В голосе - бушующий огонь и трескучий мороз.
- Я, - еле вымолвил Крабат, чувствуя ком в горле. Он вышел вперед.
Незнакомец оглядел его с ног до головы, кивнул:
- Ладно!
Взмах кнута - и повозки как не бывало!
Три ночи, три дня Мастер скрывался в Черной комнате. На четвертый день - за неделю до новогодней ночи - он позвал к себе под вечер Крабата.
- Хочу поговорить с тобой. Думаю, ты не удивишься. Пока еще в твоей воле, на что ты решишься, - будешь ли со мной или против меня.
Крабат прикинулся, что не понял.
- Не знаю, о чем ты говоришь.
Однако Мастер не дал сбить себя с толку.
- Не забывай, что я знаю тебя лучше, чем тебе бы хотелось. Кое-кто из вас уже пытался пойти против меня. Тонда, например, и Михал. Безмозглое дурачье! Мечтатели! Ты, Крабат, их умнее, ты из другого теста. Хочешь быть моим преемником на мельнице?
- Ты уходишь? - удивился Крабат.
- Сыт по горло! Хочу быть свободным! За два-три года обучишься и станешь Мастером, будешь учить чернокнижному искусству, у тебя талант. Если согласен - все здесь твое, и Корактор тоже.
- А ты?
- Отправлюсь ко двору, стану министром, маршалом или канцлером при польской короне - что больше понравится. Придворные будут меня бояться, дамы - обхаживать, потому что я богат и влиятелен. Все двери передо мной открыты, все станут просить моего совета и покровительства. А кто осмелится возражать, от того избавлюсь - мое волшебство ведь останется при мне. Уж поверь, своей властью я сумею распорядиться! - Мастер распалялся все больше и больше: глаз сверкал, кровь прилила к лицу. - Ты тоже можешь так сделать. Лет через двенадцать-пятнадцать найдешь себе замену среди подмастерьев, передашь ему весь этот скарб и живи в свое удовольствие! В богатстве и почете!
Крабат еле сдерживался. Разве забыл он Тонду и Михала? Разве не поклялся отомстить за них и за тех других, что лежат на Пустоши? И за Воршулу, и за беднягу Мертена...
- Тонды нет и Михала нет. Кто знает, не буду ли я следующим?
- Обещаю тебе! - Мельник протянул ему левую руку. - Мое слово и слово моего Господина, который мне это поручил, твердо и нерушимо!
Крабат словно и не заметил протянутой руки.
- Если не я, значит, кто-нибудь другой?
- Кто-нибудь обязательно! - Мастер сделал вид, будто стирает что-то рукой со стола. - Но мы ведь можем решить это вдвоем. Пусть это будет тот, кого не жалко. Лышко, к примеру.
- Я, конечно, терпеть его не могу, но тут, на мельнице, он мой товарищ. Не хочу быть виновником его смерти. И соучастником не хочу - это одно и то же. И ты меня не заставишь, мельник! - Крабат больше не сдерживал свое отвращение. Он вскочил и крикнул: - Делай своим преемником кого хочешь, только не меня! Я ухожу!
Мастер оставался спокоен.
- Уйдешь ты или не уйдешь - решаю я. А ну-ка сядь и выслушай до конца!
Крабату нелегко было подчиниться. Может, прямо сейчас помериться силой с мельником? Но он овладел собой.
- Понимаю! Ты взволнован моим предложением. Даю тебе время обдумать.
- К чему? Все равно откажусь.
- Жаль! - Мастер глядел на Крабата, качая головой. - Раз тебя не устраивает мое предложение, значит - смерть! В сарае уже стоит гроб.
- Для кого? Это мы еще посмотрим!
Мастер и бровью не повел.
- Ты, похоже, на что-то надеешься? А тебе известно, что будет потом?
- Да! Колдовать я больше не буду.
- И ты готов пойти на это? - Мастер немного помолчал, откинулся в кресле, задумался. - Ладно! Даю восемь дней. Уж я позабочусь, чтобы ты почувствовал, что значит - жить без волшебства. Все, чему ты здесь у меня научился, ты забудешь сию же минуту. А в предпоследний вечер этого года я спрошу тебя еще раз. Посмотрим, что ты ответишь!
ПОД НОВЫЙ ГОД
Это была невыносимо тяжелая неделя, - Крабат вспомнил первые дни на мельнице. Каждый мешок весил пять пудов, как ему и полагалось, а его надо было тащить из амбара на мельницу, с мельницы в амбар. Крабат валился с ног, а добравшись до постели, никак не мог заснуть. Кто владеет волшебством, может закрыть глаза, пробормотать заклинание - и спи себе сколько влезет, глубоко и спокойно!
Наверное, это измучит меня больше всего, думал Крабат.
Когда же он в конце концов засыпал, налетали мучительные сны - не трудно догадаться, откуда.
Крабат в разорванной одежде тянет за веревку повозку с камнями. Передвигается через силу, каждый шаг дается с трудом. Стоит одуряющая жара. Хочется пить, горло пересохло от жажды. Ни колодца, ни деревца, ни тени. Проклятая повозка! Он должен доставить ее в Каменец, торговцу скотом. За нищенскую плату. С тех пор как случилась беда - правая рука угодила в дробилку, - он рад любой работе, какую ему дают. Жить ведь на что-то надо! Вот он и тащится с тележкой, полной камней, и слышит знакомый хриплый голос: "Ну что? Хорошо быть калекой, Крабат? Не лучше ли было б послушать меня и стать моим преемником в Козельбрухе? А сейчас ты сказал бы „нет“?" Что это, слова Мастера или его собственные мысли? Ах вот оно что: он думает голосом и словами Мастера...
Каждую ночь Крабату снилась его страшная судьба. То он стар и болен, то, невинный, сидит в темнице, в глубоком подземелье, то лежит в поле смертельно раненный, истекая кровью. И каждый раз он себя спрашивал голосом Мастера: "Ты и сейчас сказал бы „нет“, Крабат?"
Сам Мастер явился во сне всего лишь раз, в последнюю ночь.
Крабат превратился в коня, чтобы облегчить участь Юро. Мастер в одежде польского пана заплатил за него на рынке в Витихенау сто гульденов, купил вместе с седлом и уздечкой. Безжалостно гонит Мастер вороного коня напрямик через изгороди и канавы, по полям и холмам, через заросли и болота.
"Помни, что я - Мастер!"
Бьет куда попало кнутом, вонзает шпоры.
"Я тебе покажу!"
"В галоп! Налево! Направо!"
Незнакомая деревня. Мастер рванул удила. Остановились у кузницы.
"Эй, кузнец, где ты, черт подери!"
Выбежал кузнец.
Вытирая руки о фартук, спрашивает, чего желает господин.
Мастер соскочил с седла.
- Подковать рысака! Раскаленным железом!
Кузнец не поверил своим ушам.
- Раскаленным?..
- Тебе что, дважды повторять? Пусть шибче бегает!
- Эй, Бартек! - позвал кузнец своего ученика. - Подержи-ка коня его милости!
Веснушчатый мальчуган мог бы быть братом Лобоша, так похож!
- Возьми кусок железа потяжелей! - приказывает Мастер. - Покажи-ка, что у тебя там есть!
Кузнец повел Мастера в кузницу, парнишка тем временем сдерживает коня, шепча ему по-сорбски:
- Спокойнее, лошадка, спокойнее. Ты вся дрожишь!
Крабат потерся о плечо мальчика. Если бы тот снял уздечку, можно было бы попытаться...
Парнишка заметил кровь на его ухе - натер ремень узды.
- Обожди-ка, я ослаблю! Он ослабляет ремень, сдвигает уздечку с уха коня.
Крабат, освободившись от уздечки, тут же превратился в ворона. Каркая, поднялся в небо, полетел в Шварцкольм. Над деревней сияет солнышко, внизу, у колодца, стоит Певунья с корзинкой в руках - кормит кур. Вдруг - тень! Крик ястреба! "Мастер!" Камнем бросился Крабат в колодец, обернулся рыбой.
Спасен?
Слишком поздно он понял, что отсюда нет выхода! Напряг все силы, чтобы внушить девушке: "Певунья, помоги мне выбраться из колодца!" Девушка опустила руку в воду. Крабат вынырнул на поверхность золотым колечком на ее пальце.
У колодца, откуда ни возьмись, одноглазый барин в красном польском костюме для верховой езды. Серебряная шнуровка, черный позумент.
- Скажи-ка, девушка, откуда у тебя такое чудесное кольцо? Ну-ка, покажи!
Он уже протягивает руку.
Крабат скользнул с пальца Певуньи в корзину, обернулся ячменным зернышком. Она сыплет курам зерно. Бросила горсть - и он на земле, у ее ног.
Польский пан исчез. Черный, как смоль, одноглазый петух поспешно клюет зерно. Но Крабат его быстрее. Обернувшись лисой, кидается на петуха, перегрызает горло. Солома хрустит у него на зубах, сухая солома, труха.
Крабат проснулся весь в поту, долго не мог успокоиться. То, что во сне он одолел Мастера, было как счастливый знак. Теперь ему стало ясно: дни Мастера сочтены, и это он, Крабат, положит конец его козням, победит злую силу.
Вечером Крабат пришел в комнату Мастера.
- Я отказываюсь. Делай кого хочешь своим преемником.
Мастер выслушал его, казалось, спокойно.
- Иди в сарай за киркой и лопатой. Вырой себе могилу на Пустоши. Это твоя последняя работа!
Не проронив ни слова, Крабат повернулся, направился к двери.
Когда подходил к сараю, кто-то вышел из тени ему навстречу. Юро!
- Я ждал тебя, Крабат. Можно теперь дать знать девушке?
Крабат объяснил Юро, как найти дом Певуньи.
- Скажи ей, что она может завтра, в последний вечер этого года, прийти к мельнику. - Он вынул колечко. - Покажешь колечко, чтоб она знала, что ты от меня. И не забудь ей напомнить, что она не обязана это делать. Придет в Козельбрух - хорошо, нет - тоже хорошо. Тогда мне все равно, что со мной будет. - Он обнял Юро. - Ты обещаешь мне, что не станешь уговаривать Певунью делать то, чего бы ей не хотелось?
- Обещаю!
Черный ворон с колечком в клюве полетел в Шварцкольм.
Крабат вошел в сарай. Что там в углу - гроб? Вскинул на плечо кирку и лопату. Пробираясь по глубокому снегу, побрел к Пустоши.
Где копать? А, вот тут темный квадрат посреди белого раздолья. Кому он предназначен?
- Завтра в это время все уже будет решено!..
Он взялся за лопату.
На другое утро Юро после завтрака отвел Крабата в сторону, вернул колечко. Он поговорил с девушкой.
Под вечер, лишь начало смеркаться, у ворот мельницы показалась Певунья. В праздничной одежде, с белой лентой в волосах. Ее встретил Ханцо, спросил, что ей угодно.
- Поговорить с мельником.
- Я - мельник. - Отстранив онемевших парней, Мастер вышел вперед - в черном плаще, в треуголке, бледный как мел.
- Чего тебе надо?
Певунья глядела на него без страха.
- Отдай мне моего парня!
- Твоего парня? - Мастер расхохотался. Однако смех прозвучал как блеяние. - Я его не знаю!
- Это Крабат. Я люблю его!
- Крабат? - Мастер попытался ее запугать. - Да знаешь ли ты его? Сможешь ли отыскать среди других?
- Я его знаю!
- Так может сказать любая! Мельник повернулся к подмастерьям.
- Отправляйтесь в Черную комнату, встаньте в ряд и не двигайтесь с места!
Крабат стоял между Андрушем и Сташко. Он ждал, что сейчас они все обернутся воронами.
- Стойте и молчите! И ты, Крабат, тоже, один звук, и она умрет!
Мастер вынул из кармана черный платок и, завязав глаза Певунье, ввел ее в комнату.
- Узнаешь своего парня - уведешь с собой.
Крабат испугался - такого он никак не ожидал. Как же помочь? Тут и кольцо бесполезно!
Певунья прошла вдоль ряда раз, другой... Крабат еле стоял на ногах. Он поплатится жизнью и жизнью Певуньи! Никогда еще он не испытывал такого страха: "Я один виноват в ее смерти! Один только я..."
И тут свершилось!
Певунья, пройдя вдоль ряда в третий раз, протянула руку к Крабату.
- Это - он!
- Уверена?
- Да! - Сорвав с глаз платок, она приблизилась к Крабату. - Ты свободен!
Мастер отшатнулся. Парни стояли как громом пораженные. Первым очнулся Юро.
- Берите вещи и идите в Шварцкольм! Там можно переночевать на сеновале.
Подмастерья молча вышли из комнаты.
Они знали: Мастер не доживет до утра, погибнет в полночь, а мельница рухнет в пламени.
Мертен пожал руку Крабату.
- Наконец-то Михал и Тонда отомщены. И другие тоже!
Крабат не мог слова вымолвить. Он будто окаменел.
Певунья обняла его за плечи, укутала своей шалью, теплой, мягкой.
- Идем, Крабат! - И повела его прочь с мельницы. Прошли Козельбрух, пошли к полю.
- Как же тебе удалось? - спросил он, завидев сквозь редкие деревья огни Шварцкольма. - Как ты нашла меня среди всех парней?
- Я почувствовала твой страх... Страх за меня!
Как только они подошли к деревне, посыпал мелкий снег, легкий, мягкий, словно мука из огромного решета.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14