– О дон Давидо! Спаси нас!
Дэвид обошел вокруг стола и обнял ее за плечи.
– Крепись, я сделаю все, что смогу.
Бледри Морган облизал губы и повернулся к писцу.
– Кто эта старая клуша?
– Жена судьи этой провинции, очень богата.
– Хорошо! Хорошо! Богатые жители – все, что нам нужно. Ну ладно, – Бледри выжидательно прищурился и откинулся назад в дубовом кресле, – что за выкуп может предложить твой муж?
Глаза доньи Елены вспыхнули.
– Я, я не знаю, сэр, сколько у нас еще осталось, но у нас есть земли и стада на севере. Если пять тысяч песо…
– Клянусь печенкой Люцифера, нет! Тридцать тысяч!
– Но… но это слишком много, – содрогнулась донья Елена и заплакала. Голод и веревки, которые врезались ей в руки, сломили дух гордой испанки.
– Или это, или… – Бледри махнул украшенной кольцами рукой своим людям.
Мерседес закричала:
– О мама, ты ведь знаешь, что это приемлемая сумма. Прошу, ради меня.
Донья Елена собралась с силами и взглянула Бледри в глаза.
– Сумма выкупа, конечно, включает и мою дочь?
– Пламя ада, нет! Это только за тебя. Тридцать тысяч – выкуп за старуху. Уберите ее.
– Моя дочь, дон Давидо, спасите мою дочь!
Армитедж вмешался:
– Конечно, услышав мой рассказ, полковник, вы не выставите девушку на продажу!
Полковник Морган цыкнул зубом.
– Черт тебя побери, Дэвид, – буркнул он, – я не могу отпустить ее просто так, ребята мне не позволят. Не забудь, что ты не принимал участия в этой кампании.
Дэвид размышлял, а потом вспомнил разговор с доктором Брауном.
– Я уступлю не выплаченную мне долю за поход на Порто-Бельо. Пойдет?
– А сколько это?
– Понятия не имею, но уверен, что адмирал не станет жадничать.
Бледри потер подбородок, мигнул и тихо произнес:
– Я уступлю ее за две тысячи золотом; поговори об этом с Гарри.
Единственное, что озарило эту грязную сцену, был свет, вспыхнувший в глазах Мерседес.
Глава 8
ТРИУМФАЛЬНЫЙ ИСХОД
Еще почти тридцать дней Морган сидел в разрушенной Панаме. В это время было заплачено большинство выкупов. Постепенно сверкающая гора награбленного росла все выше и выше, пока даже самому скупому из флибустьеров не показалось, что этого вполне достаточно и потеря «Тринидада» не так уж значительна.
Весь этот месяц они грабили и восстанавливали свои силы. Тщательная разведка показала, что Морган прав, заявляя, что нанес испанцам сокрушительный удар. Окрепшие и бодрые силы пиратов выступили по Камино Реал утром 17 февраля 1671 года.
Большинство людей Моргана ехали на ослах, мулах и лошадях, а освобожденные испанцами негры, которых снова превратили в рабов, звеня цепями, тащили скарб своих хозяев. Негров набралось с тысячу, и они составляли значительную долю добытого богатства. Почти три сотни связанных, с отметинами хлыста пленников, выкуп за которых еще не пришел, всхлипывая, плелись по дороге и оглядывались на руины, заключавшие в себе столько счастливых воспоминаний.
Вьючные животные, собранные по всей округе, числом в сто семьдесят пять голов, пошатывались под тяжестью поклажи.
Адмирал Морган, в фетровой шляпе винного цвета с кроваво-красными страусиными перьями, представлял из себя колоритную, заметную фигуру. Он ехал на лошади рядом с Эдвардом Коллиером и в последний раз оглядел сцену сражения, к которому готовился столько лет. Именно здесь он завоевал ту победу, о которой будет говорить весь мир.
Адмирал был весьма доволен благородным жестом, который он сделал прошлым вечером. Под белым флагом появился посланник, который печально сообщил, что выкуп за донью Елену де Амилету будет собран только на следующей неделе. Морган, торопившийся выступить в дорогу, велел привести к нему посланника и впервые отдал честь испанскому офицеру.
– Пожалуйста, передайте мои комплименты его чести судье Андреасу де Мартинесу де Амилете и скажите ему, что я отпущу его жену и дочь на дороге в Нату, как только моя армия покинет эти края. Скажите судье, что я доверяю ему и прошу у него честного слова кабальеро, что он употребит эти невнесенные деньги на освобождение какого-нибудь пирата, который попадет в руки испанцев.
Смуглый пехотный офицер, не веря своим ушам, уставился на него.
– Но, ваше превосходительство, это… это такая щедрость, так неожиданно!
– Скажи своим людям, что англичане не только отвечают ударом на удар, но и милосердием на милосердие. А теперь иди с Богом или проваливай отсюда к черту. Как угодно!
Морган усмехнулся. Доны по достоинству оценят такой жест; кроме того, он утешался тем, что доктор Армитедж снова с ним.
– Дэви, – пробурчал он, – я поручаю тебе освободить твоих друзей на дороге в Нату, и, кстати, не говори мне больше о том, чтобы деньги за выкуп удержали из твоей доли за Порто-Бельо.
Доктор Армитедж тронул поводья бежавшего легкой рысцой мула, когда длинная колонна зашагала обратно в Сан-Лоренсо и к Северному морю. По непонятной причине виргинец не мог заставить себя обернуться на сожженный и разграбленный город.
Где-то далеко позади Мерседес уже ехала на юг к отцу. Сколько она будет помнить еретика англичанина, который обнимал ее и который первым поцеловал ее чистые губы? Может, всю свою жизнь. То, что она действительно его любила, Мерседес доказала в тот памятный день захвата города, но эта любовь могла погаснуть в пламени новой; в конце концов, девушке было только шестнадцать.
Армитедж закусил губу. Какая мука была скрывать свое чувство к ней, а потом строить безумные планы побега во Францию. Сможет ли он когда-нибудь забыть ее золотистые волосы и бархатистые нежные губы? Он сомневался в этом. Между ними встал непреодолимый религиозный барьер, который не даст им быть вместе даже в раю. Он любил ее и смирился с этим.
Никогда за краткую, но бурную историю существования Порт-Ройяла в этом порту не было такого ликования. Лавочники торопливо ставили на место железные решетки и закрывали ставни, чтобы уберечься от беснующейся толпы.
На башнях фортов Чарльз и Эдуард развевались все флаги, которые только смог найти гарнизон, и когда победный флагман адмирала вошел в пролив, то на салюты было израсходовано огромное количество пороха. Палили все батареи в гавани.
Итак, Панама пала! Слава Богу, ужасная угроза испанского вторжения была уничтожена, по крайней мере на время. Подумать только, британская армия – пусть и пиратская – пересекла опасный перешеек и разграбила и стерла с лица земли прекраснейший город в Испанской колониальной империи.
– Наш Гарри и правда великий полководец! – восклицали купцы, млея при мысли о новой добыче, которая пополнит их склады.
– Да, – соглашались соседи. – Он сломал хребет поганым донам и показал им, что они просто хвастуны и пустомели. Теперь, по крайней мере, мы можем спокойно торговать.
Сотнями появлялись воззвания, в которых люди благословляли адмирала и его капитанов – но некоторые удивлялись, почему за величественным флагманом Моргана следовало только одиннадцать кораблей. Вскоре выяснилось, что дележ добычи – причем ходило много слухов о том, как долго ее делили – состоялся в Сан-Лоренсо. И в результате большинство французских и все голландские суда расплылись в разные стороны.
Морган был поражен, что сэр Томас не смог или не захотел найти крепких парней, которые решились бы постоянно остаться в Сан-Лоренсо и тем самым упрочить власть Британии на беззащитном сейчас Кастильо-дель-Оро.
Самые молоденькие и симпатичные шлюхи в городе пробирались вперед и бросали цветы под ноги улыбающейся коренастой фигуре в темно-красном бархатном костюме.
Для Моргана такая сердечная встреча была чуть ли не самым важным достижением его карьеры. И ничего удивительного, что они так приветствовали его. Привезенного им богатства хватит, чтобы купить так необходимые товары у североамериканских колоний, рабов в Африке и нанять в Англии опытных слуг. С этого момента Ямайка вполне по праву могла носить титул, который ей вскоре присвоили: «Сокровищница Вест-Индии».
И снова Морган ловил себя на мысли, что ему хотелось бы, чтобы Анни Пруэтт стала свидетельницей его торжества и увидела, как сбылось все то, о чем он ей говорил тогда в винном погребе. Хорошо бы и если бы острый на язык сэр Эдвард Морган смог признать, что Лиззи не так уж плохо сделала, выйдя замуж за юного капитана пиратов. На мгновение у него мелькнула мысль, нет ли Карлотты в толпе, которая приветствовала его, когда он выбирался из гички на берег. Но он знал, что Карлотта – это уже пройденный этап его жизни.
Морган, как обычно, махнул рукой, ожидая тишины, а потом заговорил, рассказав о доблести полковника Брэдли, стойкости пиратов и редких способностях Принса, Коллиера, Бледри Моргана и других капитанов.
Он такими яркими красками расписал мужество французских братьев, что узкое лицо Трибитора расплылось от удовольствия в широкой улыбке.
Когда команды, уже наполовину пьяные, толпясь, повалили на берег, горя желанием скорее поведать о своих подвигах, Морган незаметно ускользнул от беснующейся толпы и отправился в поместье Данке – к Мэри Элизабет.
Конь был уже весь в мыле и тяжело дышал, когда он наконец въехал в свои ворота.
– Лиззи! – закричал он. – Лиззи!
Почти сразу же появилась его жена. Она выбежала на террасу и спустилась вниз к подъезду. На ее загорелом лице сияла радостная улыбка.
Морган соскочил на землю и с громким криком заключил ее в железные объятья. Забыв о сбежавшихся слугах и тяжело дышавшей лошади, которая двинулась вперед, таща за собой поводья, они улыбались друг другу.
– Теперь весь мир признает, какой ты великий человек, – прошептала Мэри Элизабет, – но я всегда это знала.
По щекам Моргана проползли две слезинки.
– Спасибо тебе, любимая, потому что твои слова – это самая дорогая, самая ценная награда за все, чего я достиг.
Словно простой крестьянин, прогуливающийся с подружкой, Морган обнял жену за талию, и вместе они исчезли в прохладной темноте дома.
Вся фигура Мэри Элизабет излучала гордость, когда она на следующее утро внесла в кабинет адмирала кипу портфелей, в одном из которых лежал план внушительного дома.
– Это, – объявила она, – будет Пенкарн-холл.
– Пенкарн? – Морган был глубоко тронут. – Но, Лиззи, так называлось мое родовое поместье, пока «круглоголовые» не сожгли его.
Его жена кивнула и продолжала:
– Работы уже начаты.
– Боже Всевышний! А если бы я потерпел поражение в Панаме – а ведь еще немного, и так и было бы!
Мэри Элизабет улыбнулась.
– Я знала, что ты победишь – ты всегда побеждаешь. Поэтому, учитывая твои приобретения в Панаме, – как деликатно она избегала слова «добыча», – мы можем построить приличную резиденцию и… и купить еще землю под названием «Поместье Артура» – идеальное место для разведения сахарного тростника, а в Пенкарне можно выращивать кофе и какао.
Стратегические таланты Моргана помогли ему оценить, как мудро Лиззи распоряжается его собственностью.
– И во сколько мне обойдется «Поместье Артура»?
– Всего в пять тысяч фунтов – золотом.
– Думаю, я с этим справлюсь, – ответил он, – а как насчет какао? Когда я отплывал, разве у нас не погиб урожай?
– Да, поэтому я планирую заменить эту культуру на индиго или коноплю.
Она сжала его руки.
– Гарри, обещай, что ты больше не уедешь на войну.
Он опустил глаза, и его лицо посуровело.
– Без поддержки королевской власти, нет. Между прочим, если бы не ангелы-хранители, кому ты молилась день и ночь и которым пришлось славно потрудиться в Панаме, ты бы сейчас была вдовой. Нет, Лиззи, я не дурак и не считаю, что фортуна будет вечно улыбаться мне. – Он заговорил серьезно, обдумывая слова: – Мне нужен флот настоящих боевых кораблей и дисциплинированные войска из Англии, и я намерен все это получить. Клянусь Богом, тогда я захвачу Картахену и Гавану!
Мэри Элизабет решительно покачала головой.
– Гарри, я… я боюсь и говорить об этом; но не обманывай себя. У тебя много могущественных врагов. – Она понизила голос. – Скажи, ты действительно не знал, что прошлым июлем был подписан мирный договор с Испанией?
Морган оторвал взгляд от плана Пенкарн-холла.
– Брэдли слышал об этом в Сан-Лоренсо, а я в Панаме, но решил, что это очередная выдумка испанцев. Кроме того, в Европе часто заключают мир, при котором можно вести военные действия в колониях. – Он фыркнул. – Представляю, как сейчас испанский королевский двор оплакивает Панаму.
– Да, Гарри, об этом я и говорю.
– Не расстраивайся, курочка. Я не скоро снова соберусь в поход – здесь слишком много дел, – к примеру, с землей.
Морган прошелся по комнате и остановился перед зарешеченным окном, неподвижно глядя на разбитые внизу клумбы. Он задумчиво стукнул кулаком одной руки по раскрытой ладони другой, а потом резко развернулся.
– Лиззи, – начал он, – я… ну, все эти планы и земля, к чему они?
– Я тебя не понимаю.
Морган рассматривал половицы у себя под ногами.
– Мы должны признать тот печальный факт, дорогая, что у нас не будет наследников; виноват я, а не ты.
Мэри Элизабет взглянула на него с глубоким состраданием; только она – и еще одна женщина – могли понять, чего стоило этому крепкому, полному сил мужчине признаться в этом.
– Поэтому я подумал, что кто-нибудь нашей крови может принять мое имя – Боже Всевышний, Лиззи, я не могу вынести мысли, что имя, за которое я боролся, умрет вместе со мной. Морганы из Лланримни – древний и достойный род, их знают по всему Уэльсу.
Женщина своим быстрым умом мгновенно схватила и оценила его намерение.
– Ты хочешь сделать наследниками детей моей сестры?
– Да, если кто-нибудь из детей мужского пола Биндлоссов или Арчбольдов примет фамилию Морган, то я… я завещаю им свои земли – после твоей смерти.
– О Гарри, дорогой, я уверена, что ты найдешь приемного сына среди детей Арчбольдов или Биндлоссов. Их отцы так уважают и любят тебя, что, конечно, согласятся. – Она подбежала, и ее пальцы мягко коснулись его щеки. – Как ты мудр, у нас появится новый смысл в жизни, и дети будут нашей крови.
– Твоей крови, – мягко поправил он.
Однажды днем доктор Армитедж вышел на улицу и, несмотря на плохо сгибающиеся руки – след его плена, – поскакал к поместью Данке.
Внешне врач держался непринужденно и вежливо, как обычно, но Морган мгновенно распознал в его поведении такую нервозность и тревогу, что как можно скорее увел Армитеджа в свой кабинет.
– Значит, ты скоро уезжаешь учиться в Лондон? Что ж, это неплохо. – Морган улыбнулся. – Бог благословит твои занятия, Дэвид. Я предсказываю тебе, что ты скоро станешь известным врачом.
Армитедж сжал широкую загорелую руку адмирала.
– Спасибо, Гарри, за присланный кошелек с дукатами, но в нем не было необходимости, ты и так был щедр ко мне.
Морган нахмурил брови.
– Что тебя тревожит, старина хирург? У тебя такой вид, словно вот-вот лишишься богатого пациента.
Армитедж стянул с головы платок и пригладил короткие волосы на голове.
– Все гораздо хуже, Гарри. Я могу потерять двух богатых пациентов.
– Ага, значит, снова начинается лихорадка? – Морган закурил трубочку и вопросительно посмотрел на своего гостя. – И кто эти два пациента?
– Ты и сэр Томас Модифорд.
Рука Моргана замерла.
– Я сегодня в хорошем настроении, – сказал он, – продолжай свою шутку.
– Я бы хотел, чтобы это была шутка, – честно признался Армитедж. – Ты знаешь, что из Англии только что прибыл фрегат королевских военных сил под названием «Желанный»?
Морган фыркнул и затянулся трубочкой.
– Что ж, давно пора лордам Торговой палаты послать сюда нам на помощь настоящий военный корабль. И что из этого?
– Тебе это не понравится, – медленно и серьезно сказал Армитедж, – но фрегат прибыл вместе с сэром Томасом Линчем на борту.
– Тьфу! Чума побери этого надоедливого пустомелю! – плюнул Морган, но голове его неожиданно стало холодно. – Мы были так рады избавиться от него в шестьдесят четвертом году.
Армитедж наклонился вперед.
– Лоцман, мой бывший пациент, подслушал разговор на борту, когда он вводил «Желанного» в гавань. Гарри, – он замолчал и взглянул на Моргана своими голубыми глазами, – Линч прибыл, чтобы сменить на посту сэра Томаса Модифорда!
– Что?
– И не только это. У Линча есть ордер на арест губернатора и обвинение в преступлении против мира и достоинства королевской власти.
Морган не верил своим ушам.
– Ты ошибаешься, Дэвид. Существует элементарная благодарность.
– Может, ты слышал о «благодарности королей»? – заметил Армитедж. – Более того, если я не ошибаюсь, то речь идет и о тебе.
Трубка Моргана упала на пол и разбилась.
– Они не посмеют! Гори они адским пламенем, эти благородные рыцари в Лондоне! – С момента захвата Порто-Бельо Армитедж не слышал, чтобы адмирал так ругался.
Виргинец сидел молча, пока не затих поток ругательств.
– Говори что хочешь, но я боюсь, что это правда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58