Пока он отдавал распоряжения охранникам, Майри убедила Анджелу в том, что ее дочь в безопасности, и попросила не говорить Брандту о подмене.– Пожалуйста… Кажется, у меня начинается мигрень.Майри изо всех сил старалась сымитировать голос Анджелы, надеясь, что он похож на голос ее дочери. Именно так было у самой Майри и ее матери Рейчел, которых часто путали по телефону. Судя по реакции Анджелы, у нее неплохо получалось.– Когда я переживаю, у меня всегда болит голова. От шума и света мне становится только хуже.– Мигрень, – подыграла ей Анджела. – Пожалуйста, не заставляйте ее снимать вуаль.Судя по выражению лица Брандта, он не поверил ни единому их слову, но, к огромному облегчению Майри, не стал настаивать на своем. Пожав плечами, он отошел в сторону, позволив обеим женщинам немного расслабиться.– Если тебе так будет лучше, можешь не снимать вуаль.Мягкость, прозвучавшая в его голосе, удивила Майри. Должно быть, он списывал ее нервозность на страх перед первой брачной ночью. Она молилась, чтобы это было так.– Спасибо. В ней я действительно буду чувствовать себя лучше.Майри посмотрела на Анджелу в надежде, что та подскажет ей, как вести себя дальше, но та была в полной растерянности. Тогда девушка решила взяла инициативу в свои руки и обратилась к Брандту с вежливой просьбой.– Пожалуйста, Брандт, объясни мне, что происходит. Ты обещал.Она подошла к Анджеле и взяла ее дрожащую руку в свою.– Почему ты заставил меня стать твоей женой?Сложив руки на груди, он пристально посмотрел на обеих женщин.– Для того, чтобы все прояснить, мне понадобится помощь твоей матери.Майри посмотрела на Анджелу, и ей показалось, что та сейчас упадет в обморок.– Какое отношение имеет ко всему этому моя мать?– Она должна была рассказать тебе правду о твоем происхождении.Он обратился к пожилой женщине:– Вы ведь этого не сделали, не так ли?Покачав головой, Анджела тяжело вздохнула.– Она ничего не знает.– Тогда я сам обо всем ей расскажу, хорошо?Не получив отрицательного ответа, он продолжил:– Элисса, ты родилась здесь, в Вердонии, и приходишься дочерью принцу Федерику, который умер несколько лет назад, а также являешься единокровной сестрой его сына Эрика; Когда тебе исполнился год, Анджела развелась с твоим отцом и уехала вместе с тобой из страны.Майри решила, что на ее месте Элисса была бы удивлена.– Это правда? – взволнованно спросила она у своей «матери».– Да.Анджела сжала руку «дочери».– Прости, что не сказала тебе об этом раньше.– Почему? Почему ты столько лет молчала?Анджела закусила нижнюю тубу.– Я просто хотела начать новую жизнь и навсегда забыть о прошлом.Она с укором посмотрела на Брандта.– Но, похоже, у меня ничего не вышло.– Именно, – согласилась Майри. – И это наводит меня на следующий вопрос. Какое отношение имеет мое происхождение к нашему браку?Брандт нахмурился, словно не знал, что сказать дальше.– Ты знаешь, как осуществляется управление Вердонией?Немного помедлив, Майри снова посмотрела на Анджелу.– Об этом я ей тоже не рассказывала, – ответила та.Брандт кивнул, словно данное обстоятельство его нисколько не удивило. Затем он подошел к письменному столу и, взяв ручку и листок бумаги, нарисовал очертания своей страны.– Вердония поделена на три княжества, каждым из которых управляют его собственные принц и принцесса. Северное княжество, Авернос, мое, центральным, Селестией, недавно правил твой брат Эрик, а южным, Вердоном, правит Лэндер Монтгомери. В отличие от многих стран с монархическим строем, мы выбираем своих королей из представителей трех королевских родов путем народного голосования, а не передаем титул монарха, по наследству. До недавних пор нами правил король Стефан, но полтора месяца назад он умер, и теперь жителям Вердонии предстоит выбирать его последователя из старших принцев и принцесс каждого княжества.– Ты принадлежишь к их числу? – Майри уже знала ответ, но этот вопрос показался ей закономерным.– Да.– А я?Брандт покачал головой.– При обычных обстоятельствах твой брат Эрик тоже мог бы выставить свою кандидатуру, но сразу же после смерти короля Стефана он отрекся от престола. Хотя ты вправе в любом возрасте управлять своим княжеством Селестией, ты не можешь быть избрана королевой всей Вердонии, потому что на момент выборов тебе еще не исполнится двадцати пяти лет.Майри слышала об отречении Эрика, но не знала его причины. Она обязательно спросит об этом брата, когда выберется отсюда.– Но я все же не понимаю, зачем тебе понадобилось на мне жениться.– Поскольку ни ты, ни Эрик не можете быть избраны, корона достанется либо мне, либо Лэндеру Монтгомери.Выражение его лица было бесстрастным, темные глаза – непроницаемыми.– Позволь тебе напомнить, что речь идет о народном голосовании. Каждый житель Вердонии будет голосовать за принца или принцессу из своего княжества. Это означает, что Вердон будет поддерживать Лэндера, а Авернос меня. Если брать в расчет только наше с ним соперничество, Монтгомери победит, потому что численность населения в Вердоне больше. Но нельзя забывать о жителях Селестии.Даже ребенок понял бы, куда он клонит.– Таким образом, за кого проголосует Селестия, тот и будет править страной. – Брандт скомкал карту. – Поскольку мы поженились, резонно предположить, что Селестия останется преданной своей принцессе и проголосует за ее мужа. Таким образом, голоса жителей Селестии и Аверноса принесут мне победу.На глаза Майри навернулись слезы. До недавнего времени она была уверена, что за его решением жениться на Элиссе скрывается нечто большее, нежели банальная алчность. Как могла она так ошибиться в человеке, которого любила?– Значит, женщина, которую я подслушала, была права, – медленно произнесла она. – Ты женился на мне только для того, чтобы стать королем.Брандт не стал отрицать очевидное.– Ублюдок, – яростно прошипела Майри. – Как ты смел так подло поступить со мной?Между ними поспешно встала Анджела.– Моя дочь плохо себя чувствует. Пожалуйста, позвольте ей немного отдохнуть, и через несколько часов ее мигрень пройдет.Брандт наклонил голову.– Уверен, что так и будет, но, к сожалению, нам нужно все обсудить прямо сейчас.Он посмотрел на Анджелу.– Вы не могли бы нас оставить? Завтра вы проведете с Элиссой весь день, а сегодня мы с вашей дочерью должны прийти к соглашению.Было очевидно, что Анджела не хотела уходить, но не подчиниться будущему королю она не могла.– Да ваше высочество, – произнесла женщина после продолжительной паузы, а затем, с тревогой посмотрев на «дочь», выскользнула из комнаты.Брандт с решительным видом подошел к Майри, и она поспешно отпрянула. Он взял ее руку в свою и поднес к губам.– То, что я тебе рассказал, ничего не меняет.– Ты, должно быть, шутишь, – возразила она. – Это меняет все.Он улыбнулся.– Я предупреждал тебя, что наш брак будет настоящим. С тех пор ничего не изменилось.– Все изменилось. Ты использовал меня для того, чтобы взойти на престол. Это возмутительно! До свадьбы ты тщательно скрывал от меня свои планы.– У меня была на то причина.Она подошла к нему ближе, радуясь, что он не видит выражения ее лица.– И какова же была эта причина? Объясни мне, что двигало тобой помимо желания украсть трон.Глаза принца опасно сверкнули.– Я не собираюсь ни у кого красть трон.– Нет? Тогда как, по-твоему, это называется?– Я собираюсь спасти Вердонию от Монтгомери.Она содрогнулась, словно от удара.– Я ничего не понимаю.– А я ничего не могу тебе объяснить. Пока не могу. Просто поверь на слово, что для страны будет лучше, если Монтгомери не взойдет на престол.– Ты женился на мне, чтобы помешать Лэндеру стать королем?Брандт не ответил, и Майри поняла, что больше ничего из него не вытянет. И все же она попыталась, потому что Меррику могла пригодиться любая информация.– Он чем-то тебя обидел? Сделал что-то, что может навредить стране?Брандт только покачал головой.– В конце концов, я смогу оправдать свои поступки, поверь мне, а пока у нас есть более важные дела.Он обольстительно улыбнулся, и Майри с трудом удалось сохранить самообладание.– Сегодня день нашей свадьбы, и мне хотелось бы сделать наш брак полноценным.Майри чуть было не крикнула «Да!», но потом вспомнила, что он говорил не с ней, а с Элиссой Сазерленд. Своей женой. Она глубоко вздохнула.– Я должна забыть о том, что ты принудил меня стать твоей женой? О том, что ты причинил боль моей матери? Я должна забыть об этом и превратиться в счастливую невесту? Если ты думаешь, что так и будет, ты сошел с ума.– Я не хотел причинить боль ни тебе, ни ей. Просто мне нужно было срочно на тебе жениться.– Ради благополучия Вердонии?– Да.Больше всего на свете Майри сейчас хотелось сбросить вуаль и потребовать от него объяснений. Но это было невозможно. На карту поставлено слишком многое. Испытывая усталость и обиду, она пересекла комнату и опустилась в кресло.– Мне нужно побыть одной. У меня, правда, очень болит голова.– Хорошо. – Он указал на дверь. – Если я тебе понадоблюсь, зайди в мою комнату. Я распорядился, чтобы тебе принесли перекусить.– Спасибо.Брандт подошел ближе.– Еще я заказал на вечер ужин на двоих и надеюсь, что ты ко мне присоединишься.Он коснулся ее вуали.– Без этого.Не дожидаясь ответа, он покинул комнату. В тот момент, когда за ним захлопнулась дверь, Майри разрыдалась. Это было неосмотрительно, но она позволила себе на пару минут расслабиться. Затем она успокоилась и взглянула в лицо фактам. Она узнала от Брандта все, что могла, и пришло время убираться отсюда.Вдруг раздался стук в дверь, и в комнату проскользнула горничная с подносом.– Я принесла вам чай и сандвичи, ваше высочество. Мне вас обслужить?– Нет, спасибо – пробормотала Майри. – Оставьте поднос и можете идти.Девушка была хорошо обученной. Без лишней суеты она поставила поднос на стол и, сделав реверанс, быстро удалилась. Оставшись одна, Майри сразу же сорвала с головы вуаль. При этом ее прическа развалилась, и спутанные светлые кудри рассыпались по плечам. На глаза снова навернулись слезы. Этот цвет волос был болезненным напоминанием о том, что мужчина, которого она любила, выбрал другую женщину, абсолютно не похожую на нее.Она могла бы поклясться, что в дни, проведенные с Брандтом на Мацоне, их отношения были серьезными. Кто бы мог подумать, что он способен на такие хладнокровные поступки, которые совершил за прошедшие несколько недель? Майри стиснула зубы. Теперь она знает правду. Брандт родился для того, чтобы быть королем. Он женился, чтобы помешать ее брату сесть на трон. Стоять здесь и сетовать на судьбу бессмысленно: Нужно уходить. Прямо сейчас.Подойдя к платяному шкафу в противоположном конце комнаты, она распахнула дверцы. Его содержимое оказалось более чем скромным. Элисса привезла с собой в Вердонию мало одежды. Либо она планировала сменить гардероб, либо не собиралась задерживаться здесь надолго.Порывшись в одежде, девушка остановила свой выбор на простой темно-синей юбке и шелковой блузке цвета слоновой кости. Эта одежда была слишком простой для свадебного ужина, но ничего нарядного среди вещей Элиссы она не нашла. Положив юбку и блузку на спинку кресла, Майри потянулась к молнии на платье, но вдруг вспомнила, что на нем нет застежки. Она совсем забыла, что по традиции это проклятое платье на ней зашили. Ей была нужна чья-то помощь или хотя бы острый предмет. Ее взгляд упал на поднос с едой. На нем лежал нож, но им можно было только намазывать масло.Это было последней каплей. Опустившись в кресло, Майри закрыла лицо руками. Больше всего на свете ей хотелось сейчас вернуть то беззаботное время, когда был жив ее отчим, особенно последний день, проведенный с Брандтом на Мацоне. Воскресить драгоценные минуты былого счастья. * * * – Как далеко находится это место? – спросила Майри, тяжело дыша.– Недалеко, – ответил Брандт. – Нам нужно еще немного подняться в горы по реке.Майри остановилась, чтобы полюбоваться зеленью деревьев, густо покрывающих горные склоны. Река, вдоль которой они шли, с ревом билась о большие черные валуны на своем пути к океану. Ее берега пестрели папоротниками, лианами и цветами всевозможных форм и оттенков. Стая длиннохвостых попугаев ярким облаком вспорхнула с куста и исчезла в зарослях оранжевой геликонии.– Пошевеливайся, Монтгомери. Ты не могла так быстро устать.В том месте, где остановилась Майри, тропинка сворачивала в сторону от реки и уходила в глубь джунглей. Вытерев со лба пот, девушка прошла по ней Последние сорок футов. Но когда она добралась до места, где в последний раз видела Брандта, его там не оказалось.– Эй, ты где?– Иди сюда.Его голос послышался со стороны реки. Миновав заросли кустарника, она, наконец, вышла на открытое место и замерла как вкопанная. Слева от нее и Брандта возвышался пятидесятифутовый склон, и стекающая с него река образовывала у их ног большую заводь. Все вокруг утопало в сочной зелени и ярких цветах.Но больше всего ее поразили тысячи бабочек, поднимающихся в небо бесконечным потоком. Майри никогда прежде не видела такого буйства красок. Увидев ее изумление, Брандт ухмыльнулся.– Чего ты ждешь, женщина? Раздевайся.Она не пошевелилась, и он поднял бровь.– Ты ведь надела купальник, не так ли?– Да, конечно.– Жаль.Майри подавила смешок, но ее веселье продолжалось недолго. Ее захлестнула волна желания, которое она больше не могла скрывать ни от себя, ни от Брандта. Она хотела его. Их взгляды встретились, и в глазах любимого Майри прочла столь же сильное желание.Раздевшись, Брандт; взял ее за руку и повел к воде. У него была широкая сильная ладонь, которая больше подошла бы рабочему, чем аристократу.Следующий час пришел как во сне. Смеясь и крича, они плескались в воде, а затем, обессилев, взобрались на плоскую скалу рядом с водопадом. Легкий ветерок приятно обдавал кожу. Майри сидела по-турецки на скале и расчёсывала пальцами волосы.К ее удивлению, Брандт начал ей помогать распутывать непослушные пряди.– Я бы хотела, чтобы это мгновение длилось вечно, – сказала она, любуясь пестрой стаей бабочек у них над головой. – Водопад. Цветы. Бабочки… – Она немного помедлила. – А ты?– Я обнаружил, что, как бы я того ни хотел, ничто не может длиться вечно.– Ты говоришь прямо как твой дедушка.Брандт пожал плечами.– Это неудивительно, учитывая, что он меня воспитал.– Я помню, у него на каждый случай была поговорка, – улыбнулась Майри. – Увидев его впервые, я испугалась – так сурово он выглядел.– Надо же, а я думал, ты никого не боишься, – поддразнил ее Брандт.– Мне тогда было всего семь лет. Моя мать только что вышла замуж за короля Стефана, и я чувствовала себя не в своей тарелке. Затем на одном из королевских приемов я столкнулась с этим высоким сердитым мужчиной. Человеком, который больше походил на короля, чем мой отчим. Как ты думаешь, что я тогда почувствовала?Брандт поднял бровь.– Полагаю, твой страх продлился недолго.– Ты прав. Я перестала его бояться, когда поняла, что за суровым обликом скрывается любящее сердце. – Она нежно улыбнулась. – Твой дедушка был очень добр ко мне. Он обращался со мной как с настоящей принцессой. Я терпеливо выслушивала его нравоучения, хотя порой они бывали очень скучными.– И какую же из своих проповедей он прочитал тебе первой?– Я прекрасно ее помню.У Майри на глаза навернулись слезы.– Настоящим гражданином страны является не тот, кто в ней родился, а тот, кто ее любит.– Понимаю, – мягко произнес Брандт. – Должно быть, ты чувствовала себя чужой в незнакомой стране.– Да. Мне говорили, что я ненастоящая принцесса, а я больше всего хотела, чтобы Вердония стала для меня родиной.– Дедушка произвел на тебя сильное впечатление.– О да. Равно как и ты.Прищурившись, она посмотрела на Брандта.– Мне кажется, у вас двоих много общего. Он был суровым, а его взгляд…– Пронизывающим.– Прямо как у тебя.Майри уперлась локтем в колено и положила голову на ладонь.– К счастью, он оказался рядом с тобой, когда твоих родителей не стало. Наверное, тебе пришлось нелегко в тот момент.– Я их почти не помню. Они погибли, когда я был совсем маленьким. Но рядом со мной всегда был дедушка. Он научил меня всему, что я должен знать.– Дай угадаю. Честности Ответственности. Чувству долга.Она задумчиво наморщила лоб.– И самопожертвованию. Я права?– Абсолютно. Поступки, которые мы совершаем, должны быть на благо страны, а не ради нашего собственного благополучия.– А если выбор сделать нелегко? – поинтересовалась Майри.– Вердония выиграет в любом случае.Она раздраженно покачала головой.– Ты такой практичный.Брандт пожал плечами и улыбнулся.– А ты такая… непрактичная.Майри любила его улыбку. Учитывая то что улыбался он редко, каждая была на вес золота. Брандт продолжал на нее смотреть. Что-то во взгляде его темных глаз заставляло её трепетать.Сколько ей было лет, когда она в него влюбилась?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11