– Не волнуйся, краснокожий, увидишь и свидетеля, и бармена, и судью, Фелтона Гаррета, известного своим пристрастием к казни через повешение.
– Этого извращенца от правосудия? – язвительно произнес Холт. – Кто не знает Фелтона Гаррета, он такой же негодяй, как и его брат!
Помощник ухмыльнулся, обнажая желтые гнилые зубы.
– Ага, поэтому никто и не сомневается, что ты будешь повешен, краснокожий ублюдок!
– Всем известно, что не я стрелял в Реда Гаррета!
– А вот это ты скажешь судье, – ухмыльнулся помощник. Жадно разглядывая тарелки с едой, стоявшие на подносе, он окончательно решил, что не станет кормить узника. Холт с отвращением наблюдал, как он, оторвав ножку жареного цыпленка, стал с жадностью пожирать ее, причмокивая и облизывая жирные губы.
– Отличная еда, – пробормотал помощник шерифа, принимаясь за другие блюда. Когда на подносе остались лишь кости и кожура, он, мерзко ухмыляясь, сунул его Холту под прутьями решетки.
– Доедай, краснокожий! Лучшего ты не заслуживаешь!
Холт молча смотрел на него. Почувствовав себя не ловко под его пристальным суровым взглядом, помощник торопливо повернулся и вышел в коридор. Внешняя дверь захлопнулась, и ее замок со скрежетом закрылся. Холт снова уселся на жесткую деревянную скамью и обхватил голову руками. Ему все еще не верилось, что его будут судить по обвинению в убийстве. Да, он ожидал, что Ред Гаррет и его дружки подложат ему какую-нибудь свинью, но он и представить себе не мог, что при этом погибнет сам шериф, а подозрение в убийстве падет на него, Холта!
У Гаррета тоже были враги, и об этом все знали. Теперь, когда Холт очутился в тюрьме, ему уже было не важно, кто и почему убил Гаррета. Однако, вспоминая события прошлой ночи, он только диву давался, как ловко его подставили! В салуне у Джейка между ним и Гарретом произошла публичная перепалка из-за того, что Ред неуважительно отозвался об Эйнджел, и Холт немедленно вспылил. Да... похоже, эта женщина приносит ему лишь одни неприятности, даже когда ее нет рядом!
Перепалка переросла в драку, и Холт с удовольствием отлупил вмешавшихся не в свое дело парней. Но он ни разу не вынул нож или пистолет, как это всегда делали дружки Гаррета. Наоборот, он пропустил пару ударов Гаррета и едва увернулся от его ножа! И лишь когда Джейк, хозяин салуна, пригрозил, что выкинет их всех на улицу, Холт удалился из салуна. Правда, ему в голову действительно приходила мысль подождать Гаррета в тени проулка, но...
– Холт! Нежный женский голос заставил его вздрогнуть от неожиданности. Очнувшись от мрачных мыслей, Холт резко вскинул голову.
– Эйнджел! Зачем ты здесь?
Слова прозвучали резче, чем он того хотел. Однако ничего уже нельзя было изменить.
– Я... я должна была прийти, – схватившись за прутья решетки, взволнованно заговорила она. – Ты должен знать, что мы делаем все возможное, чтобы вытащить тебя отсюда. Клара Максвелл собирается вы писать адвоката из Денвера и...
Холт покачал головой, обрывая ее торопливую речь:
– Поздно, любимая. Их расправа не замедлит осуществиться...
– Их?
Холт улыбнулся ее наивности.
– Я имею в виду судью Гаррета и его прихвостней. Слишком давно я словно бельмо у них на глазу. Кого же еще обвинять в смерти Гаррета, как не меня? Все улики налицо!
– Не смей так говорить, – прошептала Эйнджел со слезами в голосе. – Я не верю, что ты убил Гаррета, и никто в это не поверит, когда дело дойдет до суда.
– До суда? Боюсь, здесь никто не будет соблюдать такие формальности, Эйнджел. К полудню, в воскресенье, я буду висеть на дереве, вот и весь суд.
– Черт бы тебя побрал, Холт Мерфи! – неожиданно выкрикнула она. – Как ты можешь быть таким спокойным?
– Так уже бывало много раз, – спокойно отозвался Холт. – А теперь уходи отсюда, пока они не заподозрили и тебя в причастности к этому убийству. А еще лучше, попроси миссис Максвелл заплатить кому-нибудь, чтобы тебя отвезли в Денвер. Если бы мой брат был хоть наполовину мужчиной, я бы сам попросил его об этом.
– Не говори плохо о Ниле. Он делает все, чтобы убедить горожан в твоей невиновности.
– Скажи ему, что я не нуждаюсь в его проповедях, – жестко сказал Холт и отвернулся, чтобы не видеть заплаканного, умоляющего лица Эйнджел. – Уходи, женщина. У меня нет времени на твои слезы. Уезжай из Оро пока не поздно.
– Нет, я не оставлю тебя, Холт!
– Разве ты не понимаешь? – набросился на нее Холт. – Ты мне не нужна здесь! Ты вообще мне не нужна!
Каменные стены эхом повторили его жестокие слова. Она хотела было что-то сказать, но с губ слетали какие-то сдавленные, нечленораздельные звуки. Повернувшись, она направилась, пошатываясь, к наружной двери, глядя перед собой ничего не видящими от слез глазами. Наткнувшись на дверь, она принялась стучать, пока помощник шерифа не открыл ее. Чуть не упав в его объятия, она всхлипнула и выбежала на улицу.
– Потише, дамочка! – только и успел пробормотать ошеломленный помощник, ухмыляясь ей вслед. Потом толстяк повернулся, чтобы запереть дверь, и тут увидел полный смертельной ненависти взгляд Холта. Невольно вздрогнув, он поспешно захлопнул дверь. Тщательно заперев ее на засов, он вытер со лба пот и со вздохом облегчения вернулся к наполовину опустошенной тарелке, оставленной на столе покойного шерифа.
Глава 20
Услышав посторонний звук, Нил Мерфи поднял взгляд от стола, на котором были разложены какие-то бумаги. Он удивился, увидев стоявшую в дверях невесту, тем более что обычно веселое лицо Рейчел было теперь заплаканным.
– О Нил! – воскликнула Рейчел, быстро входя в комнату. В одной руке у нее был зажат носовой платок, другая поддерживала складки юбки люстринового платья цвета персика. Это было одно из платьев ее приданого, тщательно скопированное со страниц модного журнала и мастерски сшитого Дульчибел. Но в эту ми нуту Рейчел меньше всего думала о своем наряде. Сминая рюши и оборки, она кинулась в объятия Нила.
– Рейчел, ты пришла одна? – беспокойно спросил он, отступая на шаг, несколько торопливо отстраняясь от нее. – Зачем ты пришла сюда?
– Не будь смешным, Нил. Ведь мы с тобой помолвлены, и все об этом знают! Никто не видел, как я вошла к тебе. К тому же случилось ужасное несчастье!
– Ну, что еще случилось? – вздохнув, нетерпеливо спросил он.
– Пожалуйста, не смотри на меня так сердито. Мне нужно было срочно увидеть тебя. Это касается Эйнджел. Я очень волнуюсь за нее. Вчера она была у Холта и, вернувшись, очень странно себя вела. Так мне сказала тетя Клара. Должно быть, что-то произошло во время ее разговора с Холтом. Она не хочет никого видеть, даже меня, а это совсем не похоже на нее!
– А что вы делала в Чистом Ручье? – строго спросил Нил.
Рейчел удивил его резкий тон.
– В тот вечер, когда тетя Клара давала бал, я оставила у нее кое-какие вещи. Сегодня я поехала к ней, чтобы забрать их, и тетя Клара рассказала мне о том, что произошло.
– Боюсь, я не совсем тебя понимаю, – сухо произнес Нил. – Конечно, Эйнджел огорчена и расстроена. Любая женщина на ее месте вела бы себя точно так же. Ведь ее мужа арестовали по обвинению в убийстве!
Рейчел начинала понемногу злиться. По какой-то не понятной причине Нил оставался слишком спокойным и непробиваемым. Она хотела, чтобы он обнял и успокоил ее, но он, словно читая ее мысли, снова отстранился от нее.
– Конечно, это трагедия, – возвращаясь к столу, пробормотал он, – но вряд ли мы можем что-то сделать до суда. Вот когда нас вызовут в качестве свидетелей защиты, мы сможем выставить Холта в наиболее вы годном для него свете.
– Разве ты не понимаешь? – взорвалась Рей чел. – Не будет никакого суда! Тетя Клара послала за адвокатом, но он явится слишком поздно! Она призналась мне, что почти ничего не может сделать для Холта. А уж если она не может, то это не под силу никому!
– Тогда я не понимаю, Рейчел, чего ты хочешь от меня в этой ситуации? – холодно спросил он, подняв на нее свои бледно-голубые глаза.
Некоторое время она в недоумении смотрела на него.
– Но ты же проповедник, – наконец сказала она, – люди уважают твое мнение, они послушаются тебя. Ты мог бы уговорить отложить суд...
– Я не буду вмешиваться в правосудие, – резко прервал ее Нил, – даже если речь идет о моем брате. Люди потом станут говорить, что я не просто так помешал суду или что-нибудь в этом духе. Мой отец, Артур, всегда считал себя выше закона. Я не хочу, чтобы обо мне думали также.
– Побойся Бога! Речь идет о жизни Холта! – раздраженно воскликнула Рейчел. – И нет ничего важнее этого! К черту твою гордость!
– Рейчел! – возмущенно воскликнул Нил, изумленный ее поведением.
Она замотала головой.
– Хватит с меня твоих проповедей, сыта по горло! Мама и так устроила мне скандал, когда я взяла сани, чтобы съездить в Чистый Ручей. Мне пришлось почти целый час выслушивать ее жалобы и нравоучения. Я чуть не сошла с ума...
– Ты слишком много общаешься с Эйнджел и этой выжившей из ума тетушкой Кларой, – недовольно проворчал Нил, отодвигая от себя бумаги. – Сначала ты упорно настаивала на том, чтобы Лили Валентайн была похоронена на освященной земле кладбища, теперь ты требуешь от меня вмешательства в уголовное дело. Ты уже не та скромная, серьезная девушка, из которой могла бы получиться, как мне казалось, хорошая жена для проповедника.
Шокированная словами Нила, Рейчел не сразу нашлась что ответить.
– Это угроза, Нил? – тихо спросила она. Голос ее дрожал, но не от слез, а от закипавшего гнева.
– Называй как хочешь. Я не могу жениться на молодой женщине с такими грубыми манерами. И никто не посмеет осудить священника за слишком придирчивый выбор невесты. Последний раз говорю тебе, Рейчел, я не имею права вмешиваться в дела правосудия.
– Человека посадили в тюрьму, лишив его даже возможности обратиться за помощью к адвокату! И это ты называешь правосудием? – насмешливо спросила Рейчел. – Всем известно, кто будет судить Холта, но никто не смеет выступить против этого. Что ж, тогда это сделаю я!
Нил мрачно посмотрел на свою невесту.
– Поступай, как знаешь, Рейчел, – сказал он. – Но имей в виду, если ты сделаешь из меня посмешище, я откажусь от тебя и нашей предполагавшейся свадьбы.
Увидев холодный блеск в глазах Нила, Рейчел вдруг поняла, что он совершенно серьезно обдумал каждое слово своей угрозы. Прекрасно зная, как сильно она любит его, он отвернулся от нее в то самое время, когда она больше всего нуждалась в его поддержке.
– Не понимаю, – прошептала Рейчел, качая головой и словно не веря своим ушам. – Ты всегда говоришь о том, что надо помогать ближним в час беды, а не судить их за это. Но теперь ты, следуя примеру своего отца, считаешь себя выше законов Божьих!
Внезапно побледнев от этих слов, Нил изумленно взглянул на свою невесту. Держа высоко голову, она не отвела своих гневных глаз. Наконец Нил вздохнул и опустил глаза.
– Что ты хочешь от меня? – тихо спросил он, вертя в руках карандаш.
– Поговори с горожанами, пока еще не поздно! Заставь каждого осознать ужасную несправедливость готовящейся над Холтом расправы. Пусть каждый посмотрит правде в глаза. Нил, неужели ты сам не понимаешь, как много в твоей власти?
Теперь она уже говорила без прежней запальчивости, но со всем обаянием молодости и женской привлекательности.
– Я знаю, между тобой и Холтом существуют какие-то разногласия. Если ты не хочешь сделать это для Холта, то сделай это для Эйнджел! Что будет с ней, если случится самое страшное?
На какое-то мгновение Нил задумался.
– Ну, я полагаю, она вернется в Миссури, – спокойно сказал он.
– Не думаю, – покачала головой Рейчел. – Во всяком случае, не сразу.
– С чего ты это взяла? Рейчел таинственно улыбнулась.
– Не могу сказать тебе, Нил. Я дала честное слово, что пока... ну, не могу и все!
Казалось, Нил еще больше разозлился.
– Опять секреты, Рейчел?
– Опять? Что ты хочешь этим сказать?
– Я догадываюсь, что ты давно уже что-то скрываешь от меня, – сказал Нил, с удивлением замечая внезапную нервную дрожь Рейчел, – и у меня нет сомнений, что это что-то не может мне понравиться, и ты сама об этом знаешь.
Рейчел сильно побледнела, но старалась держать себя в руках.
– Какая глупость, Нил!
– Разве? – задумчиво произнес он. – Уверен, при другой ситуации ты сама призналась бы мне в своем проступке. Но я хочу поступить с тобой по-христиански и не скажу об этом больше ни слова... если ты раскроешь тайну Эйнджел.
Глаза Рейчел округлились от испуга.
– Но я не могу, Нил! Я дала слово!
– Надеюсь, ты не подкрепляла его клятвой, – необычно сурово сказал Нил. – Мне бы очень не хотелось думать, что моя будущая жена поминает имя Бога всуе.
– Нет, конечно, нет, но...
Рейчел совершенно растерялась. Но, подумав, решила, что так называемая тайна Эйнджел все равно станет явной, а сейчас это вполне могло спасти жизнь Холта, ведь наверняка Нил не откажет в помощи брату, если узнает всю правду до конца.
– Ну, хорошо, – сказала Рейчел, теребя в руках мокрый от слез носовой платок. – Я все тебе расскажу, если ты пообещаешь первым делом поговорить с помощниками шерифа.
Нил коротко кивнул, и Рейчел пришлось принять этот кивок как знак обещания.
– Эйнджел носит под сердцем ребенка Холта, – тихо сказала Рейчел.
Очевидно, Нил ожидал услышать совсем другое, потому что не сумел скрыть своего изумления.
– А Холту известно об этом? – хриплым голосом спросил он.
– Эйнджел хотела сказать ему, но не нашлось подходящего момента. Поэтому она взяла с меня слово, что я никому ничего не расскажу. Ей хочется, чтобы Холт первым узнал об этом.
– Ну конечно, – пробормотал Нил. – Это со всем меняет дело. Действительно, теперь я не могу си деть и смотреть, как рушится жизнь Холта.
– О, я знала, что ты все поймешь! – с облегчением воскликнула Рейчел. – Вот поэтому я так люблю тебя!
Внезапный прилив чувства заставил ее порывисто обнять Нила. Рейчел была слишком взволнована, чтобы заметить некоторую отчужденность своего жениха.
– Я сделаю все, что в моих силах, Рейчел, – спокойно произнес Нил, обнимая ее за талию. – Можешь об этом не беспокоиться.
У Эйнджел немного отлегло от сердца, когда Кларе Максвелл удалось найти храбреца, согласившегося, не смотря на суровую снежную зиму, отправиться в Денвер за адвокатом. Этим храбрецом оказался Жиль Мартин, тот самый кучер, который недавно вез ее и Холта в Денвер. Эйнджел была уверена, что он не скроется с деньгами тетушки Клары и постарается сделать все возможное, чтобы выполнить свою миссию.
Со времени последнего резкого разговора с Холтом в тюрьме, когда он наотрез отказался от ее помощи, Эйнджел искала, чем бы занять свое время, чтобы не думать постоянно о тяжелых обстоятельствах, сложившихся вокруг нее и Холта. Она попробовала отвлечься вязанием огромного количества детских вещей и нежной заботой о тетушке Кларе, хотя старая леди сумела не заметно поменяться с ней местами и теперь сама заботилась об Эйнджел. Поскольку она была уже не просто гостьей в этом доме, а в какой-то степени членом семьи, ей была предоставлена большая солнечная спальня на южной стороне дома, выходившая окном в английский сад. И хотя в данный момент сад был завален снегом, Клара заверила свою молодую подругу, что весной и летом он просто великолепен, и она сама увидит это своими глазами.
Переселение Эйнджел именно в эту спальню было, как оказалось, неслучайным. Рядом была смежная небольшая комната, оказавшаяся детской, предназначенной, по всей видимости, для так и не родившихся детей Клары и Джеймса Максвелл.
Там стояла деревянная детская колыбель ручной работы, а рядом с ней кресло-качалка, украшенное резьбой, которую любовно выполнил сам Джеймс Максвелл много лет тому назад. Глаза Клары наполнились слезами, когда она распоряжалась привести детскую в полный порядок.
– Дорогая тетушка Клара, ни за что на свете я не хотела бы причинять вам душевную боль, – сказала Эйнджел, в восторге разглядывая детскую. – Если один вид этих вещей вызывает у вас слезы, я попрошу Дульчибел убрать их...
– Ерунда! – резко возразила Клара. – Этот старый дом должен, наконец, наполниться звонким детским смехом. Слишком долго он был прибежищем древней старухи с сомнительной репутацией злоязычницы.
Эйнджел не могла не рассмеяться.
– Нет, вы совсем не такая!
– Такая, детка, именно такая! У кого бы еще хватило безрассудной смелости закрыть рот Пруденс Максвелл, когда она не в меру разбушевалась по поводу нового бального платья Рейчел?
– Ах, как жаль, я не слышала, как вы это сделали!
– В тот момент ты была, насколько мне помнится, слишком занята чем-то другим, – хитро улыбнулась Клара. Бросив последний взгляд на залитую солнечным светом детскую, она удовлетворенно кивнула. – Не сомневаюсь, вы с Холтом сумеете вдохнуть жизнь в эту детскую, и, может статься, не один раз!
Услышав имя мужа, Эйнджел мгновенно помрачнела, что не ускользнуло от взора проницательной англичанки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
– Этого извращенца от правосудия? – язвительно произнес Холт. – Кто не знает Фелтона Гаррета, он такой же негодяй, как и его брат!
Помощник ухмыльнулся, обнажая желтые гнилые зубы.
– Ага, поэтому никто и не сомневается, что ты будешь повешен, краснокожий ублюдок!
– Всем известно, что не я стрелял в Реда Гаррета!
– А вот это ты скажешь судье, – ухмыльнулся помощник. Жадно разглядывая тарелки с едой, стоявшие на подносе, он окончательно решил, что не станет кормить узника. Холт с отвращением наблюдал, как он, оторвав ножку жареного цыпленка, стал с жадностью пожирать ее, причмокивая и облизывая жирные губы.
– Отличная еда, – пробормотал помощник шерифа, принимаясь за другие блюда. Когда на подносе остались лишь кости и кожура, он, мерзко ухмыляясь, сунул его Холту под прутьями решетки.
– Доедай, краснокожий! Лучшего ты не заслуживаешь!
Холт молча смотрел на него. Почувствовав себя не ловко под его пристальным суровым взглядом, помощник торопливо повернулся и вышел в коридор. Внешняя дверь захлопнулась, и ее замок со скрежетом закрылся. Холт снова уселся на жесткую деревянную скамью и обхватил голову руками. Ему все еще не верилось, что его будут судить по обвинению в убийстве. Да, он ожидал, что Ред Гаррет и его дружки подложат ему какую-нибудь свинью, но он и представить себе не мог, что при этом погибнет сам шериф, а подозрение в убийстве падет на него, Холта!
У Гаррета тоже были враги, и об этом все знали. Теперь, когда Холт очутился в тюрьме, ему уже было не важно, кто и почему убил Гаррета. Однако, вспоминая события прошлой ночи, он только диву давался, как ловко его подставили! В салуне у Джейка между ним и Гарретом произошла публичная перепалка из-за того, что Ред неуважительно отозвался об Эйнджел, и Холт немедленно вспылил. Да... похоже, эта женщина приносит ему лишь одни неприятности, даже когда ее нет рядом!
Перепалка переросла в драку, и Холт с удовольствием отлупил вмешавшихся не в свое дело парней. Но он ни разу не вынул нож или пистолет, как это всегда делали дружки Гаррета. Наоборот, он пропустил пару ударов Гаррета и едва увернулся от его ножа! И лишь когда Джейк, хозяин салуна, пригрозил, что выкинет их всех на улицу, Холт удалился из салуна. Правда, ему в голову действительно приходила мысль подождать Гаррета в тени проулка, но...
– Холт! Нежный женский голос заставил его вздрогнуть от неожиданности. Очнувшись от мрачных мыслей, Холт резко вскинул голову.
– Эйнджел! Зачем ты здесь?
Слова прозвучали резче, чем он того хотел. Однако ничего уже нельзя было изменить.
– Я... я должна была прийти, – схватившись за прутья решетки, взволнованно заговорила она. – Ты должен знать, что мы делаем все возможное, чтобы вытащить тебя отсюда. Клара Максвелл собирается вы писать адвоката из Денвера и...
Холт покачал головой, обрывая ее торопливую речь:
– Поздно, любимая. Их расправа не замедлит осуществиться...
– Их?
Холт улыбнулся ее наивности.
– Я имею в виду судью Гаррета и его прихвостней. Слишком давно я словно бельмо у них на глазу. Кого же еще обвинять в смерти Гаррета, как не меня? Все улики налицо!
– Не смей так говорить, – прошептала Эйнджел со слезами в голосе. – Я не верю, что ты убил Гаррета, и никто в это не поверит, когда дело дойдет до суда.
– До суда? Боюсь, здесь никто не будет соблюдать такие формальности, Эйнджел. К полудню, в воскресенье, я буду висеть на дереве, вот и весь суд.
– Черт бы тебя побрал, Холт Мерфи! – неожиданно выкрикнула она. – Как ты можешь быть таким спокойным?
– Так уже бывало много раз, – спокойно отозвался Холт. – А теперь уходи отсюда, пока они не заподозрили и тебя в причастности к этому убийству. А еще лучше, попроси миссис Максвелл заплатить кому-нибудь, чтобы тебя отвезли в Денвер. Если бы мой брат был хоть наполовину мужчиной, я бы сам попросил его об этом.
– Не говори плохо о Ниле. Он делает все, чтобы убедить горожан в твоей невиновности.
– Скажи ему, что я не нуждаюсь в его проповедях, – жестко сказал Холт и отвернулся, чтобы не видеть заплаканного, умоляющего лица Эйнджел. – Уходи, женщина. У меня нет времени на твои слезы. Уезжай из Оро пока не поздно.
– Нет, я не оставлю тебя, Холт!
– Разве ты не понимаешь? – набросился на нее Холт. – Ты мне не нужна здесь! Ты вообще мне не нужна!
Каменные стены эхом повторили его жестокие слова. Она хотела было что-то сказать, но с губ слетали какие-то сдавленные, нечленораздельные звуки. Повернувшись, она направилась, пошатываясь, к наружной двери, глядя перед собой ничего не видящими от слез глазами. Наткнувшись на дверь, она принялась стучать, пока помощник шерифа не открыл ее. Чуть не упав в его объятия, она всхлипнула и выбежала на улицу.
– Потише, дамочка! – только и успел пробормотать ошеломленный помощник, ухмыляясь ей вслед. Потом толстяк повернулся, чтобы запереть дверь, и тут увидел полный смертельной ненависти взгляд Холта. Невольно вздрогнув, он поспешно захлопнул дверь. Тщательно заперев ее на засов, он вытер со лба пот и со вздохом облегчения вернулся к наполовину опустошенной тарелке, оставленной на столе покойного шерифа.
Глава 20
Услышав посторонний звук, Нил Мерфи поднял взгляд от стола, на котором были разложены какие-то бумаги. Он удивился, увидев стоявшую в дверях невесту, тем более что обычно веселое лицо Рейчел было теперь заплаканным.
– О Нил! – воскликнула Рейчел, быстро входя в комнату. В одной руке у нее был зажат носовой платок, другая поддерживала складки юбки люстринового платья цвета персика. Это было одно из платьев ее приданого, тщательно скопированное со страниц модного журнала и мастерски сшитого Дульчибел. Но в эту ми нуту Рейчел меньше всего думала о своем наряде. Сминая рюши и оборки, она кинулась в объятия Нила.
– Рейчел, ты пришла одна? – беспокойно спросил он, отступая на шаг, несколько торопливо отстраняясь от нее. – Зачем ты пришла сюда?
– Не будь смешным, Нил. Ведь мы с тобой помолвлены, и все об этом знают! Никто не видел, как я вошла к тебе. К тому же случилось ужасное несчастье!
– Ну, что еще случилось? – вздохнув, нетерпеливо спросил он.
– Пожалуйста, не смотри на меня так сердито. Мне нужно было срочно увидеть тебя. Это касается Эйнджел. Я очень волнуюсь за нее. Вчера она была у Холта и, вернувшись, очень странно себя вела. Так мне сказала тетя Клара. Должно быть, что-то произошло во время ее разговора с Холтом. Она не хочет никого видеть, даже меня, а это совсем не похоже на нее!
– А что вы делала в Чистом Ручье? – строго спросил Нил.
Рейчел удивил его резкий тон.
– В тот вечер, когда тетя Клара давала бал, я оставила у нее кое-какие вещи. Сегодня я поехала к ней, чтобы забрать их, и тетя Клара рассказала мне о том, что произошло.
– Боюсь, я не совсем тебя понимаю, – сухо произнес Нил. – Конечно, Эйнджел огорчена и расстроена. Любая женщина на ее месте вела бы себя точно так же. Ведь ее мужа арестовали по обвинению в убийстве!
Рейчел начинала понемногу злиться. По какой-то не понятной причине Нил оставался слишком спокойным и непробиваемым. Она хотела, чтобы он обнял и успокоил ее, но он, словно читая ее мысли, снова отстранился от нее.
– Конечно, это трагедия, – возвращаясь к столу, пробормотал он, – но вряд ли мы можем что-то сделать до суда. Вот когда нас вызовут в качестве свидетелей защиты, мы сможем выставить Холта в наиболее вы годном для него свете.
– Разве ты не понимаешь? – взорвалась Рей чел. – Не будет никакого суда! Тетя Клара послала за адвокатом, но он явится слишком поздно! Она призналась мне, что почти ничего не может сделать для Холта. А уж если она не может, то это не под силу никому!
– Тогда я не понимаю, Рейчел, чего ты хочешь от меня в этой ситуации? – холодно спросил он, подняв на нее свои бледно-голубые глаза.
Некоторое время она в недоумении смотрела на него.
– Но ты же проповедник, – наконец сказала она, – люди уважают твое мнение, они послушаются тебя. Ты мог бы уговорить отложить суд...
– Я не буду вмешиваться в правосудие, – резко прервал ее Нил, – даже если речь идет о моем брате. Люди потом станут говорить, что я не просто так помешал суду или что-нибудь в этом духе. Мой отец, Артур, всегда считал себя выше закона. Я не хочу, чтобы обо мне думали также.
– Побойся Бога! Речь идет о жизни Холта! – раздраженно воскликнула Рейчел. – И нет ничего важнее этого! К черту твою гордость!
– Рейчел! – возмущенно воскликнул Нил, изумленный ее поведением.
Она замотала головой.
– Хватит с меня твоих проповедей, сыта по горло! Мама и так устроила мне скандал, когда я взяла сани, чтобы съездить в Чистый Ручей. Мне пришлось почти целый час выслушивать ее жалобы и нравоучения. Я чуть не сошла с ума...
– Ты слишком много общаешься с Эйнджел и этой выжившей из ума тетушкой Кларой, – недовольно проворчал Нил, отодвигая от себя бумаги. – Сначала ты упорно настаивала на том, чтобы Лили Валентайн была похоронена на освященной земле кладбища, теперь ты требуешь от меня вмешательства в уголовное дело. Ты уже не та скромная, серьезная девушка, из которой могла бы получиться, как мне казалось, хорошая жена для проповедника.
Шокированная словами Нила, Рейчел не сразу нашлась что ответить.
– Это угроза, Нил? – тихо спросила она. Голос ее дрожал, но не от слез, а от закипавшего гнева.
– Называй как хочешь. Я не могу жениться на молодой женщине с такими грубыми манерами. И никто не посмеет осудить священника за слишком придирчивый выбор невесты. Последний раз говорю тебе, Рейчел, я не имею права вмешиваться в дела правосудия.
– Человека посадили в тюрьму, лишив его даже возможности обратиться за помощью к адвокату! И это ты называешь правосудием? – насмешливо спросила Рейчел. – Всем известно, кто будет судить Холта, но никто не смеет выступить против этого. Что ж, тогда это сделаю я!
Нил мрачно посмотрел на свою невесту.
– Поступай, как знаешь, Рейчел, – сказал он. – Но имей в виду, если ты сделаешь из меня посмешище, я откажусь от тебя и нашей предполагавшейся свадьбы.
Увидев холодный блеск в глазах Нила, Рейчел вдруг поняла, что он совершенно серьезно обдумал каждое слово своей угрозы. Прекрасно зная, как сильно она любит его, он отвернулся от нее в то самое время, когда она больше всего нуждалась в его поддержке.
– Не понимаю, – прошептала Рейчел, качая головой и словно не веря своим ушам. – Ты всегда говоришь о том, что надо помогать ближним в час беды, а не судить их за это. Но теперь ты, следуя примеру своего отца, считаешь себя выше законов Божьих!
Внезапно побледнев от этих слов, Нил изумленно взглянул на свою невесту. Держа высоко голову, она не отвела своих гневных глаз. Наконец Нил вздохнул и опустил глаза.
– Что ты хочешь от меня? – тихо спросил он, вертя в руках карандаш.
– Поговори с горожанами, пока еще не поздно! Заставь каждого осознать ужасную несправедливость готовящейся над Холтом расправы. Пусть каждый посмотрит правде в глаза. Нил, неужели ты сам не понимаешь, как много в твоей власти?
Теперь она уже говорила без прежней запальчивости, но со всем обаянием молодости и женской привлекательности.
– Я знаю, между тобой и Холтом существуют какие-то разногласия. Если ты не хочешь сделать это для Холта, то сделай это для Эйнджел! Что будет с ней, если случится самое страшное?
На какое-то мгновение Нил задумался.
– Ну, я полагаю, она вернется в Миссури, – спокойно сказал он.
– Не думаю, – покачала головой Рейчел. – Во всяком случае, не сразу.
– С чего ты это взяла? Рейчел таинственно улыбнулась.
– Не могу сказать тебе, Нил. Я дала честное слово, что пока... ну, не могу и все!
Казалось, Нил еще больше разозлился.
– Опять секреты, Рейчел?
– Опять? Что ты хочешь этим сказать?
– Я догадываюсь, что ты давно уже что-то скрываешь от меня, – сказал Нил, с удивлением замечая внезапную нервную дрожь Рейчел, – и у меня нет сомнений, что это что-то не может мне понравиться, и ты сама об этом знаешь.
Рейчел сильно побледнела, но старалась держать себя в руках.
– Какая глупость, Нил!
– Разве? – задумчиво произнес он. – Уверен, при другой ситуации ты сама призналась бы мне в своем проступке. Но я хочу поступить с тобой по-христиански и не скажу об этом больше ни слова... если ты раскроешь тайну Эйнджел.
Глаза Рейчел округлились от испуга.
– Но я не могу, Нил! Я дала слово!
– Надеюсь, ты не подкрепляла его клятвой, – необычно сурово сказал Нил. – Мне бы очень не хотелось думать, что моя будущая жена поминает имя Бога всуе.
– Нет, конечно, нет, но...
Рейчел совершенно растерялась. Но, подумав, решила, что так называемая тайна Эйнджел все равно станет явной, а сейчас это вполне могло спасти жизнь Холта, ведь наверняка Нил не откажет в помощи брату, если узнает всю правду до конца.
– Ну, хорошо, – сказала Рейчел, теребя в руках мокрый от слез носовой платок. – Я все тебе расскажу, если ты пообещаешь первым делом поговорить с помощниками шерифа.
Нил коротко кивнул, и Рейчел пришлось принять этот кивок как знак обещания.
– Эйнджел носит под сердцем ребенка Холта, – тихо сказала Рейчел.
Очевидно, Нил ожидал услышать совсем другое, потому что не сумел скрыть своего изумления.
– А Холту известно об этом? – хриплым голосом спросил он.
– Эйнджел хотела сказать ему, но не нашлось подходящего момента. Поэтому она взяла с меня слово, что я никому ничего не расскажу. Ей хочется, чтобы Холт первым узнал об этом.
– Ну конечно, – пробормотал Нил. – Это со всем меняет дело. Действительно, теперь я не могу си деть и смотреть, как рушится жизнь Холта.
– О, я знала, что ты все поймешь! – с облегчением воскликнула Рейчел. – Вот поэтому я так люблю тебя!
Внезапный прилив чувства заставил ее порывисто обнять Нила. Рейчел была слишком взволнована, чтобы заметить некоторую отчужденность своего жениха.
– Я сделаю все, что в моих силах, Рейчел, – спокойно произнес Нил, обнимая ее за талию. – Можешь об этом не беспокоиться.
У Эйнджел немного отлегло от сердца, когда Кларе Максвелл удалось найти храбреца, согласившегося, не смотря на суровую снежную зиму, отправиться в Денвер за адвокатом. Этим храбрецом оказался Жиль Мартин, тот самый кучер, который недавно вез ее и Холта в Денвер. Эйнджел была уверена, что он не скроется с деньгами тетушки Клары и постарается сделать все возможное, чтобы выполнить свою миссию.
Со времени последнего резкого разговора с Холтом в тюрьме, когда он наотрез отказался от ее помощи, Эйнджел искала, чем бы занять свое время, чтобы не думать постоянно о тяжелых обстоятельствах, сложившихся вокруг нее и Холта. Она попробовала отвлечься вязанием огромного количества детских вещей и нежной заботой о тетушке Кларе, хотя старая леди сумела не заметно поменяться с ней местами и теперь сама заботилась об Эйнджел. Поскольку она была уже не просто гостьей в этом доме, а в какой-то степени членом семьи, ей была предоставлена большая солнечная спальня на южной стороне дома, выходившая окном в английский сад. И хотя в данный момент сад был завален снегом, Клара заверила свою молодую подругу, что весной и летом он просто великолепен, и она сама увидит это своими глазами.
Переселение Эйнджел именно в эту спальню было, как оказалось, неслучайным. Рядом была смежная небольшая комната, оказавшаяся детской, предназначенной, по всей видимости, для так и не родившихся детей Клары и Джеймса Максвелл.
Там стояла деревянная детская колыбель ручной работы, а рядом с ней кресло-качалка, украшенное резьбой, которую любовно выполнил сам Джеймс Максвелл много лет тому назад. Глаза Клары наполнились слезами, когда она распоряжалась привести детскую в полный порядок.
– Дорогая тетушка Клара, ни за что на свете я не хотела бы причинять вам душевную боль, – сказала Эйнджел, в восторге разглядывая детскую. – Если один вид этих вещей вызывает у вас слезы, я попрошу Дульчибел убрать их...
– Ерунда! – резко возразила Клара. – Этот старый дом должен, наконец, наполниться звонким детским смехом. Слишком долго он был прибежищем древней старухи с сомнительной репутацией злоязычницы.
Эйнджел не могла не рассмеяться.
– Нет, вы совсем не такая!
– Такая, детка, именно такая! У кого бы еще хватило безрассудной смелости закрыть рот Пруденс Максвелл, когда она не в меру разбушевалась по поводу нового бального платья Рейчел?
– Ах, как жаль, я не слышала, как вы это сделали!
– В тот момент ты была, насколько мне помнится, слишком занята чем-то другим, – хитро улыбнулась Клара. Бросив последний взгляд на залитую солнечным светом детскую, она удовлетворенно кивнула. – Не сомневаюсь, вы с Холтом сумеете вдохнуть жизнь в эту детскую, и, может статься, не один раз!
Услышав имя мужа, Эйнджел мгновенно помрачнела, что не ускользнуло от взора проницательной англичанки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35