А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Потом хлынул дождь и принес большое количество воды, в которой он так нуждался, и к нему вернулось сознание.– Ты выглядишь лучше, – дошел до него голос, произносящий слова с артикуляцией межкосмоса, это был язык франков, употребляемый десятком летающих в космос народов. Кинсолвинг попытался моргнуть и испытал приступ паники. – Успокойся же, успокойся. Ты не ослеп. Вот, смотри.С глаз Кинсолвинга сняли повязку. Он скосил глаза на весело потрескивающий огонек. Поднял руку, чтобы почесать лоб. Тут он почувствовал – что-то не так.– Мои цепи. Они же исчезли! – выкрикнул Кинсолвинг на межкосмическом, как только нашел в себе силы произнести первые слова.– Конечно, исчезли. Тебе ведь не придется повсюду расхаживать с ними, правда? Может, ты хочешь получить их назад? Но это невозможно Они проданы. Металлы редки.– Вы их продали?Хотя Кинсолвинг чувствовал слабость, ему стало лучше. Впервые с тех пор, как он расстался с Глубокой. Он сел и повернулся лицом к своему благодетелю. Бартон чуть не вскрикнул от удивления. Создание, сидевшее по другую сторону от огня, едва ли можно было назвать человеком или даже гуманоидом.– Хорошую цену получили. Хотели с тобой разделить, да ты нам должен, вот мы твою часть и взяли. Только справедливо, только справедливо.Кинсолвинг потер запястья и ощутил наслаждение от свободы. А он уже считал, что никогда такого не испытает. И казалось, что желудок его отнюдь не пуст.– Вы меня кормили?– Ясно, кормили, – ответило напоминающее жабу существо.Сильные длинные задние ноги существа развернули туловище, и крошечные ручки, больше похожие на человеческие, чем руки ллоров, начали что-то размешивать деревянной резной ложкой в тарелке. Пища быстро исчезала в огромном рту, украшенном двойным рядом острых зубов. Слегка выпученные глаза и иглоподобные зубы выдавали хищную природу его освободителя.– Спасибо.– В этом мире нет ничего дармового, – ответило создание. Острые глазки устремились на Кинсолвинга, проникая прямо в душу.– Ты же не думаешь, что несколько звеньев цепи – достаточная плата, а?– Возможно, да, а возможно, и нет. Мне надо кое-что разузнать.– Информация тоже кое-чего стоит. Разузнаешь кое-что – и сможешь сделать кое-что.– Ты же не можешь есть информацию, – возразил Кинсолвинг. – Когда они меня сюда отправили...– Это кто ж такие – «они»? – поинтересовалось существо. Оно подпрыгнуло и снова опустилось на сильных задних ногах. Кинсолвинг попытался не думать о лягушачьих лапах. В желудке у него заурчало, когда он представил себе земную пищу.– Ллоры. Разве не они и тебя сюда отправили?– Не знаю никаких ллоров. Слишком здесь много всяких проклятых видов, и всяк со своими невообразимыми законами и поведением. Меня руакинты арестовали и сослали сюда на каторгу. Пусть же ноги у них ослабеют!– Я – Бартон Кинсолвинг.– И о таком племени никогда не слыхал, – покачало головой создание. – Мы-то сассонсы. Великая охота, добрый народ. Никаких таких правил, как здесь. – Крошечная ручка указала наверх.– Здесь всегда так затянуто тучами? – спросил Кинсолвинг, пытаясь разглядеть мигание хоть одной звездочки. Это ему не удалось.– Всегда. Никогда не видел чистого неба больше, чем раз в году. И никто другой не видел. Может, это одна из причин, почему эту планету выбрали.– И что нам полагается тут делать? Отчитываться перед тюремщиками?Услышав эти слова, создание от души расхохоталось. По крайней мере, Кинсолвинг надеялся, что эти странные квакающие звуки были хохотом.– Мы делаем, что хотим. Приходим, уходим. Едим, живем, не едим, помираем. Им-то наплевать. Мы свободны бродить по этой планете всю оставшуюся жизнь.У Кинсолвинга все внутри похолодело. Он-то питал слабую надежду облегчить свою участь, подкупить тюремщика, сбежать. Теперь же она растаяла, точно туман в солнечных лучах, которого он никогда больше не увидит. Ллоры и другие инопланетяне просто скидывают своих преступников на эту планетку и предоставляют им выжить или не выжить. Если хотя бы горсточка астронавигаторов знала местоположение этого мира, а так освобождение невозможно.Слишком много во вселенной звезд, чтобы представился случай найти среди них одну планету. И Кинсолвингу не был известен ни один человек, заинтересованный в том, чтобы его разыскать. Он начисто вычеркнут отовсюду, он стал нулем, захлопнутой главой в истории корпорации ММ.– Значит, законов тут нет? – спросил Кинсолвинг.– Только те, которые мы создаем. Преступники не годятся, чтобы принуждать их подчиняться законам. Если местные законы тебе не нравятся, можешь перейти куда-то еще. Планета большая, места на ней хватит. Путешествовать приходится пешком, зато времени у тебя навалом. Вся оставшаяся жизнь! – создание снова расхохоталось.– Тебя это, кажется, веселит. Почему?– Ты плачешь – или смеешься. А мы только смеемся.Кинсолвинг огляделся. Насколько он мог видеть, они были вдвоем.– Почему ты говоришь о себе во множественном числе?– Сассонсениты – телепаты. Тяжко быть одному. Нас только четырнадцать в этом мире, но время от времени мы объединяемся в гармонии и общении.– Если у вас есть какая-то возможность общаться, то когда прилетит следующий корабль и привезет...Резкий смех собеседника прервал мысль Кинсолвинга:– Невозможно. Нет. Всегда перед посадкой проверяют землю датчиками. А прилет может случиться через год-два-три или же через многие годы. И садятся они в разных местах. И...– Я понял, – прервал Кинсолвинг, чувствуя, как у него все больше портится настроение. – Как же вы живете?– Скудновато, но живем.– А чем занимаетесь? Фермы?– Охота, собирательство – все, что мы можем. Ни металла, ни надежды сделать побольше. Легкая металлическая планета, она такая. Цепи твои имеют ценность тем, что из них можно что-то изготовить. Зачем развивать города? Большинство из нас – воры, мы будем красть друг у друга. – Эта мысль показалась существу крайне забавной. Крошечные ручки уперлись в испещренные крапинками бока, и оно расхохоталось.Впервые Кинсолвинг почувствовал, как настоящее отчаяние охватывает его, точно плотно окутывающий плащ. Что за преступление совершил его благодетель? Убийство? Или что-то похуже? Из-за чего можно отправить в пожизненную ссылку? Из-за уклонения от налогов? Кинсолвинг считал, что это чересчур.– Значит, мы просто выживаем, насколько можем, а потом умираем? – спросил он.– Разве не это – назначение жизни?– Я ожидаю большего.– Какая же вы странная раса. Напоминаете таких, с какими мы знакомы, но вы куда безобразнее и глупее.– Это чувство взаимно.Создание издало фыркающий звук, затем запрыгало и присело у огня.– Мы можем процветать в одной упряжке, ты и мы. Мои мозги и твой рост в этом мире позволят продвинуться далеко.– Как?– Существо, которому мы продали цепи. Он много звеньев скопил за годы. Точит их, заостряет и делает наконечники стрел. Иногда – ножи. Мы можем у него украсть.– Неужели это единственный путь, чтобы выжить? – спросил Кинсолвинг.– А зачем тебе другой? Выкапывать корешки в этом пустынном месте трудно. Дикие зерновые – скудная еда. То, что на этой планете не пыльное и не плоское, то каменистое и гористое.– А как же океаны?– Кто знает? Кому это нужно?Не успело существо произнести еще хоть слово, как звук какого-то движения заставил их обоих оглянуться. Кинсолвинг вскрикнул и перевернулся на живот, выставив ноги. Ему удалось пнуть в живот гуманоида. Вооруженная ножом рука ударила по воздуху. Бартон поймал противника за талию и потянул, пользуясь силой инерции, чтобы подтащить его к огню.Гуманоид завизжал и попытался вывернуться, чтобы избежать пламени. Крошечные ручки сассонсенита пригвоздили тело противника к земле и держали его, пока пламя не охватило одежду врага. Только тогда благодетель Кинсолвинга дал этому существу спастись бегством. Оно помчалось в ночь живым факелом, освещая узкую грязную тропинку.– Мы потеряли осторожность, но твои рефлексы оказались что надо. Ну, теперь о том, с металлом...– Погоди, – Кинсолвинг ничего не понимал. – Кто это такой? Что это такое?– Это? – сассонсенит взмахнул ручками, жест его напоминал разрешение бежать. – Хищник. Но мы здесь все хищники. Он хотел найти легкую еду, новый плащ, оружие.– Оружие?Сассонсенит начал рыться возле костра и шарил по грязи, пока не подобрал нож. Обхватив тонкими пальцами рукоятку, он держал оружие.– Нож! Великолепный. Я его возьму как плату за твой долг мне.– Договорились, – согласился Кинсолвинг, не желая больше иметь ничего общего с этим безобразным существом.– О, да мы составим такую прекрасную пару, ты и мы. Твое невежество скоро развеется под нашим чутким руководством. Тебе нечего будет бояться, и ты станешь процветать в этом жалком мире. Подожди, ты еще увидишь, что мы правду говорим!Бартон забеспокоился, что сассонсенит может оказаться прав. Нельзя же просто сдаться и помереть. Но что за образ жизни станет он вести, охотясь на других каторжников, а те в свою очередь будут охотиться на него... Нет, это не жизнь.Это не подходящая жизнь, но она – единственная, какую придется вести. Кинсолвинг устроился поудобнее, готовый выслушать своего ментора, который начал распространяться на тему о том, как они подготовятся к новому преступлению и какая награда его ожидает. Глава двенадцатая Бартон не вписывался в образ жизни на планете-тюрьме. Жизнь оказалась дешевкой, не оставалось ничего, кроме бродяжничества до самой смерти на поверхности этого пустого мира. Но Кинсолвинг отказывался убивать ради забавы, в отличие от своего товарища-сассонсенита. Жабообразное создание приходило в радостный трепет как от того, что обрушивало тяжелый камень на чью-то голову, так и от того, что опрокидывало противника на землю и топтало сильными задними ногами, пока того не настигала смерть.– У тебя нет настоящей позиции, Кинсолвинг, – сказало ему жабоподобное существо после того, как они прожили вдвоем два планетарных месяца. Кинсолвинг научился тому, что мог делать, и тому, что он делать не стал бы, и ему удалось выжить. Но когда сассонсенит называл их одной упряжкой, Кинсолвинг понимал, что это неправда.Если жабообразному нужно было что-то, что имелось у Кинсолвинга, и человек отказывался дать это ему, могучие задние ноги пинали, сбивая, и острые когти разрезали живот Кинсолвинга. И сассонсенит не испытывал ни малейшего угрызения совести.Кинсолвинг понял, почему этих существ отправили сюда, хотя он никогда об этом не спрашивал. Не имея ни малейшего намека на совесть, они оказались бы слишком сильной угрозой любому цивилизованному обществу. Единственный вопрос, который жег Кинсолвинга изнутри и который он не осмеливался никому задать, касался других инопланетян Если этот сассонсенит поддерживает телепатический контакт, отличались ли остальные таким же отсутствием совести? И что можно сказать обо всем их племени?Осужденные, которых Кинсолвинг встречал в своих странствиях, тяготели к таким же поступкам. Размышления о том, что ллоры посчитали его подходящим добавлением к населению этой планеты-тюрьмы, чуть не вызывали слезы на глазах У Кинсолвинга.– Есть ведь способы добыть то, что тебе нужно, без убийства, – говорил Кинсолвинг жабообразному. – Я не ставлю себя выше, если нужно добыть что-то, в чем мы нуждаемся, то годится и воровство. Мне это может не нравиться, но я это буду делать.Он хрипел и слегка дрожал от холода. Воровство помогло ему остаться в живых в течение первого месяца. Он отчаянно нуждался в теплой одежде, согревающей в холодные ночи. Так как он не имел ни денег, ни вещей, которые можно было бы продать, воровство стало для него единственным источником добывания необходимого. Разрозненные одноэтажные постройки на этой планете заменяли города, и никто не доверял другим настолько, чтобы пользоваться чьей-то помощью. Осужденные большей частью вели кочевой образ жизни, слоняясь с одного места на другое, и каждое новое место было точно такое же, как и прошлое или следующее.– Но мы убиваем ради удовольствия. Неужели ты не чувствуешь радостного возбуждения, когда враг умирает от твоих когтей? – Сассонсенит наклонил голову и умильно поглядел на Кинсолвинга. – Твои-то когти – слабое оружие. Наверно, это и объясняет, почему ты не получаешь удовольствия.– На моей планете вместо убийства используют аргументы, – не сдавался Кинсолвинг.– Как скучно.– На самом деле – нет, – сказал Кинсолвинг. – Если ты побил своего противника в споре, то вероятнее всего, что способен сделать это снова. Мы можем побеждать постоянно. А вы можете убить противника только однажды.– Верно, – жабообразный удивился. – Но твой вид склонен путать количество и качество. Должно быть, получаешь скудное вознаграждение, когда ведешь поединок при помощи слов. Тысяча побед равняется одной, украшенной кровью.– Все в твоем народе такие же, как ты?– Все, которые на этой планете, – без колебаний ответил сассонсенит.Кинсолвинг не стал продолжать тему. Они пытались выжить. Жабоподобный давно уже убедил его, что им обоим нужны ножи, прежде чем выйти в путь через пыльные равнины и направиться к подножью гор. Кинсолвинг не без усилий вглядывался в слой облаков. Он наделялся преодолеть горные вершины, выйти за пределы вездесущия туч и взглянуть на звезды. У него не было причин считать, будто он сможет представить себе местоположение планеты, но стоило попробовать.Кинсолвинг допускал, что созерцание звездного неба, возможно, даже и не поможет. Созвездия могут полностью отличаться от тех, под которыми он вырос мальчишкой на Земле. Из тех-то звезд мало какие виднелись сквозь загрязненный воздух над городами, но он изучал книги. Когда Кинсолвинг работал на Глубокой, он часто сидел на ступеньках дома, просто чтобы поглядеть на звезды. Те звездные узоры слегка отличались от более привычных ему, но не так сильно. Глубокая находится всего за сто световых лет от родины.Но этот тюремный мир? У Кинсолвинга не было способа узнать, будет ли для него значить что-то из того, что он увидит. Однако попытка давала ему иллюзию цели существования.– Оружие этого типа может пригодиться, – сказал сассонсенит со своим задненебным произношением. – Видишь нож, выставленный напоказ?– Напоказ? Хочешь сказать, который пристегнут к его поясу?– Одно и то же.Кинсолвинг вынужден был признать, что намеченная жертва сумела сделать прекрасную работу – клинок так и сверкал. Безволосый и безносый гуманоид с зеленоватой кожей расхаживал с безразличным видом, какой Кинсолвинг видел у тех, кто прожил на этой планете уже несколько коротких лет. Что имеет значение, когда оказывается, что невозможно даже ударить своих тюремщиков?Кинсолвинг находился в этом мире всего два месяца, и подобные желания еще не оставили его.– Ну, мы идем. Ты жди и наблюдай. Нам многое не нравится в воровстве.– Что же? Не вижу ничего особенного. – Кинсолвинг сказал это окружающей пустоте. Жабообразный ускакал прочь, крошечные ручки болтались в воздухе. Гуманоид поднял голову, в маленьких глазках не отражалось истинного интеллекта; сассонсенит ударил. Ноги с тяжелыми мышцами выпустили когти, готовые резать и рвать.Но жабоподобный оказался прав в своих опасениях. Гуманоид сделал движение, которое не вязалось с его громадным неуклюжим телом. Вооруженная когтями нога промахнулась всего на несколько сантиметров. К тому времени, когда сассонсенит приготовился к новой атаке, гуманоид вытащил нож, за которым они охотились, и зажал его в трехпалой руке с громадным большим пальцем. Мышцы гуманоида сделались выпуклыми, он начал шумно сглатывать воздух, как будто бы после долгого трудного бега. Безволосый купол головы гуманоида стал раздуваться, вены заметно пульсировали, а зеленоватый оттенок кожи исчез, и его сменил ярко-розовый, наверное, повысился уровень кислорода, необходимый для драки.Кинсолвинг поколебался, затем ринулся в атаку. Они смогут завладеть ножом гуманоида, и неважно, насколько сильным или проворным окажется его светящееся розовым тело. Кинсолвингу это не нравилось, но делать было нечего. Если не иметь оружия в путешествии к горам, не оставалось надежды пополнить запасы. Жабоподобный спутник уже показывал Кинсолвингу несколько маленьких хищников, которые изобиловали на равнине. Не имея ничего грознее заостренной палки, Кинсолвинг не смог бы одолеть их рвущие клыки.Кинсолвинг тихонько подобрался поближе, собираясь схватить гуманоида. Он сделал хватательное движение, в ответ гуманоид поднял ногу и повернул ее часть ниже колена на девяносто градусов, стараясь обвить ноги человека. Как ллор, этот гуманоид обладал повышенной подвижностью благодаря способности колен сгибаться в обе стороны. Кинсолвинг освободился от его захвата и подумал, что нужно быть осторожнее. Он не знал точно, но ему казалось, что у этого инопланетянина вместо колен свободно вращающиеся суставы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61