Глаза Учителя засверкали, тело, излучающее неземную энергию, как бы переполнялось всесокрушающей силой, поднимающейся изнутри. Лицо Ли исказилось серией гримас, по телу снизу вверх прокатилась волна. Лицо застыло в зверином оскале, отражавшем высшую степень напряжения и сосредоточения. Учитель резко выбросил руки вперед в направлении солнечного сплетения Славика. Тело моего друга конвульсивно содрогнулось, как под действием электрошока, голова и ноги приподнялись, казалось, его сводило судорогой, а резко раскрывшиеся вытаращенные глаза с изумлением впились в лицо Ли.
Несколько мгновений спустя тело моего напарника расслабилось, а взгляд приобрел осмысленное выражение.
– Я тоже хочу увидеть это! – закричал Славик.
– Хотеть не вредно, – усмехнулся Учитель. – Медвежонок тебе все расскажет.
Ли очень редко называл меня «медвежонком», и в эти моменты между нами возникала какая-то неуловимая связь, наполненная такой теплотой и нежностью, что казалось, в мире нет для меня человека роднее Учителя.
– А теперь нам действительно пора отдохнуть, – сказал Ли. – Поговорим о том, как волевые импульсы сочетаются с другими реанимационными приемами.
Он рассказал нам более подробно об основных реанимационных техниках и о том, как можно воздействовать на умирающего человека, а затем мы снова вернулись к теме реанимации звуком.
– Давай потренируемся в использовании еще и других звуков, – попросил я, забыв о пережитых страданиях.
– Сегодня вас больше нельзя отключать в полную силу, – сказал Ли. – Вы уже побывали у ворот небесных облаков, рождающих туман, и некоторое время вам не стоит туда возвращаться. Их очарование может повредить вашему здоровью.
Учитель посмотрел на нас с загадочной улыбкой, от которой мне почему-то стало не по себе.
– Лучше поиграем с комком бицепсов на вашей грудной клетке, – неожиданно предложил он, и, не дав мне время сообразить, что он имеет в виду, Ли легонько ткнул меня пальцем в одну из активных точек, нарушающих работу сердца.
Меня словно поразило электрическим током. Что-то внутри меня замерло, и, хотя сердце не остановилось, было явно, что что-то в его работе нарушилось. Тело покрылось липким холодным потом. Я побледнел.
Учитель поднял с земли два округлых камня, которые мы использовали для упражнений с «яйцами каменной птицы». Эти камни мы привезли с алуштинского пляжа, подобрав их по форме и размеру.
Обернувшись ко мне и вытянув перед собой руки, Ли начал ритмично постукивать камнями друг о друга. Этот ритм напомнил мне ритм восстанавливающего дыхания: ху, ху-ху, ху-у-у, о котором я уже упоминал в своих книгах.
Мне сразу стало легче дышать. Я чувствовал, что звук был напрямую связан с работой сердца. Казалось, Учитель безошибочно выбрал линию пространства, которая объединяла мое сердце и ударяющие друг о друга камни.
– Вот здорово, – восхитился я. – Мне даже в голову не могло прийти, что с помощью двух камней можно воздействовать на сердечный ритм.
– Это не так уж и сложно, – сказал Учитель. – Лучшая линия воздействия – это прямая линия, проходящая через сердце человека перпендикулярно его телу. Ты должен находиться спереди, и, если человек находится в сознании, ты сможешь выбрать оптимальное расстояние воздействия, ориентируясь на его реакции.
С потерявшим сознание при ударе в область сердца дело обстоит сложнее. В таких случаях нет времени на звуковые манипуляции, поэтому подобный метод обычно используют для восстановления после небольших разовых ударов, когда человек находится в сознании.
С помощью ритмичного стука камней можно восстанавливать и барабанные перепонки, травмированные в результате ударов или хлопков по ушам. Им же можно лечить и некоторые болезни слуха, изо дня в день тренируя барабанные перепонки, приучая их к различным нагрузкам. Этого добиваются, постукивая камнями по определенной схеме на разных расстояниях от ушной раковины.
Учитель показал еще несколько десятков способов оказания помощи человеку, пострадавшему при самых различных ситуациях. Это была одна из тренировок, в которой, как мне казалось тогда, мне открываются таинства мира, таинства жизни и смерти, хотя техники, показанные Ли, были удивительно просты и эффективны. Меня поразила мысль о том, насколько хрупким в действительности является человеческое существо и насколько легко, обладая определенными знаниями, можно манипулировать жизнью и смертью.
– Для того чтобы умереть, человеку не нужно особых причин, – сказал Учитель. – Человек может умереть от пережитого страха или от счастья. Такое странное животное, как человек, способно убить себя даже при помощи воображения. И если простейшие реанимационные техники – это физическое или звуковое воздействие на пострадавшего человека, то в случае смерти от психических причин реанимационные техники используют сложную игру мыслеобразов, связанную с подсознательным внедрением в психику больного или умирающего человека, а также использование реальных или воображаемых инородных предметов, которые внедряются в тело человека, а затем извлекаются из него.
– Для меня удивительно, что человек может убить себя при помощи воображения, – сказал я.
– Это происходит чаще, чем ты думаешь, – заметил Учитель.
– Я в детстве читал рассказ Грина, – сказал я. – Тогда вся история мне показалась абсурдной, но сейчас я понимаю, что это вполне могло бы быть на самом деле. Я не помню подробностей, но суть была примерно следующей. В одном небольшом городке жили два приятеля, которые любили подшучивать над другими. От нечего делать они подглядывали за соседом, вся немудреная жизнь которого состояла в том, чтобы наедаться до отвала, спать и заниматься любовью с женой. Этот сосед был чудовищно толст и напоминал свинью.
Шутники отправили ему анонимное письмо, что человек, живущий подобно ему, недостоин права на существование и что, начиная с этого дня, у него пропадет сон, аппетит, и он не сможет больше заниматься любовью. Он будет худеть и худеть, и ровно через полгода, такого-то числа, он умрет.
Каждый месяц толстяк получал подобное письмо, где напоминалось, сколько дней ему осталось до смерти. Он действительно потерял сон и аппетит и перестал заниматься любовью, и через пять месяцев от него остались кожа да кости.
Однажды он встретил на улице одного из шутников и рассказал ему о зловещих письмах и о том, что ему осталось жить всего ничего.
Испугавшись, что розыгрыш зашел слишком далеко, шутник рассказал ему, что эти письма писал он со своим приятелем, и что на самом деле не было никакого проклятия.
– Теперь уже не важно, кто писал эти письма, – сказал сосед. – Я точно знаю, что я должен умереть в назначенный срок, и я умру. Но ты, разрушивший мою жизнь и уничтоживший меня, умрешь вместе со мной.
С этими словами он убил подшутившего над ним.
– Это весьма правдоподобная история, – сказал Ли. – И особое правдоподобие ей придает то, что человек, над которым подшутили, занимался только тем, что ел, пил и спал с женщиной. У него не было воли, у него не было живого интеллекта, у него не было устремлений. Его психика была столь примитивна и не защищена, что он безоговорочно поверил бумажкам, которые бросали в его почтовый ящик. Не письма убили его, он сам убил себя при помощи воображения.
– Но как происходят подобные вещи? – спросил я. – Как можно настолько убедить себя в том, что ты должен умереть, чтобы действительно умереть?
– Ты что, хочешь получить от меня научное объяснение? – усмехнулся Ли. – Наверное, можно было бы изобрести какую-то сложную теорию, но от этих теорий мало толку. Для Воинов Жизни важнее было понять, как действуют механизмы психики и как использовать эти механизмы, чем объяснения, почему они действуют именно так. Говорят, что все болезни от нервов и только три от удовольствия. С тем же успехом можно было бы сказать, что все болезни от воображения. В древние времена люди считали болезни зловредным воздействием духов или колдунов или наказанием богов. Современная наука по-своему объясняет происхождение болезней, но во многих случаях эти объяснения так же далеки от истины, как представления первобытных людей.
Главное для тебя – научиться понимать, когда человек убивает себя при помощи воображения, и знать, как его от этого вылечить.
– И как это сделать?
– Существует много способов лечения, и принципы, на которых это лечение основано, полностью аналогичны тем, которые ты изучал применительно к рукопашному бою, например: противопоставить подобное подобному, или лечить подобное подобным, или «клин клином вышибают».
Когда воображение человека выходит из-под контроля и на уровне одержимости концентрируется на какой-то идее, человек входит в состояние, подобное тому, что возникает во время медитации осознания, но в данном случае к нему приходят ложные осознания, ложные откровения.
В случае «лечить подобное подобным» ты должен заменить один навязчивый мыслеобраз другим мыслеобразом, который также будет задействован на базе фантазии, но который покажется подсознанию больного более убедительным или более привлекательным, чем предыдущий образ. Фактически, ты создашь для него новый объект концентрации, более полезный или безопасный, и, постепенно, больной оставит и этот объект, переключив свое внимание на повседневные заботы.
В случае «клин клином вышибают» объект новой концентрации внимания может быть совершенно иной природы, чем болезненные фантазии. Главное – новый раздражитель должен быть настолько силен, чтобы под его влиянием человек забыл о своей навязчивой идее. В качестве альтернативного раздражителя можно использовать страх смерти, или влюбленность, или вызвать к жизни какую-то из жажд или слабостей человека – например, играя на его гордости, или жадности, или честолюбии.
Магия основывается на манипуляции человеческим сознанием, человеческим воображением. Искусство знахарей и колдунов позволяет им запускать в человеке нужные им программы – разрушительные или целительные, деструктивные или созидательные. Именно для этого магия и создала столь сложные и впечатляющие ритуалы.
– Но как же тогда энергетическое воздействие? – спросил я. – Я же сам не раз видел, как ты гипнотизируешь животных. Кроме того, ты заставлял меня испытывать самые странные переживания без каких бы то ни было ритуалов или словесных преамбул.
– Подобное тому, что делаю я, могут делать единицы, – сказал Ли. – Есть арифметика, и есть высшая математика. Если арифметикой магии в той или иной степени владеет большинство знахарей и доморощенных экстрасенсов-любителей, то высшая математика магии доступна далеко не всем. Во многих случаях самого простого манипулирования человеческим сознанием и воображением бывает довольно для того, чтобы добиться желаемых результатов.
Часто для того, чтобы разбудить отрицательное воображение человека, достаточно всего лишь сказать, что какой-то сильный экстрасенс наслал на него порчу, или подсунуть ему какую-нибудь магическую побрякушку, вроде его фотографии с проткнутым иголкой сердцем или особым образом завязанных пучков травы. Тут не потребуется никаких затрат энергии. Его подсознательный страх, разрастаясь по мере напоминания о магическом преследовании, сделает всю необходимую работу. В большинстве случаев реальное энергетическое воздействие ничтожно по сравнению с психическим воздействием, и поэтому нет смысла «стрелять из пушки по воробьям», прибегая к особо сложным и изощренным техникам.

Глава 29
Выделение видимого двойника

Золотая осень в Крыму всегда была моим любимым временем года. Конец октября выдался на удивление жарким. Он был словно пронизан золотом – золотом солнечных лучей, золотом осенних листьев, золотом сжатых полей.
Одним воскресным утром перед встречей с Учителем я неожиданно задумался о механизмах проскопии ощущений. В последнее время у меня все чаще возникали странные эмоционально окрашенные предчувствия относительно будущих событий. Я угадывал не сами события, а именно характер впечатлений, которые мне предстояло испытать. Это могло быть ощущение опасности, тревожности, значимости, загадочности или удовольствия. Как правило, в своих предчувствиях я не ошибался.
На скорую руку позавтракав, я выбежал из дома, спеша на остановку троллейбуса, который должен был довезти меня до перевала. Учитель назначил мне встречу в горах, на заранее оговоренном месте.
Эйфорически-волшебное предвкушение будущего охватило меня в тот момент, как дверь квартиры захлопнулась за моей спиной. Это было волнующее предчувствие чего-то чрезвычайно важного и значимого, событий, которые, возможно, изменят мою жизнь. Меня наполняла непоколебимая уверенность в том, что этот день станет особенным. Впрочем, любой день, проведенный с Ли был особенным и непохожим на другие. И все-таки я чувствовал, что этот день внесет в мою жизнь что-то новое и исключительно важное.
Выйдя на нужной остановке, я посмотрел вслед сине-белому троллейбусу, который, неторопливо набрав скорость, устремился вниз по горному серпантину, к невидимому за холмами морю. Полной грудью вдохнув свежий прохладный воздух, я отыскал неприметную тропинку, ведущую вверх.
Место встречи находилось неподалеку от остановки. Присев на нагретый солнцем камень, я выбрал позицию, из которой было удобно созерцать как горы, так и дорогу, проходящую через перевал. Незаметно для себя я погрузился в медитацию воспоминаний, связанных с осенью. Это время года для меня было наполнено особыми сентиментально-лирическими ощущениями. Начало учебного года, встречи с друзьями и любимыми девочками-школьницами, чувство первой любви, походы на охоту и многое-многое другое.
Учитель, как всегда, появился незаметно. Чувствуя мое настроение, он не стал нарушать его. Сняв с плеч рюкзак, Ли молча опустился на землю рядом со мной. Продолжая созерцать расцвеченные золотом осенней листвы силуэты гор, краем глаза я отметил, что на этот раз Учитель, против своего обыкновения, сидел не на корточках, а прямо на земле. На его бедрах были завязаны тесемки, идущие от прикрывающей ягодицы тоненькой подушечки, обшитой водонепроницаемой материей. Подобные приспособления обычно используют охотники, туристы и рыболовы, чтобы без опаски садиться на прохладную или влажную землю.
Чувство внутреннего единения с Учителем породило новую гамму ощущений. Не хотелось ни двигаться, ни говорить. Нам было просто хорошо вдвоем. Опьяненные красотой осени, мы сидели, глубоко вдыхая запахи леса, травы и земли.
Не знаю, сколько времени мы провели так, – десять минут, а может быть час. В какой-то момент я почувствовал, что моя душа насытилась красотами окружающего мира, и на смену потребности в созерцании прекрасного приходит жажда знания.
Чутко уловив перемену моего настроения, Ли коротким движением головы дал мне понять, что я могу начать разговор. Наслаждаясь возникшей между нами связью, характерной для бессловесной передачи информации от учителя к ученику, известной на Западе под заимствованным из дзен-буддизма названием «мондо», я еще некоторое время молчал, удивляясь силе чувства родства, возникающего между мною и Учителем.
– Ты хотел спросить меня о проскопии чувств?
Слова Ли прозвучали неожиданно. В них был и вопрос и, одновременно, утверждение. На какую-то долю мгновения мне даже почудилось, что я сам произнес эту фразу, но потом я понял, что это был голос Учителя.
Я уже настолько привык к подобным трюкам Ли, что давно перестал задавать идиотскую фразу «Откуда ты знаешь, Учитель?» Вместо этого я просто кивнул головой.
– Проскопия знаний и проскопия чувств в корне отличаются друг от друга, – заговорил Ли. – В первом случае предвидение основано на неосознанной обработке имеющейся информации, когда подсознание постигает и выводит на поверхность то, что не могло осмыслить сознание. Проскопия чувств – явление более тонкого порядка, чем проскопия знания. Она является отголоском происходящих в мире изменений и позволяет улавливать энергетические настроения грядущих перемен. Подобное предвидение может быть привязано к людям, к событиям в мире людей, к явлениям в природе или и в космосе. Но прежде, чем ты овладеешь проскопией чувств, тебе придется пройти фазу контроля над видимым и чувственным двойниками.
Ли уже неоднократно упоминал о двойниках, но, как правило, делал это вскользь. Я выполнял ряд простых упражнений, связанных с двойниками, но всякий раз, когда я пытался затронуть эту тему на более глубоком уровне, Учитель уходил от ответа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50