Сандрина была уверена, что если когда-нибудь за столом напротив нее окажется такой мужчина, который ей нужен, она завоюет его. Неважно, женат он или нет. Любого можно разженить. Сандрина открыла для себя истину, что по-настоящему влиятельные и богатые экземпляры всегда бросают жен ради первосортного «материала для замужества».
Кроме выслушивания мужчин, самым трудным было все время оставаться в форме. Несмотря на превосходную одежду и первоклассные удобства, несмотря на то, что не приходилось носить ничего тяжелее косметички, работа оставалась работой. Не было минуты, когда она могла позволить себе не выглядеть «на уровне». Это означало, что ногти, волосы, зубы, кожа, фигура, одежда и украшения – все должно быть безупречным. В этот момент она лежала, одетая в тысячедолларовую, от знаменитого модельера, ночную рубашку, в номере, который стоил две тысячи долларов в сутки, и мечтала провести хоть один день в грязной футболке до колен, шлепанцах на ногах без педикюра с холодильником, заполненным шоколадным «Ю-Ху» и ведерками с жареной курицей.
Однако ее мечты не шли дальше одного дня простой жизни. Она как могла готовилась к охоте и решительному прыжку в нирвану замужества – то есть к браку с богатым, могущественным, желательно часто путешествующим и старым мужчиной. С очень старым. Мадам Клео предоставляла ей шансы найти то, что нужно. Дальнейшее зависело от нее.
Больше всего Сандрину огорчало, что она так мало видится со Сью-Би и Анжелой. Их пути редко пересекались. Иногда удавалось выговориться по телефону, как это было, например, в мае, когда Сью-Би болела гриппом и жила в квартире, которую мадам Клео держала в Париже. В эти дни Сандрина часами разговаривала с подругой и убедилась, что та вполне довольна жизнью. Сью-Би чувствовала себя нужной. Благодаря ей люди становились удовлетворенными и счастливыми. Разве что она предпочла бы делать все это для одного человека, а не для дюжин.
В августе во франкфуртском аэропорту Сандрина встретила Анжелу. Несмотря на теплую погоду, Анжела была с ног до головы укутана в мех рыжей лисицы.
– Ты что, операцию сделала? – спросила Сандрина.
Анжела подняла подбородок и опустила веки:
– Ну как? Я сделала это в прошлом месяце в Рио, совершенно бесплатно, у врача, который хотел на мне жениться.
– Ты выглядишь потрясающе, – искренне сказала Сандрина. – Но ведь мадам заплатила бы за это. Она всегда предлагает.
– Да, я знаю. Но я не хочу от нее ничего, кроме заказов. – Она обернулась и улыбнулась бармену: – Две «Кровавых Мэри» со льдом, пожалуйста. Не надо специй, не надо сока.
– Что это такое? – удивленно спросила Сандрина.
– Водка со льдом. Он знает. Он уже ко мне привык.
– Ты много раз здесь была? – Сандрина разглядывала зал.
Анжела придвинулась и понизила голос:
– На этой неделе дважды. Я здесь занята делом.
– Каким делом? Это мужчина?
– Нет-нет, – нетерпеливо прервала Анжела, – ничего подобного. – Она придвинулась еще ближе и прикрыла рот ладонью: – Но ты никому ни слова, ладно?
– Будь уверена, – подтвердила Сандрина, а про себя подумала: «Ой, не к добру все это».
– Я только что встречалась с двумя бандершами из Германии. Одна из них контролирует территорию до самого Будапешта. Обе в преклонном возрасте. Хочу познакомиться с ними поближе и, если все будет хорошо, надеюсь выкупить у них дело.
– Ты не боишься? Представляешь, что будет, если мадам Клео узнает.
– Не должна. – Анжела отхлебнула из своего бокала. – Через год-другой я наберу нужную сумму. Может быть, и раньше, если смогу ограничить расходы на одежду. Потому-то я здесь с этим маленьким турком.
Сандрина оглянулась. Спутник Анжелы говорил по телефону в дальнем углу зала.
– А какое отношение генерал имеет к одежде? – спросила Сандрина.
– Да никакой он не генерал, – усмехнулась Анжела, – просто любит вырядиться. Так его лучше обслуживают. Он экспортирует шкурки и высококачественную кожу. Я покупаю у него товары оптом, а моя швея в Париже занимается ими. Тебе нравится шуба? – Анжела встала и повертелась на месте.
Сандрина рассмеялась. Было похоже, что интриги были высшим наслаждением для Анжелы.
– Мне нравится все вместе, дорогая. – Она поднялась, чтобы поцеловать Анжелу в щеку. – Однако мне пора.
Сандрина не переставала удивляться, как Анжеле не страшно рисковать своим нынешним положением. У мадам Клео повсюду были щупальца, длинные и цепкие. Существовала реальная угроза, что ее подруга попадется и снова окажется в таком же положении, в каком она и находилась в то холодное несчастливое утро, когда они вдвоем гуляли по набережной Сены...
* * *
Сандрина прищурилась, глядя на телефон, стоящий с другой стороны огромной кровати. Она еще не известила Мартина о своем приезде сюда и знала, что он будет недоволен. Надо сделать это сейчас, пока она одна.
Услышав приятный голос Мартина, она повернулась на живот, прижав к себе трубку.
– Bon jour, Мартин, до-оо-о-рогой, – протянула она как можно более соблазнительно.
– А, это ты? Давно пора. – Мартин говорил раздраженно. – Ты не должна так надолго исчезать из поля зрения, Сандрина!
– Мартин, не ругайся, – простонала она. – Моя бедная голова этого не вынесет. Ты же знаешь, что по плану была трехдневная прогулка. Загляни в журнал, если мне не веришь.
– У меня нет времени спорить с тобой. Если ты освободилась, вечером есть другая работа.
– Послушай, Мартин... Я вот о чем думаю. Эти трехдневные свидания... А если каждый день у меня будет новый клиент, смогу я заработать больше?
– Конечно. Но для чего?
– Для денег.
– Понятно, дорогая. Но ты и сейчас зарабатываешь кучу денег.
– Мне нужно больше, чем куча. Я хочу, чтобы ты начал записывать меня на каждый день. Всю осень, хорошо? На Рождество мне понадобится неделя, чтобы слетать в Нью-Йорк. А с первой недели января можешь снова включать меня в расписание.
– Мне надо посоветоваться с мадам, – ответил Мартин тем особенным тоном, который появлялся, когда ему не хотелось брать на себя ответственность.
– Сделай это, дорогой. Скажи, что для меня это очень важно.
Она повесила трубку и села на край кровати, размышляя. Чтобы получить деньги, необходимы деньги.
Сандрина понимала, что сама никогда не сможет заработать столько, чтобы устроить жизнь, как ей хотелось бы, однако пока что она решила выглядеть и жить так, как будто уже была настолько богата.
На Рождество она остановилась в отеле «Плаза». Она спала, ходила по магазинам, старалась не слишком много пить и курить. Пригласила Марту на великолепный обед в «Эдвардианский зал». За кофе и десертом она вручила Марте бархатную коробочку, в которой лежала нить жемчуга – настоящего, сверкающего, величиной с ноготь. Она купила его в Женеве, убивая время днем, между двумя свиданиями.
Сандрина не знала, что послужило поводом – жемчуг или ее обещание забрать Марту в наступающем году, но внезапно по милому немолодому лицу ее бывшей няньки потекли слезы. От смущения Марта закрылась руками и сидела так, пока не успокоилась.
– Ох, Марти. – Сандрина погладила ее по руке. – Не надо. Официант подумает, что тебе не понравилось крем-брюле.
Марта медленно опустила руки.
– Я знаю, чем тебе приходится заниматься, чтобы покупать такой прекрасный жемчуг, – сказала она.
Сандрина уткнулась в десерт. Она не собиралась лгать или оправдываться. Она знала: Марта не осуждает ее, просто констатирует факт. То, что она делает для заработка, не может повлиять на их безграничную любовь. И все же, видя печаль в глазах Марты, Сандрина почувствовала, что хорошо бы объясниться.
– В моей жизни нет ничего ужасного, Марта, – начала она, – я путешествую, посещаю красивые места, встречаюсь с удивительными людьми.
– До твоего рождения твоя мать занималась тем же, – без выражения сказала Марта.
Сандрина была бы меньше поражена, если бы Марта схватила вилку и воткнула ей в лицо.
– Что ты сказала? – переспросила она.
Сандрина прекрасно расслышала слова Марты, но ей нужно было время, чтобы переварить услышанное.
– Твоя мать работала на женщину по имени Клео в Париже в конце пятидесятых годов, – ровным голосом ответила Марта.
– Откуда ты знаешь?
– Я уже столько времени живу у нее... Я все слышу, все замечаю.
– Почему же ты мне никогда не говорила об этом? – Комок в горле мешал Сандрине говорить.
– Я не хотела, чтобы тебе было больно.
– Но это могло бы помочь мне.
Марта повела плечами:
– И ты тоже работаешь у нее, Дрини?
Сандрина беспомощно кивнула в ответ.
– Ты расстроилась из-за меня? – Взгляд Марты молил о прощении.
– Конечно, нет. – Сандрина снова погладила руку Марты. – Я бы, наверное, и сама догадалась в конце концов. Жаль только, что раньше не знала. Это помогло бы мне в нашей бесконечной борьбе.
Сандрина посадила Марту в такси у отеля. На прощание она наклонилась и поцеловала свою бывшую няньку в лоб.
– Позвоню тебе из Парижа, хорошо? И не беспокойся обо мне. Я пришлю за тобой, как только смогу.
Чтобы остыть, Сандрина направилась в парк. Деревья, окружавшие прекрасный старый отель, светились тысячами рождественских огней.
Бодрящий морозный воздух освежил голову. Впервые в жизни Сандрина почувствовала жалость к матери. Как долго Тита Мандраки хранила свою тайну! Сколько раз, когда она входила куда-нибудь, ей приходилось опасаться, не узнает ли ее бывший клиент. Сколько раз, когда она отправлялась на встречу или презентацию, связанную с работой, или когда обращалась к банкиру за поддержкой, ей приходилось бояться, что проверка биографических данных откроет ее прошлое?
Впервые она осознала, что в ее шкафу, как и у ее матери, будет спрятан такой же скелет. И настанет день, когда ей придется скрывать и лгать, жить в страхе, что созданный ею мир может исчезнуть, если она будет разоблачена. И коли появится человек, который станет ей дороже жизни, его придется обманывать.
Сандрина знала, что сможет избежать разоблачения тем же путем, что и мать, – с помощью денег. Богатые не обязаны отвечать на вопросы. Деньги помогут устранить любую угрозу, заставить умолкнуть любую критику. Видимо, именно поэтому мать отказалась отдать ей наследство. Она его некоторым образом заработала. Сандрина начнет делать кое-что самостоятельно. И на это уже никто не наложит руку.
Мадам Клео, конечно, знает об этом. И то, что у нее работает дочь бывшей девушки Клео, наверняка доставляет ей извращенное удовольствие. При мысли об этом Сандрина почувствовала, что мадам Клео стала нравиться ей гораздо меньше.
Бывает откровенная ложь, а бывает ложь умолчания, последняя – гораздо хуже. Знать о человеке что-то и не сказать – значит в какой-то степени иметь над ним власть. И тот, кто знает, но не говорит, чувствует свое превосходство. Тут Сандрина поняла, что мадам Клео ей совсем не нравится. Когда-нибудь она скажет это ей в лицо.
Сандрина повернулась и пошла обратно к отелю. Она сознавала, что то, к чему она стремится, та власть, которая защитит ее ото всех и вся, находится где-то в Европе. Тысяча девятьсот восемьдесят седьмой будет ее годом. В этом году она встретит человека, который решит все проблемы.
* * *
Весной и в начале лета 1987 года в особняке на острове Ситэ кипела жизнь.
Мартин произвел предварительные подсчеты – оказалось, что больше всех зарабатывают три американки: Сандрина Мандраки, Сью-Би Слайд и Анжела Уэйнстайн. Сандрина брала сразу по два-три заказа, и трудно было сказать, не заглянув в журнал, в каком городе она в данный момент находится. Почему-то Сью-Би пользовалась огромным успехом у английских аристократов. Однако поведение Анжелы, несмотря на то, что она много работала, становилось все более вызывающим. Она частенько нарушала расписание. Несколько человек сообщили Клео, что Анжела предлагала им стать ее личными клиентами. Девушку встречали в местах, где ей не полагалось бывать. Все это грозило неприятностями. Мартин понимал, что мадам не одобряет поведения Анжелы, однако пока до нее не доходят руки. Но он знал, что день расплаты наступит. А пока и он, и мадам с головой ушли в подготовку к «Ля Фантастик». Барон уже передал по телефону специальные инструкции. Для особых гостей нужно выбрать трех девушек, и Анжела, поскольку заработки ее столь высоки, будет, безусловно, претендовать на то, чтобы стать одной из них. Имена счастливиц, выбранных мадам, будут оглашены на торжественном обеде, который ежегодно в конце июня устраивался для всех девушек. В самое ближайшее время придется что-то решать с Анжелой.
Теплым июньским утром в доме было тихо как никогда. Наконец-то у Мартина появилась возможность несколько минут поговорить с мадам наедине.
Он подошел к дверям кабинета и дважды постучал.
– Войдите!
– У вас найдется для меня минутка? – нерешительно спросил Мартин. – Я хотел бы поговорить об обеде. Нужно позвонить поставщикам продуктов и обсудить меню до пятницы.
– Хорошо. – Мадам не отрывалась от чтения.
Мартин сел на свое обычное место у стола. Он предпочитал общаться с ней именно в этой комнате. Здесь прохладно и много воздуха – совсем не так, как в ее маленьком убежище на первом этаже, где его охватывала клаустрофобия.
Сейчас в маленькой комнате работали два клерка, которых прислал ее адвокат, чтобы помочь разобраться с бухгалтерией. Их присутствие, естественно, усиливало напряженность в доме. Мадам всегда держала свои финансовые дела в секрете, обсуждая суммы налогов только с Джеком Эйлером и своим адвокатом. Государственные чиновники обвиняли ее в недоплате налогов, однако Мартин подозревал, что чиновники были снисходительны к ней. За все годы он даже не слышал об уплате налогов, ни о едином франке.
Наконец она закрыла лежащую перед ней папку из плотной желтой бумаги и сняла с кончика носа небольшие очки в золотой оправе, которые надевала для чтения. Лицо ее было напряжено, губы сжаты в ниточку.
– У нас проблема, – сказала Клео, постукивая длинными ногтями по обложке папки.
– В чем дело? – спросил Мартин, надеясь, что это не связано с теми двоими, работавшими внизу.
– Ты в последнее время просматривал расписание Анжелы?
– Да, конечно. Как раз закончил. Она работает очень хорошо. Лучше, чем в прошлом году. А почему вы спрашиваете?
– А ты знаешь, что она работает не только по нашим заявкам?
– Да. Насколько я могу судить, она за все платит нам проценты. Хотя, конечно, нельзя быть в полной уверенности, что она сообщает обо всех своих клиентах.
Мадам тяжело вздохнула.
– Конечно, я не могу удержать моих девушек от приработка на стороне. Так было всегда... Но судя по тому, что я здесь прочла... – Она взяла папку и оттолкнула ее с неодобрением. – Анжела совершенно выходит за дозволенные рамки.
– А что вы читаете?
– Это сообщение от близкого друга из Мюнхена. Она заявила ему, что намерена выкупить дело у мадам Лили и будет рада, если он станет ее клиентом.
Мартин был очень удивлен. Подобные попытки некоторые девушки предпринимали и раньше. И, когда мадам узнавала об этом (а узнавала она всегда: сеть ее осведомителей могла бы служить образцом для Скотленд-Ярда), виновную выгоняли, не дав ей времени снять горячие бигуди. А потом мадам следила, чтобы та не могла удачно пристроиться. Отвергнутую девушку не принимала ни одна из преуспевающих бандерш.
– Я заметил, что она слишком часто стала летать во Франкфурт. Потрясен, искренне потрясен, – сказал Мартин. – Хотите, я разыщу и призову ее?
Мадам Клео долго не отвечала. Казалось, она что-то вычисляет. Наконец она заговорила:
– Нет, пока не надо. Если я сейчас отпущу ее, она причинит мне много вреда. Раз уж Анжела вербует клиентов, то один Бог знает, что она могла задумать насчет наших девушек.
– Как же мы поступим?
– Сейчас я позвоню в несколько мест. Нужно поймать ее с поличным. Я должна получить возможность контролировать Анжелу, и тогда, когда отошлю ее в наихудшее место, какое только смогу придумать, она не посмеет ослушаться.
– Что же это за место? – спросил он, широко раскрыв глаза.
Мадам взяла телефонную трубку и начала набирать номер.
– Лас-Вегас, – произнесла она тем же тоном, каким отозвалась бы о сточной канаве.
Мадам улыбнулась ему. Он хорошо знал эту улыбку – в ней совершенно не было веселья.
– Начнем с Сандрины. Я хочу послать ее вместе с Анжелой на специальное задание.
– И дальше?
– Сначала найди мне Сандрину. Потом я скажу, что будет дальше.
– Она утром улетела в Лондон, где наш человек записал ее вечером на прием. Но я попробую разыскать. Что ей сказать?
– Скажи, чтобы завтра утром вылетала в Цюрих. Там один клиент хочет провести свободный вечер с двумя незаурядными девушками.
Мартин дозвонился до отеля, где остановилась Сандрина, но ему сказали, что она ушла за покупками. Он передал, чтобы она связалась с ним, как только вернется. Потом позвонил Джереми Уилксу, человеку, с которым мадам была связана в Лондоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42