Крам, тебе понятно, что из этого следует? Мы с тобой служим преступному режиму! В детстве я был отъявленным патриотом. Даже тогда, когда уже учился в университете, я верил в то, что политика Эджландии — самая лучшая, и я мечтал о том, чтобы ее гегемония распространилась по всем землям Эль-Орока, покрыла их так, как тонкий соус покрывает мясо!
Соус? Мясо? Краму снова припомнились турнепсы. Он представил, как они запекаются у матери в печке, а потом он мажет их маслом... и поливает сметаной! О, как ему хотелось вернуться домой. Кормили в армии неважно. Паек — он и есть паек. Неплохие бутерброды им дали с собой, вот только если бы их было побольше! Крам наклонился вперед и потрепал шею уставшей кобылы.
— Ты, небось, тоже по овсу стосковалась, а, Мертл? Стосковалась, что и спрашивать.
Морвен не слушал напарника. Эмоционально жестикулируя, он продолжал разглагольствовать, даже не глядя на Крама.
— А потом я прочитал «Дискурс о свободе» Витония, — говорил он. — Каролюс Витоний, гениальный зензанский мученик! Обвиненный архимаксиматом! Отправленный за решетку святой императрицей! Поносимый по сей день профессором Мерколем и прочими лизоблюдами-роялистами! Разве ты не понимаешь, как он открыл мне глаза? О Крам, я мог бы сорвать этот мундир и растоптать его!
Морвен раскинул руки. К его несчастью, его лошадь, которой не слишком понравилась очередная колдобина, именно в этот момент решила остановиться. Мушкет Морвена сорвался с плеча, а сам он покачнулся и упал в грязь.
— Морви, ну ты и балбес!
Крам расхохотался. Он уже собрался было спешиться и помочь другу подняться, когда из-за поворота дороги послышался визг.
— Там какая-то женщина!
Крам сорвался с места и поспешил туда, откуда донесся крик.
— Крам! — крикнул ему вслед Морвен и с трудом выбрался из грязи. Но куда подевалась его лошадь? Его очки забрызгало грязью, он ничего не видел. Морвен, пошатываясь, побрел вперед, пытаясь на ходу протереть очки. Ему было суждено опоздать и не увидеть того, что в это время творилось за поворотом.
— Синемундирники! — крикнул человек по имени Хэл.
Боб Багряный резко отвел его руку с пистолем от виска каноника и перевел в ту сторону, откуда скакал солдат-синемундирник. Грянул выстрел. Лошадь Крама встала на дыбы и сбросила седока. Бейнс снова завизжала, еще более пронзительно. Пассажиры разбежались, пытаясь спастись от пальбы.
Но все уже было кончено. В следующее же мгновение разбойники, а с ними и Хал следом за своим атаманом в красной куртке скрылись в густом лесу.
— Давай, Боб! Беги! — кричал мальчишка, помощник кучера, остервенело скача по грязи.
Джем бросился вперед.
— Радж, скорее! Давай хотя бы посмотрим, в какую сторону они ускакали!
— Нет, Джем! Они — убийцы!
— Они на нашей стороне, Радж!
— Ты с ума сошел!
— Пошли!
— Но как?
— Лошади! — крикнул Джем.
— Я словлю их, сударь! — прокричал мальчишка, подбежал и схватил под уздцы лошадь. Это была лошадь Морвена, но Морвен этого не видел, да и не до этого ему было!
— Крам! — простонал он, опустившись на колени возле тела, лежавшего на дороге, обнял старого друга и зарыдал: — О Крам, Крам!
ГЛАВА 54
ВИЧИ
— Джем! Постой!
Раджал не умел ездить верхом и решил, что так не сумеет управиться с лошадью. Напуганное животное, обретя нового седока, начало метаться из стороны в сторону по подлеску, перескакивать через кочки, заросли папоротников, глубокие лужи. Раджалу удалось заставить лошадь перестать запрокидывать голову только потому, что та, наконец, выдохлась. Но самому ему за это время несколько раз досталось по физиономии ветками, а несколько раз он чуть было не вылетел из седла. Наконец Раджу удалось распрямиться.
— Джем! — крикнул он снова.
Но Джем уже и сам остановил лошадь и оглядывался по сторонам.
— Мы их потеряли!
— Что? — тяжело дыша, спросил Раджал, поравнявшись с Джемом.
— Я сказал, что не знаю, в какую сторону они поехали.
— Отлично! Так может быть, тогда мы сможем снова найти наш дилижанс, Джем?
— Дилижанс? У нас теперь есть лошади, Радж!
— Ну да. Краденые лошади, — угрюмо уточнил Раджал.
Джем не выдержал и рассмеялся.
— Ты бы посмотрел на себя, Радж!
Его друг не только перепачкался. К грязи прилипли листья, мелкие веточки и сучки. Шляпу Радж потерял, волосы у него растрепались и торчали во все стороны. Из царапины на щеке текла кровь.
— О, все просто превосходно! — взорвался Раджал. — Мало того, что я столько дней подряд трясся на запятках и питался объедками возле свиного корыта — да нет, можно даже сказать, из свиного корыта. Мало того, что я перепачкался, расшибся и поранился. О нет, я еще удостоился чести развлекать принца Джемэни! Но я не для того проделал весь этот путь, чтобы стать твоим шутом, понял?
Джем устыдился.
— Радж, прости. Но нам непременно нужно было поскакать следом за ними.
— Не пойму зачем. Ты что же, мечтаешь о том, чтобы тебя тоже подстрелили?
— Не стали бы они в нас стрелять! Тот человек, ученый, он разговаривал со мной. И он сказал кое-что такое, что... ну, я не знаю, как тебе объяснить. — Джем в задумчивости отвел взгляд от Раджа. Алые пятнышки — закатные солнечные зайчики легли на его плащ, растеклись по нему, словно капли дождя. — Понимаешь, он сказал, что будет знак.
— Ученый?
— Нет, лорд Эмпстер. Он сказал, что я пойму, когда должен буду сказать свой пароль. Радж, что-то случилось на постоялом дворе. Я сказал ученому, как меня зовут, а он... в общем, он как будто знал это заранее. А смотрел он на меня так, словно видел меня насквозь.
— Не может быть, — опасливо проговорил Радж.
— Но было и еще кое-что. У меня было странное чувство — как будто и он мне знаком. Как будто я его видел где-то раньше, Радж, понимаешь? А вдруг это и был знак? Что, если я упустил знак? Надо было быть внимательнее!
— Ты кое о чем забываешь, — заметил Радж и описал рукой круг. — Знак должен быть дан тебе не раньше, чем мы доберемся до Рэкса.
— И?..
— Глупо напоминать, но разве ты не видишь, что сейчас мы посреди леса, во многих лигах от хоть какого-то жилья?
— Но до Рэкса совсем недалеко, правда? Нужно всего-навсего снова выбраться на дорогу, вот и все.
— Гм.
Начало вечереть. Друзья поехали по лесу. Поначалу им казалось, что они возвращаются к дороге, а потом стало ясно, что трудно понять, в какую сторону они едут вообще. Рэкские холмы были разбросаны по округе в полнейшем беспорядке. Возвышенности то и дело сменялись впадинами, и создавалось впечатление, будто бы в незапамятные времена какой-то великан взял, да и в сердцах скомкал этот клочок земли. Быстро смеркалось. Вскоре друзья спешились и повели лошадей под уздцы.
Лишь раз им встретились люди — двое детишек-оборванцев, тащивших вязанку хвороста по полузаросшей тропе. Это были зензанские дети, худющие, как хворостинки в вязанке.
— Поговори с ними, Радж.
— Почему я?
— Ты больше на зензанца похож. Раджал вышел из-за дерева.
— Прошу прощения... Первый из детей взвизгнул.
— Вичи! — вскрикнул второй.
Они сорвались с места и быстро скрылись за деревьями. Если бы не брошенная детьми на тропе вязанка хвороста, трудно было бы поверить, что друзья вообще их видели.
— Наверное, я что-то не так сказал.
Джем озадаченно спросил:
— А «вичи» — это кто такой?
— Понятия не имею, — покачал головой Радж и принялся вынимать мелкие сучки, запутавшиеся у него в волосах. — Ну, если честно... Слышал я, как слуги что-то такое болтали. Это какое-то чудище, что живет в лесу. Тело у него из речного ила и покрыто листьями.
— О Радж! — расхохотался Джем.
— Не смешно. Не забывай: мы заблудились.
— Да? Ну, так, давай, пойдем по этой тропинке.
Однако тропа, как и убежавшие дети, вскоре затерялась посреди деревьев.
— Близко город. Наверняка.
— А я не стал бы этого заявлять так уверенно. Джем облизнул палец и поднял руку над головой.
— Вон в той стороне. Еще один подъем — и увидим город. Поверь мне на слово.
За следующим подъемом не оказалось ничего, кроме леса.
— Рэкс ведь на востоке, так? — задумчиво проговорил Джем.
— Что, снова станешь палец лизать? Это что же, какая-то особая агонистская магия?
— Да нет же! Так определяют направление ветра.
— Да нету сейчас никакого ветра, балда ты! А есть только дождь, грязь, колючие ветки и тысячи деревьев, и все на одно лицо. Скоро стемнеет, и нам придется бродить по этому лесу, пока мы от холода не окоченеем или нас не прикончит какой-нибудь убийца! О, почему мы не остались около дилижанса! Мы дорогу-то разыскать не можем, не то что город!
Джем широко открыл глаза.
— Почему ты такой нытик, Радж? Почему тебе всюду мерещится самое худшее? Я уже устал считать, сколько раз ты стонал то по одному, то по другому поводу. Тебе это, видно, нравится? Знаешь, я тебе честно скажу: будь я таким, как ты, я бы так и остался в Ирионе, был бы по сей день калекой и ездил бы в инвалидном кресле, словно мешок с...
— Джем! Слушай!
Они стояли в низине. Ветви деревьев сплелись над их головами густой паутиной. Откуда-то неподалеку доносилось пение. Звучал девичий голос. Девушка пела мелодию без слов, аккомпанируя себе на рэкской арфе. А мелодия была знакомая, и сейчас, поздним вечером, в лесу, она звучала подобно заклинанию.
Привязав лошадей к дереву, друзья направились вверх по склону холма. Добравшись до его вершины, они легли на землю и осторожно выглянули, чтобы посмотреть, что находится по другую сторону. За толстыми деревьями темнела приземистая башня — видимо, последнее, что осталось от древнего замка. Двери видно не было, но в окошке под самой крышей горели свечи. Именно оттуда и доносилась чистая и ясная мелодия.
— Эта песня... — прошептал Джем. — Не путаю ли я ее с какой-то другой?
Раджал вместо ответа встал.
— Радж? Что ты задумал?
Раджал решительно зашагал к башне. Между камней у ее основания журчал узенький, но быстрый ручеек. Раджал остановился там и начал подпевать — сначала тихонько, потом все громче и громче, даря песне недостающие слова.
Многое скрыто до срока от глаз,
Но неминуем прозрения час.
Пей свою чашу тогда веселей
В царстве грядущем всесильных мечей!
Сердце Джема часто забилось. Может быть, это был тот знак, которого он так ждал?
Из башни послышался испуганный вскрик. Музыка утихла. В окне появился силуэт, озаренный свечами. Девушка распахнула створки окна и вгляделась во тьму. Джем рассмотрел ее тонкие руки, белый корсаж, каштановые волосы, заплетенные в длинные косы.
Этого было достаточно. Девушка была красива.
— О, кто это? — прошептала она. — Орвик, это ты?
Раджал запел следующий куплет. Девушка посмотрела вниз и взвизгнула:
— Вичи!
Джем бросился следом за Раджем, ближе к башне.
— Сударыня, прошу вас! — Он обнял Раджала. — Он вовсе не Вичи, поверьте!
И Джем проворно, чтобы подтвердить свои заверения, заставил Раджала нагнуться к ручью. Раджал принялся фыркать и отплевываться.
Девушка невольно рассмеялась.
Джем крикнул:
— Ну, вот видите? Он просто в грязь упал, выпачкался, только и всего. Мы — бедные странники, сбившиеся с пути. Не могли бы вы приютить нас на ночь?
— О! — только и ответила девушка, прикрыла рот ладонью и исчезла за окном, которое тут же проворно захлопнула.
— Ну, вот тебе и весь сказ, — утирая лицо рукавом, резюмировал Раджал. — Наверное, все-таки решила, что я — Вичи. Или что ты — кто-то еще пострашнее.
Джем засмеялся, но быстро умолк. Раджал в изнеможении опустился на землю у ручья. Джем сел с ним рядом и загляделся на прозрачную воду. Ручей бежал по острым камням.
— Радж, а эта песня... Почему ты ее запел?
Над ними высилась башня, в последних отсветах заката казавшаяся лиловой.
— Захотелось, — буркнул Раджал.
— Захотелось?
— Вернее, я должен был запеть. — Раджал обернулся, посмотрел Джему в глаза. — Должен был, Джем.
— Что это за место?
И тут они услышали голос:
— Добро пожаловать, молодые господа.
Джем от испуга вскочил и уставился на старика, согбенного, с морщинистым лицом, одетого в нечто, весьма смутно напоминающее ливрею. Правда, ливрей таких цветов Джему раньше видеть не доводилось. Одной рукой старик придерживался за ствол осины, в другой держал фонарь.
— Пойдемте, — сказал он. — Разве в замке Олтби могут отказать странникам?
Вероятно, вопрос этот был риторическим. Переглянувшись, друзья последовали за стариком. Золотистый свет фонаря рассеивал лиловые сумерки. Старик повел их вокруг башни.
Джем оглядывался по сторонам. Тут и там в лесу виднелись руины крепостных стен, густо поросшие лианами и мхом. Кое-где сохранились развалины маленьких домиков, притулившихся к разрушенным стенам.
Старик обернулся и поманил гостей, приглашая их войти в старинную низкую дверь. За дверью виднелась винтовая лестница, уводившая наверх.
«Знак, — подумал Джем. — Он близок. Я это точно знаю». А почему ему так показалось, он и сам не смог бы объяснить. Но вдруг он особенно резко и отчетливо увидел свет наверху, и ветви, с которых стекали капельки дождя, и замшелые камни.
Это мгновение было настолько необычно, настолько чарующе, что Джем не сразу вспомнил об оставленных позади лошадях. Старик, посмеиваясь, провел их в полуразвалившееся стойло возле башни.
— Мы тут, в замке Олтби, всех принимаем. Всех наших друзей, — добавил он после небольшой паузы и погладил гнедой бок лошади Джема.
Джем вдруг с испугом заметил седельную сумку. На грубой ткани был проштампован герб Эджарда Синего. Он бросил взгляд на Раджала. Интересно, догадался ли старик обо всем? Ведь он должен был понять, что лошади у его гостей краденые.
— Сейчас моя дочка поухаживает за вашими лошадьми. Но прошу прощения, молодые господа, я вам не представился. Меня зовут Дольм, я смотритель этого замка. А мой отец был здесь смотрителем до меня. А до него — его отец.
Джем решил, что на всякий случай не помешает осторожность, и отозвался:
— А меня зовут Медж. А это мой друг — э-э... Джарал. Мы — бедные странники, направляющиеся в Рэкс.
— Ну, тогда вы точно сбились с пути. Ну, пойдемте, вы продрогли и проголодались. Вам нужно снять мокрую одежду и подкрепиться.
Старик улыбнулся, обнажив желтые щербатые зубы.
ГЛАВА 55
ДОНЫШКО ТАРЕЛКИ
Прошло какое-то время. Окончательно стемнело. Не прекращаясь, лил дождь. Джем и Раджал завернулись в теплые одеяла, а их промокшая одежда сушилась у огня.
Теплая, уютная комната, в которую друзья попали, поднявшись по лестнице, была заставлена всевозможной дорогой мебелью — диванами, кушетками, креслами. Повсюду лежали ковры и висели гобелены, стояли вазы и светильники, украшенные характерным зензанским орнаментом в виде лиан, листьев и цветов. Ужинать гостей усадили за стол, покрытый красивой вышитой скатертью, еду подали на серебряных тарелках, наполнили кубки дорогим темно-красным вином.
Поначалу создалось впечатление роскоши. Но... скатерть была трачена молью и во многих местах порвана, кубки — помяты и поцарапаны, а потчевали друзей простой крестьянской едой — острым горячим рагу с гренками. Подавала им еду свирепого вида старушенция, которая с гостями особо не церемонилась. Было что-то меланхолическое в этих остатках былой роскоши, в вещах, которые обитатели башни спасали от забвения и окончательной гибели. Джему подобная обстановка была до боли знакома. Воздух пропах пылью и плесенью. Джем вспомнил об Ирионском замке, о днях своего детства.
— После Осады, — произнес он вслух.
— Так вы знакомы с нашей историей, молодой господин?
— Отец, нашу историю должны знать все!
— Все, детка? — Старик обернулся к дочери. — Но мне кажется, что наши друзья прибыли издалека, не так ли?
— Их лошади были усталыми. Очень усталыми. Девушка потупилась. Она рассеянно накручивала на палец длинную косу, время от времени отпивая по маленькому глотку из серебряного кубка. Джем наблюдал за девушкой. Звали ее Ланда. Она была одета просто, не носила никаких украшений, но красота ее между тем была поразительна. Джему почему-то хотелось говорить с ней, обращаться к ней, смотреть ей в глаза, когда она что-то произносила тихим мелодичным голосом.
— Мы с моим слугой прошли долгий путь, — сымпровизировал Джем. — Я ищу моего отца, который живет в Рэксе.
— Вашего отца? А кто ваш отец, сударь?
— Он ученый, сударыня. Увы, его научные изыскания заставили его задержаться здесь, и он давно не был дома. Матушка моя совсем плоха, вот я и решил привезти отца домой.
— В Агондон?
— В Орандию, — поспешно встрял Раджал.
Джем бросил на него недовольный взгляд.
— В Орандию! — воскликнул Дольм. — Что ж, молодые господа, вы проехали через всю империю! Да вы ешьте, ешьте! И пейте! Мы тут, в замке Олтби, многого лишились, но свои кладовые я сберег в целости и сохранности. — Старик весело хлопнул в ладоши. — Матушка Реа! Вина, еще вина нашим молодым гостям!
Джем покраснел, смущенный тем, что за ними так ухаживают. Он пока не понял, кто она такая, эта матушка Реа, — супруга Дольма или служанка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67