— сказал Сан Саныч.— Поздравляю вас, Зинаида Степановна. Вы с Сан Санычем — отличная пара! Пусть у вас будет все-все, о чем вы мечтаете… — Женя вручил Зинаиде цветы.— Спасибо, Женечка! У нас и так все есть. Хватило бы только здоровья всему этому радоваться!Другие гости не заставили себя ждать. Пришли Маша с Алешей. Они перед этим ездили по городу, выбирали цветы и подарок. Алеше все это очень нравилось.— А вот и мы! — сказала Маша.— Как жизнь, курсант? — обратился к Алеше Сан Саныч. — Молодец, что навестил!— Сан Саныч, Зинаида Степановна, — торжественно сказал Алеша, — мы с Машей хотим поздравить вас. Многое нам с Женей за время учебы рассказал Сан Саныч. А вот о том, что вы — его избранница, я узнал только сегодня. Ну да ладно, я свой тост еще скажу.— Спасибо, Алеша, — поблагодарила Зинаида. — Что ж, прошу всех к столу.— Зина, мы же вино забыли поднять из погреба! — стукнул себя по лбу Сан Саныч.— Ой, и правда! — спохватилась Зинаида. Они пошли за вином, Маша тоже пошла помочь по хозяйству, а Алеша с Женей остались поговорить.— Жень, пока никого нет, я вот что хочу спросить: тебе за меня сильно влетело? — спросил Алеша.— Да нет, что ты! — успокоил друга Женя.— Женька, у тебя врать никогда не получалось! Так что лучше колись, сколько нарядов получил!— Меня отстранили от завтрашнего рейса, — признался Женя.— Что?! — изумился Алеша. — Я ведь сам виноват, что упал за борт! А тебе теперь сколько этого места ждать придется? Это Буравин с папой понимают?!— Леш, успокойся. Мы уже нашли выход. Сан Саныч за меня в этот рейс пойдет, а потом я опять стармехом на «Верещагино» буду. Только тут есть одна тонкость….В это время пришли Самойлов и Полина, и Женя замолчал.— А где наши молодожены?! — радостно спросил Самойлов.— Папа, почему Женю отстранили от рейса? — не слушая отца, спросил Алеша.— Ну, на эту тему тебе надо с Буравиным поговорить. Это — его решение, — ответил отец.— И поговорю! А ты почему не вступился за Женю?— Потому что за борт упал мой сын, а не кто-то другой.— Поймите, я сам виноват в том, что упал в воду! — настойчиво убеждал отца Алеша. — Надеюсь, вы поняли хотя бы, что Маша здесь не при чем?— Конечно, Алеша, — успокоила сына Полина. — Не переживай.Но тут всех пригласили за стол, и праздник пошел своим чередом. Все, кроме Буравина, уже собрались за столом. Алеша постучал вилкой по тарелке.— А теперь, разрешите, я произнесу тост, — заявил он. — Я заготовил речь заранее. На двух листах!Он не успел больше ничего сказать, потому что пришел Буравин, и ему налили штрафную рюмку. После этого Алеша продолжил:— Так вот, Зинаида Степановна, Сан Саныч — очень добрый и отзывчивый человек. Уверен, вы будете счастливы с ним. Сан Саныч, а вам я хочу пожелать попутного ветра и семь футов под килем в завтрашнем рейсе!Алеша чокнулся и выпил, не замечая, как изменилась в лице Зинаида. Первый тост стал началом конца праздника. * * * Когда все гости, кроме Буравина, разошлись, Зинаида дала волю своим чувствам:— Ты меня обманул! Ты обещал мне навсегда оставить море. Я тебе верила. И вдруг узнаю, что ты завтра уходишь в рейс! И не от тебя, а от чужих людей! — захлебывалась от обиды Зинаида.— Зина, постой, — попытался вставить слово Сан Саныч. — Я сейчас тебе все объясню.— Не надо мне ничего объяснять. Я и так уже все поняла.— Пойми, я не мог поступить иначе! Женю отстранили от рейса, другого страмеха найти не получилось. Меня попросили старые друзья, и я не смог отказать…— Конечно! Друзей обижать нельзя, а меня — можно, — в сердцах сказала Зинаида.— Зина, когда судно простаивает в порту, компания терпит большие убытки, — стал объяснять Сан Саныч.— А мне что до этого? — возмутилась Зинаида.— Зинаида Степановна… — решил вмешаться Буравин, но это ему не удалось.— А вы молчите, — отрезала Зинаида. — Вы с Самойловым у своих жен под крылышком сидите, а моего Саныча за десять морей отправляете!— Зина, ну что ты делаешь! — пристыдил ее Сан Саныч. — Ты же интеллигентная женщина, а скандалишь, как рыночная торговка. Гостей вот разогнала, помолвку испортила…— И ничуть об этом не жалею! — Зинаида только завелась от его слов. — Не будет тебе никакой помолвки и вообще больше ничего не будет! Забирай свои вещи и убирайся из моего дома.— Зина, ты серьезно? — удивился Сан Саныч.— Да! И чтобы ноги твоей здесь больше не было. И друга своего тоже забирай!Буравин только развел руками.— Зинаида Степановна… — начал он осторожно. — Зинаида Степановна, мы очень виноваты перед вами. Я не знал, что Сан Саныч обещал вам не выходить в море.— Это ничего не меняет! — не хотела ничего слышать Зинаида.— Поймите, наше положение было безвыходным. Только поэтому мы попросили Сан Саныча выйти в рейс. Если бы я знал, что он обещал вам завязать с морем, я бы не стал настаивать.— Неужели? — иронично спросила Зинаида.— Конечно! Когда срывается рейс — это очень плохо. Но когда из-за тебя в семье друга разлад — это еще хуже.— Что случилось, то случилось, — подвела итог Зинаида. — Ничего уже не изменишь. Саня меня обманул, хотя знает, что я этого терпеть не могу.— Ну зачем вы так? Если это нужно — Сан Саныч останется дома. Черт с ним, с рейсом! — воскликнул Самойлов.— Ну уж нет! Если он без своего моря не может, я не буду портить ему жизнь. Только пусть и он мою не портит. Видеть его больше не хочу! — снова завелась Зинаида.— Зинаида Степановна! Пожалуйста… — Буравин все еще надеялся помочь другу.— Нет, нет и нет. Даю пять минут на сборы. Пусть собирается и уматывает навсегда! — объявила Зинаида.Сан Саныч обреченно вздохнул. * * * Супруги Самойловы, Алеша и Маша подъехали к дому, но Полина захотела еще немного прогуляться. Алеша согласился. Он все еще переживал свой неудачный тост — для него такая реакция Зинаиды была совершенно неожиданна.Старшие Самойловы отправились еще погулять, а Маша повезла Алексея в дом.— А ты видел, какой Алешка веселый?! — спросила мужа Полина. — Я все время за ним наблюдала. Шутил, смеялся все время.— Это что! Ты видела, как он плыл там в порту? — напомнил Самойлов. — У, настоящий моряк! А раз поплыл, значит, на ноги встанет. Увидишь!— Да, жалко только, Костя всего этого не видел. Порадовался бы с нами.— Нет, он бы не радовался, — мрачно сказал Самойлов.— Не выдумывай! И почему ты его все время обижаешь? На помолвку вот не взял.— Поверь, он это заслужил.— Ну, а мне ты можешь объяснить, почему ты его наказываешь? — спросила Полина.— Это не я, а он сам себя наказывает. И еще… Завтра утром он уплывает на «Верещагино».— С какой стати?! Что ты выдумал?! — возмутилась жена.— Поверь, у меня для этого есть очень веские причины, — серьезно сказал Самойлов.— А я хочу знать какие! — потребовала Полина.— Я не хочу тебе о них говорить.— Боря, ну так же нельзя! Ты же обращаешься с ним, как с собачкой: «Костя, ко мне!», «Костя, нельзя!» И на этот раз я хочу знать, что это за причины!— Хорошо, я скажу! У меня есть основания подозревать, что Костя причастен к аварии Алеши!— Нет, не может быть! — вырвалось у Полины.— Я сам никак не могу поверить в это. Помнишь, мы с Буряком начали расследование?..— Все, замолчи! — остановила Самойлова жена. — Слышать не хочу об этом расследовании. Это же просто навязчивая идея! Ты ничего не нашел и обвиняешь во всем Костю. Но он же — твой сын!— Хорошо, если это — ошибка! Пожалуйста, выслушай меня. Понимаешь, у каждого преступления есть мотив. Ты не знаешь, но Костя опять встречается с Катей.— Как?! Ты видел их вместе?! — удивилась Полина.— Да. Когда мы перевозили Ирину на новую квартиру. Они были там вместе. Видишь, у Кости был повод желать того, чтобы Алеша не приехал в ЗАГС.— Но нельзя же из-за этого думать, что он хотел убить брата?— А если не убивать, а просто усыпить на время, чтобы не было свадьбы?.. — предположил Самойлов. — В любом случае следствие уже не остановишь. Поэтому я хочу, чтобы он уехал. Потому что… Ты права, он все же — мой сын!— Я должна его увидеть! Боря, прости. Я слышу твои слова, понимаю их. Но не могу заставить себя в них поверить. Я просто посмотрю ему в глаза и все пойму. Идем! * * * Катя с Костей все еще были в Костиной комнате. Увлеченные выяснением отношений, они не слышали, как в дом вернулись Маша и Алеша. Костя пытался обнять Катю.— Прекрати! — упрямилась девушка. — Я буду кричать!— Кричи сколько угодно! В квартире никого нет и не будет до утра. Стены у нас толстые, соседи не услышат.— Не прикасайся ко мне! — взвизгнула Катя.— Почему же? — усмехаясь, полюбопытствовал Костя.— Это — подлость!— А то, как ты со мной поступаешь, — не подлость? Ты вертишь мной, как хочешь! Хорошее настроение — и ты со мной ласкова, нет — прогоняешь!— Это ты давал мне поводы так поступать! — наступала Катя.— А ты не думала, что я при этом чувствую? Я же — человек, а не игрушка! И мое терпение закончилось. Я потерял голову. И в этом виновата ты!Потеряв над собой контроль, Костя набросился на Катю, стал рвать на ней одежду. Вдруг в комнату постучали.— Костя, это я! Открой! — за дверью был Алеша. Катя с Костей переглянулись и замерли.— Костя, ты не спишь? Что там за шум? — спросил Алеша.— Я уже лег… Это я стул нечаянно задел… — объяснил брату Костя и умоляюще посмотрел на Катю, прося ее не шуметь.— Что, испугался? Сейчас закричу — тут такое начнется! — шепотом пригрозила Катя.— Катя, не надо! — Костя просто молил.— Я хотел с тобой поговорить. Может, откроешь? — настаивал Алеша.— Нет, давай завтра поговорим, — сказал Костя, притворно зевая. — Я уже засыпаю… Устал что-то…— А… — хотела вставить слово Катя, но Костя просто зажал ей рот.— Ладно, — согласился Алеша. — Спокойной ночи.— Приятных снов! Леш, а родители тоже вернулись? — уточнил Костя.— Нет, они придут позже, — ответил Алеша. Когда он отъехал на своем кресле, то Костя повернулся к Кате:— Сейчас я уберу руку. Но если ты вздумаешь кричать или буянить — мне придется тебя связать и заткнуть рот кляпом. Ты же этого не хочешь?— Совсем с ума сошел?! Я же чуть не задохнулась! — возмутилась Катя.— Катя, извини, это какое-то сумасшествие. Прости!— И только? А это как понимать? На блузке ни одной пуговицы не осталось!— Давай я пришью эти несчастные пуговицы. Только не кричи! Не нужно поднимать шума. Пойми, я не хотел тебя обижать.— Неужели?— Конечно. Ведь я тебя люблю. Просто ты вывела меня из себя.— Опять, значит, я виновата! Хорошо, я не буду кричать. Я просто постучу. Договорились? — она поднесла руку к стене. — Там, за стеной, комната, Леши, если я не ошибаюсь? Пусть твой брат придет и увидит, что ты со мной сделал!— Давай уладим все мирно, без конфликтов. Я очень тебя прошу, — умолял Костя.— Вот как ты заговорил! Трус несчастный! Боишься, что нас с тобой застанут наедине?Этого я не боюсь. Наоборот, я готов хоть сейчас рассказать всем о наших отношениях. Только ты сначала приведи себя в порядок. А то еще подумают, что я тебя сюда силой затащил…— Вот ты и проговорился! Ты специально привел меня сюда, чтобы твои родственники увидели нас вместе, да? И чтобы все выглядело так, словно я сама этого хотела! Ты хочешь, чтобы Леша меня возненавидел? Чтобы на наших отношениях был поставлен крест? У тебя ничего не выйдет! Или ты немедленно выведешь меня отсюда — так, чтобы никто не видел, или я всем расскажу, что ты меня изнасиловал!Катя решительно встала. * * * Сан Саныч собирал свои вещи. Вздыхая и не находя себе места, ему пытался помочь Буравин:— Прости меня, Саныч, — старался оправдаться он. — Это ведь из-за нас с Борисом помолвка сорвалась.— Да ты-то здесь причем? Это я, дурак, никак с романтическими мечтами о море не расстанусь, — не соглашался с ним Сан Саныч. — Видимо, не готов я еще к этому. Иначе меня никто бы не смог уговорить, ни под каким предлогом. Я, если слово даю, никогда не отступаюсь.— Похоже, вы с Зиной — два сапога пара. Она вот тоже уперлась — вон из моего дома и все тут. Я и не знал, что она у тебя такая нетерпимая… Может, отойдет еще?— Ой, не знаю. На нее накатывает редко, но метко. И отходит она долго. А прощать так и вовсе не умеет…— И всегда она такой была? — поинтересовался Буравин.— Всегда. Сколько ее помню… — улыбаясь, ответил Сан Саныч. — Вроде все собрал… Только вот какая закавыка… Куда мне теперь идти? У меня же на берегу ни кола ни двора. Всю жизнь на корабле прожил, видно, и помру там.Буравин на секунду задумался.— Саныч, не паникуй! — сказал он. — Я знаю, куда мы пойдем.Буравин привез Сан Саныча домой, где в одиночестве коротала вечер Таисия. Настроение у нее было — хуже некуда. Услышав, что дверь открывают, она обрадовалась, что пришел муж и можно будет поговорить. Но когда она увидела, что Буравин не один, ее радость вмиг испарилась.— Добрый вечер, — сказала Таисия Сан Санычу.— Здравствуйте, Таисия Андреевна. Извините за вторжение… но обстоятельства… — замялся Сан Саныч.— Таисия, в общем, так, — решительно сказал Буравин. — Сан Саныч сегодня ночует у нас.— Вот как? — недовольным тоном спросила Таисия.— Я бы никогда на это не согласился, но Виктор настаивал.., а у меня небольшая семейная ссора, — стал объяснять Сан Саныч.— Саныч, все нормально, — успокоил друга Буравин. — Я постелю тебе в своем кабинете.Буравин пошел было в "кабинет, но Таисия его остановила.— Витя, постой! Мне нужно с тобой поговорить.— Тася, извини, но я не могу, — отказался муж. — У Сан Саныча серьезные проблемы, причем из-за меня. Поговорим утром. Хорошо?— Но я не хочу ждать! — стала настаивать жена. — У меня тоже проблемы. И тоже из-за тебя! Почему посторонний человек тебе дороже, чем я?Сан Санычу стало совсем неловко, и он спросил:— Может, я пойду?— Ни в коем случае! — запротестовал Буравин. — Не слушай нас, иди в кабинет. Я скоро приду. Одного семейного скандала с тебя на сегодня достаточно.Когда за Сан Санычем закрылась дверь кабинета, Таисия воскликнула:— Виктор, почему ты меняешь меня на своего собутыльника?— Таисия, придержи язык, — остановил ее муж. — Сан Саныч — приличный человек. Он — мой старый друг и наставник. Как ты можешь говорить о нем в таком тоне?— Приличные люди не вваливаются в чужие дома посреди ночи, — истерично выкрикивала Таисия. — Скажите, пожалуйста, у него обстоятельства! А я почему от этого должна страдать?— Потому что ты — моя жена. И должна разделять со мной все трудности. Но ты думаешь только о себе. Извини, я не могу больше говорить. Сан Санычу, правда, нужна моя поддержка.Разговор с женой раздражал Буравина. Он пошел в кабинет, где они с Сан Санычем достали бутылочку, решив смягчить ею свою тяжелую мужскую долю.— Знаешь, Вить, — наливая Буравину в рюмку коньячок, сказал Сан Саныч, — я вот всю жизнь реалистом был, а теперь начинаю в судьбу верить.— С чего вдруг? Объясни… — не понял Буравин.— Мы с Зиной три десятка лет знакомы. И все никак ни сойтись, ни разойтись навсегда не можем. Как говорится — ни с ней, ни без нее.— А судьба-то здесь при чем?— Видно, судьба моя такова — бобылем жить… — сделал вывод Сан Саныч.— А если подумать, так ли это плохо? — задумчиво сказал Буравин. — Никому ничего не должен, принадлежишь сам себе. Никто тебе нервы не треплет, скандалы не устраивает… Свобода, одним словом.— А что с ней делать, с этой свободой? — не согласился с ним Сан Саныч. — Вот я из рейса приду — и куда мне? Так хоть к Зине в гости заходил, а теперь?— Ну, может, все еще наладится… — с надеждой сказал Буравин, чувствуя свою вину перед Сан Санычем.— Вряд ли… Эх, ну почему я сам все ей не рассказал? Дотянул, как дурак, до последнего. Все расстроить ее боялся!— Думаешь, она бы тебя поняла?— Не знаю. Относительно моря мы с ней никогда не могли найти общий язык. Не понимает она этой моей страсти, — пожаловался Сан Саныч.— И моя Таисия тоже не понимает… — посетовал Буравин.— Так ты вроде уже давно в рейсы не ходишь, — не понял его Сан Саныч.— Вот именно. В рейсы не хожу, а понимания как не было, так и нет. Видно, не в море дело…А тем временем Зинаида тоже не находила себе места, настроение у нее было прескверное, и все валилось из рук. Она взялась за мытье посуды и уронила тарелку.— Ох, руки-крюки! Хорошо, хоть не разбилась, — запричитала Зинаида, наклонилась, подняла чудом уцелевшую тарелку и вдруг с размаху разбила ее об пол. Затем села за неубранный стол, подперла голову рукой и сказала сама себе: — Ну что же я такая невезучая-то… Эх, Саша, Саша. И с тобой плохо, и без тебя не лучше, — и она дала волю слезам.А вот другая женщина решила не плакать, а действовать. Оскорбленная Буравиным, Таисия зашла в комнату Кати, села за компьютер и тихо сказала:— Ну что ж, Виктор, видит Бог, я пыталась этого избежать. Но ты не оставил мне выбора. Я не позволю тебе так с собой обращаться!Она вынула из кармана несколько скомканных бумажек и разложила их перед собой. Поглядывая в бумажки, она начала печатать: «Уважаемый господин Самойлов…» * * * Не только Буравин переживал за Сан Саныча, но и Алеша, тост которого так все испортил.— Маш, как ты думаешь, — спросил Алеша, — Сан Саныч и твоя бабушка помирятся?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35