Она стала его пленницей.
Страх развязал ей язык.
– Если тебе нужны деньги, я дам их тебе. Если ты отпустишь меня на свободу, я вознагражу тебя золотом.
Мужчина ничего не ответил. Сильными пальцами приподнял лицо девушки вверх, и она отшатнулась. Когда он быстро понес ее к коню, она обхватила его за плечи, чтобы удержаться, и ощутила под пальцами твердые узлы мускулов. От такого мужчины ей ни за что не вырваться, и Даная решила попробовать освободиться хитростью.
Она попыталась вспомнить, что она слышала о бедуинах – это жители пустыни, кочевой народ, и некоторые племена владеют несметными богатствами. Возможно, предложенное ею золото ничего не значит для этого человека. А может быть, он думает, что получит больше, если продаст ее на невольничьем рынке. Или хуже того, может, он хочет взять ее в свой гарем!
– Господин! – воскликнула Даная в отчаянии, не зная, понимает ли он по-египетски. – Я должна предостеречь тебя. Меня разыскивает очень могущественный человек. Если он найдет меня, ты разделишь мою судьбу, и это будет скорее всего смерть!
Все так же молча мужчина донес ее до ожидавшего его коня. Не выпуская ее из рук, он непринужденно вскочил в седло. Прежде чем девушка успела запротестовать, он завернул ее в свой черный плащ и пустил коня шагом вниз по дюне, а затем перешел на галоп, когда они помчались по пустыне.
Даная умирала от ужаса. Она вытянула шею, пытаясь отыскать взглядом Урию. Захвативший ее кочевник отдал резкую команду, и хотя девушка не поняла слов, она ощутила холодную дрожь, распространившуюся по телу и подавляющую ее сопротивление. В этот момент она уже не знала, что хуже – оказаться пленницей Рамтата или этого дикого представителя племени бедуинов.
После часа непрерывной скачки Даная страшно устала, и голова ее бессильно опустилась на плечо похитителя. Не видно было ни луны, ни звезд, чтобы указывать им путь, но всадник, по-видимому, хорошо знал дорогу. К ним присоединились и остальные бедуины, и их привычные к пустыне лошади мчались сквозь пески, как по гладкой дороге, не испытывая никаких затруднений.
Даная ощутила на лице дыхание мужчины, шевелившее ей волосы, и с усилием снова выпрямилась, отодвинувшись от него. Вскоре, однако, она опять обессилела и осела, привалившись к его мускулистому телу.
Девушка почувствовала, как его рука крепче прижала ее к груди, и он прошептал, опалив дыханием ее ухо:
– Спи, зеленоглазка! Тебе это не помешает.
Как она могла заснуть, уносясь на лошади в ночь с мужчиной, который, возможно, собирался причинить ей зло? С той минуты, как Даная покинула дом отца, жизнь ее превратилась в бесконечное бегство. Она устала все время бежать и скрываться, сначала от Харика, затем от Рамтата. И вот теперь она пленница этого сына пустыни. Мало надежды, что Урии удастся когда-нибудь отыскать ее. Судьба ее находилась в руках богов, и до сих пор они не проявляли к ней особого милосердия.
Спать?
Ну уж нет!
Даная слишком устала, чтобы соображать, и была слишком напугана, чтобы думать о том, что ее ждет, когда они достигнут места назначения. У нее отяжелели веки, а голова бессильно опустилась на плечо увозившего ее в неизвестность всадника. Больше ее не волновало, что она ощущает щекой его дыхание, а его руки крепко сжимают ее. Глаза ее закрылись, и она провалилась в сон.
Спросонок Даная не могла сообразить, что ее разбудило. Потом она поняла, что они остановились возле небольшого лагеря, где их, судя по всему, ждали и помогли быстро сменить лошадей. Ее похититель передал ее одному из своих людей и пересел на свежую лошадь, после чего ее опять подняли к нему на седло. Девушка попыталась вырваться и начала брыкаться, но всадник с силой прижал ее к себе так, что она не могла пошевельнуться.
И снова они помчались сквозь ночную пустыню в неизвестность, к цели, которую Даная даже не могла вообразить. Вскоре она снова заснула, а когда короткое время спустя проснулась, то резко отпрянула от своего похитителя, и бедуин ослабил державшую ее руку. Новый приступ страха охватил ее, и девушка начала вырываться и извиваться, пытаясь соскользнуть с бегущей лошади. Но всадник грубо схватил ее за руки и крепко держал до тех пор, пока она не прекратила сопротивление.
– Больше так не делай – ты только покалечишься, – сказал он ей. – Я гораздо сильнее тебя. Бесполезно со мной бороться.
Конечно же, он был прав. Даная почувствовала его силу и решительность. Даже если бы ей удалось сбежать, он бы догнал ее.
– Что ты собираешься со мной сделать? – спросила она.
– Не то, что ты можешь подумать. – Он весело рассмеялся. – По правде говоря, я бы предпочел, чтобы ты находилась где-нибудь в другом месте, а не со мной на этой лошади.
– Тогда отпусти меня.
– Нет.
Теперь слабый свет луны освещал местность, и Даная повернулась, чтобы взглянуть на него. Нижняя часть лица мужчины быта закрыта, и все, что ей удалось увидеть – это блеск его темных проницательных глаз. В словах ее послышатся страх.
– Что тебе от меня нужно?
– Женщина, я не намерен причинить тебе вред. – Голос его прозвучал приглушенно, но она почувствовала, что он раздражен. – Утешайся тем, что ты под моей защитой.
Бедуин обхватил ее рукой, и Даная почувствовала, что он вздохнул. Какое-то непонятное первобытное чувство внезапно охватило девушку, и это напугало ее сильнее, чем любая угроза, которую он мог бы произнести.
– Пожалуйста, отпусти меня! – взмолилась она.
– Невозможно. Больше ни слова об этом!
Даная замолчала. Мысли ее путались. Что нужно от нее этому человеку? Наконец она решилась это выяснить.
– Это Рамтат нанял тебя, чтобы меня похитить, или это сделал Харик?
Девушка почувствовала, как бедуин напрягся.
– Я не знаю никого по имени Харик. Я действую самостоятельно.
Все это было ей непонятно.
– Тогда чего же ты хочешь от меня?
Он помолчал некоторое время, а когда заговорил, то произнес с большим чувством:
– Чего я хочу от тебя и что я могу получить от тебя – это две совершенно разные вещи.
Эти слова не обнадеживали. Бедуин изъяснялся загадками, которые Даная не могла разгадать.
Ее беспокойство усилилось. Даная попыталась расслабиться в его руках, пока лошадь продолжала мчаться в ночи. Когда первые лучи солнца окрасили небо на востоке золотыми полосками, они достигли лагеря, где около двадцати шатров сгрудились под большими финиковыми пальмами. Ее похититель проскакал прямо в центр лагеря и остановился перед пышным шатром из тисненой кожи.
Когда он спустил Данаю на землю, ее немедленно окружила толпа любопытных женщин и детей. Некоторые женщины толкали ее, а одна дернула за волосы. Но резкий окрик бедуина заставил женщин сразу же отойти прочь и скрыться.
Даная увидела, что и остальные быстро разошлись. Если до этого она еще сомневалась, что захвативший ее человек – предводитель бедуинов, то теперь всякие сомнения отпали. Он повернулся к ней и протянул руку, но девушка покачана головой и отвернулась. Он отдал короткий приказ, и один из стоявших рядом мужчин увел его лошадь.
Снова повернувшись к Данае, бедуин взял ее за руку и потянул к шатру, хотя она упиралась.
– Нет! – закричала Даная, пытаясь вырваться. Но он просто подхватил ее на руки и понес. – Прошу тебя, отпусти!
Он посмотрел на нее, и в тот момент, как их глаза встретились, сердце ее бешено забилось. Нижняя часть его лица была все еще закрыта, и она могла видеть только темные глаза, в которых не было милосердия. Даная поняла, что его бесполезно умолять.
– Кто бы ты ни был и каковы бы ни были причины, заставившие тебя меня похитить, вряд ли я что-нибудь значу для тебя. Дай мне лошадь, и я сама найду дорогу домой.
– Считай, что твой дом здесь, – решительно заявил мужчина, входя в шатер. – Я не могу позволить тебе уйти.
На этот раз, когда Даная стала вырываться, мужчина неожиданно резко поставил ее на ноги. Его слова совсем озадачили девушку. Дрожа от страха, она смотрела, как он прошел по мягкому ковру и, подойдя к дальней стене, отодвинул в сторону ковровую завесу и скрылся за ней. Даная осталась одна. Она задумалась о том, что ее ждет, стараясь побороть страх перед непонятными намерениями этого мужчины.
В дальней части шатра, оставшись один, Рамтат сбросил черное одеяние и туже затянул пояс туники, чувствуя, как дрожат его руки. Как она могла не узнать его? Он нарочно изменил голос, но она все равно должна была его узнать!
Рамтат закрыл глаза, пытаясь понять, почему он всегда так пылко реагирует на присутствие Данаи? Находясь рядом с ней, касаясь ее, он понял, что испытывает к ней необъяснимо глубокие чувства. Когда ее не было рядом, все его мысли были заняты только ею.
Теперь девушка была в его власти, но он не осмеливался, повинуясь порыву, схватить ее в объятия и признаться в том, как она нужна ему. Нетрудно было видеть, что она боится его как бедуина и, конечно же, презирает как Рамтата. Если она поймет, как он сильно желает ее, она будет еще больше его бояться.
Ночная скачка по пустыне явилась для него пыткой. Ощущение прижавшегося к нему нежного тела всколыхнуло что-то глубинное в его душе – ему хотелось стать ее защитником, а не мучителем.
Ему следовало помнить свой долг перед Египтом и причины, по которым он вынужден был захватить ее в плен. Цезарь настаивал, чтобы ее устранили. Увезти Данаю и удерживать в плену были единственным способом спасти ей жизнь. Если она сумеет вернуться в Александрию, она может отправиться прямо к царю и выдать связи Рамтата с Римом. Если это произойдет, ему уже не удастся уберечь ее от гнева Цезаря.
Рамтат расправил плечи и посмотрел на ковер, отделявший его от Данаи. Он всегда считал, что любовь – это ловушка, в которую его никогда не заманить. Теперь же понял, что попался, и крепко.
Как он может рассчитывать спасти прекрасную Данаю, если не в состоянии спасти даже самого себя?
Глава 11
Долгое время Даная стояла молча, не зная, что ей теперь делать. Нечего было и думать о побеге – она слышала, как бедуины переговаривались совсем рядом с шатром, и ей бы не удалось проскользнуть мимо них. А если бы и удалось, куда ей идти?
Горестно вздохнув, девушка опустилась на мягкую скамейку, не спуская тревожных глаз с ковровой завесы, за которой скрылся бедуин. Она опасалась, что он в любой момент может появиться снова.
Стараясь успокоиться и вернуть самообладание, девушка оглядела внутреннее убранство шатра. Несколько светильников отбрасывали теплый свет на великолепные стены из тисненой кожи. Под ногами расстилался красный шелковый ковер с редкими вкраплениями белого и голубого. Он так плотно прилегал к стенам, что, видимо, был изготовлен специально для этого шатра. Вход обрамляли шелковые ковровые гардины, украшенные цветными шнурами с кисточками, как и ковер с противоположной стороны, отделявший дальнюю часть шатра, куда скрылся бедуин.
Данаю так поразило богатство и роскошь внутреннего убранства, что она на мгновение забыла о своих страхах. Ей приходилось бывать во многих шатрах, но ни один из них не мог бы сравниться с этим размерами и великолепием. Несколько кушеток, накрытых белыми козьими шкурами, стояло вокруг. Даная подошла к небольшому отгороженному пространству и, отодвинув тонкую сетчатую завесу, обнаружила кровать. Поспешно выпустив занавеску из рук, она попятилась. Сжавшееся от страха сердце лихорадочно забилось, и Даная без сил опустилась на скамейку. Ее внимание привлек стол из черного дерева, заваленный свитками, по всей видимости, картами и документами. Что же за человек был этот бедуин?
Даная сидела сгорбившись, подперев подбородок ладонью. Жизнь обрушила на нее больше испытаний, чем она могла вынести. Сейчас, наверное, Урия не находит себе места от беспокойства, и что же будет с Минух, когда та узнает, что случилось. Сможет ли она хоть когда-нибудь снова увидеться с ними? Даная вспомнила Обсидиану и Тия, представила себе, как они тоскуют в ее отсутствие, в особенности пантера, с которой они всегда были неразлучны.
Даная снова услышала голоса возле палатки, но не поняла ни слова из сказанного. Она была напугана и одинока и еще не видела липа мужчины, державшего в руках ее судьбу.
Отец учил ее быть сильной и самой заботиться о себе, но в своем теперешнем положении она ощущала полную беспомощность и сердилась на себя за то, что поддается страху.
Даная напряглась, услышав движение возле выхода из шатра, и постаралась взять себя в руки, чтобы с достоинством встретить любого, кто бы ни вошел. К ее удивлению и огромному облегчению, вошли четыре молодые женщины; одна несла большую медную ванну, а остальные держали в руках глиняные кувшины с водой.
– Кто-нибудь из вас понимает меня? Можете поговорить со мной? – спросила она по-египетски, вглядываясь в их лица.
Женщина, отдававшая распоряжения остальным, смущенно покачала головой.
От безысходности и разочарования Даная с силой ударила кулаком по ладони.
– Вы можете найти для меня хоть кого-нибудь в этом лагере, с кем я могла бы поговорить?
Темные глаза вошедшей молодой женщины стали печальными, и она снова покачала головой.
Даная почувствовала себя совершенно одинокой во враждебном мире. Вошла еще женщина, принесшая несколько красивых платьев, и, сложив их на одну из кушеток, вышла. Данае было жарко, она чувствовала, что все тело ее в песке, и она с нетерпением взглянула на медную ванну, над которой клубился пар. Две женщины помогли ей раздеться, и она охотно погрузилась в горячую воду, от которой шел приятный аромат. Купаясь, девушка взглянула украдкой в сторону ковра, закрывавшего вход во внутреннее помещение, опасаясь, что ее похититель может войти во время купания.
Эта мысль заставила ее поскорее закончить мытье и сполоснуть голову, смывая слабо пахнущий бальзам с волос. Даная быстро вылезла из ванны, не спуская глаз с ковра, и наскоро оделась. Хотя ее собственная одежда загрязнилась и была сшита из грубого льна, царапавшего кожу, она отказалась от тонкого платья, которое протянула ей одна из женщин.
Служанки посмотрели на нее с огорчением, поэтому девушка попыталась объясниться, не зная, поймут ли они ее.
– Я предпочитаю носить собственное платье. Мне не нужно ничего чужого.
Наконец женщины ушли, но вскоре одна из них вернулась с подносом, уставленным едой. Данаю привлек вид свежих фиников, и она с наслаждением вонзила бы зубы в кусок овечьего сыра, но девушка не желала принимать пищу от врага. Устоять против фруктового сока было особенно трудно, и она отвернулась, чтобы не соблазниться.
Когда день сменил утро, никто больше не побеспокоил Данаю, и она немного расслабилась в надежде, что ее похититель забыл о ней Поскольку из внутреннего помещения не доносилось ни звука, девушка решила, что там есть второй выход и бедуин ушел.
Позже, к вечеру, к ней зашла еще одна женщина. Она была старше остальных и заботливо оглядела Данаю, поставив поднос с пищей на низенький столик.
Даная даже не посмотрела на еду, а в голове ее начал созревать план. Если она станет отказываться от пищи, может быть, бедуин испугается за ее жизнь и согласится отпустить домой.
– Можешь унести это с собой, – сказала она вошедшей, указывая на пишу.
Взгляд темноглазой женщины бесстрастно скользнул по лицу девушки, словно ее вовсе не беспокоило, поест пленница или нет.
– Если ты понимаешь меня, передай своему хозяину, что я не стану есть его пищу.
– Шейх Эль-Бадари мне не хозяин, – надменно заявила женщина и покинула шатер.
Данаю не удивило, что мужчина, похитивший ее, оказался шейхом. С самого начала в нем чувствовалась привычка повелевать и уверенность в том, что любое его приказание будет исполнено.
Что по-прежнему не давало ей покоя, так это неизвестность – зачем он привез ее в свой лагерь и почему отказывается освободить.
Ужин принесла все та же немолодая женщина, и живот Данаи свело судорогой, когда она тоскливо взглянула на аппетитное, сдобренное специями мясо и кусок сыра. Девушка старалась не думать о лепешках, политых медом. Но она гордо выпрямилась, полная решимости не есть ничего.
– Я не притронусь к этой пище. Унеси ее.
Женщина пожала плечами и забрала поднос, покинув шатер, прежде чем Даная успела ее о чем-нибудь спросить. Даная опустила голову, совершенно подавленная. Она находилась во власти шейха – одинокая, беспомощная. Но она все еще была в состоянии распоряжаться хотя бы тем, что выбрать – неповиновение или подчинение. И, по ее мнению, отказ от еды была хоть и маленькая, но ее победа.
Харик постучал в высокие ворота рукояткой хлыста. Когда ему не открыли, он громко крикнул:
– Откройте своему хозяину, или я прикажу выбить ворота!
Спустя короткое время ворота со скрипом отворились, и худощавый юноша низко поклонился, переводя испуганный взгляд с Харика на сопровождавших его двенадцать вооруженных стражников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27