— Принимаю это условие, команден Моран, — не колеблясь ответила она.Француз глубоко вздохнул, как бы набирая в грудь воздуха, чтобы нырнуть в новую авантюру.— Вот так и закончилось мое мирное путешествие на Цейлон, — весело проговорил он. — Объявляем войну Хуберту Язону и некоему господину Мингу, о котором этот самый Язон говорил своему невидимому сообщнику. У вас есть какие-либо идеи насчет личности этого сообщника и таинственного господина Минга, мисс Савадра?— Вы можете называть меня Джини, командан Моран, — мягко проговорила девушка. — Разве мы не союзники?.. Я не знаю, с каким сообщником разговаривал Язон на палубе. Наверняка эти два негодяя стараются не появляться вместе, что бы легче было шпионить, каждому со своей стороны. Что же касается господина Минга, то я впервые слышу это имя.Моран надолго задумался.— Тем не менее этот Минг, как мне кажется, является главарем банды. Разве не о нем Хуберт Язон сказал: «…Прежде чем прийти к окончательному решению, нужно повидаться с господином Мингом, а это можно сделать только в Коломбо». Полагаю, что, наблюдая за Хубертом, мы можем добраться до этого загадочного шефа. Со своей стороны вы обещали, что будете буквально следовать моим инструкциям. Наши противники сильны и многочисленны. Но ведь и мы не простачки…— Слушаюсь, команден Моран, — как солдат отчеканила девушка. Глава 4 Хуберт Язон и его компаньон, крупный худой мужчина со взглядом ворона и огромным, напоминающим запиханный в горло переломленный нос, адамовым яблоком, стояли в порту у груды старых ящиков. Неподалеку полулежал какой-то бродяга, от которого за версту разило алкоголем. Одет он был довольно неопрятно, как любой бродяга южных морей. Свесив голову на грудь, он то ли спал, то ли приходил в себя после хорошей пьянки.Если бы пассажиры первого класса пакетбота «Ганг» внимательно к нему присмотрелись да вдобавок смыли грим, то они признали бы своего соседа, всегда чисто выбритого и отутюженного Боба Морана. Притаившись за ящиками в порту Коломбо, Боб с отвращением вдыхал запах виски, которым специально облил себя. Он уже несколько часов выслеживал Хуберта Язона и его компаньона, которые однажды уже так близко прошли от него, что могли отдавить ноги.До Боба донеслись некоторые отрывки их разговора.— Мисс сняла номер в отеле «Короли Канди». После разговора с господином Мингом можно нанести ей дружеский визит…— Если это, конечно, входит в планы Минга и…Остальное Боб не расслышал. Он получил пинок по ноге и увидел стоящего возле него человека в форме охраны порта. Глядя на француза с явным отвращением, тот проговорил на плохом английском:— Давай вставай! Нечего здесь валяться…— Это не повод пинать людей, — заплетающимся языком, имитируя пьяного, пробормотал Боб. — Все люди… все братья…— Все братья, ишь ты? — хихикнул сторож. — Ты не есть мне брат… ты есть брат бутылка виски… ха-ха-ха! Вали отсюда!..Он собирался дать бродяге еще одного пинка, но Моран вскочил и, пошатываясь, отошел от охранника, говоря:— Ладно… хорошо, хорошо… Все в порядке… Будда вознаградит тебя.Хуберт и его компаньон обернулись на шум и стали смеяться. «Король покера» ни на секунду не заподозрил в бродяге.Боба Морана. Это лишний раз показало французу, насколько хорошо он замаскировался. Стараясь держаться боком к двум заговорщикам, он продолжал медленно идти вслед за ними, пока те не вышли за ограду порта.После разговора Боба с мисс Диамонд прошло три дня, и он использовал это время, чтобы, не покидая каюты, отращивать щетину, одновременно прикидывая, как будет в Коломбо вести слежку за Хубертом.В столичном порту, куда на рассвете прибыл «Ганг», Моран поручил девушке заняться его небольшим багажом, а сам, сойдя с корабля, в укромном месте занялся маскарадом, прихватив с собой бутылку виски. Евразийка должна была ожидать его в отеле «Короли Канди».Проходя через кварталы, набитые всяческой человеческой «фауной», характерной для тропических портов, где в любой момент с вами могут затеять драку или сунуть нож в спину, Хуберт и его сообщник неоднократно на всякий случай оглядывались и осматривались, но ни разу не засекли Боба Морана.Вскоре они углубились в путаницу после недавних дождей покрытых грязью и лужами улиц, куда не рисковали заходить даже моряки с бросивших якорь в порту торговых судов. Там чаще мелькали силуэты китайцев, малайцев и индусов, нежели белых. В вечной тени этих улочек, казалось, навеки поселился запах гнили, и Моран уже благословлял виски, своим запахом заглушающее эти миазмы.Однако положение Морана было не из лучших, тем более что здесь трудно было вести скрытое наблюдение. Спасало лишь то, что Язон и его компаньон даже не допускали, что в этих местах за ними могут следить, и шли не оборачиваясь. Тем не менее Боб старался держаться от них как можно дальше. Если дистанция по каким-либо причинам сокращалась, он прислонялся к будто покрытым следами проказы стенам, принимая позу человека, находящегося в последней стадии опьянения, когда главной целью жизни является сохранение равновесия. А как только двое авантюристов удалялись, француз, пошатываясь, продолжал идти за ними.Наконец они добрались до цели. Это был тупик, причем столь узкий, что в него с трудом проникал свет. Хуберт толкнул какую-то дверь и вошел внутрь мрачного дома, из которого раздавались дисгармоничные для слуха европейца звуки индийского ситара. Дверь захлопнулась, и преследуемые исчезли. Боб догадался, что перед ним местная забегаловка, в которой могут подать стакан какого-нибудь зелья, а заодно и перерезать горло, и где играют в азартные игры и курят опиум.Ускорив шаги, Моран приблизился к запыленному окошку, которое не протиралось явно с сотворения мира. Тем не менее он увидел, как два темных силуэта пересекли небольшой зальчик и проникли в узкий коридор. Когда Язон со спутником исчезли, француз толкнул дверь и вошел в помещение с низким потолком и плотно утрамбованным земляным полом. Освещалось оно жалкими масляными светильниками. В нем царил запах жареной на прогорклом масле рыбы, пованивало опиумом. Несколько китайских, малайских и индийских пьяниц сидели на пустых ящиках из струганых досок и пили рисовый самогон. В центре между ними стояло «на попа» несколько ящиков, служащих столами. Чуть дальше на небольшом возвышении сидел музыкант в грязной засаленной одежде и с трудолюбием муравья извлекал из перевязанного бечевкой ситара монотонные звуки. За прилавком царствовал худой китаец с отвислыми по старокитайской моде усами, которые свисали у него, как у старого кота.Боб покачиваясь подошел к стойке-прилавку и бросил на него измятую банкноту. Заплетающимся языком он приказал:— Рисового самогону… и чтобы горел! Побыстрей…Не выразив ни малейшей заинтересованности, китаец каким-то брезгливым жестом сгреб деньги и сунул их в карман. Затем повернулся к витрине, снял с полки бутылку со стаканом, поставил их на стойку и налил. Но водрузить бутылку обратно не успел, потому что Боб ловким Движением выхватил ее.— Эй, минуточку, дру… Оставь-ка пузырек… За свои денежки я хочу иметь его под рукой…Конечно, сумма, которую Моран выложил, далеко перекрывала стоимость напитка, и потому бармен не стал спорить. Он оставил Бобу бутылку и стакан, а сам откинулся на табуретке, прислонясь к стене, неподалеку от прохода, в который недавно вошли Хуберт Язон и его сообщник.Регулярно поднося стакан ко рту и делая вид, что с удовольствием пьет это мерзкое пойло, Боб на самом деле потихоньку и незаметно выплескивал самогон на пол. В это же время он обдумывал, как бы, не привлекая внимания, проникнуть в коридор. Минут через пять он понял, что китаец совсем перестал им интересоваться.«Может быть, самое время рискнуть? — подумал Боб. — Наверное, Язон уже встретился с этим таинственным господином Мингом, и если они обсудят все вопросы, то мне там нечего будет делать».Француз понимал, что он сильно рискует, но жизнь, полная приключений, приучила его к этому. Ставки в игре были слишком велики, и Язон и его сообщник без всяких угрызений совести могли прибегнуть к самым подлым приемам. Тем более что, просидев три дня в одиночестве в своей каюте, Моран обдумал несколько вариантов поведения и пришел к заключению, что никак не может отдать девушку на милость противника. В нем пробудился дух старых бретонских рыцарей, собирателей синяков и шишек. И Бобу это даже нравилось.Наконец он решился.«Ну-ка, — подумал молодой француз, — начнем. Вряд ли кто заподозрит пьяницу в каких-либо разумных поступках. Продолжим изображать осла в поисках стога сена».Использовав момент, пока кабатчик смотрел в другую сторону, Моран поднялся и просочился в коридор. Вначале он ничего не увидел. Когда же его глаза привыкли к полутьме, он обнаружил в стене дыру, а за ней лестницу, и услышал шум голосов, среди которых узнал голос Хуберта Язона.Боб не стал терять времени. С того момента, как он покинул зал, прошло всего несколько секунд, и здесь он уже не изображал пьяного. Напрягшись как кот, готовый броситься на мышь, он начал осторожно подниматься, держась за стену и молясь, чтобы не скрипнула ни одна ступенька. По мере того как он поднимался, голоса становились все отчетливее, особенно голос «короля покера». Наконец он приблизился к двери, которая была просто завешена держащейся на веревочках портьерой из старой мешковины. Между ней и полом оставалось добрых двадцать сантиметров. Боб воспользовался этим, чтобы заглянуть в комнату.Он лег на живот, приник к портьере, приложив ухо к полу, и заглянул в щель. Перед ним была комната с низким потолком; по ее выбеленным стенам в дождливый сезон, видимо, текла вода, которая оставляла на них длинные желто-серые следы, извивающиеся, как огромные змеи. Под узким чердачным окном в крыше, освещенные падающим на них сверху светом, стояли трое. Двоих Моран знал, это были Хуберт Язон и его сообщник. Третий был французу неизвестен, но, раз его увидев, Боб понял, что никогда не вытравит этот образ из своей памяти!Это был китаец или монгол, длинный и худой, одетый в черный костюм с высоким стоячим воротничком, который носят церковники. Его длинные руки были столь мускулисты и огромны, что, казалось, они переполняют рукава и никак не соответствуют телу, а ногти чем-то напоминали когти зверя. Лицо этого двухметрового представителя Азии сразу же привлекало к себе внимание. Цвет его был зеленовато-желтым, похожим на цвет вызревающего лимона. Размеры лица увеличивал выбритый череп. Среди выдающихся скул выделялся широкий и курносый нос. Тонгогубый рот был четко очерчен, а острые зубы, казалось, принадлежали хищному зверю. В глазах тоже было нечто нечеловеческое, они напоминали пару золотых монет или желтых топазов. В целом они казались потухшими, но привлекали к себе какой-то гипнотической силой.Господин Минг, а Боб не сомневался в том, кто этот третий, говорил на превосходном, даже слишком правильном английском языке. Голос его был до странности мягким, можно даже сказать медовым, но мед этот содержал дозу смертельного яда.— Категорически вам приказываю, — говорил Минг, — не причинять в данный момент никакого вреда мисс Савадра. Иногда мягкость предпочтительней насилия, господин Язон. Когда это невинное создание приведет нас к сокровищам, тогда и наступит момент, когда можно будет покончить с ней. Она уже не будет представлять для нас никакой ценности. Корона Голконды и сокровища древних султанов будут моими и помогут мне реализовать мои грандиозные проекты…— Вашими?.. Вы, конечно, хотите сказать «нашими», господин Минг? — поправил его «король покера».Странный жестокий свет зажегся в желтых глазах китайца, а голос прозвучал мягким шепотом:— Я сказал то, что хотел сказать, господин Язон. Господин Кларксон и вы будете по-королевски вознаграждены за вашу помощь, но при малейшем неповиновении с вашей стороны вы будете безжалостно наказаны. Не забывайте о том, что случилось пару лет назад с неким Федором Игаревым.Боб не знал, что случилось с Федором Игаревым, о котором шла речь, но по тому, как вздрогнули тяжелые плечи Хуберта Язона, он понял, что с тем типом случилось что-то ужасное.— Итак, — продолжал Минг, — Кларксон и вы проследите за мисс Савадра до Фали. Я там встречусь с вами и…Раздавшийся сзади скрип заставил Боба Морана подпрыгнуть. Он повернулся и успел заметить хозяина забегаловки, который, вооружившись огромным кривым кинжалом, поднимался по лестнице. Только француз успел принять боевую стойку, как китаец бросился на него.Рука трактирщика описала дугу, подобную той, которую делают руки косильщиков, и только реакция Морана, успевшего вовремя отклониться, не дала возможности китайцу полоснуть его по груди. В тот же момент кулак лжепьяницы ударил нападающего справа, чуть ниже уха. Трактирщик издал легкий крик и как кукла покатился вниз.Не дожидаясь, пока вмешаются Язон, Кларксон и особенно господин Минг, Моран перепрыгнул через неподвижное тело и бросился вниз по лестнице. Вбежав в общий зальчик, он мгновенно пересек его и выскочил на улочку. Нужно было как можно скорее добраться до мисс Савадра и предупредить ее о нависшей над ней угрозе. К тому же следовало как можно скорее увеличить расстояние между собой и господином Мингом, ибо Боб понимал, что если в мире существует концентрированное зло, то это был именно Минг, и никто иной. Глава 5 Отель «Короли Канди» не шел, конечно, ни в какое сравнение с тем зловещим местом, где Хуберт Язон встречался с загадочным господином Мингом. Это был нормальный отель, прибежище туристов, чем-то даже напоминающий дворец, и Боб почувствовал себя принцем, возвращающимся из дальних странствий, когда он туда вернулся, выйдя из старенького такси. Расфранченные туристы и старые дамы с негодованием и отвращением — кто просто, а кто через лорнет — разглядывали нашего героя, покрытого уличной пылью и грязью. Тем не менее Боб, который чувствовал на своем горле огромные руки Минга, быстро направился к портье и решительно заявил:— Я хотел бы встретиться с мисс Диамонд… — и поскольку тот стоял, раскрыв рот, Моран голосом сеньора, разговаривающего со слугой, нетерпеливо продолжал: — Я повторяю: мисс Диамонд. сообщите ей, что прибыл Боб… Давай-ка, Дружок, пошевеливайся…Все это Боб проговорил с великолепным оксфордским выговором, и портье, подчиняясь его повелительному тону, тут же нажал кнопку интерфона и через пару секунд произнес:— Алло, это номер тридцать четыре? Я хотел бы поговорить с мисс Диамонд…— …— Да, да, он здесь… именно Боб, как он представился, и хочет поговорить с вами, мисс Диамонд…— …— Пусть поднимется? Но, мисс Диамонд, он очень… как бы это сказать… непрезентабельный… Да и вообще, от него так и несет алкоголем… Полагаю, что это невозможно…— …— Что? Пусть поднимется несмотря ни на что? Хорошо, мисс Диамонд… Ваше желание — закон, мисс Диамонд…Служащий отключил аппарат и снова повернулся к Морану, стараясь пересилить гримасу отвращения:— Мисс Диамонд ждет вас. Второй этаж. Номер…— Тридцать четыре, я знаю, — доложил ему Боб. — Спасибо, мой друг.Перед ним расступались, как перед вонючим хорьком, который вдруг проник на дипломатический прием в посольство. Боб поднялся по лестнице и, переступая через две ступеньки, добрался до второго этажа. Там он без труда нашел указанный номер и постучал. Через несколько секунд его спросили:— Кто там?Моран узнал голос мисс Диамонд, или — если быть точным — Сароджини Савадра.— Это я, Боб.В скважине повернулся ключ, и дверь отворилась. Появилась мисс Диамонд, одетая в легкий костюм для путешествий. Моран вошел, повернул ключ и задвинул защелку. Девушка тут же поняла, что он явился с новостями, и взглянула на него вопрощающе. И тогда Боб начал рассказывать как можно подробнее, что было с ним несколько часов тому назад, когда он отправился по следам Хуберта Язона и его сообщника.Когда Моран кончил свое изложение, наступило долгое молчание.— Не говорит ли вам о чем-либо описание человека по имени Минг, о котором я только что рассказывал?Сароджини не колеблясь отрицательно покачала головой.— Нет, — ответила она, — он мне не напоминает никого и ни о чем… Такую примечательную личность я бы запомнила. Но я, впрочем, не понимаю, что может сделать этот…Француз издал короткий горький смешок.— Я еще, девочка, не знаю, что может сделать, как вы выразились, «этот». Но он интересуется короной Голконды и находящимися вместе с нею сокровищами — всего-навсего. Хуберт Язон и его приятель Кларксон — пешки. А за веревочки из-за кулис дергает Минг…— Вы верите, Боб, что Язон и Кларксон пойдут на эту глупую сделку? — удивленно спросила мисс Диамонд.Боб Моран пожал плечами.— Возможно, что в момент дележки они заартачатся. Если верить преданиям, сокровища Голконды представляют собой совершенно сказочную ценность и могли бы заполнить золотохранилище целой империи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10