— Ах, Карл… С какой стати ему быть здесь? Прошлой ночью я встретилась с ним первый раз за десять лет, — сказала Джина таким тоном, словно мысль провести ночь с едва знакомым мужчиной показалась ей верхом нелепости.— Карл? Случайно, не Карл Маллинс? Тот парень, с которым ты танцевала, когда Розе стало плохо? А я-то гадал, кого Линда имела в виду…— Да, тот самый. Он отвез меня домой, пока ты изображал сестру милосердия.— Ну, тогда его в твоей квартире точно нет. Тебе на него и время тратить не стоит.— Что ты имеешь в виду? — заинтересовалась Джина.— Ты о чем?— Господи, Дэнис, ответь, почему ты сказал, что мне не стоит тратить на него время?— А-а-а… Ну хотя бы потому, что он голубой, как небо.— Что-о-о?!— Только не говори, что ты не знала, ладно? Джина, ты же с ним танцевала! Он хорош собой, с отличными мускулами, ритмично двигается. Как же ты не догадалась?— Ты точно знаешь, что он гей?— Ну, если в нашей команде гребцов нет латентных «натуралов», то да, я точно знаю, что он гей.— Слава Богу! — выдохнула Джина с невыразимым облегчением.— Что?— Ничего. Почему ты мне сразу не сказал, что он гей?— Возможности не представилось. К тому же, Джина, среди твоих друзей больше гомосексуалистов, чем среди моих. Я решил, что это еще один твой друг-гей.— Значит, я — типичная подружка геев?— Скорее просто подружка. С «типичной» позволь не согласиться. Чтобы заслужить такой титул, тебе придется располнеть фунтов на сто, не меньше, и одеваться в черное. Мы с Карлом в одной спортивной команде уже больше года. Я и понятия не имел, что он учился в одной высшей школе с тобой, по крайней мере до вчерашнего вечера.— Гляди-ка, ты знаком со многими, с кем я училась в Тенли — с Карлом, Дженни Парке…— И еще с одной. Вроде бы они с Карлом вместе учились. Я слышал, как они вспоминали случаи из школьной жизни. Я, кстати, не видел ее на вечере.— Как ее зовут?— Забыл имя. Она — рулевой нашей команды гребцов.— Зачем вам рулевой?— Вся ее работа — сидеть на носу лодки и выкрикивать команды, чтобы мы гребли в унисон. Прекрасное занятие для злобной лесбиянки. Удивляюсь, почему Карл не пришел с ней на вечеринку: они очень дружны. Как же ее зовут? Как-то там Анни…— Господи, уж не Анни ли Харрисон?— Верно, Анни Харрисон. Они с Карлом друзья. Каждое утро вместе приезжают на реку.— Ты что, шутишь?!— Что?— Ничего. Слушай, Дэнис, мне срочно надо уйти. Я тебе позже позвоню. — Джина повесила трубку. Ей хотелось разозлиться на Анни — вот стерва, надо же так все подстроить, но Джина, сидя на кровати рядом с телефоном не сдержала улыбки. Она испытывала огромное облегчение при мысли, что это Анни подговорила Карла помочь ей расквитаться за испытанное унижение. Значит, и грудь у нее вовсе не плохая, и спать с ней Карл не собирался с самого начала. Но еще сильнее Джина зауважала изобретательность Анни Харрисон.Позвонив в справочное бюро, Джина узнала нужный номер телефона.— Алло.— Анни?— Да. Кто говорит?— Это Джина Перри. Как поживаешь?— Прекрасно, — ответила Анни.— Я так и поняла.— Тебе от меня что-нибудь нужно, Джина?— Нет, мне хватит и вчерашнего вечера.— Какого вечера, о чем ты?— Не беспокойся, Анни, я не сошла с ума. Я сразу поняла, откуда ветерок подул.— Беспокоиться? Почему я должна беспокоиться?— Ладно, Анни, давай забудем все размолвки. Ты со мной поквиталась, и я готова признать, что ты мастер на эти штуки. Мне до тебя расти и расти.Анни рассмеялась.— Что верно, то верно.— Изобретательность у тебя просто дьявольская. Ты, случаем, не Водолей?— Угадала. Как ты узнала, что это моих рук дело?— Скажем так: у нас с Карлом есть общий знакомый.— Женщины всегда поддаются чарам Карла. Я решила, что и ты не устоишь перед его обаянием. К тому же на случай провала у меня было несколько запасных вариантов.— Еще раз повторю: я это заслужила. Я поступила с тобой безобразно. Если это служит смягчающим обстоятельством, то я была в стельку пьяная и сейчас хочу искренне извиниться.Извинения приняты. Но почему ты так поступила? У тебя что, гомофобия? Ты часто посещаешь гей-клубы и очаровываешь бедных, ничего не подозревающих женщин, чтобы после оставить их с носом?— Гомофобия? У меня? Вот уж это вряд ли… Анни, повторяю: я была совсем пьяна, и, если уж совсем начистоту, в высшей школе я тебе жутко завидовала. Не помню, о чем я думала в клубе в тот момент. Может, надеялась взять реванш за обиду, пережитую в Тенли, сделав тебе гадость. Это было глупо, мне не следовало так поступать.— Не следовало, но ты все же сделала то, что сделала. Высшая школа, надо же… Сто лет прошло. Как интересно все меняется…— Интересно, но не так, как ожидаешь.— Или не так, как хотелось.— Точно. — Джина вдруг осознала, как легко ей разговаривать с Анни.— Ну что ж, я принимаю твои извинения. Будем считать, что мы квиты. Может, когда-нибудь снова встретимся.— Может быть. — Джина поняла, что разговор вот-вот закончится. — Анни, не составишь ли мне как-нибудь компанию за ленчем?— Конечно. У тебя есть мой телефон. И, Джина, на случай, если ты вынашиваешь зловещие планы отомстить мне за Карла, — даже не пытайся.— Анни, я не такая дура, чтобы бросать вызов мастеру. Сугубо деловые отношения Утром Питер пришел на работу очень рано. Он решил появиться в офисе раньше всех, чтобы без помех разобраться с вонючими цветочками, которыми Растениеводка украсила свой стол, отделенный от рабочего места Питера лишь невысокой перегородкой. Питер и так не был в восторге, что приходится сидеть рядом с непроходимыми комнатными джунглями, но терпел, пока несколько дней назад Дорис не принесла несколько горшков с душистой геранью. Едкий сладковатый аромат наполнил зал, а Питер всегда был очень чувствителен к запахам. Многим в офисе аромат нравился, и они спрашивали Растениеводку, откуда так приятно пахнет. Однако Питер был убежден, что именно душистая герань довела его до аллергического насморка, что, несомненно, приведет к ужасным синуситам, которых он боялся как огня.Вначале Питер хотел попросить Дорис унести герань домой, объяснив, что у него аллергия, но опасался, как бы она не сочла такую просьбу за оскорбление, поэтому прибег к хитрости. Вынув из портфеля маленький флакон отбеливателя, он зашел в закуток Растениеводки. Чувствуя себя отравителем, Питер налил несколько унций раствора в колпачок флакона. Отбеливатель и сам благоухал хоть куда, и Питер, вдохнув амбре, пожалел, что не придумал другого способа борьбы с геранью. Возможно, соленая вода или средство от сорняков подошли бы лучше. Ну да ладно, главное — результат.Поднеся полный колпачок к краю горшка, Питер почувствовал укол совести, но решил, что это лучший выход из ситуации. Герань засохнет через несколько дней, Растение-водка выбросит ее, вонь исчезнет, и ему не придется ни о чем просить Дорис. Питер медленно наклонил колпачок, но в тот момент, когда жидкость уже коснулась края, отдернул руку.— Черт! — У Питера рука не поднималась на беззащитное растение. Он мог выйти из себя в переполненном ресторане и набить морду закоренелому расисту, но у него не хватало духу уничтожить дурацкую герань. Будь Растениеводка нормальной женщиной, Питеру было бы легче, но она лелеяла цветочки, как родных детей, и Питер, погубив ее радость и гордость, не вынес бы такого груза на совести.План уничтожения герани потерпел фиаско. Пришло время принимать витамины, и Питер направился на кухню за водой. На ходу проверив свой почтовый ящик, он извлек оттуда письмо с пометкой: «Конфиденциально. Лично в руки». Сгорая от любопытства, Питер тут же вскрыл конверт: это оказалось письмо от начальника отдела кадров. Кровь прилила к щекам Питера, когда он прочел письмо. Недавно он подавал заявление о повышении и переводе на пост супервайзера отдела. Питер работал в «Сондерс, Крафт и Ларсен»уже несколько лет и фактически давно выполнял функции супервайзера — обучал новичков и контролировал их работу, к тому же принимал участие во всех крупных исследовательских проектах. Новая должность означала бы не только карьерный рост, но, что для Питера было еще важнее, отдельный кабинет вместо стола за перегородкой в общем зале.В письме сообщалось, что его просьба о повышении отклонена в связи с тем, что в его личном деле есть письменное предупреждение о нарушении правил пользования Интернетом. Более того, теперь Питер не имел права просить о повышении или переводе на другую должность в течение года.Питер был вне себя от ярости. Все из-за этой твари, этой чертовой суки Камерон Хартман! С подачи Джины Питер уже воплотил в жизнь ряд мелких пакостей, способных подпортить настроение заложившей его Камерон, но сейчас он жаждал крови. Будь у него крупнокалиберный пистолет, Питер не колеблясь разобрался бы с ней как следует. Оставалось лишь хорошенько обдумать месть.Пока Питер пытался успокоиться, несколькими этажами ниже на своем рабочем месте появилась Камерон Хартман. Обычно она приходила на работу в числе первых, но в то утро задержалась, выясняя отношения с представителями трех транспортных компаний, толпившихся у нее под дверью и готовых перевезти мебель в ее новый дом в Кндиане. У Камерон и в мыслях не было переезжать, и она никогда не бывала в Индиане. Камерон предположила, что грузчики ошиблись домом, однако на всех трех листах заказа значились ее полное имя и точный адрес. Кто-то явно сыграл с ней глупую шутку. Разрываясь между спорящими грузчиками и каким-то типом, который беспрестанно звонил ей домой и сопел в трубку, возбужденная Камерон чувствовала, что сходит с ума. Не успела она сесть за рабочий стол, как зазвонил телефон.— Камерон слушает.— Мисс Хартман?— Да.— Это Сильвия, секретарь доктора Ремли. Я хочу узнать, почему вчера вы не явились на прием.— Но я не записывалась к врачу. Я даже не знаю доктора Ремли.— У меня в журнале ваше имя и номер телефона. Вы были записаны на прием вчера в четыре часа.— Я точно никуда не записывалась. Боюсь, это кто-то пошутил.— Нам это не кажется остроумным.— Извините, — сказала Камерон и повесила трубку. Телефон тут же зазвонил снова.— Камерон слушает.— Здравствуйте, мисс Хартман. Это Джордж из «Трэвел Америка». Я забронировал вам номер на нудистском курорте «Стоун гейт». Вы не хотели бы заодно заказать и билет на самолет?— Кто говорит?— Джордж из «Трэвел Америка».— Джордж, мне не нужно заказывать никакого номера, — Камерон бросила трубку.Телефон тут же зазвонил снова, но Камерон уже боялась поднимать трубку. Чтобы уйти подальше от телефона, она решила проверить свой почтовый ящик. Кроме обычных объявлений и реклам, там оказался простой конверт манильской бумаги. Вскрыв его, Камерон извлекла последний выпуск «Иди ко мне, малышка». Ошеломленно воззрившись на обложку, она терялась в догадках: кто мог прислать ей на работу порножурнал? Камерон не знала, что с ним делать. С сильно бьющимся сердцем Камерон сунула журнал в конверт и побежала выкидывать его в кухонное ведро. Ей совсем не хотелось, чтобы подобное чтиво обнаружили в ее собственной корзине для бумаг. Затолкав журнал в ведро, Камерон набросала сверху бумажных полотенец. Тут ей пришло в голову, что, если кто-то задался целью испортить ей жизнь, будет разумнее сохранить журнал как улику. Возможно, стоит отдать его на исследование, чтобы проверили отпечатки пальцев, хотя Камерон не имела понятия, как это делается. В ее душу медленно закрадывался страх.Вытащив конверт с журналом из мусорного ведра, Камерон вернулась за свой стол. Сунув конверт в портфель, она заметила на экране компьютера значок, означающий, что в ее электронном почтовом ящике есть новые сообщения. Битых полчаса Камерон продиралась через столбцы сообщений от докторов, желающих, чтобы она подтвердила запись на прием, и агента по продаже недвижимости, интересовавшегося, когда ей удобно встретиться с ним и съездить взглянуть на несколько домов. Камерон все-таки приступила к работе, но большую часть дня ей пришлось отбиваться от странных звонков, в том числе от поставщика провизии: тот спрашивал, не передумала ли она заказать на свою свадьбу цыплят по-киевски (Камерон даже не была помолвлена), и от целителя-психотерапевта, готового осмотреть ее по поводу жалоб на сухость во влагалище. Единственный — Алло. — Подняв трубку, Шерил продолжала одной рукой копаться в ящике комода, стоявшего в гостиной. Куда-то запропастились золотые серьги кольцами, которые ей хотелось надеть сегодня вечером.— Привет, это Купер.— Привет, — обрадовалась Шерил. На работе день выдался напряженным, и она с нетерпением ждала вечернего свидания с Купером. Он уезжал из города по делам на две недели, и после памятного похода в цирк они виделись только однажды.— Ты не могла бы оказать мне сегодня важную услугу?— Конечно. О чем идет речь?— Мой начальник попросил меня пригласить на обед двух клиентов. Они приехали из Нью-Йорка на один вечер и очень хотят стать акционерами нашей компании. Как ты посмотришь, если мы пообедаем все вместе? Можем пойти в самый дорогой ресторан, а счет оплатит моя компания.Хорошо, я не против, — солгала Шерил. Каждый раз, когда они выбирались куда-нибудь вместе, Купер притаскивал с собой каких-то деловых партнеров. Она восхищалась его увлеченностью работой и здоровым карьеризмом, но находила, что пора бы ему выкроить время для нее одной. Кроме того, сегодня вечером Шерил собиралась наконец позволить Куперу зайти дальше обычного, задумав этакое действо-«выше талии — можно».Проводить время с его коллегами было скучно и утомительно. Шерил приходилось обдумывать каждую фразу, чтобы, упаси Боже, ее не восприняли как оскорбление, и тщательно подбирать слова. Шерил не хотелось, чтобы Купер думал, что во время деловой встречи она не способна блеснуть умом или эрудицией. Видимо, до сих пор ей удавалось виртуозно пудрить мозги опытным деловым людям, незаметно подталкивая их к нужному Куперу решению. Иначе зачем бы он продолжал с завидным упорством приглашать ее на деловые обеды?— Спасибо, ты просто прелесть. Обещаю, в следующий раз пообедаем только вдвоем — ты и я.— Ловлю на слове, — отозвалась Шерил самым дружелюбным тоном.Шерил шла по Пи-стрит к мексиканскому ресторану «Габриэль», недавно открывшемуся в отеле «Рэдиссон-Барссло». Купер должен был заехать за ней, но опаздывал и попросил прийти прямо в ресторан на встречу с ним и его коллегами. «Габриэль» находился в нескольких кварталах от дома Шерил, и ей совсем не хотелось идти туда пешком в своем любимом синем платье и черных туфлях на шпильках. Шерил так и не отыскала удобные лодочки. Подходя к ресторану, Шерил меланхолично размышляла, что ей остается либо купить новые туфли-лодочки, либо вывалить все из шкафа и найти старые.«Пожалуй, куплю новые», — решила она, входя в ресторан. Вся компания уже сидела за столиком. Заметив ее, Купер поднялся и приветственно помахал рукой.— Здравствуй, дорогая моя. — Он чмокнул Шерил в губы. «Моя дорогая?» — удивилась Шерил. У них было несколько свиданий, но они еще не перешли на стадию «дорогая, дорогой».— Здравствуй.— Шерил, это Джон Карпентер и Уилл Фрэнкель. Они приехали в Вашингтон из Нью-Йорка, — представил Купер своих гостей.— Очень приятно. — Шерил пожала руки привставшим из-за стола мужчинам.Купер галантно отодвинул ей стул, и трое джентльменов стояли, пока Шерил не села.— Ну, что я вам говорил? — спросил Купер своих знакомых. — Разве она у меня не красавица? — Он взглянул на Шерил.«„Она у меня?!“ Да что происходит, в самом деле? Мы всего-то встречались несчастных пять раз», — мелькнуло в голове Шерил, ответившей на комплимент улыбкой.— Какой ты милый, — сказала она. Джон и Уилл закивали, целиком разделяя мнение Купера.Все четверо внимательно прочитали меню и заказали множество блюд. За обедом завязался непринужденный разговор, и Купер не закрывая рта рассказывал о себе и Шерил так, словно они были знакомы целую вечность. Он сообщил гостям, как Шерил любит общаться с его деловыми партнерами и какая она вообще замечательная.Шерил с удовольствием подыгрывала Куперу. Может, это и вправду начало большого чувства. Возможно, то, что она вела себя как благонравная маленькая девочка, принесло свои плоды. Поразмыслив, Шерил решила не позволять сегодня Куперу ничего «выше талии». Она чувствовала, что это правильно — мужчины всегда хотят то, чего не могут получить, и влюбляются в девушек, которых нелегко завоевать. Ведь не стал бы Купер приглашать случайную любовницу на обед с деловыми партнерами, а ее пригласил. Значит, она выбрала правильную линию поведения, вот отношения и развиваются, как ей того хочется.«Слава Богу, — подумала Шерил, когда обед подошел к концу. — Я поступаю правильно, и, надеюсь, этот мужчина станет моим Единственным». Заговор — Тебе нельзя просить о повышении или переводе в течение года? Ты что, серьезно? — спросила Джина у Питера, сидевшего на ее диване.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34