А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


– Держись рядом и ни во что не встревай. Действуй, как договорились. Все помнишь?
Она, сглотнув, только кивнула, едва поспевая следом. Достигнув металлической переборки, Ян достал свои бумаги и, игнорируя очередь, обратился напрямую к ближайшему таможеннику:
– У меня рейс в семь часов, до Радомира – простите, мы просто не успели к посадке! Нас только двое, все эти люди могут пять минут подождать! – произнес Ян взволнованно и громко, а не так, как было бы разумней в подобном случае – с умоляющей ноткой и последние слова – только для служащего.
По очереди прошло волнение, и она загудела возмущенно, словно исполинская гусеница, содрогнувшаяся в конвульсиях и испускающая звук всем телом в разных вариациях, но одинаковой смысловой направленности:
– Надо раньше вставать!
– Да тут люди сутками!
– У нас вот транспорт в семь тридцать, а мы тут торчим со вчерашнего дня!
Выше других взвился стервозный женский голос:
– Отоспались с дамочкой? Вот и парьтесь теперь тут до следующего рейса! – Где-то среди колыхания лиц злобно сверкнули выпуклые очки.
– Может, им еще и личную платформу подать?
– Не пропускать!
– Нечего!
– Будет урок на будущее!
Чиновник поднял голову и несколько секунд пристально глядел на бушующую очередь, потом перевел взгляд на Яна. Тот жестом отчаяния протянул бумаги:
– Фирма «Эксклюзив», заказ на два места до Радомира! Корабль ведь еще не улетел?
Кэт переминалась рядом с ноги на ногу, оглядываясь, с видом расстроенным и несчастным – такова была ее роль, и собственное настроение идеально с ней гармонировало.
В этот момент из-за матовой двери, расположенной справа за пропускной стойкой, появился капитан Тропилин и быстрым шагом, ни на кого не глядя, пошел к выходу на поле.
– Рейс в семь, на Радомир! Мы ведь еще не опоздали? – взволнованно воскликнул Ян, также будто бы не замечая Тропилина. Тот приостановился и обернулся.
– Олег, что там? – спросил он у второго таможенника, как раз выпускающего предыдущих досматриваемых, не присоединявшихся к возмущениям очереди: они уже отрясали пыль Земли со своих ног, и проблемы тех, кто еще томился за барьером, были им уже до лампочки.
– Да вот, Станислав Романович, – служащий кивнул в сторону очереди, – говорят, что ваши пассажиры. Опоздали на посадку.
– Ну, не совсем опоздали, раз я еще здесь. – Тропилин кинул взгляд на часы, посмотрел на опоздавших, вздохнул при взгляде на несчастную Кэт: – Ладно, так и быть, проедутся со мной на капитанской платформе. Давайте-ка регистрируйте их, только по-быстрому.
В это время первый контролер, стремившийся к скорейшему восстановлению тишины и спокойствия, уже принимал у Яна документы, а тот ставил сумку «на рентген». Очередь ненавидяще молчала.
Судя по взгляду контролера, среди поданных ему бумаг явно чего-то не хватало, и Ян не собирался дожидаться вопросов по этому поводу.
– Кари, ну что же ты! – Он с раздражением глянул на спутницу, нетерпеливо протягивая руку. – Давай паспорта!
– Сейчас, сейчас! – Кэт судорожно копалась в сумочке, перебирая в ней что-то дрожащими пальцами. Покосившись на нее, таможенник одну за другой положил в считыватель карточки «Эксклюзива».
Ян Нипольский и Карина Комова.
Яну было не видно, что происходит там у него на экране компьютера, но он не сомневался в подтверждении оплаты фирмой «Эксклюзив» рейса на Радомир для означенных сотрудников...
– Я надеюсь, ты их не забыла?
... чьи реквизиты не совпадают с данными по розыску: разница, пусть даже в несколько букв, для системы принципиальна.
– Да нет же, нет... Вот! – Кэт вытащила из сумочки и торопливо положила на стойку паспорта. Удостоверения и командировочные свидетельства уже лежали у таможенника по другую руку. Ян переместился к ним поближе, всем своим видом выражая нетерпение. У выхода на поле маячила фигура Тропилина.
Кэт позабыла дышать: в такие вот решающие минуты, когда струна ожидания натянута до предела и до победы остается какая-нибудь мелочь – как, например, чей-то взгляд в паспорт, – как раз и случается что-то, от чего все ломается и летит к чертям.
Таможенник поднял глаза от документа и вперился в ее лицо. Она растерянно улыбнулась, поправила прядь над ухом;
– Я покрасила волосы...
Он сложил паспорта. Нынешняя молодежь как только не экспериментирует с внешностью. Жаль, что это не обязывает их менять фотографии в документах.
– Порядок, проходите.
Ян принял бумаги, подхватил Кэт, подцепил сумку, и они устремились к выходу на поле. Кэт с трудом преодолевала слабость в коленках. Ей все еще не верилось, но факт оставался фактом: разница в несколько букв, принципиальная для компьютера, оказалась незаметна на беглый человеческий взгляд. И капитан Тропилин уже указывал им кивком налево, где в парковочном блоке стояли дискообразные платформы. Справа находились два колесных автобуса, в одном из них сидели в ожидании предыдущие члены очереди.
– Ты точен, – только и уронил Тропилин, обернувшись к Яну.
Тот улыбнулся уголками губ:
– Ты тоже.
Ян и Кэт прошли за Тропилиным на диск и встали по обе стороны от капитана, взявшись за идущую полукругом от стойки управления металлическую переборку.
– Экипаж для экипажа? – спросил Ян.
– Именно так.
Развернув диск, Тропилин повел его через поле. За его спокойной собранностью чувствовалось напряжение, и Кэт его прекрасно понимала: да, они миновали контроль, но пока еще не покинули Землю.
– А экипаж моего грузовика – два человека. И второй пилот уже на борту, готовит корабль к старту.
Кэт проводила взглядом пустой автобус, спешащий в отдалении к приземистому зданию космопорта.
– Значит, пассажиров доставляют на посадку со всеми удобствами, а экипажи должны ехать стоя, на открытой платформе? – сказала она взвинченно-веселым голосом.
– Приз за наблюдательность, – сказал Тропилин, даже не улыбнувшись.
– А если дождь? Снег?
– И в дождь, и в снег. – Тропилин пожал плечами и пояснил: – Традиция.
Пассажирские лайнеры находились в другой части поля, похожие издали на ослепительно белые башни. Те же корабли, мимо которых они проезжали, больше походили на угрюмые скалы – иные торчали посреди своих площадок одиноко и замкнуто, у подножий некоторых неторопливо ползали погрузчики и заправщики.
Корабль Тропилина отличался от соседних – не столько внешним видом, сколько ощущением пробуждающейся внутренней силы, готовностью к чудовищному выбросу энергии, способному оттолкнуть его от планеты. Тем не менее входной люк, находившийся на высоте примерно в три человеческих роста, был открыт в ожидании капитана.
Их платформа пошла вверх вдоль разлапистой опоры, меж мощных раструбов маневровых двигателей. Сейчас стало отчетливо видно, что корабль далеко не новый, но тщательно «залатанный»: обшивка имела плиточную структуру, и подновленные участки выглядели более светлыми.
Развернувшись на девяносто градусов, диск замер впритык к люку. Как только они вступили в шлюз, люк стал закрываться, но они еще успели увидеть, как платформа на автопилоте отправилась в обратный путь. Тропилин склонился к коммуникатору:
– Николай, у нас два пассажира.
Итак, они были в корабле. Однако капитан не торопился с поздравлениями, и Ян понимал причину: корабль пока еще не оторвался от Земли, его еще могли задержать на старте. И даже после взлета радоваться не следовало: приказ вернуться на Землю мог поступить после выхода из стратосферы, так что трястись предстояло вплоть до самого ухода в гиперпрыжок.
Когда внутренняя дверь шлюза закрылась за ними, они оказались в помещении, напоминавшем уходящую вверх трубу. Задрав голову, Тропилин сообщил:
– Это наш коридор – сейчас не слишком удобный, но в космосе вектор гравитации изменится, и мы сможем по нему ходить.
Действительно, вдоль трубы шли в ряд четыре двери, и еще одна располагалась на потолке – это, должно быть, была дверь в рубку.
– А пока придется забираться вот так, – сказал капитан и показал на идущие по стене вверх скобы. Он полез первым, следом двинулась Кэт, за ней Ян.
– Здесь грузовой отсек, – пояснял капитан, минуя первую, самую массивную дверь. – Это санузел, – сказал он, продвигаясь выше, – открывается, – он потянулся, – нажатием вот сюда. – Дверь ненадолго отъехала, и Кэт увидела торчащий из стены унитаз и умывальник, выступающий из пола. Очередную дверь Тропилин открыл со словами: – Это ваша каюта. Следующая – каюта экипажа, наверху рубка. Я поднимаюсь туда, а вы давайте к себе и пристегнитесь. Со здоровьем, насколько я помню, у вас порядок, но если во время взлета станет плохо – в левый подлокотник встроена аптечка, диагност автоматически сделает инъекцию.
Кресла представляли собой два ложемента, и располагались они соответственно земной силе тяжести – то есть там, где сейчас был пол. Они были в нем до половины утоплены. Ступив в каюту, Кэт недоуменно наморщила лоб и обернулась с вопросом: что с ними произойдет при изменении того самого вектора – окажутся на стене? Ян уже вошел следом за нею, дверь за ним закрывалась.
– А мы не свалимся, когда вон та стена станет полом? – спросила она, устраиваясь в том кресле, что находилось ближе к потенциальному «низу».
– Мы же пристегнемся, – резонно заметил Ян, садясь, то есть практически ложась во второе и не проявляя ни малейшей тревоги по этому поводу. Его волновало другое: взлететь бы успешно с Земли, а там и на стену свалиться не страшно, хотя он был уверен, что, несмотря на архаичность корабля, это как-то должно быть предусмотрено.
– До чего же старая посудина. Заметил, что она вся в заплатках? – сказала Кэт, стараясь отвлечься от нарастающего волнения, делающего невыносимыми последние минуты ожидания перед стартом. – Я понимаю, что лифт в таком корабле – это роскошь, но можно же было сделать хоть небольшую подъемную платформочку?
– Если я не ошибаюсь, конструкция грузовых кораблей не менялась со времен изобретения гиперпрыжка. Главное – это груз, а дальнобойщики – народ выносливый. Стас не зря упомянул о здоровье – приготовься, перегрузки при взлете могут быть довольно жесткими.
«Подозреваю, что и в полете пассажирам придется не больно-то сладко», – подумал, но не стал говорить Ян: спутнице пока и так хватало переживаний.
Вскоре непрерывный звук, издаваемый двигателями, перешел в мощный гул, пронизывающий все тело. Едва перекрывая его, раздался голос Тропилина:
– Старт через тридцать секунд. Пассажирам приготовиться, лечь в кресла и пристегнуть ремни безопасности.
Они уже в них лежали, но Кэт на всякий случай ощупала ремни. Ян непроизвольно стал отсчитывать секунды, на восьмой поймал себя на этом и бросил: он же не дублирующая система, и, к сожалению (или к счастью), от него уже ничего не зависит.
Корабль вздрогнул, гул еще усилился и их мягко вдавило в кресла – примерно как в трогающемся флаере. Только там давление почти сразу отпускает, а здесь оно медленно и неуклонно нарастало. Ощущение, знакомое им обоим и не требующее комментариев, – они взлетали.
Лишь теперь Кэт осознала невероятность и в то же время очевидность происходящего: капитан Космических Сил увозил с земли двух человек, которые разыскиваются СОТКой. Капитан поверил в то, что в этом состоит его долг перед Родиной, и в то же время выходило, что по ее законам он совершает преступление.
Гул – вернее, грохот двигателей изменил тональность. Корабль затрясло, и он начал ощутимо крениться – выходил на околоземную орбиту. Перегрузки все росли. Пол превращался во все более покатую горку. Вместе с тем кресла стали потихоньку менять положение – похоже, они действовали по принципу гамака. Ян держался стоически, и Кэт не жаловалась, хотя ей становилось все хуже – казалось, ее засунули в гигантский прессовальный агрегат, задача которого – размазать ее тонким слоем по ложементу и его окрестностям. Сдавленные легкие хватали какие-то жалкие клочки воздуха, глаза начал заволакивать кровавый туман, тут она ощутила укол в левое предплечье и провалилась в небытие.
– Кэт! Кэт, как ты там? – доносился до нее издалека встревоженный голос.
– Нормально, – произнесла она. Поразившись, с какой легкостью дался ей ответ, Кэт резко распахнула глаза: на веки ничто больше не давило, на барабанные перепонки тоже, и собственное тело показалось ей невесомым перышком, пристегнутым ремнями безопасности, чтобы не взлетало. На самом деле это было не так, вернее, не совсем так: когда перегрузки закончились, на корабле воцарилась искусственная гравитация, слабее земной, но все же вдавливающая тело в ложемент. В ложемент?..
Оба кресла оказались перпендикулярны бывшему полу – теперь уже стене – и выпрямились, превратившись в две койки, расположенные одна над другой. С верхней, перевесившись через край, на нее глядел Ян.
– Какое интересное решение, – слабым голосом высказалась Кэт и улыбнулась ему с нижней «полки». Она не спешила вставать – в теле образовалась такая слабость, что даже отстегнуть ремни пока не было сил. Яну, похоже, пришлось не так туго: он легко спрыгнул на пол и огляделся. В одной стене обнаружился раскладной столик, в другой – такое же раскладное сиденье и встроенный шкаф, больше в каюте ничего не было. Иллюминатор отсутствовал, но и без него было понятно, что корабль уже вырвался за пределы атмосферы, но пребывает пока где-то вблизи родной планеты. Тем не менее Ян не отказался бы уяснить обстановку поконкретнее, желательно – увидеть своими глазами.
Он подошел к двери, где был расположен коммуникатор, и хотел было нажать кнопку связи с капитаном, когда в динамике щелкнуло и из него раздался голос Тропилина:
– Никольский, ну как вы там? Надеюсь, что в порядке, потому что вам обоим следует срочно подойти в рубку.
Уже по его тону Ян понял, что, несмотря на расставание с Землей, их дела не так хороши, как хотелось бы.
– Мы в норме, – сказал он, покосившись на Кэт, уже перешедшую в сидячее положение. – Что-то случилось, кэп? Мы ведь уже за пределами атмосферы? – вопрос был вовсе не лишним: если, допустим, корабль падал, то они могли этого не ощущать благодаря сохраняющейся в нем исскуственной гравитации.
– Мы в верхних слоях, вышли на предварительную орбиту. Об остальном поговорим здесь.
– Сейчас будем.
– Что-то не нравится мне это. Ой! – сказала Кэт, поднимаясь и стукаясь при этом о край верхней «койки»: привычное на земле усилие подбросило ее вверх. Она буквально озвучила его мысли, еще бы перенести «ой» из конца в начало фразы.
Они вышли в коридор, шедший теперь, как и положено, горизонтально, и прошли по нему к заранее открытой двери в рубку.
Впереди сиял снежно-голубой край земного диска, в первые мгновения приковавший их внимание – до чего же чистой, светлой и щемяще-красивой выглядела планета из космоса! Не без труда оторвавшись от ее созерцания, они огляделись в помещении рубки, напоминавшем тесную пещеру. Кресло слева занимал Тропилин, правое – второй пилот. Они ожидали увидеть его прежнего помощника Юрия Жаркова, но пилот был новый – молодой, светловолосый и не очень дружелюбно настроенный, судя по тому, каким взглядом он одарил вошедших. Практически все остальное пространство, включая потолок и стены, было занято приборами, свободным от них оставался разве что проход меж креслами, в который Ян и Кэт едва поместились. Поэтому более чем странными показались слова Тропилина:
– Так, для начала садитесь.
Ян и Кэт еще раз огляделись, потом недоуменно посмотрели друг на друга. Тем временем дверь за ними закрылась, и ее средняя секция откинулась, образовав сиденье – тесноватое для двоих, но привередничать не приходилось.
– Познакомься, Коля, с нашими пассажирами – Ян и Кэт. Не удивляйся, – ответил капитан на вопросительный взгляд помощника, – мне с ними приходилось вместе работать. Мой второй пилот и штурман Николай Шалыгин. А теперь к делу. Во-первых, только что из Центра Управления поступил приказ ложиться на стационарную орбиту и ожидать подхода патрульного крейсера. Без объяснения причин.
Он говорил, не глядя на пассажиров, хотя им-то эти причины казались очевидными: на Земле разобрались в подложной информации касательно двоих специалистов по экзотическим стройматериалам – с опозданием, правда, но шанс остановить их еще был, поскольку они не успели ускользнуть в гиперпрыжок и находятся в зоне досягаемости. Даже если там пока еще не выяснили, кто они такие, то момент истины не за горами.
– Поначалу мы с Николаем решили, что дело в нашем грузе: он у нас особый...
– Простите, капитан, – перебил Шалыгин, – но стоит ли давать посторонним такую информацию?
Тропилин глубоко вдохнул, резко выдохнул и сказал:
– Николай, дело не в грузе. Обстоятельства вынуждают меня открыть тебе куда более важную секретную информацию.
Ян уже знал, что Тропилин собирается солгать – к счастью, очень немногие люди обладают подобным «снайперским» чутьем на ложь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30