Понятно?
— Ну конечно же! — радостно воскликнула Лоррейн. — Тайсон, милый, какой же ты умный! Я сейчас же позвоню этому мистеру… мистеру Доулингу.
— Давай-давай, — кивнул Тайсон. — Иди. Нет… подожди минутку. Их было двое? Вы сказали, их было двое?
— Было — это точно, — подтвердил Лэш. — Сейчас остался всего один.
— Не понимаю…
— Там был араб. Некий Салим Абейд. Или Джемб. Тогда он был вторым.
— Что вы имеете в виду? — спросил Тайсон.
— Что он мёртв. Он умер удивительно внезапно в аэропорту Момбасы этим утром, поэтому наш самолёт и задержали. Я думал, может вам сказали: вам же пришлось порядочно нас ждать.
— Мёртв? — спросил Тайсон, его громовой рык упал почти до шёпота. — Вы же не хотите сказать… Из-за чего он умер?
— Нам не сказали. Из самолёта он вышел вместе с нами, а когда нас загнали обратно, не вернулся. Поднялась суматоха, вначале стюардесса нам сказала, что он заболел, потом затеяли перепроверку паспортов и виз, — только что не взяли отпечатки пальцев. Похоже, они очень хотели знать, где можно найти каждого из нас в течение ближайших дней.
— Как вы полагаете, чего ради они это делали?
— Думаю, вы и сами догадались не хуже меня, — сухо бросил Лэш.
Лоррейн тревожно перевела взгляд с лица Лэша на лицо мужа, и вернулась от двери, чтобы схватить Тайсона за руку. В её высоком голосе внезапно проступило смятение.
— О чем ты догадался, Тайсон? Что он имеет в виду? Что вы оба говорите загадками?
— Ничего, — отмахнулся Тайсон. — У этого Джемба хватало политических врагов. Нам нет нужды искать бандитов под каждой проклятой постелью на острове. В любом случае, он мог умереть от сердечного приступа.
— Почти наверняка, — любезно согласился Лэш. — Как мистер Ханивуд…
— Поосторожнее, молодой человек! — взревел Тайсон. — Молодость должно быть видно, но не слышно! Все в порядке, Лорри. Ты сейчас же побежишь и позвонишь этому проклятому репортёру. И будь с ним полюбезней.
Лоррейн улыбнулась и расслабилась.
— Я всегда любезна, дорогой.
Она отвернулась от мужа и послала очаровательную улыбку Лэшу.
— Надеюсь, вы не против поселиться здесь в одиночестве, Лэш?
— Почему я должен быть против? Это очаровательно!
— Как это мило с вашей стороны! Я боялась, что вы можете почувствовать себя обиженным. Оказаться в коттедже для медового месяца, в то время как…
— Ни слова больше! — простонал Лэш. — С меня достаточно. Я понимаю — вам кажется, что это уютное гнёздышко словно нарочно создано для новобрачных, верно? Ну что же, это была чудная идея, и я не стану слишком переживать, его занимая — при условии, что мне разрешат остаться здесь в полном одиночестве. Вы не должны об этом беспокоиться. Вашей вины тут нет.
— Но ведь была, вот что ужасно, — голос Лоррейн звучал почти трагически. — Я чувствую, что очень виновата: Эльф мне писала, вы же знаете. Понимаете, именно я попросила Эдди — Эдуарда — присмотреть за ней, когда он будет в Лондоне. Поскольку он снова собирался сюда, я решила, что будет мило, если они познакомятся, но конечно, и представить не могла… Никак не ожидала, что из этого выйдет. Она такая непредсказуемая, мягкосердечная и безответственная, но никому не желает зла. Как милый, но испорченный ребёнок, который ломает и выбрасывает игрушки.
Лоррейн проиллюстрировала это грациозным жестом. Лэш подмигнул.
— Я понял.
— О, но я не имела в виду вас, Лэш! — глаза Лоррейн недоуменно округлились. — Я говорю про Эдди. Он только новая игрушка. И действительно необыкновенная. Но когда это кончится, все опять будет в порядке.
— Разумеется. Просто прелестно, — горько хмыкнул Лэш. — А теперь, если вы не против, можем мы снять с повестки дня все вопросы моей личной жизни? Я предпочитаю убийства.
— Конечно, милый, — поспешно заверила Лоррейн. — Я правда вам сочувствую. И уверена, что в конце концов все встанет на свои места. Дэни, дорогая, пойди приведи себя в порядок. Ты ведь избавишься от этой жуткой чёлки, дорогая?
— Нет, не избавится! — неожиданно вмешался Тайсон. — Вот, Дэни… — он подобрал брошенные очки и твёрдо водрузил их ей на нос. — Мне жаль, что это беспокоит твою мать, но несколько ближайших дней тебе лучше оставаться в этом причудливом наряде и продолжать быть Адой Китчелл. Это избавит от ненужных объяснений. А чем меньше нам придётся объясняться, пока писака-журналист будет торчать поблизости, тем лучше.
— Вы в самом деле собираетесь пригласить его сюда? — спросил Лэш.
— Конечно, — ощетинился Тайсон. — Есть возражения?
— Вовсе нет. Это ваше дело. Но мне сдаётся, чувство меры вас покинуло. Вы пригласите Доулинга, убедитесь, что он не собирается откапывать дедушкин клад. Но если он вместо того начнёт копаться во всей этой грязи, как вы собираетесь помешать ему тиснуть все в газетах?
— Я его убью! — буркнул Тайсон. — А теперь давайте выйдем отсюда и чегонибудь съедим.
Глава 12
Дом Теней возвышался тремя этажами на широкой каменной площадке, которую соединяли с садом короткие лестницы, расположенные на равных интервалах друг от друга по её периметру. Каждый из этажей был разной высоты; поскольку нижний когда-то был колоннадой, окружавшей открытый внутренний двор, вокруг которого построили дом, комнаты первого этажа были огромными, длинными и неестественно высокими. Отец Тайсона, у которого была мания ко всяким улучшениям, разделил их на спальни, ванные и гардеробные.
Верхний этаж, наоборот, оказался чрезмерно низким, и комнаты там были гораздо жарче, чем этажом ниже, поскольку горячее солнце падало на плоскую крышу, а тени деревьев до них не доставали. Зато долетал морской ветер, и ночью здесь было холодно.
Во дворе был бассейн в форме лилии, где в тени широких зелёных листьев болтались без дела сонные золотые рыбки. На каждом этаже комнаты выходили на веранды, которые смотрели во двор, смутно напоминавший дворики в Севилье.
Забавные винтовые лестницы с низкими, непропорционально широкими ступеньками, чьи массивные перила кованого железа со странным геометрическим рисунком едва достигали полутора футов в высоту, вели из каждого угла двора на нижние веранды, а с них — на следующие. Все это выглядело очень опасно, оставалось только надеяться, что держались они на прочном металле, который был вделан в толщу стены, и что давно умерший строитель-араб знал своё дело так же хорошо, как Адамс или Джон Нэш.
На краю каждой веранды между высокими колоннами стояли каменные вазы, в них росли сладко пахнущие ползучие растения и цветущие кустарники, что создавало завораживающее впечатление висячих садов. Но снаружи дом выглядел не столь декоративно и необычно: прямоугольное белое очень высокое здание с широкой зубчатой крышей и рядами выкрашенных в зелёный цвет ставней.
Где-то около полудня или чуть раньше Тайсон поехал в резиденцию отправить письмо, которым приглашал мистера Кардью — начальника полиции Занзибара — в Дом Теней.
Его машина прибыла и уехала снова, двигаясь по затенённой пальмами, посыпанной белым коралловым песком дороге так бесшумно, что ни один из обитателей дома ничего не слышал. И кроме Тайсона только слуга-сомалиец, сонный помощник садовника и дремавшая на стене над главными воротами кошка его заметили.
Он остался меньше чем на четверть часа. После этого прошло не так много времени, как наступил вечер и гости расположились в столовой при свечах.
Столовая в Кивулими была длинной узкой комнатой с рядом арок вдоль одной стены, которые отец Тайсона, Обри, переделал во французские окна. Они стояли настежь, впуская пьянящие ароматы цветов, порхающих мотыльков и прочих ночных насекомых, сгоравших в пламени свечей. Со своего места между Найджелом и Ларри Доулингом Дэни видела сад, где тени деревьев в лунном свете создавали сложную мозаику с пятнами золота из освещённых окон.
Ларри Доулинг прибыл на такси вскоре после ланча, и к своему большому удивлению Дэни обнаружила, что ей не просто приятно его видеть. Она испытала огромное облегчение, что было крайне глупо с её стороны. Она это прекрасно понимала, профессия Ларри делала его опасным для них всех. Но по каким-то непонятным причинам она чувствовала себя в большей безопасности и гораздо меньше нервничала, когда он был под рукой.
Ларри, — думала она, — никого не разочарует.
Лэш Холден приветствовал мистера Доулинга с заметным отсутствием энтузиазма и воспользовался его такси, чтобы вернуться в аэропорт и зарезервировать себе на завтра место на рейс в Найроби. В половине пятого, когда гости Лоррейн собрались к чаю на затенённой террасе под окнами гостиной, он не вернулся, но присоединился к ним позже, когда все пошли на берег моря восхищаться странными источенными ветром коралловыми глыбами и наблюдать, как садится солнце, заливая все вокруг изумительным розовым пламенем.
Он не говорил с Дэни и, казалось, даже избегал её. Она смотрела на него через широкий стол, сквозь мерцание свечей, и размышляла, увидит ли его снова. Полагаю, я всегда смогу получить работу в Америке, — думала она. — Тайсон с Лоррейн могут это устроить; у них там множество друзей, а отец Лэша — лучший друг Тайсона. Да, я смогу его увидеть. Но если миссис Гордон в конце концов решит, что он ей нравится больше, чем Эдуардо…
Дэни повернулась взглянуть на Амэлфи, которая кокетничала с Тайсоном и очаровательно дразнила Эдуардо, и её сердце упало. Она знала, что на самом деле лишь немного уступает ослепительной миссис Гордон в красоте, так как унаследовала необычную внешность своего отца, бывшего удивительно красивым мужчиной. Но неудачная причёска Ады Китчелл ей совсем не шла, так же как и её очки. Они превращали её из хорошенькой девушки в невзрачную особу, и даже выбранное платье не помогало, хотя прежде она находила его очаровательным. Короткое дымчато-серое платье с широкой юбкой, украшенной двумя огромными накладными карманами с аппликациями белых магнолий, уменьшало её тонкую талию настолько, что её, казалось, можно было обхватить одной ладонью. Она была им очарована, когда купила; но теперь оно казалось ей ужасно заурядным, как сказала бы тётя Хэрриет, «вполне подходящим для молодой девушки».
Амэлфи выглядела как угодно, только не невзрачно. Бледно-золотистый шифон идеально гармонировал с её золотыми волосами и антикварным гарнитуром из топазов в золотой оправе. Этот цвет очаровательно подчёркивал её русалочьи глаза цвета морской волны, и теперь она во всю старалась ослепить Тайсона.
Не понимаю, как мама это терпит! — обиженно подумала Дэни и, повернувшись к Лоррейн, внезапно получила ответ.
Лоррейн, одетая в хрупкое чёрное паутинное кружево с бриллиантами, была в своей собственной особенной манере так же очаровательна, как и Амэлфи, и занималась тем, что изливала все своё обаяние на Ларри Доулинга. Тот выглядел совершенно ослеплённым.
Они не могут перестать, — думала Дэни, чувствуя себя подавленной и до слез неловкой. — У них такое обаяние… Они просто пускают его в ход, и зачастую совершенно бессознательно. Они не могут от него избавиться или перестать им пользоваться, как Миллисент Бейтс не может перестать быть Миллисент Бейтс!
Миллисент сидела напротив неё между Лэшем и Эдуардо ди Чиаго, и «вечернее платье» значило для мисс Бейтс только одно — платье длинное. Такое она и надела: не поддающийся описанию наряд из прочного синего марокена, не допускавший никакого легкомыслия и нисколько не красивший её плоскогрудую фигуру с квадратными плечами. Она занималась тем, что читала Лэшу, как непросвещённому колонисту, лекцию о преимуществах Национальной системы здравоохранения. По счастью, Тайсон наконец решил затронуть вопрос о дневном визите начальника полиции.
— Кстати, Лэш, насчёт заказа места в самолёте на завтра. Боюсь, что ты…
Амэлфи резко повернулась.
— Какой ещё заказ? Лэш, ты же не уезжаешь? Ну не теперь, когда мы только что приехали! Милый, не будь таким глупым!
Найджел хихикнул.
— Это все американская страсть к суёте. Прибыть сегодня, завтра уезжать! Так выматывает…
— Совсем наоборот, — огрызнулся Лэш, — это здоровый инстинкт самосохранения.
— Дорогой, я совсем не так опасна, — сладко заворковала Амэлфи. — Ты испугался?
— Я в ужасе! — воскликнул Лэш. — Но раз я обнаружил, что деловая сторона поездки может быть завершена за полчаса — если только наш хозяин не станет слишком долго засиживаться — не вижу смысла долго болтаться здесь без дела, как бы это ни было приятно. У меня много других обязательств.
Миссис Бингхэм сказала:
— Бедная мисс Китчелл! Я уверена, вы собирались посмотреть Занзибар. Какой же ваш мистер Холден деспот!
Она просто излучала симпатию к Дэни, а Лэш казался потрясённым. Это он совсем упустил из виду. Если Дэни продолжает играть роль его секретарши, он едва ли может уехать без неё. Или с ней.
Нокаут! — горько подумал Холден. И вдруг его осенило. Он привстал и поклонился миссис Бингхэм.
— Мэм, вы заставляете меня краснеть. Вы чертовски правы. Я деспот, а мисс Китчелл действительно нуждается в отдыхе. Но она его получит. Не похоже, что она понадобится мне в ближайшую неделю; так что она может остаться здесь, выкроить себе прелестные каникулы и присоединиться ко мне позже, когда я должен буду вернуться в Штаты.
А теперь, — злорадно подумал Лэш, — только попробуйте спутать мои планы!
И Тайсон это сделал.
— Похоже, — мягко сказал он, — вы проведёте это время здесь, вместе с ней, мой мальчик.
— О нет, ни за что, — твёрдо заявил Лэш. — Я собираюсь…
Тайсон разозлился.
— Ради всего святого, если вы перестанете перебивать меня каждый раз, как я открою рот, я смогу договорить. Спасибо! По поводу заказа мест на самолёт. Боюсь, молодой человек, вам придётся его отменить. Честно говоря, я уже сделал это от вашего имени. Полиция просит пару дней всех оставаться в пределах досягаемости.
— Полиция? — Амэлфи уронила бокал, он брызнул осколками и оставил на столе красный ручеёк бордо. — Какая полиция? Почему?
— Днём здесь был Джош Кардью. Сказал, что все это рутинная процедура, но их попросили проверить каждого, кто прилетел этим утром рейсом Найроби — Занзибар, и особенно — с рейса Лондон-Найроби. Поэтому будет лучше, если вы все ненадолго останетесь здесь. Все тот бедняга Джемб…
— Салим Абейд? — спросил Ларри Доулинг. — Вы имеете в виду человека, который этим утром умер в аэропорту Момбасы?
— Я имею в виду человека, который этим утром был убит в аэропорту Момбасы, — поправил Тайсон. — Похоже, кто-то добавил в его кофе порядочную дозу цианида; как-то не верится, что он сделал это сам.
Гасси с ужасом посмотрела на свой бокал с вином и поспешно его отставила.
— Но как ужасно, Тайсон! Я хорошо его помню. Он был и на лондонском рейсе. Но с какой стати полиция собирается задавать вопросы кому-то из нас? Это смешно, наверняка все сделал кто-то в аэропорту. Хотя бы бармен, который подавал ему кофе…
— Проверяют всех подряд. Ищут иголку в стоге сена, я бы сказал. Полагаю, аэропорт был полон?
— Набит битком, — Гасси даже передёрнулась от одного воспоминания. — К тому же было невыносимо жарко, несмотря на все эти вентиляторы и тому подобные штуки.
Ларри Доулинг задумчиво протянул:
— Не так это просто, — бросить что-то человеку в чашку, чтоб никто не заметил, тем более на людях. Слишком рискованно. Это должен быть кто-то знакомый.
— Не понимаю, почему, — возразил Найджел, вытирая бордо чистым носовым платком. — Любой — буквально любой — мог задеть его локоть или отвлечь внимание, проходя мимо. Элементарно. Роняете на пол его газету или натыкаетесь на его портфель, и, пока он их поднимает, а вы извиняетесь, — бултых!
Он бросил воображаемую пилюлю в воображаемый стакан, и Эдуардо ди Чиаго буркнул:
— Бр-р-р..! Слишком неприятный разговор. Что касается меня, я не люблю говорить о смерти. Это приносит несчастье.
— О, я так с вами согласна! — искренне подтвердила Лоррейн. — Ужасное несчастье. К тому же я предполагаю, что они связаны по три.
— По три чего? — потребовала ответа потрясённая Гасси Бингхэм.
— Убийства, конечно, дорогая. События всегда идут по три. Вы этого не замечали?
— Но ведь пока случилось только одно, — возразила Миллисент Бейтс.
— Моя дорогая, неужели вы ничего не слышали? Как же, я думала, что мы одни не знали, потому что неделями не получаем английских газет. Но вы-то должны были видеть…
Тайсон воздел глаза к небесам, а затем, осознав, что предотвратить уже ничего нельзя, пожал плечами и разлил портвейн.
— Что мы должны были видеть? — резко спросила Миллисент.
— Ну как же, по поводу мистера Ханивуда. Адвоката Тайсона. Его убили…
— Ханивуд… старый Генри Ханивуд? — хрупкий бокал выскользнул из пальцев Гасси Бингхэм, и опять тёмная лужа вина заблестела в свете свечей. Но она этого не заметила. Гасси подалась вперёд, уставившись на Лоррейн, и её голос внезапно окреп:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
— Ну конечно же! — радостно воскликнула Лоррейн. — Тайсон, милый, какой же ты умный! Я сейчас же позвоню этому мистеру… мистеру Доулингу.
— Давай-давай, — кивнул Тайсон. — Иди. Нет… подожди минутку. Их было двое? Вы сказали, их было двое?
— Было — это точно, — подтвердил Лэш. — Сейчас остался всего один.
— Не понимаю…
— Там был араб. Некий Салим Абейд. Или Джемб. Тогда он был вторым.
— Что вы имеете в виду? — спросил Тайсон.
— Что он мёртв. Он умер удивительно внезапно в аэропорту Момбасы этим утром, поэтому наш самолёт и задержали. Я думал, может вам сказали: вам же пришлось порядочно нас ждать.
— Мёртв? — спросил Тайсон, его громовой рык упал почти до шёпота. — Вы же не хотите сказать… Из-за чего он умер?
— Нам не сказали. Из самолёта он вышел вместе с нами, а когда нас загнали обратно, не вернулся. Поднялась суматоха, вначале стюардесса нам сказала, что он заболел, потом затеяли перепроверку паспортов и виз, — только что не взяли отпечатки пальцев. Похоже, они очень хотели знать, где можно найти каждого из нас в течение ближайших дней.
— Как вы полагаете, чего ради они это делали?
— Думаю, вы и сами догадались не хуже меня, — сухо бросил Лэш.
Лоррейн тревожно перевела взгляд с лица Лэша на лицо мужа, и вернулась от двери, чтобы схватить Тайсона за руку. В её высоком голосе внезапно проступило смятение.
— О чем ты догадался, Тайсон? Что он имеет в виду? Что вы оба говорите загадками?
— Ничего, — отмахнулся Тайсон. — У этого Джемба хватало политических врагов. Нам нет нужды искать бандитов под каждой проклятой постелью на острове. В любом случае, он мог умереть от сердечного приступа.
— Почти наверняка, — любезно согласился Лэш. — Как мистер Ханивуд…
— Поосторожнее, молодой человек! — взревел Тайсон. — Молодость должно быть видно, но не слышно! Все в порядке, Лорри. Ты сейчас же побежишь и позвонишь этому проклятому репортёру. И будь с ним полюбезней.
Лоррейн улыбнулась и расслабилась.
— Я всегда любезна, дорогой.
Она отвернулась от мужа и послала очаровательную улыбку Лэшу.
— Надеюсь, вы не против поселиться здесь в одиночестве, Лэш?
— Почему я должен быть против? Это очаровательно!
— Как это мило с вашей стороны! Я боялась, что вы можете почувствовать себя обиженным. Оказаться в коттедже для медового месяца, в то время как…
— Ни слова больше! — простонал Лэш. — С меня достаточно. Я понимаю — вам кажется, что это уютное гнёздышко словно нарочно создано для новобрачных, верно? Ну что же, это была чудная идея, и я не стану слишком переживать, его занимая — при условии, что мне разрешат остаться здесь в полном одиночестве. Вы не должны об этом беспокоиться. Вашей вины тут нет.
— Но ведь была, вот что ужасно, — голос Лоррейн звучал почти трагически. — Я чувствую, что очень виновата: Эльф мне писала, вы же знаете. Понимаете, именно я попросила Эдди — Эдуарда — присмотреть за ней, когда он будет в Лондоне. Поскольку он снова собирался сюда, я решила, что будет мило, если они познакомятся, но конечно, и представить не могла… Никак не ожидала, что из этого выйдет. Она такая непредсказуемая, мягкосердечная и безответственная, но никому не желает зла. Как милый, но испорченный ребёнок, который ломает и выбрасывает игрушки.
Лоррейн проиллюстрировала это грациозным жестом. Лэш подмигнул.
— Я понял.
— О, но я не имела в виду вас, Лэш! — глаза Лоррейн недоуменно округлились. — Я говорю про Эдди. Он только новая игрушка. И действительно необыкновенная. Но когда это кончится, все опять будет в порядке.
— Разумеется. Просто прелестно, — горько хмыкнул Лэш. — А теперь, если вы не против, можем мы снять с повестки дня все вопросы моей личной жизни? Я предпочитаю убийства.
— Конечно, милый, — поспешно заверила Лоррейн. — Я правда вам сочувствую. И уверена, что в конце концов все встанет на свои места. Дэни, дорогая, пойди приведи себя в порядок. Ты ведь избавишься от этой жуткой чёлки, дорогая?
— Нет, не избавится! — неожиданно вмешался Тайсон. — Вот, Дэни… — он подобрал брошенные очки и твёрдо водрузил их ей на нос. — Мне жаль, что это беспокоит твою мать, но несколько ближайших дней тебе лучше оставаться в этом причудливом наряде и продолжать быть Адой Китчелл. Это избавит от ненужных объяснений. А чем меньше нам придётся объясняться, пока писака-журналист будет торчать поблизости, тем лучше.
— Вы в самом деле собираетесь пригласить его сюда? — спросил Лэш.
— Конечно, — ощетинился Тайсон. — Есть возражения?
— Вовсе нет. Это ваше дело. Но мне сдаётся, чувство меры вас покинуло. Вы пригласите Доулинга, убедитесь, что он не собирается откапывать дедушкин клад. Но если он вместо того начнёт копаться во всей этой грязи, как вы собираетесь помешать ему тиснуть все в газетах?
— Я его убью! — буркнул Тайсон. — А теперь давайте выйдем отсюда и чегонибудь съедим.
Глава 12
Дом Теней возвышался тремя этажами на широкой каменной площадке, которую соединяли с садом короткие лестницы, расположенные на равных интервалах друг от друга по её периметру. Каждый из этажей был разной высоты; поскольку нижний когда-то был колоннадой, окружавшей открытый внутренний двор, вокруг которого построили дом, комнаты первого этажа были огромными, длинными и неестественно высокими. Отец Тайсона, у которого была мания ко всяким улучшениям, разделил их на спальни, ванные и гардеробные.
Верхний этаж, наоборот, оказался чрезмерно низким, и комнаты там были гораздо жарче, чем этажом ниже, поскольку горячее солнце падало на плоскую крышу, а тени деревьев до них не доставали. Зато долетал морской ветер, и ночью здесь было холодно.
Во дворе был бассейн в форме лилии, где в тени широких зелёных листьев болтались без дела сонные золотые рыбки. На каждом этаже комнаты выходили на веранды, которые смотрели во двор, смутно напоминавший дворики в Севилье.
Забавные винтовые лестницы с низкими, непропорционально широкими ступеньками, чьи массивные перила кованого железа со странным геометрическим рисунком едва достигали полутора футов в высоту, вели из каждого угла двора на нижние веранды, а с них — на следующие. Все это выглядело очень опасно, оставалось только надеяться, что держались они на прочном металле, который был вделан в толщу стены, и что давно умерший строитель-араб знал своё дело так же хорошо, как Адамс или Джон Нэш.
На краю каждой веранды между высокими колоннами стояли каменные вазы, в них росли сладко пахнущие ползучие растения и цветущие кустарники, что создавало завораживающее впечатление висячих садов. Но снаружи дом выглядел не столь декоративно и необычно: прямоугольное белое очень высокое здание с широкой зубчатой крышей и рядами выкрашенных в зелёный цвет ставней.
Где-то около полудня или чуть раньше Тайсон поехал в резиденцию отправить письмо, которым приглашал мистера Кардью — начальника полиции Занзибара — в Дом Теней.
Его машина прибыла и уехала снова, двигаясь по затенённой пальмами, посыпанной белым коралловым песком дороге так бесшумно, что ни один из обитателей дома ничего не слышал. И кроме Тайсона только слуга-сомалиец, сонный помощник садовника и дремавшая на стене над главными воротами кошка его заметили.
Он остался меньше чем на четверть часа. После этого прошло не так много времени, как наступил вечер и гости расположились в столовой при свечах.
Столовая в Кивулими была длинной узкой комнатой с рядом арок вдоль одной стены, которые отец Тайсона, Обри, переделал во французские окна. Они стояли настежь, впуская пьянящие ароматы цветов, порхающих мотыльков и прочих ночных насекомых, сгоравших в пламени свечей. Со своего места между Найджелом и Ларри Доулингом Дэни видела сад, где тени деревьев в лунном свете создавали сложную мозаику с пятнами золота из освещённых окон.
Ларри Доулинг прибыл на такси вскоре после ланча, и к своему большому удивлению Дэни обнаружила, что ей не просто приятно его видеть. Она испытала огромное облегчение, что было крайне глупо с её стороны. Она это прекрасно понимала, профессия Ларри делала его опасным для них всех. Но по каким-то непонятным причинам она чувствовала себя в большей безопасности и гораздо меньше нервничала, когда он был под рукой.
Ларри, — думала она, — никого не разочарует.
Лэш Холден приветствовал мистера Доулинга с заметным отсутствием энтузиазма и воспользовался его такси, чтобы вернуться в аэропорт и зарезервировать себе на завтра место на рейс в Найроби. В половине пятого, когда гости Лоррейн собрались к чаю на затенённой террасе под окнами гостиной, он не вернулся, но присоединился к ним позже, когда все пошли на берег моря восхищаться странными источенными ветром коралловыми глыбами и наблюдать, как садится солнце, заливая все вокруг изумительным розовым пламенем.
Он не говорил с Дэни и, казалось, даже избегал её. Она смотрела на него через широкий стол, сквозь мерцание свечей, и размышляла, увидит ли его снова. Полагаю, я всегда смогу получить работу в Америке, — думала она. — Тайсон с Лоррейн могут это устроить; у них там множество друзей, а отец Лэша — лучший друг Тайсона. Да, я смогу его увидеть. Но если миссис Гордон в конце концов решит, что он ей нравится больше, чем Эдуардо…
Дэни повернулась взглянуть на Амэлфи, которая кокетничала с Тайсоном и очаровательно дразнила Эдуардо, и её сердце упало. Она знала, что на самом деле лишь немного уступает ослепительной миссис Гордон в красоте, так как унаследовала необычную внешность своего отца, бывшего удивительно красивым мужчиной. Но неудачная причёска Ады Китчелл ей совсем не шла, так же как и её очки. Они превращали её из хорошенькой девушки в невзрачную особу, и даже выбранное платье не помогало, хотя прежде она находила его очаровательным. Короткое дымчато-серое платье с широкой юбкой, украшенной двумя огромными накладными карманами с аппликациями белых магнолий, уменьшало её тонкую талию настолько, что её, казалось, можно было обхватить одной ладонью. Она была им очарована, когда купила; но теперь оно казалось ей ужасно заурядным, как сказала бы тётя Хэрриет, «вполне подходящим для молодой девушки».
Амэлфи выглядела как угодно, только не невзрачно. Бледно-золотистый шифон идеально гармонировал с её золотыми волосами и антикварным гарнитуром из топазов в золотой оправе. Этот цвет очаровательно подчёркивал её русалочьи глаза цвета морской волны, и теперь она во всю старалась ослепить Тайсона.
Не понимаю, как мама это терпит! — обиженно подумала Дэни и, повернувшись к Лоррейн, внезапно получила ответ.
Лоррейн, одетая в хрупкое чёрное паутинное кружево с бриллиантами, была в своей собственной особенной манере так же очаровательна, как и Амэлфи, и занималась тем, что изливала все своё обаяние на Ларри Доулинга. Тот выглядел совершенно ослеплённым.
Они не могут перестать, — думала Дэни, чувствуя себя подавленной и до слез неловкой. — У них такое обаяние… Они просто пускают его в ход, и зачастую совершенно бессознательно. Они не могут от него избавиться или перестать им пользоваться, как Миллисент Бейтс не может перестать быть Миллисент Бейтс!
Миллисент сидела напротив неё между Лэшем и Эдуардо ди Чиаго, и «вечернее платье» значило для мисс Бейтс только одно — платье длинное. Такое она и надела: не поддающийся описанию наряд из прочного синего марокена, не допускавший никакого легкомыслия и нисколько не красивший её плоскогрудую фигуру с квадратными плечами. Она занималась тем, что читала Лэшу, как непросвещённому колонисту, лекцию о преимуществах Национальной системы здравоохранения. По счастью, Тайсон наконец решил затронуть вопрос о дневном визите начальника полиции.
— Кстати, Лэш, насчёт заказа места в самолёте на завтра. Боюсь, что ты…
Амэлфи резко повернулась.
— Какой ещё заказ? Лэш, ты же не уезжаешь? Ну не теперь, когда мы только что приехали! Милый, не будь таким глупым!
Найджел хихикнул.
— Это все американская страсть к суёте. Прибыть сегодня, завтра уезжать! Так выматывает…
— Совсем наоборот, — огрызнулся Лэш, — это здоровый инстинкт самосохранения.
— Дорогой, я совсем не так опасна, — сладко заворковала Амэлфи. — Ты испугался?
— Я в ужасе! — воскликнул Лэш. — Но раз я обнаружил, что деловая сторона поездки может быть завершена за полчаса — если только наш хозяин не станет слишком долго засиживаться — не вижу смысла долго болтаться здесь без дела, как бы это ни было приятно. У меня много других обязательств.
Миссис Бингхэм сказала:
— Бедная мисс Китчелл! Я уверена, вы собирались посмотреть Занзибар. Какой же ваш мистер Холден деспот!
Она просто излучала симпатию к Дэни, а Лэш казался потрясённым. Это он совсем упустил из виду. Если Дэни продолжает играть роль его секретарши, он едва ли может уехать без неё. Или с ней.
Нокаут! — горько подумал Холден. И вдруг его осенило. Он привстал и поклонился миссис Бингхэм.
— Мэм, вы заставляете меня краснеть. Вы чертовски правы. Я деспот, а мисс Китчелл действительно нуждается в отдыхе. Но она его получит. Не похоже, что она понадобится мне в ближайшую неделю; так что она может остаться здесь, выкроить себе прелестные каникулы и присоединиться ко мне позже, когда я должен буду вернуться в Штаты.
А теперь, — злорадно подумал Лэш, — только попробуйте спутать мои планы!
И Тайсон это сделал.
— Похоже, — мягко сказал он, — вы проведёте это время здесь, вместе с ней, мой мальчик.
— О нет, ни за что, — твёрдо заявил Лэш. — Я собираюсь…
Тайсон разозлился.
— Ради всего святого, если вы перестанете перебивать меня каждый раз, как я открою рот, я смогу договорить. Спасибо! По поводу заказа мест на самолёт. Боюсь, молодой человек, вам придётся его отменить. Честно говоря, я уже сделал это от вашего имени. Полиция просит пару дней всех оставаться в пределах досягаемости.
— Полиция? — Амэлфи уронила бокал, он брызнул осколками и оставил на столе красный ручеёк бордо. — Какая полиция? Почему?
— Днём здесь был Джош Кардью. Сказал, что все это рутинная процедура, но их попросили проверить каждого, кто прилетел этим утром рейсом Найроби — Занзибар, и особенно — с рейса Лондон-Найроби. Поэтому будет лучше, если вы все ненадолго останетесь здесь. Все тот бедняга Джемб…
— Салим Абейд? — спросил Ларри Доулинг. — Вы имеете в виду человека, который этим утром умер в аэропорту Момбасы?
— Я имею в виду человека, который этим утром был убит в аэропорту Момбасы, — поправил Тайсон. — Похоже, кто-то добавил в его кофе порядочную дозу цианида; как-то не верится, что он сделал это сам.
Гасси с ужасом посмотрела на свой бокал с вином и поспешно его отставила.
— Но как ужасно, Тайсон! Я хорошо его помню. Он был и на лондонском рейсе. Но с какой стати полиция собирается задавать вопросы кому-то из нас? Это смешно, наверняка все сделал кто-то в аэропорту. Хотя бы бармен, который подавал ему кофе…
— Проверяют всех подряд. Ищут иголку в стоге сена, я бы сказал. Полагаю, аэропорт был полон?
— Набит битком, — Гасси даже передёрнулась от одного воспоминания. — К тому же было невыносимо жарко, несмотря на все эти вентиляторы и тому подобные штуки.
Ларри Доулинг задумчиво протянул:
— Не так это просто, — бросить что-то человеку в чашку, чтоб никто не заметил, тем более на людях. Слишком рискованно. Это должен быть кто-то знакомый.
— Не понимаю, почему, — возразил Найджел, вытирая бордо чистым носовым платком. — Любой — буквально любой — мог задеть его локоть или отвлечь внимание, проходя мимо. Элементарно. Роняете на пол его газету или натыкаетесь на его портфель, и, пока он их поднимает, а вы извиняетесь, — бултых!
Он бросил воображаемую пилюлю в воображаемый стакан, и Эдуардо ди Чиаго буркнул:
— Бр-р-р..! Слишком неприятный разговор. Что касается меня, я не люблю говорить о смерти. Это приносит несчастье.
— О, я так с вами согласна! — искренне подтвердила Лоррейн. — Ужасное несчастье. К тому же я предполагаю, что они связаны по три.
— По три чего? — потребовала ответа потрясённая Гасси Бингхэм.
— Убийства, конечно, дорогая. События всегда идут по три. Вы этого не замечали?
— Но ведь пока случилось только одно, — возразила Миллисент Бейтс.
— Моя дорогая, неужели вы ничего не слышали? Как же, я думала, что мы одни не знали, потому что неделями не получаем английских газет. Но вы-то должны были видеть…
Тайсон воздел глаза к небесам, а затем, осознав, что предотвратить уже ничего нельзя, пожал плечами и разлил портвейн.
— Что мы должны были видеть? — резко спросила Миллисент.
— Ну как же, по поводу мистера Ханивуда. Адвоката Тайсона. Его убили…
— Ханивуд… старый Генри Ханивуд? — хрупкий бокал выскользнул из пальцев Гасси Бингхэм, и опять тёмная лужа вина заблестела в свете свечей. Но она этого не заметила. Гасси подалась вперёд, уставившись на Лоррейн, и её голос внезапно окреп:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22