Щелчок захлопывающейся двери неожиданно расставил все по своим местам. Эрик в два прыжка оказался в коридоре и успел перехватить Пенни у лифта.
– Подожди минутку! – воскликнул он, хватая ее за руку. – Я никогда не пытался купить тебя! И в мыслях ничего такого не держал!
– Не оправдывайся, Эрик, не надо. Когда вчера ночью мы были в одной постели…
– Заметь: в моей постели. Но я не затаскивал тебя туда силой и не приглашал в гости на чашечку кофе. Ты уже была там, когда я лег спать, забыла?! И, уж конечно, я не собирался заниматься с тобой любовью, так как не знал, что ты спишь в моей постели. Давай вернемся в квартиру и там спокойно все обсудим: здесь мне как-то неловко.
Когда они снова оказались в квартире, Эрик переоделся, и они продолжили разговор на кухне. Пенни решилась первой начать говорить и тут же пожалела о своей инициативе.
– Я спала и поэтому не сознавала, что делаю, – сказала она, прекрасно понимая, как глупо прозвучали ее слова. Но что ей еще оставалось делать?!
– Спала?! – негодующе воскликнул Эрик. – Ты хочешь, чтобы я поверил тому, будто ты просто спала, когда мы с тобой занимались любовью, и не ты стонала от удовольствия так громко, что тебя могли услышать аж в Калифорнии? Может быть, ты вообще не участвовала в том, что случилось сегодняшней ночью?!
– Сначала все так и было…
– Знаешь, мне почему-то трудно поверить! – откликнулся он, шагая по кухне. На столе дымилась горка блинчиков, а последний блин медленно подгорал на остывающей плите.
Пенни начинала злиться, что Эрик упрямо не хочет верить в правдивость ее слов, как же ей ему все объяснить?
– Думай, что хочешь, но я говорю правду! – воскликнула она, поворачиваясь к окну. – Когда я почувствовала тебя, лежащего рядом со мной, я подумала, что ты мне снишься, что я вижу сладкий сон… Ведь ты должен был вернуться только сегодня вечером!
– Сон? – задумчиво переспросил Эрик, останавливаясь посреди кухни. – Сладкий сон!
Пенни хотелось куда-нибудь спрятаться от его испытующего взгляда, но она преодолела себя и после минутной заминки ответила:
– Да, сладкий сон.
Эрик не знал, верить ей или нет. Ведь невозможно, чтобы человек спал и одновременно занимался любовью! – размышлял он. И она очень странная женщина, если действительно верит, что это был сон. Хотя чему я удивляюсь! Пенни – маленькая «серая мышка», для которой даже обычная деловая поездка в Калифорнию оказалась потрясающим событием. Что же говорить о сегодняшней ночи! Бедняжка совсем ошарашена…
– Ну, если ты действительно спала, – заметил он наконец спокойно, – мне даже страшно представить, на что ты способна, когда бодрствуешь…
Зеленые глаза Пенни загорелись:
– То есть ты хочешь сказать, что я хороша в постели?
Теперь настала очередь Эрика не верить своим ушам:
– Хороша? Нет, ты просто фантастически хороша! Мечта любого мужчины!
– В самом деле?!
– Конечно, – ни минуты не сомневаясь, ответил он и, чтобы побудить ее сделать еще один шаг ему навстречу, скромно улыбаясь, добавил: – Безусловно, дорогая.
Ему понравился яркий блеск в ее глазах, который вдруг напомнил ему, что еще совсем недавно Пенни была девственницей.
Она же была девственницей! – переполошился он. Вот почему она ведет себя так странно! Боже, я совсем забыл и не придал значения тому, что она сейчас чувствует… Какой же я болван! Я такого наговорил…
– С тобой все в порядке, Пенни? Я имею в виду… Надеюсь, я не сделал тебе очень больно?
Пенни мгновенно поняла, что он имеет в виду, и глаза ее наполнились слезами благодарности за столь трогательную заботу. Не зная, как еще можно выразить Эрику свою любовь, она подошла, быстро поцеловала его в губы и замерла, прижавшись к нему.
– Не плачь, пожалуйста. Я не хотел тебя расстроить. Честно, – добавил он, обнимая ее за талию.
– Ну, что ты! Я совсем не расстроена, даже наоборот. Я хочу сообщить тебе одну очень важную вещь.
– Какую же?
Пенни спрятала раскрасневшееся лицо у него на груди, поэтому ее голос звучал глухо, когда она ответила:
– Я плачу не потому, что мне больно и грустно сейчас, а потому, что ты завоевал мое сердце.
Честно говоря, ее слова оказались для Эрика полной неожиданностью: что такого особенного он сказал или сделал, чтобы она влюбилась в него? А Пенни тем временем продолжала говорить:
– Ты проявил такую нежность, такую чуткость ко мне. В общем, ты понимаешь, что я имею в виду.
Нежность? Чуткость? Я?! – Эрик не верил своим ушам. Не зная, что ответить на столь лестный отзыв в свой адрес, он просто погладил ее по голове. Ни Пенни, ни Эрик не знали, сколько времени они уже стоят на кухне вот так, прижавшись друг к другу, в полной тишине…
– А ты уверена, что совсем ничего не помнишь? – наконец осторожно поинтересовался он.
Она посмотрела на него еще влажными от слез бездонными зелеными глазами и, улыбнувшись, тихо ответила:
– Я помню все.
– Значит, ты признаешь, что не спала, когда мы занимались любовью?
– Ну, как тебе сказать. Ведь кое-что я просто не могла не почувствовать… В общем, ты меня понимаешь, – все же не сдавалась Пенни.
Да, Эрик тоже помнил, какие восхитительные ощущения он испытывал! И ему вдруг ужасно захотелось повторить все снова.
– А тебе не хотелось бы повторить все еще раз? – с надеждой в голосе поинтересовался он, а когда она подняла голову, чтобы ответить, быстро и многообещающе прикоснулся к ее чувственным губам.
– Ты имеешь в виду это?
– Именно! – хитро улыбнулся Эрик. – Я намерен доказать тебе, что это действительно было. – Он легко поднял ее на руки и добавил: – Обещаю тебе: на сей раз ты запомнишь каждую деталь от начала и до конца.
Глава седьмая
Было уже далеко за полдень, а работа стояла на месте. Пенни сгорала от стыда, что вновь не устояла перед чарами Эрика. Чтобы наказать себя, она решила сегодня же закончить декорировать последнюю комнату – ту самую, со светло-зелеными стенами. Однако Пенни оправдывала свой проступок тем, что на сегодняшний день ее главная цель – создать для Эрика настоящий дом. А разве дом может быть уютным без любящей женщины?! Ей постоянно вспоминалась недавняя беседа с миссис Хиллабай, а особенно ее слова: «А ведь дети больше всего на свете нуждаются в любящих родителях. Они должны знать, что их любят, и только тогда они и сами научатся любить…» В конце концов Пенни почти убедила себя в том, что Эрик просто не знает, как показать ей свою любовь, и поэтому у них не все идет так гладко, как хотелось бы. А стоило ей только вспомнить, как они с Эриком занимались любовью, а потом вместе принимали душ, всяческие сомнения у нее мгновенно улетучивались. Пенни чувствовала прокатывающуюся по спине теплую волну удовольствия при одной мысли о произошедшем. Она ни на секунду не сомневалась, что отныне, принимая душ, будет вспоминать тепло его рук, ласкающих ее грудь, бедра… то, как струйки теплой воды быстро стекали по его превосходному загорелому телу.
После разговора на кухне они с Эриком отправились в ближайший супермаркет, чтобы закупить все необходимые продукты. Ее остывшие блинчики не могли утолить голода. В магазине Эрик был забавным и непосредственным. Двигаясь от стеллажа к стеллажу, он несколько раз проходил мимо полок со сладостями, нетерпеливо ожидая, когда же Пенни положит в тележку несколько упаковок его любимых карамельных конфет. Не дождавшись, Эрик не выдержал и прямо спросил:
– А где же «Динг-донг»?
– На полке, где и всегда, – улыбнулась она, делая вид, что не поняла его намека. – И вообще, конфеты портят зубы, давай лучше купим бананов.
– А я хочу «Динг-донг»! – упрямо и как-то совсем по-детски заявил он.
Пенни несколько секунд удивленно смотрела на Эрика, а потом расхохоталась. Тот обиженно надул губы, почти как двухлетний карапуз.
– Не вижу ничего смешного!
– А я вижу. – Пенни не могла остановиться и продолжала заливисто смеяться. Но так как на них стали обращать внимание другие покупатели, она взяла себя в руки и с трудом закончила фразу: – Какой ты смешной!
– Что я такого сделал?! – продолжал дуться он.
Пенни еле сдерживалась, чтобы снова не расхохотаться:
– Ничего. Но твое лицо…
Эрик провел рукой по щеке и губам, полагая, что к ним что-нибудь прилипло:
– У меня что-то не так?
– Просто сейчас ты выглядишь как обиженный двухлетний карапуз. Видел бы ты свое лицо!
– Но я действительно очень люблю карамельки «Динг-донг». Что тут такого?
– Вот опять… то же самое выражение лица.
– Что такое?
– Ты опять надуваешь губы, – улыбнулась она. – Но поверь: ты даром теряешь время, надеясь разжалобить меня таким образом. У меня давно выработался иммунитет к подобным уловкам: племянники постарались.
– Если я правильно понял, ты собираешься меня игнорировать?
– Угадал.
– И ты думаешь, что твое поведение заставит меня забыть про конфеты? Ошибаешься, детка.
– Детка! – возмущенно выдохнула Пенни. – Ну-ка повтори! Как ты меня назвал?
– Детка-конфетка…
– Оскорбления меня тоже не трогают.
– А мне обидно: я ведь все-таки твой босс, а ты не слушаешься меня.
– Как по-детски трогательно! – улыбнулась она.
– Я хочу «Динг-донг»!
– Немедленно положи конфеты на место.
– Я хочу «Динг-донг»!
– А я решила, что мы не будем покупать конфеты. Будь хорошим мальчиком, съешь лучше банан.
– Я не хочу банан!
– О боже! Ты просто несносен!
– Ладно, так и быть: мы не будем покупать конфеты, – вдруг сдался Эрик.
– Что-что? – подозрительно сощурилась Пенни, удивленная тем, что Эрик так быстро капитулировал.
– Просто рядом со мной стоит самая вкусная конфетка на свете. – Он быстро подошел к ней и поцеловал ее в губы.
Прошла долгая, полная блаженства минута, прежде чем Пенни смогла произнести:
– Эрик, не надо, никакая я тебе не конфетка.
– А мне кажется, что ты очень вкусная, сладкая конфетка.
– Эрик, перестань! – Она вытянула вперед руку, чтобы он не смог снова поцеловать ее. – Ты меня смущаешь.
– Я думал, ты уже перестала меня стесняться.
– Эрик! – прошептала она. – На нас же смотрят!
– Ну что ж. Продолжим дома.
Первый совместный поход в магазин потерпел полное фиаско! Сейчас Пенни повесила полку и, отойдя на несколько шагов, посмотрела, ровно ли она висит. Затем она направилась на кухню готовить обед: скоро должен вернуться Эрик и привезти понравившийся ему письменный стол для своего кабинета.
Вечером Пенни и Эрик, удобно устроившись на его широкой кровати, смотрели видео – очередную новинку детективного жанра – и спорили о том, кто же в конце концов, окажется убийцей.
– Я думаю, что он, – уверенно констатировал Эрик, запуская руку в пакет с попкорном.
– Вряд ли. Все слишком очевидно, – отклонила его версию Пенни. – Сестра убитого – вот кто настоящий убийца.
– Его сестра? У нее нет мотива.
– Не будь ребенком, Эрик! Конечно же, у нее есть все основания…
– Ты ничего не понимаешь в детективном жанре. – Эрик отобрал у нее пульт и сделал звук погромче.
– Может, ты и прав, но я все же уверена, что убийца – она. Дай своим «серым клеточкам» поработать, и ты поймешь, что я угадала правильно.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что сама поступила бы так с родным братом? – поинтересовался Эрик, как бы испуганно отстраняясь.
– Нет, конечно. – Пенни воспользовалась моментом и отобрала у него пакет с попкорном. – Но, признаюсь, иногда мне очень хотелось поставить Джеффу «фонарь» под глазом или сломать ему нос… Заметь, по объективным причинам!
– Хотел бы я подслушать, как вы ругаетесь. Наверняка похоже на настоящее шоу!
Пенни задержала на полпути руку с попкорном:
– Постой! Ты что же, сомневаешься в том, что я всегда в боевой форме?!
– Прости, дорогая, но уж в том, что касается физической силы, женщинам с мужчинами не тягаться.
– Неужели?!
– Да, это всем известно, – кивнул Эрик и продолжил смотреть фильм.
Пенни перевернулась на живот и, помолчав, уточнила:
– Так ты действительно считаешь, что я не смогу победить мужчину?
Эрик, для которого ответ на поставленный вопрос давно не вызывал сомнений, выразил недовольство, что она мешает ему смотреть кино, но все-таки постарался спокойно ответить:
– Да. Не загораживай, пожалуйста, мне экран!
Ах, так! – подумала Пенни: у нее уже созрел план, как доказать Эрику обратное. Она снова перевернулась на спину и, уютно устроившись у него под боком, стала шептать ему нежные слова. Почувствовав, что Эрик утратил бдительность, Пенни толкнула его в спину, а потом, навалившись на него сзади, заломила ему за спину правую руку, в которой он все еще держал пульт. Подержав его немного в таком положении, она отпустила Эрика. Ее глаза сияли от сознания того, что ей все-таки удалось победить его. Мрачный, как туча, Эрик вскочил с кровати.
– Так нечестно: ты использовала запрещенный прием! – негодующе воскликнул он.
– Какой же?
– Отвлекла меня!
– Но мы же не договаривались о честной схватке. Речь шла о том, что я не смогу тебя одолеть. А я взяла и одолела! И ты оказался неправ.
– Вставай! – неожиданно сказал Эрик.
Пенни удивленно посмотрела на него:
– Зачем?
– Вставай и дерись со мной по всем правилам!
– Не глупи, Эрик. Я не стану драться с тобой.
– В чем дело? Боишься проиграть?! – начал подстрекать он ее, выставив вперед кулаки и покачиваясь из сторону в сторону, как боксер-профессионал.
– Предупреждаю: меня воспитывал старший брат, и я могу за себя постоять, – честно предупредила его Пенни. – Не искушай судьбу!
– А я не боюсь! – гордо воскликнул Эрик и приготовился к нападению. – Покажи-ка свой лучший удар!
Пенни встала напротив него и не менее гордо заявила:
– Я не буду драться с тобой. И все же повторяю: не искушай судьбу!
– В чем дело, мышонок? Струсила?!
Оскорбленная Пенни сделала первый выпад. Эрик легко его отразил и расплылся в улыбке:
– Ну же, мышонок! Покажи свой лучший удар! Докажи, что ты сильная!
Пенни собрала всю злость в кулак и ударила его в грудь. Эрик не успел поставить блок и получил удар достаточной силы. Потеряв равновесие, он оступился и упал около кровати, ударившись, к счастью несильно, виском о ее спинку. В глазах у него на несколько секунд потемнело. Когда он очнулся, то увидел, что уже лежит на кровати, а Пенни, плача, прикладывает к его разбитому виску лед.
– Мне очень жаль, – снова и снова всхлипывала она. – Я не хотела ударить тебя! Правда, не хотела. Но ты вывел меня из себя.
Эрик приподнялся на локтях:
– Не волнуйся, дорогая: я в порядке. Не принимай так близко к сердцу.
Но Пенни вдруг в ужасе отпрянула:
– У тебя кровь на затылке! О боже! Я чуть тебя не убила.
– Не говори глупости! – возразил Эрик. – Я просто поранил висок, когда падал, – вот откуда кровь.
Она побледнела как полотно:
– Но я виновата в том, что ты упал. Если б я не ударила тебя, ты бы и не поранился.
Эрик взял у нее из рук платок с завернутым в него льдом и приложил к виску:
– Я упал, потому что потерял равновесие и не удержался на ногах.
– Но если бы…
– Пенни! Прекрати обвинять себя! Ты ни в чем не виновата. Видишь, я сел, а значит, со мной все в порядке. Принеси, пожалуйста, еще льда.
– Никуда не уходи! Я сейчас! – Пенни опрометью кинулась на кухню и почти сразу же вернулась, прижимая к груди полотенце, полное льда. – Все будет хорошо. – Она села рядом с ним и приложила полотенце к его голове. – Лед остановит кровотечение.
Эрик прикрыл глаза и вздохнул:
– Как хорошо.
Он почувствовал, как дрожат ее пальцы, испугался, что она снова разрыдается, и попросил:
– Только не плачь, договорились? Со мной все в порядке. В конце концов, я же мужчина – могу и потерпеть… Хотя есть кое-что, что может меня утешить, – конфетка «Динг-донг».
– Эрик! Ты ведешь себя как ребенок!
– Я же ранен, забыла? Конфета мне обязательно поможет. Я видел, как ты украдкой положила в тележку один пакетик. И не пытайся отрицать!
– Хорошо. Только после ужина.
Они помолчали. Эрик опустил голову ей на плечо.
– Останься на ночь, – вдруг тихо попросил он.
Пенни не успела приложить лед, рука замерла на полпути:
– Что?
Эрик поднял голову, чтобы заглянуть ей в глаза:
– Пожалуйста, останься на ночь.
– Но у меня нет с собой пижамы…
– Я к тебе не прикоснусь, обещаю.
– А еще мне нужна моя зубная щетка…
– Уверен, мы что-нибудь придумаем. Так ты согласна?
Пенни молча кивнула.
На следующий день после работы Пенни встретилась со Сьюзен в кафе. Та позвонила и очень настаивала на встрече, чтобы обсудить неожиданное предложение Эрика жить вместе в его квартире над офисом. Честно говоря, Пенни особенно и не надеялась, что лучшая подруга одобрит ее решение. И оказалась права.
Сьюзен, как всегда, опоздала на целых полчаса. Но вот наконец она появилась: стройная блондинка в вызывающе короткой юбке, декорированной под шкуру леопарда, и черном топе, а на ногах темно-серые босоножки на платформе. Конечно, Пенни не одобряла, что ее подруга одевается – а очень часто и ведет себя – излишне вызывающе, но она многое прощала ей за ее умение слушать и хранить чужие тайны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
– Подожди минутку! – воскликнул он, хватая ее за руку. – Я никогда не пытался купить тебя! И в мыслях ничего такого не держал!
– Не оправдывайся, Эрик, не надо. Когда вчера ночью мы были в одной постели…
– Заметь: в моей постели. Но я не затаскивал тебя туда силой и не приглашал в гости на чашечку кофе. Ты уже была там, когда я лег спать, забыла?! И, уж конечно, я не собирался заниматься с тобой любовью, так как не знал, что ты спишь в моей постели. Давай вернемся в квартиру и там спокойно все обсудим: здесь мне как-то неловко.
Когда они снова оказались в квартире, Эрик переоделся, и они продолжили разговор на кухне. Пенни решилась первой начать говорить и тут же пожалела о своей инициативе.
– Я спала и поэтому не сознавала, что делаю, – сказала она, прекрасно понимая, как глупо прозвучали ее слова. Но что ей еще оставалось делать?!
– Спала?! – негодующе воскликнул Эрик. – Ты хочешь, чтобы я поверил тому, будто ты просто спала, когда мы с тобой занимались любовью, и не ты стонала от удовольствия так громко, что тебя могли услышать аж в Калифорнии? Может быть, ты вообще не участвовала в том, что случилось сегодняшней ночью?!
– Сначала все так и было…
– Знаешь, мне почему-то трудно поверить! – откликнулся он, шагая по кухне. На столе дымилась горка блинчиков, а последний блин медленно подгорал на остывающей плите.
Пенни начинала злиться, что Эрик упрямо не хочет верить в правдивость ее слов, как же ей ему все объяснить?
– Думай, что хочешь, но я говорю правду! – воскликнула она, поворачиваясь к окну. – Когда я почувствовала тебя, лежащего рядом со мной, я подумала, что ты мне снишься, что я вижу сладкий сон… Ведь ты должен был вернуться только сегодня вечером!
– Сон? – задумчиво переспросил Эрик, останавливаясь посреди кухни. – Сладкий сон!
Пенни хотелось куда-нибудь спрятаться от его испытующего взгляда, но она преодолела себя и после минутной заминки ответила:
– Да, сладкий сон.
Эрик не знал, верить ей или нет. Ведь невозможно, чтобы человек спал и одновременно занимался любовью! – размышлял он. И она очень странная женщина, если действительно верит, что это был сон. Хотя чему я удивляюсь! Пенни – маленькая «серая мышка», для которой даже обычная деловая поездка в Калифорнию оказалась потрясающим событием. Что же говорить о сегодняшней ночи! Бедняжка совсем ошарашена…
– Ну, если ты действительно спала, – заметил он наконец спокойно, – мне даже страшно представить, на что ты способна, когда бодрствуешь…
Зеленые глаза Пенни загорелись:
– То есть ты хочешь сказать, что я хороша в постели?
Теперь настала очередь Эрика не верить своим ушам:
– Хороша? Нет, ты просто фантастически хороша! Мечта любого мужчины!
– В самом деле?!
– Конечно, – ни минуты не сомневаясь, ответил он и, чтобы побудить ее сделать еще один шаг ему навстречу, скромно улыбаясь, добавил: – Безусловно, дорогая.
Ему понравился яркий блеск в ее глазах, который вдруг напомнил ему, что еще совсем недавно Пенни была девственницей.
Она же была девственницей! – переполошился он. Вот почему она ведет себя так странно! Боже, я совсем забыл и не придал значения тому, что она сейчас чувствует… Какой же я болван! Я такого наговорил…
– С тобой все в порядке, Пенни? Я имею в виду… Надеюсь, я не сделал тебе очень больно?
Пенни мгновенно поняла, что он имеет в виду, и глаза ее наполнились слезами благодарности за столь трогательную заботу. Не зная, как еще можно выразить Эрику свою любовь, она подошла, быстро поцеловала его в губы и замерла, прижавшись к нему.
– Не плачь, пожалуйста. Я не хотел тебя расстроить. Честно, – добавил он, обнимая ее за талию.
– Ну, что ты! Я совсем не расстроена, даже наоборот. Я хочу сообщить тебе одну очень важную вещь.
– Какую же?
Пенни спрятала раскрасневшееся лицо у него на груди, поэтому ее голос звучал глухо, когда она ответила:
– Я плачу не потому, что мне больно и грустно сейчас, а потому, что ты завоевал мое сердце.
Честно говоря, ее слова оказались для Эрика полной неожиданностью: что такого особенного он сказал или сделал, чтобы она влюбилась в него? А Пенни тем временем продолжала говорить:
– Ты проявил такую нежность, такую чуткость ко мне. В общем, ты понимаешь, что я имею в виду.
Нежность? Чуткость? Я?! – Эрик не верил своим ушам. Не зная, что ответить на столь лестный отзыв в свой адрес, он просто погладил ее по голове. Ни Пенни, ни Эрик не знали, сколько времени они уже стоят на кухне вот так, прижавшись друг к другу, в полной тишине…
– А ты уверена, что совсем ничего не помнишь? – наконец осторожно поинтересовался он.
Она посмотрела на него еще влажными от слез бездонными зелеными глазами и, улыбнувшись, тихо ответила:
– Я помню все.
– Значит, ты признаешь, что не спала, когда мы занимались любовью?
– Ну, как тебе сказать. Ведь кое-что я просто не могла не почувствовать… В общем, ты меня понимаешь, – все же не сдавалась Пенни.
Да, Эрик тоже помнил, какие восхитительные ощущения он испытывал! И ему вдруг ужасно захотелось повторить все снова.
– А тебе не хотелось бы повторить все еще раз? – с надеждой в голосе поинтересовался он, а когда она подняла голову, чтобы ответить, быстро и многообещающе прикоснулся к ее чувственным губам.
– Ты имеешь в виду это?
– Именно! – хитро улыбнулся Эрик. – Я намерен доказать тебе, что это действительно было. – Он легко поднял ее на руки и добавил: – Обещаю тебе: на сей раз ты запомнишь каждую деталь от начала и до конца.
Глава седьмая
Было уже далеко за полдень, а работа стояла на месте. Пенни сгорала от стыда, что вновь не устояла перед чарами Эрика. Чтобы наказать себя, она решила сегодня же закончить декорировать последнюю комнату – ту самую, со светло-зелеными стенами. Однако Пенни оправдывала свой проступок тем, что на сегодняшний день ее главная цель – создать для Эрика настоящий дом. А разве дом может быть уютным без любящей женщины?! Ей постоянно вспоминалась недавняя беседа с миссис Хиллабай, а особенно ее слова: «А ведь дети больше всего на свете нуждаются в любящих родителях. Они должны знать, что их любят, и только тогда они и сами научатся любить…» В конце концов Пенни почти убедила себя в том, что Эрик просто не знает, как показать ей свою любовь, и поэтому у них не все идет так гладко, как хотелось бы. А стоило ей только вспомнить, как они с Эриком занимались любовью, а потом вместе принимали душ, всяческие сомнения у нее мгновенно улетучивались. Пенни чувствовала прокатывающуюся по спине теплую волну удовольствия при одной мысли о произошедшем. Она ни на секунду не сомневалась, что отныне, принимая душ, будет вспоминать тепло его рук, ласкающих ее грудь, бедра… то, как струйки теплой воды быстро стекали по его превосходному загорелому телу.
После разговора на кухне они с Эриком отправились в ближайший супермаркет, чтобы закупить все необходимые продукты. Ее остывшие блинчики не могли утолить голода. В магазине Эрик был забавным и непосредственным. Двигаясь от стеллажа к стеллажу, он несколько раз проходил мимо полок со сладостями, нетерпеливо ожидая, когда же Пенни положит в тележку несколько упаковок его любимых карамельных конфет. Не дождавшись, Эрик не выдержал и прямо спросил:
– А где же «Динг-донг»?
– На полке, где и всегда, – улыбнулась она, делая вид, что не поняла его намека. – И вообще, конфеты портят зубы, давай лучше купим бананов.
– А я хочу «Динг-донг»! – упрямо и как-то совсем по-детски заявил он.
Пенни несколько секунд удивленно смотрела на Эрика, а потом расхохоталась. Тот обиженно надул губы, почти как двухлетний карапуз.
– Не вижу ничего смешного!
– А я вижу. – Пенни не могла остановиться и продолжала заливисто смеяться. Но так как на них стали обращать внимание другие покупатели, она взяла себя в руки и с трудом закончила фразу: – Какой ты смешной!
– Что я такого сделал?! – продолжал дуться он.
Пенни еле сдерживалась, чтобы снова не расхохотаться:
– Ничего. Но твое лицо…
Эрик провел рукой по щеке и губам, полагая, что к ним что-нибудь прилипло:
– У меня что-то не так?
– Просто сейчас ты выглядишь как обиженный двухлетний карапуз. Видел бы ты свое лицо!
– Но я действительно очень люблю карамельки «Динг-донг». Что тут такого?
– Вот опять… то же самое выражение лица.
– Что такое?
– Ты опять надуваешь губы, – улыбнулась она. – Но поверь: ты даром теряешь время, надеясь разжалобить меня таким образом. У меня давно выработался иммунитет к подобным уловкам: племянники постарались.
– Если я правильно понял, ты собираешься меня игнорировать?
– Угадал.
– И ты думаешь, что твое поведение заставит меня забыть про конфеты? Ошибаешься, детка.
– Детка! – возмущенно выдохнула Пенни. – Ну-ка повтори! Как ты меня назвал?
– Детка-конфетка…
– Оскорбления меня тоже не трогают.
– А мне обидно: я ведь все-таки твой босс, а ты не слушаешься меня.
– Как по-детски трогательно! – улыбнулась она.
– Я хочу «Динг-донг»!
– Немедленно положи конфеты на место.
– Я хочу «Динг-донг»!
– А я решила, что мы не будем покупать конфеты. Будь хорошим мальчиком, съешь лучше банан.
– Я не хочу банан!
– О боже! Ты просто несносен!
– Ладно, так и быть: мы не будем покупать конфеты, – вдруг сдался Эрик.
– Что-что? – подозрительно сощурилась Пенни, удивленная тем, что Эрик так быстро капитулировал.
– Просто рядом со мной стоит самая вкусная конфетка на свете. – Он быстро подошел к ней и поцеловал ее в губы.
Прошла долгая, полная блаженства минута, прежде чем Пенни смогла произнести:
– Эрик, не надо, никакая я тебе не конфетка.
– А мне кажется, что ты очень вкусная, сладкая конфетка.
– Эрик, перестань! – Она вытянула вперед руку, чтобы он не смог снова поцеловать ее. – Ты меня смущаешь.
– Я думал, ты уже перестала меня стесняться.
– Эрик! – прошептала она. – На нас же смотрят!
– Ну что ж. Продолжим дома.
Первый совместный поход в магазин потерпел полное фиаско! Сейчас Пенни повесила полку и, отойдя на несколько шагов, посмотрела, ровно ли она висит. Затем она направилась на кухню готовить обед: скоро должен вернуться Эрик и привезти понравившийся ему письменный стол для своего кабинета.
Вечером Пенни и Эрик, удобно устроившись на его широкой кровати, смотрели видео – очередную новинку детективного жанра – и спорили о том, кто же в конце концов, окажется убийцей.
– Я думаю, что он, – уверенно констатировал Эрик, запуская руку в пакет с попкорном.
– Вряд ли. Все слишком очевидно, – отклонила его версию Пенни. – Сестра убитого – вот кто настоящий убийца.
– Его сестра? У нее нет мотива.
– Не будь ребенком, Эрик! Конечно же, у нее есть все основания…
– Ты ничего не понимаешь в детективном жанре. – Эрик отобрал у нее пульт и сделал звук погромче.
– Может, ты и прав, но я все же уверена, что убийца – она. Дай своим «серым клеточкам» поработать, и ты поймешь, что я угадала правильно.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что сама поступила бы так с родным братом? – поинтересовался Эрик, как бы испуганно отстраняясь.
– Нет, конечно. – Пенни воспользовалась моментом и отобрала у него пакет с попкорном. – Но, признаюсь, иногда мне очень хотелось поставить Джеффу «фонарь» под глазом или сломать ему нос… Заметь, по объективным причинам!
– Хотел бы я подслушать, как вы ругаетесь. Наверняка похоже на настоящее шоу!
Пенни задержала на полпути руку с попкорном:
– Постой! Ты что же, сомневаешься в том, что я всегда в боевой форме?!
– Прости, дорогая, но уж в том, что касается физической силы, женщинам с мужчинами не тягаться.
– Неужели?!
– Да, это всем известно, – кивнул Эрик и продолжил смотреть фильм.
Пенни перевернулась на живот и, помолчав, уточнила:
– Так ты действительно считаешь, что я не смогу победить мужчину?
Эрик, для которого ответ на поставленный вопрос давно не вызывал сомнений, выразил недовольство, что она мешает ему смотреть кино, но все-таки постарался спокойно ответить:
– Да. Не загораживай, пожалуйста, мне экран!
Ах, так! – подумала Пенни: у нее уже созрел план, как доказать Эрику обратное. Она снова перевернулась на спину и, уютно устроившись у него под боком, стала шептать ему нежные слова. Почувствовав, что Эрик утратил бдительность, Пенни толкнула его в спину, а потом, навалившись на него сзади, заломила ему за спину правую руку, в которой он все еще держал пульт. Подержав его немного в таком положении, она отпустила Эрика. Ее глаза сияли от сознания того, что ей все-таки удалось победить его. Мрачный, как туча, Эрик вскочил с кровати.
– Так нечестно: ты использовала запрещенный прием! – негодующе воскликнул он.
– Какой же?
– Отвлекла меня!
– Но мы же не договаривались о честной схватке. Речь шла о том, что я не смогу тебя одолеть. А я взяла и одолела! И ты оказался неправ.
– Вставай! – неожиданно сказал Эрик.
Пенни удивленно посмотрела на него:
– Зачем?
– Вставай и дерись со мной по всем правилам!
– Не глупи, Эрик. Я не стану драться с тобой.
– В чем дело? Боишься проиграть?! – начал подстрекать он ее, выставив вперед кулаки и покачиваясь из сторону в сторону, как боксер-профессионал.
– Предупреждаю: меня воспитывал старший брат, и я могу за себя постоять, – честно предупредила его Пенни. – Не искушай судьбу!
– А я не боюсь! – гордо воскликнул Эрик и приготовился к нападению. – Покажи-ка свой лучший удар!
Пенни встала напротив него и не менее гордо заявила:
– Я не буду драться с тобой. И все же повторяю: не искушай судьбу!
– В чем дело, мышонок? Струсила?!
Оскорбленная Пенни сделала первый выпад. Эрик легко его отразил и расплылся в улыбке:
– Ну же, мышонок! Покажи свой лучший удар! Докажи, что ты сильная!
Пенни собрала всю злость в кулак и ударила его в грудь. Эрик не успел поставить блок и получил удар достаточной силы. Потеряв равновесие, он оступился и упал около кровати, ударившись, к счастью несильно, виском о ее спинку. В глазах у него на несколько секунд потемнело. Когда он очнулся, то увидел, что уже лежит на кровати, а Пенни, плача, прикладывает к его разбитому виску лед.
– Мне очень жаль, – снова и снова всхлипывала она. – Я не хотела ударить тебя! Правда, не хотела. Но ты вывел меня из себя.
Эрик приподнялся на локтях:
– Не волнуйся, дорогая: я в порядке. Не принимай так близко к сердцу.
Но Пенни вдруг в ужасе отпрянула:
– У тебя кровь на затылке! О боже! Я чуть тебя не убила.
– Не говори глупости! – возразил Эрик. – Я просто поранил висок, когда падал, – вот откуда кровь.
Она побледнела как полотно:
– Но я виновата в том, что ты упал. Если б я не ударила тебя, ты бы и не поранился.
Эрик взял у нее из рук платок с завернутым в него льдом и приложил к виску:
– Я упал, потому что потерял равновесие и не удержался на ногах.
– Но если бы…
– Пенни! Прекрати обвинять себя! Ты ни в чем не виновата. Видишь, я сел, а значит, со мной все в порядке. Принеси, пожалуйста, еще льда.
– Никуда не уходи! Я сейчас! – Пенни опрометью кинулась на кухню и почти сразу же вернулась, прижимая к груди полотенце, полное льда. – Все будет хорошо. – Она села рядом с ним и приложила полотенце к его голове. – Лед остановит кровотечение.
Эрик прикрыл глаза и вздохнул:
– Как хорошо.
Он почувствовал, как дрожат ее пальцы, испугался, что она снова разрыдается, и попросил:
– Только не плачь, договорились? Со мной все в порядке. В конце концов, я же мужчина – могу и потерпеть… Хотя есть кое-что, что может меня утешить, – конфетка «Динг-донг».
– Эрик! Ты ведешь себя как ребенок!
– Я же ранен, забыла? Конфета мне обязательно поможет. Я видел, как ты украдкой положила в тележку один пакетик. И не пытайся отрицать!
– Хорошо. Только после ужина.
Они помолчали. Эрик опустил голову ей на плечо.
– Останься на ночь, – вдруг тихо попросил он.
Пенни не успела приложить лед, рука замерла на полпути:
– Что?
Эрик поднял голову, чтобы заглянуть ей в глаза:
– Пожалуйста, останься на ночь.
– Но у меня нет с собой пижамы…
– Я к тебе не прикоснусь, обещаю.
– А еще мне нужна моя зубная щетка…
– Уверен, мы что-нибудь придумаем. Так ты согласна?
Пенни молча кивнула.
На следующий день после работы Пенни встретилась со Сьюзен в кафе. Та позвонила и очень настаивала на встрече, чтобы обсудить неожиданное предложение Эрика жить вместе в его квартире над офисом. Честно говоря, Пенни особенно и не надеялась, что лучшая подруга одобрит ее решение. И оказалась права.
Сьюзен, как всегда, опоздала на целых полчаса. Но вот наконец она появилась: стройная блондинка в вызывающе короткой юбке, декорированной под шкуру леопарда, и черном топе, а на ногах темно-серые босоножки на платформе. Конечно, Пенни не одобряла, что ее подруга одевается – а очень часто и ведет себя – излишне вызывающе, но она многое прощала ей за ее умение слушать и хранить чужие тайны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12