А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

что же такое сказать? Вот надумал: двадцать восемь тысяч лет тому назад я… Вспомнил! сразу легче на душе. Хотя этим грехом давно уже человек не мучается, уже давно раскаялся.
Исповедь – это не копание в каких-то грехах, нет, исповедь есть осознание того, что меня мучает в данный момент, чем я Богу не угодил. И это есть начало новой жизни: от чего я завтра решусь отказаться ради Господа. Для этого мы и пост предпринимаем, чтобы нам учиться отказываться. Мы не едим мяса – но есть мясо не грех. Мы не пьем молока – молоко пить тоже не грех. Ничего грешного в этой пище нет, но мы как бы тренируемся, потому что, если научился отказываться от мяса, потом научишься отказываться от осуждения. "Марфа, иди сюда. Вот ты слышала…" – и пошло. А взять да отказаться: "Ты знаешь, прости, голубушка, я очень спешу" – лишь бы в этом не участвовать, не обсасывать: вот эта то сделала, эта то, у той такого цвета нижнее белье, а у этого такого. Отказаться хоть от чего-нибудь, хоть от какого-нибудь греха.
Вот я сейчас приду домой, а зять опять пьяный. Ну хоть один вечер я могу не бурчать, не злобствовать, дочь свою не заводить, чтобы она на него набросилась. Хоть что-нибудь сделать ради Господа. А то: батюшка, рыбку – грех, рыбку – не грех? Как будто в масле или в рыбе Царство Небесное. Все занимаемся совершенно не тем, а нет чтобы духовное какое-то сделать усилие. Некоторые говорят: "Вот, батюшка, редко в церковь хожу". И все, год нет его. На следующий год опять пришел: "Редко в церковь хожу". Ну когда же ты будешь часто ходить? Если ты осознал, что грешен, что в церковь ходишь мало, то исправься, ходи почаще. Ну не можешь каждую неделю, как положено, ходи хоть раз в месяц, и то будет хорошо, уже шаг вперед. А то ни с места: годы идут, ведь каждый день к смерти приближает – и ничего с нами не происходит. А надо, чтобы с каждой исповедью мы делали шажочек маленький вперед, чтобы что-то доброе в нас все время росло, а злое уменьшалось. Для этого и пост, для этого и покаяние, для этого и исповедь.
Исповедь – это удивительное орудие. Сначала в древней Церкви ее как распространенной практики не было, она началась века с четвертого и укоренилась только веку к шестому, то есть шестьсот лет люди жили без исповеди, да и сейчас живут. Во многих православных странах опять уже практически никакой исповеди нет, у нас в России немножко держится кое-где. Скоро и этого не будет, потому что никому это не надо. Нам лишь бы исполнить свое – вот поговел, причастился, подал, послушал: читают за три рубля или не читают? Не читают? Как же, значит, зря три рубля, что ли, платил? Молитву за три рубля купил, а они не молятся. Как будто молитва – это громко прокричать слово. Нет, молитва – дело сердечное. Можно в рупор имена говорить, но Бог не услышит. Бог слышит, только когда в сердце что-то происходит. А кричать – это все мастаки, а если уж голоса нет, то можно в микрофон, при современной технике никакого труда не составляет.

В Печорах
То есть ищем-то мы все не того, ищем внешнего, а надо стараться искать внутреннего, искать в сердце своем Бога, искать, как приблизиться к Богу. Жизнь очень сложна, очень трудна, но Господь близок, Господь знает, как мы немощны, Господь знает все наши грехи. Он знает нас насквозь, Он бесконечно любит нас, Он за нас пострадал, каждый из нас у Него на счету, потому что нас очень мало осталось. И вот несмотря на то, что мы худые, грешные и такие бестолковые, тем не менее Он любит нас, потому что мы Его последние чадушки. Остальным совершенно никакого дела нет ни до чего. Вообще люди как-то обезумели. Вот сейчас был у одной рабы Божией, у нее сестра родная умерла. "Нет, – говорит, – надо отпевание на понедельник отложить, потому что в воскресенье я на дачу еду". Ну это же совершенно человек больной. Родная сестра умерла – пусть она такая-сякая, но ведь родная. Ну можешь ты поездку на дачу отложить? Нет, надо ехать. Вот такие мы стали черствые люди, и все равно Господь каждого верующего знает, помнит, каждый из нас записан в книге жизни у Бога, и каждого из нас Господь ведет, хочет спасти, помочь, сохранить, оградить, а мы – ни с места.
Если бы мы чуть-чуть шевелились, мы бы достигли величайшей славы на небесах. Многие древние отцы говорили, что последние будут выше первых. Жизнь сейчас такая тяжелая, и сохранить веру и благочестие очень трудно. И Господь это знает. Поэтому пытающиеся из последних сил угодить Богу превзойдут многих великих святых древности. Но для этого нужно хоть что-то делать – то малое, на что ты способен. Господь не требует от тебя, чтобы ты не ел, не пил, не спал, все имение нищим раздавал. Делай то, что ты должен: если ты жена, будь нормальной женой; если ты отец, будь нормальным отцом; если ты сын, будь нормальным сыном. Если работаешь на работе, будь нормальным работником, не надо очень хорошим, просто нормальным: не воруй, не хами начальнику, будь добросовестен – и уже будешь величайшей славой на небесах обладать. По нашим временам, на фоне полного оскудения духовного это уже будет прекрасно, это будет уже великий сапфир, драгоценность.
Тебе дело поручено Богом – вот и делай. А то к чему-то стремятся, куда-то едут помогать, какой-то тете за тридевять земель – а здесь родная мать, сестра, дети, племянники… Некоторые так добрые дела делают: детей бросила, пошла кому-то там полы мыть. Ну это же просто анекдот, все вверх ногами. Дома Бог знает что творится – нет, добрые дела делает дальним каким-то. Да потому что там легче: бес тщеславия помогает, люди хвалят, благодарят, а здесь не за спасибо надо работать, а именно по долгу. Никто тебе спасибо не скажет за то, что ты посуду вымыл. Или кто-то из родных нахамил, а ты стерпел или прощение попросил первый – что, тебе муж или жена спасибо скажут? Никогда. Никто спасибо не скажет, если ты принял всю вину на себя или если никто не хочет делать из семьи, а ты сделал.
Это и ценно, потому что Бог видит: вот этот человек христианин, он свой долг исполняет, не пеняет на другого: пусть он, пусть он, – а сам делает, не живет за счет других, никого не осуждает, не говорит, что он плохой, он такой-сякой, а берет просто, спокойно и делает. Если будем так жить, все тогда встанет на свои места. И как просто сейчас спасаться. Наша жизнь – это сплошное мучение, мука. Но мученичество на самом деле самый простой подвиг. Прими эту муку. Как святые отцы говорили: "Дай кровь, и прими дух". Не дав крови, дух не примешь никогда. Обязательно нужно именно кровь проливать. Духовная жизнь – это ежедневное кровопролитие, и, если нет у нас этого, ничего мы не достигнем. Когда нашу душу поволокут бесы, мы не увидим Царствия Небесного, и не увидим апостола Петра, и никто нам двери не откроет. Мы будем стучать: Господи, ну как же, мы верующие, мы и тогда ходили, и тогда ходили, и вот это делали, а Господь скажет: отойдите, Я не знаю вас. Все, что вы делали – это только себя услаждали.
Надо нам стараться вникнуть умом в эти две великие заповеди: люби Бога и люби ближнего, как самого себя. В этом и весь закон, и все пророки. Будем сейчас молиться Богу, думать о своих грехах, каяться в них, просить у Бога помощи, совета, вразумления и стараться каждый день, каждый час новую жизнь начинать для того, чтобы нам, забывая заднее и простираясь вперед, войти в Царствие Небесное. Аминь.
Крестовоздвиженский храм,
6 марта 1987 года, перед исповедью
Четверг седмицы 8-й по Пятидесятнице
Сегодняшнее евангельское чтение нам хорошо известно, оно часто слышимо в церкви. Господь говорит: "Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною". Дальше Господь поясняет, что это значит: "Кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее". И Он приводит в пользу этой мысли такой аргумент: "Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою?"
И когда человек действительно задумается, что дороже души, то, естественно, у него бывает желание свою душу спасти. А спасение души зависит от того, кому она верит: либо себе, своим страстям, либо Богу. И в зависимости от этого душа и направляется либо в одну сторону, либо в другую. Мы это все время видим в своей жизни: часто нам хочется совершить нечто, но мы знаем, что это будет поступок нехороший. И вот в нас начинают бороться два желания: с одной стороны, наша страсть нам повелевает сделать то-то или то-то, а с другой стороны, совесть наша говорит: не делай этого, это нехорошо.
Душа человека наполнена всякими страстями. Слово «страсть» происходит от славянского "страдание"; это то, что приносит человеку страдание. Вот, например, жадность. Жадный человек все время страдает, потому что ему приходится постоянно желать без насыщения, да еще регулярно что-то терять, то с одним предметом расставаться, то с другим. Или блудный страдает от того, что невозможно постоянно удовлетворять свою похоть. Пьяница страдает, потому что выпил, немножко прошло времени – и опять надо выпить; постоянно нужно покупать, доставать, хитрить, ловчить, скрывать, обманывать. Страсть гнева вводит человека в такое состояние, что он места себе не находит, у него буквально искры из глаз сыплются, губы дрожат, он злится, кричит, топает ногами, совершает такие поступки, от которых ему же потом бывает плохо: поругался с домочадцем, тот с ним не разговаривает неделю, и вот он ходит, томится, мучается. Любая греховная страсть заставляет человека страдать.
Страсти находятся в душе, и наша беда заключается в том, что они с душой срослись, стали уже ее свойством, и, чтобы освободиться от них, нам нужно идти против собственной души. Поэтому отвергнуться себя, погубить свою душу значит погубить свои страсти, свои греховные желания. Тогда, освободившись от них, можно идти за Христом, приобретать те добродетели, которые должен насадить в себе человек-христианин вместо греховных привычек, страстей, стремлений, желаний. В этом постоянном отвержении от себя, от своих страстей и выборе всегда заповеди Божией и есть спасение души.
Однако на практике все гораздо сложней, часто человеку трудно разобраться, как ему поступить, что в данном случае является волей Божией, а что против воли Божией. Например, какая-нибудь женщина занимается важным делом, которое очень нужно людям – допустим, она врач, лечит тысячи больных, огромную совершает работу. А дети ее находятся в яслях, потом в детском саду, потом в школе-интернате на пятидневке. Но когда она приходит на суд Божий, Господь у нее, оказывается, не спрашивает, как она лечила больных, как она к ним относилась, а спрашивает за ее детей. Ей казалось главным то, а на самом деле главное это. Ну что толку, если ты дала здоровье тысячам людей? Все они через несколько лет все равно умрут, а бессмертную душу своих детей ты погубила своим небрежением, потому что не читала им Евангелие, не водила их в храм, не заботилась о том, причащаются они или нет, не научила их молитвам. И теперь твои деточки занимаются там, на земле, неизвестно чем, а виновата ты. Господь говорит, что выше души нет ничего на земле, поэтому "какой выкуп даст человек за душу свою"?
Получается, что самое святое на свете дело может оказаться грехом, причем страшным грехом, и потом человек будет нести за него ответственность. Можно очень много дел делать добрых и хороших и среди этих добрых и хороших дел незаметно погубить свою душу. Как же нам жить, чтобы все наши дела приносили пользу душе? Для этого нужно непрестанно думать о спасении своей души и о том, полезно ли это дело для нее или неполезно. Теоретически это очень просто определить, а практически каждый из нас будет впадать в миллион заблуждений до тех пор, пока методом проб и ошибок не поймет, что же полезно для души, а что вредно. Общее правило таково: то, что мы делаем против любой своей страс-ти, полезно для нашей души, а если мы каким-нибудь образом служим своей страсти, то это для нашей души вредно.
Есть и правило святых отцов: из двух добродетелей надо выбирать большую, а из двух зол – меньшее. Вот, например, что лучше, в храм пойти или больного посетить? Как здесь правильно поступить? Как раз в таких вопросах, которые нам жизнь задает, и проявляется, насколько мы преуспели в христианстве, потому что здесь важна рассудительность: нельзя ли отложить посещение больного на завтра? насколько он тяжело болен? зачем идти в храм именно сегодня? и так далее. Только оценив весь комплекс этой проблемы, помолясь Богу, чтоб Господь нас вразумил, мы можем выбрать правильное решение и тогда уже ничтоже сумняшеся поступим так, как Бог вразумил. На каждый вопрос готового ответа нет, поэтому нам нужно постоянно упражняться, постоянно молиться, постоянно книги читать духовные, святых отцов, апостола Павла, который был мудрейший человек.
Вот, например, подходит ко мне человек и просит милостыню. Но одно дело, если у него нет рук или ног или он больной, не в состоянии работать; ему помочь – это моя святая обязанность. Другое дело, когда у человека здоровые руки и ноги и он может работать, но не хочет и пользуется слабостью и неразумием людей. Тогда, давая ему деньги, я не пользу ему приношу, а развращаю его. Так же и не всякое удовлетворение просьбы ребенка есть добро, чаще всего это бывает зло. Мама должна трезво рассуждать: зачем это ему надо? не прихоть ли это? нужно ли это? Мало ли что захочется! Ни в коем случае нельзя потакать всем желаниям.
Или ближайший пример: батюшка стоит исповедует. Люди подходят, каждый думает только о себе, у каждого свои проблемы, свои желания: вот я решил проблему свою – мне хорошо, и я совершенно не думаю ни о ком, ни о чем. И человеку совершенно неважно, что за ним стоит две сотни человек. Батюшка поэтому поневоле торопится, а у человека возникает чувство, что священник нерадивый, недостаточно выполняет свой долг, хотя, наоборот, он-то как раз и старается каждому внимание уделить, постоянно взвешивает, у кого какая нужда, сколько в данный момент можно каждому времени дать, – то есть ему приходится постоянно учитывать весь комплекс нюансов.
Или как раз сегодня мы у апостола Павла читали, что жена должна слушаться мужа. Но вот муж говорит: дай мне денег, я пойду водку себе куплю. Как же должна поступить жена, давать или не давать? Это неизвестно. В каждом конкретном случае надо решать эту проблему целиком: каков муж? как на нем отразится, если я ему дам и если я ему не дам денег? присутствует ли в этот момент у нас дома кто-то еще? И так далее. Дать деньги на водку – это зло, но иногда не дать – зло еще большее. Поэтому надо поступать не по страсти: хочу давать, не хочу, – а рассуждать, все время думать, все время молиться, все время трезво оценивать ситуацию.
Духовная жизнь есть весьма сложная постоянная работа, а мы из-за своей лени привыкли действовать бездумно и во всем ищем готовые рецепты. Мы привыкли все делать автоматически. В воскресенье работать грех? Да, грех. Но если человек в яму провалился, что же его, не вытащить оттуда? А ведь это работа: надо спуститься, придется перепачкаться. А потом ведь грязный не будешь ходить, надо же и постирать. А стирать грех! И что теперь делать? Пускай он в этой яме протухнет? Подождем до понедельника?
Нам в руководство даны правила – заповеди Божии. Но вот в Писании говорится: "Просящему у тебя дай", а есть такой памятник христианской письменности «Дидахи» – учение двенадцати апостолов, в древности его читали в церкви, как Священное Писание, – и там сказано, что прежде, чем ты подашь милостыню, пусть она вспотеет в твоей руке. Ты должен думать, ты должен решать каждый раз задачу. Если не можешь решить, тогда блаженней, конечно, давать. Если не знаешь, давать или нет, лучше дай, потому что ты этим для своей души пользу, конечно, приобретешь. Но когда ты видишь, что твое даяние явно приносит вред, тогда лучше откажи. Пусть ты будешь не добреньким, пусть о тебе скажут нехорошо – это лучше, чем ты своими руками повредишь душу человека. Надо думать не о себе, не о том, что он про тебя скажет, не о том, как он на тебя посмотрит, не о том, обидится он на тебя или не обидится, потому что наша цель не человекоугодие, а Богоугодие.
Вот как это все трудно, как это сложно, но тем не менее эту проблему с нас Господь никак не снимает. Очень легко набрать себе правил: это можно, это нельзя. И в церкви только и слышишь: батюшка, а это можно? Как будто духовная жизнь – это сплошное «можно» или "нельзя". Нет, духовная жизнь совершенно иное. Духовная жизнь – это постоянная работа души, когда человек определяет, с помощью Божией, ища волю Божию, что ему можно, а что нельзя. Поэтому одному можно есть мясо перед причастием, а другому нельзя; одному можно каждый день причащаться, а другому нельзя. Люди-то разные, и что позволено Юпитеру, то не позволено быку, как говорит латинская пословица. А как же? А вот он? Да, ему можно, а тебе нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21