Алиса поняла шутку, но ей было трудно улыбаться здесь, рядом с палатой, в которой лежала Теодора.– Расскажи мне о самой интересной из них. Только не о «Росси дизайн».– Это что, экзамен?– Просто мне интересно.Чем больше Алиса узнавала о Джейке, тем ближе он ей становился. Она не совсем понимала это чувство. Может быть, именно это называют дружбой? В родном городе у Алисы не оказалось не только ни одного родственника, но и ни одного знакомого, который поддержал бы ее в трудную минуту. Только Джейк. Человек, с которым она была едва знакома.– Пожалуй, самое интересное – это агавы. Я стал монополистом на рынке голубых агав.– А что это такое? – не поняла Алиса.– Такие растения, похожие на кактусы. Длинные и тонкие. Когда отрубишь отростки, остается что-то похожее на огромный ананас. Весит килограммов сорок, а то и больше. Их надо нарубить на куски, подсушить в печке, и получится основа для текилы.– Такты монополизировал рынок текилы?– Точно. На тех яхтах, которые я водил до встречи с факсом, не увлекались коктейлями. Парни в море пили чистую текилу.Джейк с удовольствием вспоминал о своем успехе.– После того как Макс привел меня в «ТриТех», я задумался, что я могу дать фирме? Люди начали пить чистую текилу как мартини, и готовы были хорошо платить за качественный напиток. Я заинтересовался: откуда она берется, как ее производят? Кеннеди в свое время сделали себе состояние на импорте шотландского виски. Почему бы мне не заработать на текиле?– Смелая идея, – одобрила Алиса.– Ну вот. Агава растет восемь лет. Так что сейчас в качестве сырья используют те растения, которые посадили восемь лет назад. А тогда текила еще не пользовалась таким спросом.– И ты решил рискнуть?Джейк кивнул:– Текилу получают только из одного вида агавы. Текила – это напиток из голубой агавы, выращенной в мексиканском северо-западном штате Халиско. Все остальное может называться как угодно – мескаль, пульке, сотол, баканора – но только не текила. Мы закупили все поля, которые раньше принадлежали Жозе Куево и Саузе.– Как шампанское, – сказала Алиса. – Шампанским можно называть только вино из Шампани, остальное – игристое или шипучее, но не шампанское.– Точно.– И то же самое с кьянти и шерри, – добавила Алиса.Джейк удивленно посмотрел на нее и кивнул.– Что ты так смотришь? Думал, я настолько тупа, что могу только нанизывать бусы на нитку? – спросила она.– Ты ловко ввела меня в заблуждение, – улыбнулся Джейк.Они мило болтали, подкалывая друг друга, но страх за тетю Тео не отпускал. Она не сможет успокоиться пока Теодора не выйдет из больницы.– Даже отец был поражен тем, как быстро текила завоевала рынок. Во всем мире открывались текила-бары, в которых подавали напиток многолетней выдержки, ее начали пить как виски.– И тебе удалось на этом заработать?– Да. Отец признал, что я вывел корпорацию на новый уровень. Текила – только один из моих проектов.– Например.– Да куча примеров. Отец был лучшим в своем роде, но времена меняются. Мы живем в маленьком мире. Сейчас век глобализации. «ТриТех» начиналась как небольшая группа фирм из нескольких южных штатов, сейчас она превратилась в международную корпорацию.«Интересно, какую роль здесь играет моя маленькая фирма», – подумала Алиса. Она никогда не размышляла о глобализации, просто рисовала бусы и представляла себе женщин, которым они будут к лицу.
– Клай, я ждал тебя.– Что ты здесь делаешь так поздно? – удивленно спросил Клай.Было уже сильно за полночь. Он еще не переварил все, что сказали ему Мари и Данте, и не ожидал столь скорого разговора с шурином.Уайт встретил его в обшитом деревом холле клуба «Мейфер», на стенах которого висели фотографии крузов, получивших призы в разные годы. Как отличались наивные тележки прошлых лет от современных изысканно украшенных платформ! Несмотря на поздний час, из бара доносились оживленные голоса, но в холле, кроме них двоих, никого не было.– Нельзя недооценивать Джейка Уильямса, Клай, – серьезно сказал Уайт. – Он все еще копает под «Дюваль Энтерпрайзис».– Ну и что?Уайт нахмурился:– То, что он рано или поздно вытащит на свет все наши маленькие хитрости.– Не переживай. – Клай направился к бару. – «Дюваль Энтерпрайзис» – теперь часть «ТриТех». Он ничего не сможет сделать.– Хотелось бы, чтобы ты оказался прав. Но я не могу не волноваться.Они вошли в бар. Клай поприветствовал стариков, которые сиживали здесь еще во времена его деда. Когда-то они были столпами общества, а теперь целыми днями слонялись по клубу и пили в баре.– Два коньяка, – заказал Клай.Ему не нужно было уточнять марку. Джозеф столько прослужил в баре «Мейфера», что знал вкусы всех его завсегдатаев.– Есть еще одна проблема, – сказал Уайт, когда они устроились в одной из обитых красной кожей кабинок. – Феб.Клай даже немного жалел Уайта. Тот всю жизнь находился между двух огней. Уайту постоянно приходилось служить буфером между членами семьи Лекруа. И уже много лет Уайт был своего рода посредником между Клаем и Феб.Хетти Лекруа – настоящая сука, для которой существовали только ее амбиции. Ее мужа Гордона спасало только то, что он все время проводил или на работе или на поле для гольфа, то есть там, где Хетти не могла его достать.Уайт только и делал, что извинялся за одного из родных перед другим. Была даже такая семейная шутка: Лекруа говорили, что Уайту следовало стать не бухгалтером, а психоаналитиком. Хотя он, конечно, теперь сильно отличался от того мальчика, которого Хетти отправила в военное училище.Джозеф принес коньяк в бокалах с эмблемой клуба. Клай сделал глоток и с удовольствием отметил, что «Ле Парадис» стоит своих денег. Что ж, придется выслушать, как Уайт будет извиняться перед ним за Феб.– Мне очень трудно об этом говорить, – начал шурин, – но Феб хочет с тобой развестись.– Что? – Крик Клая привлек к себе общее внимание. – Как развестись? – переспросил он уже тише. – Ты ведь шутишь?Клай, конечно, сказал Алисе, что собирается разводиться, но это был всего лишь тактический ход. Когда они снова станут любовниками, он убедит ее, что его брак – это только брак по расчету. Клай не собирался делить с Феб свое состояние.– Я бы не стал так шутить, – сказал Уайт. – И Феб тоже не шутит. – Он проглотил свой коньяк одним глотком. – Знаешь, она в кого-то влюбилась.Чепуха какая-то. Этого не может быть, даже если Феб удалось убедить в этом своего глупого братца. Она влюблена в него, как кошка, еще со школы и подстроила ловушку, чтобы заставить его жениться. Конечно, Феб ему изменяла, но только чтобы заставить ревновать.– Посоветуй ей нанять адвоката, очень хорошего адвоката, – ответил Клай, решив не обращать внимания на этот блеф.– Она уже наняла Митчела Петерсена.Клай от неожиданности поперхнулся и закашлялся. Феб наняла лучшего адвоката по бракоразводным делам во всем штате. Что она задумала?– И еще одно, Клай. Я хочу попросить тебя об одной веши.Клай знал, что отказать он не сможет. Когда он пришел к Уайту в отчаянии, шурин помог ему спасти «Дюваль Энтерпрайзис».– Конечно. Что нужно делать?– Не говори родителям о разводе. Мать сразу сойдет с ума, если узнает. Страшно даже себе представить. Хетти тебя обожает. Она будет готова на все, лишь бы удержать Феб от развода.– Хорошо, не скажу, – ответил Клай.Он никак не мог заставить себя поверить в то, что этот разговор происходит не во сне, а наяву.– Хетти временами бывает абсолютно невменяема, – добавил он задумчиво. ГЛАВА 15 – Как дела у Тео? – шепотом спросил Джейк у Алисы.После приступа уже прошло два дня, и тетю Тео перевели из интенсивной терапии в обычную палату. Алиса постоянно находилась там, и каждый вечер к ней приезжал Джейк.– Ей лучше, она уже пытается разговаривать, но ей трудно из-за трубки в горле, – тихо ответила Алиса.– Наверное, ей очень больно.Алиса кивнула на дверь, и они вышли в коридор.Здесь можно было нормально разговаривать, не боясь разбудить Теодору.– Я тут понемногу работаю. Когда тетя спит, я рисую новые модели и готовлю коллекцию для зимнего показа.– Не беспокойся, ты все успеешь.В который раз она подумала о том, каким понимающим и заботливым может быть Джейк. А ведь в первую встречу во Флоренции он показался ей резким самодовольным типом.В коридоре появился рассыльный с двумя огромными вазами роз под мышками. Он остановился у палаты тети Тео.– Это для Теодоры Канали? – спросила Алиса.– Да, мисс.– Она сейчас спит. Оставьте здесь, я сама внесу цветы в палату, когда она проснется.Паренек поставил вазы у двери и ушел.Кто же мог послать Теодоре цветы, да еще такие дорогие? Алиса не звонила никому из ее итальянских друзей, так что розы не могут быть от них. Джейк принес милый букетик, а она сама купила орхидею – любимый цветок тети.Впрочем, зачем гадать? Алиса достала из специальных кармашков карточки и прочла их. Так и знала!– Это от Клая, – огорченно сказала она. – Но он даже незнаком с тетей. Они никогда не встречались.– На самом деле это для тебя.– Тогда он зря тратит деньги. Он что, не понимает, что значит «нет»? – рассердилась Алиса.– Это риторический вопрос, или ты хочешь знать, что я думаю по этому поводу?– Риторический. Но ты можешь высказаться, если тебе хочется.Странно было видеть сомнения Джейка. Он всегда выглядел таким решительным.– Клай Дюваль с самого рождения получал все, что хотел. Ему трудно даже представить, что может быть иначе. У него менталитет человека высшей касты.– Наверное, – согласилась Алиса.Интересно, Клай все еще влюблен в нее – хотя на ее решение это, конечно, не повлияет – или просто хочет добиться своего?– Мне пора, – сказал Джейк. – У меня деловой ужин в «Эмериле». Если освобожусь не слишком поздно, то еще загляну.– Желаю удачи, – ответила Алиса.Джейк ушел. Она задержалась в коридоре и задумалась, глядя ему вслед. Пиджак на спине слишком плотно облегал мышцы и был слишком свободен в талии. Да, костюмы шьют для таких, как Клай – для рафинированных городских жителей. Высокий, мускулистый и порывистый Джейк не создан для цивилизации.Тетя Тео не была знакома с Клаем, но знала историю с Патриком. Тогда Клай не обвинял Алису, но и не защищал ее. Зато Джейк понравился Теодоре с первого взгляда. У тети даже глаза сияли, когда Джейк вчера принес ей нежные гиацинты.Как-то слишком легко и просто он стал для них близким человеком. Алиса всегда опасалась заводить друзей на работе, но в этом случае события вырвались из-под ее контроля. В Италии в трудную минуту ее было кому поддержать, но здесь Алиса чувствовала себя одинокой и беззащитной. Отказаться от поддержки Джейка было просто выше ее сил.В конце коридора Джейк обернулся и с улыбкой помахал ей рукой. У него потрясающая улыбка. Неудивительно, что тетя Тео перед ней не устояла.Алиса на цыпочках вернулась в палату, внесла по одной вазы с розами и поставила так, чтобы тетя Тео увидела их сразу же, как проснется. Алиса устроилась у постели, чтобы свет от приборов, следящих за состоянием больной, падал на альбом, и принялась рисовать.Идеи появлялись одна за другой, она едва успевала закреплять их на бумаге. Когда Алиса случайно взглянула на часы, оказалось, что прошло уже два часа. За это время никто не зашел, чтобы проверить состояние тяжелой больной. Ничего удивительного, сестры перегружены, они надеются, что в случае критического состояния им об этом сообщат приборы.Но ведь больная может захотеть пить, или ей потребуется поправить постель, мало ли что. Алиса решила, что в таких условиях только она может обеспечить тете хороший уход. Поэтому Алиса спала в палате, сидя в кресле, и уходила домой, только чтобы принять душ и переодеться.Послышался хриплый свистящий шепот – тетя Тео пыталась говорить. Алиса наклонилась к ее изголовью.– Тебе что-то нужно? Позвать сестру?Тетя слабо покачала головой.– Ты… Я должна…Алиса склонилась ниже.– Что, тетя?– Сказать тебе…Все это время Теодора пыталась что-то рассказать племяннице, но была слишком слаба. Алиса успокаивала ее, как могла, и уговаривала отложить разговор до тех пор, пока не заживет горло. Но сейчас Теодора была настроена решительно. Лучше было уступить и не волновать ее.– Что сказать?Теодора попыталась сесть. Алиса подложила ей под спину подушки, стараясь не задеть шнур от капельницы, идущий к правой руке.– Так лучше?Теодора кивнула.– Ты должна это знать. – Ей было легче говорить сидя.– Может быть, все-таки подождем, пока ты поправишься?– Нет, – серьезно сказала тетя. – Я слишком долго откладывала.Серьезность Теодоры испугала Алису. Какие тайны могут быть у ее тети?– Мой брат Роберт Росси… – совсем тихо произнесла Теодора.– Ты говоришь о моем отце?Отец для Алисы был всего лишь лицом со старой фотографии. Темноволосый мужчина с глазами янтарного цвета, как у тети Тео. Она почти не помнила его.– Роберт встретил твою мать, когда она училась на втором курсе колледжа. И сразу же влюбился в нее. Да нет, что я говорю, он просто помешался на ней. Он без конца спрашивал меня, что ему сделать, чтобы Памела Ардмор его полюбила.– А почему она не любила его?– Кто может ответить на такой вопрос? Той весной они начали встречаться, но на лето твоя мама устроилась на работу в один из роскошных отелей на побережье.По ее тону Алиса поняла, что у этой истории будет грустное продолжение.– И что же дальше?– Там твоя мать встретила другого.Казалось, Теодора никак не могла решиться рассказать все.– И в результате этой встречи появилась на свет ты, – наконец произнесла она.– В результате встречи? – Алиса растерялась. Что все это значит? Она, наверное, ослышалась?– Твой отец не Роберт Росси, – вздохнув, объяснила тетя.Значит, человек, которого она называла папой, на самом деле ей не отец. Она – плод любовного приключения. Алиса растерянно смотрела на тетю.– Прости меня, девочка. Я должна была давно рассказать тебе об этом.– И кто же мой отец? – наконец выговорила Алиса.– Молодой человек из Нового Орлеана, который подрабатывал, играя по уикендам на барабане в оркестре в том же отеле. Он обожал твою мать.Тетя Тео говорила тихо и безучастно.– Но он не признался Памеле, что уже помолвлен.– Но почему?– Тридцать лет назад, да и сейчас, детям приходится считаться с родителями. Твой отец любил твою мать, но у него не хватило смелости пойти наперекор своей семье.Значит, мама полюбила его и забеременела, а у него не хватило смелости жениться на ней.– Но ведь мама могла бы…– Конечно, она могла бы сделать аборт, но она не захотела. Роберт тогда позвонил мне и сказал, что женится на твоей маме. Он знал, что Памела беременна, но это его не останавливало.– Почему?– Она была для Роберта единственной женщиной на свете. Потом Памела тоже полюбила его, и они были очень счастливы.– Почему ты мне раньше об этом не рассказала?– Потому что я чувствовала себя виноватой перед тобой. Я чувствовала себя чудовищно виноватой из-за того, что не удочерила тебя сразу же после смерти твоих родителей. Но я жила в Италии, а Чарльзу как раз поставили страшный диагноз – болезнь Паркинсона.– И ребенок стал бы обузой. Я понимаю, тетя Тео. Ты каждый месяц мне звонила и ни разу не пропустила мой день рождения.Зачем говорить, что больше никто его не помнил, и огорчать больного человека? Это ненужная жестокость.– Нет, ребенок не может быть обузой. Я просто решила, что тебе будет лучше с родным отцом.С родным отцом? Алиса обомлела. Значит, Гордон ее настоящий отец? Алиса вспомнила, как впервые оказалась в доме Лекруа. Все они были для нее одинаково чужими. Впервые она увидела их только накануне, на похоронах родителей.Феб оказалась удивительно похожей на нее, но сразу же приняла Алису в штыки. Уайт, напротив, вел себя довольно приветливо, а Гордон и Хетти оба встретили ее в молчании, с поджатыми губами.Хотя Алиса была еще маленькой девочкой, на нее давило это неестественное напряжение. В доме, который показался ей огромным, по сравнению с домом ее родителей, ее отвели маленькую комнатушку за кухней. Позднее она узнала, что на втором этаже, где жила вся семья, было две свободные спальни.Тогда Алиса поняла: они разрешают ей жить в их доме, но она никогда не станет членом семьи. Мир вокруг был враждебным и пугающим. Иногда Гордон пытался заговорить с ней, проявлял внимание, но тут же появлялась Хетти, и он растерянно отступал.– Алиса, – окликнула ее тетя Тео, возвращая к реальности. – Что с тобой? Ты очень расстроилась?Алиса покачала головой.– Неужели Гордон Лекруа мой настоящий отец? – спросила она, в глубине души отчаянно надеясь, что это окажется неправдой.– Да, – серьезно подтвердила Теодора.– Но ты ведь говорила, что он был барабанщиком в оркестре.– Он играл на барабане, когда был молодым. Гордон встретил твою маму, когда только что окончил юридический колледж. Отдыхал перед тем, как поступить на работу в контору отца.– Но он мне ни слова об этом не сказал. Мне бы и в голову никогда не пришло, что он мой отец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
– Клай, я ждал тебя.– Что ты здесь делаешь так поздно? – удивленно спросил Клай.Было уже сильно за полночь. Он еще не переварил все, что сказали ему Мари и Данте, и не ожидал столь скорого разговора с шурином.Уайт встретил его в обшитом деревом холле клуба «Мейфер», на стенах которого висели фотографии крузов, получивших призы в разные годы. Как отличались наивные тележки прошлых лет от современных изысканно украшенных платформ! Несмотря на поздний час, из бара доносились оживленные голоса, но в холле, кроме них двоих, никого не было.– Нельзя недооценивать Джейка Уильямса, Клай, – серьезно сказал Уайт. – Он все еще копает под «Дюваль Энтерпрайзис».– Ну и что?Уайт нахмурился:– То, что он рано или поздно вытащит на свет все наши маленькие хитрости.– Не переживай. – Клай направился к бару. – «Дюваль Энтерпрайзис» – теперь часть «ТриТех». Он ничего не сможет сделать.– Хотелось бы, чтобы ты оказался прав. Но я не могу не волноваться.Они вошли в бар. Клай поприветствовал стариков, которые сиживали здесь еще во времена его деда. Когда-то они были столпами общества, а теперь целыми днями слонялись по клубу и пили в баре.– Два коньяка, – заказал Клай.Ему не нужно было уточнять марку. Джозеф столько прослужил в баре «Мейфера», что знал вкусы всех его завсегдатаев.– Есть еще одна проблема, – сказал Уайт, когда они устроились в одной из обитых красной кожей кабинок. – Феб.Клай даже немного жалел Уайта. Тот всю жизнь находился между двух огней. Уайту постоянно приходилось служить буфером между членами семьи Лекруа. И уже много лет Уайт был своего рода посредником между Клаем и Феб.Хетти Лекруа – настоящая сука, для которой существовали только ее амбиции. Ее мужа Гордона спасало только то, что он все время проводил или на работе или на поле для гольфа, то есть там, где Хетти не могла его достать.Уайт только и делал, что извинялся за одного из родных перед другим. Была даже такая семейная шутка: Лекруа говорили, что Уайту следовало стать не бухгалтером, а психоаналитиком. Хотя он, конечно, теперь сильно отличался от того мальчика, которого Хетти отправила в военное училище.Джозеф принес коньяк в бокалах с эмблемой клуба. Клай сделал глоток и с удовольствием отметил, что «Ле Парадис» стоит своих денег. Что ж, придется выслушать, как Уайт будет извиняться перед ним за Феб.– Мне очень трудно об этом говорить, – начал шурин, – но Феб хочет с тобой развестись.– Что? – Крик Клая привлек к себе общее внимание. – Как развестись? – переспросил он уже тише. – Ты ведь шутишь?Клай, конечно, сказал Алисе, что собирается разводиться, но это был всего лишь тактический ход. Когда они снова станут любовниками, он убедит ее, что его брак – это только брак по расчету. Клай не собирался делить с Феб свое состояние.– Я бы не стал так шутить, – сказал Уайт. – И Феб тоже не шутит. – Он проглотил свой коньяк одним глотком. – Знаешь, она в кого-то влюбилась.Чепуха какая-то. Этого не может быть, даже если Феб удалось убедить в этом своего глупого братца. Она влюблена в него, как кошка, еще со школы и подстроила ловушку, чтобы заставить его жениться. Конечно, Феб ему изменяла, но только чтобы заставить ревновать.– Посоветуй ей нанять адвоката, очень хорошего адвоката, – ответил Клай, решив не обращать внимания на этот блеф.– Она уже наняла Митчела Петерсена.Клай от неожиданности поперхнулся и закашлялся. Феб наняла лучшего адвоката по бракоразводным делам во всем штате. Что она задумала?– И еще одно, Клай. Я хочу попросить тебя об одной веши.Клай знал, что отказать он не сможет. Когда он пришел к Уайту в отчаянии, шурин помог ему спасти «Дюваль Энтерпрайзис».– Конечно. Что нужно делать?– Не говори родителям о разводе. Мать сразу сойдет с ума, если узнает. Страшно даже себе представить. Хетти тебя обожает. Она будет готова на все, лишь бы удержать Феб от развода.– Хорошо, не скажу, – ответил Клай.Он никак не мог заставить себя поверить в то, что этот разговор происходит не во сне, а наяву.– Хетти временами бывает абсолютно невменяема, – добавил он задумчиво. ГЛАВА 15 – Как дела у Тео? – шепотом спросил Джейк у Алисы.После приступа уже прошло два дня, и тетю Тео перевели из интенсивной терапии в обычную палату. Алиса постоянно находилась там, и каждый вечер к ней приезжал Джейк.– Ей лучше, она уже пытается разговаривать, но ей трудно из-за трубки в горле, – тихо ответила Алиса.– Наверное, ей очень больно.Алиса кивнула на дверь, и они вышли в коридор.Здесь можно было нормально разговаривать, не боясь разбудить Теодору.– Я тут понемногу работаю. Когда тетя спит, я рисую новые модели и готовлю коллекцию для зимнего показа.– Не беспокойся, ты все успеешь.В который раз она подумала о том, каким понимающим и заботливым может быть Джейк. А ведь в первую встречу во Флоренции он показался ей резким самодовольным типом.В коридоре появился рассыльный с двумя огромными вазами роз под мышками. Он остановился у палаты тети Тео.– Это для Теодоры Канали? – спросила Алиса.– Да, мисс.– Она сейчас спит. Оставьте здесь, я сама внесу цветы в палату, когда она проснется.Паренек поставил вазы у двери и ушел.Кто же мог послать Теодоре цветы, да еще такие дорогие? Алиса не звонила никому из ее итальянских друзей, так что розы не могут быть от них. Джейк принес милый букетик, а она сама купила орхидею – любимый цветок тети.Впрочем, зачем гадать? Алиса достала из специальных кармашков карточки и прочла их. Так и знала!– Это от Клая, – огорченно сказала она. – Но он даже незнаком с тетей. Они никогда не встречались.– На самом деле это для тебя.– Тогда он зря тратит деньги. Он что, не понимает, что значит «нет»? – рассердилась Алиса.– Это риторический вопрос, или ты хочешь знать, что я думаю по этому поводу?– Риторический. Но ты можешь высказаться, если тебе хочется.Странно было видеть сомнения Джейка. Он всегда выглядел таким решительным.– Клай Дюваль с самого рождения получал все, что хотел. Ему трудно даже представить, что может быть иначе. У него менталитет человека высшей касты.– Наверное, – согласилась Алиса.Интересно, Клай все еще влюблен в нее – хотя на ее решение это, конечно, не повлияет – или просто хочет добиться своего?– Мне пора, – сказал Джейк. – У меня деловой ужин в «Эмериле». Если освобожусь не слишком поздно, то еще загляну.– Желаю удачи, – ответила Алиса.Джейк ушел. Она задержалась в коридоре и задумалась, глядя ему вслед. Пиджак на спине слишком плотно облегал мышцы и был слишком свободен в талии. Да, костюмы шьют для таких, как Клай – для рафинированных городских жителей. Высокий, мускулистый и порывистый Джейк не создан для цивилизации.Тетя Тео не была знакома с Клаем, но знала историю с Патриком. Тогда Клай не обвинял Алису, но и не защищал ее. Зато Джейк понравился Теодоре с первого взгляда. У тети даже глаза сияли, когда Джейк вчера принес ей нежные гиацинты.Как-то слишком легко и просто он стал для них близким человеком. Алиса всегда опасалась заводить друзей на работе, но в этом случае события вырвались из-под ее контроля. В Италии в трудную минуту ее было кому поддержать, но здесь Алиса чувствовала себя одинокой и беззащитной. Отказаться от поддержки Джейка было просто выше ее сил.В конце коридора Джейк обернулся и с улыбкой помахал ей рукой. У него потрясающая улыбка. Неудивительно, что тетя Тео перед ней не устояла.Алиса на цыпочках вернулась в палату, внесла по одной вазы с розами и поставила так, чтобы тетя Тео увидела их сразу же, как проснется. Алиса устроилась у постели, чтобы свет от приборов, следящих за состоянием больной, падал на альбом, и принялась рисовать.Идеи появлялись одна за другой, она едва успевала закреплять их на бумаге. Когда Алиса случайно взглянула на часы, оказалось, что прошло уже два часа. За это время никто не зашел, чтобы проверить состояние тяжелой больной. Ничего удивительного, сестры перегружены, они надеются, что в случае критического состояния им об этом сообщат приборы.Но ведь больная может захотеть пить, или ей потребуется поправить постель, мало ли что. Алиса решила, что в таких условиях только она может обеспечить тете хороший уход. Поэтому Алиса спала в палате, сидя в кресле, и уходила домой, только чтобы принять душ и переодеться.Послышался хриплый свистящий шепот – тетя Тео пыталась говорить. Алиса наклонилась к ее изголовью.– Тебе что-то нужно? Позвать сестру?Тетя слабо покачала головой.– Ты… Я должна…Алиса склонилась ниже.– Что, тетя?– Сказать тебе…Все это время Теодора пыталась что-то рассказать племяннице, но была слишком слаба. Алиса успокаивала ее, как могла, и уговаривала отложить разговор до тех пор, пока не заживет горло. Но сейчас Теодора была настроена решительно. Лучше было уступить и не волновать ее.– Что сказать?Теодора попыталась сесть. Алиса подложила ей под спину подушки, стараясь не задеть шнур от капельницы, идущий к правой руке.– Так лучше?Теодора кивнула.– Ты должна это знать. – Ей было легче говорить сидя.– Может быть, все-таки подождем, пока ты поправишься?– Нет, – серьезно сказала тетя. – Я слишком долго откладывала.Серьезность Теодоры испугала Алису. Какие тайны могут быть у ее тети?– Мой брат Роберт Росси… – совсем тихо произнесла Теодора.– Ты говоришь о моем отце?Отец для Алисы был всего лишь лицом со старой фотографии. Темноволосый мужчина с глазами янтарного цвета, как у тети Тео. Она почти не помнила его.– Роберт встретил твою мать, когда она училась на втором курсе колледжа. И сразу же влюбился в нее. Да нет, что я говорю, он просто помешался на ней. Он без конца спрашивал меня, что ему сделать, чтобы Памела Ардмор его полюбила.– А почему она не любила его?– Кто может ответить на такой вопрос? Той весной они начали встречаться, но на лето твоя мама устроилась на работу в один из роскошных отелей на побережье.По ее тону Алиса поняла, что у этой истории будет грустное продолжение.– И что же дальше?– Там твоя мать встретила другого.Казалось, Теодора никак не могла решиться рассказать все.– И в результате этой встречи появилась на свет ты, – наконец произнесла она.– В результате встречи? – Алиса растерялась. Что все это значит? Она, наверное, ослышалась?– Твой отец не Роберт Росси, – вздохнув, объяснила тетя.Значит, человек, которого она называла папой, на самом деле ей не отец. Она – плод любовного приключения. Алиса растерянно смотрела на тетю.– Прости меня, девочка. Я должна была давно рассказать тебе об этом.– И кто же мой отец? – наконец выговорила Алиса.– Молодой человек из Нового Орлеана, который подрабатывал, играя по уикендам на барабане в оркестре в том же отеле. Он обожал твою мать.Тетя Тео говорила тихо и безучастно.– Но он не признался Памеле, что уже помолвлен.– Но почему?– Тридцать лет назад, да и сейчас, детям приходится считаться с родителями. Твой отец любил твою мать, но у него не хватило смелости пойти наперекор своей семье.Значит, мама полюбила его и забеременела, а у него не хватило смелости жениться на ней.– Но ведь мама могла бы…– Конечно, она могла бы сделать аборт, но она не захотела. Роберт тогда позвонил мне и сказал, что женится на твоей маме. Он знал, что Памела беременна, но это его не останавливало.– Почему?– Она была для Роберта единственной женщиной на свете. Потом Памела тоже полюбила его, и они были очень счастливы.– Почему ты мне раньше об этом не рассказала?– Потому что я чувствовала себя виноватой перед тобой. Я чувствовала себя чудовищно виноватой из-за того, что не удочерила тебя сразу же после смерти твоих родителей. Но я жила в Италии, а Чарльзу как раз поставили страшный диагноз – болезнь Паркинсона.– И ребенок стал бы обузой. Я понимаю, тетя Тео. Ты каждый месяц мне звонила и ни разу не пропустила мой день рождения.Зачем говорить, что больше никто его не помнил, и огорчать больного человека? Это ненужная жестокость.– Нет, ребенок не может быть обузой. Я просто решила, что тебе будет лучше с родным отцом.С родным отцом? Алиса обомлела. Значит, Гордон ее настоящий отец? Алиса вспомнила, как впервые оказалась в доме Лекруа. Все они были для нее одинаково чужими. Впервые она увидела их только накануне, на похоронах родителей.Феб оказалась удивительно похожей на нее, но сразу же приняла Алису в штыки. Уайт, напротив, вел себя довольно приветливо, а Гордон и Хетти оба встретили ее в молчании, с поджатыми губами.Хотя Алиса была еще маленькой девочкой, на нее давило это неестественное напряжение. В доме, который показался ей огромным, по сравнению с домом ее родителей, ее отвели маленькую комнатушку за кухней. Позднее она узнала, что на втором этаже, где жила вся семья, было две свободные спальни.Тогда Алиса поняла: они разрешают ей жить в их доме, но она никогда не станет членом семьи. Мир вокруг был враждебным и пугающим. Иногда Гордон пытался заговорить с ней, проявлял внимание, но тут же появлялась Хетти, и он растерянно отступал.– Алиса, – окликнула ее тетя Тео, возвращая к реальности. – Что с тобой? Ты очень расстроилась?Алиса покачала головой.– Неужели Гордон Лекруа мой настоящий отец? – спросила она, в глубине души отчаянно надеясь, что это окажется неправдой.– Да, – серьезно подтвердила Теодора.– Но ты ведь говорила, что он был барабанщиком в оркестре.– Он играл на барабане, когда был молодым. Гордон встретил твою маму, когда только что окончил юридический колледж. Отдыхал перед тем, как поступить на работу в контору отца.– Но он мне ни слова об этом не сказал. Мне бы и в голову никогда не пришло, что он мой отец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32