядывая воду, выбрасывающую на песок обломки. — Даже если мы туда спустимся, нас унесет за море, в ночное небо — в Бездну.— Для тебя это было бы смертью. — Лара выпрямилась во весь рост, черные волосы рассыпались по капюшону плаща. — Но для меня с этим кристаллом Бездна открывает путь к бегству, который даже гномы не сумеют перекрыть.Потрясенный Бульдог разинул пасть:— Под защитой этой призмы ты можешь пересечь Бездну и вернуться на Темный Берег?— Ты мне поможешь? — спросила она порывисто, высматривая признаки решимости в глубоко посаженных собачьих глазах. — Если я не могу вернуться в Извечную Звезду, дай мне упасть туда, откуда я пришла. Может быть, оттуда я смогу найти Кавала. В конце концов, это он призвал меня на этот путь.Бульдог снова позвенел цепями.— А ты можешь выдернуть их из стен? — Она проследила взглядом вдоль черных цепей к крюкам, широким как ее запястья, и сама поняла ответ.— Что тебя здесь держит? — спросил Бульдог, показывая на черное море, где переливались сполохи полярных сияний, окружая планеты и звезды цветным занавесом. — Почему не шагнуть на берег и не оседлать прилив?Аара подошла к краю пещеры и остановилась, прозрачная на фоне светящихся паров. Если Бульдог мигал или шевелил головой, она скрывалась, и только оставался ее голос, отдававшийся у него под кожей, как карта рек, как зов собственной крови.— Я не могу вынести призму из этой пещеры. С тех пор как гномы меня схватили, у меня нет на это сил. Они наложили на меня заклятие привязи, и оно меня держит. Но ты мог бы — если бы освободился.Бульдог снова шутовским жестом потряс цепями и помотал большой головой.— Ты уже знаешь, что нам отсюда не убежать. — Она это поняла по его молчанию. — Почему ты этого не скажешь? Или ты думаешь, что так меня веселишь?В светоносной ауре кристалла глаза Бульдога вспыхивали карими искрами.— Я думал, ты обладаешь магией.— Я же призрак! — Она нетерпеливо отдернула призму. — Даже если бы у меня была магия, как у Рииса, нам бы она не помогла. Я не могу коснуться живых.— Ладно, не надо так переживать. — Бульдог подошел к ней на другой край пещеры, ища уюта в лучах Чарма. — По крайней мере теперь мы можем разговаривать, и оба уже не одиноки.— Поделись своим несчастьем — и оно удвоится. — Лара раздраженно покачалась взад-вперед. — Так моя бабушка говаривала. Придется каждому из нас поберечь свои страдания в самом себе.— Не получится. — Бульдог, лязгнув цепью, сел рядом. — Скрыться друг от друга мы не можем. Правда всегда вылезет. Нет лжи для обреченных. Так говорят «Висельные Свитки».Ведьма перестала качаться.— И как ты думаешь, что с нами будет?— Не знаю. — Бульдог замолчал и задумчиво скрестил руки. — Нет, кое-что знаю. — Он неохотно повернулся и показал наружу, на черные каменные плиты, круто уходящие в фосфоресцирующий прибой. — Я здесь бывал когда-то — по пути в полярный дворец Зула. Здесь самый край мира. Я хотел устроиться стивидором, на верфях рядом с самой пропастью. Думаю, гномы ведут нас туда.— Почему ты так думаешь?— Там изгнанников бросают в Бездну.Аара больше ничего не спрашивала. Она коснулась Бульдога кристаллом, и он посмотрел на нее искоса с теплым удовольствием.Так они сидели вместе у стены пещеры, скрывшись от ветра, и Бульдог свернулся клубком в призрачном свете. А она сидела над ним в вечном бодрствовании, и бессонные глаза смотрели, как планеты и звезды отмечают этапы ночи, и тревога ее не уменьшалась, но страх слабел в присутствии Бульдога. 6. ХЕЛГЕЙТ Азофель перенес Рика Старого через туннель Чарма на растресканное дно высохшего озера — широкую равнину трещин и уступов, где ничего не росло.— Где мы? — спросил Лучезарный и оглядел странной формы выветренные столбы мергеля на том утесе, где стоял он и Рик. Вонь серных дымов поднималась с разломанного дна мрачной кальдеры. — Ты знаешь это место?— Хелгейт, — ответил коротко Рик, выглядывая из-за края утеса. Внизу лежала выжженная равнина. — Я тебе говорил не ходить этим туннелем. Вот и смотри, куда мы попали.Желтые глаза Азофеля полыхнули огнем:— А откуда ты знал, что тем путем идти не надо было?— Призрак Лары не шел этой пещерой. — Рик пнул кусок гальки, и он бесшумно рухнул на кого-то из мертвых гномов. — Она пошла вверх по Колодцу Пауков. Единственный надежный путь Чарма, соединяющий миры. Остальные непредсказуемы — как вот этот.Азофель не заметил сердитого взгляда кобольда.— Тогда вернемся туда, откуда пришли.— Прямо на топоры? — Рик Старый закатил глаза к небу, — Не слишком мудрый план, о Лучезарный. — Приподняв Ожерелье Душ, он энергично потряс им. — Вот чего хотят эти черви. И они пойдут за нами и сюда, как только сочтут, что их достаточно набралось, чтобы на нас напасть. В этом можешь не сомневаться.— Тогда найдем иной путь Чарма в этой пещере и уйдем отсюда.Азофель говорил скучающим голосом, но под кожей у него переливались живые цвета, как тени пламени.— Найдем путь, найдем путь! — передразнил кобольд. — И в каком мире шею сломаем?— Ругайся, ругайся, — огрызнулся Азофель. Рубашка и ботинки пилота истончились до прозрачных мембран на светящемся теле, и Азофель озарял окружающие скалы. — А сам своими зоркими глазами даже не можешь найти порождение тьмы. Какая польза от тебя нашей госпоже?— Какая польза? — Рик выпятил грудь, чтобы зазубренная стрела торчала прямо в сторону Азофеля. — Вот это видишь — древко, пронзившее меня? Я жизнь отдал ради служения нашей госпоже. И что же еще я могу отдать?— Например, терпение. — Азофель подвинулся к выходу из пещеры. — Или это качество не знакомо кобольдам?— Терпение? — Рик вскинул согнутые руки к нависшим небесам. — Мирам приходит конец! В апокалипсисе терпение перестает быть добродетелью и становится пороком!— И чего я спорю с тобой, с кобольдом каким-то? — Азофель с неодобрением покачал головой и пошел внутрь.— А чем кобольды хуже других, что с ними нельзя спорить? — выпрямился возмущенно Рик Старый, следуя за ним. — Знай же, что кобольды из всех смертных единственные имеют в себе Чарм, и они…Филиппику старого гнома прервал скрежет камня по камню. Поперек выхода пещеры посыпался песок, и путники едва успели отскочить назад, как крупные камни застучали там, где они только что были.Над сводом пещеры проползла массивная трехпалая рука, блестящая смоляным блеском, а в толщину равная росту Азофеля.Рик, отскакивая прочь от входа, завопил своему товарищу:— О Богиня, это же великан!Азофель, великанов никогда не видевший и о них не слышавший, не шелохнулся. Он стоял, ошеломленный, среди падающих камней, и тут вслед за ладонью показалась вся рука на фоне сожженного склона холма.Рик схватил Азофеля за руку и потянул обратно, к краю обрыва.— Назад! Это великан! Они злые!— Злые? — От голоса, прокатившегося по всему небу, из щелей посыпалась щебенка. Над уступом, прикрывающим вход, приподнялся на локтях лежавший на животе великан. Безволосое лицо цвета копоти и бугристое как вулканический пепел, возвысилось, подобно стене. Широкий рот сердито искривился, показав зубы, серые как чугунная чушка.— Не трогай нас, великан! — робко пискнул Рик Старый. — Мы не желаем тебе зла.Сверху обрушился громоподобный хохот.— Какое зло такая сошка может причинить мне, Краказу — хозяину Сожженных Равнин?— Не суди только по размеру, Краказ! — Рик Старый торжественно показал на своего спутника. — Это Азофель, Лучезарный, пришедший на Светлый Берег из-за Края Мира.— Ох, я дрожу! — Великан изобразил трепет, и камни посыпались с уступа.Рик закрыл голову руками, но Азофель и глазом не моргнул, хотя камни усыпали всю землю у его ног, а один задел плечо и повернул его тело на пол-оборота.— Я — Краказ, хозяин Сожженных Равнин! — Великан победно поднял голову к черным парам, которые на Хелгейте назывались облаками. — А вы кто такие, что так дерзко говорите со мной?— Я всего лишь кобольд. — Рик пригнулся еще ниже в порыве самоуничижения. — Но он — он из Лучезарных. Он пришел из-за границ сна, который создал эти миры. Мудр ты будешь, Краказ, если окажешь ему уважение.— Я и так мудр, — объявил великан, упираясь бугристым подбородком на свою руку. — Мне уже больше семидесяти шести тысяч дней. О великанах я знаю все и много узнал о мирах от мелких тварей, что дерзнули войти в мои пределы.— Но ведь о Лучезарном ты никогда не слышал, Краказ? — Рик осмелился шагнуть вперед. — Убери руку от входа в пещеру и дай нам уйти тем путем, которым мы пришли.— Уйти? — Новый град камней покатился по склону от хохота. — Ни одна из мелких тварей, что сюда вторгались, никогда не уходила. И вы не станете исключением.— Ты хочешь нас убить? — возмущенно спросил Рик Старый. — Тогда ты действительно злой!— Ко всем, кроме своей породы. — Великан протянул ладонь, в чешуях и трещинах. — Люблю смотреть, как эти мошки горят в озерах лавы. Их крики для меня как музыка. Только она слишком быстро кончается.Рик всплеснул руками.— Погоди, Краказ! Ты совершаешь страшную, непоправимую ошибку! Ты сам не знаешь, что делаешь!Рука великана остановилась:— Верно. Вы меня разбудили, и я повел себя как капризный ребенок. Простите меня. Перед тем как убить вас, я должен услышать ваш рассказ.— Да, разумеется. Если таково твое желание. Да будет тебе известно, великий, что я родом с Неморы, — сбивчиво начал Рик, надеясь смягчить великана, чтобы тот позволил им убраться с Хелгейта. — Я там родился в роду…— Не ты! — Палец гиганта с растресканной кожей, под которой виднелось что-то тускло-красное, уткнулся в Азофеля. — Хочу узнать о нем!— Конечно же! — в знак извинения поклонился Рик. — Это Азофель, страж из…— Хочу слышать самого Азофеля. — Великан снова положил изрытый подбородок на руку и сверкнул пламенными глазами. — Говори.— Меня призвала создательница этих миров, — спокойно и правдиво ответил Азофель. — Она доверила мне миссию: устранить пришельца с Темного Берега.— Вот вы — точно пришельцы, и вас я устраню, — заверил их Краказ. — Так мы, великаны, охраняем свои владения.— Но если у тебя это не выйдет, ты всего лишь разозлишься, — вставил Рик Старый. — Если не выйдет у нас, все миры перестанут существовать?Снова землетрясение хохота обрушило потоки щебня.— А вы — самые занятные бродяги, которых я видел за столь много дней своей жизни. — Великан полуприкрыл веками пылающие печи глаз. — Этим мирам конца быть не может, кобольд. Они вечны. Это каждый великан знает. Потому что вечны мы. Оглянись, кобольд! Видишь далекие горы? Это все — великаны.— Да-да, вы, старея, каменеете — то есть превращаетесь в скалы.Это кобольд знал.— Живые скалы, кобольд! — Полыхнули пламенем, широко раскрывшись, глаза великана. — С возрастом мы становимся медлительными, поддерживаемые Чармом Извечной Звезды, и становимся настолько нерасторопными, что вступаем во всемирный полк — хор Старых, что лежат вместе, слушая музыку планет.— Если хочешь и дальше слышать эту музыку, — предупредил кобольд, — лучше дай нам уйти, чтобы мы спасли эти миры.— Я тебе не сопливый невежественный каменный мальчишка, — проворчал Краказ. — Эти миры никем не были созданы. Они появились, охлаждаясь, из первичного огня, сияния, из которого выковала творение Извечная Звезда.— Создательница Миров живет в свете Извечной Звезды, — заговорил Азофель. — В этот сон входит Светлый Берег и все его планеты. Если она перестанет видеть сон, все планеты исчезнут.— А ты, Азофель? — Великан выпятил каменистую губу и с любопытством прищурился. — И ты тоже снишься создательнице этих миров?— Я из другого сна. — Азофель скрестил руки на груди и склонил голову набок, вспоминая места, где жил когда-то. — Существуют Безымянные, живущие глубоко в свете Извечной Звезды, и они более велики, чем создательница этих миров. Я из сна того сновидца, которому снится создательница.— И есть, конечно, еще более великие сновидцы? — Пасть Краказа глумливо изогнулась. — Сны внутри снов?— Может быть, — согласился Азофель. — Я знаю только о том сне, из которого явился.— Так расскажи мне про этот сон, Азофель. Ты там живешь, как живу я здесь, надеясь когда-нибудь сколотить себе состояние, достаточное, чтобы завести жену и детей и упокоиться в уюте среди Старейших?— Нет, сон, в котором я жил над Краем Мира, совсем не такой. Ничто в этих мирах не напоминает его, потому что это сон без миров. Там все — свет. Но я родился там, где свет наименее ярок. Мои предки жили в этом тусклом углу нашей реальности, сколько помнят поколения. Они не желали искать ничего светлее.— Но ты был пытлив, — язвительно заметил Краказ.— Не пытлив — обречен. — Сияние Азофеля потускнело, длинное лицо опечалилось. — У нас было мало света, чтобы сохранить мне жизнь, и я должен был умереть в младенчестве. Но меня продали в слуги. И с тех пор я служу, чтобы жить и знать свет.— Траллс! — с отвращением искривилась каменная морда Краказа. — Ты в собственный рассказ вплетаешь ложь; Если мирозданию угрожает опасность, создатель не послал бы простого траллса.— На самом деле она послала меня, — возник Рик Старый. — Азофель всего лишь меня сопровождает.Краказ нетерпеливо тряхнул головой.— Хватит нести чушь! — Его рука потянулась к ним, три покрытых скальной коростой пальца раздвинулись, чтобы поймать обоих путников. — Теперь послушаем, как вы будете петь.— Нет, постой! — отчаянно замахал руками Рик. — Твой мир в опасности! Поверь нам!Ладонь великана нависла над ними, и чудовище фыркнуло:— Поверю, когда будете петь из лавы!— Отвернись! — велел Рику Азофель.Кобольд прижал ладони к глазам и согнулся почти пополам.Рубаха Азофеля разлетелась пеплом, и мощное сияние хлынуло во все стороны с такой яркостью, что черные лавовые натеки показались вдруг белыми.Рик увидел узловатые кости своих ладоней, но жара не почувствовал. Когда его снова охватила темень, он оторвал руки от глаз и увидел Азофеля, обнаженного и пылающего огненными клетками. Великана не было.— Прости меня, — промямлил Азофель. — Я снова съел свет из сна.На этот раз кобольд поднял к огненной фигуре счастливое лицо.— Может, ты все еще голоден? Здесь точно можно найти еще великанов. 7. СИВИЛЛА Она была всего лишь белой тенью среди кружева веточек и лиан в темном углу леса. Когда Джиоти и Бройдо оказались рядом с ней, ее возмущенный вопль всколыхнул стаю птиц, брызнувших из густых крон. Изогнутые глаза, дымчатые как кварц, полыхнули гневом на маркграфиню, посмевшую разорвать лиственный полог, где пряталась сивилла.— Прости меня, сивилла! — успела выпалить Джиоти раньше, чем сивилла расправила ало-изумрудные крылья, готовясь взлететь. — Мне позарез нужна твоя помощь, иначе я бы никогда не осмелилась так грубо к тебе вторгаться. Прошу тебя, не отвергай моей мольбы — ты, которая делилась когда-то со мной своим пророчеством.Яркие крылья опустились и снова закрыли мраморно-чистую наготу тельца сивиллы. В круглом отверстии рта блеснул голубой язык пламени.— Я голодна.Джиоти изогнулась и позвала своего спутника:— Бройдо — там тот червь. Принеси. — И она снова повернулась к сивилле: — Я принесла тебе мясо с Края Мира.— Редкое блюдо. — Язычок синего пламени разгорелся сильнее. — Оно свежее?— Очень.Бройдо побежал обратно через лес и нашел червяка все еще под зазубренным нагрудником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36