— Из очень скромного жалованья.
— И это делает вас лучше других, да? — не унималась она. — Вы не можете жить в бараке, как все остальные…
— Ну, Милтруда, — успокоительно протянул Фрасвел и обернулся к Нолану.
— Мистер… ага, Нолан, до тех пор, пока мне будет требоваться информация от вас относительно различных вещей, вы можете получить койку здесь, в штабе. Я уверен, что благосостояние общества стоит на первом месте, хотя оно может потребовать скромных личных жертв от отдельного человека, а?
— А как насчет моей жены?
Фрасвел помрачнел.
— Я приказал, чтобы здесь пока не было никаких сексуальных отношений.
— Откуда мы знаем, что она ваша жена? — снова вскинулась Милтруда.
Аннета судорожно глотнула воздух и придвинулась ближе к Нолану. Кривоносый схватил ее за руку. Нолан сделал шаг вперед и ударил его по руке.
— Ага, насилие, да? — кивнул Фрасвел с некоторым удовлетворением. — Позовите Глотца.
Честер поспешно вышел. Аннета вцепилась в руку Нолана.
— Все в порядке, — попытался успокоить ее он. — Фрасвел не зайдет слишком далеко.
Он многозначительно посмотрел на толстяка.
— Это ведь не случайность, да? — спросил он. — Я полагаю, вы следили за нами некоторое время и ждали, пока мы развернемся и остров станет лакомым куском для кражи.
Крупный мужчина, которого Нолан видел у лодки, оглядываясь по сторонам, вошел в комнату.
— Эй ты…
Фрасвел протянул руку.
— Ну хорошо, Нолан, я верю, вспышек больше не будет. Вам выделят место здесь, в штабе, при условии, что вы будете держать себя в руках.
Долговязый подросток с нездоровым цветом лица вошел в открытую дверь. В руках он держал маленький почти созревший помидор, от которого он только что откусил кусочек.
— Посмотри, что я нашел, пап, — показал он.
— Не сейчас, Ленстон, — рявкнул Фрасвел.
Он яростно посмотрел на паренька, тот пожал плечами и вышел. Фрасвел быстро взглянул на Нолана.
— Помидоры, да? — сказал он задумчиво. — Я считал, их нельзя вырастить на Кейке-9.
— Всего лишь экспериментальное растение, — мрачно пояснил Нолан. — Но, кажется, Ленстон положил конец эксперименту.
Фрасвел сказал примирительно:
— Ну что, даете слово, Нолан?
— Я не думаю, что вам понравится то слово, которое мне хочется произнести, мистер Фрасвел, — ответил Нолан.
— Тьфу, — презрительно сплюнул директор. — Ну, хорошо, — он сурово осмотрел Нолана. — Потом не говорите, что я не объяснил вам все. Глотц! Честер! Уведите их и заприте где-нибудь, пока они не поймут, что к чему.
3
В темноте сарайчика, куда его заключили, Нолан массировал свои посиневшие пальцы и прислушивался к мягкому дыханию ветра, крику одинокой ночной птицы и едва различимому, царапающему звуку, раздававшемуся из-за запертой двери.
Мягко звякнул металл, и звук оборвался. Ручка повернулась, дверь распахнулась внутрь. В проеме появилось лицо юноши.
— Тимми! Отличная работа, — выдохнул Нолан.
— Привет, пап!
Мальчик скользнул внутрь, закрыв за собой дверь. Нолан протянул к нему руки, связанные стальной проволокой в четверть дюйма толщиной. Тимми кусачками сжал проволоку, стал перекусывать путы.
— Нога прикована к кровати, — прошептал Нолан.
Тимми нашел проволоку, бесшумно перекусил и ее. В следующее мгновение Нолан и его сын были уже на воздухе. Кругом стояла тишина, хотя кое-где в верхних комнатах дома и у пристани еще горел свет.
— А мать? — спросил Нолан, когда они пошли.
— Они держат ее в последней палатке, внизу у пруда. Пап, ты знаешь, что они сделали? Они взяли сеть и выловили всю рыбу. Всех наших мелких рыбок — и окуней, и молодых лососей. Изжарили и съели.
— Можно будет развести новых со временем.
— Они пахли очень вкусно, — признал Тим.
— Ты что-нибудь ел?
— Конечно. Я совершил набег на кухню, пока толстяк со смешными губами пытался выяснить, как работает трикордео. Но у него ничего не вышло. Он ужасно злился.
Они прошли мимо поставленных в ряд палаток. В одной из них горел свет.
— Часовых нет? — спросил Нолан.
— Нету. Они обсудили это и решили, что часовые им не нужны.
Они остановились за последней палаткой.
— Где-то здесь, — сказал Тим. — Я видел маму как раз перед тем, как они выключили свет.
Нолан сказал:
— Я возьму нож, а ты иди назад и будь готов удрать, если поднимется тревога.
— Чего вдруг, пап…
— Чтобы ты мог еще раз попытаться, если схватят меня.
— А… ага.
Нолан разрезал ножом крепкую материю. Послышалось шипение воздуха. Внутри палатки кто-то вскрикнул, а затем раздался глухой удар. Нолан раздвинул пластик и пролез внутрь.
Аннета встала ему навстречу.
— Я знала, что ты придешь, — прошептала она и быстро поцеловала его.
— Мне пришлось ударить ее по голове. — Она кивнула на бесформенную фигуру у ее ног.
— Тимми ждет на улице, — прошептал Нолан, помогая Аннете пролезть через отверстие в палатке.
Упругий пластик уже начал провисать.
— Наклей заплату, — предложил мальчик и дал Нолану моток широкой ленты. Они быстро заклеили разрез.
— Куда сначала? — спросил Тим.
— В дом, — ответил Нолан.
Задняя дверь была заперта, Нолан открыл ее. Очутившись внутри, они молча направились в кладовую, выбрали два маленьких пистолета и легкую, но мощную винтовку. На кухне Аннета собрала немного концентратов, еще не растащенных из запасов. Тим с несколькими пакетами вернулся из комнаты, где хранились инструменты.
Выйдя на улицу, Нолан оставил жену и сына возле тропинки, ведущей в горы, а сам направился к электростанции. Внутри нее он что-то переключил и, уходя, запер за собой дверь. По пути к насосной, он закрыл два больших вентиля, а остальные открыл. И напоследок навесил массивный замок на сарай с машинами и инструментами.
— Ну вот и все, — сказал он, присоединяясь к остальным. — Пошли.
— Если бы они не объявились, — заметил Тим, когда они двинулись дальше вверх по крутой тропинке, — мы никогда не отправились бы в это путешествие, о котором столько говорили.
4
Узкий вход просторной пещеры был надежно скрыт скалистым хребтом, внутри находился источник пресной воды, набиравшейся со скоростью один галлон в час в каменный бассейн. Эту пещеру Нолан и его семья знали хорошо; когда-то, пока не были закончены первые комнаты дома, они в течение двух месяцев жили в ней.
Вымести нанесенный ветром мусор, расставить надувные кровати, разместить складное кухонное оборудование вокруг очага было делом одного часа. К этому времени солнце уже начало вставать.
Нолан посмотрел вниз. Там, далеко внизу, за небольшим горным возвышением стоял их дом. В бинокль он увидел кучку людей возле насосной.
— Должно быть, они уже опустошили резервный бак, — сказал он.
— Они просто взорвут дверь насосной, Рид, — предположила Аннета, — так ведь?
— Может быть, если у них есть подводящее взрывчатое вещество. Но им еще надо знать какие краны открыть.
— Я чувствую, что мы поступили довольно низко, перекрыв им подачу воды.
— В их распоряжении есть пруд и ведра. Они не пострадают, ну разве что натрут несколько мозолей.
Нолан и Тим большую часть утра провели на склонах. Стада кабанов собирались на верхних лугах. Нолан рассматривал их в бинокль, по его оценкам, кабанов было больше десяти тысяч. Он с сыном вернулся в пещеру с полной сумкой окаменевших костей, полудрагоценных камней и несколькими новыми разновидностями грибов — для пополнения коллекции Тима. Аннета встретила их горячим супом и бутербродами.
Позже, днем, они увидели, как группа мужчин прочесывает подлесок возле дома. Через час или два поиски прекратились.
— Готов поспорить, толстяк уже совсем взбеленился, — развеселился Тим. — Наверное, он так и не разобрался с трикордео.
До обеда семья играла в настольные игры. Аннета подала цыпленка с картофельными хлопьями. Она и Нолан выпили пива, Тим получил горячее какао. Сразу после наступления сумерек все огни в доме и на улице погасли.
— Я думаю, на следующее утро директор Фрасвел даст о себе знать очень рано, — сказал Нолан, когда они укладывались спать.
5
За полчаса до рассвета из маленькой черной коробочки, стоящей у кровати Нолана, раздался слабый писк.
— Посетители, — предупредил Нолан, проверяя индикаторные огни.
Они указывали, какой из датчиков, установленных им с Тимом в первый день, сработал.
— На восточной тропинке. Они времени зря не теряют.
Он встал и надел одежду, которую Аннета пропустила через очиститель, взял в руки винтовку.
— Пап, можно я тоже пойду?
— Нет. Останешься с мамой.
— Рид, ты уверен…
— Я не настолько плохо стреляю, — ответил он и улыбнулся ей. — Я вернусь к кофе.
За десять минут Нолан добрался до удобного места, которое он присмотрел день назад. Он улегся поудобнее, подогнал ремень и посмотрел через оптический прицел. Трое мужчин с трудом взбирались по тропинке. Нолан прицелился в каменную стену в десяти футах над ними и нажал курок. Полетела пыль. Когда он опустил прицел, мужчины исчезли. Он снова увидел их уже бегущих к дому.
Еще дважды за этот день устройства, которые Нолан расставил на склонах сигнализировали о незванных гостях; и дважды единственного предупредительного выстрела было достаточно, чтобы отбить у них охоту двигаться дальше.
Позже днем бригада с ведрами выстроилась на лужайке внизу; мужчины таскали воду в дом. Те, кто работал у двери электростанции, сдались к сумеркам. Группа рабочих принялась колоть дрова и складывать их в кучу для костра.
— Саженцы персиков, и орехов, и айвы, — траурным голосом перечислила Аннета.
— Да, — коротко сказал Рид.
Они около часа смотрели на огонь, потом вернулись в пещеру.
6
Было позднее утро, когда снова раздался сигнал. На этот раз появилась группа из трех мужчин — одного из них звали Винстон. Нолан видел его последний раз с Фрасвелом. Они несли белое полотнище, привязанное к стволу саженца. «Орех», — определил Нолан. Они подождали минут пятнадцать у моста, обозначенного маленькой выемкой в скале — результат выстрела Нолана. Затем медленно двинулись вперед.
На каменном выступе, в сотне ярдов ниже позиции Нолана, они остановились. Раздался слабый крик.
— Нолан! Мы хотим поговорить с тобой!
Он молчал.
— Директор Фрасвел поручил мне передать, что обещает отнестись к вам снисходительно, если вы сдадитесь сейчас, — прокричал Винстон.
Нолан ждал.
— Вы должны спуститься немедленно, — закончил Винстон. — Против вас не будут выдвигаться никакие обвинения в преступной деятельности при условии, что вы согласитесь оказывать нам впредь полное содействие.
Следующая минута прошла в тишине.
— Нолан, сдавайтесь немедленно! — снова закричал сердитый голос. — Иначе…
Над Ноланом прогремел выстрел. Внезапно мужчины, стоявшие внизу, повернулись и побежали. Нолан посмотрел вверх, в сторону пещеры. Аннета спиной к нему вышла из-за каменного уступа, скрывавшего вход. В руке она держала пистолет. Она повернулась и помахала Нолану. Он взобрался к ней.
— На западной тропинке, — пояснила она возмущенно. — Придумали тоже… Пока эти ведут с тобой переговоры!
— Не обращай внимания, — сказал Нолан мягко. — Они всего-навсего обследуют окружающую местность.
— Я волнуюсь, Рид. Как долго это может продолжаться?
— Еды у нас хватит на месяц или что-то вроде этого. Потом, может быть, мне и Тиму снова придется сделать набег на кладовые.
У Аннеты был обеспокоенный вид, но она больше ничего не сказала.
7
В течение пяти дней новых попыток примирения не предпринималось. За это время растения на неполиваемых полях на глазах Нолана постепенно поникли и завяли. На шестой день утром группа из четырех человек вышла из дома и медленно двинулась вверх по восточной тропинке. Нолан увидел, что один из них — Фрасвел. Мужчина, шедший сзади, нес что-то, позже оказавшееся плакатом. Когда они сделали первый привал, мужчина повернул надпись в сторону гор, но Нолан не мог разобрать буквы на таком расстоянии.
— Следите за датчиками, — велел он Аннете и Тиму. — Я не думаю, что они решили поиграть и на этот раз, но они могли оставить кого-нибудь на другой тропинке вчера после наступления темноты.
Он спустился к своему наблюдательному пункту.
На расстоянии в полмили лицо Фрасвела было отчетливо видно даже при небольшом увеличении. Теперь Нолан смог прочитать надпись:
НОЛАН, МЫ ДОЛЖНЫ ПОГОВОРИТЬ
— Фрасвел, — закричал Нолан. — Чего вы хотите?
Толстяк осмотрел утес, пытаясь увидеть Нолана.
— Покажитесь, — закричал он. — Я не могу вести беседу с бестелесным голосом.
— Не будем задерживать друг друга.
— Нолан, от лица полевого директора Союза защитников человеческих привилегий, каковым я являюсь, я призываю вас спуститься немедленно и прекратить этот беспорядок.
— Я и моя семья просто находимся в длительном затянувшемся отпуске, мистер Фрасвел.
— Вы стреляете в моих людей!
— Если бы я в них стрелял, то попал бы. Я дважды получал звание меткого стрелка. Вы можете это проверить, если хотите.
— Послушайте, Нолан. Вы намеренно утаиваете информацию, имеющую значение для успешного выполнения нашей миссии!
— Я полагаю, вы слегка перепутали, мистер Фрасвел. Я никоим образом не связан с вашей миссией. Здесь я сам себя содержу.
— Это меня не интересует! Ваш долг — служить людям…
— Мистер Фрасвел, я предлагаю вам собрать своих людей и оборудование, переехать в другое место и обзавестись своим собственным хозяйством, а я окажу вам техническую помощь, какую смогу, когда вы начнете.
— Вы пытаетесь торговаться, когда речь идет о благосостоянии тысячи мужчин, женщин, детей?
— Не совсем. По моим оценкам в вашей передовой группе около пятидесяти человек.
— Перемещенные прибудут меньше, чем через две недели. Если вы не перестанете вести себя, как собака на сене, в ущерб этим бедным, беспомощным душам, я не отвечаю за исход!
— И снова не так, мистер Фрасвел. Только вы за все и отвечаете. Мне просто любопытно знать, что вы планируете делать, после того, как съедите весь урожай и уничтожите мои запасы. Двинетесь дальше и ограбите кого-нибудь еще? А что произойдет, когда некого будет грабить?
— Не мое дело заниматься предсказаниями, Нолан! Меня заботит успех нынешней операции!
— Я полагаю, к тому времени, как у вас не останется конфеток, вы уйдете в отставку, да? А тем временем, если вы устали таскать воду и сидеть на казенном рационе, вы можете уехать, мистер Фрасвел. Сообщите в свой штаб, что ваш план не сработал, может быть, в следующий раз вас обеспечат каким-нибудь собственным оборудованием.
— Электричества нет! Воды нет! Мои люди не могут завести машины! Растения погибают! Я призываю вас спуститься сюда и прекратить саботаж!
— Единственный саботаж, который я здесь видел, это то, что ваши люди сделали с моими лужайками и огородами. Я уже не говорю о пруде.
Последовала двухминутная тишина, мужчины внизу совещались.
— Послушайте, Нолан, — неохотно закричал Фрасвел примирительным голосом. — Я признаю, вы имеете право на компенсацию. Очень хорошо. Хотя это означает вырвать хлеб изо рта голодных, я иду на то, чтобы пообещать вам заплатить обычную цену за акр, конечно, за землю, пригодную для возделывания. После осмотра.
— Я заплатил в полтора раза больше за невозделанную землю пять лет назад, и я заплатил за все: горы, пустыню, за весь остров. Боюсь, что ваше предложение не соблазнит меня.
— Вы… вы эксплуататор! Вы думаете, что можете принести в жертву простого человека, но вы увидите! Они восстанут в своем праведном гневе и уничтожат вас, Нолан!
— Если они восстанут в своем гневе и энергично возьмутся за следующий остров, они очистят большую его часть и подготовят для посадки растений.
— Вы обрекаете этих добрых людей на нечеловеческие лишения — из-за своей жадности. Вы отказываете им в хлебе. Вы…
— Я знаю этих простых людей, мистер Фрасвел. Я пытался нанять нескольких из них, когда начинал здесь. Они смеялись. Они не годятся ни для учебы, ни для работы. Вся жизнь для них — прогулка. Сейчас они полезли из квашни. Поэтому вы пытаетесь повесить их мне на шею. Ну, а я отказываюсь от этой чести, мистер Фрасвел. Похоже, им придется поработать, если они хотят есть. Между прочим, сколько вы получаете в год?
Фрасвел поперхнулся.
— И последнее, Фрасвел, — закричал Нолан. — Ограды из гардений. Скажите своим людям, чтобы они оставили их в покое, вам не так уж нужно дерево для костра. Из-за нескольких шагов, которые вам придется сделать вверх и вниз по склону, не стоит их уничтожать.
— Гардении, да? Много для вас значат, не так ли? Боюсь, что мне придется положиться на собственное суждение относительно источников тепла, Нолан!
Директор резко повернулся и пошел прочь. Один из его спутников, прежде чем исчезнуть из виду, повернулся и показал кулак.
Днем Нолан увидел группу людей усердно вырубавших ограды.
На следующий день Тим примчался в пещеру и взволнованно закричал, что стада кабанов начали свое движение с высот.
1 2 3
— И это делает вас лучше других, да? — не унималась она. — Вы не можете жить в бараке, как все остальные…
— Ну, Милтруда, — успокоительно протянул Фрасвел и обернулся к Нолану.
— Мистер… ага, Нолан, до тех пор, пока мне будет требоваться информация от вас относительно различных вещей, вы можете получить койку здесь, в штабе. Я уверен, что благосостояние общества стоит на первом месте, хотя оно может потребовать скромных личных жертв от отдельного человека, а?
— А как насчет моей жены?
Фрасвел помрачнел.
— Я приказал, чтобы здесь пока не было никаких сексуальных отношений.
— Откуда мы знаем, что она ваша жена? — снова вскинулась Милтруда.
Аннета судорожно глотнула воздух и придвинулась ближе к Нолану. Кривоносый схватил ее за руку. Нолан сделал шаг вперед и ударил его по руке.
— Ага, насилие, да? — кивнул Фрасвел с некоторым удовлетворением. — Позовите Глотца.
Честер поспешно вышел. Аннета вцепилась в руку Нолана.
— Все в порядке, — попытался успокоить ее он. — Фрасвел не зайдет слишком далеко.
Он многозначительно посмотрел на толстяка.
— Это ведь не случайность, да? — спросил он. — Я полагаю, вы следили за нами некоторое время и ждали, пока мы развернемся и остров станет лакомым куском для кражи.
Крупный мужчина, которого Нолан видел у лодки, оглядываясь по сторонам, вошел в комнату.
— Эй ты…
Фрасвел протянул руку.
— Ну хорошо, Нолан, я верю, вспышек больше не будет. Вам выделят место здесь, в штабе, при условии, что вы будете держать себя в руках.
Долговязый подросток с нездоровым цветом лица вошел в открытую дверь. В руках он держал маленький почти созревший помидор, от которого он только что откусил кусочек.
— Посмотри, что я нашел, пап, — показал он.
— Не сейчас, Ленстон, — рявкнул Фрасвел.
Он яростно посмотрел на паренька, тот пожал плечами и вышел. Фрасвел быстро взглянул на Нолана.
— Помидоры, да? — сказал он задумчиво. — Я считал, их нельзя вырастить на Кейке-9.
— Всего лишь экспериментальное растение, — мрачно пояснил Нолан. — Но, кажется, Ленстон положил конец эксперименту.
Фрасвел сказал примирительно:
— Ну что, даете слово, Нолан?
— Я не думаю, что вам понравится то слово, которое мне хочется произнести, мистер Фрасвел, — ответил Нолан.
— Тьфу, — презрительно сплюнул директор. — Ну, хорошо, — он сурово осмотрел Нолана. — Потом не говорите, что я не объяснил вам все. Глотц! Честер! Уведите их и заприте где-нибудь, пока они не поймут, что к чему.
3
В темноте сарайчика, куда его заключили, Нолан массировал свои посиневшие пальцы и прислушивался к мягкому дыханию ветра, крику одинокой ночной птицы и едва различимому, царапающему звуку, раздававшемуся из-за запертой двери.
Мягко звякнул металл, и звук оборвался. Ручка повернулась, дверь распахнулась внутрь. В проеме появилось лицо юноши.
— Тимми! Отличная работа, — выдохнул Нолан.
— Привет, пап!
Мальчик скользнул внутрь, закрыв за собой дверь. Нолан протянул к нему руки, связанные стальной проволокой в четверть дюйма толщиной. Тимми кусачками сжал проволоку, стал перекусывать путы.
— Нога прикована к кровати, — прошептал Нолан.
Тимми нашел проволоку, бесшумно перекусил и ее. В следующее мгновение Нолан и его сын были уже на воздухе. Кругом стояла тишина, хотя кое-где в верхних комнатах дома и у пристани еще горел свет.
— А мать? — спросил Нолан, когда они пошли.
— Они держат ее в последней палатке, внизу у пруда. Пап, ты знаешь, что они сделали? Они взяли сеть и выловили всю рыбу. Всех наших мелких рыбок — и окуней, и молодых лососей. Изжарили и съели.
— Можно будет развести новых со временем.
— Они пахли очень вкусно, — признал Тим.
— Ты что-нибудь ел?
— Конечно. Я совершил набег на кухню, пока толстяк со смешными губами пытался выяснить, как работает трикордео. Но у него ничего не вышло. Он ужасно злился.
Они прошли мимо поставленных в ряд палаток. В одной из них горел свет.
— Часовых нет? — спросил Нолан.
— Нету. Они обсудили это и решили, что часовые им не нужны.
Они остановились за последней палаткой.
— Где-то здесь, — сказал Тим. — Я видел маму как раз перед тем, как они выключили свет.
Нолан сказал:
— Я возьму нож, а ты иди назад и будь готов удрать, если поднимется тревога.
— Чего вдруг, пап…
— Чтобы ты мог еще раз попытаться, если схватят меня.
— А… ага.
Нолан разрезал ножом крепкую материю. Послышалось шипение воздуха. Внутри палатки кто-то вскрикнул, а затем раздался глухой удар. Нолан раздвинул пластик и пролез внутрь.
Аннета встала ему навстречу.
— Я знала, что ты придешь, — прошептала она и быстро поцеловала его.
— Мне пришлось ударить ее по голове. — Она кивнула на бесформенную фигуру у ее ног.
— Тимми ждет на улице, — прошептал Нолан, помогая Аннете пролезть через отверстие в палатке.
Упругий пластик уже начал провисать.
— Наклей заплату, — предложил мальчик и дал Нолану моток широкой ленты. Они быстро заклеили разрез.
— Куда сначала? — спросил Тим.
— В дом, — ответил Нолан.
Задняя дверь была заперта, Нолан открыл ее. Очутившись внутри, они молча направились в кладовую, выбрали два маленьких пистолета и легкую, но мощную винтовку. На кухне Аннета собрала немного концентратов, еще не растащенных из запасов. Тим с несколькими пакетами вернулся из комнаты, где хранились инструменты.
Выйдя на улицу, Нолан оставил жену и сына возле тропинки, ведущей в горы, а сам направился к электростанции. Внутри нее он что-то переключил и, уходя, запер за собой дверь. По пути к насосной, он закрыл два больших вентиля, а остальные открыл. И напоследок навесил массивный замок на сарай с машинами и инструментами.
— Ну вот и все, — сказал он, присоединяясь к остальным. — Пошли.
— Если бы они не объявились, — заметил Тим, когда они двинулись дальше вверх по крутой тропинке, — мы никогда не отправились бы в это путешествие, о котором столько говорили.
4
Узкий вход просторной пещеры был надежно скрыт скалистым хребтом, внутри находился источник пресной воды, набиравшейся со скоростью один галлон в час в каменный бассейн. Эту пещеру Нолан и его семья знали хорошо; когда-то, пока не были закончены первые комнаты дома, они в течение двух месяцев жили в ней.
Вымести нанесенный ветром мусор, расставить надувные кровати, разместить складное кухонное оборудование вокруг очага было делом одного часа. К этому времени солнце уже начало вставать.
Нолан посмотрел вниз. Там, далеко внизу, за небольшим горным возвышением стоял их дом. В бинокль он увидел кучку людей возле насосной.
— Должно быть, они уже опустошили резервный бак, — сказал он.
— Они просто взорвут дверь насосной, Рид, — предположила Аннета, — так ведь?
— Может быть, если у них есть подводящее взрывчатое вещество. Но им еще надо знать какие краны открыть.
— Я чувствую, что мы поступили довольно низко, перекрыв им подачу воды.
— В их распоряжении есть пруд и ведра. Они не пострадают, ну разве что натрут несколько мозолей.
Нолан и Тим большую часть утра провели на склонах. Стада кабанов собирались на верхних лугах. Нолан рассматривал их в бинокль, по его оценкам, кабанов было больше десяти тысяч. Он с сыном вернулся в пещеру с полной сумкой окаменевших костей, полудрагоценных камней и несколькими новыми разновидностями грибов — для пополнения коллекции Тима. Аннета встретила их горячим супом и бутербродами.
Позже, днем, они увидели, как группа мужчин прочесывает подлесок возле дома. Через час или два поиски прекратились.
— Готов поспорить, толстяк уже совсем взбеленился, — развеселился Тим. — Наверное, он так и не разобрался с трикордео.
До обеда семья играла в настольные игры. Аннета подала цыпленка с картофельными хлопьями. Она и Нолан выпили пива, Тим получил горячее какао. Сразу после наступления сумерек все огни в доме и на улице погасли.
— Я думаю, на следующее утро директор Фрасвел даст о себе знать очень рано, — сказал Нолан, когда они укладывались спать.
5
За полчаса до рассвета из маленькой черной коробочки, стоящей у кровати Нолана, раздался слабый писк.
— Посетители, — предупредил Нолан, проверяя индикаторные огни.
Они указывали, какой из датчиков, установленных им с Тимом в первый день, сработал.
— На восточной тропинке. Они времени зря не теряют.
Он встал и надел одежду, которую Аннета пропустила через очиститель, взял в руки винтовку.
— Пап, можно я тоже пойду?
— Нет. Останешься с мамой.
— Рид, ты уверен…
— Я не настолько плохо стреляю, — ответил он и улыбнулся ей. — Я вернусь к кофе.
За десять минут Нолан добрался до удобного места, которое он присмотрел день назад. Он улегся поудобнее, подогнал ремень и посмотрел через оптический прицел. Трое мужчин с трудом взбирались по тропинке. Нолан прицелился в каменную стену в десяти футах над ними и нажал курок. Полетела пыль. Когда он опустил прицел, мужчины исчезли. Он снова увидел их уже бегущих к дому.
Еще дважды за этот день устройства, которые Нолан расставил на склонах сигнализировали о незванных гостях; и дважды единственного предупредительного выстрела было достаточно, чтобы отбить у них охоту двигаться дальше.
Позже днем бригада с ведрами выстроилась на лужайке внизу; мужчины таскали воду в дом. Те, кто работал у двери электростанции, сдались к сумеркам. Группа рабочих принялась колоть дрова и складывать их в кучу для костра.
— Саженцы персиков, и орехов, и айвы, — траурным голосом перечислила Аннета.
— Да, — коротко сказал Рид.
Они около часа смотрели на огонь, потом вернулись в пещеру.
6
Было позднее утро, когда снова раздался сигнал. На этот раз появилась группа из трех мужчин — одного из них звали Винстон. Нолан видел его последний раз с Фрасвелом. Они несли белое полотнище, привязанное к стволу саженца. «Орех», — определил Нолан. Они подождали минут пятнадцать у моста, обозначенного маленькой выемкой в скале — результат выстрела Нолана. Затем медленно двинулись вперед.
На каменном выступе, в сотне ярдов ниже позиции Нолана, они остановились. Раздался слабый крик.
— Нолан! Мы хотим поговорить с тобой!
Он молчал.
— Директор Фрасвел поручил мне передать, что обещает отнестись к вам снисходительно, если вы сдадитесь сейчас, — прокричал Винстон.
Нолан ждал.
— Вы должны спуститься немедленно, — закончил Винстон. — Против вас не будут выдвигаться никакие обвинения в преступной деятельности при условии, что вы согласитесь оказывать нам впредь полное содействие.
Следующая минута прошла в тишине.
— Нолан, сдавайтесь немедленно! — снова закричал сердитый голос. — Иначе…
Над Ноланом прогремел выстрел. Внезапно мужчины, стоявшие внизу, повернулись и побежали. Нолан посмотрел вверх, в сторону пещеры. Аннета спиной к нему вышла из-за каменного уступа, скрывавшего вход. В руке она держала пистолет. Она повернулась и помахала Нолану. Он взобрался к ней.
— На западной тропинке, — пояснила она возмущенно. — Придумали тоже… Пока эти ведут с тобой переговоры!
— Не обращай внимания, — сказал Нолан мягко. — Они всего-навсего обследуют окружающую местность.
— Я волнуюсь, Рид. Как долго это может продолжаться?
— Еды у нас хватит на месяц или что-то вроде этого. Потом, может быть, мне и Тиму снова придется сделать набег на кладовые.
У Аннеты был обеспокоенный вид, но она больше ничего не сказала.
7
В течение пяти дней новых попыток примирения не предпринималось. За это время растения на неполиваемых полях на глазах Нолана постепенно поникли и завяли. На шестой день утром группа из четырех человек вышла из дома и медленно двинулась вверх по восточной тропинке. Нолан увидел, что один из них — Фрасвел. Мужчина, шедший сзади, нес что-то, позже оказавшееся плакатом. Когда они сделали первый привал, мужчина повернул надпись в сторону гор, но Нолан не мог разобрать буквы на таком расстоянии.
— Следите за датчиками, — велел он Аннете и Тиму. — Я не думаю, что они решили поиграть и на этот раз, но они могли оставить кого-нибудь на другой тропинке вчера после наступления темноты.
Он спустился к своему наблюдательному пункту.
На расстоянии в полмили лицо Фрасвела было отчетливо видно даже при небольшом увеличении. Теперь Нолан смог прочитать надпись:
НОЛАН, МЫ ДОЛЖНЫ ПОГОВОРИТЬ
— Фрасвел, — закричал Нолан. — Чего вы хотите?
Толстяк осмотрел утес, пытаясь увидеть Нолана.
— Покажитесь, — закричал он. — Я не могу вести беседу с бестелесным голосом.
— Не будем задерживать друг друга.
— Нолан, от лица полевого директора Союза защитников человеческих привилегий, каковым я являюсь, я призываю вас спуститься немедленно и прекратить этот беспорядок.
— Я и моя семья просто находимся в длительном затянувшемся отпуске, мистер Фрасвел.
— Вы стреляете в моих людей!
— Если бы я в них стрелял, то попал бы. Я дважды получал звание меткого стрелка. Вы можете это проверить, если хотите.
— Послушайте, Нолан. Вы намеренно утаиваете информацию, имеющую значение для успешного выполнения нашей миссии!
— Я полагаю, вы слегка перепутали, мистер Фрасвел. Я никоим образом не связан с вашей миссией. Здесь я сам себя содержу.
— Это меня не интересует! Ваш долг — служить людям…
— Мистер Фрасвел, я предлагаю вам собрать своих людей и оборудование, переехать в другое место и обзавестись своим собственным хозяйством, а я окажу вам техническую помощь, какую смогу, когда вы начнете.
— Вы пытаетесь торговаться, когда речь идет о благосостоянии тысячи мужчин, женщин, детей?
— Не совсем. По моим оценкам в вашей передовой группе около пятидесяти человек.
— Перемещенные прибудут меньше, чем через две недели. Если вы не перестанете вести себя, как собака на сене, в ущерб этим бедным, беспомощным душам, я не отвечаю за исход!
— И снова не так, мистер Фрасвел. Только вы за все и отвечаете. Мне просто любопытно знать, что вы планируете делать, после того, как съедите весь урожай и уничтожите мои запасы. Двинетесь дальше и ограбите кого-нибудь еще? А что произойдет, когда некого будет грабить?
— Не мое дело заниматься предсказаниями, Нолан! Меня заботит успех нынешней операции!
— Я полагаю, к тому времени, как у вас не останется конфеток, вы уйдете в отставку, да? А тем временем, если вы устали таскать воду и сидеть на казенном рационе, вы можете уехать, мистер Фрасвел. Сообщите в свой штаб, что ваш план не сработал, может быть, в следующий раз вас обеспечат каким-нибудь собственным оборудованием.
— Электричества нет! Воды нет! Мои люди не могут завести машины! Растения погибают! Я призываю вас спуститься сюда и прекратить саботаж!
— Единственный саботаж, который я здесь видел, это то, что ваши люди сделали с моими лужайками и огородами. Я уже не говорю о пруде.
Последовала двухминутная тишина, мужчины внизу совещались.
— Послушайте, Нолан, — неохотно закричал Фрасвел примирительным голосом. — Я признаю, вы имеете право на компенсацию. Очень хорошо. Хотя это означает вырвать хлеб изо рта голодных, я иду на то, чтобы пообещать вам заплатить обычную цену за акр, конечно, за землю, пригодную для возделывания. После осмотра.
— Я заплатил в полтора раза больше за невозделанную землю пять лет назад, и я заплатил за все: горы, пустыню, за весь остров. Боюсь, что ваше предложение не соблазнит меня.
— Вы… вы эксплуататор! Вы думаете, что можете принести в жертву простого человека, но вы увидите! Они восстанут в своем праведном гневе и уничтожат вас, Нолан!
— Если они восстанут в своем гневе и энергично возьмутся за следующий остров, они очистят большую его часть и подготовят для посадки растений.
— Вы обрекаете этих добрых людей на нечеловеческие лишения — из-за своей жадности. Вы отказываете им в хлебе. Вы…
— Я знаю этих простых людей, мистер Фрасвел. Я пытался нанять нескольких из них, когда начинал здесь. Они смеялись. Они не годятся ни для учебы, ни для работы. Вся жизнь для них — прогулка. Сейчас они полезли из квашни. Поэтому вы пытаетесь повесить их мне на шею. Ну, а я отказываюсь от этой чести, мистер Фрасвел. Похоже, им придется поработать, если они хотят есть. Между прочим, сколько вы получаете в год?
Фрасвел поперхнулся.
— И последнее, Фрасвел, — закричал Нолан. — Ограды из гардений. Скажите своим людям, чтобы они оставили их в покое, вам не так уж нужно дерево для костра. Из-за нескольких шагов, которые вам придется сделать вверх и вниз по склону, не стоит их уничтожать.
— Гардении, да? Много для вас значат, не так ли? Боюсь, что мне придется положиться на собственное суждение относительно источников тепла, Нолан!
Директор резко повернулся и пошел прочь. Один из его спутников, прежде чем исчезнуть из виду, повернулся и показал кулак.
Днем Нолан увидел группу людей усердно вырубавших ограды.
На следующий день Тим примчался в пещеру и взволнованно закричал, что стада кабанов начали свое движение с высот.
1 2 3