Хватило бы самого завалящего журнальчика, чтобы наглядно продемонстрировать ей, что свитера с рукавом «летучая мышь», брюки-бананы и расклешенные юбки длиной до щиколотки давным-давным-давно канули в вечность. Где она их только раздобывала? Меня всегда интересовало, где некоторые женщины разживаются совершенно новыми с виду, но безнадежно устаревшими тряпками? Неужели существует сеть магазинов, специализирующаяся на антимодных вещах? Коричневые полусапожки Фелисити еще можно было как-то оправдать, хотя и они смотрелись чересчур наивно на ее лошадиных ногах.
– Боже!
Уловив напряжение в моем голосе, Йохан понял, что дела у парочки успешно продвигаются. Он оглянулся, и его вилка стукнула о тарелку. Фелисити откинулась на стуле, что, судя по всему, причиняло ей кучу неудобств, но, с другой стороны, компенсировалось удовольствием, которое она получала от своего занятия. Сняв сапожок, она закинула ногу на колени Лайама и увлеченно массировала ему промежность. Лайам что-то говорил по напряженному выражению его лица я догадалась, что он направляет процесс.
– Они развлекаться, – прокомментировал Йохан.
– Это уж точно.
Я откашлялась. Фелисити не жалела сил, орудуя между ног у Лайама. Надо сказать, орудовала вполне сексуально. Мне захотелось скинуть туфлю и проделать то же самое с Йоханом. Лайам обеими руками ухватил ногу продюсерши, на лице его был написан полный экстаз. Фелисити напоминала кошку, которая стянула изрядную рыбину. Она еще больше отклонилась назад, ухватившись руками за край столика, чтобы не свалиться.
Все это решительно не вязалось с обстановкой ресторана, в том числе и неровно подстриженные серенькие волосы и обветренное лицо Фелисити, – она выглядела так, будто провела большую часть своей жизни где-нибудь на скотном дворе в болотистых районах Йоркшира. К тому же она напомнила мне мою подлую учительницу немецкого. Мне казалось почти кощунственным наблюдать, как она распускает… ноги. Кстати, может, они и впрямь играют в училку и ученика?
Если следовать терминологии Йохана, эти двое, в сущности, занимались сексом, интересно, видят ли это их соседи, или любоваться сексуальными игрищами могут только счастливцы с нижнего яруса? Происходящее беспокоило меня по чисто профессиональным соображениям. Я бы предпочла, чтобы на данном этапе Лайам завел шашни с кем угодно, но только не с Фелисити. Если это просочится в прессу, катастрофа нам обеспечена: все решат, что раскруткой Лайам обязан только своему члену.
– Держу пари, теперь все подумают, что она его проталкивает на телевидение, – мрачно заметила я, отодвигая от себя тарелку.
Весь мой аппетит испарился: верный признак того, как близко к сердцу я принимаю карьеру Лайама.
– А это не так? – поинтересовался Йохан.
– Нет, конечно! Лайам не станет трахать Фелисити только ради карьеры. Ему просто это не надо. Он трахает ее для удовольствия.
– Правда? – ошеломленно спросил Йохан. – У него эдипов комплекс?
Я решила не делиться с Йоханом своими догадками об училке и очень-преочень скверном мальчишке. Разговор и так принимал слишком откровенный оборот.
– Нет, – объяснила я. – Просто Лайам… хм… делает это со всеми.
В мою теорию с дохлыми кроликами я также решила Йохана не посвящать.
– Он молодой, – пожал плечами Йохан. – В молодости ты совсем не иметь вкуса. Я теперь старше и значительно более… жеманный. Поэтому, как видишь, ты была права. Я жеманный. – И он улыбнулся мне.
Я улыбнулась в ответ, и мы как по команде снова уставились на бесплатное секс-шоу. С развитием представления росло напряжение и между мной и Йоханом – примерно так бывает, когда при первом свидании вы решаете пойти посмотреть порнушку. Лайам и Фелисити между тем не стали тянуть с предварительными ласками и уже наяривали в полную силу. Фелисити закинула обе ноги Лайаму на колени и демонстрировала изощренную технику с двумя подкрутами, которая, судя по агонии, написанной на физиономии Лайама, оказалась очень эффективна. Я даже мельком не решалась взглянуть на Йохана. Ноги Фелисити скользили вперед и назад, Лайам больше не раздавал советов, а пригнувшись к столу и ухватившись за края, тщетно пытался скрыть крайнее возбуждение. Моя страсть была настолько распалена, что мне хотелось одного: затащить Йохана в женский туалет, прижать его к стене и сорвать с него штаны.
К счастью для всех, Лайам потерял терпение. С грохотом отодвинув стул, он как ошпаренный выскочил из-за стола и понесся в заведение для мальчиков, перепрыгивая через две ступеньки (путь его лежал мимо нашего столика). Мне стало ясно предназначение широких штанов, хотя раньше оно от меня ускользало. Если не знать наверняка, то я бы даже не заметила проблемной зоны за широкими складками ткани. Исключительно из зловредности я буквально выросла у него на пути так, чтобы ему ничего другого не оставалось, как остановиться.
– Джулс! – проорал он растерянно. – Эй! Зарулю к тебе попозжей, идет? Я, того, в сортир для мальчиков бегу…
– Тебя, как видно, просто распирает, – заметила я.
– Ага, как приспичит, так уж приспичит…
И Лайам рванул прочь как ракета, стартовавшая с космодрома. Мы с Йоханом обменялись понимающими взглядами и тут же отвели глаза. Надеюсь, он хотя бы дойдет до кабинки, прежде чем начать дрочить!
– Это был очень… приятный обед, – подытожил Йохан, когда мы надевали плащи.
Я догадалась, что он не хотел придать паузе многозначительности, а просто подбирал нужное слово.
– Да. Правда, у Лайама и Фелисити был еще более… приятный обед. – Я рассмеялась и перекинула ремень сумочки через плечо.
– Ну, мы можем их догонять, – невозмутимо ответил Йохан, – следовать их примеру.
Зря я опрокинула три бокала вина, а то сейчас выдала бы что-нибудь остроумное.
Он наклонился, чтобы поцеловать меня:
– Мы в Голландии делать это четыре раза.
– Ты имеешь в виду поцелуи? – нашлась я. – А… ну… – Йохан откашлялся.
Чмокая меня по очереди в каждую щеку, склоняясь и выпрямляясь, он нависал надо мной огромной массой, напоминая динозавра, голова которого кивала, затмевая небо. Нет, зря, решительно зря я выпила третий бокал вина.
– Значит, увидимся на презентации? – спросила я.
– Но это через целых две недели.
– Ну, что-то около того.
– Думаю, нам стоит встречаться как-нибудь раньше, ты не согласна? – спросил он с видом человека, который уже знает ответ. – Пообедать как-нибудь еще?
Отлично. Просто здорово!
– Попробую вызвать Лайама и Фелисити на бис, – пообещала я.
Йохан поднял брови:
– Какая отличная идея!
– Я позвоню тебе, и мы обо всем договоримся, – сказала я, когда мы вышли из ресторана.
На улице было холодно, ветер гневно хлестал прохожих. Мгновенно продрогнув, я плотнее закуталась в плащ. Йохан выступал живым заграждением, защищая меня от ветра, за что я была ему очень благодарна. Прямо перед дверью стояли наши такси, тикая счетчиками в унисон.
– Хорошо, – заключил Йохан. – Я наслаждался. Он поднес мою руку к губам.
– Это тоже принято у вас в Голландии? – поинтересовалась я.
– Только по отношению к женщинам, с которыми мы снова хотеть проводить интересный обед, – ответил он, со значением сжав мою ладонь.
– Я скоро тебе позвоню.
– Хорошо.
Йохан открыл передо мной дверцу такси и захлопнул ее только после того, как я устроилась. Он помахал мне рукой и улыбнулся, отметая все сомнения относительно того, хотел он со мной переспать или нет. Хотя, прошу заметить, что это было достаточно очевидно уже после того, как он заплатил за меня в ресторане своей личной кредиткой, а не попросил записать это на какой-то там счет.
– Обратно по тому же адресу, мисс? – спросил таксист.
– Да.
Обе машины тронулись в путь почти одновременно, как балетная труппа на сцене академического театра. Откинувшись назад, я мечтательно отдалась алкогольной эйфории, которая одолевала меня уже около часа. Здорово это я придумала – самой позвонить Йохану. Теперь любая суета вокруг него прекращается по крайней мере до окончания нашего следующего свидания. Не нужно сходить с ума, гадая, когда он позвонит, если вообще соблаговолит это сделать. Плывя в дымке, навеянной шабли, я созерцала голову и плечи Йохана в такси перед нами.
Как только его машина свернула в переулок, я погрузилась в мечтания о прочих частях его тела, скрытых от глаз, – надеюсь, они так нее хороши. Вот в чем главный плюс ножного секса – можно проверить, действительно ли товар того стоит, прежде чем купить его.
Глава шестнадцатая
– Джулс, это я.
Когда я принеслась домой в пятницу вечером, на автоответчике меня ждало сообщение от Джил.
Прямо в пальто и сапогах я опустилась на подлокотник дивана, нервно грызя ногти. Она назвала меня Джулс. Верный признак, что хотя бы крупица дружбы уцелела.
– Я получила твое сообщение, просто не хотела отвечать сразу. Мне было необходимо во всем разобраться. – Она тяжко вдохнула. – Не знаю, что и сказать. Я бы даже не стала тебе отвечать, но ты названивала и названивала…
А что еще мне оставалось делать? Спрятаться в норе и сделать вид, что я тут ни при чем?
– Я отдаю себе отчет в том, что Джереми рано или поздно и так узнал бы правду… ну конечно, он бы все узнал… Боже! Это было ужасно! Слава богу, ты хотя бы предупредила. Он заваливает меня своими надрывными сообщениями. Мне страшно возвращаться домой, потому что он может устроить засаду. Просто не знаю, что делать. Ну конечно, я понимаю, что в конце концов мне придется с ним увидеться, но эта мысль приводит меня в ужас. В общем, я звоню, чтобы сказать тебе: оставь меня в покое на какое-то время. Мне нужно побыть одной и все обдумать.
Хм-хм. Что там такое насчет побыть одной? А куда делся Филип? Из собственного дома?
– Я позвоню как-нибудь. Ты знаешь, я так взъелась на тебя, но это, кажется, проходит. Сейчас я чувствую только усталость, полнейшую и непреодолимую. Ах, Джулс, ты не представляешь, как я устала… Я позвоню сама, хорошо? Только дай мне немного времени. Я все еще переживаю, что Джереми вот так обо всем узнал… – Еще один вздох. – Я позвоню, пока.
Я немедленно набрала телефон Мэл, но кое-кто, желающий побыть наедине с собой, уже посвятил ее во все детали.
– Кто ей мешал просто поговорить со мной! – вопила я, забыв о том, что минуту назад не ожидала от звонка Джил ничего, кроме кошмара.
– Брось, – ответила Мэл. – Оставь ее в покое. Ты сама не гений, раз оставила это сообщение. Понятное дело, Джил взбеленилась. И она совершенно права.
Я и не ожидала, что Мэл бросится меня утешать, но подобная черствость разозлила.
– Ну спасибо за понимание! – огрызнулась я.
– Отвали, Джулс. Она права, что вышла из себя. Слова Мэл так меня взбесили, что я в сердцах швырнула трубку. Минут двадцать я дымила как паровоз, бегая по всей квартире, и только потом с ужасом вспомнила, что я удрала пораньше с работы, чтобы привести себя в порядок перед встречей с Алексом. А теперь строго выстроенный график-душ, прическа, маникюр – с треском рушился. Наскоро приведя себя в божеский вид, я, задыхаясь, ворвалась в паб.
Плохое начало. Словно этого мало, при виде Алекса – он уже был в баре и сидел ко мне в профиль – меня охватила паника. Он выглядел таким… живым. Звучит маразматично, но другого слова я подобрать не могу. На нем был потрепанный кожаный пиджак и неизменные вельветовые штаны. Шевелюра наводила на мысль о сражении при Ватерлоо: будь он девушкой, пришлось бы каждое утро усмирять это безобразие целой батареей средств для укладки волос. Каждая каштановая, чуть вьющаяся прядь считала своим долгом придерживаться своего сугубо индивидуального направления, бросая вызов соседкам. Более разительного контраста с аккуратным и ухоженным Йоханом не придумаешь. Вот только почему-то идеальный костюм последнего не зацепил меня так, как колтун на голове Алекса.
Мне срочно требовалось что-нибудь опрокинуть.
– Привет, – сказала я.
– И тебе привет, – дружески ответил Алекс.
Я нарядилась куда лучше Алекса. Что, впрочем, не имеет значения. Мужчины редко выдвигают претензии на этот счет.
– Могу предложить тебе выпить? – чинно спросил он, ногой придвигая для меня стул.
Я сгорала от желания уговорить двойную дозу водки с тоником, но постеснялась в этом признаться. Стиснув зубы, я согласилась на одну порцию вышеупомянутого напитка, недоумевая, откуда такая жажда.
– Как прошел день?
Я втянула побольше воздуха и, запихнув подальше сообщение Джил и хамство Мэл, постаралась захлопнуть за ними дверь. На первом свидании не положено распространяться о проблемах – так можно навеки отшить любого парня.
– Отлично, – легкомысленным тоном пропела я. – Сегодня в модном глянце вышло интервью с моим клиентом. В общем, шикарно.
– Так тебя можно поздравить? Мы чокнулись.
– Кто твой клиент? Расскажи мне о нем, – попросил Алекс.
– Он повар.
Лайам – отличная тема для сплетен. Он поможет нам спокойно миновать пятнадцатиминутный период адаптации. Тем не менее, погрузившись в пересказ своих стандартных баек о Лайаме, я заметила, что на этот раз все как-то иначе. Делясь сплетнями, я обычно делаю паузы для смеха, который вызывают наиболее грязные выходки Лайама. Но Алекс был само внимание. Он слушал с неприкрытым интересом, задавал вопросы, и я вдруг взглянула на Лайама с иной стороны, в полной мере оценив его патологическое желание всегда и везде быть в центре внимания. К слову, на снимках, сопровождавших последнее интервью, наш кулинар был совершенно голым, если не считать связки кабачков, которыми он прикрывал свое хозяйство, непристойно ухмыляясь в камеру. На этих фотографиях Лайам выглядел самым грязным развратником, какого только можно вообразить, – а мне лишь того и требовалось.
– Судя по твоим рассказам, он чересчур завернут на сексе, – заметил Алекс.
– Разве это плохо? – невольно вскинулась я.
– Да так… Я тебя понимаю. С твоей точки зрения, чем больше он сходит с ума, тем лучше, верно? Он же настоящая находка для прессы.
– Точно.
– Просто… понимаешь, его желание воткнуть член во все, что попадается на глаза, напоминает… припадки.
Я рассмеялась.
– Это и есть припадки чистой воды. Он на взводе все двадцать четыре часа в сутки. – По лицу Алекса скользнуло странное выражение. – По-твоему, это плохо?
– Нет. Конечно, нет. Просто любопытно, что он делает, когда остается один?
– Думаю, он старается как можно реже оставаться один. Впрочем, свободное время Лайам убивает за компьютерными играми.
– Понятно, заводит себя, – поставил диагноз Алекс, приканчивая кружку пива.
Я задумалась.
– Знаешь, я прежде не пыталась взглянуть на него с этой точки зрения.
– Да и зачем тебе? – ухмыльнулся он.
– Не знаю. Но теперь мне кажется, что я должна лучше за ним присматривать. Лайам ведь еще совсем мальчишка. Может, стоит попробовать вправить ему мозги?
– Насколько я понял, в этом случае он тебя просто пошлет.
– Тут ты прав. Алекс рассмеялся:
– Да не волнуйся ты так! Я вовсе не хотел, чтобы ты принимала все так близко к сердцу.
– Просто… – из зеркала за стойкой бара на меня глянуло собственное растерянное лицо, – а знаешь, ты ведь прав. Лайам и впрямь заводит себя. И его выходки могут стать совсем дикими.
– Что поделаешь. Тебе же легче. Твой Лайам – готовая звезда.
– Ну да… – рассеянно согласилась я. – Но я волнуюсь. Понимаешь, у меня по отношению к нему комплекс старшей сестры. В общем, я хочу, чтобы он добился настоящего успеха не только потому, что он – моя золотая жила.
О господи. Похоже, Алекс разбередил мое гипертрофированное чувство ответственности. Стиснув зубы, я решила задавить бунт в зародыше. Неужели наряду с Крисом и мамочкой мне придется тащить на себе еще и Лайама? Легче сразу кинуться головой прямо в Босфор, привязав к шее камень потяжелее.
– Пожалуй, стоит поговорить с ним начистоту, – хмуро добавила я. – Пора ему сбавить обороты.
Внезапно перед глазами отчетливо всплыло вчерашнее ресторанное секс-шоу.
– Господи, кого я пытаюсь обмануть?! – невольно выдохнула я.
Алекс с любопытством посмотрел на меня.
– Пошли ужинать. Расскажешь мне о его очередной выходке, о которой ты только что вспомнила.
И мы направились в итальянский ресторанчик, находившийся сразу за углом. Я в него ни разу не заглядывала, но Алекс заверил, что еда там отличная, и оказался прав. Я питаю слабость к богемным заведениям с претензией на дизайнерский стиль, поэтому этот скромный итальянский ресторанчик до сих пор старательно обходила стороной – он буквально вопил о своей ортодоксальной традиционности. Ветер перемен сделал лимонное сорго, авокадо и невиданный гибрид мандарина и грейпфрута главными кулинарными хитами года, но это заведение, пригнувшись, увернулось от модных веяний и все так же предлагает посетителям, живущим по соседству, простую, но вкусную итальянскую еду. Я бы назвала его «Траттория, забытая временем».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
– Боже!
Уловив напряжение в моем голосе, Йохан понял, что дела у парочки успешно продвигаются. Он оглянулся, и его вилка стукнула о тарелку. Фелисити откинулась на стуле, что, судя по всему, причиняло ей кучу неудобств, но, с другой стороны, компенсировалось удовольствием, которое она получала от своего занятия. Сняв сапожок, она закинула ногу на колени Лайама и увлеченно массировала ему промежность. Лайам что-то говорил по напряженному выражению его лица я догадалась, что он направляет процесс.
– Они развлекаться, – прокомментировал Йохан.
– Это уж точно.
Я откашлялась. Фелисити не жалела сил, орудуя между ног у Лайама. Надо сказать, орудовала вполне сексуально. Мне захотелось скинуть туфлю и проделать то же самое с Йоханом. Лайам обеими руками ухватил ногу продюсерши, на лице его был написан полный экстаз. Фелисити напоминала кошку, которая стянула изрядную рыбину. Она еще больше отклонилась назад, ухватившись руками за край столика, чтобы не свалиться.
Все это решительно не вязалось с обстановкой ресторана, в том числе и неровно подстриженные серенькие волосы и обветренное лицо Фелисити, – она выглядела так, будто провела большую часть своей жизни где-нибудь на скотном дворе в болотистых районах Йоркшира. К тому же она напомнила мне мою подлую учительницу немецкого. Мне казалось почти кощунственным наблюдать, как она распускает… ноги. Кстати, может, они и впрямь играют в училку и ученика?
Если следовать терминологии Йохана, эти двое, в сущности, занимались сексом, интересно, видят ли это их соседи, или любоваться сексуальными игрищами могут только счастливцы с нижнего яруса? Происходящее беспокоило меня по чисто профессиональным соображениям. Я бы предпочла, чтобы на данном этапе Лайам завел шашни с кем угодно, но только не с Фелисити. Если это просочится в прессу, катастрофа нам обеспечена: все решат, что раскруткой Лайам обязан только своему члену.
– Держу пари, теперь все подумают, что она его проталкивает на телевидение, – мрачно заметила я, отодвигая от себя тарелку.
Весь мой аппетит испарился: верный признак того, как близко к сердцу я принимаю карьеру Лайама.
– А это не так? – поинтересовался Йохан.
– Нет, конечно! Лайам не станет трахать Фелисити только ради карьеры. Ему просто это не надо. Он трахает ее для удовольствия.
– Правда? – ошеломленно спросил Йохан. – У него эдипов комплекс?
Я решила не делиться с Йоханом своими догадками об училке и очень-преочень скверном мальчишке. Разговор и так принимал слишком откровенный оборот.
– Нет, – объяснила я. – Просто Лайам… хм… делает это со всеми.
В мою теорию с дохлыми кроликами я также решила Йохана не посвящать.
– Он молодой, – пожал плечами Йохан. – В молодости ты совсем не иметь вкуса. Я теперь старше и значительно более… жеманный. Поэтому, как видишь, ты была права. Я жеманный. – И он улыбнулся мне.
Я улыбнулась в ответ, и мы как по команде снова уставились на бесплатное секс-шоу. С развитием представления росло напряжение и между мной и Йоханом – примерно так бывает, когда при первом свидании вы решаете пойти посмотреть порнушку. Лайам и Фелисити между тем не стали тянуть с предварительными ласками и уже наяривали в полную силу. Фелисити закинула обе ноги Лайаму на колени и демонстрировала изощренную технику с двумя подкрутами, которая, судя по агонии, написанной на физиономии Лайама, оказалась очень эффективна. Я даже мельком не решалась взглянуть на Йохана. Ноги Фелисити скользили вперед и назад, Лайам больше не раздавал советов, а пригнувшись к столу и ухватившись за края, тщетно пытался скрыть крайнее возбуждение. Моя страсть была настолько распалена, что мне хотелось одного: затащить Йохана в женский туалет, прижать его к стене и сорвать с него штаны.
К счастью для всех, Лайам потерял терпение. С грохотом отодвинув стул, он как ошпаренный выскочил из-за стола и понесся в заведение для мальчиков, перепрыгивая через две ступеньки (путь его лежал мимо нашего столика). Мне стало ясно предназначение широких штанов, хотя раньше оно от меня ускользало. Если не знать наверняка, то я бы даже не заметила проблемной зоны за широкими складками ткани. Исключительно из зловредности я буквально выросла у него на пути так, чтобы ему ничего другого не оставалось, как остановиться.
– Джулс! – проорал он растерянно. – Эй! Зарулю к тебе попозжей, идет? Я, того, в сортир для мальчиков бегу…
– Тебя, как видно, просто распирает, – заметила я.
– Ага, как приспичит, так уж приспичит…
И Лайам рванул прочь как ракета, стартовавшая с космодрома. Мы с Йоханом обменялись понимающими взглядами и тут же отвели глаза. Надеюсь, он хотя бы дойдет до кабинки, прежде чем начать дрочить!
– Это был очень… приятный обед, – подытожил Йохан, когда мы надевали плащи.
Я догадалась, что он не хотел придать паузе многозначительности, а просто подбирал нужное слово.
– Да. Правда, у Лайама и Фелисити был еще более… приятный обед. – Я рассмеялась и перекинула ремень сумочки через плечо.
– Ну, мы можем их догонять, – невозмутимо ответил Йохан, – следовать их примеру.
Зря я опрокинула три бокала вина, а то сейчас выдала бы что-нибудь остроумное.
Он наклонился, чтобы поцеловать меня:
– Мы в Голландии делать это четыре раза.
– Ты имеешь в виду поцелуи? – нашлась я. – А… ну… – Йохан откашлялся.
Чмокая меня по очереди в каждую щеку, склоняясь и выпрямляясь, он нависал надо мной огромной массой, напоминая динозавра, голова которого кивала, затмевая небо. Нет, зря, решительно зря я выпила третий бокал вина.
– Значит, увидимся на презентации? – спросила я.
– Но это через целых две недели.
– Ну, что-то около того.
– Думаю, нам стоит встречаться как-нибудь раньше, ты не согласна? – спросил он с видом человека, который уже знает ответ. – Пообедать как-нибудь еще?
Отлично. Просто здорово!
– Попробую вызвать Лайама и Фелисити на бис, – пообещала я.
Йохан поднял брови:
– Какая отличная идея!
– Я позвоню тебе, и мы обо всем договоримся, – сказала я, когда мы вышли из ресторана.
На улице было холодно, ветер гневно хлестал прохожих. Мгновенно продрогнув, я плотнее закуталась в плащ. Йохан выступал живым заграждением, защищая меня от ветра, за что я была ему очень благодарна. Прямо перед дверью стояли наши такси, тикая счетчиками в унисон.
– Хорошо, – заключил Йохан. – Я наслаждался. Он поднес мою руку к губам.
– Это тоже принято у вас в Голландии? – поинтересовалась я.
– Только по отношению к женщинам, с которыми мы снова хотеть проводить интересный обед, – ответил он, со значением сжав мою ладонь.
– Я скоро тебе позвоню.
– Хорошо.
Йохан открыл передо мной дверцу такси и захлопнул ее только после того, как я устроилась. Он помахал мне рукой и улыбнулся, отметая все сомнения относительно того, хотел он со мной переспать или нет. Хотя, прошу заметить, что это было достаточно очевидно уже после того, как он заплатил за меня в ресторане своей личной кредиткой, а не попросил записать это на какой-то там счет.
– Обратно по тому же адресу, мисс? – спросил таксист.
– Да.
Обе машины тронулись в путь почти одновременно, как балетная труппа на сцене академического театра. Откинувшись назад, я мечтательно отдалась алкогольной эйфории, которая одолевала меня уже около часа. Здорово это я придумала – самой позвонить Йохану. Теперь любая суета вокруг него прекращается по крайней мере до окончания нашего следующего свидания. Не нужно сходить с ума, гадая, когда он позвонит, если вообще соблаговолит это сделать. Плывя в дымке, навеянной шабли, я созерцала голову и плечи Йохана в такси перед нами.
Как только его машина свернула в переулок, я погрузилась в мечтания о прочих частях его тела, скрытых от глаз, – надеюсь, они так нее хороши. Вот в чем главный плюс ножного секса – можно проверить, действительно ли товар того стоит, прежде чем купить его.
Глава шестнадцатая
– Джулс, это я.
Когда я принеслась домой в пятницу вечером, на автоответчике меня ждало сообщение от Джил.
Прямо в пальто и сапогах я опустилась на подлокотник дивана, нервно грызя ногти. Она назвала меня Джулс. Верный признак, что хотя бы крупица дружбы уцелела.
– Я получила твое сообщение, просто не хотела отвечать сразу. Мне было необходимо во всем разобраться. – Она тяжко вдохнула. – Не знаю, что и сказать. Я бы даже не стала тебе отвечать, но ты названивала и названивала…
А что еще мне оставалось делать? Спрятаться в норе и сделать вид, что я тут ни при чем?
– Я отдаю себе отчет в том, что Джереми рано или поздно и так узнал бы правду… ну конечно, он бы все узнал… Боже! Это было ужасно! Слава богу, ты хотя бы предупредила. Он заваливает меня своими надрывными сообщениями. Мне страшно возвращаться домой, потому что он может устроить засаду. Просто не знаю, что делать. Ну конечно, я понимаю, что в конце концов мне придется с ним увидеться, но эта мысль приводит меня в ужас. В общем, я звоню, чтобы сказать тебе: оставь меня в покое на какое-то время. Мне нужно побыть одной и все обдумать.
Хм-хм. Что там такое насчет побыть одной? А куда делся Филип? Из собственного дома?
– Я позвоню как-нибудь. Ты знаешь, я так взъелась на тебя, но это, кажется, проходит. Сейчас я чувствую только усталость, полнейшую и непреодолимую. Ах, Джулс, ты не представляешь, как я устала… Я позвоню сама, хорошо? Только дай мне немного времени. Я все еще переживаю, что Джереми вот так обо всем узнал… – Еще один вздох. – Я позвоню, пока.
Я немедленно набрала телефон Мэл, но кое-кто, желающий побыть наедине с собой, уже посвятил ее во все детали.
– Кто ей мешал просто поговорить со мной! – вопила я, забыв о том, что минуту назад не ожидала от звонка Джил ничего, кроме кошмара.
– Брось, – ответила Мэл. – Оставь ее в покое. Ты сама не гений, раз оставила это сообщение. Понятное дело, Джил взбеленилась. И она совершенно права.
Я и не ожидала, что Мэл бросится меня утешать, но подобная черствость разозлила.
– Ну спасибо за понимание! – огрызнулась я.
– Отвали, Джулс. Она права, что вышла из себя. Слова Мэл так меня взбесили, что я в сердцах швырнула трубку. Минут двадцать я дымила как паровоз, бегая по всей квартире, и только потом с ужасом вспомнила, что я удрала пораньше с работы, чтобы привести себя в порядок перед встречей с Алексом. А теперь строго выстроенный график-душ, прическа, маникюр – с треском рушился. Наскоро приведя себя в божеский вид, я, задыхаясь, ворвалась в паб.
Плохое начало. Словно этого мало, при виде Алекса – он уже был в баре и сидел ко мне в профиль – меня охватила паника. Он выглядел таким… живым. Звучит маразматично, но другого слова я подобрать не могу. На нем был потрепанный кожаный пиджак и неизменные вельветовые штаны. Шевелюра наводила на мысль о сражении при Ватерлоо: будь он девушкой, пришлось бы каждое утро усмирять это безобразие целой батареей средств для укладки волос. Каждая каштановая, чуть вьющаяся прядь считала своим долгом придерживаться своего сугубо индивидуального направления, бросая вызов соседкам. Более разительного контраста с аккуратным и ухоженным Йоханом не придумаешь. Вот только почему-то идеальный костюм последнего не зацепил меня так, как колтун на голове Алекса.
Мне срочно требовалось что-нибудь опрокинуть.
– Привет, – сказала я.
– И тебе привет, – дружески ответил Алекс.
Я нарядилась куда лучше Алекса. Что, впрочем, не имеет значения. Мужчины редко выдвигают претензии на этот счет.
– Могу предложить тебе выпить? – чинно спросил он, ногой придвигая для меня стул.
Я сгорала от желания уговорить двойную дозу водки с тоником, но постеснялась в этом признаться. Стиснув зубы, я согласилась на одну порцию вышеупомянутого напитка, недоумевая, откуда такая жажда.
– Как прошел день?
Я втянула побольше воздуха и, запихнув подальше сообщение Джил и хамство Мэл, постаралась захлопнуть за ними дверь. На первом свидании не положено распространяться о проблемах – так можно навеки отшить любого парня.
– Отлично, – легкомысленным тоном пропела я. – Сегодня в модном глянце вышло интервью с моим клиентом. В общем, шикарно.
– Так тебя можно поздравить? Мы чокнулись.
– Кто твой клиент? Расскажи мне о нем, – попросил Алекс.
– Он повар.
Лайам – отличная тема для сплетен. Он поможет нам спокойно миновать пятнадцатиминутный период адаптации. Тем не менее, погрузившись в пересказ своих стандартных баек о Лайаме, я заметила, что на этот раз все как-то иначе. Делясь сплетнями, я обычно делаю паузы для смеха, который вызывают наиболее грязные выходки Лайама. Но Алекс был само внимание. Он слушал с неприкрытым интересом, задавал вопросы, и я вдруг взглянула на Лайама с иной стороны, в полной мере оценив его патологическое желание всегда и везде быть в центре внимания. К слову, на снимках, сопровождавших последнее интервью, наш кулинар был совершенно голым, если не считать связки кабачков, которыми он прикрывал свое хозяйство, непристойно ухмыляясь в камеру. На этих фотографиях Лайам выглядел самым грязным развратником, какого только можно вообразить, – а мне лишь того и требовалось.
– Судя по твоим рассказам, он чересчур завернут на сексе, – заметил Алекс.
– Разве это плохо? – невольно вскинулась я.
– Да так… Я тебя понимаю. С твоей точки зрения, чем больше он сходит с ума, тем лучше, верно? Он же настоящая находка для прессы.
– Точно.
– Просто… понимаешь, его желание воткнуть член во все, что попадается на глаза, напоминает… припадки.
Я рассмеялась.
– Это и есть припадки чистой воды. Он на взводе все двадцать четыре часа в сутки. – По лицу Алекса скользнуло странное выражение. – По-твоему, это плохо?
– Нет. Конечно, нет. Просто любопытно, что он делает, когда остается один?
– Думаю, он старается как можно реже оставаться один. Впрочем, свободное время Лайам убивает за компьютерными играми.
– Понятно, заводит себя, – поставил диагноз Алекс, приканчивая кружку пива.
Я задумалась.
– Знаешь, я прежде не пыталась взглянуть на него с этой точки зрения.
– Да и зачем тебе? – ухмыльнулся он.
– Не знаю. Но теперь мне кажется, что я должна лучше за ним присматривать. Лайам ведь еще совсем мальчишка. Может, стоит попробовать вправить ему мозги?
– Насколько я понял, в этом случае он тебя просто пошлет.
– Тут ты прав. Алекс рассмеялся:
– Да не волнуйся ты так! Я вовсе не хотел, чтобы ты принимала все так близко к сердцу.
– Просто… – из зеркала за стойкой бара на меня глянуло собственное растерянное лицо, – а знаешь, ты ведь прав. Лайам и впрямь заводит себя. И его выходки могут стать совсем дикими.
– Что поделаешь. Тебе же легче. Твой Лайам – готовая звезда.
– Ну да… – рассеянно согласилась я. – Но я волнуюсь. Понимаешь, у меня по отношению к нему комплекс старшей сестры. В общем, я хочу, чтобы он добился настоящего успеха не только потому, что он – моя золотая жила.
О господи. Похоже, Алекс разбередил мое гипертрофированное чувство ответственности. Стиснув зубы, я решила задавить бунт в зародыше. Неужели наряду с Крисом и мамочкой мне придется тащить на себе еще и Лайама? Легче сразу кинуться головой прямо в Босфор, привязав к шее камень потяжелее.
– Пожалуй, стоит поговорить с ним начистоту, – хмуро добавила я. – Пора ему сбавить обороты.
Внезапно перед глазами отчетливо всплыло вчерашнее ресторанное секс-шоу.
– Господи, кого я пытаюсь обмануть?! – невольно выдохнула я.
Алекс с любопытством посмотрел на меня.
– Пошли ужинать. Расскажешь мне о его очередной выходке, о которой ты только что вспомнила.
И мы направились в итальянский ресторанчик, находившийся сразу за углом. Я в него ни разу не заглядывала, но Алекс заверил, что еда там отличная, и оказался прав. Я питаю слабость к богемным заведениям с претензией на дизайнерский стиль, поэтому этот скромный итальянский ресторанчик до сих пор старательно обходила стороной – он буквально вопил о своей ортодоксальной традиционности. Ветер перемен сделал лимонное сорго, авокадо и невиданный гибрид мандарина и грейпфрута главными кулинарными хитами года, но это заведение, пригнувшись, увернулось от модных веяний и все так же предлагает посетителям, живущим по соседству, простую, но вкусную итальянскую еду. Я бы назвала его «Траттория, забытая временем».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37