вам известно, что за свидетельница собирается, по словам Ариса, выступить против герцога Пелана и подтвердить выдвинутые против него обвинения?
— Нет. Кто она такая, мне неизвестно. Я только слышал, что есть такой человек, и все. Кстати, многие лорды были очень удивлены тем, что эта женщина раньше служила в Роте самого герцога Пелана. Обычно его ветераны, вне зависимости от того, сколько они у него прослужили, отзываются о нем либо хорошо, либо очень хорошо.
— Смею вас заверить, делают они это не без причины, — сказала Пакс. — Ну что ж, теперь последний вопрос: какого вы сами мнения о герцоге Пелане?
— Я? — Юноша улыбнулся. — Мне он всегда нравился. Отцу тоже. Он говорил, что в Пелане больше благородства, чем в любом так называемом благородном лорде в нашем королевстве. По его словам, это одна из причин, почему они к нему так прицепились. Со мной герцог Пелан всегда был вежлив и справедлив. Я с удовольствием всегда наблюдал за тем, как он руководит своей ротой. Впрочем, вы служили у него и сами все знаете.
— Ну, мое-то мнение давно известно, и вряд ли кто-то сможет изменить его, — сказала Пакс. — Мне было важно выяснить, что думаете о нем вы и как относятся к нему некоторые другие. Приехав в Вереллу сегодня утром, я обнаружила, что мой бывший командир вызван сюда едва ли не на суд. Разумеется, я ни на шаг не отступлю от выполнения своей миссии, но вы же понимаете: после всего, что герцог Пелан для меня сделал…
— Вы хотите выступить в его защиту? Здорово! Я хотел сказать, что это, конечно, не моего ума дело, но очень уж мне не по душе, как выдвигает свои обвинения барон Верракай. У меня ощущение, что он сам все время лжет и просто пытается запутать всех остальных. Видит Гед, однажды я чуть было не взорвался и не наговорил ему того, что не имею права высказывать по рангу, и хорошо еще, что отец выставил меня из зала Регентского Совета, сказав, чтобы я поостыл и поучился вежливости. Я на отца не сержусь: этикет есть этикет, и ему действительно нужно договариваться с другими членами Совета…
— Кирган, скажите своему отцу, чтобы он был поосторожнее, — глядя в глаза юноше, сказала Пакс. — У меня такое ощущение, что Верракай неспроста противоречит вашему отцу и пытается дискредитировать герцога Пелана. Я не всегда буду рядом, чтобы прийти на помощь герцогу в нужную минуту. Вот тогда ему и понадобится поддержка надежных друзей и честных придворных.
— Я все передам отцу слово в слово, — тоже заметно посерьезнев, сказал Кирган. Встав из-за стола, он по-военному отдал честь и спросил:
— Разрешите идти?
— Вы свободны, Кирган Марракай, — так же четко и спокойно ответила ему Пакс. Затем, подмигнув, поинтересовалась:
— Признайтесь, по-моему, я на некоторое время отсрочила изрядную трепку, которую должен был схлопотать ваш младший брат?
— Нет, госпожа… то есть да. В общем, честно говоря, повезло ему, что я не добрался до него сразу же, как только он покинул ваши покои. — Кирган рассмеялся и, разведя руками, добавил:
— Вообще-то дело не только и не столько в том, что он осмелился побеспокоить вас. Я полагаю, вы смогли бы отшить любого непрошеного гостя. Куда больше меня интересовало, что делал этот сопляк в комнате нашей двоюродной сестры вчера вечером. Он, кстати, вам об этом не рассказывал, не хвастался?
— Уверяю вас, Кирган, если бы мы с вашим братом и обсуждали такие дела, я бы ни за что не раскрыла вам его тайны. Дружба есть дружба. — Она со смехом распахнула дверь и увидела в коридоре, на расстоянии буквально пары шагов от ее покоев, двух королевских слуг, которые будто бы случайно проходили мимо. — Учтите, Кирган, — громко, так, чтобы ее слышали в коридоре, сказала Пакс, — если юный Арис захочет заглянуть ко мне, я буду рада его видеть. Считайте, что мое разрешение он получил. Мы были с ним друзьями в Фин-Пенире, а друзей я не забываю, даже самых младших. Кроме этого, он, конечно, должен отпроситься у своего господина, но, повторяю, вашего позволения спрашивать он не обязан.
Кирган перешагнул порог с серьезным и суровым выражением лица, будто его действительно только что отчитали. Но, развернувшись и зная, что его никто, кроме Пакс, не видит, он залихватски подмигнул ей. Закрывая за ним дверь, Пакс подумала, что совершенно согласна с маршалом Пилианом, утверждавшим, будто все потомки рода Марракай, даже самые юные, отличаются природной сообразительностью. Льет понимающе кивнула.
— Я думаю, твои последние слова послужат хорошим объяснением визита Киргана для всех, кто вас подслушивал.
— Я на это и рассчитывала, — сказала Пакс, вздохнула и потянулась. Она с большим удовольствием поспала бы сейчас несколько часов, но понимала, что нельзя терять времени. Она пожалела, что не спросила у молодых оруженосцев, предусмотрено ли присутствие герцога на церемонии в храме Геда. От размышлений ее отвлек очередной стук в дверь. Когда Льет открыла, на пороге стоял придворный паж в парадном камзоле.
— Приношу свои извинения за беспокойство, — сказал он. — Я должен вручить госпоже Паксенаррион это послание и дождаться ее ответа.
Пакс кивнула, взяла у пажа конверт и вскрыла его. Придворный маршал Секлис очень рассчитывал на встречу с нею перед вечерней церемонией посвящения в рыцари. Все время, остававшееся до обеда, он собирался провести в дворцовом храме и был бы рад видеть Пакс, когда она сочтет это удобным. Пакс показала письмо Льет; та, быстро пробежав его глазами, кивнула. Затем Пакс обернулась к пажу и сказала:
— Разумеется, я принимаю приглашение придворного маршала. Вы можете проводить нас к нему?
— Да, госпожа.
— Кольчугу надеть не хочешь? — негромко спросила Льет. Пакс улыбнулась ей:
— Что, здесь, во дворце?
— Да. На всякий случай.
Пакс уже имела возможность убедиться, что Льет умеет настоять на своем, оставаясь мягкой и ненавязчивой. На этот раз Пакс решила не спорить и, выйдя в соседнюю комнату, с помощью Льет быстро надела кольчугу.
— Я с тобой, — на всякий случай известила ее Льет.
— Как хочешь. Я буду только рада, — сказала Пакс.
Придворный маршал встретил гостей у входа в храмовый зал. Обменявшись с Пакс и Льет положенными приветствиями, он поспешил перейти к делу:
— Госпожа Паксенаррион, если мое предложение не противоречит вашим планам, я был бы рад просить вашего согласия принять участие в церемонии сегодня вечером.
Пакс нахмурилась:
— Не могли бы вы объяснить, что это за церемония, уважаемый маршал…
— Прошу прощения. Я забыл, что мы друг другу не представлены. Мое имя — Секлис. Меня назначили на должность придворного маршала примерно год назад. Так вот, возможно, вы знаете, что орден Колоколов традиционно проводит церемонию посвящения в рыцари в Праздник пира Луапа. На этот раз у них примерно двадцать кандидатов.
Учитывая, что этот орден фактически является ответвлением ордена Геда и различия между нашими доктринами весьма несущественны, мы позволяем им пользоваться нашими фермами и церемониальными залами для посвящения в рыцари. Как и в нашем ордене, под посвящением подразумевают ритуальный поединок кандидата с двумя вооруженными противниками, членами ордена. Разумеется, в сегодняшнем ритуале будут принимать участие и другие маршалы, рыцари наших орденов, ваш покорный слуга, но при этом…
— Насколько я знаю, в церемонии посвящения со стороны ордена могут принимать участие только рыцари? — возразила Пакс.
— Да, конечно, но ведь паладины являются в первую очередь рыцарями, и поэтому… Пакс покачала головой:
— Нет, уважаемый маршал. Я не являюсь рыцарем ордена Геда.
— Вы?! Но ведь вы наверняка… Нет, я конечно, слышал, что вы стали паладином не совсем обычным путем, но мне кажется…
— Уважаемый маршал, позвольте мне все объяснить. Я пробыла в Фин-Пенире совсем недолго и не успела пройти весь курс обучения, не говоря уже о том, чтобы быть посвященной в рыцари. Другое дело, что Верховный Маршал приняла меня в орден кандидатом в паладины до того, как меня посвятили в рыцари. Такие случаи в истории ордена Геда уже бывали.
— Да, но…
— А после похода в Колобию я оказалась непригодна к дальнейшему обучению. Насколько я знаю, все маршалы были поставлены в известность об этом. — Придворный маршал неохотно, как показалось Пакс, кивнул, явно не желая заострять внимание на этом вопросе. — Итак, я ушла из Фин-Пенира, не дослужившись до посвящения в рыцари. Не могу не признать, что в то время даже самым благожелательно относившимся ко мне людям и в голову бы не пришло, что когда-нибудь из меня вновь получится воин, достойный быть кандидатом в рыцари. Мне тоже было, прямо скажем, не до претензий на такую честь.
— Но ведь… теперь вы — паладин?
— Да. Милостью Геда и Великого Господина я стала паладином. Но это произошло без соблюдения всех церемоний и формальностей, установленных в Фин-Пенире. Уважаемый маршал, я не претендую на то, чтобы понимать и раскладывать по полочкам все, что имели в виду боги, когда избирали меня своим паладином. Я лишь выполняю их приказы и, помолившись, пользуюсь теми способностями, которые они даровали мне.
— Я все понял, — кивнул маршал и задумался. — Честно говоря, я никогда не слышал ничего подобного. Я имею в виду сугубо процедурные вопросы. Вы стали паладином, перепрыгнув через несколько ступеней и множество церемоний и ритуалов.
— Похоже, в сегодняшней церемонии я буду для вас лишь обузой…
— Нет, ни в коем случае. — В голосе маршала слышалась убежденность и уверенность. — Если боги решили, что именно вы должны стать их паладином, то кто я такой, чтобы оспаривать их волю, ссылаясь на установленные орденом правила и церемонии? Вы — истинный воин богов; в этом нет никаких сомнений, и этого вполне достаточно. Я повторяю свою просьбу к вам участвовать в сегодняшней церемонии посвящения в рыцари.
— В связи с этим у меня к вам будет еще один вопрос, — сказала Пакс. — У меня нет собственного меча. Этот дан мне лишь на время исполнения моей миссии. Как вы уже слышали, он должен засвидетельствовать, что найденный мною человек действительно является королем Лионии. Я не могу использовать этот клинок для какой бы то ни было иной цели.
— Ну, это не проблема, — улыбнулся маршал Секлис. — На любой ферме Геда, а уж тем более в придворном храме всегда есть большой запас оружия. Вы можете выбрать клинок, который вам понравится. Наш оружейный склад в вашем распоряжении. Разумеется, если вы скажете, что по каким-либо причинам не можете отвлекаться от исполнения задания, ниспосланного вам богами, я ни в коем случае не буду ни на чем настаивать.
— Знаете, господин маршал, я не чувствую никакого внутреннего противодействия и признаюсь, что для меня будет большой честью принять участие в таком ритуале. Единственная моя просьба состоит в том, чтобы вы объяснили мне, как все будет происходить, чтобы я не выглядела полной невеждой.
— Вы знаете, мы не изобретаем ничего особенного. Все церемонии посвящения похожи друг на друга. Разница лишь в деталях. Впрочем… как же я забыл! Пожалуйста, проходите. — Маршал провел Пакс и Льет в зал придворного храма и показал, где и как будет происходить ритуал посвящения.
Зал Геда в королевском дворце Тсайи был по размерам несколько меньше, чем церемониальный зал Фин-Пенира, но общий стиль архитектуры делал его очень похожим на знакомое Пакс помещение. Ряды поднимающихся все выше и выше сидений расходились по обе стороны от центральной площадки, на которой и должны были состояться ритуальные поединки. Кандидатам предстояло войти в одну из дверей зала и выйти в другую, встретив на пути по крайней мере двух вооруженных экзаменаторов.
— Обычно, — сказал Секлис, — мы хорошо знаем наших кандидатов и не ожидаем от них никаких сюрпризов, как, впрочем, и они от нас. Поединок превращается в сугубо ритуальный обмен серией ударов, своего рода прилюдное доказательство того, что посвящаемый действительно может противостоять вооруженному противнику. Впрочем, иногда кандидаты изрядно удивляют нас. В прошлом году был у нас один парень, который на церемонии посвящения победил двух маршалов и ужасно измотал меня, прежде чем я все же сумел доказать превосходство опыта над юностью. Сейчас этот юноша учится на маршала, и полагаю, что в будущем он станет одним из надежнейших слуг Геда. Вынужден предупредить вас, что и на сегодняшней церемонии можно ожидать любых сюрпризов. Дело в том, что многие из кандидатов специально напросились на участие именно в этой церемонии посвящения, чтобы впоследствии иметь возможность сказать, что они стали рыцарями в год коронации наследного принца и принесли ему присягу с первого дня его восхождения на трон. В общем, отступать никто из них не захочет, и нам предстоит испытать двадцать очень достойных и прекрасно подготовленных кандидатов. Так что позволю себе признаться: для меня ваше присутствие на церемонии — это не только вопрос чести, не только обеспечение дополнительной солидности когорте экзаменаторов, но и большая практическая помощь. Понимаете, я созвал маршалов со всех ближайших ферм, упросил кого мог из опытных рыцарей, но, как вы можете представить, при дворе большинство из них либо уже в возрасте, либо изрядно обленились и вряд ли смогут, не опозорившись, противостоять молодым запальчивым кандидатам. В общем, у меня набралось всего пятнадцать экзаменаторов, так что на каждого из нас придется как минимум по два поединка. Ваше участие немало облегчит нашу участь, сэкономив нам силы и избавив от необходимости лишний раз потеть в учебном бою.
Секлис объяснил Пакс некоторые детали подбора и порядка представления кандидатов к церемонии посвящения, познакомил ее с несколькими назначенными орденом наблюдателями, которым предстояло следить за ходом каждого поединка, а затем отвел ее на оружейный склад, предоставив самой выбрать меч по своему усмотрению. Все клинки в этом арсенале были выкованы по одному образцу: с печатью Геда, глубоко выгравированной на не особо изысканной, но очень удобной рукоятке. Отличались они лишь по длине и весу. Пакс выбрала себе два меча, и Секлис приказал своему вице-маршалу отложить их отдельно до вечера. Затем, уже выйдя со склада, он вновь обратился к Пакс:
— Да, кстати, если вы не будете возражать, я бы попросил вас не надевать кольчугу на ритуальные поединки. В этих случаях все — и кандидаты, и экзаменаторы — выступают в обмундировании цветов своего ордена, и для вас мы, разумеется, подберем подходящую куртку цветов ордена Геда, а также выдадим защитный нагрудник, думаю, еще не забытый вами.
— Хорошо, — кивнула Пакс, но при этом задумалась. С одной стороны, она хорошо понимала, что появление одного из экзаменаторов не в учебном нагруднике, а в боевой кольчуге будет выглядеть, мягко говоря, вызывающе, а с другой — ей почему-то не хотелось оставаться без ставшей уже привычной надежной защиты.
— Прошу прощения, господин маршал. Я не хотела бы нарушать сложившиеся при дворе традиции…
— Равно как и я не хотел бы ни в чем препятствовать исполнению вашей миссии, — перехватил ее слова маршал. — Госпожа Паксенаррион, вы лучше чувствуете, возможно, грозящие вам опасности. Я ни в коем случае не хотел бы, чтобы вы встретили их безоружной и незащищенной. И все же мне кажется, что никакая нечисть не рискнет напасть на вас в храме Геда, да еще в тот день, когда там будут присутствовать несколько маршалов, рыцарей и ревностно ждущих посвящения кандидатов. Сами кандидаты…
— А кстати, как у вас относятся к самозванцам? — спросила Льет. — Или у вас нет традиции допускать к испытанию заранее не известных кандидатов в рыцари?
Придворный маршал нахмурился:
— У вас они называются самозванцами? Мы предпочитаем слово «чужаки». Знаете, что касается сегодняшней церемонии, я сомневаюсь, что кто-нибудь рискнет…
— Подождите! О чем вы говорите? — спросила Пакс. — Не забывайте, что я не особо сведуща в придворных традициях.
— Это такой обычай, — объяснил ей маршал. — Каждый человек, имеющий какие-либо претензии ко двору, к кому-то из членов ордена или экзаменаторов, может выставить вместо себя любого неизвестного нам воина, который, разумеется, не является членом ордена, с формальной заявкой на участие в ритуале посвящения. На самом деле зачастую это превращается в своего рода легальную дуэль или заурядное сведение счетов. Впрочем, обычно, когда кто-то планирует такого рода выходку, я вовремя узнаю об этом. В конце концов, полная непредсказуемость результатов поединка не может быть на руку даже тому, кто бросает этот вызов.
— Погодите, а чужаки что, сражаются на тех же сугубо формальных условиях?
— Нет, эти поединки проводятся в полном вооружении. Госпожа Паксенаррион, вам это кажется подозрительным? У вас появились какие-то сомнения?
— Если говорить честно, уважаемый маршал, я пока еще сама не поняла, что именно я подозреваю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
— Нет. Кто она такая, мне неизвестно. Я только слышал, что есть такой человек, и все. Кстати, многие лорды были очень удивлены тем, что эта женщина раньше служила в Роте самого герцога Пелана. Обычно его ветераны, вне зависимости от того, сколько они у него прослужили, отзываются о нем либо хорошо, либо очень хорошо.
— Смею вас заверить, делают они это не без причины, — сказала Пакс. — Ну что ж, теперь последний вопрос: какого вы сами мнения о герцоге Пелане?
— Я? — Юноша улыбнулся. — Мне он всегда нравился. Отцу тоже. Он говорил, что в Пелане больше благородства, чем в любом так называемом благородном лорде в нашем королевстве. По его словам, это одна из причин, почему они к нему так прицепились. Со мной герцог Пелан всегда был вежлив и справедлив. Я с удовольствием всегда наблюдал за тем, как он руководит своей ротой. Впрочем, вы служили у него и сами все знаете.
— Ну, мое-то мнение давно известно, и вряд ли кто-то сможет изменить его, — сказала Пакс. — Мне было важно выяснить, что думаете о нем вы и как относятся к нему некоторые другие. Приехав в Вереллу сегодня утром, я обнаружила, что мой бывший командир вызван сюда едва ли не на суд. Разумеется, я ни на шаг не отступлю от выполнения своей миссии, но вы же понимаете: после всего, что герцог Пелан для меня сделал…
— Вы хотите выступить в его защиту? Здорово! Я хотел сказать, что это, конечно, не моего ума дело, но очень уж мне не по душе, как выдвигает свои обвинения барон Верракай. У меня ощущение, что он сам все время лжет и просто пытается запутать всех остальных. Видит Гед, однажды я чуть было не взорвался и не наговорил ему того, что не имею права высказывать по рангу, и хорошо еще, что отец выставил меня из зала Регентского Совета, сказав, чтобы я поостыл и поучился вежливости. Я на отца не сержусь: этикет есть этикет, и ему действительно нужно договариваться с другими членами Совета…
— Кирган, скажите своему отцу, чтобы он был поосторожнее, — глядя в глаза юноше, сказала Пакс. — У меня такое ощущение, что Верракай неспроста противоречит вашему отцу и пытается дискредитировать герцога Пелана. Я не всегда буду рядом, чтобы прийти на помощь герцогу в нужную минуту. Вот тогда ему и понадобится поддержка надежных друзей и честных придворных.
— Я все передам отцу слово в слово, — тоже заметно посерьезнев, сказал Кирган. Встав из-за стола, он по-военному отдал честь и спросил:
— Разрешите идти?
— Вы свободны, Кирган Марракай, — так же четко и спокойно ответила ему Пакс. Затем, подмигнув, поинтересовалась:
— Признайтесь, по-моему, я на некоторое время отсрочила изрядную трепку, которую должен был схлопотать ваш младший брат?
— Нет, госпожа… то есть да. В общем, честно говоря, повезло ему, что я не добрался до него сразу же, как только он покинул ваши покои. — Кирган рассмеялся и, разведя руками, добавил:
— Вообще-то дело не только и не столько в том, что он осмелился побеспокоить вас. Я полагаю, вы смогли бы отшить любого непрошеного гостя. Куда больше меня интересовало, что делал этот сопляк в комнате нашей двоюродной сестры вчера вечером. Он, кстати, вам об этом не рассказывал, не хвастался?
— Уверяю вас, Кирган, если бы мы с вашим братом и обсуждали такие дела, я бы ни за что не раскрыла вам его тайны. Дружба есть дружба. — Она со смехом распахнула дверь и увидела в коридоре, на расстоянии буквально пары шагов от ее покоев, двух королевских слуг, которые будто бы случайно проходили мимо. — Учтите, Кирган, — громко, так, чтобы ее слышали в коридоре, сказала Пакс, — если юный Арис захочет заглянуть ко мне, я буду рада его видеть. Считайте, что мое разрешение он получил. Мы были с ним друзьями в Фин-Пенире, а друзей я не забываю, даже самых младших. Кроме этого, он, конечно, должен отпроситься у своего господина, но, повторяю, вашего позволения спрашивать он не обязан.
Кирган перешагнул порог с серьезным и суровым выражением лица, будто его действительно только что отчитали. Но, развернувшись и зная, что его никто, кроме Пакс, не видит, он залихватски подмигнул ей. Закрывая за ним дверь, Пакс подумала, что совершенно согласна с маршалом Пилианом, утверждавшим, будто все потомки рода Марракай, даже самые юные, отличаются природной сообразительностью. Льет понимающе кивнула.
— Я думаю, твои последние слова послужат хорошим объяснением визита Киргана для всех, кто вас подслушивал.
— Я на это и рассчитывала, — сказала Пакс, вздохнула и потянулась. Она с большим удовольствием поспала бы сейчас несколько часов, но понимала, что нельзя терять времени. Она пожалела, что не спросила у молодых оруженосцев, предусмотрено ли присутствие герцога на церемонии в храме Геда. От размышлений ее отвлек очередной стук в дверь. Когда Льет открыла, на пороге стоял придворный паж в парадном камзоле.
— Приношу свои извинения за беспокойство, — сказал он. — Я должен вручить госпоже Паксенаррион это послание и дождаться ее ответа.
Пакс кивнула, взяла у пажа конверт и вскрыла его. Придворный маршал Секлис очень рассчитывал на встречу с нею перед вечерней церемонией посвящения в рыцари. Все время, остававшееся до обеда, он собирался провести в дворцовом храме и был бы рад видеть Пакс, когда она сочтет это удобным. Пакс показала письмо Льет; та, быстро пробежав его глазами, кивнула. Затем Пакс обернулась к пажу и сказала:
— Разумеется, я принимаю приглашение придворного маршала. Вы можете проводить нас к нему?
— Да, госпожа.
— Кольчугу надеть не хочешь? — негромко спросила Льет. Пакс улыбнулась ей:
— Что, здесь, во дворце?
— Да. На всякий случай.
Пакс уже имела возможность убедиться, что Льет умеет настоять на своем, оставаясь мягкой и ненавязчивой. На этот раз Пакс решила не спорить и, выйдя в соседнюю комнату, с помощью Льет быстро надела кольчугу.
— Я с тобой, — на всякий случай известила ее Льет.
— Как хочешь. Я буду только рада, — сказала Пакс.
Придворный маршал встретил гостей у входа в храмовый зал. Обменявшись с Пакс и Льет положенными приветствиями, он поспешил перейти к делу:
— Госпожа Паксенаррион, если мое предложение не противоречит вашим планам, я был бы рад просить вашего согласия принять участие в церемонии сегодня вечером.
Пакс нахмурилась:
— Не могли бы вы объяснить, что это за церемония, уважаемый маршал…
— Прошу прощения. Я забыл, что мы друг другу не представлены. Мое имя — Секлис. Меня назначили на должность придворного маршала примерно год назад. Так вот, возможно, вы знаете, что орден Колоколов традиционно проводит церемонию посвящения в рыцари в Праздник пира Луапа. На этот раз у них примерно двадцать кандидатов.
Учитывая, что этот орден фактически является ответвлением ордена Геда и различия между нашими доктринами весьма несущественны, мы позволяем им пользоваться нашими фермами и церемониальными залами для посвящения в рыцари. Как и в нашем ордене, под посвящением подразумевают ритуальный поединок кандидата с двумя вооруженными противниками, членами ордена. Разумеется, в сегодняшнем ритуале будут принимать участие и другие маршалы, рыцари наших орденов, ваш покорный слуга, но при этом…
— Насколько я знаю, в церемонии посвящения со стороны ордена могут принимать участие только рыцари? — возразила Пакс.
— Да, конечно, но ведь паладины являются в первую очередь рыцарями, и поэтому… Пакс покачала головой:
— Нет, уважаемый маршал. Я не являюсь рыцарем ордена Геда.
— Вы?! Но ведь вы наверняка… Нет, я конечно, слышал, что вы стали паладином не совсем обычным путем, но мне кажется…
— Уважаемый маршал, позвольте мне все объяснить. Я пробыла в Фин-Пенире совсем недолго и не успела пройти весь курс обучения, не говоря уже о том, чтобы быть посвященной в рыцари. Другое дело, что Верховный Маршал приняла меня в орден кандидатом в паладины до того, как меня посвятили в рыцари. Такие случаи в истории ордена Геда уже бывали.
— Да, но…
— А после похода в Колобию я оказалась непригодна к дальнейшему обучению. Насколько я знаю, все маршалы были поставлены в известность об этом. — Придворный маршал неохотно, как показалось Пакс, кивнул, явно не желая заострять внимание на этом вопросе. — Итак, я ушла из Фин-Пенира, не дослужившись до посвящения в рыцари. Не могу не признать, что в то время даже самым благожелательно относившимся ко мне людям и в голову бы не пришло, что когда-нибудь из меня вновь получится воин, достойный быть кандидатом в рыцари. Мне тоже было, прямо скажем, не до претензий на такую честь.
— Но ведь… теперь вы — паладин?
— Да. Милостью Геда и Великого Господина я стала паладином. Но это произошло без соблюдения всех церемоний и формальностей, установленных в Фин-Пенире. Уважаемый маршал, я не претендую на то, чтобы понимать и раскладывать по полочкам все, что имели в виду боги, когда избирали меня своим паладином. Я лишь выполняю их приказы и, помолившись, пользуюсь теми способностями, которые они даровали мне.
— Я все понял, — кивнул маршал и задумался. — Честно говоря, я никогда не слышал ничего подобного. Я имею в виду сугубо процедурные вопросы. Вы стали паладином, перепрыгнув через несколько ступеней и множество церемоний и ритуалов.
— Похоже, в сегодняшней церемонии я буду для вас лишь обузой…
— Нет, ни в коем случае. — В голосе маршала слышалась убежденность и уверенность. — Если боги решили, что именно вы должны стать их паладином, то кто я такой, чтобы оспаривать их волю, ссылаясь на установленные орденом правила и церемонии? Вы — истинный воин богов; в этом нет никаких сомнений, и этого вполне достаточно. Я повторяю свою просьбу к вам участвовать в сегодняшней церемонии посвящения в рыцари.
— В связи с этим у меня к вам будет еще один вопрос, — сказала Пакс. — У меня нет собственного меча. Этот дан мне лишь на время исполнения моей миссии. Как вы уже слышали, он должен засвидетельствовать, что найденный мною человек действительно является королем Лионии. Я не могу использовать этот клинок для какой бы то ни было иной цели.
— Ну, это не проблема, — улыбнулся маршал Секлис. — На любой ферме Геда, а уж тем более в придворном храме всегда есть большой запас оружия. Вы можете выбрать клинок, который вам понравится. Наш оружейный склад в вашем распоряжении. Разумеется, если вы скажете, что по каким-либо причинам не можете отвлекаться от исполнения задания, ниспосланного вам богами, я ни в коем случае не буду ни на чем настаивать.
— Знаете, господин маршал, я не чувствую никакого внутреннего противодействия и признаюсь, что для меня будет большой честью принять участие в таком ритуале. Единственная моя просьба состоит в том, чтобы вы объяснили мне, как все будет происходить, чтобы я не выглядела полной невеждой.
— Вы знаете, мы не изобретаем ничего особенного. Все церемонии посвящения похожи друг на друга. Разница лишь в деталях. Впрочем… как же я забыл! Пожалуйста, проходите. — Маршал провел Пакс и Льет в зал придворного храма и показал, где и как будет происходить ритуал посвящения.
Зал Геда в королевском дворце Тсайи был по размерам несколько меньше, чем церемониальный зал Фин-Пенира, но общий стиль архитектуры делал его очень похожим на знакомое Пакс помещение. Ряды поднимающихся все выше и выше сидений расходились по обе стороны от центральной площадки, на которой и должны были состояться ритуальные поединки. Кандидатам предстояло войти в одну из дверей зала и выйти в другую, встретив на пути по крайней мере двух вооруженных экзаменаторов.
— Обычно, — сказал Секлис, — мы хорошо знаем наших кандидатов и не ожидаем от них никаких сюрпризов, как, впрочем, и они от нас. Поединок превращается в сугубо ритуальный обмен серией ударов, своего рода прилюдное доказательство того, что посвящаемый действительно может противостоять вооруженному противнику. Впрочем, иногда кандидаты изрядно удивляют нас. В прошлом году был у нас один парень, который на церемонии посвящения победил двух маршалов и ужасно измотал меня, прежде чем я все же сумел доказать превосходство опыта над юностью. Сейчас этот юноша учится на маршала, и полагаю, что в будущем он станет одним из надежнейших слуг Геда. Вынужден предупредить вас, что и на сегодняшней церемонии можно ожидать любых сюрпризов. Дело в том, что многие из кандидатов специально напросились на участие именно в этой церемонии посвящения, чтобы впоследствии иметь возможность сказать, что они стали рыцарями в год коронации наследного принца и принесли ему присягу с первого дня его восхождения на трон. В общем, отступать никто из них не захочет, и нам предстоит испытать двадцать очень достойных и прекрасно подготовленных кандидатов. Так что позволю себе признаться: для меня ваше присутствие на церемонии — это не только вопрос чести, не только обеспечение дополнительной солидности когорте экзаменаторов, но и большая практическая помощь. Понимаете, я созвал маршалов со всех ближайших ферм, упросил кого мог из опытных рыцарей, но, как вы можете представить, при дворе большинство из них либо уже в возрасте, либо изрядно обленились и вряд ли смогут, не опозорившись, противостоять молодым запальчивым кандидатам. В общем, у меня набралось всего пятнадцать экзаменаторов, так что на каждого из нас придется как минимум по два поединка. Ваше участие немало облегчит нашу участь, сэкономив нам силы и избавив от необходимости лишний раз потеть в учебном бою.
Секлис объяснил Пакс некоторые детали подбора и порядка представления кандидатов к церемонии посвящения, познакомил ее с несколькими назначенными орденом наблюдателями, которым предстояло следить за ходом каждого поединка, а затем отвел ее на оружейный склад, предоставив самой выбрать меч по своему усмотрению. Все клинки в этом арсенале были выкованы по одному образцу: с печатью Геда, глубоко выгравированной на не особо изысканной, но очень удобной рукоятке. Отличались они лишь по длине и весу. Пакс выбрала себе два меча, и Секлис приказал своему вице-маршалу отложить их отдельно до вечера. Затем, уже выйдя со склада, он вновь обратился к Пакс:
— Да, кстати, если вы не будете возражать, я бы попросил вас не надевать кольчугу на ритуальные поединки. В этих случаях все — и кандидаты, и экзаменаторы — выступают в обмундировании цветов своего ордена, и для вас мы, разумеется, подберем подходящую куртку цветов ордена Геда, а также выдадим защитный нагрудник, думаю, еще не забытый вами.
— Хорошо, — кивнула Пакс, но при этом задумалась. С одной стороны, она хорошо понимала, что появление одного из экзаменаторов не в учебном нагруднике, а в боевой кольчуге будет выглядеть, мягко говоря, вызывающе, а с другой — ей почему-то не хотелось оставаться без ставшей уже привычной надежной защиты.
— Прошу прощения, господин маршал. Я не хотела бы нарушать сложившиеся при дворе традиции…
— Равно как и я не хотел бы ни в чем препятствовать исполнению вашей миссии, — перехватил ее слова маршал. — Госпожа Паксенаррион, вы лучше чувствуете, возможно, грозящие вам опасности. Я ни в коем случае не хотел бы, чтобы вы встретили их безоружной и незащищенной. И все же мне кажется, что никакая нечисть не рискнет напасть на вас в храме Геда, да еще в тот день, когда там будут присутствовать несколько маршалов, рыцарей и ревностно ждущих посвящения кандидатов. Сами кандидаты…
— А кстати, как у вас относятся к самозванцам? — спросила Льет. — Или у вас нет традиции допускать к испытанию заранее не известных кандидатов в рыцари?
Придворный маршал нахмурился:
— У вас они называются самозванцами? Мы предпочитаем слово «чужаки». Знаете, что касается сегодняшней церемонии, я сомневаюсь, что кто-нибудь рискнет…
— Подождите! О чем вы говорите? — спросила Пакс. — Не забывайте, что я не особо сведуща в придворных традициях.
— Это такой обычай, — объяснил ей маршал. — Каждый человек, имеющий какие-либо претензии ко двору, к кому-то из членов ордена или экзаменаторов, может выставить вместо себя любого неизвестного нам воина, который, разумеется, не является членом ордена, с формальной заявкой на участие в ритуале посвящения. На самом деле зачастую это превращается в своего рода легальную дуэль или заурядное сведение счетов. Впрочем, обычно, когда кто-то планирует такого рода выходку, я вовремя узнаю об этом. В конце концов, полная непредсказуемость результатов поединка не может быть на руку даже тому, кто бросает этот вызов.
— Погодите, а чужаки что, сражаются на тех же сугубо формальных условиях?
— Нет, эти поединки проводятся в полном вооружении. Госпожа Паксенаррион, вам это кажется подозрительным? У вас появились какие-то сомнения?
— Если говорить честно, уважаемый маршал, я пока еще сама не поняла, что именно я подозреваю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89