С потолка на проволоке свисала лампочка, бросая тусклый свет на стены. На одной из них было написано крупными буквами:«ПУРПУРНЫЕ ДЬЯВОЛЫ»В помещении находилось четверо подростков: два парня и две девушки. Одна парочка расположилась на матрасе, другая на раскладушке. На обоих парнях были джинсы со спортивными рубашками. Девушка на матрасе была раздета вплоть до нижнего белья. Стройная девушка, лежавшая на раскладушке, еще не сняла свои джинсы. Юноша, сидевший рядом с ней, первым увидел меня и отреагировал, естественно, также первым. Он отпустил девушку и вскочил. Его правая рука скользнула в задний карман. Я закрыл дверь.Парочка на матрасе тоже испуганно вскочила, девушка на раскладушке села и улыбнулась какой-то одурманенной улыбкой. Она не предприняла ни малейшей попытки прикрыть свои обнаженные груди.Оба юноши были на пару лет старше своих подруг — лет по семнадцати-восемнадцати. Тот, что расположился на матрасе, был, должно быть, довольно высоким и выглядел плотным и сильным.Другой был поменьше, более щуплым, но казался и более опасным. Продолжая держать руку за спиной, он буркнул:— Что вам тут надо?— Ищу Санто Канино.Смуглые, злобные лица напряглись. Только девушка на раскладушке не обратила на это внимания и захихикала:— Готова спорить, что это агент из страхового обеспечения для подростков. Узнал, что вы хотите держать здесь сегодня военный совет и...Ее парень ударил девушку левой рукой — удар отбросил ее в сторону. Она так и застыла на месте, прижав руку к горящей щеке.— О-о-о! — закричала она. — Ты меня... О-о-о!— Заткни пасть... Исчезни отсюда, пока не позову.Она сердито уставилась на него, но повиновалась и неохотно направилась к дверям. Ее крепкие и упругие бедра пластично покачивались под тугими джинсами.Другой парень, постарше, также шлепнул свою подругу:— И ты тоже!Та последовала за первой к двери, находившейся в углу. За ней находилось помещение с раковиной и туалетом. Они вошли туда и закрыли за собой дверь.Тот, что повыше, подступил ко мне. Руки его были сжаты в кулаки, и весь он был, как сжатая пружина, готовящаяся распрямиться.— Не подходить!Что-то в моем голосе заставило его остановиться. Он неуверенно посмотрел на своего напарника, который уже вытащил руку из-за спины вместе с ножом. Он нажал на пружинку, и из рукоятки выскочило лезвие, блеснув при тусклом свете лампочки. Высокий ухмыльнулся. Но парень с ножом еще не собирался нападать. Он остановился там, где стоял, лишь поигрывая ножом. Его нахмуренные брови свидетельствовали, что мой вопрос ему не понравился.— Что вам нужно от Санто?— Потолковать с ним по одному дельцу.Я вытащил из кармана зелененькие и посмотрел на ребят. Две десятки. Я помахал деньгами в воздухе и произнес:— Можете взять их, как только скажете, где найти Санто.— Держу пари, — проговорил парень с ножом, — что у вас в кармане куча денег.— Двадцать баксов и ни цента больше!— Вот как?!Юноша с ножом начал сближаться со мной. Высокий стал подкрадываться с другой стороны. Я прислонился спиной к двери и вытащил свой «магнум». Они мгновенно остановились, увидев оружие.— Мое предложение еще в силе! Двадцатка за адрес Санто!Юноша с ножом облизал пересохшие губы:— Вы — новый коп в нашем районе?— Нет. Я работаю на Гарвея Кью.Они знали это имя, и оно произвело на них впечатление. Но от этого я не стал для них симпатичней. Они не двигались и продолжали глазеть на револьвер. Наконец, юноша с ножом ухмыльнулся:— Черт возьми! Двадцать долларов — это двадцать долларов! Я скажу вам, где вы сможете найти Санто.Высокий удивленно посмотрел на него, но тот не отвел взгляда.— Почему бы и нет? Санто все равно больше не принадлежит к банде. Он стал избегать нас с тех пор, как его заарканила эта индианка. Ему пойдет только на пользу, если его немного пощипают!Высокий нерешительно кивнул.— Санто гуляет с одной девой из Вест-Сайда, — промолвил юноша с ножом и назвал адрес.Уголком глаз я заметил, как другой старается подавить глупую ухмылку.— Благодарю! Держите двадцатку!Я протянул деньги высокому левой рукой. Он подошел и хотел сграбастать их, но я выронил деньги, и они упали на пол. Его взгляд последовал за деньгами и он нагнулся. Я быстро сделал шаг вперед и приложился рукояткой пистолета к голове. Он рухнул на пол.В тот же миг юноша с ножом бросился на меня. Чувствуя, что он не успеет, он сразу метнул нож, просвистевший мимо моего живота. Я уже вмазал ему рукояткой по запястью. Он взвыл от боли, схватился за руку и, прижав ее к своей груди, опустился на колени. Он тихо всхлипывал от боли сквозь плотно сжатые губы.Я сунул револьвер в кобуру, поднял деньги и положил их в карман. Затем я взял нож, схватил парня за волосы и поднял его на ноги.Он с криком схватился за голову. А я, продолжая его держать за волосы, стукнул его несколько раз затылком о стенку. Глаза его закатились и немного остекленели. Я сунул кончик ножа в одну из его ноздрей и пригрозил:— Или ты скажешь мне, наконец, где Санто, или я вспорю тебе нос!— Прошу вас...Эта была скорее не просьба, а визг о пощаде.— Я захвачу тебя с собой! — соврал я. — Если Санто там не окажется, я твоим же ножом нарежу из твоей паршивой кожи итальянских макаронов! И ты сам съешь их вместо спагетти!И тогда он сказал мне испуганным голоском. Я сразу понял, что на этот раз он сказал мне правду. От его наглости не осталось и следа, остался лишь перепуганный насмерть подросток.Я отпустил его, но его ноги подкосились. Он опустился на колени и тяжело задышал ртом. Я закрыл нож и зашвырнул его в угол, затем подошел к двери и вышел на свежий воздух.Мне пришлось отыскивать тропинку на этой свалке, чтобы выбраться обратно на шоссе. Груды мусора на этой свалке уже успели превратиться в снежные холмы, которые слабо мерцали в темноте.В холодном доходном доме пахло плесенью и сыростью. Коридор в верхнем этаже представлял собой длинную тонкую кишку, почти темную, со слабыми отблесками света из-под дверей. Я вытащил из кармана зажигалку и в свете мерцающего пламени стал искать нужный мне номер.Перед номером 76 я остановился, спрятал зажигалку и постучал. Несколько секунд мне пришлось ждать, затем дверь открылась, и на пороге появился юноша. Он был высоким и мускулистым, лет семнадцати. Если бы не рост и холодные глаза, выражающие жестокость, лицо его можно было бы назвать красивым.— Хэлло?— Я ищу Нину Клоуд.Он хотел закрыть дверь перед моим носом, но я успел подставить плечо. Отскочившая дверь отбросила его в примитивное неудобное помещение, которое одновременно служило и гостиной, и спальней, и кухней. Я прыгнул на него в тот момент, когда он, покачиваясь, старался обрести равновесие... Я оттолкнул его к кровати. Как только он ощутил опору, он сразу же попытался перейти в наступление. В его руках сверкнул нож с длинным лезвием.Я достал револьвер и направил на него.— А не хочешь ли ты получить пулю в лоб! Послушай, мне уже надоели сосунки с ножами на пружинах.Дверь в другом конце комнаты открылась: это была ванная комната. Маленькая щель расширилась, и из ванной вышла Нина.На ней была та же одежда, что и при первой нашей встрече. Выражение ее лица было какое-то растерянное, но в то же время чувствовалось, что она успела повзрослеть.— Все в порядке, — обратилась она к юноше, — это приятель моего отца.Санто постепенно расслабился и неуверенно взглянул на меня. Нина устало улыбнулась.— Я попытался найти вас, и мне это удалось. Почему вы не дали знать о себе? — поинтересовался я.— Я вам звонила, но к телефону подошла женщина, которую я не знала. Тогда я повесила трубку. Мы как раз думали, куда бы я могла теперь пойти, но...— Никуда ты не пойдешь, малышка! — прозвучал позади меня гнусавый голос. — Вернее, ты пойдешь с нами!Я обернулся.В дверях стояли Бен Хэнкс и Скрюни. В руках у гангстеров находились револьверы, направленные на нас... Глава 11 Снег, словно пудра, лежал на рыжих волосах Хэнкса и серой шляпе Скрюни. Они встали по обе стороны двери. Хэнкс направил свой револьвер мне в спину, а Скрюни держал на прицеле Санто и Нину.— Бросьте свой револьвер! — приказал мне Хэнкс. — Или я всажу вам пулю в позвоночник! Выбирайте!Первый раз я видел его вблизи. Он был моего роста, но фунтов на пять тяжелее меня. Его поза была немного напряженной. Его длинное костлявое лицо было бледным, за исключением красных пятен на щеках, вызванных холодной погодой. У него были тонкие губы и тесно посаженные, слегка раскосые глаза, темно-серые и злые. Его тонкие губы улыбались, а по его глазам я понял, что он не даст мне произнести и первое слово молитвы, если я сделаю какое-нибудь движение.Я неохотно разжал пальцы: револьвер с глухим стуком упал на пол. Скрюни обратился к Санто:— Нож, парнишка!Тот отбросил нож в сторону, точно и не замечая, что до сих пор держал его в руках. Затем он с тревогой посмотрел на револьвер в руках гангстеров и испуганно прошептал:— Что вы собираетесь с нами делать?Хэнкс небрежным движением ноги отбросил мой револьвер под кровать и ответил ему, не отрывая от меня своего бешеного взгляда:— Прикончим!Спокойный, деловой тон, каким это было сказано, подействовал на юношу, как удар хлыстом. Он понял, что у него нет больше шансов. По тону Хэнкса он почувствовал, что судьба его решена.А Нина, отступая к стене, также испуганно смотрела на Хэнкса.— Нас... Прикончить? Но почему? Мы ведь ничего никому...— А почему! — злобно перебил ее Хэнкс. — Не бойся, тебя мы не прикончим... Ты пойдешь с нами. Но эти двое останутся здесь.Скрюни повернулся в мою сторону.— Барроу принадлежит мне! — повысил он голос, обращаясь к Хэнксу. — Я ему еще должок не заплатил.Хэнкс равнодушно пожал плечами:— Мне все равно! Только надо решать между собой, что...Судя по всему, они перегнули палку, запугав Санто. Вероятно, он пришел к выводу, что терять ему больше нечего. И когда Скрюни направил револьвер в мою сторону, он неожиданно схватил бутылку из-под кока-колы и с быстротой молнии запустил ее в Скрюни. Тот попытался увернуться, но было поздно. Бутылка с силой врезалась ему в голову. Револьвер выпал из его руки, а сам он стукнулся о стенку и сполз на колени. Удар был настолько силен, что бутылка раскололась, но он все-таки не потерял сознания, потеряв лишь способность к ориентации.В тот же момент Санто бросился, чтобы овладеть упавшим револьвером, но из-за этого слишком приблизился к Хэнксу. Тот развернулся и ударил его револьвером по уху. Санто свалился на пол. Этого мгновения мне оказалось достаточно — я кинулся на Хэнкса и схватил его за руку, чтобы вырвать револьвер, тогда я нанесу ему удар по горлу правой рукой. Но он этого не сделал. Вместо этого он выпустил револьвер, и когда я его потянул, пошатнувшись, пустил в ход свой приемчик. В этот момент я испытал на себе все, на что был способен Хэнкс.Он нанес мне сильнейший удар кулаком в живот, а когда я, скрючившись от боли, пошатнулся, он нанес мне второй удар уже в висок. Нервы вышли у меня из-под контроля, и револьвер Хэнкса выпал из моей руки. Я споткнулся о свою собственную ногу и упал спиной на кровать.Словно в тумане я заметил, как Нина выскочила из комнаты, а в следующий момент я почувствовал, как стальные тиски Хэнкса сомкнулись на моей шее и потащили меня по кровати.Тем временем очнулся и поднялся Скрюни.— Хэнкс! Девчонка!— Догони ее! — прохрипел Хэнкс.Он был уверен, что справится со мной один, без помощи.Скрюни выскочил из комнаты. Хэнкс уперся коленом в мою грудь и нагнулся надо мной. За тонкими губами появились плотно сжатые прокуренные зубы. Его пальцы сильно сдавливали мне шею. Кровь стучала в моих висках, я почти что потерял сознание.Но неожиданно, на какое-то мгновение, мое сознание восстановилось. Я дернулся вверх и впился руками в его уши. Он вскрикнул и выпустил мою шею. Ему удалось оторвать мои руки от его ушей, но в тот же момент я размахнулся своей правой рукой и нанес ему резкий удар в челюсть. Но его челюсть оказалась крепкой. Кроме того, он обладал различными приемами. Он вскочил на ноги.В любом другом квартале шум и грохот, который мы учинили, побудил бы соседей вызвать полицию. Здесь все было иначе. Здесь привыкли к этому, а также к тому, что лучше заниматься своими делами, а не вмешиваться в чужие.Я продолжал наносить удары кулаком, пока не почувствовал, что руки мои превратились в сплошную рану. Он, со своей стороны, работал как автомат — на удар отвечал ударом. В моей голове скоро все завертелось и наносить удары стало тяжело...Но и силы Хэнкса были не безграничны. Он начал спотыкаться и жадно ловить ртом воздух. Его удары ослабли и наносились уже не так быстро, как прежде. Он попытался ударить меня ребром ладони по шее, но я отпрыгнул и споткнулся о лежащего без сознания Санто...Собрав свои последние силы, я поднял оба кулака и словно кувалду опустил их ему на голову. Он полетел под кровать. Я бросился на него, но его руки снова оказались на моей шее. Я ударил его лбом в нос. Он поднял руки, защищая лицо. Я нагнулся, чтобы добить его окончательно, но не успел. Нечто, гораздо более твердое, чем кулак Хэнкса, ударило меня сзади по уху. И сразу наступила ночь: мышцы и нервы точно парализовало.Хэнкс сбросил меня с себя, и я во всю длину растянулся на полу. Затылок мой распухал и распухал, подобно воздушному шару, который накачивают. И где-то в этом тумане прозвучал голос Скрюни:— Я ее не догнал...— Парень приходит в себя, — заметил голос Хэнкса. — Он знает, куда она могла убежать.— Да, но он...— Заговорит! Будь спокоен! Я его заставлю говорить! И очень быстро!Казалось, что одна клеточка моего мозга продолжала свою работу. Так сказать, резервная клеточка на экстренный случай. Я осторожно подвигал рукой, моля в душе бога, чтобы мне под руку попался револьвер, мой собственный револьвер.— Смотри-ка! Он так и не потерял сознания, он еще двигается!— Одного удара ему, видимо, мало, — проронил Скрюни. — Но на этот раз я ему...— Погоди! Возьми-ка лучше вот это. У меня появились кое-какие мыслишки.Мне не было больно. Мне только показалось, что в моем мозгу что-то зазвенело и взорвалось, а потом отключилась и последняя резервная клеточка моего мозга, которая до последнего момента пыталась функционировать. * * * Пол качался подо мной в разные стороны, и я начал различать чьи-то голоса. Моя рука держала что-то твердое и липкое. Я попытался открыть глаза, и пол перестал раскачиваться подо мной.Рядом с моим лицом валялись осколки разбитой бутылки из-под кока-колы. А твердый предмет, который я держал в руке, оказался ножом Санто. Нечто липкое было кровью, стекавшей с лезвия ножа. Санто лежал, скорчившись на боку, сжимая в руке горлышко бутылки. Его лицо было страшно обезображено ножевыми ранами. Зрелище было ужасным... Вот каким образом Хэнкс собирался заставить его заговорить. В конце концов, ему перерезали горло. Он, по всей вероятности, умирал в страшных мучениях.Во мне поднялась волна ярости против человека, который смог совершить нечто подобное. Он за это ответит! Это мне было совершенно ясно. Вместе со страшной злобой ко мне вернулись силы. Я пошевелил руками и ногами.Тяжелый черный сапог больно наступил мне на мою правую руку. Над сапогом виднелись синие форменные штаны полицейского. Меня же можно было сравнить с мышью в мышеловке...Я разжал руку. Полицейский нагнулся и взял нож кончиками пальцев. В другой руке у него был револьвер. Затем он выпрямился и положил нож на комод — осторожно, чтобы не стереть редкие отпечатки моих пальцев. Я повернул голову и увидел, что в комнате находился еще один полицейский в форме. Он выглядел очень молоденьким. Вероятно, лишь недавно поступил в полицию. Его револьвер был направлен на меня, и он избегал смотреть на мертвого юношу.Я уселся на полу и тут же застонал от боли. Ощупал место, которое причиняло мне наибольшую боль. В моих волосах застряли крошечные осколки стекла.— Вас зовут Барроу? — спросил тот, что постарше.— Да.— Тогда все ясно — круг замкнулся, — обратился он к молодому. — Первый раз кто-то в этом квартале позвонил и сказал нам правду. — Он посмотрел сверху на меня. — Мы получили анонимный звонок по телефону, в котором сообщили, что человек по имени Барроу дерется с каким-то парнишкой, который живет здесь. Только, кажется, мы немного опоздали...Молодой коп с ненавистью уставился на меня:— Не совсем... мы не позволили убежать этому мяснику.Старший кивнул.— И за это нам надо благодарить этого юношу. Вероятно, он вывел из строя этого негодяя, нанеся ему удар бутылкой как раз в тот момент, когда тот перерезал ему горло.— Еще можно понять, когда убийство происходит в ссоре, — заявил молодой коп. — Но почему они должны были... Почему вы...Он мог и не заканчивать. Я ему не противоречил, так как это было бессмысленно. План Хэнкса был продуман и приведен в исполнение так изощренно и тонко, что я сделал бы точно такие же выводы, которые сделала полиция.Я ничего не мог сделать, а оправдываясь — я еще хуже усугубил бы мое положение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15