А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


– У меня все же большие сомнения, что их называют «ниггерами».
– Я тоже сомневаюсь в этом. Я просто высказываю свою личную точку зрения… Черт его знает, какую, но… – Он затянулся и передал косяк мне. – Так учил меня дед. Он был полковником морской пехоты. Сэмми, говорил он, цель всегда оправдывает средства. И знаешь что, Ричард? Он был прав.
Я было собрался возразить Сэмми, но понял, что он опять глумится. И тогда я подыграл ему:
– Нельзя сделать омлет, не разбив яиц.
Сэмми улыбнулся и посмотрел на море.
– Вот так молодец, – послышалось мне. Я подумал, что это сказал Сэмми.
Молния осветила растущие на пляже пальмы, и в ее свете они показались похожими на когти на тонких лапах. Испугавшись вспышки, ящерица поспешно соскользнула с моей руки.
– Хорош малыш, – снова раздался голос.
Я нахмурился:
– А? Что?
Сэмми обернулся ко мне, улыбаясь.
– О чем ты?
– Разве ты сейчас ничего не сказал?
– Ничего.
Я взглянул на Зефа. – А ты не слышал, что он сейчас сказал?
Зеф только пожал плечами:
– Я на молнию.
– А, понятно.
Ганжа в действии, решил я.
Наступила ночь. Но дождь все лил не переставая. Этьен и Франсуаза сидели в своем домике, а Зеф, Сэмми и я оставались на крыльце, пока мы не одурели от наркотиков настолько, что у нас уже не было сил разговаривать, и мы лишь отпускали странные комментарии, когда раздавался очень сильный удар грома.
Примерно через час или два после наступления темноты к нашему крыльцу подошла работавшая в гостинице маленькая женщина-таиландка – ее почти полностью скрывал под собой гигантский пляжный зонт. Взглянув на наш наркоманский инвентарь, она слабо улыбнулась и протянула Зефу запасной ключ от их с Сэмми дома. Я воспользовался моментом, чтобы отправиться спать. Когда я желал им спокойной ночи, Сэмми прохрипел мне в ответ:
– Эй, мы были рады с тобой познакомиться. Увидимся завтра, дружище.
Он вроде сказал это без обычной иронии. Я не мог понять, то ли он продолжал прикалываться, то ли трава вышибла из него весь гарвардский интеллект. Выяснять уже не было сил, поэтому я ограничился лишь тем, что сказал «конечно», и закрыл за собой дверь.
Часа в три я на некоторое время проснулся: во рту у меня пересохло, я по-прежнему балдел. Я прислушался к тому, что происходило вокруг. До меня доносился стрекот цикад и шум набегавших на пляж волн. Гроза закончилась.
Становится тесно
На следующее утро небо еще было затянуто облаками. Когда я вышел на крыльцо, усеянное намокшими от дождя окурками, у меня возникло странное ощущение. Мне показалось, что я нахожусь дома, в Англии. Воздух был немного прохладный, я чувствовал запах мокрой земли и листьев. Протирая глаза от сна, я направился по холодному песку к дому Этьена и Франсуазы. Я постучал, но никто не отозвался, поэтому я пошел поискать их в ресторане и обнаружил, что они уже завтракают. Я заказал салат из манго, решив, что экзотический вкус, возможно, заглушит ощущение, что я в Англии, и сел рядом с ними.
– С кем это ты познакомился вчера вечером? – спросил меня Этьен, когда я пододвинул стул к столу. – Мы видели, как ты с кем-то разговаривал на крыльце.
– Мы наблюдали за тобой из окна, – добавила Франсуаза.
Я вытащил сигарету, чтобы убить время, пока принесут завтрак.
– Я познакомился с двумя американцами – Зефом и Сэмми.
Франсуаза кивнула:
– Ты рассказал им о нашем пляже?
– Нет, – ответил я, зажигая сигарету. – Нет.
– Ты не должен никому рассказывать о нашем пляже.
– Да я им ничего не говорил.
– Это секрет. Я с шумом выдохнул дым:
– Вот поэтому я ничего не сказал им, Франсуаза.
В разговор вмешался Этьен:
– Она боялась, что ты мог… – Фраза осталась незавершенной, а сам он нервно улыбнулся.
– Да мне это и в голову не приходило, – раздраженно ответил я и с силой потушил сигарету. На вкус она была будто дерьмо.
Когда принесли салат, я попытался расслабиться. Я рассказал своим спутникам, как американцы дурачили меня вчера вечером. Франсуаза нашла эту историю очень смешной. Смех ее отчасти разрядил напряжение, и мы принялись строить планы на грядущий день.
Мы решили, что нам нужно нанять лодку. Обычные турагентства не подходили, потому что они чересчур организованны, и мы сомневались, что нам удалось бы ускользнуть от них. Нам надо было найти рыбака, который не знает о запрете на посещение парка туристами или которому на это наплевать.
После завтрака мы разделились, чтобы повысить шансы на успех предприятия. Я пошел на север, по направлению к Матлангу, а Этьен с Франсуазой двинулись на юг, в маленький городок, который мы проезжали на джипе. Мы договорились встретиться через три часа возле наших домиков.
Когда я шел по Чавенгу, солнце выглянуло из-за облаков, но настроение мое не улучшилось. Вокруг моей головы жужжали привлеченные запахом пота мухи, и пешая прогулка все более осложнялась, потому что после ночного дождя песок уже успел высохнуть.
Я начал считать попадавшиеся на пути прибрежные гостиницы. Через двадцать минут я насчитал их уже семнадцать, и не было никаких признаков, что дальше они станут попадаться реже. По крайней мере, количество «рэй-бэнов» и бетонных патио возле пальм только увеличилось. Как-то в 1984 году я сидел в гостиной, играя на своем «Атари» и слушая рассказ приходящей няни-студентки о Самуе. Пока я очищал экран компьютера от космических пришельцев, названия прочно засели в моей голове.
Паттайя была обычной дырой. В Чиангмае было дождливо и холодно. На Самуе было жарко, и остров был прекрасен. Здесь она прожила со своим другом пять месяцев, ошиваясь на пляже и делая странные вещи, о которых она нехотя и в то же время с удовольствием рассказывала.
После выпускных экзаменов нас с друзьями разбросало по всему земному шару. В августе мы начали потихоньку собираться, и я узнал, что рай моей няни был уже новостью вчерашнего дня. Новой таиландской Меккой стал расположенный по соседству остров Пханган.
Через несколько лет, когда я оформлял паспорт, намереваясь вылететь в Бангкок, мне позвонила одна моя подруга и дала совет.
– Не забивай себе голову Пханганом, Рич, – сказала она. – Хатрин давно уже не тот. Теперь там продают билеты на full-moon parties. Tay. Вот куда стоит поехать.
Через час я уже потерял всякую надежду найти какого-нибудь рыбака. Мне попадались только таиландцы, торговавшие драгоценными камнями и бейсболками. Я вернулся в Чавенг уставший, обгоревший и злой. Я пошел прямо в ресторан и купил пачку сигарет. И задымил под сенью пальмы, поглядывая, не идут ли Этьен с Франсуазой. Я надеялся, что им повезет больше.
Как в кино
Таиландцы, как и вообще все жители Юго-Восточной Азии, – жутко убедительные трансвеститы. Секрет их успеха – хрупкое телосложение и гладкие лица.
Сидя под пальмой, я увидел совершенно удивительного трансвестита. Его силиконовые груди имели безупречную форму, а за его бедра можно было расстаться с жизнью. Его пол выдавало только платье из золотистого ламе. Слишком кричащее… Тайская девушка не стала бы гулять в таком по Чавенгу.
Под мышкой он держал доску для триктрака. Поравнявшись со мной, он спросил, не хочу ли я сыграть с ним в эту игру.
– Нет, спасибо, – ответил я с нервозной поспешностью.
– Почему? – поинтересовался он. – Наверное, ты бояться, что я выиграть?
Я кивнул.
– О'кей. Может быть, ты хотеть поиграть в постели? – Он потянул за платье в месте длинного разреза, открывая потрясающие ноги. – Может быть, в кровати я дать тебе выиграть…
– Нет, спасибо, – снова повторил я, слегка покраснев.
Он пожал плечами и пошел дальше по пляжу. Через два-три домика кто-то клюнул на его предложение поиграть в триктрак. Меня одолевало любопытство, кто именно, но я не смог разглядеть из-за ствола склонившейся к земле кокосовой пальмы. Несколько минут спустя я снова посмотрел туда, но он уже исчез. Я понял, что он нашел себе партнера.
Вскоре появился сияющий Этьен.
– Эй, Ричард, – обратился он ко мне. – Ты видел проходившую здесь девушку?
– В платье из ламе?
– Да! Боже мой! Какая же она красивая!
– Ты прав.
– Вот что, Ричард, пошли-ка в ресторан. – Он протянул руку и помог мне подняться. – По-моему, у нас теперь есть лодка, на которой мы доберемся до морского парка.
Хозяин лодки был тайским вариантом гангстера. Однако вместо крысиной мордочки, тонких усиков и яркого костюма мы увидели маленького толстячка в выцветших джинсах, заправленных в гигантские кроссовки «Рибок».
– Эта можно будет устроить, – произнес он фразу из международного жаргона предпринимателей. – Конечно да. – Он ухмыльнулся и сделал широкий жест руками. Во рту у него сверкнули золотые зубы. – Никакой трудность для меня сделать эта.
Этьен кивнул. Сделку заключал он, и для меня это было очень кстати. Вести финансовые операции в бедных странах – это не по мне. Меня раздирает на части сознание того, что не следует торговаться с нищими, и ненависть к вымогателям.
– Дела том, мои друзь, что ваша путеводить неправильный. Вы можете остаться на Пхелонге одна ночь, две ночь – о'кей. Но этот остров вы можете остаться только одна ночь. – Он взял книжку Этьена и ткнул своим пухлым пальцем в остров рядом с Пхелонгом.
Этьен посмотрел на меня и подмигнул. Насколько я помнил лежавшую в домике карту мистера Дака, нужный нам остров находился по соседству с этим.
– О'кей, – сказал Этьен, заговорщически понизив голос, несмотря на то что вокруг не было ни души. – Именно этот остров мы хотим посетить. Но мы хотим остаться там дольше, чем на одну ночь. Это возможно?
Подозрительный толстяк украдкой посмотрел через плечо на пустые столики.
– Да, – прошептал он, подавшись к нам. Потом снова огляделся. – Но это больше деньги, вы понимать.
В конце концов сговорились на 1450 батах – Этьену удалось сбить первоначально запрошенную сумму в 2000 батов. Мы условились, что встретимся с толстяком завтра в шесть в ресторане, и перевозчик отведет нас к своей лодке. Этьен предусмотрительно настоял на том, что только тогда мы и отдадим ему деньги. Через три ночи он должен был вернуться, чтобы забрать нас, – таков был наш план на случай, если мы там застрянем.
После этого у нас оставались лишь две-три проблемы.
Если мы доберемся до острова, на котором находится пляж, то толстяк не обнаружит нас, когда приедет забрать нас обратно. Во избежание осложнений Этьен выдумал историю о том, будто бы мы встретимся там с нашими друзьями, и поэтому, возможно, все вернемся раньше. Никаких поводов для беспокойства.
Другая трудность заключалась вот в чем – как попасть на остров с пляжем с соседнего острова, на который доставит нас перевозчик? Мы могли бы попросить толстяка сразу отвезти нас на место, но, не зная точно, с чем мы столкнемся на пляже, мы не хотели добираться туда на моторке. И вообще, поскольку остров с пляжем закрыт для туристов, мы решили, что лучше выбрать для старта остров, на котором туристам разрешено находиться (пусть всего одну ночь).
Этьен и Франсуаза, казалось, были обеспокоены этой проблемой куда меньше, чем я. Они предложили простое решение – мы доберемся туда вплавь. Изучив карту мистера Дака и карту в своем путеводителе, они пришли к выводу, что острова расположены примерно в километре друг от друга. По мнению Этьена и Франсуазы, это было приемлемое расстояние. Я же сомневался – вспоминая нашу вчерашнюю игру в воде с нырянием. Пока мы плыли, течение снесло нас намного ниже пляжа в Чавенге. Если то же самое случится, когда мы поплывем к острову, расстояние, которое нам предстоит преодолеть, фактически удвоится, ведь нам придется постоянно корректировать свой маршрут.
И последняя проблема – что делать с вещами? Этьен с Франсуазой и здесь нашли выход. Они, несомненно, многое обдумали этой ночью, пока я курил. Когда мы потом сидели на мелководье и набегавшие волны приносили песок к нашим ногам, мои спутники рассказали мне, что они придумали.
– Рюкзаки – это ерунда, Ричард, – сказала Франсуаза. – Может быть, они даже помогут нам плыть.
Я вскинул брови от удивления:
– Как это?
– Нам нужно несколько полиэтиленовых пакетов, – пояснил Этьен. – Если у нас будет несколько таких пакетов, мы завяжем их, чтобы в них не смогла попасть вода. Тогда… они будут держаться на плаву. С воздухом внутри.
– Так. Ты думаешь, получится?
Этьен пожал плечами:
– Думаю, да. Я видел это по телевизору.
– По телевизору?
– В сериале "Команда "А".
– "Команда "А"? Замечательно. Тогда все будет в порядке.
Я лег обратно в воду и положил голову на руки, упершись локтями в дно.
– По-моему, тебе крупно повезло, Ричард, что ты познакомился с нами, – засмеялся Этьен. – Без нас ты наверняка не смог бы добраться до пляжа. – Да, – добавила Франсуаза. – Но нам тоже повезло, что мы встретились с ним.
– Ну конечно. Без твоей карты, Ричард, мы бы не смогли найти пляж.
Франсуаза нахмурилась, а затем улыбнулась мне:
– Этьен! Нам в любом случае повезло, что мы познакомились с ним.
Я улыбнулся в ответ, отметив про себя, что плохое настроение, которое было у меня утром, безвозвратно исчезло.
– Нам всем повезло, – сказал я радостно.
– Да, – кивнул Этьен.
Несколько минут мы молчали, прямо-таки наслаждаясь своим счастьем. Потом я встал и хлопнул в ладоши:
– Хорошо. А почему бы нам теперь не совершить дальний заплыв? Это была бы неплохая тренировка.
– Замечательная идея, Ричард, – отозвался Этьен, тоже вставая. – Пошли, Франсуаза.
Она отрицательно покачала головой и надула губы:
– Я, пожалуй, останусь здесь позагорать. Отсюда я буду наблюдать за двумя сильными мужчинами. И увижу, кто из вас заплывет дальше.
Меня охватили сомнения. Я взглянул на нее, пытаясь определить, действительно ли в ее словах был особый смысл. Она смотрела на направлявшегося к воде Этьена, ничем не выдавая себя.
Увы, подумал я, это всего лишь мои фантазии.
И все же я не знал, что думать. Когда я вошел в воду вслед за Этьеном, то никак не мог избавиться от мысли, что сейчас глаза Франсуазы устремлены на меня. Перед тем как вода стала достаточно глубокой, чтобы можно было плыть, мне захотелось убедиться, что это так, и я оглянулся. Франсуаза выбралась подальше на сухой песок и теперь ложилась на живот – головой к пляжу.
Значит, все-таки фантазии…
Эдем
Закат был великолепен. Красное небо мягко переходило в темную синеву, где уже сияло несколько ярких звезд. Пляж был полон гибких теней, которые отбрасывали в оранжевом свете возвращавшиеся в свои дома люди.
Я накурился. Я дремал на берегу с Франсуазой и Этьеном, отходя после нашего с ним героического заплыва, когда появились Сэмми и Зеф с завернутой в газету травой. Они провели весь день в Ламае в поисках пропавшего ключа и нашли его висящим на воткнутой в песок деревяшке. Они купили травки, чтобы отпраздновать это событие.
– Кто-то повесил ключ туда, зная, что мы придем искать его, – сказал Зеф, подсаживаясь к нам. – Неплохо придумано, а?
– Наверное, это была не очень умная мысль, – ответила Франсуаза. – Кто-нибудь мог взять ваш ключ и ограбить вас.
– Вообще-то да. – Зеф взглянул на Франсуазу, по всей вероятности, впервые заметив ее, и слегка тряхнул головой. Возможно, он старался отогнать только что появившееся у него в мозгу видение. – Нет, ты определенно права.
По мере того как трава начинала действовать, солнце быстро спускалось к горизонту. Теперь мы все сидели и сосредоточенно наблюдали игру красок на небе, как будто смотрели телевизор.
– Эй, – громко сказал Сэмми, возвращая нас к действительности из наших грез. – Замечал ли кто-нибудь из вас, что если смотреть на небо, то в облаках можно разглядеть очертания животных и лица?
Этьен огляделся вокруг.
– Замечали ли мы? – переспросил он.
– Да, – продолжил Сэмми. – Удивительно. Смотрите, прямо над нами плывет маленькая утка, а вот это облако похоже на человека с большим носом.
– Вообще-то я на все такое обращал внимание, когда был еще маленьким.
– Маленьким?
– Да. Конечно.
Сэмми присвистнул:
– Черт возьми! А я вот только теперь заметил. Видишь ли, тут дело в моей родине.
– Да? – удивился Этьен.
– Понимаешь, я вырос в Айдахо.
– А, – кивнул Этьен и смутился. – Айдахо. Да, да, конечно. Я слышал об Айдахо, но…
– Ты слышал об Айдахо? Там никогда не бывает облаков.
– Никогда не бывает облаков?
– Да, в Чикаго очень ветреная погода, а Айдахо – безоблачный штат. Это как-то связано с атмосферным давлением, в чем я плохо разбираюсь.
– Там что, совсем не бывает облаков?
– Совсем. – Сэмми выпрямился, сидя на песке. – Я помню, как в первый раз увидел облако. Это случилось летом семьдесят девятого в окрестностях Нью-Йорка. Я увидел эту громадную пушистую штуку в небе и протянул руку, чтобы схватить ее… но она была слишком высоко. – Сэмми печально улыбнулся. – Я повернулся к маме и спросил ее: «Мамочка, почему у меня нет такой сахарной ваты? Ну почему?» – Голос Сэмми стал прерывистым, и он отвернулся.
1 2 3 4 5 6 7