– Конечно! Ланч был превосходен, Беатрис.
– Я рада, что вам понравилось.
Через секунду Том, Элен и Оливер остались в столовой одни.
– Терпеть не могу этого самодовольного Ромео, – раздраженно воскликнул Оливер. – Кем он себя мнит?
– Кроме всего прочего, твоим хозяином, – резко ответил Том. – Почему ты не бросишь пить, ты ведь становишься таким противным, когда напиваешься?
Оливер покраснел еще больше.
– А тебе какое дело?
Том глубоко засунул руки в карманы, словно боясь, что иначе он ударит Оливера, и молча вышел из комнаты.
После долгого молчания Оливер взглянул на Элен с таким видом, будто ее присутствие его удивило. А затем хохотнул.
– Знаю-знаю. Можешь ничего не говорить. Знаешь что? Пойдем прогуляемся. А когда вернемся, все уже немного позабудется, и мне не придется долго извиняться.
Сердце Элен бешено заколотилось в груди, но она сохраняла бесстрастное выражение лица. Как бы жутко ни вел себя Оливер, похоже, ничто не в состоянии поколебать его власть над ней.
Они взяли лежавшие на перилах лестницы пальто и вышли на улицу. Дул резкий ветер, солнце, тускло светившее на розовато-сером небе, было уже почти над самым горизонтом. Несколько грачей с шумом сорвались с дубов, мимо которых проходили Элен и Оливер, и взмахнули крыльями у них над головами.
– Тебе тепло? – поинтересовался Оливер.
Элен кивнула, и они пошли по тропинке, удаляясь от дома. Оливер шел быстро, словно стремясь подальше уйти от других гостей и застолья. В следующее мгновение он засвистел, постоянно повторяя один и тот же мотив.
Элен сжала в кулаки руки, которые держала в карманах пальто. С тех пор, как они вышли из-за стола, она почти ничего не говорила, но слова клокотали у нее в груди. Элен предпринимала отчаянные попытки подобрать нужные слова. Она считала, что очень важно поблагодарить Оливера, но при этом не выдать своих чувств, которые упорно не желали меняться. А то ведь можно все испортить…
В конце концов Оливер заговорил первым.
– Ты не сердишься на меня, да? Было бы очень неприятно, если бы мы перестали относиться друг к другу с симпатией.
«С симпатией? Я не уверена, что мое чувство к тебе можно так назвать, – подумала Элен. – Я люблю тебя, сержусь на тебя и порой немножко стыжусь… Но я при этом совершенно не уверена, что ты мне нравишься».
– Нет-нет, я на тебя не сердита, – ответила она, по-прежнему отворачиваясь от Оливера и глядя на белое облачко пара, вырывающееся у нее изо рта. – Я была удивлена. Потом вздохнула с облегчением. Ну и, конечно, испытала прилив благодарности, когда поняла, что к чему.
– Прилив благодарности? – Оливер насмешливо поднял брови. – Что же, пожалуй, можно и так к этому отнестись… Так сказать, ты счастливо отделалась.
– Ну, насчет этого не знаю. Но я могу спокойно заниматься тем, чем хочу, не волноваться, а это для меня много значит. Я приехала сегодня сюда, потому что хотела тебя поблагодарить.
– Что ж, ты очень здравомыслящая девушка. Я больше не буду мучаться угрызениями совести.
Они прошли сотню ярдов молча. Но Элен все-таки ощущала какое-то беспокойство, и ей хотелось задать ему еще несколько вопросов.
– Почему ты это сделал?
Оливер раздосадованно вздохнул.
– Ради бога! Я ненавижу выяснять отношения. Неужели нельзя оставить все как есть?
«Ему так же неловко, как и мне», – поняла Элен и тут же уступила.
Она сказала то, что хотела, хотя это вышло очень неуклюже… Но ведь и Оливер ответил точно так же неуклюже! Зачем на него давить?
Оливер снова засвистел, потом перестал и указал рукой на поле.
– Вон, посмотри. Мы выпустили лису. Видишь, вон она бежит?
Элен посмотрела, куда указывал его палец, и увидела рыжий силуэт, юркнувший в маленькую рощицу.
– Я никогда раньше не видела лисицу, – сказала она Оливеру, и он недоверчиво рассмеялся.
– Разве ты никогда не была на охоте? Теперь настал черед Элен.
– Конечно, я никогда не охотилась, – рассмеялась она. – А что, непохоже?
Они добрались до вершины небольшого холма и посмотрели назад. Трубы на крыше дома Стефана почти скрылись за деревьями.
– Что ж, тебе, выходит, пока неведомо еще одно упоительное наслаждение, второе по своей значимости в жизни человека. – Оливер широко улыбнулся Элен, затем схватил ее за руку, и они пошли назад.
Пальцы Элен незаметно напряглись, соприкоснувшись с его ладонью. Она едва слышала, что он говорит, так сильно на нее действовала его близость.
– Эй, у меня идея! Что ты делаешь после Рождества? Приезжай на пару дней в Монткалм, скрасишь мне присутствие на семейном торжестве. Можешь встретить со мной и Новый год. Кстати, у нас тоже будет охота. Идет?
Первым порывом Элен было сказать: «Нет-нет! Я не могу!»
Она лишь смутно представляла себе обстановку в Монткалме, но была уверена, что это кошмар. Но затем ее охватили восторг и смущение. Оливер просил ее побыть с ним! Он хотел ее видеть!.. В душе Элен зародилась нелепая, но неистребимая надежда.
Она поедет!
Элен повернулась к Оливеру и почти вприпрыжку побежала вниз по тропинке.
– Приеду я или нет? Приеду, если ты меня тщательно проинструктируешь, как надо себя вести, чтобы не сесть там в лужу. Мой опыт общения с аристократами ограничивается разглядыванием королевских выездов.
– Элен, дорогая, а что ты ожидаешь увидеть? Лакеев в ливреях и напудренных париках и кареты у входа?
Она так энергично кивнула, что кудри упали ей на лицо.
– О да, как минимум это! А еще старинные резные кровати и молоденьких служанок, приносящих горячую воду в эмалированных кувшинах.
– Ты слишком много смотрела телевизор, солнышко. Так ты приедешь?
– Да.
Оливер снова взял ее за руку и побежал, увлекая за собой Элен.
– Ну, и прекрасно! – крикнул он через плечо. – Там, конечно же, будет Пэнси. И еще Том. Нам как раз не хватало девушки.
Элен споткнулась и чуть не упала. Ей вдруг захотелось, чтобы грязная земля разверзлась и поглотила ее.
Как глупо! Ужасно нелепо, что она начала на что-то надеяться.
Разумеется, надеяться было не на что. Оливер к ней не вернется. Он слегка позабавился с ней… может, как раз потому, что она так наивна и не знает его мира. А теперь все кончено, его заворожила Пэнси. А Элен была для него лишь частью антуража, статисткой в массовке. На мгновение ей стало ужасно неприятно, ее охватило презрение к Оливеру за то, что он думает только о себе и так доволен жизнью. Но все-таки характер Оливера не сводился к этому. Он был гораздо сложнее.
Оливер все убыстрял бег, крепко держа за руку Элен. Их каблуки звонко стучали по обледеневшей дороге, а изо рта вырывались облачка пара. У Элен резко закололо в груди, она вся обмякла, но Оливер все равно тащил ее за собой.
Даже испытывая к нему неприязнь, она не могла отнять у него своей руки. Его близость по-прежнему волновала ее, и она ни за что на свете не отпустила бы его руку.
Они добежали уже до каменных ворот и оказались под сенью дубов. Как только Оливер завидел дом, он сразу остановился. Запыхавшаяся Элен тоже.
– Благодарю, – бросил он, не глядя на нее. – Пошли! Я, пожалуй, извинюсь и буду паинькой.
Он снова стал самим собой, скопищем пороков, которые она подозревала в нем с самого начала. Однако Элен все равно любила его, она просто не могла иначе. Но эта любовь больше не будет менять ее жизнь. И когда-нибудь, неважно, скоро или нет, Элен снова станет хозяйкой своей судьбы.
Часть гостей уехала, а часть сидела у камина в гостиной. Рядом с креслами стояли чайные чашки, лежали газеты…
Стефан рассуждал о любовных конфликтах в пьесе и для пущей убедительности размахивал руками.
Хлоя сидела чуть поодаль, она раскрыла газету и, очевидно, зачиталась.
Оливер подошел прямо к Беатрис и поцеловал ее в обе щеки.
– Извините, я был такой грубиян! – кающимся тоном произнес он. – Вы меня больше никогда не пригласите, да?
– Ну, конечно же, пригласим! Для нас большая радость всех вас видеть. Мы со Стефаном обычно сидим дома, вы приезжайте, когда захотите.
Сидевшая в другом углу Хлоя сложила газету и отбросила ее в сторону. Потом потянулась, словно кошка, и посмотрела на часы.
– Если ты готова, Элен, я думаю, нам пора ехать.
Ее слова послужили гостям сигналом, что надо расходиться. Все начали прощаться.
Стефан и Беатрис стояли бок о бок на залитом светом пороге и прощались с гостями. Они смеялись, Беатрис взяла мужа за руку. Стефан посадил Себастьяна на плечи, и малыш восторженно хлопал в ладоши. Темный дом с излучавшими тепло желтыми окнами служил как бы аккуратной рамой для этой милой картинки.
Хлоя резко повернула руль, и машина рванулась вперед, фары как бы прорубили в тумане длинный туннель, ведущий к воротам. Она вздохнула только тогда, когда они проехали каменных орлов. Хлою охватила такая жгучая ревность, что она думала лишь об одном: как бы поскорее уехать из этого дома. Там все говорило о том, что Беатрис прожила со Стефаном целых пятнадцать лет. На стенах висели картины, которые они когда-то выбирали вместе, их окружала старенькая, удобная мебель, а в комнатах шумели их дети.
Хлоя мысленно видела, как Беатрис спокойно сидит посреди всего этого и шьет, склонив темную голову.
Ей вдруг показалось, что Беатрис обладает всем, о чем она, Хлоя, мечтает.
И хотя пальцы Стефана легонько прикасались к ней, когда он водил ее по дому, хотя он держал ее в объятиях на пустой кухне и что-то шептал, уткнувшись ей в волосы, это ничего, ровным счетом ничего не значило. Он принадлежал Беатрис.
Хлоя думала о своей жизни безо всякой радости. Раньше она жила в свое удовольствие, хотя все это ни к чему не вело. Теперь же, в Оксфорде, ее жизнь стала пустой и одинокой… если не считать Стефана.
Теперь, поняв, что это недостижимо, ей хотелось его еще больше. Он вдруг показался ей самым привлекательным мужчиной в мире и самым выдающимся.
Но у него была Беатрис.
Хлоя крепче вцепилась в руль и уставилась в темноту. Сможет ли она… сумеет ли увести Стефана от жены? Эта мысль выскочила наружу, словно маленькая темная рыбешка, и тут же юркнула обратно в океан ее подсознания. Хлоя была рада, что она исчезла.
«И не нужно пытаться ее догнать», – сказала она себе.
Элен сидела рядом неподвижно. Хлоя на мгновение позабыла о своих переживаниях.
– Ну, ты сказала Оливеру, что собиралась? Вас очень долго не было.
– Да. Он сказал, что я очень здравомыслящая и что он перестанет мучиться угрызениями совести. А еще сказал, что ненавидит выяснения отношений. Наверное, он и на эту тему не желал говорить.
– Как просто!
Элен вздохнула.
– Потом он попросил меня приехать после Рождества в Монткалм.
Хлоя удивленно повернула голову.
– Правда? Элен, ты, конечно же, должна поехать. Представляешь, как там великолепно?
Элен грустно улыбнулась.
– Нет, лучше бы мне не ехать, Хлоя. Я такая дура! Решила, что он хочет побыть со мной. А он пригласил меня за компанию. С Томом и… с Пэнси.
На лице Хлои появилась жалость, она взяла Элен за руку и крепко сжала ее.
– Я же тебе говорила, – Хлоя старалась, чтобы это прозвучало помягче, – не думай больше о нем в этом плане. Не терзайся.
– Я знаю.
После минутной паузы Хлоя сказала:
– Выходит, ты не поедешь?
Элен посмотрела в окошко на рекламные щиты и уличные фонари – они уже были на окраине города.
– О нет, – произнесла она, словно разговаривая сама с собой, – мне придется поехать. Я не могу удержаться от этого. Но ты за меня не бойся. Сегодня я кое-что поняла. Но пока что мне нужно хотя бы быть рядом с ним, это все равно лучше, чем ничего. Ты меня понимаешь?
Мысли Хлои вновь вернулись к событиям этого дня.
– Нет, – тихо ответила она, – вряд ли. Я бы не смогла спокойно смотреть, как кто-то другой завладевает моим любимым мужчиной. Но если тебе хочется поехать, то поезжай. Не бойся никаких препятствий, Элен. Ты должна делать то, что тебе хочется. Тебе лично! Поверь, это очень важно.
Элен была удивлена и немного встревожена тем, что в голосе Хлои вдруг зазвучала неистовая страсть. Она не могла понять, чем это вызвано.
Девушек снова разделила стена молчания, а городские стены и башни тем временем оказались совсем рядом.

Часть вторая
РОЖДЕСТВО
6
Такого грустного Рождества у Элен еще не было. Они с Грэхемом всегда наряжали в Сочельник елку и клали под нее подарки для домашних. Отойдя от наряженной елки, чтобы полюбоваться на свою работу, Элен слишком отчетливо увидела, что под ней только три горки подарков. Она ускользнула к себе в комнату, Грэхем все равно заметил в ее глазах слезы. Это ее тоже опечалило, потому что она намеревалась держаться жизнерадостно. Но во всех рождественских затеях для нее была теперь страшная пустота, которую невозможно было скрыть никакой праздничной суетой. Во время ужина за столом слишком часто наступало молчание, и они сидели, безмолвно глядя на неуместную в их доме праздничную еду и напитки. А наутро, за обедом, только Грэхем нацепил бумажный колпак, а затем вместо того, чтобы играть в слова – отец обожал эту игру – они подавленно сидели перед телевизором смотря какую-то увеселительную программу.
Элен постоянно откладывала окончательное решение – ехать ей в Монткалм или нет. Она думала, что в последний момент всегда можно будет придумать какую-нибудь отговорку и отказаться. Но по мере того, как проходили скучные дни после Рождества, она все чаще начинала воспринимать эту поездку как возможность убежать из унылого дома, где она буквально задыхалась. Элен внимательно наблюдала за матерью, и ей показалось, что та постепенно приходит в себя. Она с воодушевлением готовилась к новой работе, и ее лицо стало менее напряженным. Грэхем, гораздо более жизнерадостный, чем Элен, был поглощен общением с друзьями. А вот для Элен дом был полон воспоминаниями об отце, в нем словно не осталось ничего от нее самой.
Поэтому она даже с некоторым облегчением, хоть и виновато, изучила расписание поездов до Монткалма, а затем позвонила по телефону, который дал ей Оливер.
Ей ответил мягкий мужской голос. Он сказал:
– Если вы соблаговолите подождать, я сейчас позову к телефону его милость.
Элен посмотрелась в зеркало, висевшее в холле, и состроила благоговейную гримасу.
– Элен? Ты приедешь, да? Как это милосердно с твоей стороны! В нынешнем году наше семейное торжество было таким кошмарным! Даже в прошлом году – и то было лучше!
Элен слегка улыбнулась, услышав знакомый голос, как всегда немного растягивавший слова.
– Я приеду. Меня кто-нибудь сможет встретить на вокзале?
– Конечно! Я буду ждать.
Элен упаковывала чемодан, нервничая и взволнованно думая о том, что ее ждет в Монткалме. Вещей у нее было мало, так что она легко решила, что взять с собой, однако боялась, что для праздничного вечера в Монткалме ее одежда не очень-то подойдет.
Через сутки она сошла с поезда на маленькой станции. Вначале ей показалось, что на платформе никого нет, кроме толстого контролера, но потом она увидела смуглого человека, прислонившегося к стене небольшого здания вокзала. Волнение, с которым она – тщетно пытаясь его побороть – всю дорогу думала о предстоящей встрече с Оливером, моментально исчезло. Ведь Элен узнала Тома Харта. Он вынул руки из карманов своего приталенного шерстяного пальто, торопливо обнял Элен и взял у нее чемодан.
– Давайте я понесу. Добро пожаловать в Монткалм! Оливер на охоте, он попросил меня вас встретить.
– Пэнси уже приехала?
– Нет, она приедет сегодня днем.
Между ними пробежала искорка взаимопонимания, в этом был и свой юмор, и своя печаль.
Машина Тома стояла во дворе вокзала. Они поехали по зимней дороге между черными кустами боярышника, сквозь которые проглядывали скованные морозом поля.
– Ну, и как вам Монткалм? – поинтересовалась Элен.
Том выразительно повел рукой.
– Очень величественно. Да погодите, вы сами увидите. Я понятия не имею, как к кому надо обращаться – ни к папаше Оливера, ни к младшему лакею. Поэтому я играю роль этакого чудака-американца, и они все бывают приятно поражены, обнаружив, что я умею пользоваться вилкой и не пью из чашки для ополаскивания пальцев после еды.
– Да, но мне это не поможет! – простонала Элен. Она вдруг ужасно занервничала.
Очень скоро они подъехали к длинной ограде парка вокруг большого дома. Том зарулил в ворота, Элен помнила их еще с тех времен, когда была здесь с Оливером. Она заметила старенькую деревянную будку и шлагбаум. Том кивнул на них.
– Сегодня Монткалм закрыт для посетителей.
Впереди отчетливо виднелся стоявший на холме замок. Элен это сооружение с множеством окон, башенок и зубцов привело в трепет. Это был воздвигнутый в восемнадцатом веке памятник фамильной гордости. Огромный, внушительный и с какой-то легкой безуминкой..
Том чувствовал себя как дома. Он резко затормозил на площадке, усыпанной гравием, и, проехав под аркой, очутился на квадратном мощеном дворе. Когда он заезжал задом в пустой гараж, Элен увидела и другие припаркованные машины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50