А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

«Вокруг нас ад: бьют зенитки, палят автоматы и пулеметы. Около 3.00 мы попытались высунуться, чтобы понять, что происходит. Везде американцы, ни одного немца. Неописуемый восторг! Я никогда не был счастлив, как сейчас».

.А на заре — катастрофа. Появился джип, спущенный планером и тянувший за собой противотанковое орудие по дороге от Шеф-дю-Пон. Прежде чем отряд Краузе сообразил, что нужно остановить эту кавалькаду, она наскочила на мины, и «в воздух взлетели не только машины, но и люди, сидевшие в них, и перестал существовать сам блокпост».Практически нигде американские десантники не выполнили свои задачи, как намечалось, до наступления рассвета. Не были взорваны и захвачены мосты, оставались недосягаемыми дамбовые выезды. Ни одна из рот не была укомплектована полностью, лишь некоторые из них насчитывали примерно половину личного состава. И через час после рассвета американцы все еще пытались найти друг друга.Все это наводит на мысль о том, что высадку лучше было бы осуществить на заре. При дневном свете десантники скорее бы нашли места сбора — к 7.30 они бы подготовились к настоящим боевым действиям (так оно на самом деле и получилось). (Через 22 часа после высадки, уже в конце дня «Д», 101-я дивизия насчитывала всего лишь 2500 человек из 6000 парашютистов.)Но, несмотря на потерю времени и неудачу с концентрацией войск, ночной десант увенчался успехом. Он, несомненно, привел в замешательство немцев. Основная тяжесть легла на плечи младших офицеров, которые должны были не только собрать вокруг себя как можно больше солдат, но и нацелить их на выполнение главной задачи. Пример — взятие Сент-Мер-Эглиза.Тем не менее перед рассветом почти все ротные командиры американских воздушно-десантных войск чувствовали себя либо отрезанными от всего остального мира, либо окруженными со всех сторон противником. Каждого из них беспокоило одно — выполнение задания. Хотя части перемешались, между дивизиями так и не была установлена связь. На американцев никто не нападал и не пытался их выследить. После высадки возникали спорадические стычки на земле, десантникам приходилось прорываться к местам сосредоточения, но в целом численность отрядов не превышала трети предполагаемого личного состава. Не имея раций и не зная своего местонахождения, они больше всего опасались нарваться на серьезное сопротивление противника. Американские парашютисты не проявляли особой активности, осознавая свою разобщенность и слабость.Перед самым рассветом полковник Хейдт наконец вышел на связь с генералом Марксом и получил от него указания. Полку надлежачо нанести удар севернее Карантана и очистить район между этим городом и Сент-Мер-Эглизом.Хейдт не сомневался в успехе. Он распоряжался подразделением, с избытком укомплектованным людьми и равноценным, как считат полковник, двум американским или британским дивизиям.Десантники — исключительно крепкие, бесстрашные парни в возрасте 17 или около того лет. Когда Гитлер пришел к власти, им было годиков шесть, не более. Они воспитывались в условиях нацистской идеологии, которая готовила молодежь к подвигам. Ими командовал опытный и заслуженный офицер, профессиональный военный, осуществивший немало дерзких боевых операций.6-й парашютный полк можно было считать идеальным воплощением нацистской Германии. В нем сочетались армейский профессионализм и одухотворенность фашиствующих юнцов. Нацистская молодежь придала стране новое дыхание. Гитлеровцы противопоставили свой «цвет» нации «цвету» американского общества. «Пусть они приходят», — ехидничал Геббельс.И «они пришли», но крайне разрозненные и дезорганизованные. С восходом солнца элитное подразделение нацистской системы отправилось в путь, чтобы дать бой американским десантникам. Так началось первое более или менее значительное контрнаступление немцев в день «Д». Предстояло сражение элитных американских и германских сил, двух разных идеологий и образов жизни. 13. «Величайшее шоу»Воздушная бомбардировка «Когда забрезжил рассвет, — вспоминает капитан Шеттл из 506-го парашютно-пехотного полка, — перед нами возникла самая впечатляющая картина, которую можно представить во время войны. В небе одна эскадрилья самолетов шла за другой, сбрасывая бомбы на побережье».Это было настоящее побоище. В день «Д» союзническая авиация совершила 14 000 вылетов, в то время как люфтваффе только 250 (нападая главным образом на суда по периметру района вторжения) Джон Эйзенхауэр окончил Военную академию Сухопутных войск в Уэст-Пойнте в день «Д». Через неделю он с отцом проезжал на машине по захваченному береговому плацдарму. Молодой лейтенант удивился, увидев, как боевая техника движется бампер в бампер в нарушение всех канонов академии.
— Ты никогда бы не допустил этого, — сказал он отцу, — если бы не был уверен в воздушном превосходстве.
Верховный главнокомандующий усмехнулся:
— Если бы не было преимущества в воздухе, то и меня бы ты здесь не нашел.

.Многие экипажи за день делали по три вылета. По два раза поднимались в небо практически все. Спаатс, Харрис и Ли-Маллори задействовали все имеющиеся в наличии бомбардировщики. В резерве не оставалось ни одного самолета — резкий контраст с 1939—1942 гг., когда Королевские военно-воздушные силы не могли ни на минуту оставить небо Великобритании незащищенным.Превосходство в воздухе досталось немалой ценой. Потери техники сопровождались многочисленными человеческими жертвами. Летная служба была одной из наиболее опасных и в то же время самой почетной.Пехота завидовала пилотам и недолюбливала их. В глазах солдат «летуны» без дела болтались в бараках, по ночам пропадали где-то с девочками, что не мешало им получать повышение в звании.Но пехотинцам не доводилось видеть военно-воздушную армию в действии. А летчики считали себя ветеранами боев с 1939 г. (британцы) и с 1942 г. (американцы), в то время как, по их мнению, наземные войска «еще не нюхали пороха».Образ жизни авиаторов казался странным. В плохую погоду они торчали в казармах или, раздобыв увольнительные, скрывались в Лондоне. На пути к объектам бомбометания пилоты испытывали малоприятные ощущения одиночества, тесного и замкнутого пространства, холода и страха перед неизвестностью. Выйдя на цели, они попадали в кромешный ад. Перед ними вставали стены из огня немецких зениток, а со всех сторон их атаковали истребители.Конечно, самолеты союзников были оснащены вооружениями. Пулеметы располагались по всему фюзеляжу: и спереди, и сзади, и сверху, и снизу. («Б-17» имел на борту 13 пулеметов калибра 12,7 мм). Эксперты рекомендовали облегчить вес бомбардировщиков, чтобы они быстрее могли набирать высоту или скорость. Нет, спасибо, отвечали экипажи. Они чувствовали себя в большей безопасности, зная, что в любой момент могут отстреляться.Союзническая авиация понесла тяжелые потери. По статистике, летный экипаж в среднем выдерживал 25 боевых вылетов. Но были и исключения. Сержанту Роджеру Лавлейсу из 386-й бомбардировочной группы сказали, что он может уезжать домой после выполнения двадцать пятого боевого задания. Но сержант совершил тридцатый, а затем тридцать пятый вылет. В день «Д» он выполнял шестидесятое по счету задание (общий итог составил 76 боевых вылетов).За два месяца, предшествовавших дню «Д», военно-воздушные силы союзников лишились 12 000 человек и более 2000 самолетов. Однако они не только выжили, но и стали победителями. Можно долго спорить о том, насколько им удалось разрушить военную индустрию Германии. Не вызывает никаких сомнений одно — наши летчики вытеснили люфтваффе из Франции и вынудили немецкую авиацию уйти в оборону. Они добились не просто превосходства, а господства в воздухе.Стратегические военно-воздушные силы не предназначены для обеспечения тактической поддержки наземным войскам. Однако именно это требовалось от них, когда в начале июня масштабный характер приобрела операция «Транспорт». Все соглашались с тем, что накануне и непосредственно в день «Д» каждый бомбардировщик в Великобритании должен быть брошен на «Атлантический вал». Расхождение во мнениях касалось лишь деталей.Окончательный план действий выглядел следующим образом. За двое суток до дня «Д» половина бомбардировочной авиации направляется на Па-де-Кале в соответствии с планом «Фортитюд». На следующий день 50 процентов экипажей отдыхает, остальные совершают так называемые «млечные рейды» (повторные или не связанные с большим риском). В полночь назначенного дня «Д» самолеты ВВС Великобритании наносят бомбовые удары по береговым батареям и Кану. На рассвете американская 8-я военно-воздушная армия (1200 «Б-17» — «Летающие крепости» и «Б-24» — «Освободители») в течение получаса бомбит побережье Кальвадос. В это же время 9-я военно-воздушная армия («Б-26») «санирует» приморский участок «Юта». Если небо будет ясным, то бомбардировки прекращаются за пять минут до высадки войск, если облачным, то — за десять.Спаатс, Теддер и Ли-Мэллори полагали, что десантники могут начать безопасную высадку на расстоянии 1500 м от берега, пехотные командиры настаивали на 500 м, в результате сошлись на 1000 м.Освободившись от смертоносного груза на рассвете, бомбардировщики возвращаются в Англию, заправляются топливом и летят обратно — наносить удары по мостам, пересечениям дорог, Карантану, Кану и другим городам. Спаатс протестовал против таких налетов, считая их негуманными и бессмысленными. Но Эйзенхауэр занял сторону Ли-Маялори, и изложенная выше схема была одобрена.«4 июня все чувствовали себя как перед грозой, — вспоминает сержант Роджер Лавлейс. — Ее приближение можно было слышать, ощущать ее пугающее дыхание. А 5 июня мы уже сидели на пороховой бочке с шипящим запалом.И вдруг все началось. Небо закрыла армада «Дакот». Их летело так много, что голова пошла кругом».В 2.00 6 июня пилоты собрались на инструктаж. Никто не сомневался в том, что предстоит кровопролитное сражение. Офицеры, проводившие инструктаж, «ухмылялись, как скунсы, поедающие шоколадные плитки», но раздвинули шторы, закрывавшие карты, и указали цели, по которым нужно было нанести бомбовые удары. Как рассказывает лейтенант Карл Карден из 370-й бомбардировочной группы, «все, кто находился в комнате, возликовали, поняв, что пришло их время и американцам суждено идти впереди любой атаки».Брифинг поднял настроение летчикам. Им объяснили, что они будут находиться высоко, вне досягаемости немецких зениток, а люфтваффе более не существует. А как насчет прикрытия? Их заверили в том, что в небо поднимутся 3500 истребителей.«Нам сказали, что мы должны помочь пехоте высадиться на берег, закрепиться, вступить в бой и победить, — вспоминает лейтенант Джон Робинсон из 344-й бомбардировочной группы 9-й военно-воздушной армии. — Мы надеялись также, что когда десантники окажутся на суше, они уничтожат батареи противовоздушной обороны».Экипажи «Мародеров», которым предстояло бомбить артиллерийские огневые точки на Котантене, брифинг встревожил. Их предупредили, что в случае необходимости придется лететь на высоте 150 м.«Я не ошибся, на самом деле — 150 метров?» — спросил сержант Лавлейс своего приятеля. Он не ослышался. Инструктор назвал именно такую цифру. «Последний раз, когда „Б-26“ опускались так низко, — говорит сержант (это было в Голландии), — потери составили десять из десяти самолетов».«Мародеры» — двухмоторные средние бомбардировщики — выпускала компания «Мартин». «Б-26» легко было узнать по высоко задранным хвостовым стабилизаторам, сигарообразному корпусу и коротким крыльям. Экипажи прозвали их «летающими проститутками» без «видимых собственных средств поддержки». И все же пилоты испытывали к этим машинам особую привязанность. Лейтенант Робинсон считал «Мародеров» «самыми лучшими бомбардировщиками на всем белом свете».Перед лейтенантом Дж. К. Хавенером из 9-й военно-воздушной армии поставили задачу поразить огневые позиции противника на Барфлёр возле Сен-Мартен-де-Варревиля. На самолет погрузили 20 110-килограммовых бомб. «Задание заключалось не в том, чтобы уничтожить огневые точки, — говорит лейтенант. — Мы должны были оглушить немецких артиллеристов и пехоту, заставить их зарыться в землю и одновременно набить воронок, которые затем могли использовать наши войска, высаживаясь на берег, получивший кодовое название „Юта“.«Б-17» должны были лететь на высоте 6000 м, на 3000 м ниже, чем обычно, и нести на одну треть больше бомбового груза. Цели — береговые батареи, «Омаха», британские участки высадки десанта. Каждая «крепость» брала 16 225-килограммовых бомб.Получив инструкции и позавтракав, летные экипажи по всей Англии отправились на аэродромы к своим бомбардировщикам. Выстреливая выхлопные газы и огонь, взревели тысячи моторов. Воздушная армада готовилась подняться в воздух.Лейтенант Джеймс Делонг пилотировал «Б-26», входивший в 387-ю бомбардировочную группу. Формирование состояло из 36 машин, по 18 в одном крыле и по 6 в каждом звене. Делонг вспоминает: «Самолеты с трудом выруливали на взлетную полосу, отрывались от земли тоже тяжело. Один поднялся в воздух не с той полосы, другой газанул, когда идущая впереди машина находилась только на середине полосы. Шел дождь, и вокруг была темень. Вдруг взлетавший передо мной „Б-26“ превратился в огненный шар. Мне стало не по себе: неужели и я не смогу подняться?!»Делонгу удалось оторваться от земли, и он начал набирать высоту. Рядом натужно карабкались в воздух с открытыми до предела дросселями другие бомбардировщики. На всех, чтобы избежать столкновений, горели посадочные огни. А коллизии случались. Авиаторы потом говорили, что в ту ночь из-за плотной концентрации самолетов «на каждое заднее место приходился достаточно высокий процент влажности».«Я уже совершил 50 вылетов, но мои ладони взмокли от волнения», — признается Делонг. Его эскадрилья врезалась в сплошную гряду облаков и рассеялась. Когда он вынырнул из туч на высоте 2400 м, рядом не оказалось ни одного знакомого самолета, и лейтенант присоединился к другой группе «Б-26», державших курс на Нормандию. В аналогичные ситуации попадали сотни экипажей.Находившийся в «Б-17» лейтенант Джон Мейер слышал в шлемофон, как второй пилот проклинал облака и говорил: «Это какое-то новое немецкое секретное оружие! Гитлер придумал новое секретное оружие!»Второй пилот «Б-26» Хавенер, по его словам, «испытывал такие душевные муки, какие не переживал за все предыдущие двадцать четыре боевых вылета»: «Меня не покидали мысли о тех бедолагах в Голландии, которым приходилось совершать рейды на малых высотах. Теперь и нам предстояло осуществить эту самоубийственную миссию в компании сотен „Мародеров“, следующих за нами с интервалами всего в несколько минут».Лейтенант А. X. Корри служил бомбардиром на «Б-26». Когда его самолет вышел из облаков, вокруг было чистое небо. «Через минуту, — рассказывает он, — внизу появился другой самолет — тоже „Б-26“. Я направил в его сторону закодированный световой сигнал и тут же получил подтверждение. Бомбардировщик взмыл вверх и расположился у нашего правого крыла. Моментально к левому крылу примкнул еще один самолет, за ним — второй, третий. Вскоре образовались три звена по шесть самолетов в каждом, и все мы взяли курс на заданный район вторжения».Капитан Чарлз Харрис пилотировал «Б-17», входивший в 100-ю бомбардировочную группу. Он последним поднялся в воздух — в 3.45. «Мы замыкали всю 8-ю военно-воздушную армию, — вспоминает Харрис, — и сколько я ни оглядывался назад, за нами не было никого. Зато впереди, насколько хватало глаз, виднелись сотни и сотни самолетов». * * * Когда низко летящие «Мародеры» приближались к «Юте», стало светать, и перед экипажами открылось уникальное в военной истории и незабываемое зрелище. К берегу устремились сотни десантных судов, испещрив море белыми бурунами. А за ними шли ДКТ, транспортные суда, эсминцы, крейсеры, линкоры. «Я смотрел вниз, — вспоминает лейтенант Аллен Стивене, второй пилот „Б-26“ из 397-й бомбардировочной группы, — и меня охватило волнующее чувство, что я присутствую на величайшем представлении, когда-либо организованном человеком».Лейтенант Уильям Мориарити, пилот «Б-26», рассказывает: «Мы могли видеть, как корабли обстреливают берег. Один эсминец, полузатонувший, все еще продолжал вести огонь из кормовых орудий. На пляжах творилось что-то невообразимое: казалось, что на них вал за валом накатываются волны взрывов бомб и снарядов».Лейтенанту Корри десантные суда, скопившиеся в прибрежных водах, напомнили «полчища термитов, упорно пробивающихся к своей цели». «Я пытался представить себе ребят, сгрудившихся на палубах, конечно же, до смерти напуганных, — говорит он. — Я видел, какое пекло их ожидает, и молился за этих мужественных молодых людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77