Занятия должны были начаться через две недели. Накануне возвращения в университет Трейси наконец уступила настояниям Молли и отправилась к доктору. Она была не в своей тарелке со времени возвращения из той поездки на лыжах. Ничего удивительного, если принять во внимание, как она нервничала из-за молчания Остина. Он никогда не пропадал так надолго. Прошел месяц и два дня, с тех пор как она видела его в последний раз. Ни звонков. Ни писем.
Ничего.
Был ранний вечер, когда она вернулась домой после визита к доктору. Благодарение Господу, Молли уже ушла. И отца тоже не было, он осматривал какую-то коммерческую недвижимость неподалеку от Уичито в Канзасе. Благодарение Господу и за это тоже.
Трейси нужно было время, чтобы подумать, прежде чем позвонить Остину. Может, ей надо вернуться в Дюрант и обсудить все это с ним. Она поднималась по ступенькам медленно, без обычного подпрыгивания на каждом шагу. Вытянула из гардероба чемодан, начала сворачивать модные джинсы и свитера, складывая их как можно аккуратнее.
Тут она заметила мигающий огонек автоответчика. Наверное, звонок от доктора из офиса. Сестра на приеме была новенькой, а Трейси ушла, не сказав ей, что счет следует направить ее отцу. Она нажала кнопку.
– Трейс, это Остин, – произнес такой знакомый голос. – Пожалуйста, позвони мне. Мне надо кое-что сказать тебе. – И это было все. Он казался таким же подавленным, как и она.
Она набрала его номер и стала ждать. Два гудка, три, четыре. Наконец Остин ответил.
– Хэлло, – сказала она.
– Трейс. – Она знала его так хорошо, что услышала боль в его голосе.
– Ты хотел, чтобы я позвонила тебе. – Она не могла скрыть своей радости.
– Да, хотел, – тихо сказал он, затем нерешительно откашлялся. – Я должен сказать тебе и сразу покончить с этим. Я женюсь в пятницу вечером. Я напился…
Он сказал «женюсь»? Или у нее слуховые галлюцинации?
– Что? Ради Бога, о чем ты говоришь?
– О, Трейс! Это трудно объяснить. В ту ночь, когда я вернулся домой – после той нашей адской ссоры, – друзья утешали меня, угощали пивом. С пива все и началось… – Он остановился.
– О'кей. Ты пошел в загул. И что же?
– Ну, я пошел в загул не один.
– Ты был с друзьями.
– Один из них был подругой.
Трейси чуть не швырнула трубку на рычаг. Но заставила себя выслушивать его безумную историю еще несколько крайне болезненных минут.
– Я закончил ночь в постели с Кристал Смит.
– Почему ты мне об этом рассказываешь?
У него был голос провинившегося человека:
– Потому что ты должна знать.
– О'кей. Теперь я знаю, что ты двуличный, лживый, ни на что не годный…
– О-ох…
– Что? Собираешься спорить со мной?
– Нет. Не хочу причинять тебе еще больше боли.
– Ура. Спасибо. Кстати, кто такая Кристал Смит?
Остин сделал маленькую паузу, прежде чем ответить:
– Ты ее не знаешь.
«Вот и прекрасно, – в бешенстве подумала Трейси. – Потому что если когда-нибудь встречусь с ней, выцарапаю ей глаза и скормлю их коршунам. И это случится сразу после того, как я выглажу моим автомобилем твою рубашку. Когда она будет еще на тебе».
– Трейс? Ты здесь?
– Да. Ногти подпиливаю. Так на чем это мы остановились? Ах, да, ты вылез, наконец, из постели некой потаскушки по имени Кристал Смит.
– Не говори так. Как будто я и без этого не чувствую себя виноватым. Я… должен кое-что сказать тебе.
Трейси окаменела: – Что?
– Она беременна. Поэтому я и женюсь на ней. У меня нет выбора. Ты знаешь, как я отношусь к таким вещам. Мой ребенок не должен думать о том, кто же его отец.
Слезы катились по щекам Трейси и капали на блузку, оставляя большие мокрые пятна.
– Я понимаю. – Ей удалось выдавить эти два слова, прежде чем слезы хлынули потоком.
– Это все, что ты можешь сказать? – спросил он.
– Как насчет «прощай»?
– Не позволяй нашим отношениям оборваться вот так, сразу, Трейси!
– Прости. Мое руководство по этике не охватывает подобных ситуаций.
– Я люблю тебя, Трейс. – Эти слова едва пробились сквозь полузадушенный, всхлип.
– Не говори так! Не смей! – Трейси почти визжала.
– Эта девушка носит моего ребенка. Я должен поступить честно.
– Так и сделай, Остин. Действуй, поступай честно.
Трейси мягко положила трубку на рычаг. Она опустила голову на подушку и плакала, пока ее бедное сердце не разбилось на миллион кусочков и зазубренные края не изрезали ее душу.
Глава 1
Спустя шесть лет
Трейси прислонила расписание занятий к рулю своего старенького «камаро» и медленно вела машину, поглядывая на бумагу у каждого светофора. Восемь тридцать. Для начала ознакомительная встреча-завтрак всего преподавательского состава. Затхлые пончики и водянистый кофе, предположила она, и масса незнакомых имен, которые надо запомнить. Какой-нибудь добрейший седовласый профессор, преподающий в университете Оклахомы с тех пор, как магнолии были еще молоденькими деревцами, проведет ее по кругу, как породистого щенка. Ее будут представлять людям, которые, возможно, забудут, как ее зовут, уже ко времени ленча.
Она направила автомобиль на свободное место на преподавательской парковке, взяла кейс и листок бумаги, который будет подсказывать ей весь сегодняшний день, что и когда делать, и двинулась через университетский городок. В прошлом месяце, когда она согласилась занять должность преподавателя на факультете английского языка и литературы, она впервые за последние почти шесть лет вернулась в университет Оклахомы. Не многое здесь изменилось с тех пор. Башни-близнецы студенческого общежития по-прежнему возвышались на севере городка, огромные магнолии все так же затеняли лужайки, на тротуарах были все те же трещины, а фонтан терпеливо ожидал, когда очередные новички-первокурсники выльют бутыль пенистого моющего средства для его ежегодного купания.
Возвращение в Дюрант после стольких лет было немного пугающим. Теперь она преподаватель, а не студентка, но вместо того чтобы успокоиться, она разволновалась еще больше. Перед библиотекой ее обогнал молодой мужчина. На нем были футболка, синие джинсы в обтяжку и ковбойские сапоги со сбитыми каблуками. Его длинные ноги и легкая походка напомнили ей об Остине. Соглашаясь принять эту работу, Трейси поклялась не вспоминать о прошлом. Как бы сильно ни любила она его когда-то давно, лучше забыть об этом. Вполне возможно, он живет сейчас в каком-нибудь крошечном техасском городке. Интересно, получил ли он степень, к которой так стремился? Или отказался от этой мысли и начал разводить страусов эму на ранчо, а может, ввязался в еще какое-нибудь не менее глупое предприятие… Она строго приказала себе остановиться. Остин всегда серьезно относился к тому, что делал.
Она зашла в дамскую уборную и еще раз осмотрела себя в зеркале, потом выдавила из себя улыбку, попыталась встряхнуться и приготовиться запоминать имена. Освежила макияж и подтянула широкий мягкий кожаный ремень на своем легком бежевом льняном платье.
Может, ей не стоило надевать это платье в самый первый день. Возможно, оно выглядит излишне откровенным для преподавателя первого курса. Ну, ладно, все равно сейчас уже слишком поздно думать об этом. По крайней мере оно достаточно длинное, всего на несколько дюймов выше щиколоток, обвитых завязками от кожаных сандаликов ее ребенка.
Трейси взглянула на часы. Ровно восемь тридцать. Она не могла больше мешкать. Оставалось только надеяться, что она сможет запомнить хотя бы некоторых из тех, с кем ее познакомят, и не будет делать слишком много ошибок при встрече с преподавателями на территории университета.
– Хэлло! – Она подошла к студентке, сидящей за столом перед большими двойными дверями, ведущими в комнату. – Я – Трейси Уокер.
– О'кей. – Девушка улыбнулась. – Давайте посмотрим. Где-то здесь должен быть ваш именной значок. Вы сказали, Трейси или Стейси?
– Трейси.
– О, вот и он. Вы здесь первый год?
– Первый год в качестве преподавателя. Я училась здесь несколько лет назад. – Она улыбнулась в ответ. – Я опаздываю?
– Нет, но я должна сообщить доктору Тейлор, когда вы появитесь, чтобы она могла вас всем представить. Она возглавляет наш факультет. Была здесь всегда, как я слышала.
Лично я думаю, что она как-то присела тут на лугу отдохнуть, а отцы-основатели выстроили вокруг нее университет. – Мягкая медлительность речи южной Оклахомы слышалась даже в смешке девушки.
Трейси тоже хихикнула. Она прекрасно помнила доктора Тейлор. Та вечно создавала комитеты или организовывала многочисленные кампании в поддержку того или иного заслуживающего внимания случая. Даже тогда Трейси восхищалась ее энергией и энтузиазмом.
– Что ж, не хочу разочаровывать эту леди. Скажите ей, что я здесь и готова быть представленной. – Трейси оторвала защитную полоску с самоклеящегося значка с ее именем и прилепила его на платье прямо над сердцем.
– Вот и вы. Полагаю, вы – наш новый преподаватель курса композиции. – Низенькая толстая леди энергично приблизилась к ней с вытянутой для приветствия рукой. – Я – доктор Тейлор и… о, дорогая моя, я совсем забыла, у меня через несколько минут презентация. Как вы думаете, Бекки, вы можете все тут показать мисс Уокер? Почти все уже пришли, и если вы разложите оставшиеся именные значки на столе, то опоздавшие смогут забрать их самостоятельно.
– Конечно, доктор Тейлор. – Бекки подмигнула Трейси и повела ее в большую комнату. – Хотите кофе? Доктор Тейлор всегда откусывает больше, чем может прожевать. Она должна поговорить в библиотеке с группой по поводу гранта, на который они подали заявку, и сразу после этого собрание факультета. Интересно, как это она собиралась вас всем представить за пятнадцать минут?
– Похоже, теперь это дело свалили на вас, – сказала Трейси. – Но кажется, вы все тут знаете. Вы со старшего курса?
– Да.
– Вы определенно из Оклахомы.
– Полагаю, это заметно по Моему акценту, – снова улыбнулась Бекки.
Трейси кивнула.
– Я из Калеры. Знаете, где это? Примерно в пяти милях к югу отсюда, но еще на этой стороне Ред-Ривер.
«Глубока, как Ред-Ривер». Трейси закрыла глаза и усилием воли приказала воспоминанию исчезнуть.
– Я слышала о ней.
Бекки взглянула на нее с любопытством.
– С вами все в порядке? Выглядите так, будто увидели привидение. – Она протянула Трейси чашку дымящегося черного кофе. – Я забыла спросить, может быть, вы хотите сахара или сливок?
– Я в полном порядке, – солгала Трейси. – И спасибо, я выпью черный.
Она пила кофе, не ощущая вкуса, пока высокий темноволосый мужчина не пробился сквозь толпу и не остановился прямо перед ней. Трейси глубоко вдохнула и приготовилась к знакомству и обмену любезностями.
Мужчина заговорил первым:
– Привет, позвольте представиться. Я – Деймиан Маршалл с химического факультета. Я вас раньше не видел.
Его глаза начали с кончиков ее сандалий и медленно продолжили путешествие вверх, к ее округлым бедрам, тонкой талии, задержались на минуту на именном значке и закончили осмотр на голове, где ее длинные почти красные волосы кудряшками выбивались из заплетенной ею французской косички. Затем он соизволил наконец взглянуть ей в глаза.
– Это Трейси Уокер, – раздался ледяной голос Бекки. – Она новый преподаватель английской композиции.
– Приятно познакомиться. – Трейси пожала его руку, не переставая вежливо улыбаться. – Деймиан Маршалл, так? – Она попыталась найти словесную ассоциацию. Деймиан… Дьявол. Да, он похож на дьявола с этими черными глазами.
Бекки потянула ее за руку:
– Трейси, вы должны пойти познакомиться с доктором Бенсоном. Он мой любимый профессор английской литературы.
Трейси едва успела извиниться перед Дьяволом – нет, Деймианом! Его имя она бы запомнила, если бы постаралась.
– Держитесь от него подальше, – прошептала Бекки, как только они отошли на достаточное расстояние, чтобы их нельзя было услышать. – Он пытается заставить каждую новую преподавательницу или студентку снять ради него колготки. Считает, что он Божий дар всей женской половине человечества. Смотрите, не окажитесь с ним ночью в темном здании. Даже в библиотеке. – Бекки вздрогнула.
– Он приставал к вам? – Трейси не верила своим ушам.
– Да, мэм! Я случайно налетела на него, еще на втором курсе. В библиотечном лифте. Думала, придется ударить его по голове учебником по литературе. Никогда не знала, что у одного мужчины может быть так много рук и он может пытаться запустить их одновременно в так много разных мест. Я была рада до беспамятства, когда двери открылись. Теперь я проверяю все лифты, прежде чем зайти внутрь. Если он делает хоть шаг, чтобы войти в ту же кабину, я выскакиваю наружу.
– Да это же сексуальное домогательство! – возмущенно сказала Трейси.
– Так и есть, и не одна я жаловалась, – заявила девушка. – О, доктор Бенсон, познакомьтесь с Трейси Уокер, нашим новым преподавателем первого курса композиции, – проговорила она.
Трейси повернулась и оказалась перед долговязым профессором, на лице которого морщин было больше, чем линий на карте Оклахомы. У него были ясные синие глаза и теплая искренняя улыбка. Трейси сразу поняла, что сумеет подружиться с этим удивительным человеком.
– Хэлло, доктор Бенсон, – сказала она. – Рада с вами познакомиться.
– Просто Мэтт для коллег, – ответил он. – Я бы пожал вам руку, но это непросто с пончиком в одной руке и чашкой кофе в другой.
– Все в порядке. Вы давно в университете Оклахомы? Я училась здесь шесть лет назад, но вас не помню.
– Всего пять лет. Я преподавал в Уэйко, в Техасе, и решил, что мне нужна смена обстановки. – Тут кто-то хлопнул его по плечу, и он повернулся и растворился в другой группе, прежде чем Трейси успела что-то сказать.
– О, вот мой другой любимый преподаватель. Вы непременно должны с ним познакомиться, – позвала ее Бекки.
– Сколько же у вас любимых учителей? – Трейси последовала за ней сквозь небольшую группу к дальнему углу помещения.
– Доктор Бенсон мой самый любимый. – Бекки остановилась. – Он самый прекрасный человек во всей университетской системе. Бог мой, да если б у меня была ветрянка и он пришел навестить меня, то я бы не беспокоилась, даже если бы встретила его в пижаме с коровами и домашних тапочках. Он душка, и все его обожают. А сейчас вы готовитесь встретиться с моим самым любимым во всем мире преподавателем. Во всем университете нет девушки, которая не легла бы посреди шестиполосной автострады и не умерла счастливой, если бы он улыбнулся ей хоть однажды. – Она сокрушенно вздохнула.
– Великий Боже. Я не знала, что здесь, в южной Оклахоме, преподают кинозвезды, – громко рассмеялась Трейси.
– Ха, – фыркнула Бекки. – Никто из кинозвезд не может тягаться с ним: в обаянии ему нет равных. А уж как он выглядит в джинсах…
– Ну, хорошо, я действительно хочу с ним познакомиться. Вам не кажется, что мне стоит освежить помаду? На платье нет крошек? А от кофе не осталось усов? – поддразнивала Трейси.
– Вы выглядите замечательно. Вы ему понравитесь, особенно с этими рыжими волосами. У него маленькая рыжеволосая дочурка, на которую он буквально молится. – Бекки снова двинулась вперед. – Проклятие. Он только что вышел. Придется нам подождать.
– Дочь? А где его жена? – спросила Трейси.
Бекки потрясла головой. Ее длинные прямые волосы взметнулись вокруг плеч.
– У него нет жены.
Бекки была хорошенькой девушкой, стройной и на несколько дюймов ниже Трейси. На ней были джинсовая юбка, красные на шнуровке сапожки и белая без рукавов рубашка, отделанная спереди серебряными кончо на тонких полосках красной кожи. Веснушки украшали ее вздернутый носик. Карие глаза не отрывались от двери.
Трейси повернулась к одному из длинных складных столов с расставленными вокруг них стульями. Она поставила свою пустую чашку из-под кофе и начала опускаться на стул в ожидании появления звездного создания, но тут Бекки тронула ее за руку:
– Он вернулся. Направился к той группе, с которой беседует доктор Бенсон. О, вы спрашивали о его жене. Здесь столько всяких слухов. Он женился, а она оставила его– никто не знает почему, – и он растит маленькую дочурку один. Малышка очень хорошенькая и такая умная, что даже страшновато. Когда он приводит ее с собой в университет, мы все буквально деремся за право поиграть с ней, – говорила Бекки на ходу.
Трейси была не уверена, о ком именно из преподавателей она рассказывает. Четверо мужчин стояли к ним спиной, лицом к доктору Бенсону, рассказывающему какую-то захватывающую историю. Когда профессор поднял глаза и увидел двух приближающихся женщин, он призывно помахал им рукой:
– Идите сюда, познакомьтесь с другими преподавателями. Я уже забыл, как вас зовут, – хихикнул он, обращаясь к Трейси. – Может, моя жена и права. Может быть, я действительно старею. Не могу запомнить даже такую красавицу, – поддразнил он ее. Когда он сказал «красавицу», четверо мужчин обернулись, чтобы взглянуть на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16