Он тихо застонал и попытался изобразить на лице недоумение.
– Это «красный проспект»! – обвинительным тоном выпалила она.
– Красный проспект? – задыхаясь, произнес он.
– Еще бы я не узнала такое!
Да, его мужское достоинство еще никто не называл «красным проспектом». Он помнил разные ласковые и смешные обращения: Питер, алая пташка, одноглазый сом, змей-искуситель, чудо инженерной техники… Похоже, он терял разум. Думать во время деловой встречи о том, как называли его пенис?! Это что-то несусветное!
– Сукин сын! – выругался Дик.
До того как Синтия успела протянуть руку к злополучной брошюре, Дик рванулся к ним и перехватил ее. О, какая неловкость! Конечно, Дик мог себе позволить давать принцу советы относительно манеры одеваться, но устраивать такое шоу?! Честно говоря, если бы мисс Крутой Финансист прикоснулась к нему там, он бы не стал возражать, хотя даже он предпочитал, чтобы это происходило в более интимной обстановке.
Слишком поздно пришло к нему озарение! Только теперь он понял, что внимание его собеседников привлекла малиновая брошюра, а не предательски выдающаяся часть тела. Несмотря на переживаемое временное помутнение рассудка, он вспомнил, что «красными проспектами» окрестили отпечатанное уведомление о предварительной продаже акций, получившее свое название благодаря двум вертикальным красным границам столбцов и красной отметке вверху страницы.
– Отдайте мне это, – потребовал он.
Мисс Салливан вышла победительницей из потасовки.
– Только после того, как прочту, – сказала она. Он легко мог забрать у нее бумаги, но не стал этого делать.
– Мисс Салливан, это грубое нарушение конфиденциальности… – вступил в спор Дик. – Вы не имеете права…
– Расскажете это в суде, Дик, – выпалила она, погруженная в чтение первой страницы документа.
– Может, она даст нам какой-нибудь дельный совет. Мы же обсуждали, как уберечься от риска поглощения, – бросил через плечо Джейк.
П. Т. и Дик в один голос застонали. Как бы не так! Разве можно рассчитывать, что она посоветует что-то стоящее? Синтия, облокотившись на край стола, изучала бумаги и никак не отреагировала на этот обмен взглядами.
Обреченно вздохнув, П. Т. опустился в кресло, пытаясь сдержать дрожь в руках. Хотя в душе бушевала буря, он вытянул длинные ноги и небрежно развалился на сиденье, всем своим видом показывая, насколько ему безразлично происходящее.
Он отсчитывал минуты до взрыва.
Синтия праздновала победу, еще даже не дочитав проспект до конца. Она уяснила три вещи: «Феррама» выходит на фондовый рынок, компания не переживет скандала, поэтому иск будет удовлетворен без проволочек и в полном объеме.
К завтрашнему дню новость о продаже акций «Феррама» станет сенсацией дня. Очевидно, даже сегодняшнее пикетирование они попытаются представить как желание некой городской сумасшедшей попасть на экраны за счет уважаемой компании.
Она стоя закончила чтение проспекта и, бросив взгляд на принца, заметила, с каким беззаботным видом он восседает в кресле, потягивая из хрустального бокала минеральную воду, от которой она отказалась раньше. Он производил впечатление бесстрастного аристократа, далекого от прозы жизни. Он несколько раз зевнул, словно от скуки, но Синтия сильно сомневалась в искренности его поведения.
Она решила, что это лишь напускное безразличие.
Хотя…
Так или иначе, этот парень представлял для нее большую угрозу. Его королевская осанка и исполненный достоинства взгляд действовали обезоруживающе. Она, обычно такая благоразумная, была готова забыть обо всем на свете, лишь бы снова ощутить прикосновение горячих рук и ласкающий взгляд этого испанца. Он, наверное, смеется над ней!
– У меня такое ощущение, будто я играю в плохом кино.
Альварез и Джейк подтянули стулья к креслам и, усевшись, уставились на Синтию, единственную, кто продолжал стоять. Они ерзали на месте, и она восприняла это как фактическое признание вины. Она обвела их испытующим взглядом.
– Я тут подумала… О ваших именах. Они звучат, как имена персонажей для порнографического сюжета. Питер, Дик, Бонер…
Мужчины поморщились. Она не знала, что вызвало их возмущение – ее замечание или ее грубость, однако уже не первый раз убеждалась, что лучше разговаривать с мужчинами, не стесняясь крепких выражений.
Бенор запротестовал первым:
– Эй, мое имя произносится вовсе не так.
Феррама отставил в сторону фужер. Его ноздри раздувались от возмущения:
– Возможно, подобная вульгарность может произнести впечатление на ваших коллег с Уолл-стрит, но здесь она выглядит неуместной. В моей стране только путаны, уличные женщины, могут позволить себе цельности в выражениях. Прислушайтесь к моему совету: если вы имеете дело с мужчинами, это не означает, что надо говорить с ними на их языке.
Синтия сжалась, но лишь на секунду. Она приняла вызов и резко ответила:
– Я прошу прощения, если моя манера высказываться прозвучала оскорбительно для вашего нежного слуха, ваше высочество. Но, честно говоря, мне плевать. Я не новичок в этом жестоком мире, каковы бы ни были ваши претензии к моим манерам. А относительно вашего совета… Позвольте отблагодарить вас ответным. Как говорила моя бабушка-ирландка… Господи, упокой ее душу… Она была уважаемой женщиной, к которой приходили на поклон все деревенские жители…
– О какой деревне речь? – вкрадчиво вмещался Альварез. – Я думал, что вы из Чикаго.
– Окрестности Чикаго – это большие деревни, – отмахиваясь от вопроса адвоката, ответила Синтия и повернулась к принцу, который поставил под сомнение ее хорошее воспитание. – Как я уже упомянула, моя бабушка была настоящим кладезем народной мудрости. И в вашем случае она бы сказала: «Не позволяй своему языку перерезать собственное горло».
Феррама прищурился и заявил:
– К пословицам и поговоркам в моей стране совершенно особое отношение, уверяю вас. Мне даже пришло на ум одно древнее испанское высказывание: «Нет ничего острее, чем женский язык».
– Не надо протягивать руку, если не уверен, что успеешь ее отдернуть, – выпалила она.
– Не показывай зубы, если не собираешься укусить, – с улыбкой парировал он, наслаждаясь словесной дуэлью.
– Бойся рогов быка, зубов пса и улыбки подлеца.
Он улыбнулся еще шире.
Это просто смешно! Зачем она позволила втянуть себя в бессмысленную словесную перебранку? Во всем, наверное, виновата ее ирландская кровь. Ни один ирландец не упустит возможности поучаствовать в споре.
Синтия глубоко вдохнула, пытаясь взять себя в руки.
– Давайте забудем о наших философских разногласиях, Феррама. Обстоятельства таковы, что оскорбления в мой адрес могут стать для вас непозволительной роскошью.
– Вы угрожаете мне, мисс Салливан?
– Как аукнется…
Ее реплика вызвала дружный стон мужчин.
– Послушайте, принц…
– Называйте меня П. Т.
– Называйте меня мисс Салливан или своим самым страшным сном, – резко оборвала она его, – но только помните одно, Феррама: вы заинтересованы в том, чтобы я чувствовала себя счастливой, а не наоборот.
– Неужели?
Феррама ответил ей, нарочито растягивая слова, и одарил ее улыбкой, в которой сквозило неприкрытое мужское желание.
Она догадалась, что он говорит не о возникших между ними финансовых противоречиях.
– Как на испанский переводится «сексуальные домогательства»? – с милой улыбкой спросила она.
– Бог ты мой! – вскричал Альварез.
Феррама, нисколько не обескураженный происходящим, улыбнулся и ответил.
– Стоп, стоп, о чем речь? Разве я вас хоть пальцем тронул?
В его глазах мелькнул озорной огонек. Судя по всему, он был не против более близкого контакта. Не иначе.
Синтия предалась мечтаниям. Как романтично могло бы все сложиться! Но тут же одернула себя. О чем она думает? Она склонила голову, собрала в кулак всю свою волю и пояснила:
– Говоря о вашей заинтересованности в моем добром расположении, я имела в виду, что если вы хотите, чтобы корпорация заработала планируемые десять миллионов при цене акций по пять долларов за штуку на фондовом рынке, что сулит вам семнадцать процентов дополнительной прибыли от превращения инвестиций в капитал, то мы должны оперировать совершенно другими суммами. Или я ошибаюсь?
Ее собеседники не могли скрыть охватившего их изумления. Она лишь пробежала глазами документ, и что же? Это позволило ей с легкостью произвести все необходимые вычисления, хотя дело касалось семизначных чисел. Да, фотографическая память уже не раз оказывала ей неоценимую услугу. Феррама пришел в себя первым.
– Итак, вы знаете, что моя корпорация выходит на фондовый рынок. Подумаешь, большое дело, как говорите вы, американцы! Ваши претензии не становятся от этого более обоснованными. Разве что вы сознательно используете шантаж как метод… – поморщив нос, как будто от отвращения, закончил он.
– Шантаж? О чем вы? Бог ты мой, эти мужчины… Они как волынки. Пока не надуют щеки, не могут издать ни звука.
– Еще одна мудрость из уст вашей бабушки? – поинтересовался Феррама.
Опустившись в кресло, она призвала все свое благоразумие и шумно выдохнула.
– Послушайте, главное правило переговоров гласит: определяйте пункты, в которых вы можете достигнуть согласия, а не наоборот. Хорошее начало – это половина работы. И ваша задача – добиться от меня отзыва претензий.
– Так мы уже сидим за столом переговоров? – забавляясь, протянул принц Феррама и одарил Синтию улыбкой, которая могла бы растопить сердце любой принцессы, даже закованной в пояс целомудрия. Хорошо, что она не принцесса.
– В ваших же интересах назвать это переговорным процессом, иначе вам изрядно поджарят зад в суде.
Замечание прозвучало грубо – она и сама это почувствовала, – но этот парень доводил ее до бешенства.
Он посмотрел так, словно она его разочаровала, и это завело ее еще больше. Он не имел никакого права быть в ней разочарованным, какой бы грубой она ему ни казалась!
Черт побери! Черт побери! Черт побери! И ей не следовало испытывать разочарование только потому, что он выказал недовольство. «У меня вместо мозгов гормональная каша. Предложи он мне в качестве моральной компенсации поцелуй, и я бы согласилась в ту же секунду».
– Синтия… – произнес он, хотя она ясно дала понять, что ожидает официального обращения. – Синтия… – нараспев повторил он ее имя, пробуя каждый слог на вкус и явно наслаждаясь этой игрой.
– Перейдем к делу, – поторопила она его.
– Положите мне ногу на колено.
Он выпрямился и придвинул свое кресло так, что они оказались совсем рядом.
Положить ногу ему на колено? Это что, парад фантазий, которые сбываются?
– Вы с ума сошли?
– Но как еще я могу убедиться, что вы действительно травмировались по нашей вине? Можно мне посмотреть на вас? – Он выдержал паузу. – Я хотел сказать, на ваши пальцы на ногах.
Она схватила сумку и вытащила из нее несколько фотографий.
– Вот снимок мозоли. А это фото моих сломанных пальцев.
– Как мило… – внимательно вглядываясь в фотографии, прокомментировал Феррама, после чего передал их Альварезу и Бенору. – Но откуда нам знать, что это фотографии именно ваших пальцев?
– Ерунда какая-то! И много вы видели женщин, которые носят с собой фотографии пальцев своих ног?
– Хм… – только и ответил он, потирая подбородок.
Он что, серьезно, воспринял ее вопрос? Какой-то извращенец!
– Это очень предусмотрительно – сфотографировать ушибленную ногу, не так ли? – обращаясь к боссу, заметил Альварез.
Феррама кивнул.
– Линеарная биполярность, – вдруг воскликнул Джейк.
Все взоры устремились на дизайнера-шофера.
– Ее пальцы – классический пример этого явления, – ткнув пальцем в фото, пояснил Бенор. – Посмотрите на длину и изгиб ее мизинца.
Синтия ощутила, как щеки заливает краска стыда. Ей казалось, что они обсуждают ее так, словно она стоит перед ними голая.
– О, тогда это меняет дело! – с триумфом в голосе отозвался Альварез и рассмеялся. – Ваши ушибы были вызваны вовсе не нашими туфлями, а деформацией стопы.
– Вообще-то я против такой формулировки, – вмешался Феррама, проводя рукой по щетинистому подбородку и не отрывая взгляда от ног Синтии. – Я полагаю, что наши модели, в том числе «Вамп», не должны причинить столько неудобства, даже с учетом деформации стопы. Разве не так, Джейк?
– Угу, – рассеянно отозвался Бенор, уставившись в экран компьютера и что-то пристально изучая. Он сравнивал фото с картинками моделей их туфель.
– Я думаю, что догадываюсь о причинах случившегося, – произнес Феррама тоном, не терпящим возражений, и все еще глядя на ноги Синтии. – Как и большинство женщин, вы покупаете слишком тесную обувь.
– Точно, – в один голос поддержали Ферраму Альварез и Бенор.
– Минуточку…
– Давайте посмотрим. У вас девятый размер, – предположил Феррама.
– Нет. Я ношу седьмой с половиной с тех пор, как мне исполнилось двенадцать, и мой размер ноги не менялся, – в негодовании сказала она. – Не думайте, что вам удастся свалить всю вину на меня. Но чему я удивляюсь? Всадник, который приходит последним, всегда винит лошадь.
Феррама пробормотал что-то о лошадях, всадниках и седлах. Очевидно, его замечание носило сексуальный характер. Он подумал и громко добавил:
– Не советую списывать меня со счетов, мисс Ирландское Совершенство.
– Размер ноги у человека меняется не только с годами, но даже в течение дня, – присоединился к разговору Бенор. – Большинство людей совершают ошибку, когда отправляются покупать обувь в первой половине дня.
– Я купила ваши злополучные туфли в пятницу вечером, тридцать семь дней назад. Это был подарок…
– А кто вам купил подарок? Муж? – с любопытством, не подобающим ситуации, поинтересовался Феррама.
Она окинула принца скептическим взглядом. Он, наверное, лишился рассудка, если пошел на то, чтобы задавать вопросы столь личного плана.
– Я сама сделала себе подарок по случаю тридцатилетия. Я купила их за двести пятьдесят долларов. На распродаже! Хороший получился подарок, ничего не скажешь! Я вышла из строя, а моя работа, между прочим, приносит мне семьсот тысяч годового дохода!
– Семьсот тысяч! – в изумлении повторил Альварез.
– Ничего себе! – вздохнул Бенор. – Это с учетом премиальных?
– Ребята! Может, вы все-таки перестанете перебивать?
– А вы не поправились в последнее время? Знаете, лишний вес может спровоцировать травмы такого рода. Это же дополнительная нагрузка на ноги. Кроме того, злую роль могли сыграть дешевые чулки. Трение ткани может вызвать раздражение.
– Меня тоже часто удивляло, как это женщины, которые прилично зарабатывают и могут позволить себе туфли за две сотни, отправляются за чулками в какой-нибудь дисконтный магазинчик в надежде сэкономить.
– Вы купили чулки со скидкой, Синтия? – озабоченно спросил принц.
Он сделал ударение на словах «со скидкой», словно говорил о совершении преступления.
– Так, парни, я советую вам прекратить эту смехотворную игру. Даже не мечтайте о том, чтобы свалить вину на меня. Возвращаясь к теме разговора… Из-за вас я не только потеряла возможность работать и зарабатывать (и да будет вам известно, что мой доход напрямую зависит от моей активности, потому что я получаю проценты от совершения сделок!), но, по словам моего лечащего врача, не смогу вернуться на биржу в ближайшие три месяца. Я не имею ни малейшего представления, как выплачивать кредит за квартиру, которую я недавно приобрела в Дакоте. Уверяю вас, что я потратила все свои сбережения, чтобы замахнуться на такую покупку.
Она остановилась, задумавшись не тратит ли понапрасну время на этих трех толстокожих мушкетеров.
Феррама щелкнул пальцами, демонстрируя свое внимание к ее рассказу. Она продолжила:
– Давайте договоримся. «Феррама Inc.» должна заплатить мне за причиненные физические и моральные страдания, иначе нас ждет встреча в суде.
– Сколько? – бесстрастно спросил Феррама.
– Два миллиона.
Он лишь презрительно хмыкнул в ответ. Альварез возразил:
– Но только час назад мы говорили о миллионе.
– Это было до того, как мне пришлось пройти через эту унизительную встречу.
– Нет, Синтия, дорогая, – поправил ее принц, – это было до того, как вы узнали, что наша корпорация готовится к продаже акций.
– Это тоже сыграло свою роль, – с милой улыбкой признала она. – На будущее, мой дорогой принц, советую вам помнить, что, несмотря на хитрость лиса, его хвост часто украшает чужой воротник.
– Это еще одна ирландская пословица? – поинтересовался Бенор.
– Нет. Я прочла это на поздравительной открытке.
Бенор улыбнулся ей, не замечая враждебных взглядов Альвареза и Феррама.
– Но, дорогая, вы забыли о том, что если лис проявит терпение, то у бедных курочек не будет никакого шанса.
– Если у них куриные мозги, то так им и надо, – парировала она.
– Неужели вы всерьез полагаете, что мозоль, обычная мозоль, может обойтись нам в два миллиона?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30