Звали ее Мариной.
– Юрик, может, на водном велосипеде прокатимся? – подала голос Лолита.
– Педали крутить в облом!
– А мы за тебя покрутим, – предложила Лика.
– Тогда пошли! Только смотрите не утоните. Вы же пьянющие!
– Это мы-то пьяные?! – вскинулись обе.
– Ну, не я же…
Когда подвыпившая троица отошла к понтону, где были велосипеды, Марина спросила:
– Ты вместе с Юрой приехал?
– Нет, – поспешил откреститься Игорь. – Правда, мы прилетели на одном самолете и живем в одном гостиничном номере. Но до этого и не подозревали о существовании друг друга.
– Это хорошо. Я почему-то так и подумала. Не похож ты на этих… – Марина покрутила пальцем у виска. – Я сама познакомилась с Юрой и его девушками пару часов назад здесь, на пляже! Они оказались очень общительными.
– Может, тоже на велосипеде прокатимся? – несмело предложил Игорь.
– Давай!
Через несколько минут они уже дрейфовали возле буйков и оживленно разговаривали.
Марина оказалась достаточно образованной девушкой. Она с легкостью рассуждала о музыке и автомобилях, о поэзии и компьютерах, о науке и политике. Даже откровенная глупость звучала из ее уст вполне авторитетно, как выстраданное мнение. Слушая бархатный голос Марины и изредка взглядывая на ее красивое бронзовое тело, Игорь чувствовал, что с каждой минутой увлекается девушкой все больше и больше. Их морское путешествие, наверное, не закончилось бы никогда, если бы вдруг не пропало солнце.
– Ого! – опомнилась Марина. – Пора возвращаться…
На прежнем месте стояли пустые шезлонги. Юрок со своими девушками, очевидно, перебазировался на другое место.
– Завтра тебя ждут адские муки! – предрекла Марина, внимательно разглядывая лицо, плечи и грудь Игоря.
– Это почему?
– Ты страшно обгорел! У тебя, случайно, нет при себе какого-нибудь увлажняющего крема?..
– Нет…
– Тогда бери одежду, полотенце и пошли со мной в отель.
– Там продается крем? – спросил Игорь.
– Нет, – сказала девушка. – Там живу я.
Едва войдя в отель, Игорь понял, что «Тара» в сравнении с ним – жалкая общага. Оказавшись в шикарном номере, Марина позвонила по телефону и сказала что-то по-английски. Через несколько секунд в дверях, держа в руке тюбик с кремом, уже стоял мужчина в красной ливрее. Получив несколько купюр, он молниеносно исчез.
– Снимай рубашку! – приказала Марина.
Игорь подчинился, и девушка стала втирать в его плечи и грудь приятно пахнущий крем. То ли от этого запаха, то ли от ее нежных прикосновений у него вдруг закружилась голова. Игорь обернулся к Марине, и она медленно прикрыла глаза веками… Через мгновенье тюбик с кремом уже валялся на полу…
Игорь проснулся и посмотрел на часы. Половина восьмого. Оглядевшись и не увидев Марины, он прислушался. Из ванной доносился шум воды. Успокоившись, он стал ждать, когда она выйдет. За прошедшую ночь Игорь не раз, затаив дыхание, наблюдал, как Марина выходит из ванной. Ее идеальное бронзовое тело, дивная пластика сводили его с ума.
Когда Марина с капельками воды на плечах и груди появилась из душа, Игорь не мог сдержать восхищения:
– Какая ты красивая! Глаз не оторвать!
– Ты тоже ничего! – ласково отозвалась Марина. – Да и любовником оказался превосходным. Мне было очень хорошо этой ночью!
Эти слова были похожи на прощание.
– Ты уходишь? – спросил Игорь, увидев, что девушка начала одеваться.
– Ухожу. И тебе, кстати, тоже пора. Номер оплачен только до восьми утра.
– Но ты говорила, что это твой номер…
– А я тебя обманула, – легко призналась Марина и, надев туфельки, направилась к выходу. – Прощай!.. Может, когда-нибудь увидимся…
Распорядок последующих дней Игоря не отличался разнообразием. Походы на фабрику Агуша сменялись бесцельным хожденим по улочкам Стамбула. Его больше не тянуло ни на пляж, ни в другие места. Последний вечер он провел с Натальей Ивановной за ужином.
– Игорь, что с тобой? Случилось что-нибудь? Ты как будто сам не свой…
– Обгорел ужасно. Все тело болит!
– И это все?
– Все…
Чтобы уйти от ненужных расспросов, Игорь сказал:
– Вы мне обещали объяснить, чем отличается «вещь» от «товара».
– Тебе это и вправду интересно или просто хочешь сменить тему?
– А какая разница?
– Большая, – ответила Наталья Ивановна. – Я уже который день собираюсь серьезно с тобой поговорить, но, видя твое разобранное состояние, все откладываю и откладываю. Теперь – крайний срок. Через несколько часов мы улетаем из Стамбула, а Вадим Алексеевич велел поговорить с тобой до возвращения домой. Как будущему заместителю директора рынка тебе положено знать не только, чем отличается «вещь» от «товара», но и кое-что еще.
Эта фраза возымела магическое действие – Игорь пришел в себя.
Так вы знаете?..
– Конечно, – мельком глянув в зеркальце и мазнув по губам помадой, сказала Наталья Ивановна. – Я поняла это сразу, как только увидела твой паспорт… Вадим Алексеевич уже давно присматривал себе заместителя, но никак не мог ни на ком остановиться. Это неудивительно: ведь он никому не верит, и, кстати сказать, правильно делает. Он и мне, между прочим, предлагал, но я отказалась.
– Почему?
– А зачем мне это? Ответственности и забот полно, а денег – чуть больше того, что я сейчас имею. Я ему откровенно об этом сказала и посоветовала поискать кого-нибудь на стороне. Сказала ему, что вовсе не обязательно, чтобы человек этот был опытным коммерсантом, главное, чтобы доверять можно было. А спустя две недели появляешься ты, с паспортом, в котором год и место рождения те же, что и у нашего директора. Только полный дебил не догадался бы, в чем тут дело.
– А кто-нибудь еще, кроме вас, знает об этом?
– Думаю, нет. Никто, кроме меня, твоих документов не видел… Кстати, это очень толковая задумка – дать тебе для начала поработать в продавцах. Хороший генерал просто обязан понимать, чем живет простой солдат.
– А Вадим знает, что вы знаете? – поинтересовался Игорь.
– Я сказала ему за день до нашего отлета в Турцию… Наверное, умнее было бы воспользоваться этим своим знанием и постараться набрать очков еще до того, как перед тобой начнут все расстилаться. Но интересы дела – превыше всего. Через несколько дней начнется реконструкция рынка, и Вадим Алексеевич, безусловно, переключится на этот проект. На тебя же свалится все остальное, в том числе и наши кожно-винилические дела. А чтобы эффективно их вести, тебе следует изучить все тонкости, не теряя понапрасну время. Примерно так я ему и сказала.
– А он?
– Он согласился и велел посвятить тебя во всю нашу кухню еще до возвращения в родные края. Так что слушай внимательно. Если что-то будет непонятно, не стесняйся, спрашивай!
Сказав это, Наталья Ивановна разложила на столе несколько общих тетрадей, испещренных какими-то непонятными значками.
– Для начала объясню, чем «вещь» отличается от «товара». К «вещам» относятся те изделия, которые не идут в массовое производство и не продаются на вещевых рынках. Соответственно, к «товару» относится все то, что производится в массовом порядке и на рынках продается. Обычно «вещи» изготавливаются тиражом не более десяти или двадцати экземпляров. Делаются они по «пиратским» выкройкам и шаблонам, которые, в свою очередь, копируются с работ известных кутюрье. Иногда талантливые люди, к которым, несомненно, относится наш Агуш, выдумывают что-то и сами. И в большинстве своем эти придумки не уступают по исполнению самым именитым торговым маркам. Ты спросишь: почему бы тогда этим талантливым людям не создавать собственные коллекции? Ответ прост: для того, чтобы раскрутить собственное имя, нужны огромные деньги! Вот поэтому всем агушам, акмалям и джанешам приходится довольствоваться изготовлением подделок.
– А зачем они вообще их делают?
– Чтобы продать потом как фирменные, – не моргнув глазом, ответила Наталья Ивановна. – Это очень выгодное занятие. Взять хотя бы пиджак, который ты купил. Агушу его изготовление обошлось максимум долларов в восемьдесят, а тебе он его продал за двести.
– Грабеж средь бела дня, – усмехнулся Игорь. – Как же вы допустили такое?
– Должен же Агуш иметь какую-то прибыль со своих трудов. К тому же двести долларов – очень низкая цена. Если бы ты не купил этот пиджак, он уже завтра продавался бы в одном из бутиков и стоил там никак не меньше штуки баксов. Я бы сдала его туда не меньше чем за шестьсот долларов, а они бы продавали его за тысячу или за тысячу двести. А может, и еще дороже. «Вещь» с лейблом Рика Штайлера нынче стоит дорого. И, поверь мне как специалисту, долго бы она там не провисела!
– Круто! – восхитился Игорь. – И много таких подделок в наших бутиках?
– Подавляющее большинство. Агуш ведь не одиночка. И у нас найдется немало хороших изготовителей «вещей» от-кутюр. Правда, пока больше в области трикотажа и мехов. Насчет кожи и заменителей мы от турков сильно отстаем. У тех все-таки вековые традиции за плечами!
– Значит, если я правильно понял, почти все так называемые магазины для богатых – те же самые рынки, с одной лишь разницей: в них продаются «вещи», а не «товар»?
– Совершенно верно.
– А настоящие вещи от-кутюр где-то продаются?
– Продаются. Если захочешь, я даже скажу тебе, где и почем. После этого покупать их у тебя пропадет всякая охота, можешь мне поверить! – Наталья Ивановна дала ученику время переварить услышанное и продолжила урок: – Теперь давай перейдем к цифрам. Вот смотри, – она указала на одну из открытых тетрадей. – Это тетрадь учета и движения «вещей». А это, – она указала на другую тетрадь, – то же самое, но для «товара». Первая колонка – наименование и количество, вторая – артикул, третья – цена закупочная, четвертая – цена продажная…
Игорь присмотрелся к цифрам в тетрадях и был поражен. Но его удивила не тетрадь «вещей», где разница между ценой закупочной и продажной составляла порой семьсот, восемьсот, а то и тысячу долларов. К этому он уже относился как к само собой разумеющемуся. Куда удивительнее был разлет в ценах на «товар». К примеру, у той модели кожаной куртки, что он совсем недавно чуть не продал за двести баксов, разница между закупкой и продажей составляла девяносто восемь долларов. Да и в остальных клеточках разница близилась к ста процентам.
– Удивлен? – спросила Наталья Ивановна, поймав взгляд Игоря.
– Не то слово. Я и не подозревал, что возможны такие накрутки! Мне самому доводилось формировать цены, правда, только на всякую хозяйственную мелочовку, но максимум, что я мог надбавить, – сорок процентов от закупочной.
– Тут два резона: жесточайшая конкуренция с китайскими товарами и довольно большие сопутствующие расходы. Средной рынок, как ты, наверное, уже успел понять, своим вещевым насыщением сориентирован на покупателя среднего достатка. Это сделано не из прихоти. Конкурировать с китайским товаром на рынке дешевых вещей невозможно. Российско-китайская граница, в отличие от российско-турецкой, практически открыта, в приграничных же с Китаем районах действует режим беспошлинной торговли. Поэтому китайцы обходятся мизерной наценкой на свой ширпотреб, а хорошую прибыль извлекают за счет огромного товарооборота. Тот, кто везет более качественный, а значит, и более дорогой товар из Турции или, скажем, из Греции, такой роскоши позволить себе не может. Товар оборачивается медленнее, и малая наценка – верный путь к разорению. Так что приходится отыгрываться на покупателе. Второй фактор, влияющий на формирование цены не в пользу покупателя, – таможенные тарифы и пошлины. Таможенники, скажу я тебе, настоящие пиявки на теле предпринимательства, причем здоровенные, размером со слона!
Урок длился около часа. За это время Игорь узнал много любопытного, поучительного, порой и просто невероятного. Но главное, из этого разговора он вынес полную уверенность в том, что наш современный рынок есть не что иное, как одно сплошное надувательство: государство пытается надуть предпринимателя, изобретая все более изощренные поборы, а предприниматель – государство, совершенствуя способы уклонения от них. Страдает же в этой тихой войне несчастный потребитель…
Шашлык из нутрий
Маленькая Белоснежка на поверку оказалась вовсе не такой хрупкой и беззащитной. Раз за разом изрядно потрепанная в кепсовых баталиях фишка с изображением миниатюрной девушки падала картинкой вверх, принося своей юной хозяйке все новые и новые выигрыши.
– Это моя счастливая фишка! – заявила Настя. – Я на нее все время выигрываю.
Проигравшая, как обычно, Валентина Глушенкова пригрозила:
– Погоди, вот я тоже заведу себе счастливую фишку, тогда посмотрим, кто кого!
– Счастливую фишку завести нельзя! Это же не собака какая-нибудь и не кошка, – компетентно заявила Настя. – Она сама появляется!
Антонина Петровна Зименко, наблюдавшая за этой сценой из угла больничной палаты, не могла сдержать улыбку.
– Учту, – согласилась Глушенкова. – А пока, если ты не против, я пойду. Приду к тебе завтра.
– И я с вами, – сказала Антонина Петровна. – До свидания, Настенька!
– Пока! – Настя помахала рукой обеим своим посетительницам.
– Замечательный ребенок, правда?! – сказала Антонина Петровна, когда они шли по длинному больничному коридору.
– Правда. А вот ее папаша – чудовище какое-то!
– Вы говорили с ним?
– Да, сегодня утром, в его шашлычной на Средном, – процедила Валентина, что означало крайнюю степень раздражения.
– Каков результат?.. Хотя что я спрашиваю! И так все ясно…
– Вы правы. С этим типом все ясно! Он даже слышать о дочери не захотел. Единственное, что его немного заинтересовало, так это квартира. Да и то не слишком. «Отвяжитесь и не мешайте делать деньги!» – можно было прочитать на его физиономии. – Валентина ненадолго задумалась. – Возле шашлычной Быстрова в тот момент топтались какие-то бандюганы. Среди них я заметила одного старого знакомого, некого Павла Горчакова, по кличке Горелый. Вы, случайно, не знаете такого? Он ведь, насколько я помню, живет в вашем дворе.
– Как не знать, – оживилась Антонина Петровна. – Пашка – личность известная. А с Петькой у него уже давно какие-то дела. Я думаю, что Пашка у него… эта, как там ее… «крыша».
– Это предположение или факт? – решила уточнить Глушенкова.
– Пожалуй, факт. Иначе зачем бы Пашке возле шашлычной тереться? Уверена, что Петькины шашлыки из нутрий он в рот не возьмет.
– Шашлыки из нутрий?..
– Это давняя история, – проговорила Антонина Петровна. – Я ее узнала от одной своей знакомой, которая мне шерсть доставала. Я в ту пору еще вязала на спицах и торговала возле Средного, а она там продавала зимние шапки из нутрий. Помню, промерзли мы однажды буквально до костей и решили зайти отогреться в шашлычную. Я ей говорю: «Давай по шашлычку съедим», а она мне: «Не вздумай». «Почему?» – спрашиваю. «Потому что шашлыки эти на добрую половину из крыс сделаны! – отвечает. – То есть из нутрий!» Нутрия ведь та же самая крыса, только водяная, да раз в пять покрупнее.
– А ваша знакомая откуда это узнала? – слегка засомневалась Валентина.
– Я ведь говорила уже: она на рынке формовками из нутрий торговала. А шил эти шапки ее муж. Он шкурки в зверосовхозе «Дружба» брал, километрах в пятидесяти от города. Там он частенько с Петькой и встречался.
– А сейчас Быстров в том же месте мясом разживается?
– Это надо у моей знакомой спросить. Она ведь по-прежнему шапками на рынке торгует! Уже официально. Она теперь ЧП*.
– Так давайте спросим прямо сейчас! – предложила Глушенкова. – Надеюсь, у вашей знакомой есть домашний телефон?
– У нее мобильный всегда при себе!
– Хорошо живут у нас продавцы шапок из нутрий! – отметила Валентина, сворачивая в сторону кабинета своего мужа, главного врача больницы. – А чем, интересно, ваша подруга торгует летом?
– Кепками, бейсболками и солнечными очками.
Спустя пару минут Глушенкова и ее спутница уже входили в кабинет главврача.
– Аркадий, нам срочно нужно позвонить! – обратилась Глушенкова к супругу.
– Пожалуйста, – ответил тот. – Вы от Насти?
– Да.
– Удалось что-нибудь узнать о том мужчине, который рылся в ее вещах?
– Так, кое-что, – ответила Валентина. – А тебе?
– Я опросил и охрану, и медперсонал, – ответил Аркадий. – Никто никакого «человека-горы» не видел. Может, Настя его выдумала?
– Вряд ли, – покачала головой Глушенкова. – Я говорила с ней об этом несколько раз. На выдумку не похоже. А то, что никто из персонала не заметил этого человека, может означать, что либо он сам работает в больнице, либо хорошо знает расположение больничных корпусов, коридоров и палат или умеет хорошо маскироваться. Возможно, у него есть сообщник или сообщники среди персонала, которые его и покрывают.
Последние слова задели главного врача, но он постарался не показать этого.
– А что он мог искать среди вещей девочки? – спросил Аркадий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
– Юрик, может, на водном велосипеде прокатимся? – подала голос Лолита.
– Педали крутить в облом!
– А мы за тебя покрутим, – предложила Лика.
– Тогда пошли! Только смотрите не утоните. Вы же пьянющие!
– Это мы-то пьяные?! – вскинулись обе.
– Ну, не я же…
Когда подвыпившая троица отошла к понтону, где были велосипеды, Марина спросила:
– Ты вместе с Юрой приехал?
– Нет, – поспешил откреститься Игорь. – Правда, мы прилетели на одном самолете и живем в одном гостиничном номере. Но до этого и не подозревали о существовании друг друга.
– Это хорошо. Я почему-то так и подумала. Не похож ты на этих… – Марина покрутила пальцем у виска. – Я сама познакомилась с Юрой и его девушками пару часов назад здесь, на пляже! Они оказались очень общительными.
– Может, тоже на велосипеде прокатимся? – несмело предложил Игорь.
– Давай!
Через несколько минут они уже дрейфовали возле буйков и оживленно разговаривали.
Марина оказалась достаточно образованной девушкой. Она с легкостью рассуждала о музыке и автомобилях, о поэзии и компьютерах, о науке и политике. Даже откровенная глупость звучала из ее уст вполне авторитетно, как выстраданное мнение. Слушая бархатный голос Марины и изредка взглядывая на ее красивое бронзовое тело, Игорь чувствовал, что с каждой минутой увлекается девушкой все больше и больше. Их морское путешествие, наверное, не закончилось бы никогда, если бы вдруг не пропало солнце.
– Ого! – опомнилась Марина. – Пора возвращаться…
На прежнем месте стояли пустые шезлонги. Юрок со своими девушками, очевидно, перебазировался на другое место.
– Завтра тебя ждут адские муки! – предрекла Марина, внимательно разглядывая лицо, плечи и грудь Игоря.
– Это почему?
– Ты страшно обгорел! У тебя, случайно, нет при себе какого-нибудь увлажняющего крема?..
– Нет…
– Тогда бери одежду, полотенце и пошли со мной в отель.
– Там продается крем? – спросил Игорь.
– Нет, – сказала девушка. – Там живу я.
Едва войдя в отель, Игорь понял, что «Тара» в сравнении с ним – жалкая общага. Оказавшись в шикарном номере, Марина позвонила по телефону и сказала что-то по-английски. Через несколько секунд в дверях, держа в руке тюбик с кремом, уже стоял мужчина в красной ливрее. Получив несколько купюр, он молниеносно исчез.
– Снимай рубашку! – приказала Марина.
Игорь подчинился, и девушка стала втирать в его плечи и грудь приятно пахнущий крем. То ли от этого запаха, то ли от ее нежных прикосновений у него вдруг закружилась голова. Игорь обернулся к Марине, и она медленно прикрыла глаза веками… Через мгновенье тюбик с кремом уже валялся на полу…
Игорь проснулся и посмотрел на часы. Половина восьмого. Оглядевшись и не увидев Марины, он прислушался. Из ванной доносился шум воды. Успокоившись, он стал ждать, когда она выйдет. За прошедшую ночь Игорь не раз, затаив дыхание, наблюдал, как Марина выходит из ванной. Ее идеальное бронзовое тело, дивная пластика сводили его с ума.
Когда Марина с капельками воды на плечах и груди появилась из душа, Игорь не мог сдержать восхищения:
– Какая ты красивая! Глаз не оторвать!
– Ты тоже ничего! – ласково отозвалась Марина. – Да и любовником оказался превосходным. Мне было очень хорошо этой ночью!
Эти слова были похожи на прощание.
– Ты уходишь? – спросил Игорь, увидев, что девушка начала одеваться.
– Ухожу. И тебе, кстати, тоже пора. Номер оплачен только до восьми утра.
– Но ты говорила, что это твой номер…
– А я тебя обманула, – легко призналась Марина и, надев туфельки, направилась к выходу. – Прощай!.. Может, когда-нибудь увидимся…
Распорядок последующих дней Игоря не отличался разнообразием. Походы на фабрику Агуша сменялись бесцельным хожденим по улочкам Стамбула. Его больше не тянуло ни на пляж, ни в другие места. Последний вечер он провел с Натальей Ивановной за ужином.
– Игорь, что с тобой? Случилось что-нибудь? Ты как будто сам не свой…
– Обгорел ужасно. Все тело болит!
– И это все?
– Все…
Чтобы уйти от ненужных расспросов, Игорь сказал:
– Вы мне обещали объяснить, чем отличается «вещь» от «товара».
– Тебе это и вправду интересно или просто хочешь сменить тему?
– А какая разница?
– Большая, – ответила Наталья Ивановна. – Я уже который день собираюсь серьезно с тобой поговорить, но, видя твое разобранное состояние, все откладываю и откладываю. Теперь – крайний срок. Через несколько часов мы улетаем из Стамбула, а Вадим Алексеевич велел поговорить с тобой до возвращения домой. Как будущему заместителю директора рынка тебе положено знать не только, чем отличается «вещь» от «товара», но и кое-что еще.
Эта фраза возымела магическое действие – Игорь пришел в себя.
Так вы знаете?..
– Конечно, – мельком глянув в зеркальце и мазнув по губам помадой, сказала Наталья Ивановна. – Я поняла это сразу, как только увидела твой паспорт… Вадим Алексеевич уже давно присматривал себе заместителя, но никак не мог ни на ком остановиться. Это неудивительно: ведь он никому не верит, и, кстати сказать, правильно делает. Он и мне, между прочим, предлагал, но я отказалась.
– Почему?
– А зачем мне это? Ответственности и забот полно, а денег – чуть больше того, что я сейчас имею. Я ему откровенно об этом сказала и посоветовала поискать кого-нибудь на стороне. Сказала ему, что вовсе не обязательно, чтобы человек этот был опытным коммерсантом, главное, чтобы доверять можно было. А спустя две недели появляешься ты, с паспортом, в котором год и место рождения те же, что и у нашего директора. Только полный дебил не догадался бы, в чем тут дело.
– А кто-нибудь еще, кроме вас, знает об этом?
– Думаю, нет. Никто, кроме меня, твоих документов не видел… Кстати, это очень толковая задумка – дать тебе для начала поработать в продавцах. Хороший генерал просто обязан понимать, чем живет простой солдат.
– А Вадим знает, что вы знаете? – поинтересовался Игорь.
– Я сказала ему за день до нашего отлета в Турцию… Наверное, умнее было бы воспользоваться этим своим знанием и постараться набрать очков еще до того, как перед тобой начнут все расстилаться. Но интересы дела – превыше всего. Через несколько дней начнется реконструкция рынка, и Вадим Алексеевич, безусловно, переключится на этот проект. На тебя же свалится все остальное, в том числе и наши кожно-винилические дела. А чтобы эффективно их вести, тебе следует изучить все тонкости, не теряя понапрасну время. Примерно так я ему и сказала.
– А он?
– Он согласился и велел посвятить тебя во всю нашу кухню еще до возвращения в родные края. Так что слушай внимательно. Если что-то будет непонятно, не стесняйся, спрашивай!
Сказав это, Наталья Ивановна разложила на столе несколько общих тетрадей, испещренных какими-то непонятными значками.
– Для начала объясню, чем «вещь» отличается от «товара». К «вещам» относятся те изделия, которые не идут в массовое производство и не продаются на вещевых рынках. Соответственно, к «товару» относится все то, что производится в массовом порядке и на рынках продается. Обычно «вещи» изготавливаются тиражом не более десяти или двадцати экземпляров. Делаются они по «пиратским» выкройкам и шаблонам, которые, в свою очередь, копируются с работ известных кутюрье. Иногда талантливые люди, к которым, несомненно, относится наш Агуш, выдумывают что-то и сами. И в большинстве своем эти придумки не уступают по исполнению самым именитым торговым маркам. Ты спросишь: почему бы тогда этим талантливым людям не создавать собственные коллекции? Ответ прост: для того, чтобы раскрутить собственное имя, нужны огромные деньги! Вот поэтому всем агушам, акмалям и джанешам приходится довольствоваться изготовлением подделок.
– А зачем они вообще их делают?
– Чтобы продать потом как фирменные, – не моргнув глазом, ответила Наталья Ивановна. – Это очень выгодное занятие. Взять хотя бы пиджак, который ты купил. Агушу его изготовление обошлось максимум долларов в восемьдесят, а тебе он его продал за двести.
– Грабеж средь бела дня, – усмехнулся Игорь. – Как же вы допустили такое?
– Должен же Агуш иметь какую-то прибыль со своих трудов. К тому же двести долларов – очень низкая цена. Если бы ты не купил этот пиджак, он уже завтра продавался бы в одном из бутиков и стоил там никак не меньше штуки баксов. Я бы сдала его туда не меньше чем за шестьсот долларов, а они бы продавали его за тысячу или за тысячу двести. А может, и еще дороже. «Вещь» с лейблом Рика Штайлера нынче стоит дорого. И, поверь мне как специалисту, долго бы она там не провисела!
– Круто! – восхитился Игорь. – И много таких подделок в наших бутиках?
– Подавляющее большинство. Агуш ведь не одиночка. И у нас найдется немало хороших изготовителей «вещей» от-кутюр. Правда, пока больше в области трикотажа и мехов. Насчет кожи и заменителей мы от турков сильно отстаем. У тех все-таки вековые традиции за плечами!
– Значит, если я правильно понял, почти все так называемые магазины для богатых – те же самые рынки, с одной лишь разницей: в них продаются «вещи», а не «товар»?
– Совершенно верно.
– А настоящие вещи от-кутюр где-то продаются?
– Продаются. Если захочешь, я даже скажу тебе, где и почем. После этого покупать их у тебя пропадет всякая охота, можешь мне поверить! – Наталья Ивановна дала ученику время переварить услышанное и продолжила урок: – Теперь давай перейдем к цифрам. Вот смотри, – она указала на одну из открытых тетрадей. – Это тетрадь учета и движения «вещей». А это, – она указала на другую тетрадь, – то же самое, но для «товара». Первая колонка – наименование и количество, вторая – артикул, третья – цена закупочная, четвертая – цена продажная…
Игорь присмотрелся к цифрам в тетрадях и был поражен. Но его удивила не тетрадь «вещей», где разница между ценой закупочной и продажной составляла порой семьсот, восемьсот, а то и тысячу долларов. К этому он уже относился как к само собой разумеющемуся. Куда удивительнее был разлет в ценах на «товар». К примеру, у той модели кожаной куртки, что он совсем недавно чуть не продал за двести баксов, разница между закупкой и продажей составляла девяносто восемь долларов. Да и в остальных клеточках разница близилась к ста процентам.
– Удивлен? – спросила Наталья Ивановна, поймав взгляд Игоря.
– Не то слово. Я и не подозревал, что возможны такие накрутки! Мне самому доводилось формировать цены, правда, только на всякую хозяйственную мелочовку, но максимум, что я мог надбавить, – сорок процентов от закупочной.
– Тут два резона: жесточайшая конкуренция с китайскими товарами и довольно большие сопутствующие расходы. Средной рынок, как ты, наверное, уже успел понять, своим вещевым насыщением сориентирован на покупателя среднего достатка. Это сделано не из прихоти. Конкурировать с китайским товаром на рынке дешевых вещей невозможно. Российско-китайская граница, в отличие от российско-турецкой, практически открыта, в приграничных же с Китаем районах действует режим беспошлинной торговли. Поэтому китайцы обходятся мизерной наценкой на свой ширпотреб, а хорошую прибыль извлекают за счет огромного товарооборота. Тот, кто везет более качественный, а значит, и более дорогой товар из Турции или, скажем, из Греции, такой роскоши позволить себе не может. Товар оборачивается медленнее, и малая наценка – верный путь к разорению. Так что приходится отыгрываться на покупателе. Второй фактор, влияющий на формирование цены не в пользу покупателя, – таможенные тарифы и пошлины. Таможенники, скажу я тебе, настоящие пиявки на теле предпринимательства, причем здоровенные, размером со слона!
Урок длился около часа. За это время Игорь узнал много любопытного, поучительного, порой и просто невероятного. Но главное, из этого разговора он вынес полную уверенность в том, что наш современный рынок есть не что иное, как одно сплошное надувательство: государство пытается надуть предпринимателя, изобретая все более изощренные поборы, а предприниматель – государство, совершенствуя способы уклонения от них. Страдает же в этой тихой войне несчастный потребитель…
Шашлык из нутрий
Маленькая Белоснежка на поверку оказалась вовсе не такой хрупкой и беззащитной. Раз за разом изрядно потрепанная в кепсовых баталиях фишка с изображением миниатюрной девушки падала картинкой вверх, принося своей юной хозяйке все новые и новые выигрыши.
– Это моя счастливая фишка! – заявила Настя. – Я на нее все время выигрываю.
Проигравшая, как обычно, Валентина Глушенкова пригрозила:
– Погоди, вот я тоже заведу себе счастливую фишку, тогда посмотрим, кто кого!
– Счастливую фишку завести нельзя! Это же не собака какая-нибудь и не кошка, – компетентно заявила Настя. – Она сама появляется!
Антонина Петровна Зименко, наблюдавшая за этой сценой из угла больничной палаты, не могла сдержать улыбку.
– Учту, – согласилась Глушенкова. – А пока, если ты не против, я пойду. Приду к тебе завтра.
– И я с вами, – сказала Антонина Петровна. – До свидания, Настенька!
– Пока! – Настя помахала рукой обеим своим посетительницам.
– Замечательный ребенок, правда?! – сказала Антонина Петровна, когда они шли по длинному больничному коридору.
– Правда. А вот ее папаша – чудовище какое-то!
– Вы говорили с ним?
– Да, сегодня утром, в его шашлычной на Средном, – процедила Валентина, что означало крайнюю степень раздражения.
– Каков результат?.. Хотя что я спрашиваю! И так все ясно…
– Вы правы. С этим типом все ясно! Он даже слышать о дочери не захотел. Единственное, что его немного заинтересовало, так это квартира. Да и то не слишком. «Отвяжитесь и не мешайте делать деньги!» – можно было прочитать на его физиономии. – Валентина ненадолго задумалась. – Возле шашлычной Быстрова в тот момент топтались какие-то бандюганы. Среди них я заметила одного старого знакомого, некого Павла Горчакова, по кличке Горелый. Вы, случайно, не знаете такого? Он ведь, насколько я помню, живет в вашем дворе.
– Как не знать, – оживилась Антонина Петровна. – Пашка – личность известная. А с Петькой у него уже давно какие-то дела. Я думаю, что Пашка у него… эта, как там ее… «крыша».
– Это предположение или факт? – решила уточнить Глушенкова.
– Пожалуй, факт. Иначе зачем бы Пашке возле шашлычной тереться? Уверена, что Петькины шашлыки из нутрий он в рот не возьмет.
– Шашлыки из нутрий?..
– Это давняя история, – проговорила Антонина Петровна. – Я ее узнала от одной своей знакомой, которая мне шерсть доставала. Я в ту пору еще вязала на спицах и торговала возле Средного, а она там продавала зимние шапки из нутрий. Помню, промерзли мы однажды буквально до костей и решили зайти отогреться в шашлычную. Я ей говорю: «Давай по шашлычку съедим», а она мне: «Не вздумай». «Почему?» – спрашиваю. «Потому что шашлыки эти на добрую половину из крыс сделаны! – отвечает. – То есть из нутрий!» Нутрия ведь та же самая крыса, только водяная, да раз в пять покрупнее.
– А ваша знакомая откуда это узнала? – слегка засомневалась Валентина.
– Я ведь говорила уже: она на рынке формовками из нутрий торговала. А шил эти шапки ее муж. Он шкурки в зверосовхозе «Дружба» брал, километрах в пятидесяти от города. Там он частенько с Петькой и встречался.
– А сейчас Быстров в том же месте мясом разживается?
– Это надо у моей знакомой спросить. Она ведь по-прежнему шапками на рынке торгует! Уже официально. Она теперь ЧП*.
– Так давайте спросим прямо сейчас! – предложила Глушенкова. – Надеюсь, у вашей знакомой есть домашний телефон?
– У нее мобильный всегда при себе!
– Хорошо живут у нас продавцы шапок из нутрий! – отметила Валентина, сворачивая в сторону кабинета своего мужа, главного врача больницы. – А чем, интересно, ваша подруга торгует летом?
– Кепками, бейсболками и солнечными очками.
Спустя пару минут Глушенкова и ее спутница уже входили в кабинет главврача.
– Аркадий, нам срочно нужно позвонить! – обратилась Глушенкова к супругу.
– Пожалуйста, – ответил тот. – Вы от Насти?
– Да.
– Удалось что-нибудь узнать о том мужчине, который рылся в ее вещах?
– Так, кое-что, – ответила Валентина. – А тебе?
– Я опросил и охрану, и медперсонал, – ответил Аркадий. – Никто никакого «человека-горы» не видел. Может, Настя его выдумала?
– Вряд ли, – покачала головой Глушенкова. – Я говорила с ней об этом несколько раз. На выдумку не похоже. А то, что никто из персонала не заметил этого человека, может означать, что либо он сам работает в больнице, либо хорошо знает расположение больничных корпусов, коридоров и палат или умеет хорошо маскироваться. Возможно, у него есть сообщник или сообщники среди персонала, которые его и покрывают.
Последние слова задели главного врача, но он постарался не показать этого.
– А что он мог искать среди вещей девочки? – спросил Аркадий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32