Хозяин замка искоса поглядел на дверь, за которой скрылась его супруга. Хотелось бы думать, что принятое решение не приведет к крутым изменениям в хорошо налаженной жизни. Чего доброго можно и жену потерять. Бог наверняка простит, но насчет Элизабет у Дугала были серьезные сомнения. За спиной дикие, завывающие звуки волынок бились о флорентийское стекло окна. На душе у главы клана Камеронов было тревожно. Увы, никому не дано предугадать, что принесет завтрашний день.
Сабрина натянула одеяло выше головы и зарылась под подушку, спасаясь от непрерывного пронзительного плача волынок. Прикорнувший в ногах мопс Пагсли вскинул морду и тихонько зарычал. Заунывная мелодия пробивалась под подушку, уводила Сабрину куда-то далеко за крепкие стены родного замка, где прошла вся ее жизнь. Не в силах больше терпеть, девушка откинула одеяло и прошлепала босыми ногами к окну, не обращая внимания на протестующее ворчание собаки.
Сабрина распахнула окно, и в комнату проник свет повисшей желтым серпом над вершинами гор луны. Девушка выглянула наружу и затаила дыхание при виде открывшейся перед ней картины. Ночную тьму разрезали языки пламени огромного костра, разложенного на вершине холма напротив дома. Взлетали в воздух тучи искр и, подхваченные ветром, уносились в звездное небо. На фоне огня метались в дикой пляске темные фигуры, за плечами которых подобно крыльям развевались клетчатые накидки.
Сабрина знала, что, окажись она среди танцующих, эта сцена сразу бы потеряла всю свою привлекательность. Стали бы слышны грязные ругательства, видны нескладные движения пьяных танцоров, водивших дикий хоровод вокруг трупа Ангуса, словно приготовленного для какого-то языческого жертвоприношения. Однако из окна второго этажа эти затянувшиеся поминки представлялись достаточно романтичными.
В пляске горцы не соблюдали никаких правил, каждый танцевал по своему разумению и на свой манер, подчиняясь лишь зову души и мелодии. Тут не было ничего общего с бальными танцами, которым матушка обучала Сабрину. Буквально с пеленок ей прививали хорошие манеры, внушали правила поведения, любовно выращивали и подрезали, как одну из роз, за которыми ухаживала Элизабет. Девушку готовили к тому моменту, когда ей предстояло отправиться наконец в Англию и занять свое законное место в славном семействе Бельмонт. Но временами, особенно когда над горами гремел гром и сверкали ослепительные молнии, душа Сабрины жаждала вырваться на свободу и уподобиться диким розам, ощетинившимся колючками в долине и на горных склонах и распускающим бутоны наперекор буйству стихии.
Вольная мелодия волынок звала и манила, подталкивая к безумствам. Сабрину подмывало бежать из тишины замка и окунуться в прохладную ночную тьму; так прекрасно было бы пробежаться босиком по мокрой от росы траве, присоединиться к дикому танцу, кружиться и прыгать вокруг костра, рискуя каждую секунду быть объятой жарким пламенем, чтобы сполна вкусить его магии и страсти. Сабрина опустилась в кресло у окна. Моргану следовало бы сейчас плясать у костра, а не томиться в сыром подземелье под толщей камней, служивших убежищем для Камеронов. Уже целую неделю он лишен возможности вдохнуть полной грудью прохладный осенний воздух и подставить лицо ласковым лучам солнца, которое каждым становившимся все короче днем окрашивало вереск во все более яркие цвета.
Несколько раз с того памятного дня, когда Сабрина нанесла визит узнику, она подходила к краю крутых ступенек и замирала, глядя вниз, словно на грани какого-то рокового для себя решения. Однажды девушка очнулась наверху лестницы, будто после страшного сна, и обнаружила пистолет Моргана, спрятанный в складках платья.
Из головы не выходили последние слова молодого воина. Оказывается, он знал, что Элизабет угрожает ему игрушкой, а не заряженным пистолетом, но все же позволил себя связать и увести, бросить в тесную клетку, как дикого зверя. Почему он так поступил? Этот вопрос постоянно мучил девушку, но потом она вспомнила искаженные похотью лица Макдоннеллов; вся эта насытившаяся, упившаяся орава была в состоянии такого возбуждения, что даже Морган не смог бы их остановить, не сдайся он на милость Камеронов. Но зачем понадобилось Моргану приносить в жертву самое дорогое — свою свободу ради девчонки, которую он терпеть не мог, да к тому же дочери Камерона? Сомнения и чувство собственной вины преследовали Сабрину, отравляли ее сны. Наступил момент, когда она уже просто стала бояться уснуть.
Девушка положила подбородок на прохладный деревянный подоконник. На гребне холма, поодаль ото всех, одинокая фигура с волынкой выводила невыносимо тоскливую мелодию. Набежала туча, потом луна снова озарила ярким светом музыканта.
Сабрина на мгновение даже зажмурилась от неожиданности. Она могла поклясться, что сейчас на волынке играет женщина, судя по тому, что за ее спиной ветер развевал длинные волосы. Да и волынка звучала теперь по-иному. Это был уже не однообразный плач, изводивший Камеронов столько дней, но простая и мелодичная мольба, обращенная к божеству более древнему, чем само время. Сабрина закрыла окно, песнь волынки продолжала звучать, оплакивая Ангуса и Моргана, с такой силой чувства, на которую способно лишь сердце женщины.
Сабрина забралась обратно в кровать, с удивлением обнаружив, что ее собственные щеки залиты слезами.
На следующее утро в дверь Сабрины вежливо постучали. Сабрина жалобно замычала и глубже зарылась в перину. Прошлой ночью за окном уже серебрился рассвет, когда высохли наконец слезы и девушке удалось заснуть. Вставать совершенно не хотелось, но Пагсли, присоединившись к усилиям разбудить ее, потянул зубами и стащил одеяло; стало холодно, девушка села, протирая глаза, и, прежде чем стук повторился, осознала, что за ночь случилось нечто необычное.
Вокруг царила тишина, блаженная божественная тишина. Страх и радость боролись в душе девушки, она выпрыгнула из кровати и подбежала к окну. На вершине холма никого не было, только легкий дымок вздымался с черного пепелища.
— Одевайся поскорее, дорогая, — раздался за спиной голос матушки, просунувшей голову в комнату. — Твой отец решил собрать Камеронов на суд и требует, чтобы ты непременно присутствовала.
— Суд? По какому поводу?
Элизабет нахмурилась.
— Мне об этом ничего не известно. Нам всем надлежит быть в зале, чтобы оказать поддержку твоему отцу, если он будет в ней нуждаться.
Матушка говорила спокойно, без нажима, но Сабрина по опыту знала, что спорить бесполезно. Кроме того, девушка и сама не желала пропустить такое интересное событие. Не став даже звонить горничной, она принялась быстро одеваться. Сразу решила не возиться с корсетом, натянула шелковое платье поверх накрахмаленных юбок, быстро застегнула пуговицы на лифе и туго закрутила волосы узлом на затылке. Потом недолго задержалась перед зеркалом и осталась недовольна собой. В темном платье и с темными кругами под глазами, она выглядела как дама в глубоком трауре.
На мгновение ее пробрала дрожь. Впервые на ее памяти отец решил по старинной традиции горцев созвать свой клан на суд. Это безусловно можно расценить как звонкую пощечину Макдоннеллам, которая должна была им напомнить, что, пока они находятся на землях Камеронов, их судьбами волен распоряжаться Дугал Камерон, полновластный хозяин всей округи, обладающий правами и полномочиями, о которых английскому судье приходится только мечтать. Сабрина невольно представила себе отца, обвиненного в убийстве Ангуса и отданного на милость суда клана Макдоннеллов. Она подозревала, что любое судебное разбирательство у этих дикарей кончается одним — ударом топора. Сердце девушки забилось сильнее. Что ждет Моргана? Не готовит ли ее отец ему участь еще более ужасную, чем заточение в темнице?
— Не забывай, как этот негодник налил мед во все твои туфли, — напомнила Сабрина своему отражению в зеркале. — Уже за одно это его следовало бы повесить, а то и четвертовать.
С этими словами она покинула комнату, не забыв перед уходом высвободить из прически несколько изящных локонов. Верный Пагсли, недовольно фыркая и пыхтя, едва поспевал за обтянутыми шелком каблучками Сабрины.
Оставив пса на кухне у миски с аппетитной похлебкой, Сабрина отправилась в зал и вновь обнаружила там перемены. Любимую изящную мебель матушки сдвинули к стенам, а освободившееся пространство заставили грубыми деревянными скамьями, расположившимися перед небольшим помостом, на котором возвышалось тяжелое кресло с высокой резной спинкой. Зал заполнили старейшины клана и самые уважаемые представители ближней деревни. На изрезанных глубокими морщинами лицах Сабрина читала воспоминания о прежних временах, когда суд клана собирался и выносил свои решения довольно часто. Сабрина подумала, не нарушил ли ее отец английские законы, решившись провести судебное разбирательство и тем самым поставив свою власть главы клана Камеронов выше власти короля.
Один из многочисленных дядюшек повернулся и дружески подмигнул Сабрине, когда та уселась на скамью рядом со взволнованной и раскрасневшейся Энид.
— Надеюсь, я ничего интересного не пропустила? — тихо спросила Сабрина.
— Пока ничего не происходит, — покачала головой Энид. — Похоже, они все чего-то ждут.
Расспрашивать подругу Сабрине больше не пришлось, так как в этот момент по знаку ее отца распахнулась парадная дверь.
Сердце девушки затрепетало, как хрупкие крылышки одной из певчих птичек, любимиц матушки. На пороге стоял Морган с высоко поднятой головой, без охраны. Клетчатая накидка, словно королевская мантия, складками спадала с его мощных плеч. Яркие солнечные лучи позолотили белокурые волосы молодого Макдоннелла и высветили лезвие боевого топора, висящего у его пояса.
— Я слышала, что дядя Дугал освободил Моргана сегодня на рассвете и велел ему явиться на суд вместе со своими сородичами, — шепнула Энид. — По этому поводу был страшный шум, твои братья пытались убедить отца, что этот Макдоннелл заберет своих сородичей и сбежит в горы, а потом вернется и устроит резню.
«Нет, — подумала Сабрина. — Морган единственный из Макдоннеллов, который никогда не станет бежать от опасности. А я — единственная из клана Камеронов, кто знает, что на подкрепление Моргану рассчитывать не приходится».
За спиной Моргана теснились его сородичи, положив руки на рукоятки мечей и пистолетов. Многие явно еще не оправились после ночных возлияний. Бледный как смерть парнишка споткнулся у порога и упал бы, если бы его вовремя не подхватил сосед, съездив одновременно беднягу по уху.
Морган выступил вперед. Он выглядел страшно одиноким, хотя стоял в толпе соплеменников, и у Сабрины защемило сердце от жалости.
Девушке показалось, что, прежде чем начать говорить, отец мельком взглянул на нее. А затем зал заполнил знакомый раскатистый голос. Дугал невольно почти в точности повторил слова дочери, сказанные двенадцать лет назад:
— Добро пожаловать в замок Камеронов, Морган Макдоннелл.
Глава клана Камеронов произнес приветствие так, словно его гость не провел целую неделю за решеткой в подземелье под этим самым залом. Последовала томительная пауза, прерванная общим вздохом облегчения, когда Морган коротким кивком дал понять, что принимает приглашение. Брайан и Алекс поднялись с мест, дабы сопровождать белокурого великана к помосту. «Или взять под стражу?» — промелькнуло в голове Сабрины, которая не могла не заметить, что ее братья кажутся карликами рядом с Морганом. Проходя мимо ее скамьи, он мазнул по лицу девушки невидящим взглядом, будто они даже не были знакомы.
Сабрина не обиделась, ее занимало иное. Видимо, Моргана будут судить за грубое обращение с дочерью хозяина замка. В таком случае может ли она промолчать и не сказать ни слова», в его защиту? Если ее отцу станут известны все обстоятельства, при которых Морган сдался в плен, может быть, приговор не будет очень суровым. Как ядовито, но совершенно справедливо подчеркивал сам Морган, Дугал Камерон ни в чем не мог отказать своей единственной дочери.
Прежде чем она осознала, что делает, Сабрина вскочила на ноги и крикнула: «Погодите!» Однако властной команды, на которую она рассчитывала, не получилось, голос от волнения сорвался на жалкий вопль.
Уже ступивший на ступеньки помоста, Морган круто развернулся, зеленые глаза гневно сверкнули, как бы предупреждая, что ему глубоко безразлично все, что она может сказать, будь то в его обвинение или в защиту. Разумеется, жалость Сабрины нужна ему даже меньше, чем ее ненависть. И если подумать, Морган абсолютно прав, повелев ей взглядом замолчать. Если эта шайка бандитов узнает, что их молодой вожак добровольно сдался на милость слабой женщины, угрожавшей ему всего лишь игрушкой, Моргану никогда не занять место Ангуса. Он навсегда утратит с огромным трудом завоеванный авторитет и станет всеобщим посмешищем.
Сабрина откашлялась, жалея, что не придержала язык.
— Извините, я просто села на сучок.
— Эй, девушка! У меня найдется кое-что получше сучка, можешь сесть, — раздался голос из глубины зала.
— Брось, Фергюс! У тебя меньше щепочки, — тут же ответил другой, и зал взорвался хохотом.
Сабрина плюхнулась на скамью, хотя предпочла бы спрятаться под нее. Осуждающий взгляд матери заставил девушку залиться краской до корней волос.
Тем временем Морган уже сел в кресло на помосте. Дугал повел рукой в сторону пустой скамьи в первом ряду и сказал:
— Эта скамья предназначена для старейшин клана Макдоннеллов. Их мудрое мнение мы рады были бы услышать в этом суде.
В рядах Макдоннеллов у дальней стены произошло движение, и вперед вытолкнули тощего седого старика. Он доковылял до первого ряда и, сев на длинную пустую скамью, стал казаться от этого еще тщедушнее. Наступила неловкая пауза, но Морган вовсе не выглядел обескураженным. Очевидно, образ жизни Макдоннеллов не способствует их долголетию, сделала вывод Сабрина. Создавалось впечатление, что Ангус был чуть ли не единственным в их клане, кому посчастливилось дожить до преклонного возраста.
Дугал заложил руки за спину, призывая таким образом зал к вниманию.
— Как глава и правитель клана Камеронов, я повелел созвать сегодня данный суд, дабы восторжествовала справедливость.
Камероны встретили его слова одобрительным гулом. «Торжество справедливости», по их твердому убеждению, означало одно: строго наказать разбойников Макдоннеллов, много лет портивших жизнь добропорядочным людям.
— Мы собрались сегодня здесь, — продолжал Дугал, — с тем, чтобы провести арбитраж и определить размеры компенсации предводителю клана Макдоннеллов в связи с безвременной кончиной его отца, павшего от рук подлого убийцы.
На этот раз по залу прокатился недовольный ропот, а Сабрина широко открыла рот от изумления, силясь понять, куда клонит батюшка. Выходит, судят не Моргана, а Дугала. Упоминание об арбитраже можно было расценить лишь как признание собственной вины. Судя по выражению лица матушки, она тоже была неприятно поражена; Брайан и Алекс оба побледнели, и веснушки на их лицах стали намного заметнее.
Дугал поднял руку, и моментально воцарилось напряженное молчание.
— Я заявляю, что не причастен к убийству Ангуса Макдоннелла. В равной мере не виновны члены моей семьи и моего клана. Однако, поскольку в момент смерти погибший находился под священной защитой гостеприимства дома Камеронов, я готов заплатить штраф в соответствии с нашими древними справедливыми законами.
Матушка не вмешивалась в происходящее, но Сабрина догадывалась, о чем она сейчас думает: «О, значит, ты обращаешься к древним шотландским законам, мой супруг? Но мы теперь живем по законам Англии!»
— Нечего шляться! — прокричал кто-то в середине зала. — Если бы старый разбойник сидел дома, где ему и следовало быть, сейчас был бы живехонек!
Сверкнул палаш, выхваченный из ножен кем-то из Макдоннеллов, но Морган одним взглядом охладил воинственный пыл сородича.
— Ангус Макдоннелл прибыл в замок по моему приглашению, — спокойно напомнил Дугал и обратился к Моргану: — Скажи мне, Морган Тейер Макдоннелл, готов ли ты принять решение этого суда как окончательное по делу об убийстве твоего отца?
Морган откинулся на спинку кресла и с вызывающим видом положил ногу на ногу.
— Разве у меня есть выбор?
Он готов ползать на коленях ради Макдоннеллов. Они — все, что имею. Мой клан — это я…» — вспомнив это признание Моргана, Сабрина повернулась, чтобы получше рассмотреть Макдоннеллов, там, у дальней стены. Что видит Морган, глядя в их глаза? Смутную тень былой гордости клана? Остатки безвозвратно ушедшей боевой славы?
Дугал обратился к сморщенному старику, одиноко маячившему на длинной скамье:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47