3,1.). Эта фраза является историческим посланием, какого не имеет ни одна религия. Евангелие как будто вопрошает, чтобы кроме вертикального направления к небесам, существовало горизонтальное направление к пыли (которая иногда становится грязью) этой земли.
В этой потребности «риска» или «вымарывания себе рук» историей, неизбежным образом родится то, что может казаться заблуждением (иногда им есть на самом деле), недопустимой слабостью, или соответствующей дружбой. И кто знает, разве это не является частью плана Божьего провидения, который, чтобы реализовать свои цели, нуждается в ошибках и разногласиях среди тех, которые считают, что служат Ему. Прежде всего, кто может сказать, что происходит между совестью и сердцем, известным единственно Тому, кто «судит справедливо»?
Давайте вернемся к нашему отцу Грегору, капеллану Революции, нравственному вождю патриотичной Церкви и его лингвистическому замыслу вандализма. Эта сложная загадочная личность, и мы не можем остановиться на общем утверждении, что он был таким услужливым священником из-за страха или заботы о достоинстве, и что тот «конституционный» епископ Блойс, тем именно словом — произнесенным в зале Собрания, где каждого десятого приговорили к гильотине, — начал дьявольскую борьбу с французским аристократическим наследством. «Уничтожение прошлого наследия было восстановить не просто. После той бури Франция стала бедной. Лучшие сокровища христианского искусства были повреждены или уничтожены». Сегодня туристам говорится об «обновлении» старины. Однако, на самом деле, в большинстве случаев речь идет о «реконструкции». Так пишет La Chiesa e la Rivoluzione francese (издательство Сан-Паоло) историк Луиджи Мецадри. Он тоже напоминает, что кроме уничтожения многих церковных библиотек, (именно по причине чистого «вандализма») разорены монастыри в Клуне и Лонгхампе, замки Святой Герман дес Прес, Монмартр, Мармотер, кафедральные соборы Макон, Булогнесург-Мер, Святая Капелла д'Арас Монтморенси, замки, монастырские дома в Конкуе и огромное количество старинных восхитительных шедевров искусства.
В самом городе Троя уничтожено 15 Церквей, в Бовайсе — 12, в Халонсе-7. И так можно перечислять бесконечно, принимая во внимание, что практически в каждой местности не существовало ни одного культового места, на которое бы не было нападения, или оно не было бы кем-то занято. В Авиньоне не только не ограничились разрушением папского замка, но со злостью разожгли костер и многие дни поддерживали огонь сжигая самую лучшую мебель и ценные книги и архивы пинакотеки .
Отсюда взялся стремительный протест епископа Грегора, который — как бы там ни было, — был отцом и ребенком иконотворческой революции.
Трудно оправдать эти потери подстрекательским духом революции. Самое плохое еще должно было придти, и оно пришло вместе с Бонапартом. Это он довел до конца уничтожение, ликвидируя Ордена и монастыри повсюду, куда дошел, изгоняя священников и монахинь из их монастырей и Церквей. В 1815 году, спустя 26 лет, после трагического 1789 года не только Франция, но и вся Европа стали пустыней, руинами там, где целые века работали люди, чтобы создать красоту. Причина была лишь в том, что они были созданы по религиозным намерениям во славу Бога и, были выражением культа и молитвы.
Объяснение этого одним словом «вандализм» и сравнивание его с варварским народом Вандалы не является случайным: никогда, со времени нападения и падения Римской империи, наш континент не знал более бессмысленного уничтожения искусства.
ГЛАВА IV
ГАЛИЛЕЙ И ЦЕРКОВЬ
ГАЛИЛЕО ГАЛИЛЕЙ 1
По результатам анкетирования, проведенного Европейским Парламентом среди студентов тех стран, которые принадлежат Организации, почти 30 % убеждены в том, что Галилей был живым брошен в костер церковью. Почти все (97 %) убеждены в том, что он подвергался различным пыткам. Некоторые, а их не так много, если и могут что-нибудь сказать по этому поводу, то вспоминают как «историческую правду» слова: «Eppur si muove !» брошенные со злостью в лицо инквизитору, уверенного в том, что возможно приостановить движение Земли при помощи церковных клятв.
Студенты были бы крайне удивлены, если бы кто-нибудь сказал им, что нам выпал удачный случай, позволяющий выяснить хотя бы последнюю деталь «исторической правды», вымышленной в Лондоне в 1757 году Джузеппе Баретти, таким блистательным и необыкновенным журналистом.
22 июня 1633 года, в Риме, доминиканский трибунал св. Марии на Минерве, после прослушивания мнений по делу «истинного Галилея» (не того, из легенды), поблагодарил десять кардиналов, трое из которых проголосовали за оправдание, за столь мягкий приговор. Было очевидным, что на самом деле сделано все для того, чтобы подкупить судей трибунала, в котором заседали ученые, занимающиеся проблемами в той же самой области науки, что и Галилей — убеждая, что в действительности книга сомнительного содержания (опубликованная после фальсифицированного разрешения церковной цензуры) заключает в себе вещи, противоположные истинной вере.
На протяжении более четырех дней дискуссии, Галилей едва представил только один аргумент для подтверждения своей теории, которая гласит, что Земля вращается вокруг Солнца.
Это был неверный аргумент. Галилей говорил, что причиной морских отливов и приливов является «сотрясение» вод, происходящее в результате движения Земли. Это был рискованный тезис, с которым не были согласны судьи-коллеги, которых Галилей считал дураками. Они, однако, сумели представить свои исследования, которые оказались верными. Известно, что приливы и отливы моря происходят по закону лунного притяжения. Так считали инквизиторы, которых Галилей назвал дураками.
Кроме упомянутого неверного объяснения приливов и отливов, Галилей не смог найти истинного доказательства центрального положения Солнца и движения Земли. Итак, не стоит удивляться тому, что священный трибунал вовсе не противоречил научной очевидности с точки зрения богословского «мракобесия». Как известно, первое истинное доказательство движения Земли появилось в 1748 году, спустя более века со времен Галилея. Однако, чтобы увидеть «обороты Земли» необходимо было дождаться 1851 года для создания маятника Фокольта, которым был увлечен Умберто Эко.
В 1633 году, во время процесса над Галилеем, птолемеевская система (о вращении Солнца и планет вокруг Земли), и коперниканская (о вращении Земли вокруг Солнца) преподносились как равные гипотезы и нужно было высказаться за одну из них, не имея очевидных доказательств. Многие иерархи католической церкви высказались за «новатора» Коперника, осужденного Лютером.
Галилей ошибался не только в отношении приливов и отливов, он также вошел в большое заблуждение, когда в 1618 году в небе появилась комета. Действуя на основе предположений и находясь под влиянием учения Коперника, он заявил, что это оптическая иллюзия и упорно это доказывал астрономам-иезуитам из римской обсерватории, которые в противоречие ему утверждали, что видимые кометы в действительности являются небесными телами. Он еще раз ошибся, когда выдвинул теорию о движении Земли и полной неподвижности Солнца, так как Солнце вращается вокруг центра галактики.
Это не имеет ничего общего с «титаническими» высказываниями, хотя бы с таким, как: «А все-таки она вертится!», вполне вероятно с ложными представлениями вначале просветителей, затем марксистов — хотя бы на примере Бертольта Брехта. Это они сознательно создали «дело Галилея», нужного для пропаганды, которая хотела (и хочет) продемонстрировать разрыв между наукой и верой.
Подвергался ли Галилей пыткам? Был ли он заключен в тюрьму инквизицией? Был ли брошен в костер? Эти вопросы вызвали шоковое состояние у опрошенных студентов из европейских стран. Галилео ни одного дня не находился в тюрьме и не страдал физически. Более того, был вызван в Рим для процесса, где проживал за счет Святого Престола в пяти комнатной квартире с видом на ватиканские сады и имел слугу. После вынесения приговора, его поселили на роскошной вилле в Пинчо, откуда «приговоренный» был приглашен во дворец архиепископа в Сиене, одного из достопочтенных церковных сановников, который поддерживал дружеские отношения с ним и помогал ему и которому Галилей посвятил свои сочинения. Наконец поселился на вилле Арцетри с выразительным названием «Il gioiello » .
Он не потерял уважения ни со стороны епископов, ни со стороны ученых — отчасти монахов. Ему не запрещалось в дальнейшем вести научные исследования, чем он и воспользовался, а затем опубликовал книгу «Discorsi e dimostrazioni sopra due nuove scienze » , которая явилась его исключительной научной работой. Ему не запрещено было принимать гостей, благодаря чему его посещали лучшие друзья со всей Европы и вели дискуссии. Немедленно был отменен приказ о невыезде. Он обязан был делать только одно: раз в неделю произносить семь покаянных псалмов. И даже это „наказание" по истечении трех лет было отменено, хотя он считал себя глубоко верующим человеком и в течение всей своей продолжительной жизни, признанный папой, добровольно читал их. Вместо того, чтобы защищать искусство, сопротивлявшееся клерикальному мракобесию, как до сих пор внушала легенда, в конце своей жизни Галилей высказал эти значительные слова: „In tutte le opere mie, поп sara chi trovar possa pur minima ombra di cosa che declini dalla pieta e dalla riverenza di Santa Chiesa “ .
Он умер в возрасте 78 лет, на своей постели, полностью прощенный и благословенный папой. Это случилось 8 января 1642 года, спустя девять лет после «осуждения». Одна из его дочерей, монахиня, запомнила его последнее слово. Он произнес: «Иисус!».
Значительно больше проблем он имел с гражданскими властями, нежели с церковными; со своими друзьями из университета, которые то ли из ненависти, то ли из-за твердого консерватизма, пользуясь учением Аристотеля, а не Библией, сделали все необходимое, чтобы избавиться от него и заставить замолчать. В то время, когда со стороны университета начались преследования, церковь взяла его под свою защиту. Если мы вынуждены говорить о невежестве, хотя бы относительно опрошенных студентов, с которых мы начали этот рассказ, можно подозревать их в не причинении вреда вере. Та же самая злостная вера длится со времен Вольтера, и выработала необыкновенный комплекс вины у неосведомленных католиков. Так как дела разворачивались не таким образом, как этого хотела бы гражданская пропаганда. Более того, сегодня существуют другие поводы для размышления на тему неблагородных мнений о церкви. «Вопрос» настолько серьезный, что мы не можем к нему еще не вернуться.
ГАЛИЛЕО ГАЛИЛЕЙ 2
Галилей, так же как и другой католик, Христофор Колумб, открыто жил с женщиной, с которой не намеревался венчаться, имел сына и двух дочерей. Когда он оставил Падую, чтобы вернуться в Тасканию, где имел больше возможностей сделать карьеру, то оставил, свою подругу, венецианку Марину Гамбу, отобрав у нее детей (некоторые считают, что это жестокий поступок). «Он временно поселил своих дочерей у шурина; но вынужден был искать другое место, а это было не так просто, если учитывать, что его дочери были внебрачными, и о законном браке нельзя было и думать. Тогда Галилей решил отправить их в монастырь, однако церковный закон запрещал маленьким девочкам совершать постриг, поэтому Галилей обратился к церковным сановникам, чтобы им позволили остаться в монастыре. Таким образом, в 1613 году обе девочки — одной из них было тринадцать лет, другой двенадцать — находились в монастыре св. Матфея в Арцетри, а спустя некоторое время, надели монашеское облачение. Виргиния, которая приняла имя сестры Марии Целесте, по-христиански несла свой крест, отличалась глубокой набожностью и большим милосердием по отношению к остальным сестрам. В миру — Ливия, сестра Анжела, не была согласна с совершенным насилием, страдала неврастенией, была болезненной». (София Ванна Ровиги).
В связи с этим легко можно было бы указать на уязвимые места его личной жизни.
Говорим «можно было» так как благодаря Богу, церковь, которая представила его перед святым трибуналом, церковь, обвиняемая в нечеловеческом морализме, позаботилась о том, чтобы не допустить недальновидных действий смешения личной жизни, его личных решений с его идеями, то есть то, о чем шла речь в дискуссии. «Никто из церковных сановников не упрекнул его в его личной жизни. Неизвестно, как бы сложилась его судьба в кальвинской Женеве, там, где таким как он, живущим в нелегальном супружестве, отрубали голову». (Рино Каммиллери).
Это примечание, которое бросает луч света на малоизвестную обстановку. Жорж Бене, один из научных исследователей, хорошо знающих эту историю, писал: «Процесс над Галилео более двух веков интересует многих не как конкретное событие, а как способ полемизирования с католической церковью и её мракобесием, становившимся преградой к научным открытиям". Даже сам Жозеф Лортс, суровый католик, но далекий от духа самобичевания, часто встречаемый в церковной историографии, автор одного из наиболее известных учебников по истории церкви, цитирует одного ученого, являясь сторонником его мнений: „Новый мир рождается вне католической церкви, так как она со времен Галилея отвергла ученых“.
Это не соответствует действительности. Временное запрещение (расскажем об этом подробнее) публичного изложения гелиоцентрической теории Коперника является исключительным событием: ни раньше, ни позже, церковь никогда (подчеркиваем: никогда) не препятствовала научным исследованиям, которые часто проводились в монастырях. Сам Галилей был вызван в суд, прежде всего, потому что не соблюдал договора: церковное разрешение «обвиняемой» книги "Dialoghi sopra i massimi sistemi …" было дано при условии, что коперниканская теория будет представлена как гипотеза (наукой того времени она не была доказана), Галилей же представил ее как доказанную теорию. Более того, он не только не сдержал слова, давать печатать рукописи в типографию без исправления, но еще и вложил в уста тупых «Диалогов», как это назвал Симпличио, советы, касающиеся смягчения отказа, который дал ему святой отец, nota bene его приятель и поклонник.
В то время, когда Галилея вызвали в Рим для оправдания, помимо учения о движении Земли вокруг Солнца, он занимался многими другими исследованиями. Ученому было около семидесяти лет, его всюду принимали с почестями, и во всей религиозной среде он мог ожидать поддержку. Исключением является платоническое нравоучение 1616 года, которое, однако, не было прямо направлено на него. После вынесения приговора он сразу смог вернуться к своим исследованиям и, окруженный молодыми учениками, создал школу. Именно тогда им была написана лучшая работа в его жизни: «Discorsi sopra due nuove scienze », которая явилась вершиной его научной мысли.
С другой стороны, созданная в то время Ватиканская обсерватория, существующая по сегодняшний день и длительное время, управляемая иезуитами, считается одной из наиболее престижных и точных в мире. Даже в 1870 году, когда итальянцы вошли в Рим для изгнания монахов, иезуитам были сделаны исключения.
Даже антиклерикальные и масонские итальянские власти попросили парламент о том, чтобы тот принял специальное решение, позволяющее отцу Анжело Сакки возможность управлять папской обсерваторией. Отец Сакки является одним из величайших ученых того столетия, одним из основателей астрофизики, человеком с международным именем, со всего мира приходили просьбы, чтобы ответственные за «Новую Италию» не препятствовали работе человека, считающегося известным всюду.
Если в начале XVII века наука казалось бы эмигрировала на север Европы, а затем на другой берег Атлантики, что означало в некатолические районы, то причина заключалась в изменении направления самой науки. Прежде всего, дорогостоящие инструменты (первым являлся именно Галилей) требовали средств и лабораторий, которые могли позволить себе лишь экономически развитые страны. А следовательно, ни Италия, оккупированная чужеземцами, ни Испания, подвергавшаяся упадку по причине собственного триумфа не могли себе этого позволить.
Вдобавок к этому, современная наука, в противоположность старой, практично-технической, была рассчитана на конкретное и прямое использование. В далеком прошлом, изучение было для изучения, ради чистого удовольствия. Греки изучили возможность превращения пара в энергию, и, если не применяли его ни в одном устройстве, то только потому, что считали недостойным свободному человеку «философу», который был одновременно человеком науки, посвящать себя «практической» деятельности.
Такая черта характерна для всех обществ: китайцы, которые еще с древних времен знали, как производится порох, никогда не использовали его для оружия, для пушек, как это делали европейцы эпохи Возрождения, а использовали его только в эстетических целях, как искусственный огонь во время праздников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
В этой потребности «риска» или «вымарывания себе рук» историей, неизбежным образом родится то, что может казаться заблуждением (иногда им есть на самом деле), недопустимой слабостью, или соответствующей дружбой. И кто знает, разве это не является частью плана Божьего провидения, который, чтобы реализовать свои цели, нуждается в ошибках и разногласиях среди тех, которые считают, что служат Ему. Прежде всего, кто может сказать, что происходит между совестью и сердцем, известным единственно Тому, кто «судит справедливо»?
Давайте вернемся к нашему отцу Грегору, капеллану Революции, нравственному вождю патриотичной Церкви и его лингвистическому замыслу вандализма. Эта сложная загадочная личность, и мы не можем остановиться на общем утверждении, что он был таким услужливым священником из-за страха или заботы о достоинстве, и что тот «конституционный» епископ Блойс, тем именно словом — произнесенным в зале Собрания, где каждого десятого приговорили к гильотине, — начал дьявольскую борьбу с французским аристократическим наследством. «Уничтожение прошлого наследия было восстановить не просто. После той бури Франция стала бедной. Лучшие сокровища христианского искусства были повреждены или уничтожены». Сегодня туристам говорится об «обновлении» старины. Однако, на самом деле, в большинстве случаев речь идет о «реконструкции». Так пишет La Chiesa e la Rivoluzione francese (издательство Сан-Паоло) историк Луиджи Мецадри. Он тоже напоминает, что кроме уничтожения многих церковных библиотек, (именно по причине чистого «вандализма») разорены монастыри в Клуне и Лонгхампе, замки Святой Герман дес Прес, Монмартр, Мармотер, кафедральные соборы Макон, Булогнесург-Мер, Святая Капелла д'Арас Монтморенси, замки, монастырские дома в Конкуе и огромное количество старинных восхитительных шедевров искусства.
В самом городе Троя уничтожено 15 Церквей, в Бовайсе — 12, в Халонсе-7. И так можно перечислять бесконечно, принимая во внимание, что практически в каждой местности не существовало ни одного культового места, на которое бы не было нападения, или оно не было бы кем-то занято. В Авиньоне не только не ограничились разрушением папского замка, но со злостью разожгли костер и многие дни поддерживали огонь сжигая самую лучшую мебель и ценные книги и архивы пинакотеки .
Отсюда взялся стремительный протест епископа Грегора, который — как бы там ни было, — был отцом и ребенком иконотворческой революции.
Трудно оправдать эти потери подстрекательским духом революции. Самое плохое еще должно было придти, и оно пришло вместе с Бонапартом. Это он довел до конца уничтожение, ликвидируя Ордена и монастыри повсюду, куда дошел, изгоняя священников и монахинь из их монастырей и Церквей. В 1815 году, спустя 26 лет, после трагического 1789 года не только Франция, но и вся Европа стали пустыней, руинами там, где целые века работали люди, чтобы создать красоту. Причина была лишь в том, что они были созданы по религиозным намерениям во славу Бога и, были выражением культа и молитвы.
Объяснение этого одним словом «вандализм» и сравнивание его с варварским народом Вандалы не является случайным: никогда, со времени нападения и падения Римской империи, наш континент не знал более бессмысленного уничтожения искусства.
ГЛАВА IV
ГАЛИЛЕЙ И ЦЕРКОВЬ
ГАЛИЛЕО ГАЛИЛЕЙ 1
По результатам анкетирования, проведенного Европейским Парламентом среди студентов тех стран, которые принадлежат Организации, почти 30 % убеждены в том, что Галилей был живым брошен в костер церковью. Почти все (97 %) убеждены в том, что он подвергался различным пыткам. Некоторые, а их не так много, если и могут что-нибудь сказать по этому поводу, то вспоминают как «историческую правду» слова: «Eppur si muove !» брошенные со злостью в лицо инквизитору, уверенного в том, что возможно приостановить движение Земли при помощи церковных клятв.
Студенты были бы крайне удивлены, если бы кто-нибудь сказал им, что нам выпал удачный случай, позволяющий выяснить хотя бы последнюю деталь «исторической правды», вымышленной в Лондоне в 1757 году Джузеппе Баретти, таким блистательным и необыкновенным журналистом.
22 июня 1633 года, в Риме, доминиканский трибунал св. Марии на Минерве, после прослушивания мнений по делу «истинного Галилея» (не того, из легенды), поблагодарил десять кардиналов, трое из которых проголосовали за оправдание, за столь мягкий приговор. Было очевидным, что на самом деле сделано все для того, чтобы подкупить судей трибунала, в котором заседали ученые, занимающиеся проблемами в той же самой области науки, что и Галилей — убеждая, что в действительности книга сомнительного содержания (опубликованная после фальсифицированного разрешения церковной цензуры) заключает в себе вещи, противоположные истинной вере.
На протяжении более четырех дней дискуссии, Галилей едва представил только один аргумент для подтверждения своей теории, которая гласит, что Земля вращается вокруг Солнца.
Это был неверный аргумент. Галилей говорил, что причиной морских отливов и приливов является «сотрясение» вод, происходящее в результате движения Земли. Это был рискованный тезис, с которым не были согласны судьи-коллеги, которых Галилей считал дураками. Они, однако, сумели представить свои исследования, которые оказались верными. Известно, что приливы и отливы моря происходят по закону лунного притяжения. Так считали инквизиторы, которых Галилей назвал дураками.
Кроме упомянутого неверного объяснения приливов и отливов, Галилей не смог найти истинного доказательства центрального положения Солнца и движения Земли. Итак, не стоит удивляться тому, что священный трибунал вовсе не противоречил научной очевидности с точки зрения богословского «мракобесия». Как известно, первое истинное доказательство движения Земли появилось в 1748 году, спустя более века со времен Галилея. Однако, чтобы увидеть «обороты Земли» необходимо было дождаться 1851 года для создания маятника Фокольта, которым был увлечен Умберто Эко.
В 1633 году, во время процесса над Галилеем, птолемеевская система (о вращении Солнца и планет вокруг Земли), и коперниканская (о вращении Земли вокруг Солнца) преподносились как равные гипотезы и нужно было высказаться за одну из них, не имея очевидных доказательств. Многие иерархи католической церкви высказались за «новатора» Коперника, осужденного Лютером.
Галилей ошибался не только в отношении приливов и отливов, он также вошел в большое заблуждение, когда в 1618 году в небе появилась комета. Действуя на основе предположений и находясь под влиянием учения Коперника, он заявил, что это оптическая иллюзия и упорно это доказывал астрономам-иезуитам из римской обсерватории, которые в противоречие ему утверждали, что видимые кометы в действительности являются небесными телами. Он еще раз ошибся, когда выдвинул теорию о движении Земли и полной неподвижности Солнца, так как Солнце вращается вокруг центра галактики.
Это не имеет ничего общего с «титаническими» высказываниями, хотя бы с таким, как: «А все-таки она вертится!», вполне вероятно с ложными представлениями вначале просветителей, затем марксистов — хотя бы на примере Бертольта Брехта. Это они сознательно создали «дело Галилея», нужного для пропаганды, которая хотела (и хочет) продемонстрировать разрыв между наукой и верой.
Подвергался ли Галилей пыткам? Был ли он заключен в тюрьму инквизицией? Был ли брошен в костер? Эти вопросы вызвали шоковое состояние у опрошенных студентов из европейских стран. Галилео ни одного дня не находился в тюрьме и не страдал физически. Более того, был вызван в Рим для процесса, где проживал за счет Святого Престола в пяти комнатной квартире с видом на ватиканские сады и имел слугу. После вынесения приговора, его поселили на роскошной вилле в Пинчо, откуда «приговоренный» был приглашен во дворец архиепископа в Сиене, одного из достопочтенных церковных сановников, который поддерживал дружеские отношения с ним и помогал ему и которому Галилей посвятил свои сочинения. Наконец поселился на вилле Арцетри с выразительным названием «Il gioiello » .
Он не потерял уважения ни со стороны епископов, ни со стороны ученых — отчасти монахов. Ему не запрещалось в дальнейшем вести научные исследования, чем он и воспользовался, а затем опубликовал книгу «Discorsi e dimostrazioni sopra due nuove scienze » , которая явилась его исключительной научной работой. Ему не запрещено было принимать гостей, благодаря чему его посещали лучшие друзья со всей Европы и вели дискуссии. Немедленно был отменен приказ о невыезде. Он обязан был делать только одно: раз в неделю произносить семь покаянных псалмов. И даже это „наказание" по истечении трех лет было отменено, хотя он считал себя глубоко верующим человеком и в течение всей своей продолжительной жизни, признанный папой, добровольно читал их. Вместо того, чтобы защищать искусство, сопротивлявшееся клерикальному мракобесию, как до сих пор внушала легенда, в конце своей жизни Галилей высказал эти значительные слова: „In tutte le opere mie, поп sara chi trovar possa pur minima ombra di cosa che declini dalla pieta e dalla riverenza di Santa Chiesa “ .
Он умер в возрасте 78 лет, на своей постели, полностью прощенный и благословенный папой. Это случилось 8 января 1642 года, спустя девять лет после «осуждения». Одна из его дочерей, монахиня, запомнила его последнее слово. Он произнес: «Иисус!».
Значительно больше проблем он имел с гражданскими властями, нежели с церковными; со своими друзьями из университета, которые то ли из ненависти, то ли из-за твердого консерватизма, пользуясь учением Аристотеля, а не Библией, сделали все необходимое, чтобы избавиться от него и заставить замолчать. В то время, когда со стороны университета начались преследования, церковь взяла его под свою защиту. Если мы вынуждены говорить о невежестве, хотя бы относительно опрошенных студентов, с которых мы начали этот рассказ, можно подозревать их в не причинении вреда вере. Та же самая злостная вера длится со времен Вольтера, и выработала необыкновенный комплекс вины у неосведомленных католиков. Так как дела разворачивались не таким образом, как этого хотела бы гражданская пропаганда. Более того, сегодня существуют другие поводы для размышления на тему неблагородных мнений о церкви. «Вопрос» настолько серьезный, что мы не можем к нему еще не вернуться.
ГАЛИЛЕО ГАЛИЛЕЙ 2
Галилей, так же как и другой католик, Христофор Колумб, открыто жил с женщиной, с которой не намеревался венчаться, имел сына и двух дочерей. Когда он оставил Падую, чтобы вернуться в Тасканию, где имел больше возможностей сделать карьеру, то оставил, свою подругу, венецианку Марину Гамбу, отобрав у нее детей (некоторые считают, что это жестокий поступок). «Он временно поселил своих дочерей у шурина; но вынужден был искать другое место, а это было не так просто, если учитывать, что его дочери были внебрачными, и о законном браке нельзя было и думать. Тогда Галилей решил отправить их в монастырь, однако церковный закон запрещал маленьким девочкам совершать постриг, поэтому Галилей обратился к церковным сановникам, чтобы им позволили остаться в монастыре. Таким образом, в 1613 году обе девочки — одной из них было тринадцать лет, другой двенадцать — находились в монастыре св. Матфея в Арцетри, а спустя некоторое время, надели монашеское облачение. Виргиния, которая приняла имя сестры Марии Целесте, по-христиански несла свой крест, отличалась глубокой набожностью и большим милосердием по отношению к остальным сестрам. В миру — Ливия, сестра Анжела, не была согласна с совершенным насилием, страдала неврастенией, была болезненной». (София Ванна Ровиги).
В связи с этим легко можно было бы указать на уязвимые места его личной жизни.
Говорим «можно было» так как благодаря Богу, церковь, которая представила его перед святым трибуналом, церковь, обвиняемая в нечеловеческом морализме, позаботилась о том, чтобы не допустить недальновидных действий смешения личной жизни, его личных решений с его идеями, то есть то, о чем шла речь в дискуссии. «Никто из церковных сановников не упрекнул его в его личной жизни. Неизвестно, как бы сложилась его судьба в кальвинской Женеве, там, где таким как он, живущим в нелегальном супружестве, отрубали голову». (Рино Каммиллери).
Это примечание, которое бросает луч света на малоизвестную обстановку. Жорж Бене, один из научных исследователей, хорошо знающих эту историю, писал: «Процесс над Галилео более двух веков интересует многих не как конкретное событие, а как способ полемизирования с католической церковью и её мракобесием, становившимся преградой к научным открытиям". Даже сам Жозеф Лортс, суровый католик, но далекий от духа самобичевания, часто встречаемый в церковной историографии, автор одного из наиболее известных учебников по истории церкви, цитирует одного ученого, являясь сторонником его мнений: „Новый мир рождается вне католической церкви, так как она со времен Галилея отвергла ученых“.
Это не соответствует действительности. Временное запрещение (расскажем об этом подробнее) публичного изложения гелиоцентрической теории Коперника является исключительным событием: ни раньше, ни позже, церковь никогда (подчеркиваем: никогда) не препятствовала научным исследованиям, которые часто проводились в монастырях. Сам Галилей был вызван в суд, прежде всего, потому что не соблюдал договора: церковное разрешение «обвиняемой» книги "Dialoghi sopra i massimi sistemi …" было дано при условии, что коперниканская теория будет представлена как гипотеза (наукой того времени она не была доказана), Галилей же представил ее как доказанную теорию. Более того, он не только не сдержал слова, давать печатать рукописи в типографию без исправления, но еще и вложил в уста тупых «Диалогов», как это назвал Симпличио, советы, касающиеся смягчения отказа, который дал ему святой отец, nota bene его приятель и поклонник.
В то время, когда Галилея вызвали в Рим для оправдания, помимо учения о движении Земли вокруг Солнца, он занимался многими другими исследованиями. Ученому было около семидесяти лет, его всюду принимали с почестями, и во всей религиозной среде он мог ожидать поддержку. Исключением является платоническое нравоучение 1616 года, которое, однако, не было прямо направлено на него. После вынесения приговора он сразу смог вернуться к своим исследованиям и, окруженный молодыми учениками, создал школу. Именно тогда им была написана лучшая работа в его жизни: «Discorsi sopra due nuove scienze », которая явилась вершиной его научной мысли.
С другой стороны, созданная в то время Ватиканская обсерватория, существующая по сегодняшний день и длительное время, управляемая иезуитами, считается одной из наиболее престижных и точных в мире. Даже в 1870 году, когда итальянцы вошли в Рим для изгнания монахов, иезуитам были сделаны исключения.
Даже антиклерикальные и масонские итальянские власти попросили парламент о том, чтобы тот принял специальное решение, позволяющее отцу Анжело Сакки возможность управлять папской обсерваторией. Отец Сакки является одним из величайших ученых того столетия, одним из основателей астрофизики, человеком с международным именем, со всего мира приходили просьбы, чтобы ответственные за «Новую Италию» не препятствовали работе человека, считающегося известным всюду.
Если в начале XVII века наука казалось бы эмигрировала на север Европы, а затем на другой берег Атлантики, что означало в некатолические районы, то причина заключалась в изменении направления самой науки. Прежде всего, дорогостоящие инструменты (первым являлся именно Галилей) требовали средств и лабораторий, которые могли позволить себе лишь экономически развитые страны. А следовательно, ни Италия, оккупированная чужеземцами, ни Испания, подвергавшаяся упадку по причине собственного триумфа не могли себе этого позволить.
Вдобавок к этому, современная наука, в противоположность старой, практично-технической, была рассчитана на конкретное и прямое использование. В далеком прошлом, изучение было для изучения, ради чистого удовольствия. Греки изучили возможность превращения пара в энергию, и, если не применяли его ни в одном устройстве, то только потому, что считали недостойным свободному человеку «философу», который был одновременно человеком науки, посвящать себя «практической» деятельности.
Такая черта характерна для всех обществ: китайцы, которые еще с древних времен знали, как производится порох, никогда не использовали его для оружия, для пушек, как это делали европейцы эпохи Возрождения, а использовали его только в эстетических целях, как искусственный огонь во время праздников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26