Прежде она никогда так не делала. Он замер от волнения: значит, укрепляющее лечение, избранное Микаэлой, действует! Увы, вскоре колени девочки задрожали, и она изо всех сил вцепилась в ручку кресла, чтобы не упасть. Дайрмид успел подхватить ее и бережно усадил в кресло.
– У тебя прекрасно получается, – заметил он, – но не надо перенапрягаться. Посиди немножко, отдохни и послушай музыку.
Неожиданно глаза Бригит наполнились слезами. Она дернула его за рукав и прошептала:
– Дядя, я хочу танцевать, как Ева! Ты не можешь совершить для меня чудо прямо сейчас? Я так долго ждала! Пожалуйста, сделай мои ноги сильными, я буду хорошей девочкой!
Дайрмид бросил быстрый взгляд на сидевшую возле окна Микаэлу и ласково погладил девочку по голове.
– Бригит, родная, если ты будешь делать упражнения и принимать лекарства, которые тебе дает леди Микаэла, то сможешь сама совершить это чудо.
– Но я хочу танцевать сейчас… – грустно протянула девочка. – Целую неделю мы сидим в четырех стенах, мне скучно… Смотри, и Подрэгу скучно, он тоже хочет танцевать!
Услышав свое имя, пес радостно забил хвостом, и тут в голову Дайрмиду пришла неожиданная мысль. Он схватил девочку на руки и неловко закружился с ней под звуки арфы, подражая танцевальным движениям, которые видел на рождественском балу у короля. Бригит, засмеявшись, обхватила рукой его шею, а малышка Ева и обе собаки радостно запрыгали вокруг них.
Гилкрист поначалу выпучил от удивления глаза при виде странной пары, но потом широко улыбнулся и принялся играть на своей арфе с удвоенной энергией. А Дайрмид, захваченный ощущением небывалой свободы, смотрел на запрокинутое лицо маленькой Бригит с зажмуренными от счастья глазами и думал о том, как легко, оказывается, доставить ей радость. Почему же он раньше об этом не догадался? Не открывая глаз, девочка вытянула правую, здоровую руку и стала грациозно помахивать ею в такт его неуклюжим движениям. Откуда-то сзади послышались хлопки; Дайрмид обернулся и увидел, что возле Гилкриста стоят Микаэла и Лили, отбивая ладонями ритм. Через несколько минут музыкант взял заключительные аккорды, и арфа умолкла. Дайрмид остановился, Бригит открыла глаза, и оба разразились веселым смехом. – Теперь я знаю, как назвать новую пьесу, – улыбнулся младший Кемпбелл.
– Как? – полюбопытствовала Бригит.
– «Танец короля чародеев»!
Тут расхохоталась и Микаэла – будто серебряный колокольчик прозвенел. Сердце Дайрмида встрепенулось и ожило, словно иссушенная засухой земля после первого дождя. Он в жизни не слышал смеха прелестней! Поймав ее взгляд поверх головы Бригит, он улыбнулся, но тут же отвел глаза и стиснул кулаки, потому что им вновь овладело желание – грубое, жгучее, неодолимое. Эта женщина была нужна ему как воздух! Но почему, почему его так влечет к ней? Он не понимал, только чувствовал, что они оба – словно бы половинки единого целого, разделенного по воле злого случая.
Осознав это, Дайрмид содрогнулся от боли: внутри его зияла пустота, которую ничто не могло заполнить. Как бы ярко ни светила ему звезда любви, ей никогда не прогнать мрак отчаяния, в котором пребывала его душа. Господи, он чувствовал сейчас, что способен любить, как никогда еще не любил! Но Дайрмид понимал: счастье и любовь недостижимы для него из-за роковой ошибки, совершенной пять лет назад…
Сияя глазами и белозубой улыбкой, Микаэла приблизилась к нему, и лэрд поспешно отвел взгляд. Он хотел принадлежать этой женщине больше всего на свете, но страшился своего чувства, потому что понимал, сколько оно таит в себе опасностей. Как бы то ни было, напрасно Микаэла говорит, что больше не может творить чудеса. Ведь она сама – настоящее чудо, хотя даже не догадывается об этом!
Микаэла положила руку на плечо девочки, нечаянно задев пальцы Дайрмида, и от ее прикосновения у него неистово забилось сердце.
– Какой прекрасный танец, Бригит, – ласково сказала она. – Никому из чародеев не сравниться с тобой, дорогая!
– Это потому, что дядя Дайрмид – их король. Помните, я вам об этом говорила? – улыбнулась девочка. – Дядя Гилкрист тоже так считает!
– Ну, раз дядя Дайрмид – король чародеев, то Гилкрист, должно быть, их принц: ведь они братья! – улыбнулась Микаэла, и все присутствующие засмеялись. Шутка не позабавила только Дайрмида – ему хотелось поскорее остаться одному, чтобы разобраться в своих чувствах и решить, как быть дальше.
– Почему вы такой мрачный, Даншен? – весело поддразнила его Микаэла. – Ну-ка, король чародеев, признавайтесь, о чем вы думали, какие черные мысли испортили вам настроение?
Дайрмид встретился с ее глазами цвета озерной глади в ясный летний день и вдруг почувствовал, что тонет в этой голубой бездне.
– Я думал о чудесах, – тихо ответил он и, чтобы избавиться от наваждения, отвернулся.
Внезапно стоявшие лицом к двери Иона и Лили в один голос ахнули, а Гилкрист с размаху сел на свою скамейку. Микаэла и Дайрмид удивленно обернулись и увидели Мунго, который ввалился в залу с большим деревянным сундуком на плече.
– Вот и ваши пожитки, госпожа доктор! – объявил он, не без усилий опуская сундук на пол. – Книги и все остальное, как вы просили.
Он вытер взмокший лоб рукой, широко улыбнулся и раскрыл объятия детям, которые тут же с восторженным визгом бросились ему навстречу.
12
– Возвращаю твою брошь с топазом, Дайрмид, – проговорил Мунго, доставая украшение из складок пледа. – Я показал ее лэрду Пертского замка, и он дал мне двух отличных лошадей. После этого я вернулся в больницу, сказался больным – пришлось провести там несколько дней, выжидая удобный момент. Представляете, у них не хватает кроватей, и меня уложили в постель с одним старым брюзгой! – добавил он, делая страшные глаза.
Микаэла чуть не расхохоталась, но вовремя проглотила смешок. Должно быть, такому крепкому, цветущему мужчине, как Мунго, пришлось проявить недюжинные актерские способности, чтобы его приняли в больницу.
– А на что вы пожаловались? – спросила она, подавая ему чашу кларета и тарелку с овсяными лепешками.
– На боль в спине! – весело ответил он, расправляя широкие плечи. – Сказал настоятельнице, мол, спину ломит, просто сил нет, еле хожу!
– У тебя же спина как у быка, – заметил довольный лэрд.
– Так-то оно так, да ведь настоятельница этого не знала, – ухмыльнулся Мунго, ласково ероша волосы маленьким сыновьям. – А я стонал что было мочи! Кормят в больнице неплохо, подушки и тюфяки мягкие – в самый раз отдохнуть после многомесячных походов с лэрдом и королем. И знаете что? Думаю, если бы это зависело от настоятельницы, она бы предпочла подержать у себя такого пациента подольше.
– С чего бы это? – улыбнулся Дайрмид.
– Я ей понравился! – самодовольно ухмыльнулся Мунго. – Наплел, что у нее славное лицо и добрые нежные руки, хотя лицо у нее лошадиное, а руки всегда холодные и мокрые, как у торговки рыбой. Но ей мои комплименты пришлись по душе. Она собственноручно растирала мне спину целебными мазями, и я каждый раз уверял ее, что от ее прикосновений мне становится все лучше и лучше. Чтобы завоевать ее расположение, я даже исповедался у священника и не прогадал – она стала приносить мне двойную порцию мяса и потчевать неплохим вином. Я всегда считал, что благочестие идет человеку на пользу! – добавил хитрец, с блаженной улыбкой поглаживая живот.
Дайрмид покачал головой:
– Ну и ловкач! Как же тебе удалось пробраться в комнату миледи?
– Я прекрасно понимал, что стоит мне хоть раз упомянуть ее имя, как я вмиг лишусь всех своих привилегий, – с усмешкой ответил гонец и уже серьезно добавил: – Знаете, госпожа Микаэла, как-то я подслушал разговор настоятельницы со священником о вашем исчезновении. Они очень боятся гнева вашего братца!
Микаэла кивнула и подумала, что напрасно до сих пор не написала Гэвину о своих приключениях. А Макартур между тем продолжал:
– Вскоре я почувствовал, что отдохнул достаточно, к тому же мне порядком надоел старый брюзга, который спал со мной в одной постели. На третью ночь, выждав удобный момент, я встал и прокрался на женскую половину. Вынести оттуда сундук оказалось проще простого, но когда я перелезал через стену, меня заметили две молоденькие послушницы…
– Марджори и Элис? – ахнула Микаэла.
– Да, – кивнул Мунго. – Они уже хотели поднять шум, но я сказал, что я ваш друг и что вы в безопасности. А потом попросил девушек сообщить Гэвину Фолкенеру в королевский лагерь, что вы живы-здоровы и напишете ему обо всем позже. Они отпустили меня восвояси, пожелав счастливого пути.
– Спасибо вам, Мунго, – от души поблагодарила Микаэла, растроганная его заботой. – Я перед вами в большом долгу.
– Уже нет! – расплылся он в улыбке. – Мне рассказали, что вы лечите моих родных и даже удалили отцу больной зуб.
– Это сделал лэрд, – поспешно сказала Микаэла.
– Вот как? – удивился Макартур и повернулся к другу: – Неужели ты вырвал зуб у моего старика, как какой-нибудь цирюльник?
– А что тут такого? – пожал плечами Дайрмид. – Ладно, раз ты наконец вернулся, займемся делами. Сегодня отдохни с дороги, а завтра мы с тобой наведаемся к кое-кому в Аргайлле.
Мунго кивнул и выпил вина.
– Есть какие-нибудь новости от Максуина? – спросил он. – Как себя чувствует Сорча?
– Неплохо, – ответил Дайрмид. – Несколько дней назад Ранальд заезжал к нам вместе с Артуром. Они привезли из Ирландии неплохой товар.
Мужчины начали обсуждать вполголоса торговые дела, а Микаэла встала из-за стола и подошла к вожделенному сундуку. Опустившись на колени, она открыла три железных запора и подняла тяжелую крышку.
В следующее мгновение ее окружили маленькие Макартуры, изо всех сил вытягивая шеи, чтобы заглянуть в сундук; вслед за младшими детьми подошла Иона, ведя за руку неуклюже ковылявшую Бригит; второй рукой девочка держалась за кожаный ошейник Подрэга.
– Ба, вы только посмотрите на нее! – с восторгом воскликнул Мунго, отвлекшись от разговора с хозяином. – Она ходит! Я не верю своим глазам!
Видя его радость, Микаэла улыбнулась, а Дайрмид принялся объяснять, что Бригит начала ходить благодаря новому лечению, предложенному миледи.
Между тем маленькая Ева схватила лежавшее сверху голубое покрывало тончайшего шелка, обшитое золотой тесьмой, и затихла, любуясь им.
– Я надевала его в Италии, – заметила Микаэла. – Там очень жарко, поэтому летом мы носили только полотняную и шелковую одежду, и никогда – шерстяную. Ну-ка, примерь его! – предложила она, накидывая покрывало на темноволосую головку Евы.
– А можно я тоже его примерю? – попросила Бригит.
Микаэла вытащила из сундука покрывало белого шелка с серебряной нитью и протянула его девочке:
– Возьми лучше это, малышка, оно очень пойдет к твоим золотистым кудрям.
Вокруг сундука началось настоящее столпотворение: обрадованные новым развлечением дети принялись копаться в его недрах, вознамерившись достать и осмотреть каждую вещь. Примерив покрывала, девочки обследовали небогатые драгоценности – колечки, цепочки с кулонами, тонкий золотой пояс. Мальчиков больше заинтересовали медицинские принадлежности миледи. Финдал и Дональд с изумлением разглядывали диковинки, передавая их друг другу, – зонды, зажимы, золотые иглы, ножницы, стальные ножи и щипцы самых разных форм и размеров, запечатанные глиняные кувшины с редкими снадобьями. Микаэла терпеливо объясняла, что это за вещи и для чего их используют.
Дональд запустил руки на самое дно и вытащил непонятного назначения серое одеяние на красной подкладке.
– Это ваша ночная рубашка? – удивленно спросил он. – Ух, какая большая!
– Нет, это моя мантия врача, – пояснила Микаэла. – Серый и красный цвета означают, что я получила академическое медицинское образование.
– Значит, вы такая образованная?! Здорово! Можно мне примерить вашу мантию? Я тоже хочу получить такую, когда вырасту!
– И я! – воскликнула Бригит, с восхищением водя пальцем по красному шелку.
– Чтобы ее получить, надо много работать! – усмехнулась Микаэла.
Дональд и Бригит переглянулись и согласно закивали головами, как будто хорошо представляли себе, о чем идет речь.
– О, вот и книжки! – обрадовалась Иона, заглядывая в сундук. – Вы позволите посмотреть, миледи?
Микаэла кивнула, девушка вытащила увесистый том и начала листать жесткие пергаментные страницы. Вокруг нее тотчас собрались присмиревшие дети и стали сосредоточенно разглядывать яркие иллюстрации, то и дело вскрикивая от восторга. Но вот Иона пролистнула еще несколько страниц, открыв книгу на большом цветном рисунке, и Бригит тихонько ахнула. На рисунке был изображен человек в набедренной повязке, покрытый кровоточащими ранами, из которых торчали копья, дротики, ножи, стрелы и топоры.
– Ой, кто это?! – в ужасе воскликнул Дональд. – Кто его так изранил?
– Не бойся малыш, – успокоила его Микаэла. – Это всего лишь рисунок. На нем показано, какие раны могут нанести человеку различные виды оружия. В книге рассказывается, как лечить такие раны.
– Здорово! – воскликнул Финдал, рассматривая рисунок.
– Можно и мне посмотреть? – раздался за спиной Микаэлы знакомый голос.
Она оглянулась и увидела, что к веселой компании возле сундука подошел Дайрмид. Протянув руку, он с легкостью вытащил самый толстый том в тисненом кожаном переплете, как будто это был карманный молитвенник, раскрыл его на первой странице и перевел с латыни на гэльский название:
– «Комментарии к трудам Галена, древнего врача и философа, составленные Ибрагимом ибн-Катебом, врачом из Болоньи».
– Эта работа Ибрагима широко известна, – заметила Микаэла. – Он подарил мне ее, когда я защитила диплом.
– Она превосходно издана, – сказал лэрд, листая пергаментные страницы; на некоторых из них были надписи, сделанные Микаэлой. – Похоже, вы внимательно прочли труд своего мужа. Я тоже кое-что прочел – в Маллинчском монастыре была одна работа Галена, несколько книг Гиппократа и арабского врача Рази. Правда, это было так давно…
– Неважно, главное – вы знакомы с основой основ медицинских знаний! Дело в том, что в большинстве других трудов авторы просто излагают, толкуют и развивают открытия, сделанные великими греками и арабами много веков назад.
Дайрмид закрыл «Комментарии», бережно положил книгу на прежнее место и вытащил другую – небольшую, в расписном деревянном переплете.
– «Хирургия», – прочел он вслух английское название и удивленно добавил: – Вот как, трактат написан по-английски!
– Мой муж был знаком с автором и восхищался его искусством, – улыбнулась Микаэла. – А старинные книги были его настоящей страстью. Ибрагим собрал богатейшую библиотеку. Больше ста томов – труды по медицине, философии, математике и, конечно, астрологии. В завещании он отписал основную их часть Болонскому университету, но кое-что досталось и мне.
Дайрмид показал на один из рисунков, особенно его заинтересовавший:
– Здесь описываются такие операции, о которых я даже не слышал! И иллюстрации приведены подробнейшие. Взгляните, как показан метод прижигания!
– Мои книги всегда в вашем распоряжении, милорд, буду рада, если вы возьмете их почитать, – сказала Микаэла и бросила на него внимательный взгляд.
Не отвечая, Дайрмид тотчас захлопнул трактат, положил его в сундук и поднялся на ноги. Микаэла тоже встала, отметив, что на его худых щеках появилась краска смущения и заиграли желваки.
А возле взрослых, не замечая внезапно возникшего напряжения, беззаботно болтали дети. Ева, Бригит и Иона обсуждали картинки в астрологической книге, Дональд уговаривал брата обменять на серо-красную мантию тончайшее полупрозрачное покрывало, которое тот рассматривал на свет. Наконец его старания увенчались успехом, и Финдал, бросив брату покрывало, стал натягивать на себя тяжелую мантию. Тогда Дональд накинул покрывало на голову и принялся дразнить девочек, прохаживаясь вокруг них мелкой семенящей походкой. Он делал это так комично, что его сестры, брат и Бригит залились веселым смехом.
– Как бы эти маленькие озорники не испортили вам вещи, – заметил Дайрмид, и хотя его голос прозвучал отчужденно, Микаэла почувствовала, что он с трудом сдерживает улыбку. – Совсем расшалились, как на святки!
– Не волнуйтесь, – ответила она спокойно. – Мне не нужно ничего, кроме черного платья и вдовьего платка: ведь я в трауре.
– И как долго вы намерены его носить? – спросил он.
Она опустила глаза.
– Еще не решила. В Италии и Франции вдовы, бывает, ходят в трауре до конца своих дней…
– Неужели? – проговорил Дайрмид уже мягче, потом вдруг протянул руку и отодвинул край платка, закрывавший ей подбородок. – Это слишком суровый обет для такой женщины, как вы.
Микаэла вспыхнула и, чтобы скрыть смущение, поспешно произнесла:
– Пожалуйста, попросите кого-нибудь отнести сундук наверх, в спальню Бригит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
– У тебя прекрасно получается, – заметил он, – но не надо перенапрягаться. Посиди немножко, отдохни и послушай музыку.
Неожиданно глаза Бригит наполнились слезами. Она дернула его за рукав и прошептала:
– Дядя, я хочу танцевать, как Ева! Ты не можешь совершить для меня чудо прямо сейчас? Я так долго ждала! Пожалуйста, сделай мои ноги сильными, я буду хорошей девочкой!
Дайрмид бросил быстрый взгляд на сидевшую возле окна Микаэлу и ласково погладил девочку по голове.
– Бригит, родная, если ты будешь делать упражнения и принимать лекарства, которые тебе дает леди Микаэла, то сможешь сама совершить это чудо.
– Но я хочу танцевать сейчас… – грустно протянула девочка. – Целую неделю мы сидим в четырех стенах, мне скучно… Смотри, и Подрэгу скучно, он тоже хочет танцевать!
Услышав свое имя, пес радостно забил хвостом, и тут в голову Дайрмиду пришла неожиданная мысль. Он схватил девочку на руки и неловко закружился с ней под звуки арфы, подражая танцевальным движениям, которые видел на рождественском балу у короля. Бригит, засмеявшись, обхватила рукой его шею, а малышка Ева и обе собаки радостно запрыгали вокруг них.
Гилкрист поначалу выпучил от удивления глаза при виде странной пары, но потом широко улыбнулся и принялся играть на своей арфе с удвоенной энергией. А Дайрмид, захваченный ощущением небывалой свободы, смотрел на запрокинутое лицо маленькой Бригит с зажмуренными от счастья глазами и думал о том, как легко, оказывается, доставить ей радость. Почему же он раньше об этом не догадался? Не открывая глаз, девочка вытянула правую, здоровую руку и стала грациозно помахивать ею в такт его неуклюжим движениям. Откуда-то сзади послышались хлопки; Дайрмид обернулся и увидел, что возле Гилкриста стоят Микаэла и Лили, отбивая ладонями ритм. Через несколько минут музыкант взял заключительные аккорды, и арфа умолкла. Дайрмид остановился, Бригит открыла глаза, и оба разразились веселым смехом. – Теперь я знаю, как назвать новую пьесу, – улыбнулся младший Кемпбелл.
– Как? – полюбопытствовала Бригит.
– «Танец короля чародеев»!
Тут расхохоталась и Микаэла – будто серебряный колокольчик прозвенел. Сердце Дайрмида встрепенулось и ожило, словно иссушенная засухой земля после первого дождя. Он в жизни не слышал смеха прелестней! Поймав ее взгляд поверх головы Бригит, он улыбнулся, но тут же отвел глаза и стиснул кулаки, потому что им вновь овладело желание – грубое, жгучее, неодолимое. Эта женщина была нужна ему как воздух! Но почему, почему его так влечет к ней? Он не понимал, только чувствовал, что они оба – словно бы половинки единого целого, разделенного по воле злого случая.
Осознав это, Дайрмид содрогнулся от боли: внутри его зияла пустота, которую ничто не могло заполнить. Как бы ярко ни светила ему звезда любви, ей никогда не прогнать мрак отчаяния, в котором пребывала его душа. Господи, он чувствовал сейчас, что способен любить, как никогда еще не любил! Но Дайрмид понимал: счастье и любовь недостижимы для него из-за роковой ошибки, совершенной пять лет назад…
Сияя глазами и белозубой улыбкой, Микаэла приблизилась к нему, и лэрд поспешно отвел взгляд. Он хотел принадлежать этой женщине больше всего на свете, но страшился своего чувства, потому что понимал, сколько оно таит в себе опасностей. Как бы то ни было, напрасно Микаэла говорит, что больше не может творить чудеса. Ведь она сама – настоящее чудо, хотя даже не догадывается об этом!
Микаэла положила руку на плечо девочки, нечаянно задев пальцы Дайрмида, и от ее прикосновения у него неистово забилось сердце.
– Какой прекрасный танец, Бригит, – ласково сказала она. – Никому из чародеев не сравниться с тобой, дорогая!
– Это потому, что дядя Дайрмид – их король. Помните, я вам об этом говорила? – улыбнулась девочка. – Дядя Гилкрист тоже так считает!
– Ну, раз дядя Дайрмид – король чародеев, то Гилкрист, должно быть, их принц: ведь они братья! – улыбнулась Микаэла, и все присутствующие засмеялись. Шутка не позабавила только Дайрмида – ему хотелось поскорее остаться одному, чтобы разобраться в своих чувствах и решить, как быть дальше.
– Почему вы такой мрачный, Даншен? – весело поддразнила его Микаэла. – Ну-ка, король чародеев, признавайтесь, о чем вы думали, какие черные мысли испортили вам настроение?
Дайрмид встретился с ее глазами цвета озерной глади в ясный летний день и вдруг почувствовал, что тонет в этой голубой бездне.
– Я думал о чудесах, – тихо ответил он и, чтобы избавиться от наваждения, отвернулся.
Внезапно стоявшие лицом к двери Иона и Лили в один голос ахнули, а Гилкрист с размаху сел на свою скамейку. Микаэла и Дайрмид удивленно обернулись и увидели Мунго, который ввалился в залу с большим деревянным сундуком на плече.
– Вот и ваши пожитки, госпожа доктор! – объявил он, не без усилий опуская сундук на пол. – Книги и все остальное, как вы просили.
Он вытер взмокший лоб рукой, широко улыбнулся и раскрыл объятия детям, которые тут же с восторженным визгом бросились ему навстречу.
12
– Возвращаю твою брошь с топазом, Дайрмид, – проговорил Мунго, доставая украшение из складок пледа. – Я показал ее лэрду Пертского замка, и он дал мне двух отличных лошадей. После этого я вернулся в больницу, сказался больным – пришлось провести там несколько дней, выжидая удобный момент. Представляете, у них не хватает кроватей, и меня уложили в постель с одним старым брюзгой! – добавил он, делая страшные глаза.
Микаэла чуть не расхохоталась, но вовремя проглотила смешок. Должно быть, такому крепкому, цветущему мужчине, как Мунго, пришлось проявить недюжинные актерские способности, чтобы его приняли в больницу.
– А на что вы пожаловались? – спросила она, подавая ему чашу кларета и тарелку с овсяными лепешками.
– На боль в спине! – весело ответил он, расправляя широкие плечи. – Сказал настоятельнице, мол, спину ломит, просто сил нет, еле хожу!
– У тебя же спина как у быка, – заметил довольный лэрд.
– Так-то оно так, да ведь настоятельница этого не знала, – ухмыльнулся Мунго, ласково ероша волосы маленьким сыновьям. – А я стонал что было мочи! Кормят в больнице неплохо, подушки и тюфяки мягкие – в самый раз отдохнуть после многомесячных походов с лэрдом и королем. И знаете что? Думаю, если бы это зависело от настоятельницы, она бы предпочла подержать у себя такого пациента подольше.
– С чего бы это? – улыбнулся Дайрмид.
– Я ей понравился! – самодовольно ухмыльнулся Мунго. – Наплел, что у нее славное лицо и добрые нежные руки, хотя лицо у нее лошадиное, а руки всегда холодные и мокрые, как у торговки рыбой. Но ей мои комплименты пришлись по душе. Она собственноручно растирала мне спину целебными мазями, и я каждый раз уверял ее, что от ее прикосновений мне становится все лучше и лучше. Чтобы завоевать ее расположение, я даже исповедался у священника и не прогадал – она стала приносить мне двойную порцию мяса и потчевать неплохим вином. Я всегда считал, что благочестие идет человеку на пользу! – добавил хитрец, с блаженной улыбкой поглаживая живот.
Дайрмид покачал головой:
– Ну и ловкач! Как же тебе удалось пробраться в комнату миледи?
– Я прекрасно понимал, что стоит мне хоть раз упомянуть ее имя, как я вмиг лишусь всех своих привилегий, – с усмешкой ответил гонец и уже серьезно добавил: – Знаете, госпожа Микаэла, как-то я подслушал разговор настоятельницы со священником о вашем исчезновении. Они очень боятся гнева вашего братца!
Микаэла кивнула и подумала, что напрасно до сих пор не написала Гэвину о своих приключениях. А Макартур между тем продолжал:
– Вскоре я почувствовал, что отдохнул достаточно, к тому же мне порядком надоел старый брюзга, который спал со мной в одной постели. На третью ночь, выждав удобный момент, я встал и прокрался на женскую половину. Вынести оттуда сундук оказалось проще простого, но когда я перелезал через стену, меня заметили две молоденькие послушницы…
– Марджори и Элис? – ахнула Микаэла.
– Да, – кивнул Мунго. – Они уже хотели поднять шум, но я сказал, что я ваш друг и что вы в безопасности. А потом попросил девушек сообщить Гэвину Фолкенеру в королевский лагерь, что вы живы-здоровы и напишете ему обо всем позже. Они отпустили меня восвояси, пожелав счастливого пути.
– Спасибо вам, Мунго, – от души поблагодарила Микаэла, растроганная его заботой. – Я перед вами в большом долгу.
– Уже нет! – расплылся он в улыбке. – Мне рассказали, что вы лечите моих родных и даже удалили отцу больной зуб.
– Это сделал лэрд, – поспешно сказала Микаэла.
– Вот как? – удивился Макартур и повернулся к другу: – Неужели ты вырвал зуб у моего старика, как какой-нибудь цирюльник?
– А что тут такого? – пожал плечами Дайрмид. – Ладно, раз ты наконец вернулся, займемся делами. Сегодня отдохни с дороги, а завтра мы с тобой наведаемся к кое-кому в Аргайлле.
Мунго кивнул и выпил вина.
– Есть какие-нибудь новости от Максуина? – спросил он. – Как себя чувствует Сорча?
– Неплохо, – ответил Дайрмид. – Несколько дней назад Ранальд заезжал к нам вместе с Артуром. Они привезли из Ирландии неплохой товар.
Мужчины начали обсуждать вполголоса торговые дела, а Микаэла встала из-за стола и подошла к вожделенному сундуку. Опустившись на колени, она открыла три железных запора и подняла тяжелую крышку.
В следующее мгновение ее окружили маленькие Макартуры, изо всех сил вытягивая шеи, чтобы заглянуть в сундук; вслед за младшими детьми подошла Иона, ведя за руку неуклюже ковылявшую Бригит; второй рукой девочка держалась за кожаный ошейник Подрэга.
– Ба, вы только посмотрите на нее! – с восторгом воскликнул Мунго, отвлекшись от разговора с хозяином. – Она ходит! Я не верю своим глазам!
Видя его радость, Микаэла улыбнулась, а Дайрмид принялся объяснять, что Бригит начала ходить благодаря новому лечению, предложенному миледи.
Между тем маленькая Ева схватила лежавшее сверху голубое покрывало тончайшего шелка, обшитое золотой тесьмой, и затихла, любуясь им.
– Я надевала его в Италии, – заметила Микаэла. – Там очень жарко, поэтому летом мы носили только полотняную и шелковую одежду, и никогда – шерстяную. Ну-ка, примерь его! – предложила она, накидывая покрывало на темноволосую головку Евы.
– А можно я тоже его примерю? – попросила Бригит.
Микаэла вытащила из сундука покрывало белого шелка с серебряной нитью и протянула его девочке:
– Возьми лучше это, малышка, оно очень пойдет к твоим золотистым кудрям.
Вокруг сундука началось настоящее столпотворение: обрадованные новым развлечением дети принялись копаться в его недрах, вознамерившись достать и осмотреть каждую вещь. Примерив покрывала, девочки обследовали небогатые драгоценности – колечки, цепочки с кулонами, тонкий золотой пояс. Мальчиков больше заинтересовали медицинские принадлежности миледи. Финдал и Дональд с изумлением разглядывали диковинки, передавая их друг другу, – зонды, зажимы, золотые иглы, ножницы, стальные ножи и щипцы самых разных форм и размеров, запечатанные глиняные кувшины с редкими снадобьями. Микаэла терпеливо объясняла, что это за вещи и для чего их используют.
Дональд запустил руки на самое дно и вытащил непонятного назначения серое одеяние на красной подкладке.
– Это ваша ночная рубашка? – удивленно спросил он. – Ух, какая большая!
– Нет, это моя мантия врача, – пояснила Микаэла. – Серый и красный цвета означают, что я получила академическое медицинское образование.
– Значит, вы такая образованная?! Здорово! Можно мне примерить вашу мантию? Я тоже хочу получить такую, когда вырасту!
– И я! – воскликнула Бригит, с восхищением водя пальцем по красному шелку.
– Чтобы ее получить, надо много работать! – усмехнулась Микаэла.
Дональд и Бригит переглянулись и согласно закивали головами, как будто хорошо представляли себе, о чем идет речь.
– О, вот и книжки! – обрадовалась Иона, заглядывая в сундук. – Вы позволите посмотреть, миледи?
Микаэла кивнула, девушка вытащила увесистый том и начала листать жесткие пергаментные страницы. Вокруг нее тотчас собрались присмиревшие дети и стали сосредоточенно разглядывать яркие иллюстрации, то и дело вскрикивая от восторга. Но вот Иона пролистнула еще несколько страниц, открыв книгу на большом цветном рисунке, и Бригит тихонько ахнула. На рисунке был изображен человек в набедренной повязке, покрытый кровоточащими ранами, из которых торчали копья, дротики, ножи, стрелы и топоры.
– Ой, кто это?! – в ужасе воскликнул Дональд. – Кто его так изранил?
– Не бойся малыш, – успокоила его Микаэла. – Это всего лишь рисунок. На нем показано, какие раны могут нанести человеку различные виды оружия. В книге рассказывается, как лечить такие раны.
– Здорово! – воскликнул Финдал, рассматривая рисунок.
– Можно и мне посмотреть? – раздался за спиной Микаэлы знакомый голос.
Она оглянулась и увидела, что к веселой компании возле сундука подошел Дайрмид. Протянув руку, он с легкостью вытащил самый толстый том в тисненом кожаном переплете, как будто это был карманный молитвенник, раскрыл его на первой странице и перевел с латыни на гэльский название:
– «Комментарии к трудам Галена, древнего врача и философа, составленные Ибрагимом ибн-Катебом, врачом из Болоньи».
– Эта работа Ибрагима широко известна, – заметила Микаэла. – Он подарил мне ее, когда я защитила диплом.
– Она превосходно издана, – сказал лэрд, листая пергаментные страницы; на некоторых из них были надписи, сделанные Микаэлой. – Похоже, вы внимательно прочли труд своего мужа. Я тоже кое-что прочел – в Маллинчском монастыре была одна работа Галена, несколько книг Гиппократа и арабского врача Рази. Правда, это было так давно…
– Неважно, главное – вы знакомы с основой основ медицинских знаний! Дело в том, что в большинстве других трудов авторы просто излагают, толкуют и развивают открытия, сделанные великими греками и арабами много веков назад.
Дайрмид закрыл «Комментарии», бережно положил книгу на прежнее место и вытащил другую – небольшую, в расписном деревянном переплете.
– «Хирургия», – прочел он вслух английское название и удивленно добавил: – Вот как, трактат написан по-английски!
– Мой муж был знаком с автором и восхищался его искусством, – улыбнулась Микаэла. – А старинные книги были его настоящей страстью. Ибрагим собрал богатейшую библиотеку. Больше ста томов – труды по медицине, философии, математике и, конечно, астрологии. В завещании он отписал основную их часть Болонскому университету, но кое-что досталось и мне.
Дайрмид показал на один из рисунков, особенно его заинтересовавший:
– Здесь описываются такие операции, о которых я даже не слышал! И иллюстрации приведены подробнейшие. Взгляните, как показан метод прижигания!
– Мои книги всегда в вашем распоряжении, милорд, буду рада, если вы возьмете их почитать, – сказала Микаэла и бросила на него внимательный взгляд.
Не отвечая, Дайрмид тотчас захлопнул трактат, положил его в сундук и поднялся на ноги. Микаэла тоже встала, отметив, что на его худых щеках появилась краска смущения и заиграли желваки.
А возле взрослых, не замечая внезапно возникшего напряжения, беззаботно болтали дети. Ева, Бригит и Иона обсуждали картинки в астрологической книге, Дональд уговаривал брата обменять на серо-красную мантию тончайшее полупрозрачное покрывало, которое тот рассматривал на свет. Наконец его старания увенчались успехом, и Финдал, бросив брату покрывало, стал натягивать на себя тяжелую мантию. Тогда Дональд накинул покрывало на голову и принялся дразнить девочек, прохаживаясь вокруг них мелкой семенящей походкой. Он делал это так комично, что его сестры, брат и Бригит залились веселым смехом.
– Как бы эти маленькие озорники не испортили вам вещи, – заметил Дайрмид, и хотя его голос прозвучал отчужденно, Микаэла почувствовала, что он с трудом сдерживает улыбку. – Совсем расшалились, как на святки!
– Не волнуйтесь, – ответила она спокойно. – Мне не нужно ничего, кроме черного платья и вдовьего платка: ведь я в трауре.
– И как долго вы намерены его носить? – спросил он.
Она опустила глаза.
– Еще не решила. В Италии и Франции вдовы, бывает, ходят в трауре до конца своих дней…
– Неужели? – проговорил Дайрмид уже мягче, потом вдруг протянул руку и отодвинул край платка, закрывавший ей подбородок. – Это слишком суровый обет для такой женщины, как вы.
Микаэла вспыхнула и, чтобы скрыть смущение, поспешно произнесла:
– Пожалуйста, попросите кого-нибудь отнести сундук наверх, в спальню Бригит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35