«Тридцать… сорок… шестьдесят… семьдесят… девяносто…» — считал он. Появившиеся крысы были как на подбор — здоровенные, величиной со среднюю кошку, каждая крупнее Хорха. При их появлении, однако, Хорх и глазом не повёл. Он сидел вдали, вырисовываясь на фоне двери и, казалось, решительно не интересовался происходящим. Трик-Трак подивился мужеству и выдержке своего приятеля, со страхом и отвращением поглядывая на снующих по залу крыс. Они разбрелись по всем уголкам, заглядывая подозрительно в ящики, принюхиваясь к запахам и прислушиваясь к шорохам. Только к двери, на пороге которой застыл Хорх, они не приближались, обегая её на почтительном расстоянии. На Трик-Трака они просто не обращали внимания, так что ему сделалось даже чуть-чуть обидно. «Как будто не я, а они держали Хорха вниз головой», — огорченно подумал он.
Наконец, одна из крыс кинулась к дырке и почтительно пискнула:
— Всё в порядке, госпожа.
Вслед за этим из дыры, медленно и тяжело ступая, вылезла огромная старая крыса, почти белая от седины, со слезящимися прикрытыми глазами и шелудивым розоватым хвостом. С двух сторон её почтительно и осторожно поддерживали боками две молодые крысы, а следом поспешно вылезло ещё с десяток очень крупных крыс, которые сразу образовали вокруг старой Рух плотное кольцо. «Теперь пора!» — решил Трик-Трак и плотно прикрыл дырку лопатой, прижав её черенок к стенке своей спиной.
Старая крыса не спеша проследовала в центр зала и остановилась:
— Зачем ты звал меня, Хорх, наследник своего отца?
Хорх ответил не сразу. Он медленно повернулся мордочкой к старой крысе и бесцеремонно пискнул:
— Раз звал — значит, была нужна.
Неодобрительно и враждебно запищали сопровождающие повелительницу крысы, и все, как по команде, оскалили зубы. А Хорх будто бы того и ждал. Он весь подобрался и злобно пискнул, сверкнув яростными глазками:
— Молчите вы, серые тряпки, пока я не оторвал ваши глупые головы! — и в словах его слышалось столько бешеной ненависти, что крысы не посмели выражать более своего возмущения перед непочтительностью крысиного волка. — Я позвал тебя, Рух, потому, что ты одна умнее всех твоих подданных вместе взятых. Ты одна осталась в живых из участников великого сражения крыс с людьми, охранявшими подземелья…
— Это правда, Хорх, но зачем я тебе всё-таки нужна?
— Я хочу, чтобы ты помогла Носящему Ножницы, Рух. Ты, наверное, знаешь тайну работы часов, которые смастерил Величайший. И ты должна открыть эту тайну моему гостю.
Казалось, старая Рух не услышала слов Хорха — так долго она молчала. Рух сидела, шевеля серебряными усами и о чём-то думала или вспоминала. Все терпеливо молчали, поглядывая на старую крысу. Наконец, она тихо спросила:
— У этих часов только одна стрелка, не правда ли?
— Да, Рух, только одна! — подтвердил Хорх.
— И они издают звон, не так ли?
— Да, Рух, они издают звон, когда переводится стрелка. И тогда с тем кто их держит, происходят удивительные вещи, Рух.
— Тогда я знаю тайну этих часов, Хорх. Но я не понимаю, Хорх, многого не понимаю… — голос её сделался тягуч и зазвучал угрожающе, — и в том числе я не понимаю, зачем мне нужно помогать людям, о Хорх? Зачем нужно помогать врагу, о крысы?
— Слушайте! Слушайте! — запищали все крысы. — Старая Рух говорит и учит! Слушайте внимательно, крысы! Запоминайте получше — мудрая Рух говорит для всех!
Старая Рух, казалось, не обращала внимания на возгласы своего народа, она продолжала, немного раскачиваясь в такт произносимым словам:
— Мы пришли в этот мир, чтобы сразиться с людьми, и мы уничтожили больше людей, чем все их игрушечные войны вместе взятые. Мы несли в своей крови болезни, которые косили людей, превращая города в пустыни… Чума, тиф, дизентерия, бешенство… О крысы! Почему я должна помогать человеку, который был и остаётся злейшим врагом нашего народа? Помните, хорошенько помните, о крысы, что мы явились в этот мир победить человека!
— Слушайте! Слушайте! — вновь запищали крысы и защёлкали зубами. — Старая Рух говорит и учит! Между тем старая Рух продолжала:
— Мы пришли из глубин Востока, о крысы! Как и все завоеватели. Мы переплыли великие реки, сметая на своём пути всё живое. Мы напали на Запад, и нам потребовалось не более пяти-десяти лет, чтобы заселить его самые дальние уголки и закоулки. Мы истребили своего черномазого сородича — чёрную крысу, потому что мы, серые крысы, пасюки, были сильнее, злее и прожорливее… Но мы столкнулись с человеком, о крысы, и мы отступили там, где он этого пожелал! У нас нет врагов страшнее человека, с которым мы ведём ни на минуту не затухающую, не видимую для слепых войну, и этой войне не видно конца. Мы сражаемся, побеждаем, терпим поражение — и поэтому ненавидим его, ненавидим так, как можно ненавидеть только своего смертельного врага, как могут ненавидеть только крысы… до самого конца, до самой своей и его смерти! Помните об этом, крысы! Мы появились на земле, чтобы сразиться с человеком! Мы пришли победить или умереть! Так зачем я должна помогать пришедшему к нам? Нужно ли это, о крысы?!
— Нет! Нет! Не делай этого, Рух! Пусть убирается, покуда цел! — подхватили возбуждённые речью Рух крысы.
Трик-Трак вдруг почувствовал, как неприятно стянуло у него кожу на затылке, и он незаметно нащупал рукой ножницы в кармане. Только на Хорха речь старой Рух, казалось, не произвела никакого впечатления. Его фигура по-прежнему оставалась неподвижной в сумраке дверного проёма.
Старая крыса замолкла, и вокруг неё плотным строем сбились крысы, возбуждённо и воинственно попискивая. И вдруг Хорх спокойно произнёс:
— А всё-таки, Рух, ты расскажешь всё, что тебе известно о волшебных часах, — и, помедля, добавил: — Потому что я этого хочу Я выслушал тебя, Рух, хотя в твоих слова не было ничего нового. А теперь выслушай меня.
Старая крыса молчала, и Хорх продолжал:
— Я убивал твой народ, Рух. Это делал и мой отец, и отец моего отца, и все мои предки. Потому что так было всегда. И ни тебе, ни твоему народу никогда не избавиться от крысоволка, пока он не уйдёт сам. Так вот, Рух, я уйду из подземелья, если ты откроешь тайну волшебных часов. Я уйду совсем. Неужели этого мало за одну, единственную тайну, Рух?
Но старая крыса продолжала упорно молчать, и лишь беспокойно шевелящиеся усы выдавали, что она напряжённо о чём-то думает. Хорх подождал немного и совсем тихо с угрозой сказал:
— Но если ты думаешь что-то затеять, то подумай ещё раз хорошенько: стоит ли? Выход из залы закрыт. И если вы попытаетесь напасть, чтобы открыть ход для твоего народа, то знаешь, что сделает Носящий Ножницы? Он повернёт стрелку часов, Рух. Обязательно повернёт — и ты одна знаешь, что из этого получится. А уж я прикончу здесь оставшихся — можешь не сомневаться, Рух! Думай быстрее, Рух, и хватит играть в молчанку.
— По какому пути вода из озера проникает в подземелье, Хорх? — вдруг спросила старая крыса. — Ты должен это знать, потому что вода попадает к нам из твоих владений.
— А вот это уже деловой разговор, Рух. Но не слишком ли ты много хочешь узнать за одну-единственную тайну?
— Я хочу узнать путь воды, — упрямо проскрипела старая крыса.
— Хорошо, Рух, я скажу. Вода приходит из озера по вентиляционной трубе в помещение, где стоят ящики с надписью «динамит», и оттуда попадает в коридор с большой лужей. Что ещё тебя интересует, Рух?
— Ничего! Больше ничего, Хорх. Теперь выслушай меня… И ты, Носящий Ножницы, тоже слушай внимательно, ибо даже великие тайны оказываются часто просты до смешного. Скажи мне, Носящий Ножницы, куда бы ты хотел попасть с помощью волшебных часов?
— Конечно, в Лапутию! — ответил Трик-Трак.
— А ты знаешь, когда завтра в Лапутии взойдёт солнце?
— Ну, предположим, в четыре часа утра…
— Тогда переведи после полуночи стрелку часов на это время и вместе с первым солнечным лучом ты попадёшь в свою Лапутию. И всё, что будет находиться вблизи волшебных часов, полетит тоже. Но долетит с тобой только то, что будет как-то связано с часами, остальное — растеряется по дороге… Чем ближе к часам будут находиться предметы, тем дальше они будут тебя сопровождать. Вот и вся тайна волшебных часов.
Страшная мысль поразила Брадобрея, и он произнёс пересохшим от волнения голосом:
— Послушай, Рух, а если мои друзья стояли рядом со мной, когда я повернул стрелку…
— …тогда ты не найдёшь своих друзей в Лапутии, — подхватила Рух, — они потерялись в пути.
— Но как же их найти?! — вскричал потрясённый Брадобрей, который уже считал себя виновником гибели своих друзей.
— Очень просто, Носящий Ножницы, очень просто. Нужно вернуться назад по старому пути. Для этого надо медленно вертеть стрелку назад. И, обнаружив то, что ты потерял, перестать её крутить. Вот и всё!
— Но таким путем, — вмешался Хорх, внимательно следивший за беседой, — можно вернуться назад в то место, откуда был начат путь, не правда ли?
— Разумеется. Но это нужно сделать сегодня, пока не начался новый день. Надо только знать, что написано на циферблате часов, потому что стрелка часов вертится назад только по известному тексту. Теперь я сказала все, Хорх. Скажи, чтобы Носящий Ножницы открыл выход!
— Ещё одно слово, Рух. Ты не сказала, что написано на циферблате волшебных часов.
— Когда-то я знала всю надпись, но теперь память сохранила только её начало: «ПОВЕРЧУ — ПОЛЕЧУ ПО ЛУЧУ» — «ПОВЕРЧУПОЛЕЧУПОЛУЧУ». Поэтому часы не смогут сегодня вернуть Носящего Ножницы в Лапутию, если не будет прочитана вся надпись. Но завтра с восходом солнца часы перенесут его в Лапутию. Теперь я сказала все, и я хочу уйти, Хорх.
— Выпусти их, Трик-Трак.
Брадобрей сдвинул лопату, и старая крыса медленно покинула зал, степенно волоча облезлый хвост. За ней устремились крысы, торопясь покинуть владения Хорха, наследника страшного ремесла своего отца. Издали казалось, что серый ручеёк из крысиных тел поспешно впитывает трещинка в стене; и когда исчезла последняя крыса, Трик-Трак со всего размаха воткнул лопату в землю и радостно закричал:
— Ура! Да здравствует всесильный Хорх! Никогда в жизни я не притронусь к его величественному хвосту! Клянусь моими ножницами, Хорх!
— Ну уж, и хвост, — немедленно начал рисоваться Хорх, безмерно гордый высокой оценкой своего хвоста. — Это у всех остальных хвосты, а у крыс — мерзкий, голый, в чешуйках. Даже говорить противно. И зачем только такой нужен?
— А ты подумай получше, Хорх, может, всё-таки нужен, а? — великодушно сказал Брадобрей.
— Не знаю… — неуверенно произнёс Хорх. — Вряд ли… Хотя в детстве мы с братом воровали из курятника яйца. Я хватал яйцо всеми лапами и ложился на спину, а мой брат Хруп тащил меня за хвост в нору…
— Видишь, Хорх, без такого хвоста вам было явно не обойтись!
— Но ведь не будешь ты утверждать, что именно для этого крысе нужен хвост? — развеселился Хорх.
— Не буду, — согласился Трик-Трак, — но ты забыл о хвосте как носителе достоинства. Сам же говорил! И потому, может быть, твой хвост не так уж плох и даже по-своему красив.
— Вряд ли, — с сомнением сказал Хорх и, подумав, добавил неуверенно: — Ну, может быть, только самую чуточку.
И они помолчали, думая каждый о своём. Наконец, Хорх напомнил:
— Пора отыскать твоих друзей, Трик-Трак!
Брадобрей только грустно вздохнул и опустил голову.
— Ах, Хорх, как ужасно получилось с ними.
— Нашёл время горевать! — рассерженно пискнул Хорх. — Надо действовать!
— А может быть, мы вместе двинемся в путь, Хорх? Я посажу тебя в карман и буду осторожно вертеть стрелку назад, а ты выглядывай и смотри внимательно. Как увидишь кого-нибудь, кричи «Стоп!»
— Вот чудак! Хи-хи-хи! — развеселился Хорх. — Да я твоих друзей никогда в глаза не видел. Как же я могу их узнать?!
— А ведь и правда! — воскликнул Трик-Трак. — Тогда давай сделаем наоборот: ты крутишь, а я смотрю.
Тут уже Хорх задохнулся от хохота.
— Вот чудак… хи-хи-хи! Как же я посажу тебя к себе в карман? Хи-хи-хи… ведь у меня и штанов-то нет… ха-ха-ха, всё никак не соберусь сшить! Недосуг! Хи-хи-хи! — Хорх прямо катался по полу, и слёзы текли из его глаз. — Ну, силен, ну, уморил!
— Не серьёзный ты, Хорх, — обиделся Трик-Трак.
— Я-то серьёзный, да ты уж больно смешной! — сказал Хорх, отдышавшись. — Только, пожалуйста, не дуйся, Трик-Трак, но придётся тебе и часы вертеть, и по сторонам смотреть, потому что я с тобой не полечу. Не обижайся, Трик-Трак! Твои друзья — это не мои друзья. Говоря по правде, я что-то плохо представляю себе дружбу с котом и кошкой. Всё-таки я крыса, Трик-Трак, не вполне обычная, но крыса, особенно для котов! И не надо это сбрасывать со счетов!
— Но ты обещал старой Рух покинуть подземелье, Хорх. Куда же ты пойдёшь один?!
— Да, Трик-Трак, я обещал, и я это сделаю, как только ты отсюда исчезнешь. Тогда я уйду поближе к человеку — найду город, Трик-Трак, и там поселюсь на свалке. Не волнуйся, Трик-Трак, крысиному волку там всегда найдётся привычный стол. На прощанье я открою тебе один секрет, который не имеет смысла теперь сохранять. Подземелье скоро погибнет. Всё! Целиком! Его затопит вода! Старой Рух не удастся спасти свои владения от наводнения. Вода нашла лазейку в её царство, а наверху — целое озеро. За последние годы речушка, у берега которой были построены склады, изменила своё русло. Земля над складами со временем осела, и речка течет теперь прямо над нашей головой, Трик-Трак, образуя над подземельем проточное озеро, границы которого совпадают с подземными очертаниями складов. Теперь ты понимаешь, что грозит подземелью, если вода ворвётся внутрь. А она уже нашла дорогу, Трик-Трак!
Брадобрей слушал рассказ Хорха, и в его впечатлительной голове возникали страшные картины наводнения подземелий. Нет, ему не было жалко крыс, но картина получалась всё равно жуткая.
— Но если Рух теперь знает путь воды в подземелье, — она уведёт свой народ в другое место.
— Вряд ли, Трик-Трак. Она ведь слепая, и она не увидит, хи-хи-хи что вода в озере проточная! Она будет думать, что сверху небольшое озеро, вода которого зальёт только часть подземелий. Но это не так, хи-хи-хи, совсем не так! Озеро проточное, и воды хватит, чтобы залить всё подземелье, Трик-Трак! Всё! Понимаешь ли — всё! Крысы погибнут — все! Они не успеют выскочить, когда лавина воды ворвётся внутрь! Спасутся единицы! Считанные единицы! И среди них не будет этой старой ведьмы Рух! Потому что она стара и слаба! И ей не поможет даже её ум, потому что во время наводнения нужнее сила и ловкость, хи-хи-хи! Она захлебнётся, обязательно захлебнётся! — веселился Хорх.
Трик-Траку стало жутко от этого тоненького и злорадного смеха, и ему захотелось скорее покинуть подземелье.
— Ну, что же, Хорх. Мне пора. Спасибо большое за помощь.
— Не стоит, Трик-Трак. Я в жизни не слышал истории более интересной, а вышло так, что я в ней даже участвую. Я расскажу её своим детям, Трик-Трак. И дети пронесут её с собой через жизнь и передадут своим детям. И крысы сохранят её для потомства. Ведь сегодня ты смог уже убедиться, что у крыс хорошая память. Прощай, Трик-Трак! Кланяйся своим друзьям… И знаешь, у меня к тебе есть маленькая просьба, — вдруг смутился Хорх. — Совсем маленькая.
— Я слушаю тебя, Хорх, говори.
— Узнай, пожалуйста, у своих друзей, для чего им нужен хвост. Это для меня ужасно важно. И передай какой-нибудь крысе, что они тебе скажут. А уж это до меня дойдёт, будь спокоен.
— Хорошо, Хорх, обязательно спрошу и передам их слова для тебя.
— Ну, спасибо. Ты даже не представляешь, как это интересно. Ты этого не поймёшь, потому что у тебя нет хвоста! Но в общем ты ничего, Трик-Трак. Я буду тебя вспоминать! Прощай! Желаю тебе побыстрей разыскать твоих друзей и вернуться в Лапутию. Прощай.
— Спасибо, Хорх, ещё раз спасибо. Желаю тебе удачной охоты на новом месте. Я расскажу о тебе моим друзьям. Прощай!
И Трик-Трак вынул из кармана волшебные часы и коснулся стрелки
— Да погоди ты! — испуганно пискнул Хорх и со всех ног кинулся вон из зала. — А то ты отправишь меня вслед за твоими друзьями. Вот теперь крути! — крикнул он издали.
И Трик-Трак осторожно повернул стрелку назад. Раздался звон, что-то хлопнуло, все поплыло, поехало, замелькало… «Ну, теперь надо смотреть в оба», — вздохнул Брадобрей и принялся вглядываться в проносящееся мимо.
Глава шестая,
рассказанная Котом Василием
МОЁ ВТОРЖЕНИЕ В СУДЬБЫ ДРУЗЕЙ
Всю ночь мне снились кошмары — мои друзья гибли при трагических обстоятельствах и, разумеется, я не мог их спасти. Совершенно измученный снами в тёплой кровати моего хозяина, я проснулся в ужасно дурном настроении.
Сначала я открыл только один глаз. И сразу увидел на стене тень, уродливую и горбатую. Решил, что это домовой.
Потом я закрыл глаз и открыл другой. И увидел, что это не тень, а обыкновенная мышка, быстро рисующая хвостиком что-то на бумаге. «Вот незадача, — подумал я. — Прогнать надо». Но открыв оба глаза, увидел, что это вовсе не тень урода и вовсе не мышка с хвостиком, а всего-навсего мой старик, склонясь над столом, стремительно исписывает один лист бумаги за другим своим мелким и неубедительным почерком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Наконец, одна из крыс кинулась к дырке и почтительно пискнула:
— Всё в порядке, госпожа.
Вслед за этим из дыры, медленно и тяжело ступая, вылезла огромная старая крыса, почти белая от седины, со слезящимися прикрытыми глазами и шелудивым розоватым хвостом. С двух сторон её почтительно и осторожно поддерживали боками две молодые крысы, а следом поспешно вылезло ещё с десяток очень крупных крыс, которые сразу образовали вокруг старой Рух плотное кольцо. «Теперь пора!» — решил Трик-Трак и плотно прикрыл дырку лопатой, прижав её черенок к стенке своей спиной.
Старая крыса не спеша проследовала в центр зала и остановилась:
— Зачем ты звал меня, Хорх, наследник своего отца?
Хорх ответил не сразу. Он медленно повернулся мордочкой к старой крысе и бесцеремонно пискнул:
— Раз звал — значит, была нужна.
Неодобрительно и враждебно запищали сопровождающие повелительницу крысы, и все, как по команде, оскалили зубы. А Хорх будто бы того и ждал. Он весь подобрался и злобно пискнул, сверкнув яростными глазками:
— Молчите вы, серые тряпки, пока я не оторвал ваши глупые головы! — и в словах его слышалось столько бешеной ненависти, что крысы не посмели выражать более своего возмущения перед непочтительностью крысиного волка. — Я позвал тебя, Рух, потому, что ты одна умнее всех твоих подданных вместе взятых. Ты одна осталась в живых из участников великого сражения крыс с людьми, охранявшими подземелья…
— Это правда, Хорх, но зачем я тебе всё-таки нужна?
— Я хочу, чтобы ты помогла Носящему Ножницы, Рух. Ты, наверное, знаешь тайну работы часов, которые смастерил Величайший. И ты должна открыть эту тайну моему гостю.
Казалось, старая Рух не услышала слов Хорха — так долго она молчала. Рух сидела, шевеля серебряными усами и о чём-то думала или вспоминала. Все терпеливо молчали, поглядывая на старую крысу. Наконец, она тихо спросила:
— У этих часов только одна стрелка, не правда ли?
— Да, Рух, только одна! — подтвердил Хорх.
— И они издают звон, не так ли?
— Да, Рух, они издают звон, когда переводится стрелка. И тогда с тем кто их держит, происходят удивительные вещи, Рух.
— Тогда я знаю тайну этих часов, Хорх. Но я не понимаю, Хорх, многого не понимаю… — голос её сделался тягуч и зазвучал угрожающе, — и в том числе я не понимаю, зачем мне нужно помогать людям, о Хорх? Зачем нужно помогать врагу, о крысы?
— Слушайте! Слушайте! — запищали все крысы. — Старая Рух говорит и учит! Слушайте внимательно, крысы! Запоминайте получше — мудрая Рух говорит для всех!
Старая Рух, казалось, не обращала внимания на возгласы своего народа, она продолжала, немного раскачиваясь в такт произносимым словам:
— Мы пришли в этот мир, чтобы сразиться с людьми, и мы уничтожили больше людей, чем все их игрушечные войны вместе взятые. Мы несли в своей крови болезни, которые косили людей, превращая города в пустыни… Чума, тиф, дизентерия, бешенство… О крысы! Почему я должна помогать человеку, который был и остаётся злейшим врагом нашего народа? Помните, хорошенько помните, о крысы, что мы явились в этот мир победить человека!
— Слушайте! Слушайте! — вновь запищали крысы и защёлкали зубами. — Старая Рух говорит и учит! Между тем старая Рух продолжала:
— Мы пришли из глубин Востока, о крысы! Как и все завоеватели. Мы переплыли великие реки, сметая на своём пути всё живое. Мы напали на Запад, и нам потребовалось не более пяти-десяти лет, чтобы заселить его самые дальние уголки и закоулки. Мы истребили своего черномазого сородича — чёрную крысу, потому что мы, серые крысы, пасюки, были сильнее, злее и прожорливее… Но мы столкнулись с человеком, о крысы, и мы отступили там, где он этого пожелал! У нас нет врагов страшнее человека, с которым мы ведём ни на минуту не затухающую, не видимую для слепых войну, и этой войне не видно конца. Мы сражаемся, побеждаем, терпим поражение — и поэтому ненавидим его, ненавидим так, как можно ненавидеть только своего смертельного врага, как могут ненавидеть только крысы… до самого конца, до самой своей и его смерти! Помните об этом, крысы! Мы появились на земле, чтобы сразиться с человеком! Мы пришли победить или умереть! Так зачем я должна помогать пришедшему к нам? Нужно ли это, о крысы?!
— Нет! Нет! Не делай этого, Рух! Пусть убирается, покуда цел! — подхватили возбуждённые речью Рух крысы.
Трик-Трак вдруг почувствовал, как неприятно стянуло у него кожу на затылке, и он незаметно нащупал рукой ножницы в кармане. Только на Хорха речь старой Рух, казалось, не произвела никакого впечатления. Его фигура по-прежнему оставалась неподвижной в сумраке дверного проёма.
Старая крыса замолкла, и вокруг неё плотным строем сбились крысы, возбуждённо и воинственно попискивая. И вдруг Хорх спокойно произнёс:
— А всё-таки, Рух, ты расскажешь всё, что тебе известно о волшебных часах, — и, помедля, добавил: — Потому что я этого хочу Я выслушал тебя, Рух, хотя в твоих слова не было ничего нового. А теперь выслушай меня.
Старая крыса молчала, и Хорх продолжал:
— Я убивал твой народ, Рух. Это делал и мой отец, и отец моего отца, и все мои предки. Потому что так было всегда. И ни тебе, ни твоему народу никогда не избавиться от крысоволка, пока он не уйдёт сам. Так вот, Рух, я уйду из подземелья, если ты откроешь тайну волшебных часов. Я уйду совсем. Неужели этого мало за одну, единственную тайну, Рух?
Но старая крыса продолжала упорно молчать, и лишь беспокойно шевелящиеся усы выдавали, что она напряжённо о чём-то думает. Хорх подождал немного и совсем тихо с угрозой сказал:
— Но если ты думаешь что-то затеять, то подумай ещё раз хорошенько: стоит ли? Выход из залы закрыт. И если вы попытаетесь напасть, чтобы открыть ход для твоего народа, то знаешь, что сделает Носящий Ножницы? Он повернёт стрелку часов, Рух. Обязательно повернёт — и ты одна знаешь, что из этого получится. А уж я прикончу здесь оставшихся — можешь не сомневаться, Рух! Думай быстрее, Рух, и хватит играть в молчанку.
— По какому пути вода из озера проникает в подземелье, Хорх? — вдруг спросила старая крыса. — Ты должен это знать, потому что вода попадает к нам из твоих владений.
— А вот это уже деловой разговор, Рух. Но не слишком ли ты много хочешь узнать за одну-единственную тайну?
— Я хочу узнать путь воды, — упрямо проскрипела старая крыса.
— Хорошо, Рух, я скажу. Вода приходит из озера по вентиляционной трубе в помещение, где стоят ящики с надписью «динамит», и оттуда попадает в коридор с большой лужей. Что ещё тебя интересует, Рух?
— Ничего! Больше ничего, Хорх. Теперь выслушай меня… И ты, Носящий Ножницы, тоже слушай внимательно, ибо даже великие тайны оказываются часто просты до смешного. Скажи мне, Носящий Ножницы, куда бы ты хотел попасть с помощью волшебных часов?
— Конечно, в Лапутию! — ответил Трик-Трак.
— А ты знаешь, когда завтра в Лапутии взойдёт солнце?
— Ну, предположим, в четыре часа утра…
— Тогда переведи после полуночи стрелку часов на это время и вместе с первым солнечным лучом ты попадёшь в свою Лапутию. И всё, что будет находиться вблизи волшебных часов, полетит тоже. Но долетит с тобой только то, что будет как-то связано с часами, остальное — растеряется по дороге… Чем ближе к часам будут находиться предметы, тем дальше они будут тебя сопровождать. Вот и вся тайна волшебных часов.
Страшная мысль поразила Брадобрея, и он произнёс пересохшим от волнения голосом:
— Послушай, Рух, а если мои друзья стояли рядом со мной, когда я повернул стрелку…
— …тогда ты не найдёшь своих друзей в Лапутии, — подхватила Рух, — они потерялись в пути.
— Но как же их найти?! — вскричал потрясённый Брадобрей, который уже считал себя виновником гибели своих друзей.
— Очень просто, Носящий Ножницы, очень просто. Нужно вернуться назад по старому пути. Для этого надо медленно вертеть стрелку назад. И, обнаружив то, что ты потерял, перестать её крутить. Вот и всё!
— Но таким путем, — вмешался Хорх, внимательно следивший за беседой, — можно вернуться назад в то место, откуда был начат путь, не правда ли?
— Разумеется. Но это нужно сделать сегодня, пока не начался новый день. Надо только знать, что написано на циферблате часов, потому что стрелка часов вертится назад только по известному тексту. Теперь я сказала все, Хорх. Скажи, чтобы Носящий Ножницы открыл выход!
— Ещё одно слово, Рух. Ты не сказала, что написано на циферблате волшебных часов.
— Когда-то я знала всю надпись, но теперь память сохранила только её начало: «ПОВЕРЧУ — ПОЛЕЧУ ПО ЛУЧУ» — «ПОВЕРЧУПОЛЕЧУПОЛУЧУ». Поэтому часы не смогут сегодня вернуть Носящего Ножницы в Лапутию, если не будет прочитана вся надпись. Но завтра с восходом солнца часы перенесут его в Лапутию. Теперь я сказала все, и я хочу уйти, Хорх.
— Выпусти их, Трик-Трак.
Брадобрей сдвинул лопату, и старая крыса медленно покинула зал, степенно волоча облезлый хвост. За ней устремились крысы, торопясь покинуть владения Хорха, наследника страшного ремесла своего отца. Издали казалось, что серый ручеёк из крысиных тел поспешно впитывает трещинка в стене; и когда исчезла последняя крыса, Трик-Трак со всего размаха воткнул лопату в землю и радостно закричал:
— Ура! Да здравствует всесильный Хорх! Никогда в жизни я не притронусь к его величественному хвосту! Клянусь моими ножницами, Хорх!
— Ну уж, и хвост, — немедленно начал рисоваться Хорх, безмерно гордый высокой оценкой своего хвоста. — Это у всех остальных хвосты, а у крыс — мерзкий, голый, в чешуйках. Даже говорить противно. И зачем только такой нужен?
— А ты подумай получше, Хорх, может, всё-таки нужен, а? — великодушно сказал Брадобрей.
— Не знаю… — неуверенно произнёс Хорх. — Вряд ли… Хотя в детстве мы с братом воровали из курятника яйца. Я хватал яйцо всеми лапами и ложился на спину, а мой брат Хруп тащил меня за хвост в нору…
— Видишь, Хорх, без такого хвоста вам было явно не обойтись!
— Но ведь не будешь ты утверждать, что именно для этого крысе нужен хвост? — развеселился Хорх.
— Не буду, — согласился Трик-Трак, — но ты забыл о хвосте как носителе достоинства. Сам же говорил! И потому, может быть, твой хвост не так уж плох и даже по-своему красив.
— Вряд ли, — с сомнением сказал Хорх и, подумав, добавил неуверенно: — Ну, может быть, только самую чуточку.
И они помолчали, думая каждый о своём. Наконец, Хорх напомнил:
— Пора отыскать твоих друзей, Трик-Трак!
Брадобрей только грустно вздохнул и опустил голову.
— Ах, Хорх, как ужасно получилось с ними.
— Нашёл время горевать! — рассерженно пискнул Хорх. — Надо действовать!
— А может быть, мы вместе двинемся в путь, Хорх? Я посажу тебя в карман и буду осторожно вертеть стрелку назад, а ты выглядывай и смотри внимательно. Как увидишь кого-нибудь, кричи «Стоп!»
— Вот чудак! Хи-хи-хи! — развеселился Хорх. — Да я твоих друзей никогда в глаза не видел. Как же я могу их узнать?!
— А ведь и правда! — воскликнул Трик-Трак. — Тогда давай сделаем наоборот: ты крутишь, а я смотрю.
Тут уже Хорх задохнулся от хохота.
— Вот чудак… хи-хи-хи! Как же я посажу тебя к себе в карман? Хи-хи-хи… ведь у меня и штанов-то нет… ха-ха-ха, всё никак не соберусь сшить! Недосуг! Хи-хи-хи! — Хорх прямо катался по полу, и слёзы текли из его глаз. — Ну, силен, ну, уморил!
— Не серьёзный ты, Хорх, — обиделся Трик-Трак.
— Я-то серьёзный, да ты уж больно смешной! — сказал Хорх, отдышавшись. — Только, пожалуйста, не дуйся, Трик-Трак, но придётся тебе и часы вертеть, и по сторонам смотреть, потому что я с тобой не полечу. Не обижайся, Трик-Трак! Твои друзья — это не мои друзья. Говоря по правде, я что-то плохо представляю себе дружбу с котом и кошкой. Всё-таки я крыса, Трик-Трак, не вполне обычная, но крыса, особенно для котов! И не надо это сбрасывать со счетов!
— Но ты обещал старой Рух покинуть подземелье, Хорх. Куда же ты пойдёшь один?!
— Да, Трик-Трак, я обещал, и я это сделаю, как только ты отсюда исчезнешь. Тогда я уйду поближе к человеку — найду город, Трик-Трак, и там поселюсь на свалке. Не волнуйся, Трик-Трак, крысиному волку там всегда найдётся привычный стол. На прощанье я открою тебе один секрет, который не имеет смысла теперь сохранять. Подземелье скоро погибнет. Всё! Целиком! Его затопит вода! Старой Рух не удастся спасти свои владения от наводнения. Вода нашла лазейку в её царство, а наверху — целое озеро. За последние годы речушка, у берега которой были построены склады, изменила своё русло. Земля над складами со временем осела, и речка течет теперь прямо над нашей головой, Трик-Трак, образуя над подземельем проточное озеро, границы которого совпадают с подземными очертаниями складов. Теперь ты понимаешь, что грозит подземелью, если вода ворвётся внутрь. А она уже нашла дорогу, Трик-Трак!
Брадобрей слушал рассказ Хорха, и в его впечатлительной голове возникали страшные картины наводнения подземелий. Нет, ему не было жалко крыс, но картина получалась всё равно жуткая.
— Но если Рух теперь знает путь воды в подземелье, — она уведёт свой народ в другое место.
— Вряд ли, Трик-Трак. Она ведь слепая, и она не увидит, хи-хи-хи что вода в озере проточная! Она будет думать, что сверху небольшое озеро, вода которого зальёт только часть подземелий. Но это не так, хи-хи-хи, совсем не так! Озеро проточное, и воды хватит, чтобы залить всё подземелье, Трик-Трак! Всё! Понимаешь ли — всё! Крысы погибнут — все! Они не успеют выскочить, когда лавина воды ворвётся внутрь! Спасутся единицы! Считанные единицы! И среди них не будет этой старой ведьмы Рух! Потому что она стара и слаба! И ей не поможет даже её ум, потому что во время наводнения нужнее сила и ловкость, хи-хи-хи! Она захлебнётся, обязательно захлебнётся! — веселился Хорх.
Трик-Траку стало жутко от этого тоненького и злорадного смеха, и ему захотелось скорее покинуть подземелье.
— Ну, что же, Хорх. Мне пора. Спасибо большое за помощь.
— Не стоит, Трик-Трак. Я в жизни не слышал истории более интересной, а вышло так, что я в ней даже участвую. Я расскажу её своим детям, Трик-Трак. И дети пронесут её с собой через жизнь и передадут своим детям. И крысы сохранят её для потомства. Ведь сегодня ты смог уже убедиться, что у крыс хорошая память. Прощай, Трик-Трак! Кланяйся своим друзьям… И знаешь, у меня к тебе есть маленькая просьба, — вдруг смутился Хорх. — Совсем маленькая.
— Я слушаю тебя, Хорх, говори.
— Узнай, пожалуйста, у своих друзей, для чего им нужен хвост. Это для меня ужасно важно. И передай какой-нибудь крысе, что они тебе скажут. А уж это до меня дойдёт, будь спокоен.
— Хорошо, Хорх, обязательно спрошу и передам их слова для тебя.
— Ну, спасибо. Ты даже не представляешь, как это интересно. Ты этого не поймёшь, потому что у тебя нет хвоста! Но в общем ты ничего, Трик-Трак. Я буду тебя вспоминать! Прощай! Желаю тебе побыстрей разыскать твоих друзей и вернуться в Лапутию. Прощай.
— Спасибо, Хорх, ещё раз спасибо. Желаю тебе удачной охоты на новом месте. Я расскажу о тебе моим друзьям. Прощай!
И Трик-Трак вынул из кармана волшебные часы и коснулся стрелки
— Да погоди ты! — испуганно пискнул Хорх и со всех ног кинулся вон из зала. — А то ты отправишь меня вслед за твоими друзьями. Вот теперь крути! — крикнул он издали.
И Трик-Трак осторожно повернул стрелку назад. Раздался звон, что-то хлопнуло, все поплыло, поехало, замелькало… «Ну, теперь надо смотреть в оба», — вздохнул Брадобрей и принялся вглядываться в проносящееся мимо.
Глава шестая,
рассказанная Котом Василием
МОЁ ВТОРЖЕНИЕ В СУДЬБЫ ДРУЗЕЙ
Всю ночь мне снились кошмары — мои друзья гибли при трагических обстоятельствах и, разумеется, я не мог их спасти. Совершенно измученный снами в тёплой кровати моего хозяина, я проснулся в ужасно дурном настроении.
Сначала я открыл только один глаз. И сразу увидел на стене тень, уродливую и горбатую. Решил, что это домовой.
Потом я закрыл глаз и открыл другой. И увидел, что это не тень, а обыкновенная мышка, быстро рисующая хвостиком что-то на бумаге. «Вот незадача, — подумал я. — Прогнать надо». Но открыв оба глаза, увидел, что это вовсе не тень урода и вовсе не мышка с хвостиком, а всего-навсего мой старик, склонясь над столом, стремительно исписывает один лист бумаги за другим своим мелким и неубедительным почерком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16