Армии Синьявы еще раньше удалось захватить несколько башен-фортов по границе земель Андрессата. Но этот форт сумел подготовиться к обороне, и первый штурм с ходу черно-желтых не был удачным. Разведка Кларта увидела начало второго штурма через день после первого. Подгоняемый этим известием, Хальверик, находившийся ближе других к башне союзников, повел свою роту в бой против численно превосходящего противника. Несмотря на помощь арбалетчиков гарнизона башни, неизвестно, чем бы кончилось сражение, не подоспей вовремя Пелан и Кларт.
Занося во двор форта мешок с зерном, Пакс перебросилась несколькими словами с одним из капралов Хальверика, несшим в паре с другим солдатом шкуру с наваленными на нее инструментами из походной кузницы.
— Тяжеловато вам вчера пришлось, — сказала Пакс.
— И не говори, — отозвался капрал. — Если бы не вы — мы, конечно, устояли бы, удержали строй и ушли бы с поля боя непобежденными, но о том, чтобы разбить желто-черных и захватить их лагерь, и речи быть не могло.
— Жаль, что им удалось прорваться, — хрипло сказал солдат из роты Хальверика. — После всего, что они сделали…
— Ничего. Несколько таких боев, и прорываться уже будет некому, — мрачно предрек капрал. — Вот так, все вместе, мы раз за разом выпотрошим армию Синьявы, оставив его самого себе на закуску.
— Скорей бы уж, — негромко сказала Пакс.
К вечеру лагерь был разобран, описан и складирован. Все ненужное было собрано в одну кучу и сожжено. Пакс была выделена ее доля добычи, уложенная в большой мешок, опечатанный в ее присутствии ротным писарем. Ее подопечные больше не были новобранцами. Их официально перевели в рядовые.
После двухдневного марша объединенная колонна подошла к следующему форту Андрессата. На его башне развевалось желто-черное знамя, и подошедших к стенам встретил град стрел. Штурм с ходу захлебнулся. Хальверик и Пелан наскоро окружили форт, чтобы блокировать возможную попытку прорыва противника к следующей башне, которая, судя по докладу разведки Кларта, тоже была захвачена Синьявой. На следующий день на рассвете противник все же попытался сделать вылазку, но после отчаянного боя был загнан обратно в форт. Оборонявшиеся сражались отчаянно: прорыв намечался сквозь порядки роты Хальверика, та лишь с помощью одной из когорт Пелана удалось нарушить этот план. Вечером Пакс встретилась в кухонной палатке с Баррани, которая пересказала ей подробности дневной схватки.
Пакс почесала в затылке:
— Судя по всему, офицеры Синьявы знают толк в своем деле, да и солдаты умеют воевать. Я не знаю, долго ли мы сможем продержаться вот так — противостоя каждому его гарнизону во множестве укрепленных крепостей и фортов нашей сводной колонной из трех рот.
— Но у Андрессата должны же быть свои войска, — возразила Барра, выскребывая ложкой дно своей миски.
— Эти гарнизоны по полсотни человек? Да они ведь и не бросят свои башни без охраны.
— Нет, другие отряды. Я слышала, как Доррин говорила сегодня утром с Валичи. Она сказала, что союзники уже на подходе. День-два, и они будут здесь.
— Я в это поверю, Барра, только когда увижу их. Не слышала, сам Медовый Кот в форте?
— Все говорят, что нет. Да и я не видела его штандарта ни на стене, ни в прорывавшемся отряде.
— Надеюсь, мы здесь не засидимся. Эх, знать бы, где этот мерзавец прячется…
— И сколько у него солдат, — подхватила Баррани.
— Да к тому же если он ушел на восток за Сореллин или еще дальше — мы можем безуспешно мотаться за ним между городами до самой зимы без надежды перехватить его.
Баррани пожала плечами:
— Ну уж это забота герцога, а не наше дело. — Увидев помрачневшее лицо Пакс, она добавила: — Успокойся ты. В конце концов, за Сабена и Канну ты уже лично отомстила.
— Дело не в этом. Я просто вспомнила, в каком виде мы находили трупы замученных им пленных. А в его лагере я видела, как из одной палатки выносили инструменты для пыток… Нет, я должна быть уверена, что Синьява мертв.
— Наверное, ты права. Даже его армия не будет такой страшной силой, лишись она своего кровавого командира.
Пакс только махнула рукой и направилась к своей палатке.
В последующие два дня ни осаждающие, ни осажденные не предпринимали активных действий. Наконец к форту подошли войска Андрессата. Пакс заметила, что четыре когорты союзников — по двести пехотинцев и пятьдесят всадников в каждой — больше походили на профессиональный отряд, чем ополчение других городов, которое Пакс видела раньше.
Глядя, как вновь прибывшие разбивают лагерь, Вик предположил:
— Наверное, мы скоро пойдем вперед. Эта братия вполне сможет сама вести осаду и этого форта, и следующего.
— Хорошо, если так. Да, большой отряд. Мне только кажется, что такая массивная когорта не будет гибкой в бою. Интересно, почему им не перестроить своих солдат в пять или шесть подразделений? — Пакс привычно рассматривала эти отряды с точки зрения их потенциальной эффективности в бою.
Вик пожал плечами:
— В конце концов, для осады это не так важно. Эх, будь у нас столько народу, сколько у них, герцог бы нашел, как правильно распределить нас по когортам. Тогда нам никто не смог бы противостоять.
— А никто и не может, — процедила сквозь зубы Пакс.
— Согласен, — кивнул Вик. — Интересно все-таки, сколько у Синьявы осталось солдат?
— Сколько бы ни осталось, его шкуру они не спасут.
— Да не кипятись ты так, Пакс, главное — прикинуть все на холодную голову. Я вот что думаю: если этот мерзавец смог отправить только сюда чуть не тысячу человек, значит, у него где-то есть еще одна армия. Да прибавь сюда еще и гарнизоны в занятых им городах. Боюсь, что в общем его силы намного превышают те, что смогут собрать и противопоставить ему наши командиры.
— Пожалуй, ты прав, — со вздохом согласилась Пакс. — Если это так…
— Мы поступим, как тот человек с бочкой эля, — с улыбкой сказал Вик.
— Какой еще человек? — удивилась Пакс.
— Как? Только не говори, что ты не знаешь эту историю с бородой!
— Никогда не слышала. А ну-ка, выкладывай.
— Ну если в двух словах, то жил-был один мужик, который мог залпом выпить столько, сколько нормальному человеку не под силу. Он выиграл немало медяков и, разумеется, дармовой выпивки, заключая на ярмарках и в кабаках пари, что выпьет залпом тот или иной кувшин или бурдюк. Когда в округе никто уже не хотел спорить с ним, он отправился в большой город вместе со своим братом. На постоялом дворе они привычно завели разговор о способностях старшего брата. Тот, обведя взглядом зал, решил, что сможет опорожнить залпом любой кувшин в помещении, и предложил трактирщику сделать это, поставив на кон весь свой кошелек.
Усмехаясь, трактирщик отодвинул занавеску у одной ниши, в которой оказалась бочка, наполовину наполненная элем. Наш приятель стал доказывать, что имел в виду сосуды, в которых эль подают на стол, но трактирщик стоял на своем, и большинство посетителей оказалось на его стороне. Наш приятель понял, что попал в ловушку. Еще больше его разозлило предложение трактирщика встать на колени и пить из краника. Сама понимаешь, как на самом деле предложил ему встать хозяин и из чего пить. Так вот, мужик рассвирепел и попытался поднять бочку. Разумеется, это ему не удалось. Тогда спасительная мысль пришла ему в голову. Ударом меча он проделал в бочке дыру у самого дна. На протестующие возгласы трактирщика он заявил, что кувшин — это то, что человек может поднять, и как только трактирщик сможет подать ему эту бочку, он готов назвать ее кувшином и выпить залпом все, что в ней останется. А если какой-то болван не может отличить бочку от кружки, то пускай дает сдачу с медяка как с золотого, который бочка должна стоить. Так и случилось. Посетители, воодушевленные как немалым количеством зля, вылитого нашим приятелем, так и его находчивостью, заставили трактирщика выдать ему золотую монету.
Видишь, какая поучительная история? Я вот и говорю: если перед тобой стоит слишком большая проблема, сначала слей то, что не можешь выпить, а уж затем глотай в полную силу. А что касается Синьявы — человек пятьсот он потерял в той осаде, так? Еще, скажем, тысяча набежит у этой башни и вообще в Андрессате. В любом случае это чувствительный удар. Обученных воинов из шапки, как кроликов, не достанешь. Даже Синьяве это не под силу.
— Будем надеяться, что это так, — сказала Пакс. — А вот история твоя — просто класс! — весело добавила она.
23
Следующий рассвет роты Пелана и Хальверика встретили уже на марше. Три дня занял путь до Андрессата. Раскисшая от прошедшего ливня дорога петляла по склонам холмов, которые спускались к узким долинам уступами террас. На террасах из земли поднимались тонкие ветвистые кустики, высаженные ровными рядами.
— Что это? — спросила Пакс Стэммела. — Саженцы плодовых деревьев?
— Да ты что? Это же виноград, — удивился Стэммел, а Пакс в свою очередь удивилась, вспомнив вьющиеся по стенам и изгородям бесполезные лозы у себя на родине; сержант продолжил: — Мы же сейчас в стране, славящейся своими винами. Эти лозы очень дорогие, и, если мы затопчем или обломаем хоть один куст, герцог с нас шкуру снимет.
Низкие облака и постоянно стлавшийся над холмами легкий туман не давали хорошего обзора. Наконец с очередного гребня Пакс увидела, уже с небольшого расстояния, сам Андресс. Город-крепость выглядел внушительно и неприступно. Основание внешнего кольца стен было сложено из гигантских блоков серого камня, а башни и зубцы по верхней грани стен сверкали белизной. За первым кольцом следовало второе, и лишь третье, сложенное из золотисто-желтого камня, служило границей внутренней крепости размером с иной полновесный город. Даже из-за внешних, самых низких стен не было ничего видно — лишь верхушки остроконечных черепичных крыш. С первого взгляда на Андресс Пакс приняла на веру легенду о том, что эту крепость еще никогда не удавалось взять ни одному противнику.
Отряд подошел ближе к стенам. Вперед выехали Пелан и Хальверик, сопровождаемые ротными знаменосцами с развернутыми штандартами в руках. Навстречу им выехал из ворот человек с золотисто-голубым штандартом. Пакс обратила внимание, что за одиноким всадником вновь захлопнулись ворота. Тотчас же в многочисленных бойницах надвратной башни и на стенах показались головы стрелков, вооруженных луками и арбалетами. Пакс стало не по себе; она внимательно следила за переговорами обоих командиров с представителем Андрессата, борясь с искушением перевести щит из походного положения — за спиной — в боевое и уже под его прикрытием ожидать результата встречи.
Наконец по колонне пронеслась команда «Шагом марш!», и обе роты двинулись вперед. В последний момент ворота распахнулись, послышались скрип и скрежет медленно поднимающейся решетки, и голова колонны вступила под свод надвратной башни. Такого длинного коридора для въезда в город Пакс еще не видела. Три подъемные решетки и вторые, внутренние, ворота должны были преграждать путь противнику, которому удалось бы проникнуть за первые ворота. С потолка свода и из глубоких узких ниш в его стенах могли в полной безопасности в упор расстреливать нападавших стрелки гарнизона.
Пространство между первой и второй стенами оказалось почти пустым и использовалось лишь как разделенный на сектора и участки загон для скота. Для ворвавшейся сюда вражеской армии, оказавшейся между двумя гарнизонами, это стало бы настоящей ловушкой.
Вторые ворота находились не на одной линии с первыми, и колонне пришлось сделать резкий поворот вправо, а затем влево, чтобы выйти к ним. У приоткрытых створок отряд поджидала группа людей в голубых, отделанных золотом одеждах, среди которых выделялся высокий, седобородый, в возрасте, человек. Пакс обратила внимание на то, как Хальверик и герцог, спешившись, подошли к нему и почтительно поклонились. Старик обратился к ним, назвав их соответственно Алиамом и юным Пеланом. Пакс ожидала выражения неудовольствия со стороны герцога, но тот ответил лишь уважительным «мой господин граф». После обмена приветствиями и краткого разговора о том, что происходило у захваченных Синьявой фортов, граф сказал:
— Ну что ж, пора и на постой. Вы, Алиам и юный Пелан, а также ваши капитаны, если они, конечно, не предпочтут остаться со своими когортами, будут размещены в моем замке во внутренней крепости. Казармы для личного состава я выделил во втором круге. Там же разместите и свои обозы. Вас и ваших капитанов я жду у себя на обед — полагаю, у нас есть много о чем поговорить. — Оглядев колонну еще раз, граф поинтересовался: — Вам нужны отдельные помещения для женщин?
— Нет, господин граф.
— Хорошо, — не очень уверенно произнес тот. — Честно говорю, не подвергая сомнению боеспособность ваших подразделений, нам здесь непривычно видеть столько женщин в строю. Паладин — согласен, подчас странствующий рыцарь, но… впрочем, ладно.
— Уверяю вас, господин граф, они вполне боеспособны, — сухо сказал Хальверик.
Пакс лишь криво усмехнулась.
— Не спорю, не спорю, — поспешил замять недоразумение граф. — И еще одно… я бы не хотел… если это возможно… чтобы ваши солдаты свободно ходили по городу с оружием…
— Ни в коем случае, господин граф. Солдаты не покинут отведенных им казарм. Мы вообще не планировали никаких увольнений.
— Я бы не хотел показаться негостеприимным…
— Мы прекрасно вас понимаем, господин граф. Идет война, да и вообще мало кому понравится, если чужой отряд, остановившись внутри городских стен, вдруг разбредется по городу. Уверяем вас, этого не случится.
— Разумеется, к питьевым фонтанам в их квартале доступ открыт, как, кстати, и к нашим продовольственным складам, но пусть это будет происходить под надзором сержантов и офицеров.
— Разумеется.
— Ну что ж, отлично. Сейчас Ферсин проведет вас к казармам и передаст квартирмейстерам подтверждение моих распоряжений. Если вашим врачам понадобится помощь в лечении раненых — вам следует только обратиться ко мне. А сейчас, Хоббен, — граф повернулся к одному из стражников на стене, — открывай ворота. Мы же с вами, мой дорогой Алиам и юный Пелан, направимся в замок.
Ферсин подвел колонну к двум двухэтажным зданиям, пристроенным ко второй стене. Просторные казармы были чисто вымыты, в кухонных плитах разведен огонь, костры весело потрескивали, согревая воду в огромных чанах в умывальниках. В нескольких десятках ярдов вдоль по улице виднелся угол большого бассейна с питьевой водой. Арколин быстро распределил несколько отделений на дежурство, выделил людей для разбора обоза и в наряд на кухню. Остальные расположились в казармах. Перетаскивая тюфяки, Пакс столкнулась со Стэммелом и спросила его:
— А почему этот старик не называет герцога в соответствии с титулом?
— Граф-то?
Пакс кивнула.
— А, так он ведь из этих, ну как бы их поточнее назвать… истинных аристократов, вот.
— И что?
— Ну то, что он не считает нашего герцога герцогом.
— То есть как? Вы же говорили, что никто не оспаривает титул герцога Пелана?
— А он и не оспаривает. Просто не признает, и все. А герцог не настаивает. Вежливость союзников.
— А сам-то он настоящий граф?
— Еще бы. Шестнадцатый в своей династии. Пойми, Пакс, эти аристократы Аарениса ведут свою родословную от первых переселенцев из Аара. Они до сих пор юридически не признали короля Тсайи, хотя и ведут с ним дела и поддерживают отношения. Но о титулах, дарованных им или наследным принцем, или монархами других северных королевств, они и слышать ничего не хотят. Но если герцога это не беспокоит, то чего ты-то дергаешься?
— Понятно, — кивнула Пакс. — А этот Медовый Кот, часом, не из этих древних аристократов? Или он такой, как наши, с севера? А может быть, и вовсе самозванец.
— Чего не знаю — того не знаю. Если кто и в курсе таких деталей, то, скорее всего, это граф. Говорят, он такой знаток генеалогии, что может часами напролет рассказывать о своих предках и их родственниках, называя, кто на ком женился и когда родился и умер.
Пакс присвистнула: у них в семье она знала прадедов и прабабок, ближайших родственников, кое-кого из кумовьев. При этом она порой путалась, кто кому кем приходится. А тут — десятки, если не сотни имен, даты, события, — можно и запутаться.
Помывшись и переодевшись к ужину, Пакс, чистая и в сухой одежде, чувствовала себя вполне комфортно. В казарме было тепло, и Пакс, свободная от караула, с удовольствием выспалась под крышей, а не под мокрой парусиной палатки.
На следующий день с первыми лучами рассвета отряд налегке — без обоза, с одним лишь оружием — отправился на вылазку против перекрывшего южную дорогу противника. Путь к южным воротам, расположенным на высоком береговом утесе, обе роты проделали под прикрытием внешнего кольца стен города. У ворот к ним присоединилось около пятисот ополченцев Андрессата, пришедших из центра города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Занося во двор форта мешок с зерном, Пакс перебросилась несколькими словами с одним из капралов Хальверика, несшим в паре с другим солдатом шкуру с наваленными на нее инструментами из походной кузницы.
— Тяжеловато вам вчера пришлось, — сказала Пакс.
— И не говори, — отозвался капрал. — Если бы не вы — мы, конечно, устояли бы, удержали строй и ушли бы с поля боя непобежденными, но о том, чтобы разбить желто-черных и захватить их лагерь, и речи быть не могло.
— Жаль, что им удалось прорваться, — хрипло сказал солдат из роты Хальверика. — После всего, что они сделали…
— Ничего. Несколько таких боев, и прорываться уже будет некому, — мрачно предрек капрал. — Вот так, все вместе, мы раз за разом выпотрошим армию Синьявы, оставив его самого себе на закуску.
— Скорей бы уж, — негромко сказала Пакс.
К вечеру лагерь был разобран, описан и складирован. Все ненужное было собрано в одну кучу и сожжено. Пакс была выделена ее доля добычи, уложенная в большой мешок, опечатанный в ее присутствии ротным писарем. Ее подопечные больше не были новобранцами. Их официально перевели в рядовые.
После двухдневного марша объединенная колонна подошла к следующему форту Андрессата. На его башне развевалось желто-черное знамя, и подошедших к стенам встретил град стрел. Штурм с ходу захлебнулся. Хальверик и Пелан наскоро окружили форт, чтобы блокировать возможную попытку прорыва противника к следующей башне, которая, судя по докладу разведки Кларта, тоже была захвачена Синьявой. На следующий день на рассвете противник все же попытался сделать вылазку, но после отчаянного боя был загнан обратно в форт. Оборонявшиеся сражались отчаянно: прорыв намечался сквозь порядки роты Хальверика, та лишь с помощью одной из когорт Пелана удалось нарушить этот план. Вечером Пакс встретилась в кухонной палатке с Баррани, которая пересказала ей подробности дневной схватки.
Пакс почесала в затылке:
— Судя по всему, офицеры Синьявы знают толк в своем деле, да и солдаты умеют воевать. Я не знаю, долго ли мы сможем продержаться вот так — противостоя каждому его гарнизону во множестве укрепленных крепостей и фортов нашей сводной колонной из трех рот.
— Но у Андрессата должны же быть свои войска, — возразила Барра, выскребывая ложкой дно своей миски.
— Эти гарнизоны по полсотни человек? Да они ведь и не бросят свои башни без охраны.
— Нет, другие отряды. Я слышала, как Доррин говорила сегодня утром с Валичи. Она сказала, что союзники уже на подходе. День-два, и они будут здесь.
— Я в это поверю, Барра, только когда увижу их. Не слышала, сам Медовый Кот в форте?
— Все говорят, что нет. Да и я не видела его штандарта ни на стене, ни в прорывавшемся отряде.
— Надеюсь, мы здесь не засидимся. Эх, знать бы, где этот мерзавец прячется…
— И сколько у него солдат, — подхватила Баррани.
— Да к тому же если он ушел на восток за Сореллин или еще дальше — мы можем безуспешно мотаться за ним между городами до самой зимы без надежды перехватить его.
Баррани пожала плечами:
— Ну уж это забота герцога, а не наше дело. — Увидев помрачневшее лицо Пакс, она добавила: — Успокойся ты. В конце концов, за Сабена и Канну ты уже лично отомстила.
— Дело не в этом. Я просто вспомнила, в каком виде мы находили трупы замученных им пленных. А в его лагере я видела, как из одной палатки выносили инструменты для пыток… Нет, я должна быть уверена, что Синьява мертв.
— Наверное, ты права. Даже его армия не будет такой страшной силой, лишись она своего кровавого командира.
Пакс только махнула рукой и направилась к своей палатке.
В последующие два дня ни осаждающие, ни осажденные не предпринимали активных действий. Наконец к форту подошли войска Андрессата. Пакс заметила, что четыре когорты союзников — по двести пехотинцев и пятьдесят всадников в каждой — больше походили на профессиональный отряд, чем ополчение других городов, которое Пакс видела раньше.
Глядя, как вновь прибывшие разбивают лагерь, Вик предположил:
— Наверное, мы скоро пойдем вперед. Эта братия вполне сможет сама вести осаду и этого форта, и следующего.
— Хорошо, если так. Да, большой отряд. Мне только кажется, что такая массивная когорта не будет гибкой в бою. Интересно, почему им не перестроить своих солдат в пять или шесть подразделений? — Пакс привычно рассматривала эти отряды с точки зрения их потенциальной эффективности в бою.
Вик пожал плечами:
— В конце концов, для осады это не так важно. Эх, будь у нас столько народу, сколько у них, герцог бы нашел, как правильно распределить нас по когортам. Тогда нам никто не смог бы противостоять.
— А никто и не может, — процедила сквозь зубы Пакс.
— Согласен, — кивнул Вик. — Интересно все-таки, сколько у Синьявы осталось солдат?
— Сколько бы ни осталось, его шкуру они не спасут.
— Да не кипятись ты так, Пакс, главное — прикинуть все на холодную голову. Я вот что думаю: если этот мерзавец смог отправить только сюда чуть не тысячу человек, значит, у него где-то есть еще одна армия. Да прибавь сюда еще и гарнизоны в занятых им городах. Боюсь, что в общем его силы намного превышают те, что смогут собрать и противопоставить ему наши командиры.
— Пожалуй, ты прав, — со вздохом согласилась Пакс. — Если это так…
— Мы поступим, как тот человек с бочкой эля, — с улыбкой сказал Вик.
— Какой еще человек? — удивилась Пакс.
— Как? Только не говори, что ты не знаешь эту историю с бородой!
— Никогда не слышала. А ну-ка, выкладывай.
— Ну если в двух словах, то жил-был один мужик, который мог залпом выпить столько, сколько нормальному человеку не под силу. Он выиграл немало медяков и, разумеется, дармовой выпивки, заключая на ярмарках и в кабаках пари, что выпьет залпом тот или иной кувшин или бурдюк. Когда в округе никто уже не хотел спорить с ним, он отправился в большой город вместе со своим братом. На постоялом дворе они привычно завели разговор о способностях старшего брата. Тот, обведя взглядом зал, решил, что сможет опорожнить залпом любой кувшин в помещении, и предложил трактирщику сделать это, поставив на кон весь свой кошелек.
Усмехаясь, трактирщик отодвинул занавеску у одной ниши, в которой оказалась бочка, наполовину наполненная элем. Наш приятель стал доказывать, что имел в виду сосуды, в которых эль подают на стол, но трактирщик стоял на своем, и большинство посетителей оказалось на его стороне. Наш приятель понял, что попал в ловушку. Еще больше его разозлило предложение трактирщика встать на колени и пить из краника. Сама понимаешь, как на самом деле предложил ему встать хозяин и из чего пить. Так вот, мужик рассвирепел и попытался поднять бочку. Разумеется, это ему не удалось. Тогда спасительная мысль пришла ему в голову. Ударом меча он проделал в бочке дыру у самого дна. На протестующие возгласы трактирщика он заявил, что кувшин — это то, что человек может поднять, и как только трактирщик сможет подать ему эту бочку, он готов назвать ее кувшином и выпить залпом все, что в ней останется. А если какой-то болван не может отличить бочку от кружки, то пускай дает сдачу с медяка как с золотого, который бочка должна стоить. Так и случилось. Посетители, воодушевленные как немалым количеством зля, вылитого нашим приятелем, так и его находчивостью, заставили трактирщика выдать ему золотую монету.
Видишь, какая поучительная история? Я вот и говорю: если перед тобой стоит слишком большая проблема, сначала слей то, что не можешь выпить, а уж затем глотай в полную силу. А что касается Синьявы — человек пятьсот он потерял в той осаде, так? Еще, скажем, тысяча набежит у этой башни и вообще в Андрессате. В любом случае это чувствительный удар. Обученных воинов из шапки, как кроликов, не достанешь. Даже Синьяве это не под силу.
— Будем надеяться, что это так, — сказала Пакс. — А вот история твоя — просто класс! — весело добавила она.
23
Следующий рассвет роты Пелана и Хальверика встретили уже на марше. Три дня занял путь до Андрессата. Раскисшая от прошедшего ливня дорога петляла по склонам холмов, которые спускались к узким долинам уступами террас. На террасах из земли поднимались тонкие ветвистые кустики, высаженные ровными рядами.
— Что это? — спросила Пакс Стэммела. — Саженцы плодовых деревьев?
— Да ты что? Это же виноград, — удивился Стэммел, а Пакс в свою очередь удивилась, вспомнив вьющиеся по стенам и изгородям бесполезные лозы у себя на родине; сержант продолжил: — Мы же сейчас в стране, славящейся своими винами. Эти лозы очень дорогие, и, если мы затопчем или обломаем хоть один куст, герцог с нас шкуру снимет.
Низкие облака и постоянно стлавшийся над холмами легкий туман не давали хорошего обзора. Наконец с очередного гребня Пакс увидела, уже с небольшого расстояния, сам Андресс. Город-крепость выглядел внушительно и неприступно. Основание внешнего кольца стен было сложено из гигантских блоков серого камня, а башни и зубцы по верхней грани стен сверкали белизной. За первым кольцом следовало второе, и лишь третье, сложенное из золотисто-желтого камня, служило границей внутренней крепости размером с иной полновесный город. Даже из-за внешних, самых низких стен не было ничего видно — лишь верхушки остроконечных черепичных крыш. С первого взгляда на Андресс Пакс приняла на веру легенду о том, что эту крепость еще никогда не удавалось взять ни одному противнику.
Отряд подошел ближе к стенам. Вперед выехали Пелан и Хальверик, сопровождаемые ротными знаменосцами с развернутыми штандартами в руках. Навстречу им выехал из ворот человек с золотисто-голубым штандартом. Пакс обратила внимание, что за одиноким всадником вновь захлопнулись ворота. Тотчас же в многочисленных бойницах надвратной башни и на стенах показались головы стрелков, вооруженных луками и арбалетами. Пакс стало не по себе; она внимательно следила за переговорами обоих командиров с представителем Андрессата, борясь с искушением перевести щит из походного положения — за спиной — в боевое и уже под его прикрытием ожидать результата встречи.
Наконец по колонне пронеслась команда «Шагом марш!», и обе роты двинулись вперед. В последний момент ворота распахнулись, послышались скрип и скрежет медленно поднимающейся решетки, и голова колонны вступила под свод надвратной башни. Такого длинного коридора для въезда в город Пакс еще не видела. Три подъемные решетки и вторые, внутренние, ворота должны были преграждать путь противнику, которому удалось бы проникнуть за первые ворота. С потолка свода и из глубоких узких ниш в его стенах могли в полной безопасности в упор расстреливать нападавших стрелки гарнизона.
Пространство между первой и второй стенами оказалось почти пустым и использовалось лишь как разделенный на сектора и участки загон для скота. Для ворвавшейся сюда вражеской армии, оказавшейся между двумя гарнизонами, это стало бы настоящей ловушкой.
Вторые ворота находились не на одной линии с первыми, и колонне пришлось сделать резкий поворот вправо, а затем влево, чтобы выйти к ним. У приоткрытых створок отряд поджидала группа людей в голубых, отделанных золотом одеждах, среди которых выделялся высокий, седобородый, в возрасте, человек. Пакс обратила внимание на то, как Хальверик и герцог, спешившись, подошли к нему и почтительно поклонились. Старик обратился к ним, назвав их соответственно Алиамом и юным Пеланом. Пакс ожидала выражения неудовольствия со стороны герцога, но тот ответил лишь уважительным «мой господин граф». После обмена приветствиями и краткого разговора о том, что происходило у захваченных Синьявой фортов, граф сказал:
— Ну что ж, пора и на постой. Вы, Алиам и юный Пелан, а также ваши капитаны, если они, конечно, не предпочтут остаться со своими когортами, будут размещены в моем замке во внутренней крепости. Казармы для личного состава я выделил во втором круге. Там же разместите и свои обозы. Вас и ваших капитанов я жду у себя на обед — полагаю, у нас есть много о чем поговорить. — Оглядев колонну еще раз, граф поинтересовался: — Вам нужны отдельные помещения для женщин?
— Нет, господин граф.
— Хорошо, — не очень уверенно произнес тот. — Честно говорю, не подвергая сомнению боеспособность ваших подразделений, нам здесь непривычно видеть столько женщин в строю. Паладин — согласен, подчас странствующий рыцарь, но… впрочем, ладно.
— Уверяю вас, господин граф, они вполне боеспособны, — сухо сказал Хальверик.
Пакс лишь криво усмехнулась.
— Не спорю, не спорю, — поспешил замять недоразумение граф. — И еще одно… я бы не хотел… если это возможно… чтобы ваши солдаты свободно ходили по городу с оружием…
— Ни в коем случае, господин граф. Солдаты не покинут отведенных им казарм. Мы вообще не планировали никаких увольнений.
— Я бы не хотел показаться негостеприимным…
— Мы прекрасно вас понимаем, господин граф. Идет война, да и вообще мало кому понравится, если чужой отряд, остановившись внутри городских стен, вдруг разбредется по городу. Уверяем вас, этого не случится.
— Разумеется, к питьевым фонтанам в их квартале доступ открыт, как, кстати, и к нашим продовольственным складам, но пусть это будет происходить под надзором сержантов и офицеров.
— Разумеется.
— Ну что ж, отлично. Сейчас Ферсин проведет вас к казармам и передаст квартирмейстерам подтверждение моих распоряжений. Если вашим врачам понадобится помощь в лечении раненых — вам следует только обратиться ко мне. А сейчас, Хоббен, — граф повернулся к одному из стражников на стене, — открывай ворота. Мы же с вами, мой дорогой Алиам и юный Пелан, направимся в замок.
Ферсин подвел колонну к двум двухэтажным зданиям, пристроенным ко второй стене. Просторные казармы были чисто вымыты, в кухонных плитах разведен огонь, костры весело потрескивали, согревая воду в огромных чанах в умывальниках. В нескольких десятках ярдов вдоль по улице виднелся угол большого бассейна с питьевой водой. Арколин быстро распределил несколько отделений на дежурство, выделил людей для разбора обоза и в наряд на кухню. Остальные расположились в казармах. Перетаскивая тюфяки, Пакс столкнулась со Стэммелом и спросила его:
— А почему этот старик не называет герцога в соответствии с титулом?
— Граф-то?
Пакс кивнула.
— А, так он ведь из этих, ну как бы их поточнее назвать… истинных аристократов, вот.
— И что?
— Ну то, что он не считает нашего герцога герцогом.
— То есть как? Вы же говорили, что никто не оспаривает титул герцога Пелана?
— А он и не оспаривает. Просто не признает, и все. А герцог не настаивает. Вежливость союзников.
— А сам-то он настоящий граф?
— Еще бы. Шестнадцатый в своей династии. Пойми, Пакс, эти аристократы Аарениса ведут свою родословную от первых переселенцев из Аара. Они до сих пор юридически не признали короля Тсайи, хотя и ведут с ним дела и поддерживают отношения. Но о титулах, дарованных им или наследным принцем, или монархами других северных королевств, они и слышать ничего не хотят. Но если герцога это не беспокоит, то чего ты-то дергаешься?
— Понятно, — кивнула Пакс. — А этот Медовый Кот, часом, не из этих древних аристократов? Или он такой, как наши, с севера? А может быть, и вовсе самозванец.
— Чего не знаю — того не знаю. Если кто и в курсе таких деталей, то, скорее всего, это граф. Говорят, он такой знаток генеалогии, что может часами напролет рассказывать о своих предках и их родственниках, называя, кто на ком женился и когда родился и умер.
Пакс присвистнула: у них в семье она знала прадедов и прабабок, ближайших родственников, кое-кого из кумовьев. При этом она порой путалась, кто кому кем приходится. А тут — десятки, если не сотни имен, даты, события, — можно и запутаться.
Помывшись и переодевшись к ужину, Пакс, чистая и в сухой одежде, чувствовала себя вполне комфортно. В казарме было тепло, и Пакс, свободная от караула, с удовольствием выспалась под крышей, а не под мокрой парусиной палатки.
На следующий день с первыми лучами рассвета отряд налегке — без обоза, с одним лишь оружием — отправился на вылазку против перекрывшего южную дорогу противника. Путь к южным воротам, расположенным на высоком береговом утесе, обе роты проделали под прикрытием внешнего кольца стен города. У ворот к ним присоединилось около пятисот ополченцев Андрессата, пришедших из центра города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56