И она, будто в подтверждение того, что на самом деле здесь, рядом с ним, чуть шевельнувшись во сне, прижималась к нему на несколько мгновений всем телом и поглаживала, лаская, своими тонкими длинными пальцами, разжигая постепенно в нем огонь, вновь раздувая пожар, мгновенно охватывавший обоих, который уже невозможно было остановить, и трудно было даже поверить, что только что, минуту назад, они мирно спали рядышком, едва касаясь друг друга. И самое удивительное — не было сказано никаких слов — ни объяснений, ни заверений, необходимых, как казалось прежде. Ни ночью, ни накануне вечером. Все почти без слов, без вопросов и обещаний — искренне, свободно и радостно, невзирая на недавние столь неприятные обстоятельства
А потом он все-таки уснул более крепко и уже не чувствовал тела девушки, её лёгких прикосновений к нему; а когда очнулся, словно от лёгкого дуновения ветерка, в комнате было уже светло, и дождь — его барабанная дробь звучала, казалось, всего минуту, всего мгновение назад — и дождь кончился. И Паулы рядом с ним не было. Алексей почувствовал это, не открыв ещё глаз, и знал это наверняка, хотя кровать была очень широкой и можно было подумать, например, что женщина отодвинулась на другой край. Но нет, её не было, он это чувствовал.
Макаров подумал, что бездарно проспал её уход. Конечно, он спал слишком долго, вон уже светло; может быть, прошло часов восемь — он чувствовал, что отлично отдохнул. Но продолжал лежать с закрытыми глазами, боясь открыть их и увидеть, что Паулы на самом деле нет рядом.
Вдруг едва различимый шорох, постороннее движение в комнате подарило надежду. Алексей осторожно приоткрыл глаза и замер от восхищения: обнажённая молодая женщина отпустила тюлевую занавеску — похоже, он проспал не так уж и долго, она только что встала и смотрела в окно — и, пройдя по ковру в центре комнаты, взяла со стула свою одежду. Затем, стараясь ступать осторожно и выглядя от этого ещё красивее, непостижимо красивой в полумраке пасмурного утра, она вышла в маленькую прихожую номера, и скоро Алексей услышал шум включённого ею душа. Он блаженно потянулся и понял, что улыбается, что губы его, пока он наблюдал за Паулой, сами собой раздвинулись в светлую улыбку детской беспечной радости. Радости от нового утра, летнего солнца и того, что все в жизни хорошо и приятно. Жить хорошо!..
К тому времени, когда Паула, уже полностью одетая, вошла снова в комнату, постель была застелена, а Алексей, одевшись в розовый махровый халат, полагавшийся ему как постояльцу гостиницы наряду с тремя-четырьмя полотенцами и ещё какими-то принадлежностями, — одевшись в халат, который не доставал ему даже до колен и трещал под мышками при каждом неосторожном движении плечами (скорее всего он пришёлся бы впору не ему, а его гостье), стоя возле стола, наблюдал за кипением второго стакана воды для прихваченного с собой из столицы растворимого французского кофе.
— Силь ву пле, мадам, — весело сказал Алексей не ожидавшей, что её побег не удастся, девушке. — Впрочем, мне следовало сказать: «плиз, мисс» — ведь ты, кажется, предпочитаешь уходить по-английски?.. Увы, кофе у меня не английский, а французский.
— Спасибо и на этом, — улыбнувшись, сказала молодая женщина, сегодня, в свете разгоравшегося утра выглядящая в своём алом платье из шелка не хуже, чем накануне вечером, а, пожалуй, ещё эффектнее. — Спасибо, Алёша, но сейчас уже восемь, — она взглянула, сверяясь, на маленькие, блеснувшие в луче проникшего сквозь оконные шторы солнца часики. — Мне пора: через час нужно забирать из «Янтарного залива» делегацию, в половине десятого выезжает автобус на Калининград, и как, интересно, я буду выглядеть в моем вечернем наряде в кресле рядом с водителем, а потом в зоопарке? Так что…
— Прекрасно, просто замечательно, сногсшибательно и обворожительно будешь выглядеть, — сказал Макаров, с улыбкой глядя на строго покачивающую красивой, аккуратно причёсанной головкой девушку. Он сделал решительный шаг к ней и, не обращая внимания на не слишком, правда, активные возражения с её стороны, усадил Паулу за стол и придвинул ей чашку с горячим чёрным кофе. — Тебе это просто необходимо, для тонуса; я был бы просто свиньёй, если бы отпустил тебя без кофе, — пояснил он.
— Ну что за глупости? — сказала девушка, взяв тем не менее чашку с блюдечком в руки и поднося её к губам, изящно придерживая лишь самыми кончиками тонких пальцев. Осторожно, немного смешно вытягивая губы, чтобы остудить и сделать наконец маленький глоточек, молодая женщина продолжила: — Ты разве не получил от меня всего, чего хотел?
— А ты? — улыбнулся Макаров.
— Ну, и я тоже довольна, — Паула слегка порозовела, ответив, и тут же, отпив ещё глоточек, снова приняла озабоченный вид. — Нам было хорошо вдвоём сегодня ночью, насколько я понимаю (Макаров утвердительно кивнул), но это абсолютно не значит, что… Это не значит, что я захочу этого ещё раз. Мужчины обычно думают, что они все решают, — она сделала паузу, строго взглянув на усиленно изображавшего полное согласие с ней Алексея, — а я считаю, в общем, я ставлю себя в равное положение с мужчиной, то есть я сама выбираю того, кто мне нужен в данный момент. Ты получил меня один раз, но это отнюдь не значит, что продолжение следует.
— Что ты, Паула, — выждав, пока она закончит, с мягким упрёком произнёс Макаров, — я же с тобой полностью согласен. Я уважаю женщин даже больше, чем мужчин (не пойми превратно), и считаю наш с тобой альянс вполне равноправным.
— Вот и отлично, — подводя итог, сказала Паула. — Спасибо тебе за кофе, он действительно вкусный, а я пойду, — она отодвинула от себя недопитую до конца чашечку. — Я люблю свою работу и дорожу ею, так что опаздывать не желательно… А с тобой, если захочешь, увидимся позже.
— Конечно, захочу, что за вопрос, — пожал плечами Алексей. — Как и где мне тебя найти?
Паула взяла из сумочки авторучку и быстро написала что-то на вырванном из маленького блокнота листочке. Потом протянула листок Алексею.
— Это телефоны, домашний мой и нашего агентства. Домой звони в те часы, как я написала, — уточнила она. — В другое время бесполезно — бабушка очень строгая.
Паула поднялась со стула и, быстро — Макаров даже не успел ничего сделать — наклонившись, коснулась губами его щеки.
— До встречи, — стуча металлическими подковками каблучков по паркету, она пошла к выходу из комнаты.
— Погоди, Паула, — остановил её Макаров, вспомнив, что так и не задал девушке один из наиболее интересовавших его вопросов. — Ещё немного задержись.
— Ну, что такое? Давай, говори быстро, — обернулась к нему девушка, попутно посмотревшись лишний раз в зеркало и бросив взгляд на часы. — У тебя минута,
— О'кей, уложусь, — улыбнулся Макаров. — Кто были те парень с девушкой, которых мы с тобой вчера встретили, выходя из бара?
Паула на минутку задумалась.
— Что-то не помню, о ком ты… Там в баре у тебя с Андреем произошла такая ужасная сцена, что я почти ничего не видела вокруг. Даже не помню, как мы оттуда ушли…
— Ага, значит, этим я и воспользовался, — поддразнил её Макаров. — Твоей слабостью, чтобы…
— Если б я не захотела, ничего между нами не было бы, — гордо вздёрнула подбородок девушка.
— Понял. Извини. А все-таки, может, припомнишь?.. Ту девушку звали Мариной, и с ней ещё был парень, такой здоровый, смуглый, похожий на кавказца. Она с тобой поздоровалась, и ты ответила.
Затуманенный воспоминаниями взор девушки прояснился.
— Да, вспомнила, — сказала она облегчённо. — Это Маринка Савичева была, она в «Горняке» работает горничной.
— Понятно. А парень, который с нею был, — ты его знаешь? — спросил Макаров. — Может, тоже таможенник, как твой вчерашний кавалер? — вспомнил он ту скупую информацию, которую накануне получил от девушки.
— Он… — задумалась на мгновение Паула, потом покачала головой. — Нет, я его не знаю, надо будет спросить у Маринки. Я его видела с нею раньше, но кто он, не знаю. Не из курортников, местный, но, по-моему, нездешний. Может быть, из Калининграда приезжает или из Прибрежного, это городок здесь, по соседству.
— А как ты отличаешь местных от приезжих? — спросил Алексей.
— Чутьё, — усмехнулась Паула. — Поживёшь здесь с моё, тоже научишься отличать… Но парня этого я здесь много раз встречала и раньше. Знаешь, — внезапно добавила она, — я кое-что припоминаю о нем. Марина мне говорила: он моряк или бывший моряк, потом ещё культурист или штангист, что-то такое… Зовут Марат…
— Так, может, ты и фамилию вспомнишь?
— Нет, нет, — снова быстро взглянув на часы, Паула заторопилась. — Я с тобой сегодня точно опоздаю на работу. Не успею переодеться — придётся в этом платье ехать, — Паула повернулась к Макарову спиной и быстро пошла из комнаты.
— Пока, — сказала она, открыв входную дверь, и вдруг, уже выйдя в коридор, обернулась. — Вспомнила ещё кое-что о том парне… — сказала она. — Маринка его почему-то называла Медведем.
— Как?..
— Медведем, Мишкой… Как-то так. Может, это просто она сама ему прозвище дала, а может… А живёт он все-таки в Калининграде, где-то возле Северного вокзала, за сквером. Она говорила… Кстати, зачем это он тебе вдруг понадобился? И вообще, ты не очень-то мне доверяешь, смотри, обижусь, — добавила Паула уже на ходу и погрозила Макарову пальцем. — В следующий раз чтоб все рассказал, я такие люблю…
— Обязательно, я просто не успеваю за тобой, — усмехнулся уже ей в спину Алексей. Стоя в дверях номера, он откровенно любовался её великолепной, очень элегантной фигуркой в коротком алом платьице, стремительным лёгким шагом удалявшейся от него по ковру длинного гостиничного коридора. Походка Паулы была такой лёгкой, что издалека казалось, будто она не идёт, а парит над светлым паркетным полом, вовсе не касаясь его длинными стройными ногами в туфельках на высоком каблуке. Парит навстречу падающим из окна в конце коридора лучам начавшего все активнее пробиваться сквозь тяжёлые кучевые облака солнца.
Макаров дождался, пока Паула зашла в кабину лифта, и только тогда, весь во власти охвативших его чувств, вернулся в свой номер.
25
«Заказ железнодорожных и авиабилетов». Остановившись возле стола, за которым он только что потчевал свою гостью чёрным кофе, Макаров взял в руки памятку проживающего в гостинице. До сих пор он так и не нашёл времени ознакомиться с предлагаемым перечнем услуг и обратил внимание на белый в голубой рамочке фирменный бланк только в тот момент, когда сел за стол и взял в руки чашку с кофе. И сразу же упёрся взглядом в эту четвёртую строку. Там был указан номер телефона, по которому можно было позвонить, чтобы заказать билет на поезд, и краткий комментарий, сообщавший, что заказанный абонентом билет может быть по его желанию доставлен не только непосредственно в гостиницу, но и по любому другому, названному им адресу в пределах Калининградской области.
«Здорово, — подумал Макаров. — Какой сервис! Как удобно, если, допустим, путешествуешь: заказал билет на поезд, а потом чеши себе куда вздумается, хоть пешком по побережью, хоть разбивай отпуск на несколько частей и живи в разных местах, — главное, укажи только конечный пункт, и билет тебе туда доставят». Подчеркнув аналогичную строку, касавшуюся заказа авиабилетов, он взял бело-голубой глянцевый бланк в руку и подошёл к стоявшему на тумбочке возле кровати телефону.
— Алло, здравствуйте, это бюро исполнения самых сумасбродных желаний? — спросил Алексей, услышав официальное «слушаю вас», сказанное с другого конца провода грудным женским голосом.
В ответ сначала раздался лёгкий смешок. Похоже, такого рода вопросы сотруднице бюро заказа приходилось слышать не часто. Но всплеск положительных эмоций был скорее лишь данью неожиданности и потому продлился совсем недолго. Голос женщины снова обрёл изначальную официальность, даже с оттенком суровости.
— Это служба заказа железнодорожных билетов, — чётко сказала она. — А если вы позвонили для того, чтобы пошутить, то, пожалуйста, повесьте трубку и не занимайте линию.
— А если шутка лишь сопровождает серьёзный разговор? — усмехнувшись, спросил Макаров.
— Тогда переходите к делу, — отрезала его собеседница — Что вы хотели, заказать билет?
— Нет, пока нет. У меня иной, более сложный вопрос.
— Слушаю вас.
— Я предполагаю, что один мой близкий друг заказывал у вас билет. Мы с ним потерялись случайно, последняя надежда на вас. Поможете?
Женщина на другом конце провода умолкла, словно размышляя.
— Вообще-то мы… — начала она нерешительно спустя несколько секунд, но Макаров не дал ей закончить.
— Да-да, я понимаю, вы таких справок не даёте, — помня, что колебание собеседника — это уже почти согласие, надо лишь немного «нажать», быстро сказал он. — Но ведь вам и не запрещается это делать? А я, ей-богу, ничего лучшего, чем обратиться к вам, чтобы узнать, куда он уехал, в Питер или в Москву, придумать не могу — телефон ни там, ни там не отвечает. Может быть, он на даче живёт, лето… Девушка, миленькая, помогите, мне бы срочно надо с ним связаться.
— Ну хорошо, давайте фамилию и число, на которое был оформлен заказ, — милостиво согласилась сотрудница службы заказов. — Быстро, вы и так отняли у меня слишком много времени.
— Спасибо; двенадцатое или тринадцатое августа… — скороговоркой, изображая радостную торопливость, произнёс Макаров.
— Так, двенадцатое, — задумчиво повторила его собеседница, очевидно, отыскивая нужное число в своей документации. И через некоторое время проговорила: — Есть двенадцатое, пять заказов: три — на утренний до Москвы, один — на дневной, туда же, и ещё один на Львовский… Как фамилия?
— Пожалуйста, Иваненко Сергей Николаевич, — сказал Макаров и тут же сообразил, что Красавчик вполне мог заказать билет и на другую фамилию.
— Нет, нет такой фамилии, ни двенадцатого, ни тринадцатого, — ответила девушка, спустя ещё десяток секунд. Тем самым подтверждались сомнения Алексея относительно возможности выйти на след Красавчика столь нехитрым способом.
«Ну что ж, отрицательный результат — тоже результат. Остаётся только тем же способом проверить и кассу Аэрофлота, — подумал Макаров. — И если будет то же самое, то либо Красавчик не воспользовался службой заказа билетов, либо… Уехал ли он?»
— Спасибо большое, девушка, — грустно сказал Алексей, не собираясь, впрочем, закончить разговор, а рассчитывая на сочувствие и приберегая про запас ещё одну просьбу. Он выбрал верный тон: девушка из службы заказов не положила сразу трубку.
— Да не за что, — сказала она, — я же вам не помогла.
— Все равно, спасибо за труд, — хитро ответил Макаров. И тут же, не дав ей возможности положить трубку, добавил: — А можно вас попросить назвать фамилии тех, кто двенадцатого и тринадцатого августа заказывал у вас билеты?
— А это зачем? — удивилась его собеседница.
— Знаете, я подумал: ведь в номере у моего приятеля был сосед — может быть, билет заказывал он?
— Как это?
— Ну, мало ли бывает, может, мой знакомый попросил его…
— Вы меня замучили, — сказала женщина. — Пишите быстро — двенадцатого: Коваленко, Прохоров, Никитин — Москва, день, Филиппов — вечер, Львов; тринадцатого: Карпов — Москва, утро; Львовский — Мазуркевич, Иванова; Литвинова, Краснов — Москва, день; Ухарев, Андронова, Медвецкий — Питер… Все, больше ничего нет, до свидания, — произнесла она быстро и, вероятно, опасаясь новых вопросов, положила трубку.
Макаров дозвонился до касс аэропорта и выяснил, что Иваненко Сергей Николаевич ни двенадцатого, ни тринадцатого августа из Калининградского аэропорта не вылетал. Когда он раздумывал, как лучше проверить полученный от девушки из бюро заказа железнодорожных билетов список, телефон на тумбочке возле его кровати зазвонил. Звонок был очень продолжительным.
«Межгород? — удивился Алексей, снял трубку и поднёс её к уху.
— Ответьте Москве, — услышал он голос телефонистки. Сразу вслед за тем послышался уверенный голос полковника Воронцова:
— Алексей?
— Да, я, — сказал Макаров.
— Здравствуй, как дела? Не разбудил, не потревожил беспечный сон курортника? — шутливым тоном спросил Воронцов.
— Да нет. Я весь — внимание.
— Вот что удалось выяснить по твоим вопросам. Адреса Красавчика, которые есть в нашей картотеке, мы проверили. Стопроцентной уверенности, сам понимаешь, быть не может, но похоже, ни по одному из известных нам адресов он в эти дни не появлялся. Хотя последние несколько лет жил не прячась — его многие видели. Это и понятно: ничего, на чем можно было бы его взять, на нем не «висит», и на дно ложиться у него повода нет. В последние годы занялся коммерцией, рэкетом — организацией, конечно, руководством. Таких, как он, уличить гораздо труднее, чем рядовых исполнителей. Информации можно доверять, но мы ещё раз все перепроверим. В одном месте Красавчика ждали четырнадцатого, но он так и не появился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
А потом он все-таки уснул более крепко и уже не чувствовал тела девушки, её лёгких прикосновений к нему; а когда очнулся, словно от лёгкого дуновения ветерка, в комнате было уже светло, и дождь — его барабанная дробь звучала, казалось, всего минуту, всего мгновение назад — и дождь кончился. И Паулы рядом с ним не было. Алексей почувствовал это, не открыв ещё глаз, и знал это наверняка, хотя кровать была очень широкой и можно было подумать, например, что женщина отодвинулась на другой край. Но нет, её не было, он это чувствовал.
Макаров подумал, что бездарно проспал её уход. Конечно, он спал слишком долго, вон уже светло; может быть, прошло часов восемь — он чувствовал, что отлично отдохнул. Но продолжал лежать с закрытыми глазами, боясь открыть их и увидеть, что Паулы на самом деле нет рядом.
Вдруг едва различимый шорох, постороннее движение в комнате подарило надежду. Алексей осторожно приоткрыл глаза и замер от восхищения: обнажённая молодая женщина отпустила тюлевую занавеску — похоже, он проспал не так уж и долго, она только что встала и смотрела в окно — и, пройдя по ковру в центре комнаты, взяла со стула свою одежду. Затем, стараясь ступать осторожно и выглядя от этого ещё красивее, непостижимо красивой в полумраке пасмурного утра, она вышла в маленькую прихожую номера, и скоро Алексей услышал шум включённого ею душа. Он блаженно потянулся и понял, что улыбается, что губы его, пока он наблюдал за Паулой, сами собой раздвинулись в светлую улыбку детской беспечной радости. Радости от нового утра, летнего солнца и того, что все в жизни хорошо и приятно. Жить хорошо!..
К тому времени, когда Паула, уже полностью одетая, вошла снова в комнату, постель была застелена, а Алексей, одевшись в розовый махровый халат, полагавшийся ему как постояльцу гостиницы наряду с тремя-четырьмя полотенцами и ещё какими-то принадлежностями, — одевшись в халат, который не доставал ему даже до колен и трещал под мышками при каждом неосторожном движении плечами (скорее всего он пришёлся бы впору не ему, а его гостье), стоя возле стола, наблюдал за кипением второго стакана воды для прихваченного с собой из столицы растворимого французского кофе.
— Силь ву пле, мадам, — весело сказал Алексей не ожидавшей, что её побег не удастся, девушке. — Впрочем, мне следовало сказать: «плиз, мисс» — ведь ты, кажется, предпочитаешь уходить по-английски?.. Увы, кофе у меня не английский, а французский.
— Спасибо и на этом, — улыбнувшись, сказала молодая женщина, сегодня, в свете разгоравшегося утра выглядящая в своём алом платье из шелка не хуже, чем накануне вечером, а, пожалуй, ещё эффектнее. — Спасибо, Алёша, но сейчас уже восемь, — она взглянула, сверяясь, на маленькие, блеснувшие в луче проникшего сквозь оконные шторы солнца часики. — Мне пора: через час нужно забирать из «Янтарного залива» делегацию, в половине десятого выезжает автобус на Калининград, и как, интересно, я буду выглядеть в моем вечернем наряде в кресле рядом с водителем, а потом в зоопарке? Так что…
— Прекрасно, просто замечательно, сногсшибательно и обворожительно будешь выглядеть, — сказал Макаров, с улыбкой глядя на строго покачивающую красивой, аккуратно причёсанной головкой девушку. Он сделал решительный шаг к ней и, не обращая внимания на не слишком, правда, активные возражения с её стороны, усадил Паулу за стол и придвинул ей чашку с горячим чёрным кофе. — Тебе это просто необходимо, для тонуса; я был бы просто свиньёй, если бы отпустил тебя без кофе, — пояснил он.
— Ну что за глупости? — сказала девушка, взяв тем не менее чашку с блюдечком в руки и поднося её к губам, изящно придерживая лишь самыми кончиками тонких пальцев. Осторожно, немного смешно вытягивая губы, чтобы остудить и сделать наконец маленький глоточек, молодая женщина продолжила: — Ты разве не получил от меня всего, чего хотел?
— А ты? — улыбнулся Макаров.
— Ну, и я тоже довольна, — Паула слегка порозовела, ответив, и тут же, отпив ещё глоточек, снова приняла озабоченный вид. — Нам было хорошо вдвоём сегодня ночью, насколько я понимаю (Макаров утвердительно кивнул), но это абсолютно не значит, что… Это не значит, что я захочу этого ещё раз. Мужчины обычно думают, что они все решают, — она сделала паузу, строго взглянув на усиленно изображавшего полное согласие с ней Алексея, — а я считаю, в общем, я ставлю себя в равное положение с мужчиной, то есть я сама выбираю того, кто мне нужен в данный момент. Ты получил меня один раз, но это отнюдь не значит, что продолжение следует.
— Что ты, Паула, — выждав, пока она закончит, с мягким упрёком произнёс Макаров, — я же с тобой полностью согласен. Я уважаю женщин даже больше, чем мужчин (не пойми превратно), и считаю наш с тобой альянс вполне равноправным.
— Вот и отлично, — подводя итог, сказала Паула. — Спасибо тебе за кофе, он действительно вкусный, а я пойду, — она отодвинула от себя недопитую до конца чашечку. — Я люблю свою работу и дорожу ею, так что опаздывать не желательно… А с тобой, если захочешь, увидимся позже.
— Конечно, захочу, что за вопрос, — пожал плечами Алексей. — Как и где мне тебя найти?
Паула взяла из сумочки авторучку и быстро написала что-то на вырванном из маленького блокнота листочке. Потом протянула листок Алексею.
— Это телефоны, домашний мой и нашего агентства. Домой звони в те часы, как я написала, — уточнила она. — В другое время бесполезно — бабушка очень строгая.
Паула поднялась со стула и, быстро — Макаров даже не успел ничего сделать — наклонившись, коснулась губами его щеки.
— До встречи, — стуча металлическими подковками каблучков по паркету, она пошла к выходу из комнаты.
— Погоди, Паула, — остановил её Макаров, вспомнив, что так и не задал девушке один из наиболее интересовавших его вопросов. — Ещё немного задержись.
— Ну, что такое? Давай, говори быстро, — обернулась к нему девушка, попутно посмотревшись лишний раз в зеркало и бросив взгляд на часы. — У тебя минута,
— О'кей, уложусь, — улыбнулся Макаров. — Кто были те парень с девушкой, которых мы с тобой вчера встретили, выходя из бара?
Паула на минутку задумалась.
— Что-то не помню, о ком ты… Там в баре у тебя с Андреем произошла такая ужасная сцена, что я почти ничего не видела вокруг. Даже не помню, как мы оттуда ушли…
— Ага, значит, этим я и воспользовался, — поддразнил её Макаров. — Твоей слабостью, чтобы…
— Если б я не захотела, ничего между нами не было бы, — гордо вздёрнула подбородок девушка.
— Понял. Извини. А все-таки, может, припомнишь?.. Ту девушку звали Мариной, и с ней ещё был парень, такой здоровый, смуглый, похожий на кавказца. Она с тобой поздоровалась, и ты ответила.
Затуманенный воспоминаниями взор девушки прояснился.
— Да, вспомнила, — сказала она облегчённо. — Это Маринка Савичева была, она в «Горняке» работает горничной.
— Понятно. А парень, который с нею был, — ты его знаешь? — спросил Макаров. — Может, тоже таможенник, как твой вчерашний кавалер? — вспомнил он ту скупую информацию, которую накануне получил от девушки.
— Он… — задумалась на мгновение Паула, потом покачала головой. — Нет, я его не знаю, надо будет спросить у Маринки. Я его видела с нею раньше, но кто он, не знаю. Не из курортников, местный, но, по-моему, нездешний. Может быть, из Калининграда приезжает или из Прибрежного, это городок здесь, по соседству.
— А как ты отличаешь местных от приезжих? — спросил Алексей.
— Чутьё, — усмехнулась Паула. — Поживёшь здесь с моё, тоже научишься отличать… Но парня этого я здесь много раз встречала и раньше. Знаешь, — внезапно добавила она, — я кое-что припоминаю о нем. Марина мне говорила: он моряк или бывший моряк, потом ещё культурист или штангист, что-то такое… Зовут Марат…
— Так, может, ты и фамилию вспомнишь?
— Нет, нет, — снова быстро взглянув на часы, Паула заторопилась. — Я с тобой сегодня точно опоздаю на работу. Не успею переодеться — придётся в этом платье ехать, — Паула повернулась к Макарову спиной и быстро пошла из комнаты.
— Пока, — сказала она, открыв входную дверь, и вдруг, уже выйдя в коридор, обернулась. — Вспомнила ещё кое-что о том парне… — сказала она. — Маринка его почему-то называла Медведем.
— Как?..
— Медведем, Мишкой… Как-то так. Может, это просто она сама ему прозвище дала, а может… А живёт он все-таки в Калининграде, где-то возле Северного вокзала, за сквером. Она говорила… Кстати, зачем это он тебе вдруг понадобился? И вообще, ты не очень-то мне доверяешь, смотри, обижусь, — добавила Паула уже на ходу и погрозила Макарову пальцем. — В следующий раз чтоб все рассказал, я такие люблю…
— Обязательно, я просто не успеваю за тобой, — усмехнулся уже ей в спину Алексей. Стоя в дверях номера, он откровенно любовался её великолепной, очень элегантной фигуркой в коротком алом платьице, стремительным лёгким шагом удалявшейся от него по ковру длинного гостиничного коридора. Походка Паулы была такой лёгкой, что издалека казалось, будто она не идёт, а парит над светлым паркетным полом, вовсе не касаясь его длинными стройными ногами в туфельках на высоком каблуке. Парит навстречу падающим из окна в конце коридора лучам начавшего все активнее пробиваться сквозь тяжёлые кучевые облака солнца.
Макаров дождался, пока Паула зашла в кабину лифта, и только тогда, весь во власти охвативших его чувств, вернулся в свой номер.
25
«Заказ железнодорожных и авиабилетов». Остановившись возле стола, за которым он только что потчевал свою гостью чёрным кофе, Макаров взял в руки памятку проживающего в гостинице. До сих пор он так и не нашёл времени ознакомиться с предлагаемым перечнем услуг и обратил внимание на белый в голубой рамочке фирменный бланк только в тот момент, когда сел за стол и взял в руки чашку с кофе. И сразу же упёрся взглядом в эту четвёртую строку. Там был указан номер телефона, по которому можно было позвонить, чтобы заказать билет на поезд, и краткий комментарий, сообщавший, что заказанный абонентом билет может быть по его желанию доставлен не только непосредственно в гостиницу, но и по любому другому, названному им адресу в пределах Калининградской области.
«Здорово, — подумал Макаров. — Какой сервис! Как удобно, если, допустим, путешествуешь: заказал билет на поезд, а потом чеши себе куда вздумается, хоть пешком по побережью, хоть разбивай отпуск на несколько частей и живи в разных местах, — главное, укажи только конечный пункт, и билет тебе туда доставят». Подчеркнув аналогичную строку, касавшуюся заказа авиабилетов, он взял бело-голубой глянцевый бланк в руку и подошёл к стоявшему на тумбочке возле кровати телефону.
— Алло, здравствуйте, это бюро исполнения самых сумасбродных желаний? — спросил Алексей, услышав официальное «слушаю вас», сказанное с другого конца провода грудным женским голосом.
В ответ сначала раздался лёгкий смешок. Похоже, такого рода вопросы сотруднице бюро заказа приходилось слышать не часто. Но всплеск положительных эмоций был скорее лишь данью неожиданности и потому продлился совсем недолго. Голос женщины снова обрёл изначальную официальность, даже с оттенком суровости.
— Это служба заказа железнодорожных билетов, — чётко сказала она. — А если вы позвонили для того, чтобы пошутить, то, пожалуйста, повесьте трубку и не занимайте линию.
— А если шутка лишь сопровождает серьёзный разговор? — усмехнувшись, спросил Макаров.
— Тогда переходите к делу, — отрезала его собеседница — Что вы хотели, заказать билет?
— Нет, пока нет. У меня иной, более сложный вопрос.
— Слушаю вас.
— Я предполагаю, что один мой близкий друг заказывал у вас билет. Мы с ним потерялись случайно, последняя надежда на вас. Поможете?
Женщина на другом конце провода умолкла, словно размышляя.
— Вообще-то мы… — начала она нерешительно спустя несколько секунд, но Макаров не дал ей закончить.
— Да-да, я понимаю, вы таких справок не даёте, — помня, что колебание собеседника — это уже почти согласие, надо лишь немного «нажать», быстро сказал он. — Но ведь вам и не запрещается это делать? А я, ей-богу, ничего лучшего, чем обратиться к вам, чтобы узнать, куда он уехал, в Питер или в Москву, придумать не могу — телефон ни там, ни там не отвечает. Может быть, он на даче живёт, лето… Девушка, миленькая, помогите, мне бы срочно надо с ним связаться.
— Ну хорошо, давайте фамилию и число, на которое был оформлен заказ, — милостиво согласилась сотрудница службы заказов. — Быстро, вы и так отняли у меня слишком много времени.
— Спасибо; двенадцатое или тринадцатое августа… — скороговоркой, изображая радостную торопливость, произнёс Макаров.
— Так, двенадцатое, — задумчиво повторила его собеседница, очевидно, отыскивая нужное число в своей документации. И через некоторое время проговорила: — Есть двенадцатое, пять заказов: три — на утренний до Москвы, один — на дневной, туда же, и ещё один на Львовский… Как фамилия?
— Пожалуйста, Иваненко Сергей Николаевич, — сказал Макаров и тут же сообразил, что Красавчик вполне мог заказать билет и на другую фамилию.
— Нет, нет такой фамилии, ни двенадцатого, ни тринадцатого, — ответила девушка, спустя ещё десяток секунд. Тем самым подтверждались сомнения Алексея относительно возможности выйти на след Красавчика столь нехитрым способом.
«Ну что ж, отрицательный результат — тоже результат. Остаётся только тем же способом проверить и кассу Аэрофлота, — подумал Макаров. — И если будет то же самое, то либо Красавчик не воспользовался службой заказа билетов, либо… Уехал ли он?»
— Спасибо большое, девушка, — грустно сказал Алексей, не собираясь, впрочем, закончить разговор, а рассчитывая на сочувствие и приберегая про запас ещё одну просьбу. Он выбрал верный тон: девушка из службы заказов не положила сразу трубку.
— Да не за что, — сказала она, — я же вам не помогла.
— Все равно, спасибо за труд, — хитро ответил Макаров. И тут же, не дав ей возможности положить трубку, добавил: — А можно вас попросить назвать фамилии тех, кто двенадцатого и тринадцатого августа заказывал у вас билеты?
— А это зачем? — удивилась его собеседница.
— Знаете, я подумал: ведь в номере у моего приятеля был сосед — может быть, билет заказывал он?
— Как это?
— Ну, мало ли бывает, может, мой знакомый попросил его…
— Вы меня замучили, — сказала женщина. — Пишите быстро — двенадцатого: Коваленко, Прохоров, Никитин — Москва, день, Филиппов — вечер, Львов; тринадцатого: Карпов — Москва, утро; Львовский — Мазуркевич, Иванова; Литвинова, Краснов — Москва, день; Ухарев, Андронова, Медвецкий — Питер… Все, больше ничего нет, до свидания, — произнесла она быстро и, вероятно, опасаясь новых вопросов, положила трубку.
Макаров дозвонился до касс аэропорта и выяснил, что Иваненко Сергей Николаевич ни двенадцатого, ни тринадцатого августа из Калининградского аэропорта не вылетал. Когда он раздумывал, как лучше проверить полученный от девушки из бюро заказа железнодорожных билетов список, телефон на тумбочке возле его кровати зазвонил. Звонок был очень продолжительным.
«Межгород? — удивился Алексей, снял трубку и поднёс её к уху.
— Ответьте Москве, — услышал он голос телефонистки. Сразу вслед за тем послышался уверенный голос полковника Воронцова:
— Алексей?
— Да, я, — сказал Макаров.
— Здравствуй, как дела? Не разбудил, не потревожил беспечный сон курортника? — шутливым тоном спросил Воронцов.
— Да нет. Я весь — внимание.
— Вот что удалось выяснить по твоим вопросам. Адреса Красавчика, которые есть в нашей картотеке, мы проверили. Стопроцентной уверенности, сам понимаешь, быть не может, но похоже, ни по одному из известных нам адресов он в эти дни не появлялся. Хотя последние несколько лет жил не прячась — его многие видели. Это и понятно: ничего, на чем можно было бы его взять, на нем не «висит», и на дно ложиться у него повода нет. В последние годы занялся коммерцией, рэкетом — организацией, конечно, руководством. Таких, как он, уличить гораздо труднее, чем рядовых исполнителей. Информации можно доверять, но мы ещё раз все перепроверим. В одном месте Красавчика ждали четырнадцатого, но он так и не появился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29