А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Для предполагаемых работников не существует рутины типа «выхвати камешек из моей руки». И нет лестницы отчетности. Это типа как аспирантура. Все предположительно равны, но, конечно же, есть и недоравные и сверхравные личности. Они быстро впадают в отношения планеты и ее спутника. Но по большей части все мы похожи на работников начинающих компаний, бывших академистов и бывших корпоратистов, желающих сохранить в живых славу «Один-точка-ноль».
Лаура очистила бильярдный стол. Я чувствовал себя бестолковым, из-за того что проиграл, как это обычно бывает с пулом. Бильярд подобен катанию на роликах: ты должен притворяться самым крутым и опытным человеком на Земле, в то время как внутри ты тихонько сжимаешься от страха.
Другие технари приходили и уходили, было свежее ощущение нормального рабочего дня. Карла пообещала помирить Лауру с Аматол. Лаура была страстно увлечена им еще в «Эппл». Лямур, лямур. Я был слегка ошеломлен. Наверное, я ожидал, что они проводят эксперименты над «тесла коли» или строят самолеты из майлара. Или же с парковочной площадки в грузовиках, которые сопровождают охранники, вооруженные автоматами, вывозят 3000-фунтовые луковицы.
Я сказал, что поскольку друзья Анатоля будут помогать нам в альфа-тестировании «Ооп!», то мы могли бы сблизить ее с Анатолем, если бы она захотела помочь с тестом. Она мгновенно согласилась. Вспомните, как Том Сойер красил белой краской забор!
Когда мы вернулись домой, оказалось, что мама с папой только что приехали с велосипедной прогулки по автостраде Футхиллз. Они были все потные, и Мисти страстно лизала их в жажде натрия. После этого они посмотрели видеокассеты Марты Стюарт и посетовали на то, что не устраивают себе более гармоничной и роскошной жизни. Баг заскочил по пути на вечеринку в Сан-Хосе, Мы рассказали ему о своей поездке в «Интервал Рисерч», и он заявил нам, что замена парадигмы Графического Пользовательского Интерфейса появится именно оттуда и что настольная метафоричная работа «ПАРК» 1970-х годов стала уже «интеллектуальной бытовой техникой цвета авокадо в компьютерной индустрии».
— Господи, как же переменчивы наши пристрастия, — сказала Карла.
— Баг, да перестань, — добавил я, — неужели ты можешь ненавидеть «ПАРК» еще на капельку больше, чем сейчас?
— Я могу свирепствовать на «ПАРК» вечно, — ответил Баг, — или же я могу обожать другой «ПАРК»-оподобный научный центр. Я сам выбираю, кому поклоняться. Дэн, а где твоя мама? Я тут принес камень, может, ей понравится.
Баг проводит часть своего свободного от работы времени, разрабатывая программу транспортного мониторинга для офисов, которая призвана помочь работникам минимизировать число столкновений друг с другом в коридорах. На это его вдохновил герой одного мультика, Дильберт, который волнуется всякий раз, когда ему нужно пройти с кем-то по холлу.
— Кар, ну что должен говорить человек? Сколько может человек производить свежее и остроумное пошучивание-извинение для каждого раза, как столкнется с кем-то? О-ох-х-х… симпатичный ковер. О-ох-х-х… какой привлекательный переключатель термостата «Ханиуэлл» рядом с фотокопиром. Человеческие существа не разработаны с расчетом на сталкивание друг с другом в проходах. Я создаю ценную постиндустриальную услугу. «Майкрософт» был бы раем, если бы там стояла и действовала моя система.
Суббота
Канун Нового 1994 года
Эйб улетал из аэропорта «СФО», и мы вес отправились провожать его на «карпе» Карлы: Итон, Тодд, Баг, Карла и я.
Мы проезжали мимо дома Томаса Уотсош-младшего, что на авеню Нотр-Дам, д. 99, Сан-Хосе, Калифорния. Уотсон привел «Ай-Би-Эм» в компьютерный век: он стал президентом в 1952 году. А в 1953-м разработал первое ПЗУ для компьютеров. Умер он в канун Нового года.
Мы услышали по радио, что Билл женился, свадьба состоялась в Ланае на Гавайях, и все закричали так громко, что «карп» чуть было не скатился в кювет. Оказывается, там присутствовал сам Элис Купер. В ознаменование этого события мы включили старые кассеты Элиса Купера, купили в магазине подержанных товаров коробочку фондю и позднее упаковали ее, чтобы отослать в «Майкрософт». Они, наверное, подумают, что это бомба.
— О Билл, пожалуйста, пожалуйста, доложи мне в ротик еще один кусочек этого острого, дырявого сыра, — на заднем сиденье прошептала Сьюзан голосом маленькой девочки.
— У меня такое ощущение, будто мы находимся в программе защиты свидетеля, — сказал Тодд. — Вы можете покинуть Билла, но Билл никогда не покинет вас.
Еще мы сходили в «Гараж» — Музей технологических инноваций в Сан-Хосе. Все ожидали увидеть там выставку пиратов с Карибского моря и биоаниматронических бездельников, шляющихся по Альтаиру внутри реконструированного гаража «Саннивейл» 1976 года,
Но вместо этого там оказалась имитированная чистая комната, белковый симулятор «Силикон Графике ЗД» и хромосомная карта в секции биотехнологии:
Зоб: основание генной пары номер 8
Эпилепсия: нижняя половина генной пары 20
Рыжий цвет волос: середина пары 4
Альбилизм: нижняя 11-я пара
Карла сказала, что четверть всех чисто-белых котов — глухие, что врожденные черты белизны и глухоты сцеплены друг с другом, так что не может быть одной без высокой вероятности другой.
Это перетекло в обсуждение алгоритма селекционного разведения, которое продолжалось вплоть до нашего прибытия в Беркли, где мы пошли на вечеринку яппи, устраиваемую другом Карлы из колледжа. Итен слишком много выпил, громко травил анекдоты — все яппи остались довольны. Нам пришлось вывести его на задний двор и немного охладить. Он сказал:
— Что такое счет в баре, как не добавочный налог на реальность?
Мы засомневались, не возникают ли у него серьезные проблемы с выпивкой.
Звучала музыка Герба Альперта и «Бразил 66». Эта вечеринка вполне могла быть устроена вашими же родителями примерно во время полета «Аполлона-9». Позже, хоть мы и зарекались не делать этого, все оказались вокруг «Макинтоша», охая и ахая по поводу слишком мучительной шаровары.
Анекдот: мы разговаривали с Пабло и Кристиной, друзьями Карлы из разряда «у-нас-есть-жизнь», которые и устраивали вечеринку. Я спросил у них:
— Вы женаты?
— Ну, — ответил Пабло, — мы ездили в Таиланд, и один парень в желтой шелковой мантии помахал руками вокруг наших тел и… — Пабло сделал паузу. — Знаешь, наверное, мы все-таки не знаем, женаты мы или нет.
— Это было, как у Мика и Джерри, — сказала Кристина.
А позже Пабло рассказывал нам свою глубоко интимную историю о том, как он обрел религию в закоулках Таиланда, и в самый сокровенный, самый напряженный момент повествования на кухню входит Итен, услышавший звон нашей беседы, и говорит:
— Таиланд? Я люблю Таиланд! Я сгораю от желания построить цепь курортов по всему Таиланду и Бали типа как «Клаб Мед», только в духе девяностых. Я назову их «Клаб Дзен», ладно? Из-за буддийских фишек. Там куча всяких статуй и памятников, которые я мог бы использовать, чтобы все выглядело подлинным — будто ты находишься в монастыре, ну, только в опьянении и в бикини. Вот это нирвана! Как только я заработаю свой следующий миллион…
Это было очень «по-итеновски».
Да, в Музее в Сан-Хосе была куча материала под названием «аэрогель» — твердого, но практически совершенно воздушного. Выглядел он как затвердевшие мысли. Восхитительно.
Еще одно «да»: Сьюзан жалуется, что Баг не спит ночами, шинкуя бумагу или жужжа роторами, и это сводит ее с ума.
РЕШЕНИЯ НА НОВЫЙ ГОД:
Я: проникнуть в комплекс «Эппл».
Карла: неизвестно (не хочет накаркать).
Итен: замедлить время.
Тодд: чаще посещать свалки, отжать пресс на скамейке 420 раз и завязать отношения.
Сьюзан: подвергнуть хакерскому нападению Департамент автомобильного транспорта и завязать отношения.
Баг: пересмотреть свой имидж и завязать отношения.

680X0
горящий Лос-Анджелес, построенный из «Лего» 880 Автострада Нимица
Контроль и ощущение мастерства
Луна
крекеры «Premium Saltine»
Я — Робот
Разработчики ракеты «Аполлон» и инженеры НАСА из Хьюстона и Саннивейла росли в 1930-е и 1940-е годы, мечтая о Баке Роджерсе и внеземных поворотах «Поразительных Историй». Когда это аэрокосмическое поколение стало достаточно взрослым, они решили воплотить свои мечты в металле.
Вторник
4 января 1994
Нынешним утром я проснулся больным — наконец-то грипп свалил и меня. Я подумал было, что это похмелье, но нет. Несмотря на то что чувствую я себя, как смерть на палочке, очень хочу записать то, что сегодня произошло.
Вначале, где-то в обед, в раздвижную дверь вломился Майкл в сияюще счастливом настроении и пригласил всех нас взглянуть на наш (барабанная дробь и торжественный тон голоса)… новый офис! Итен продал свой «феррари», чтобы оплатить аренду.
— Прощайте, 1980-е! — сказал он. Теперь он ездит на «хонде-сивик» 1987 года. — Я чувствую себя школьником.
С несвойственной ему дерзостью Майкл завопил:
— Конвой! Все… в наш новый офис. И вы тоже, миссис Андервуд… отныне вы освобождаетесь от «Обиталища».
Мы напихались в две машины и поехали мимо поросших виноградником окраин и аккуратно скошенных газонов технопарков Пало-Альто, не занятых игроками во фрисби, по Гамильтон-стрит, на квартал южнее Юниверсити-стрит, в центр города. Именно там мы и узнали, чем же занимался мой отец все это время.
Открывая дубовую дверь на втором этаже, Майкл сказал мне таким тоном, который был предназначен для всеуслышания:
— Я решил, что таланты твоего отца как модельного железнодорожника могут найти в нашем мире адекватное применение здесь…
Свежая краска пахла огурцами и сметаной, из-за чего меня маленько затошнило, но это прошло, как только я увидел то, что открылось нашему взору… самая рельефная обстановка, какую я когда-либо видел: целый мир из «Лего» — сотни серых ковриков 50 на 50 на полу и степах, каждый прикреплен крошечными медными шурупчиками. На этих плитках понастроены небоскребы, и животные, и лабиринты, и железные дороги из «Лего», торчащие из стены, огибающие углы, проникающие в отверстия. Цвета были просто шокирующими — настоящее «Лего». Рядом с взводом роботов лежал скелет; кубические цветы росли по соседству с товарными вагонами, груженными пятицентовыми монетами и стоявшими вдоль голубых изгибов железной дороги. Были там и администрация Пало-Альто — Уилширский модернистский корпус 1970-х годов, и 747-й, и дымящая труба… и… все на свете! Пилоны и башни всех цветов, собаки и сельские домики…
— По-моему, твой папа должен поклониться, Дэн, ты так не думаешь?
Отец, возившийся с замком в самом конце комнаты, выглядел взволнованным и в то же время гордым, прилаживая кучку двухштифтовых желтых кирпичиков. Вселенная, которую он построил, была соединением всех игрушечных фабрик в одно. Мы все оцепенели, все без исключения. Сьюзан пришла в ярость. Она сказала:
— И вы потратили деньги с моих акций на… «Лего»?
Она побагровела.
Итен взглянул на меня:
— Пристрастие Майкла.
Я тоже был потрясен. В волшебстве этого момента я поднял взгляд на верхний угол и заметил, что мама смотрит туда же — на маленький белый дом в отдаленном уголке, выдающийся из стены, окруженный маленьким белым заборчиком-частоколом. Живущему в нем, без сомнения, открывался прекрасный вид на все, лежащее перед его окнами. И я выдохнул:
— О пап, ничего реальнее я в жизни не видел!
Затем я задумался: как узнать, что за красота скрывается у людей внутри и какими странными способами иногда действует судьба, чтобы выманить эту красоту наружу.
О том, что последовало дальше, я пишу только потому, что это случилось, а я болен и не хочу все забыть — вдруг у меня случайно сотрется память. Нужно создать резервную копию.
А произошло следующее: пока все охали и ахали над «Лего»-скульптурами (и забивали свои новые рабочие места), цвета у меня перед глазами поплыли, слова окружающих перестали связываться в голове, мне необходимо было выйти на улицу, и я, шатаясь, выкатился в дверь.
Был жаркий солнечный день — о Калифорния! Я побрел наугад и в итоге оказался на ослепительной веранде городской администрации Пало-Альто, построенной из загорелого цемента, обожженной белым светом; вокруг меня во всех направлениях сновали гражданские служащие, очевидно, спешившие на обед. Я слышал, как мимо проезжали машины.
Мое тело теряло способность регулировать температуру, меня бросало то в жар, то в холод, я не мог понять, голоден ли я или же вирус дезактивировал мой желудок; я чувствовал, что моя система готовится к завершению работы.
И вот в этой жаре и свете я сел на низкую ступеньку здания, чувствуя головокружение, не вполне осознавая, где нахожусь; и тогда я понял, что рядом со мной кто-то сидит — это был отец. Он сказал:
— Ты плоховато чувствуешь себя, сыпок.
Я ответил:
— Д-д-д… да нет.
Он продолжил:
— Я следовал за тобой по улицам. Я все время был прямо позади тебя. Это грипп, да? Но это больше, чем просто грипп.
Я молчал.
— Правильно? — спросил он.
— Да уж.
— Я молодой человек, Даниил, но я заключен внутри старого мешка с костями. И ничего с этим не могу поделать.
— Пап…
— Дай мне закончить. Итак, ты считаешь меня старым. Ты думаешь, что я ничего не понимаю. Что не замечаю происходящего вокруг меня, но я замечаю. И я вижу, что, наверное, слишком далек от тебя, что, наверное, провожу с тобой недостаточно времени.
— Момент истины, — сказал я, жалея, что эта плохая шутка выскользнула из моих уст.
— Да, момент истины.
Мимо нас прошли две секретарши, смеявшиеся над какой-то шуткой, которую одна из них отмочила; пробежал молодой карьерист с кипой бумаг в руках.
Внутренность моей головы ухнула, как при скачках на ферме Нотта Берри. Я услышал свой голос:
— Майкл не Джед. Точно не Джед. И я тоже. Я просто не могу больше пытаться сравняться с ним. Так как мне, что бы я ни сделал, никогда его не догнать.
— О мальчик мой…
К этому моменту моя голова была уже у меня между колен, мне нужно было держать глаза закрытыми, потому что видеть свет веранды было слишком больно. В голове промелькнула мысль: наверное, такие же ощущения в глазах испытывал Итон из-за своих химикатов-антидепрессантов; затем я стал думать о крохотном пластиковом бассейне, в котором мы с Джедом играли, когда были совсем маленькими, и тут мой разум, кажется, дал осечку. Потом я почувствовал руки отца на своих плечах, меня трясло, а он притянул меня к себе.
Мне было слишком дурно, и слова отца просто не регистрировались.
— Ты и твои друзья однажды помогли мне, когда я был потерян. Вся ваша команда — ваша любовь и поддержка — спасли меня в то время, когда никто другой не мог меня спасти. А теперь я в состоянии помочь тебе. Я был потерян, Даниил. Если бы не ты и твои друзья, я никогда не нашел бы ни злачных пажитей, ни тихих вод. Мой разум не был бы теперь спокоен.
Не помню, что я говорил дальше. Воспоминания очень смутны: мои руки коснулись теплого цемента, красный сигнал светофора, ветка пальмы, задевшая мою щеку, обеспокоенное лицо отца, вглядывавшегося в мое, облака над его головой, птицы на деревьях, руки отца, державшие меня и перенесшие в пределы «Лего»-сада, слова матери:
— Дорогой?
И голос моего отца, говорящий:
— Все в порядке, любимая. Просто ему нужно долго, долго поспать.

5
Политчехарда
Понедельник
17 января 1994
Сегодня утром в 4.31 на Лос-Анджелес обрушилось землетрясение, Си-эн-эн сразу же начала транслировать картины разрушений. Мы с Карлой остались дома, чтобы посмотреть новости; и когда Итен, мальчик из долины Сими, услышал об этом по радио в своей машине по пути из Сан-Карлоса, он пробежал прямо сквозь разбрызгиватель у нас во дворе, чтобы припасть к телевизору, (Он никак не оплатит счета за свое кабельное телевидение.) Ущерб, кажется, был локальным, но значительным: долина Сан-Фернандо, Ван-Найз, части Санта-Моники и Пасифик Пэлисайдз.
— Автострады! — простонал Итен. — Мои любимые автострады: долина Антилоп разрыта и разодрана, 405-я превратилась в каменные обломки, автострада в Санта-Монике у Ла Чинеги — все разрушены.
Я никогда еще не видел Итена плачущим. При виде некоторых особо развороченных эстакад он сказал мне:
— У этого наклонного съезда я поцеловал свою первую девушку, мы сидели на дамбе и смотрели на проезжавшие мимо машины.
Короче, мы действительно очень расстроились, увидев всю эту славную инфраструктуру в руинах, походившую на хромого гиганта. Мы позавтракали, перелистывая «Инструкцию по строительству автострад» (1975) и вглядываясь в разрушенные строения.
Мама приготовила нам горячий шоколад перед тем, как отправиться в библиотеку, а затем по пути к себе на работу подбросила нас до офиса. Итен был в раздрае весь день.
Папа ушел с курсов по C++, потому что всем ребятам в его классе было лет по семнадцать, они просто пялились на него и были уверены, что он не может быть студентом, так как слишком стар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38