А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Что ж, этой тропой пройти не удалось, а по телефону, оставленному Рогочки никто не отзывался. Значит, оставался только Трачук. Этот человек должен ведать, кто дергает за нити. Вот только, оказавшись перед зданием министерства, Збышек струсил и направился в находившийся напротив бар. Там он открыл пакет, полученный от уголовника.
«Многомерная вселенная» – гласили красивые буквы на обложке книги, а на внутренней ее стороне был экслибрис отцовской библиотеки. Книжку эту Збышек читал в поезде. Любопытная, хорошо написанная вещь о физике, затрагивающая философию. Он и не знал, что его отец интересуется чем-то подобным.
Оршевский повертел в пальцах карточку, исполнявшую роль закладки. Обычная, прямоугольная – обладающая двумя измерениями: длиной и шириной. Быстрыми движениями он начал сворачивать ее в трубочку, все более плотную, все более тонкую. Вскоре у него получилось что-то вроде стерженька, практически одномерного. Автор книги утверждал, что в самом начале вселенной могло получиться что-то подобное. Шесть из десяти измерений свернулось до таких микроскопических размеров, что сейчас их невозможно увидеть. Для их исследования пришлось бы использовать виды энергии, недоступные даже в ближайшем будущем. Ясное дело, эта теория входила в противоречие со здравым смыслом. Согласно ей мы живем в трехмерном мире, где длина, ширина и высота зависят от изображения каждого объекта или ситуации, если только к ним добавить четвертое измерение – время. Далее автор объяснял, что здравый смысл человечество частенько подводил. Особенно, если с его помощью пытались судить о будущем. К примеру, так сейчас обстоит дело в мире атомов или в его противоположности – в космологии. Физики, осторожно исследующие эти пространства, увидели кроме множества зависимостей симметрию, просматриваемую за многомерной основой нашей действительности. А затем шли параллельные вселенные, петли времени, все, что подсказывает воображение.
Спрятав книгу, он расплатился и вышел на улицу. С неба капало, но Збышек доверчиво поднял вверх лицо. Неужели ему всегда суждено пасовать перед действительностью? Одни творят будущее, а другие обречены жить в прошлом. И от этого не убежишь. Он посмотрел на мрачную громадину здания и, поборов дрожь неуверенности, вошел в него. Визитки и звонка с вахты хватило, для того чтобы он вскоре оказался на нужном этаже. Пастельный цвет стен и большие цветочные горшки возле окон, как в любой канцелярии. Встретившаяся в коридоре девушка, несущая стопу папок, мимоходом ему улыбнулась. Похоже, процесс его превращения в зернышко между зубцами огромной машины, завершился. Остановившись возле двери, Збышек набрал в грудь воздуха и тихо постучал.
Приглашение тоже было тихим. Он вошел. Трачук сидел за столом и внимательно разглядывал визитера. Создавалось впечатление, что хозяин кабинета словно бы сравнивает вошедшего с неким хранящимся в памяти описанием. В комнате слегка пахло мастикой для мебели.
– Садись, – скупо улыбнувшись, пригласил Трачук. – Позволь, я буду к тебе обращаться по имени. Я хорошо тебя знаю по рассказам твоего отца.
Збышек осторожно сел в кресло. Теперь он знал ответы на некоторые вопросы.
– Это вы прислали того уголовника?
– Да, – мужчина слегка сконфузился. – Только он не должен был требовать никаких денег. Впрочем, я разговаривал с ним по телефону и ты о нем теперь можешь забыть.
Это было для Збышека существенным, но не самым главным.
– А письмо? Оно и в самом деле было написано вам?
– Ты прав.
– Но для чего?
Некоторые люди, желая подчеркнуть важность сказанного, неожиданно наклоняются к собеседнику. Трачук принадлежал как раз к таким.
– Хочешь знать, почему я не сказал тебе правды? Почему ты раньше не слышал о пещере или обо мне, хотя я и говорю, что был приятелем твоего отца? – Он сам себе кивнул. – Терпение. В этом деле много тайн. Сейчас ты все узнаешь.
Магнитофон оказался в столе, а колонки – на стене, за спиной. Он включил пленку на заранее приготовленном месте. Сначала послышался стук закрываемой двери, потом шаги.
«Я вас слушаю, чем могу служить?» – Збышек узнал голос Трачука. Наступила тишина, словно пришедший неожиданно остановился. Слова, прозвучавшие позднее, заставили Збышека затаить дыхание.
«Марек, мы ошиблись, оба варианта никуда не годятся, – это был голос его отца! – Мы ни под каким видом не имеем права путешествовать во времени. Рафал раздвоился, как одно из мест, и тот, другой, хочет это сделать. Я вижу моего сына. Только вы вдвоем можете это исправить, однако направляй его постепенно. Привлеки к делу также Рогочки. Прощай»
Уставившись в одну точку на стене, Збышек чутко фиксировал малейшие звуки. На пленке было записано чье-то тяжелое дыхание. Потом послышался иной голос, молодой и на пару тонов выше.
«Моя фамилия Рогочки. Я получил повестку. Думаю, разговор будет о случае с лифтом»
Трачук выключил пленку и откинулся на спинку кресла, явно чего-то ожидая. Прошла секунда – и Збышек пришел в себя. Он вдруг понял значение последних слов.
Запись была сделана уже после несчастья, после смерти отца. Но откуда же тогда взялся его голос? Пленка подделана? Вполне возможно. А для чего?
– Кто это говорил? – наконец выдавил он из себя.– Там, в самом начале.
– Кто? Хороший вопрос, – Трачук соединил кончики пальцев. – Твой отец устами Рогочки.
– Однако, – Збышек не удержался от весьма просто сравнения.– Человек не магнитофон, на него нельзя ничего записать.
– Обычно, – Трачук в первый раз улыбнулся от души. – А еще, как правило, люди не способны двигать предметы силой воли. Вот только Ян Оршевский не был обычным человеком.
Он открыл ящик стола, как оказалось, игравший роль бара, налил рюмочки и поставил их перед собой. Потянувшись за ближайшей, Збышек четко осознал, что становится алкоголиком. Рука сама решила все за него и взяла рюмочку. Видимо, на его лице что-то отразилось, поскольку Трачук сунул бутылку обратно в ящик и закрыл его.
– Вы говорили, что, когда лифт падал, мой отец с помощью гипноза или чего-то подобного…
Збышек замолчал, вспомнив телефонный звонок Малички. Тот так же слышал голос отца.
– Происшествие с лифтом не было случайностью, – Трачук потер набрякшие веки. – Ян спланировал все до мелочей. Посвятил жизнь, чтобы узнать будущее.
– Какое будущее?
– Наше, людей. Однако, подожди. Давай я расскажу тебе все с самого начала.
Збышек с трудом не поддался искушению задать еще несколько вопросов.
– Сначала была пещера, – подсказал он приятелю отца.
Глаза его собеседника вдруг слегка заблестели.
– Да. Нас было трое: твой отец, свежеиспеченный адвокат Рольняк и я. Рафал, самый из нас изобретательный, раздобыл «газик», и мы доехали до форта возле Сьешева перед самым полуднем. Была весна, и погода стояла теплая. Ян рассказывал о чудесах, которые ждут нас в пещере. Даже Рафал выглядел взволнованным, – лицо Трачука вдруг слегка изменилось, на него словно легла тень прошлого. – Думаю, твой папа не до конца осознавал, зачем нас берет с собой, наверняка ему это подсказала интуиция.
Полированная мебель источала терпкий запах, от которого слегка кружилась голова.
– В те времена термин «паранормальные явления» еще не существовал, но у каждого из нас был свой дар. Твой отец мог передвигать предметы, Рафал обладал очень сильной интуицией, а я – тут он сел поудобнее в кресле, – чувствую эмоции, разные флюиды, могу определить их причины.
– Эмпатия, – Збышек кашлянул и покрутил пустую рюмочку. – Вот как это называется.
– Может быть. Важнее, что благодаря этому мы открыли то место. Подземелья форта представляют из себя огромный лабиринт, в нем полно натуральных гротов, хорошо укрытых коридоров и залов. Шансов найти пещеру случайно нет никаких. На счастье, я чувствовал ее эманации, – он махнул рукой. – Впрочем, обойдемся без подробностей.
Трачук выпил и отер рот тыльной стороной ладони. Где-то за стеной зазвонил телефон, из-за окна слышался шум проезжающего трамвая.
– Неужели увидели будущее?
– И да, и нет, – Трачук стал пальцем рисовать на крышке стола круги. – Представь себе, что видишь сцены из будущего, только они являются какими-то обрывками. Улица с мигающими машинами, чья-то пустая комната, фрагмент пейзажа. Нужна редкая удача, для того чтобы увидеть нечто интересное, а особенно то, что потом можно проверить.
– Было нечто такое?
Смех Трачука напоминал скрип битого стекла.
– Рафалу, прохвосту, всегда везло. Он увидел загаженный двор, с газетами в мусорном ящике. На первой странице газеты была фотография огромной толпы перед дворцом Культуры и Науки, ну и фамилия оратора.
– Гомулка. – одними губами произнес Збышек.
– Год спустя мы это могли увидеть собственными глазами.
– И тогда поверили?
– Не только, – Трачук взглянул на гостя исподлобья. – Трудно это объяснить, но мы были уверены, что столкнулись с чем-то непонятным. Сначала видишь большие, висящие в воздухе, сотворенные из лазурного света ворота, а когда их проходишь, слышишь музыку.
– Какую музыку?
– Каждый раз что-то… – он не мог найти слов. – Что-то, попадающее в голову и остающееся с тобой на всю жизнь.
Збышек остановил взгляд на губах мужчины.
– Видишь ли, мы тогда точно уверились, что наш мир предопределен, и мы можем только играть предназначенные нам роли. На нас это подействовало по-разному. Рафал, практик, стал прикидывать, как можно это обратить в свою пользу. Как-то он не заметил, что при полной предопределенности он с таким же успехом мог бы лечь на бок. Я… После визита в пещеру не смог жить своей головой. Мне нужно было на что-то опереться, и я после института пошел работать в МВД. Это огромная система, где каждый должен быть на своем месте. Обретя безопасность и внутренний покой, я заплатил за это тем, что в ней растворился. Впрочем, это прошло…
– А папа?
– Ты его знаешь. Он не мог смириться с детерминизмом, с предопределенностью. Он стал искать иные толкования. Что-то похожее на «тени» Платона: многовариантное будущее, еще не вполне затвердевшее, прежде чем наши поступки приобретут окончательный вид. Глядя в будущее, можно увидеть один вариант, а в следующий раз – другой.
В мимике Трачука Збышек вдруг заметил нечто похожее на отца. – Почему вы не пошли туда еще раз? Прежде чем русские захватили форт. За новыми фактами. Тогда можно было подождать и посмотреть, все ли они сбудутся.
– Ты ведь читал: пещера, открываясь в будущее, теряет энергию. Наш один единственный визит вычерпал ее до дна. Мы убедились в этом спустя неделю. Не знаю, почему. Может быть, мы так расплатились за наши способности.
– А позднее? Сколько времени нужно, чтобы она зарядилась?
– Сначала мы этого не ведали. Факт, боялись, что она попадет в грязные руки. Однако десять лет тому назад Ян узнал, когда она снова начнет действовать, – он кивнул в сторону висевшего на стене календаря. – И поэтому у нас сейчас возникли проблемы. Это произойдет десятого, утром.
Кто-то энергично постучал, а потом нажал ручку. Збышек даже не оглянулся.
– Звонит твоя жена, говорит, ты отключил аппарат.
– А, понятно. У меня важный разговор, – Трачук выгрузился из-за стола.– Подожди, Збышек, я сейчас вернусь.
Оршевский остался в одиночестве. Вытертый диван, пара хрустальных ваз на стеллаже, большой шкаф возле стены. Любопытно, Трачук не пользуется компьютером. Может, у него для этого есть какие-то люди?
Збышек подошел к окну, за которым под паутиной трамвайных проводов лежала улица. А если он врет… Если самым ординарным образом пытается его подставить? Малички могли подговорить, голос на пленке мог быть записан Бог весь когда, а потом подделан. Оршевскому стало жарко. Невидящим взглядом он провожал мужчину, вышедшего из бара напротив.
Впрочем, он теперь мог передвигать предметы. Это подделать нельзя.
Неожиданно ему захотелось поднять шляпу незнакомца вверх.
Головной убор с такой силой налез мужчине на уши, что тот аж плюхнулся на тротуар. Некоторое время повоевав с ожившим головным убором, мужчина швырнул его на дорогу. Теперь шляпу нужно взять, подумал Збышек, сконфужено глядя вслед быстро удаляющемуся силуэту. Он подкатил ее к бордюру и, усаживаясь в кресло, вспомнил о том, что ждет его послезавтра. Ему снова стало жарко.
– Прошу извинить, – Трачук закрыл за собой дверь.– У моей жены неважное здоровье. После работы мне придется заехать в аптеку.
Он возвратился на место.
– Мы разговаривали о сроке, однако прежде появились сны. Через несколько лет после визита в пещеру. Сны Яна помогали вспомнить видения, которые он там видел, но забыл. Видения. касающиеся чего-то безмерно важного. Ян сходил с ума, но не мог их полностью восстановить. Искал помощи в фармакологии, даже в магии. Со всего мира собирал разные гадости: галлюциногенные и стимулирующие субстанции, вытяжки из кактусов, медуз и Бог знает из чего еще. Это ему не очень помогло, хотя, кажется, он наткнулся на средство, увеличивающее способности к телекинезу. Понятное дело, при условии, что они врожденные.
Пакетик, подумал Збышек. Отец меня разбудил и препроводил своим следом.
Трачук продолжал:
– Ему так хотелось понять замысел Творца, хотя бы общий контур его намерений. А кто как не люди, сотворенные по образу и подобию божьему, могли дать ему лучший ответ? Поэтому его так мучило, являемся мы по своей натуре добрыми или злыми? – он вздохнул. – Ян увлекался психологией преступления, ты об этом слышал?
Очередной трамвай зазвонил за окнами с толстыми стеклами.
– Безусловно, это была тема еще его докторской диссертации.
Торчук подождал, пока на улице не стихнут голоса людей.
– Преступления, правонарушители, кто, как, для чего. А еще случаи проявления героизма, жертвенности, доброты. Тысячи фактов: исследования настолько тщательные, что даже страшно становится. С самого начала было видно, что это не обычная страсть исследователя. Скорее мания, безумие, словно бы желание заглянуть людям в душу.
Разглядывая край рюмочки, Збышек повернул ее в пальцах. Вспомнились слова мамы, доброй и терпеливой: «я уж больше не могу это вынести, ты болен». И лицо отца, мгновенно окаменевшее, словно бы он неожиданно услышал о себе правду. Збышек никогда не забудет, как они сидели вдвоем в полумраке, пытаясь в последний раз наладить семейную жизнь, давшую трещину.
Он тогда тихо выскользнул в коридор и пошел в свою комнату просить Бога о помощи. Никогда так и не узнал, был ли услышан. Родители не развелись, но месяц спустя отец снял комнату в городе. И так оставалось уже до самого конца.
–Мне кажется, я знаю о чем вы говорите, – сказал он тихо. Черты лица Трачука показались ему странно расплывшимися.
– Вот что я хочу спросить, – Збышек глубоко вздохнул. – Вы следили за таксистом?
Судя по выражению лица, Трачук чувствовал не очень удобно. – Только раз, после того как обзавелся пленкой… – он замолчал, но немного погодя продолжил. – Мы сняли наблюдение и никогда более не тестировали людей. Пленку сохранили… как предупреждение. Она была среди вещей, которые Ян не хотел держать дома. Я тебе ее послал, однако сейчас, думаю…
– Я ее уничтожил, – признался Збышек.
– Правильно. Так будет лучше, – Трачук прикрыл глаза. – А потом было происшествие. Отказали тормоза в автобусе, которым твой отец возвращался с конференции. Дорога как раз вилась вниз серпантином.
– Помню. Шоферу удалось проехать несколько витков, прежде чем он свалился в ров, но уже в самом низу. – Збышек поднял взгляд. – Только, это не все. Правда?
Трачук покачал головой.
– Ян был, проще говоря, был одной ногой в гробу. Однако в тот момент он вспомнил часть видения, – он отер платком лоб. – Ему стало ясно, что послезавтра наш мир перестанет существовать. Проклятье, не могу.
Он открыл ящик и налил себе. Немного алкоголя попало на стол.
– Не понимаю, – Збышек почувствовал, как губы его деревенеют. – Атомная война? Космическая катастрофа?
– Ничего подобного, – Трачук снова покачал головой. – Попросту наша действительность прекратится. Конец. Ян сказал, что это выглядело так, словно кто-то ножницами отрезал кусок кинопленки. Он не знал, почему, но центром катастрофы будет пещера, и дело не обойдется без вмешательства Рафала.
– Он ее породит?
– Неизвестно. Ян говорил, что во время той безумной езды в автобусе катастрофа только померещилась.
– Вы пытались с ним поговорить?
– С Рафалом? Да. Он смеялся, как идиот, и объявил, что получив в аренду форт, ни одного из нас туда не пустит. Когда мы стали описывать ему видение катастрофы, он даже не дослушал нас до конца. Сказал, что это склеротические бредни. В общем, он держался так, будто нас ничего никогда не связывало. Ты хорошо себя чувствуешь?
У Збышека уже некоторое время стучало в ушах. И он с облегчением увидел, что Трачук открывает окно.
1 2 3 4 5 6 7