Она невольно повернулась и осмотрела внутренность сарая в поисках какого-нибудь оружия, но она прекрасно знала, что уже использовала свой единственный выстрел. Шаги за стеной стали громче. И тут взгляд девушки упал на открытую седельную сумку — из нее торчал ствол пистолета… «Пистолет, — радостно подумала она, — отлично! Так, значит, Хоук все же не решился забираться в такую глушь безоружным».
Девушка бесшумно отошла от двери и осмотрела пистолет. Он был великолепен — с серебряным прикладом и казенником. Но что было куда более важно — он был заряжен, и, кроме того, в сумке лежал небольшой ящичек с пулями и капсюлями — выстрелов на тридцать, не меньше, прикинула Александра.
— А ну, оставь его! — приказал хриплый голос возле сарая. Александра осторожно направилась обратно к двери.
— Нам, ваша светлость, велено доставить вас в любом виде, хоть живым, хоть мертвым. Так что лучше не дергайтесь, — сказал вновь появившийся бандит.
Александра оглядела открывшуюся ей сцену. Второй бандит, высокий и тощий, стоял в каких-нибудь трех футах от нее; он нервно сжимал пистолет, требуя, чтобы Хоук отпустил его сообщника. — Ну же, черт побери! Я повторять не стану!
Хоук весьма неохотно отпустил рябого, который тут же, вскочив на ноги, постарался оказаться вне пределов досягаемости герцога.
— Ну, связывай его да давай убираться отсюда, пока отлив не начался!
Хоук тут же снова бросился вперед и свалил рябого на землю.
Тощий, стоявший неподалеку от Александры, злобно выругался и приготовился стрелять. Но через мгновение пистолет из его руки вышибло выстрелом Александры. Он резко обернулся, и на его лице отразились страх и удивление. А потом он бросился бежать к утесу над берегом, и его рябой компаньон лишь на несколько шагов отставал от него.
Хоук, злой и мрачный, пытался приподняться. Его лоб избороздили глубокие морщины, он явно страдал от сильной боли. Наконец он встал, покачиваясь, и Александра увидела сбоку на его белой рубашке расплывающееся красное пятно.
Хоук медленно направился вниз по склону, прижимая ладонь к раненому боку. Лишь гордость заставляла его держаться на ногах. Когда он вошел в сарай, лицо его было чрезвычайно бледным и напряженным. Захлопнув ногой дверь, он неуверенно нащупал засов и, едва успев задвинуть его, свалился на кучу сена. Потом поискал глазами Александру и сказал спокойным голосом:
— У тебя твердая рука, мисс Мэйтланд… и, хотя мне не кажется слишком приятной эта мысль, я все же вынужден признать, что ты спасла мне жизнь. Я только не понимаю, почему ты это сделала.
В полутьме Александра не могла рассмотреть выражения его глаз.
— Уверяю вас, это всего лишь самозащита. Не стань вас — и мои собственные шансы спастись исчезли бы полностью. Но не ломайте над этим голову, ваша светлость, — с горечью добавила Александра. — И не обольщайтесь. Ваша смерть доставила бы мне глубочайшее наслаждение.
— Что ж, придется мне как-то возместить тебе это, поискать другой способ порадовать тебя…
Он попытался улыбнуться, но его лицо тут же скривилось в гримасе боли.
— Что нам теперь делать?
— Сначала дай мне пистолет. — Хоук протянул слегка дрожащую руку.
Александра взглянула на пистолет. Ей отчаянно не хотелось расставаться с этим прекрасным оружием, хотя оно и не было сейчас заряжено. Но тут она случайно бросила взгляд на Хоука и увидела, что красное пятно на его рубашке стало гораздо больше.
— Да вы же истекаете кровью! — задохнувшись, воскликнула она. — Как зарезанная свинья!
— Боюсь, что хотя и грубо, но верно сказано. Но не беспокойся обо мне, я продержусь… Давай пистолет. Эти двое скоро вернутся и, конечно, приведут с собой еще кого-то. На берегу их должна ждать лодка… К их возвращению мы должны быть готовы.
— Вы уверены, что…
— Они обязательно вернутся, можешь не сомневаться. Телфорд должен был на этот раз пообещать им богатую добычу. Он, похоже, дошел до предела.
— Но почему бы нам не поискать помощи? — нетерпеливо воскликнула Александра.
— Черт побери, женщина, нам некуда деваться! Ближайшая деревня в пяти милях отсюда, и без лошадей нам туда не добраться. — Его глаза потемнели. — Во всяком случае, не добраться вовремя.
Александра поняла, что он прав. В таком состоянии ему не уйти далеко. И девушке стало ясно, что в ближайшие часы решится и судьба ее тюремщика, и ее собственная. Он может просто истечь кровью у нее на глазах…
Опять кровь, опять смерть… после многих и многих смертей…
Очень неохотно она протянула пистолет Хоуку.
Сморщившись от боли, он неловко перезарядил его.
— Ты, похоже, счастливица, Александра. Ты можешь очень скоро избавиться от меня — навсегда, — мрачно произнес он. А потом уселся, прислонясь к стене, приготовясь к ожиданию. Положив пистолет на колено, он левой рукой ощупал рану в боку.
— Если вы уснете, я заберу пистолет и брошу вас здесь, — с вызовом сказала Александра.
Пальцы Хоука на мгновение замерли.
— Да, ты можешь это сделать. Но сделаешь ли? Он был очень бледен.
— Ну, честно говоря, не знаю.
— В таком случае, — пальцы Хоука коснулись края раны, и он с трудом подавил стон, — в таком случае у меня еще остается шанс.
В это мгновение кто-то мягко коснулся дощатой двери сарая. Хоук насторожился и приподнял пистолет, направив его ствол в сторону звука.
Снаружи снова послышался шорох, а потом раздался резкий пронзительный писк.
— Ваша светлость! Вы здесь?..
Это был голос Джефферса, хриплый от волнения и тревоги.
— Слава Богу! — выдохнула Александра. А в следующее мгновение Хоук, застонав, без чувств боком свалился в сено.
Глава 25
— Черт побери, милейший, неужели тебе обязательно наезжать на каждый камень, что валяется на дороге?
— Прошу прощения, ваша светлость, — напряженным голосом откликнулся старый кучер, — но я как-то не привык возить людей на фермерских телегах.
Они раздобыли эту старую подводу на ферме неподалеку от Альфристона, и она оказалась наинеприятнейшим видом транспорта. На каждой кочке и колдобине деревянные колеса подпрыгивали и угрожающе скрипели, заставляя Хоука стискивать зубы от боли.
— Так постарайся научиться! — Подавив проклятие, Хоук бессильно откинулся на солому, которой было выстлано дно подводы. — Извини, Джефферс, — произнес он чуть позже. — Я знаю, что ты чертовски стараешься…
Лихорадочно горящими глазами он уставился на сидевшую рядом с ним Александру.
— Похоже, мисс Мэйтланд, я скоро отправлюсь туда, куда тебе так хочется меня отправить.
— В общем, похоже, — ломким голосом ответила она, глядя на широкую повязку на его груди. Герцог потерял очень много крови, и рана начинала воспаляться. Однако Александра, несмотря на всю его наглость и грубость, не хотела, чтобы он умирал. «Во всяком случае, не сегодня», — мрачно сказала она себе. Лучше ему умереть от ее руки.
Через минуту-другую глаза Хоука вдруг закрылись. Он потерял сознание, но Александра подумала, что это лишь к лучшему. От тряски солома то и дело выскальзывала из-под его тела и головы, и Александра молча поправляла ложе герцога.
— Далеко еще до Хоуксвиша? — спросила она, глядя в спину сидевшего впереди кучера.
— Часа два, надо полагать. Если его светлость…
— Боюсь, он без сознания.
— Ну, когда мы приедем, Харди уже привезет доктора. А что, кровь остановилась?
— Я не уверена. — Александра не переставала удивляться, как это герцогу удалось добиться такой преданности со стороны слуг? Рядом с ней в соломе уютно свернулся клубочком Раджа. Девушка погладила его мягкую шерстку. — Нам повезло, что вы вовремя явились…
— Ну, я бы отдал свое жалованье за год, лишь бы достать тех уб… — Джефферс закашлялся. — Хорошо, что Раджа был с нами. Харди отличный парень, но из-за грозы он потерял ваш след. А если бы мы добрались часом позже… — Чуть слышно выругавшись, Джефферс резко повернул лошадь, чтобы объехать глубокую рытвину на дороге.
Маленький мангуст тихо чирикал, выгибая от удовольствия хвост — он наслаждался лаской Александры.
— Герцог — человек крепкий, — твердо произнес старый слуга. — И честный.
«Только не со мной», — захотелось сказать Александре, но она знала, что нет смысла рассуждать на подобные темы со слугами Хоука.
— Телфорд не в первый раз подсылает к нему убийц, да? — спросила она.
— Не первый… Этот подлец не остановится, пока не захватит все, что принадлежит его светлости герцогу. А что касается той женщины, так это именно она направляет каждый шаг своего братца.
Сообразив вдруг, что сказал, пожалуй, лишнее и это вряд ли могло бы понравиться герцогу, Джефферс впал в унылое молчание. Александре стало ясно, что сегодня ей больше ничего не узнать.
Перед ними расстилались пологие склоны холмов, их зеленые волны тянулись до самого горизонта. Вздохнув, Александра устроилась поудобнее. Ей предстояло ждать… Но вот чего именно — она толком не знала.
Когда они добрались до Хоуксвиша, их уже ждал врач, окруженный толпой встревоженных слуг. Герцог все еще был без сознания, и его ресницы лишь слегка затрепетали, когда четверо дюжих лакеев понесли его вверх по лестнице под бдительным присмотром доктора.
Видя, что всеобщее внимание сосредоточено на раненом хозяине, Александра решила, что у нее есть шанс удрать. Она сделала несколько осторожных шагов назад — и натолкнулась на чье-то крепкое тело.
— Герцог, когда придет в себя, будет очень разочарован, если узнает, что вы исчезли, мисс. — Это был мускулистый Харди.
— Отпусти меня, — умоляюще произнесла Александра. — Поверь, так будет лучше для всех. Если бы только ты знал…
— Я знаю достаточно, чтобы понимать — его светлость меня в момент четвертует, если узнает, что я позволил вам сбежать. — Он говорил вполне добродушным тоном, но в его карих глазах светилось недвусмысленное предостережение.
Александра неохотно повернулась и направилась к дому. Вообще-то ей и не было смысла убегать, пока имя ее отца оставалось запятнанным. Нахмурившись, она наблюдала за тем, как слуги несли вверх по лестнице тяжелое неподвижное тело герцога Хоуксворта. Да, она знала: пока условия сделки не выполнены, ей следует оставаться пленницей Хоука.
Лондонские улицы были заполнены людьми, спешащими куда-то под низким сереньким небом. Маленький мальчик, держащий в руке стаканчик с полурастаявшим мороженым от Гюнтера, вприпрыжку несся по шумной Оксфорд-стрит, а его престарелая няня изо всех сил старалась не отставать. Ни мальчик, ни женщина не замечали кареты с опущенными занавесками на окнах, которая осторожно следовала за ними.
«Куда же направляется это безмозглое отродье?» — раздраженно думала сидящая в карете женщина. Она сердито морщила лоб. Ей надоело таскаться за мальчишкой по всему Лондону, от ботанического сада к цирку Астлея, потом за мороженым к Гюнтеру… Ее злило, что «щенок» так же энергичен, как в самом начале прогулки, но няня, которой перевалило за шестьдесят, явно теряет силы, да и два лакея, сопровождавшие их, время от времени замедляли шаг.
Кроваво-красным ногтем женщина провела по стволу пистолета, лежавшего в ее сумочке. Да, ее проклятый муженек отлично охранял своего отпрыска! Но сеть постепенно затягивается, и очень скоро у нее будет все, о чем она непрестанно мечтает, — невообразимое богатство и сладкая, безграничная свобода.
Она провела ладонью по своей пышной груди и плоскому животу. Да, уж она-то знает, как наслаждаться жизнью. Ее тело и сейчас такое же гибкое и гладкое, как в тот день, когда она отдалась своему первому любовнику.
Потемневшие аквамариновые глаза женщины сверкнули, когда она припомнила своего опекуна… его опытные руки и восхитительную склонность к насилию. О да, она вышла замуж девственницей, все было в порядке… но только в физическом смысле, потому что к тому времени она познала множество других способов наслаждаться, не нарушая своей девственности. Боже, каким же дураком был Ричард, думала женщина, самодовольно улыбаясь при мысли о множестве мужчин и множестве ночей, наполненных удовольствиями.
Мальчик на тротуаре после строгого выговора няни замедлил шаг.
«Что там задумала эта старая сука? Если они еще подзадержатся…» Прекрасные глаза Изабель прищурились. Все было отлично подготовлено и рассчитано; Джеймс позаботился об этом. Да, ее брат воистину мастер деталей. Но даже он не мог учесть последнюю остановку у Гюнтера или то, что гуляющим придется сбавить скорость из-за артрита старой няни.
Мальчик и сопровождающие продолжали прогулку. Еще один квартал, возбужденно думала Изабель. Еще один квартал, и ее муж никогда больше не встанет у нее на пути!
Юный маркиз отстал от няни, чтобы как следует рассмотреть гранитную горгулью, чья отталкивающая морда выглядела неодолимо притягательной для пятилетнего мальчишки.
И Изабель получила наконец нужную ей минутку.
— Робби, любимый, это ты!..
Мальчик стремительно обернулся, и его личико осветилось недоверчивой радостью при звуке ее голоса.
— Мама!..
Это слово еще не успело слететь с его губ, как он уже бросился вперед, забыв о горгулье, няне, вообще обо всем на свете…
— Мистер Робби, куда вы?! — испуганно закричала няня, давая лакеям знак следовать за подопечным.
Няня слишком поздно заметила, что дверь подъехавшей совсем близко кареты распахнулась. И оттуда вышла стройная рыжеволосая женщина, протянувшая руки навстречу мальчику. Робби едва успел ступить на мостовую, когда из узкой боковой улочки вдруг бешеным галопом выбежала чья-то сбежавшая лошадь. Упряжка кареты рванулась в сторону, прогрохотали копыта — и застывший от ужаса мальчик беспомощно наблюдал, как лошади сбили с ног прекрасную женщину…
Визг Изабель прорезал воздух, и на него эхом откликнулся отчаянный крик ее сына… Когда лошадей с большим трудом успокоили и отвели в сторону, на мостовой осталось лежать стройное тело женщины с чрезвычайно бледным лицом и разметавшимися золотыми волосами.
Онемевший мальчик опустился на землю, протягивая руки к матери…
В течение долгой ночи герцог Хоуксворт то приходил в себя, то снова впадал в забытье, и весь огромный дом замер, ожидая, когда же он справится с тяжелой лихорадкой. Доктор не отходил от герцога ни на шаг, но по его лицу никто не мог угадать, каково же на самом деле состояние раненого. В таком же напряжении прошли еще два дня и две ночи.
На утро четвертого дня Александра, подойдя к окну, отодвинула тяжелую занавеску и взглянула на зеленые лужайки. После дождя они сверкали сочной зеленью, и солнце отражалось в каплях воды, повисших на травинках, как крошечные бриллианты.
«Это Англия, — сказала себе Александра. — Страна, которая так не похожа на Индию…» Здесь другие запахи, другой климат. И люди тоже другие… они совсем не похожи на тех, среди которых она росла там, на другом конце мира; здесь не умеют так легко смотреть на повороты судьбы, не умеют жить не спеша…
Теперь девушка понимала, что ее отец и сам не догадывался, как близок он был Индии. А те истории, что он рассказывал ей об Англии, были скорее идеализированными воспоминаниями юности, чем представлением о реальной жизни.
Вглядываясь в пронзительную зелень газонов, Александра думала о том, что ей самой придется сильно измениться, чтобы приспособиться к жизни в этой стране. Она провела в Англии всего несколько недель, и так уж вышло, что все вокруг нее само собой превращалось в сплошные неприятности. И возможно, пришло время начать все сначала, посмотреть на этот мир новым взглядом…
Утро было прохладным, и Александра взяла с кресла голубую шелковую шаль. Мимоходом она бесстрастно взглянула в зеркало и набросила шаль на плечи, чтобы прикрыть скандально-глубокое декольте платья. Но она совсем не заметила при этом, как насыщенный лазурный цвет шали подчеркнул яркость ее волос и живая голубизна платья сделала еще соблазнительнее ее нежную кожу…
Когда явилась Лили, чтобы причесать Александру перед обедом, на простеньком круглом лице горничной светилась откровенная тревога.
— Знаете, мисс, я так беспокоюсь, я уж вам прямо скажу. Шедвелл ходит мрачный-премрачный, да и доктор тоже. — Она вдруг нечаянно дернула за локон. — Ох, простите, мисс, это все из-за того, что мне страшно. Знаю, что не должна с вами об этом говорить, — добавила она порывисто, — но, понимаете, из Лондона приехал лакей, вчера… Прямо среди ночи, представьте! И он все утро проговорил о чем-то с Дэвисом, а потом они и доктора позвали. Это все очень странно. Я только надеюсь, что у герцога не будет еще каких-то неприятностей.
— Ну, возможно, это просто финансовые дела, требующие решения, — успокаивающе сказала Александра. — Да, я уверена, герцог очень скоро поправится.
— Хотелось бы мне в это верить, — пробормотала горничная, качая головой.
Когда Александра вышла в коридор, до нее донеслись сердитые голоса, звучавшие за соседней дверью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Девушка бесшумно отошла от двери и осмотрела пистолет. Он был великолепен — с серебряным прикладом и казенником. Но что было куда более важно — он был заряжен, и, кроме того, в сумке лежал небольшой ящичек с пулями и капсюлями — выстрелов на тридцать, не меньше, прикинула Александра.
— А ну, оставь его! — приказал хриплый голос возле сарая. Александра осторожно направилась обратно к двери.
— Нам, ваша светлость, велено доставить вас в любом виде, хоть живым, хоть мертвым. Так что лучше не дергайтесь, — сказал вновь появившийся бандит.
Александра оглядела открывшуюся ей сцену. Второй бандит, высокий и тощий, стоял в каких-нибудь трех футах от нее; он нервно сжимал пистолет, требуя, чтобы Хоук отпустил его сообщника. — Ну же, черт побери! Я повторять не стану!
Хоук весьма неохотно отпустил рябого, который тут же, вскочив на ноги, постарался оказаться вне пределов досягаемости герцога.
— Ну, связывай его да давай убираться отсюда, пока отлив не начался!
Хоук тут же снова бросился вперед и свалил рябого на землю.
Тощий, стоявший неподалеку от Александры, злобно выругался и приготовился стрелять. Но через мгновение пистолет из его руки вышибло выстрелом Александры. Он резко обернулся, и на его лице отразились страх и удивление. А потом он бросился бежать к утесу над берегом, и его рябой компаньон лишь на несколько шагов отставал от него.
Хоук, злой и мрачный, пытался приподняться. Его лоб избороздили глубокие морщины, он явно страдал от сильной боли. Наконец он встал, покачиваясь, и Александра увидела сбоку на его белой рубашке расплывающееся красное пятно.
Хоук медленно направился вниз по склону, прижимая ладонь к раненому боку. Лишь гордость заставляла его держаться на ногах. Когда он вошел в сарай, лицо его было чрезвычайно бледным и напряженным. Захлопнув ногой дверь, он неуверенно нащупал засов и, едва успев задвинуть его, свалился на кучу сена. Потом поискал глазами Александру и сказал спокойным голосом:
— У тебя твердая рука, мисс Мэйтланд… и, хотя мне не кажется слишком приятной эта мысль, я все же вынужден признать, что ты спасла мне жизнь. Я только не понимаю, почему ты это сделала.
В полутьме Александра не могла рассмотреть выражения его глаз.
— Уверяю вас, это всего лишь самозащита. Не стань вас — и мои собственные шансы спастись исчезли бы полностью. Но не ломайте над этим голову, ваша светлость, — с горечью добавила Александра. — И не обольщайтесь. Ваша смерть доставила бы мне глубочайшее наслаждение.
— Что ж, придется мне как-то возместить тебе это, поискать другой способ порадовать тебя…
Он попытался улыбнуться, но его лицо тут же скривилось в гримасе боли.
— Что нам теперь делать?
— Сначала дай мне пистолет. — Хоук протянул слегка дрожащую руку.
Александра взглянула на пистолет. Ей отчаянно не хотелось расставаться с этим прекрасным оружием, хотя оно и не было сейчас заряжено. Но тут она случайно бросила взгляд на Хоука и увидела, что красное пятно на его рубашке стало гораздо больше.
— Да вы же истекаете кровью! — задохнувшись, воскликнула она. — Как зарезанная свинья!
— Боюсь, что хотя и грубо, но верно сказано. Но не беспокойся обо мне, я продержусь… Давай пистолет. Эти двое скоро вернутся и, конечно, приведут с собой еще кого-то. На берегу их должна ждать лодка… К их возвращению мы должны быть готовы.
— Вы уверены, что…
— Они обязательно вернутся, можешь не сомневаться. Телфорд должен был на этот раз пообещать им богатую добычу. Он, похоже, дошел до предела.
— Но почему бы нам не поискать помощи? — нетерпеливо воскликнула Александра.
— Черт побери, женщина, нам некуда деваться! Ближайшая деревня в пяти милях отсюда, и без лошадей нам туда не добраться. — Его глаза потемнели. — Во всяком случае, не добраться вовремя.
Александра поняла, что он прав. В таком состоянии ему не уйти далеко. И девушке стало ясно, что в ближайшие часы решится и судьба ее тюремщика, и ее собственная. Он может просто истечь кровью у нее на глазах…
Опять кровь, опять смерть… после многих и многих смертей…
Очень неохотно она протянула пистолет Хоуку.
Сморщившись от боли, он неловко перезарядил его.
— Ты, похоже, счастливица, Александра. Ты можешь очень скоро избавиться от меня — навсегда, — мрачно произнес он. А потом уселся, прислонясь к стене, приготовясь к ожиданию. Положив пистолет на колено, он левой рукой ощупал рану в боку.
— Если вы уснете, я заберу пистолет и брошу вас здесь, — с вызовом сказала Александра.
Пальцы Хоука на мгновение замерли.
— Да, ты можешь это сделать. Но сделаешь ли? Он был очень бледен.
— Ну, честно говоря, не знаю.
— В таком случае, — пальцы Хоука коснулись края раны, и он с трудом подавил стон, — в таком случае у меня еще остается шанс.
В это мгновение кто-то мягко коснулся дощатой двери сарая. Хоук насторожился и приподнял пистолет, направив его ствол в сторону звука.
Снаружи снова послышался шорох, а потом раздался резкий пронзительный писк.
— Ваша светлость! Вы здесь?..
Это был голос Джефферса, хриплый от волнения и тревоги.
— Слава Богу! — выдохнула Александра. А в следующее мгновение Хоук, застонав, без чувств боком свалился в сено.
Глава 25
— Черт побери, милейший, неужели тебе обязательно наезжать на каждый камень, что валяется на дороге?
— Прошу прощения, ваша светлость, — напряженным голосом откликнулся старый кучер, — но я как-то не привык возить людей на фермерских телегах.
Они раздобыли эту старую подводу на ферме неподалеку от Альфристона, и она оказалась наинеприятнейшим видом транспорта. На каждой кочке и колдобине деревянные колеса подпрыгивали и угрожающе скрипели, заставляя Хоука стискивать зубы от боли.
— Так постарайся научиться! — Подавив проклятие, Хоук бессильно откинулся на солому, которой было выстлано дно подводы. — Извини, Джефферс, — произнес он чуть позже. — Я знаю, что ты чертовски стараешься…
Лихорадочно горящими глазами он уставился на сидевшую рядом с ним Александру.
— Похоже, мисс Мэйтланд, я скоро отправлюсь туда, куда тебе так хочется меня отправить.
— В общем, похоже, — ломким голосом ответила она, глядя на широкую повязку на его груди. Герцог потерял очень много крови, и рана начинала воспаляться. Однако Александра, несмотря на всю его наглость и грубость, не хотела, чтобы он умирал. «Во всяком случае, не сегодня», — мрачно сказала она себе. Лучше ему умереть от ее руки.
Через минуту-другую глаза Хоука вдруг закрылись. Он потерял сознание, но Александра подумала, что это лишь к лучшему. От тряски солома то и дело выскальзывала из-под его тела и головы, и Александра молча поправляла ложе герцога.
— Далеко еще до Хоуксвиша? — спросила она, глядя в спину сидевшего впереди кучера.
— Часа два, надо полагать. Если его светлость…
— Боюсь, он без сознания.
— Ну, когда мы приедем, Харди уже привезет доктора. А что, кровь остановилась?
— Я не уверена. — Александра не переставала удивляться, как это герцогу удалось добиться такой преданности со стороны слуг? Рядом с ней в соломе уютно свернулся клубочком Раджа. Девушка погладила его мягкую шерстку. — Нам повезло, что вы вовремя явились…
— Ну, я бы отдал свое жалованье за год, лишь бы достать тех уб… — Джефферс закашлялся. — Хорошо, что Раджа был с нами. Харди отличный парень, но из-за грозы он потерял ваш след. А если бы мы добрались часом позже… — Чуть слышно выругавшись, Джефферс резко повернул лошадь, чтобы объехать глубокую рытвину на дороге.
Маленький мангуст тихо чирикал, выгибая от удовольствия хвост — он наслаждался лаской Александры.
— Герцог — человек крепкий, — твердо произнес старый слуга. — И честный.
«Только не со мной», — захотелось сказать Александре, но она знала, что нет смысла рассуждать на подобные темы со слугами Хоука.
— Телфорд не в первый раз подсылает к нему убийц, да? — спросила она.
— Не первый… Этот подлец не остановится, пока не захватит все, что принадлежит его светлости герцогу. А что касается той женщины, так это именно она направляет каждый шаг своего братца.
Сообразив вдруг, что сказал, пожалуй, лишнее и это вряд ли могло бы понравиться герцогу, Джефферс впал в унылое молчание. Александре стало ясно, что сегодня ей больше ничего не узнать.
Перед ними расстилались пологие склоны холмов, их зеленые волны тянулись до самого горизонта. Вздохнув, Александра устроилась поудобнее. Ей предстояло ждать… Но вот чего именно — она толком не знала.
Когда они добрались до Хоуксвиша, их уже ждал врач, окруженный толпой встревоженных слуг. Герцог все еще был без сознания, и его ресницы лишь слегка затрепетали, когда четверо дюжих лакеев понесли его вверх по лестнице под бдительным присмотром доктора.
Видя, что всеобщее внимание сосредоточено на раненом хозяине, Александра решила, что у нее есть шанс удрать. Она сделала несколько осторожных шагов назад — и натолкнулась на чье-то крепкое тело.
— Герцог, когда придет в себя, будет очень разочарован, если узнает, что вы исчезли, мисс. — Это был мускулистый Харди.
— Отпусти меня, — умоляюще произнесла Александра. — Поверь, так будет лучше для всех. Если бы только ты знал…
— Я знаю достаточно, чтобы понимать — его светлость меня в момент четвертует, если узнает, что я позволил вам сбежать. — Он говорил вполне добродушным тоном, но в его карих глазах светилось недвусмысленное предостережение.
Александра неохотно повернулась и направилась к дому. Вообще-то ей и не было смысла убегать, пока имя ее отца оставалось запятнанным. Нахмурившись, она наблюдала за тем, как слуги несли вверх по лестнице тяжелое неподвижное тело герцога Хоуксворта. Да, она знала: пока условия сделки не выполнены, ей следует оставаться пленницей Хоука.
Лондонские улицы были заполнены людьми, спешащими куда-то под низким сереньким небом. Маленький мальчик, держащий в руке стаканчик с полурастаявшим мороженым от Гюнтера, вприпрыжку несся по шумной Оксфорд-стрит, а его престарелая няня изо всех сил старалась не отставать. Ни мальчик, ни женщина не замечали кареты с опущенными занавесками на окнах, которая осторожно следовала за ними.
«Куда же направляется это безмозглое отродье?» — раздраженно думала сидящая в карете женщина. Она сердито морщила лоб. Ей надоело таскаться за мальчишкой по всему Лондону, от ботанического сада к цирку Астлея, потом за мороженым к Гюнтеру… Ее злило, что «щенок» так же энергичен, как в самом начале прогулки, но няня, которой перевалило за шестьдесят, явно теряет силы, да и два лакея, сопровождавшие их, время от времени замедляли шаг.
Кроваво-красным ногтем женщина провела по стволу пистолета, лежавшего в ее сумочке. Да, ее проклятый муженек отлично охранял своего отпрыска! Но сеть постепенно затягивается, и очень скоро у нее будет все, о чем она непрестанно мечтает, — невообразимое богатство и сладкая, безграничная свобода.
Она провела ладонью по своей пышной груди и плоскому животу. Да, уж она-то знает, как наслаждаться жизнью. Ее тело и сейчас такое же гибкое и гладкое, как в тот день, когда она отдалась своему первому любовнику.
Потемневшие аквамариновые глаза женщины сверкнули, когда она припомнила своего опекуна… его опытные руки и восхитительную склонность к насилию. О да, она вышла замуж девственницей, все было в порядке… но только в физическом смысле, потому что к тому времени она познала множество других способов наслаждаться, не нарушая своей девственности. Боже, каким же дураком был Ричард, думала женщина, самодовольно улыбаясь при мысли о множестве мужчин и множестве ночей, наполненных удовольствиями.
Мальчик на тротуаре после строгого выговора няни замедлил шаг.
«Что там задумала эта старая сука? Если они еще подзадержатся…» Прекрасные глаза Изабель прищурились. Все было отлично подготовлено и рассчитано; Джеймс позаботился об этом. Да, ее брат воистину мастер деталей. Но даже он не мог учесть последнюю остановку у Гюнтера или то, что гуляющим придется сбавить скорость из-за артрита старой няни.
Мальчик и сопровождающие продолжали прогулку. Еще один квартал, возбужденно думала Изабель. Еще один квартал, и ее муж никогда больше не встанет у нее на пути!
Юный маркиз отстал от няни, чтобы как следует рассмотреть гранитную горгулью, чья отталкивающая морда выглядела неодолимо притягательной для пятилетнего мальчишки.
И Изабель получила наконец нужную ей минутку.
— Робби, любимый, это ты!..
Мальчик стремительно обернулся, и его личико осветилось недоверчивой радостью при звуке ее голоса.
— Мама!..
Это слово еще не успело слететь с его губ, как он уже бросился вперед, забыв о горгулье, няне, вообще обо всем на свете…
— Мистер Робби, куда вы?! — испуганно закричала няня, давая лакеям знак следовать за подопечным.
Няня слишком поздно заметила, что дверь подъехавшей совсем близко кареты распахнулась. И оттуда вышла стройная рыжеволосая женщина, протянувшая руки навстречу мальчику. Робби едва успел ступить на мостовую, когда из узкой боковой улочки вдруг бешеным галопом выбежала чья-то сбежавшая лошадь. Упряжка кареты рванулась в сторону, прогрохотали копыта — и застывший от ужаса мальчик беспомощно наблюдал, как лошади сбили с ног прекрасную женщину…
Визг Изабель прорезал воздух, и на него эхом откликнулся отчаянный крик ее сына… Когда лошадей с большим трудом успокоили и отвели в сторону, на мостовой осталось лежать стройное тело женщины с чрезвычайно бледным лицом и разметавшимися золотыми волосами.
Онемевший мальчик опустился на землю, протягивая руки к матери…
В течение долгой ночи герцог Хоуксворт то приходил в себя, то снова впадал в забытье, и весь огромный дом замер, ожидая, когда же он справится с тяжелой лихорадкой. Доктор не отходил от герцога ни на шаг, но по его лицу никто не мог угадать, каково же на самом деле состояние раненого. В таком же напряжении прошли еще два дня и две ночи.
На утро четвертого дня Александра, подойдя к окну, отодвинула тяжелую занавеску и взглянула на зеленые лужайки. После дождя они сверкали сочной зеленью, и солнце отражалось в каплях воды, повисших на травинках, как крошечные бриллианты.
«Это Англия, — сказала себе Александра. — Страна, которая так не похожа на Индию…» Здесь другие запахи, другой климат. И люди тоже другие… они совсем не похожи на тех, среди которых она росла там, на другом конце мира; здесь не умеют так легко смотреть на повороты судьбы, не умеют жить не спеша…
Теперь девушка понимала, что ее отец и сам не догадывался, как близок он был Индии. А те истории, что он рассказывал ей об Англии, были скорее идеализированными воспоминаниями юности, чем представлением о реальной жизни.
Вглядываясь в пронзительную зелень газонов, Александра думала о том, что ей самой придется сильно измениться, чтобы приспособиться к жизни в этой стране. Она провела в Англии всего несколько недель, и так уж вышло, что все вокруг нее само собой превращалось в сплошные неприятности. И возможно, пришло время начать все сначала, посмотреть на этот мир новым взглядом…
Утро было прохладным, и Александра взяла с кресла голубую шелковую шаль. Мимоходом она бесстрастно взглянула в зеркало и набросила шаль на плечи, чтобы прикрыть скандально-глубокое декольте платья. Но она совсем не заметила при этом, как насыщенный лазурный цвет шали подчеркнул яркость ее волос и живая голубизна платья сделала еще соблазнительнее ее нежную кожу…
Когда явилась Лили, чтобы причесать Александру перед обедом, на простеньком круглом лице горничной светилась откровенная тревога.
— Знаете, мисс, я так беспокоюсь, я уж вам прямо скажу. Шедвелл ходит мрачный-премрачный, да и доктор тоже. — Она вдруг нечаянно дернула за локон. — Ох, простите, мисс, это все из-за того, что мне страшно. Знаю, что не должна с вами об этом говорить, — добавила она порывисто, — но, понимаете, из Лондона приехал лакей, вчера… Прямо среди ночи, представьте! И он все утро проговорил о чем-то с Дэвисом, а потом они и доктора позвали. Это все очень странно. Я только надеюсь, что у герцога не будет еще каких-то неприятностей.
— Ну, возможно, это просто финансовые дела, требующие решения, — успокаивающе сказала Александра. — Да, я уверена, герцог очень скоро поправится.
— Хотелось бы мне в это верить, — пробормотала горничная, качая головой.
Когда Александра вышла в коридор, до нее донеслись сердитые голоса, звучавшие за соседней дверью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45