– Однако я также люблю ездить и в карете, милорд. Особенно в компании такого любезного господина, как принц Лаззара, – многозначительно ответила она, но не для того, чтобы польстить самолюбию принца, а скорее, чтобы напомнить Дэймону, что рядом с ней джентльмен и она не одна.
– Не сомневаюсь, – ответил Дэймон, – что принц Лаззара просто счастлив, находиться в обществе такой очаровательной девушки, как вы.
– Безусловно! – произнес принц, наконец-то присоединившись к разговору.
Дэймон приветливо взглянул на него.
– Ваше высочество, – сказал он, дружелюбно кивнув головой, – совсем недавно я провел много приятных месяцев в вашей стране.
– О, – учтиво ответил итальянец. – Вы посетили наши замечательные города? Рим? Флоренцию? Неаполь?
– Да, но в основном я был на юге…
Элеонора молча слушала, как два аристократа любезно беседуют между собой. Девушка желала одного – чтобы Дэймон поскорее исчез. Боже мой, ну почему он не понимает, что она больше не хочет иметь с ним ничего общего?!
Эль облегченно вздохнула, когда принц Лаззара, наконец, закончил разговор о своей стране, кивнул головой и хлестнул вожжами серых коней, отчего те сорвались рысью с места.
Элеонора боролась с желанием оглянуться и посмотреть, провожает ли Дэймон взглядом их карету, однако она и так чувствовала, что он глядит ей вслед.
Карета набирала скорость, и когда лошади перешли на быстрый галоп, Элеонора схватилась за боковые поручни. Внезапно фаэтон накренился. Последовал сильный удар.
Отброшенная в объятия принца и от неожиданности открыв рот, Элеонора услышала, как позади нее закричал конюх и затем кубарем полетел с подножки. В следующий момент, шокированная происходящим, она поняла, что заднее колесо оторвалось от кареты.
Обезумев, испуганные лошади понесли галопом по Роттен-роу, набирая скорость, раскачивая фаэтон и не обращая внимания ни на экипажи, ни на всадников, встречающихся у них на пути. Принц Лаззара не только потерял контроль над лошадьми, но и выронил вожжи, вцепившись в поручни обеими руками.
Отчаянно стараясь не потерять равновесие, Элеонора сделала резкий выпад, что позволило ей схватить вожжи, после чего упряжка свернула с аллеи на траву, устремившись прямо к вязам. Сердце Элеоноры гулко стучало, когда она изо всех сил тянула на себя вожжи, однако она чувствовала, что не сможет остановить взбешенных лошадей и предотвратить катастрофическое крушение.
Объятая страхом, она неясно услышала стук копыт и увидела, как совсем близко промелькнул бордовый сюртук Дэймона. Не сбавляя скорости, он наклонился к ближайшей лошади и попытался схватить поводья. К удивлению и радости Элеоноры, ему удалось изменить направление бега перепуганных лошадей.
Совместными усилиями они, в конце концов, замедлили ход фаэтона, и карета, подпрыгивая, остановилась. Некоторое время Дэймон оставался в том же положении и, желая успокоить дрожащих серых лошадей, разговаривал с ними тихим ласковым голосом. Потом его темные глаза встретились с голубыми глазами девушки, пронзая ее насквозь.
– Боже, Эль, как ты? – настойчиво спросил он, от волнения его голос сделался резким.
Ее сердце по-прежнему гулко стучало. Она кивнула головой.
– Все в порядке, – ответила Элеонора, тяжело переводя дыхание. Она выпрямила спину и постаралась принять достойный вид – довольно нелепая задача, учитывая тот факт, что кожаное сиденье перекосилось под неестественным углом.
– Благодарю вас за спасение!
Дэймон какое-то время, не отрываясь, смотрел на нее, а потом удивленно поднял брови, насмешливо изогнув уголки рта.
– О, я думаю, благодарить меня преждевременно. С твоей быстрой реакцией ты наверняка управилась бы и сама.
Странно, но ее сердце моментально оттаяло при этой фразе, и яркий румянец покрыл девичьи щеки.
– Да уж… – вдруг послышался неуверенный голос итальянца. – Это было очень смело с вашей стороны, донна Элеонора.
«Я, кажется, совсем позабыла о своем попутчике», – подумала Эль, кляня свою невнимательность и отрывая взгляд от Дэймона.
Дон Антонио, пытаясь выпрямить спину, выглядел весьма жалко.
– Я ваш должник, лорд Рексхэм, – добавил он, явно недовольный, что ему приходится благодарить.
– Вы потеряли колесо, ваше высочество…
– Могли бы об этом и не упоминать, милорд, – довольно чопорно пробормотал принц.
Конюх тетушки Белдон подбежал к ним, схватил под уздцы лошадей, охая и прося прощения у своей хозяйки за то, что не удержался на облучке.
Элеонора поспешила сначала успокоить слугу, а потом утешить самолюбивого принца, уверенная, что Фэнни в данной ситуации вполне одобрила бы ее поведение.
– Конечно же, вы бы легко сами спасли нас, если бы поводья не выпали из ваших рук, ваше высочество.
– Да, действительно, я бы так и сделал, – ответил Антонио сдержанно-прохладным тоном в ответ на ободряющую улыбку Элеоноры.
Наблюдая за происходящим с высоты седла своей лошади, Дэймон чувствовал, как сжимаются его челюсти. Он видел, как Элеонора льстит этому мерзавцу с нежной и очаровательной улыбкой на лице, и эта сцена начинала сильно его раздражать. И это в тот момент, когда он все еще сжимается в страхе при мысли о ее возможной смерти. Подведя свою лошадь ближе, виконт протянул девушке руку.
– Позвольте мне отвезти вас домой, леди Элеонора. Ее брови удивленно изогнулись.
– Вы же не думаете, что я настолько забуду о приличиях, что поеду вместе с вами верхом?
У Дэймона чуть не сорвалось с губ, что именно так она и делала раньше, но он сомневался, что Элеонора захочет разглашать такие интимные подробности их прошлых отношений в присутствии своего спутника. Виконту ничего не оставалось, как чуть слышно ответить:
– Ну, возможно, вы согласитесь в виде исключения, пока не починят фаэтон принца Лаззары.
– Возможно, – ответила Элеонора. – Правда, мы можем без труда найти какую-нибудь карету. А вот и вдовствующая графиня Хевиленд в своем четырехместном экипаже, – сказала Элеонора, повернувшись к принцу. – Леди Хевиленд близкая подруга моей тети, ваше высочество. Без сомнения, она любезно согласится отвезти нас домой в своей карете, как только закончит утреннюю прогулку по парку.
– О, это прекрасная идея, моя синьорина, – ответил принц ласковым голосом, поднося руку Элеоноры, затянутую в перчатку, к губам. – Сожалею, что доставил вам столько неприятностей.
– Да что вы, какие пустяки, – сказала Элеонора, по мнению Дэймона, позволяя своей руке задержаться в руке принца намного дольше, чем нужно.
– Но ваша жизнь была в опасности. Можете не сомневаться, я как следует, отчитаю слуг.
– Может, слуги тут ни при чем, ваше высочество, и вашей вины тут тоже нет. Просто такое нередко случается. К тому же небольшая встряска внесла разнообразие в этот день.
Лицо принца выразило недоверие сказанному, однако он улыбнулся.
– Вы слишком великодушны, донна Элеонора.
– Вовсе нет. Если желаете, – прибавила она, – мой конюх распряжет ваших рысаков и отведет их обратно в стойло. Это недалеко отсюда. А потом вы сможете отдать распоряжения о ремонте вашей кареты, не беспокоясь о лошадях.
Дэймон сомневался, что его высочество волнуется о лошадях, несмотря на их превосходную породу. Но принц кивнул в знак согласия и махнул рукой конюху. «Мудрое решение», – подумал Дэймон. Он понимал, что девушка никогда бы не бросила ни слугу, ни животных в таком отчаянном положении.
Когда Элеонора оглянулась вокруг, собираясь спуститься, Дэймон слез с коня и подошел, чтобы помочь ей.
Однако Эль наотрез отказалась от его услуг.
– Спасибо, лорд Рексхэм, но я не беспомощна, – заявила она, карабкаясь вниз.
– Конечно же, вы не беспомощны, – тихо ответил Дэймон, улыбнувшись высказыванию, которое не совсем соответствовало действительности. – Вы самая небеспомощная женщина из всех, кого я знаю.
Казалось, он потерял год жизни, видя ее в такой опасности, но это стоило того, ибо теперь он знал, на что способна Элеонора, чтобы спасти экипаж и бесхарактерного принца. Чувство восхищения и гордости за смелый поступок Элеоноры переполняло сейчас душу Дэймона, поскольку, возможно, только у одной женщины из тысячи хватило бы силы духа попытаться остановить несущихся на полном ходу запряженных лошадей.
Элеонора была не в восторге от его комплимента, судя по хмурому взгляду, который она метнула в его сторону, терпеливо ожидая, пока принц вылезет из кареты. Было очевидно, что ей неприятна похвала за проявленный героизм, ведь это могло смутить ее спутника.
Принцу, казалось, тоже было не по вкусу нежелательное вмешательство. И когда Элеонора взяла его под руку, он бросил в сторону Дэймона надменный взгляд, который говорил о явном мужском превосходстве. Возможно, на самом деле Лаззара и страдал от унижения, оттого, что проявил слабость на глазах девушки, оказавшись беспомощным перед лицом опасности. Но зато именно он, в конце концов, получил утешительный приз – ее искреннюю улыбку.
Дэймон, сощурив глаза, наблюдал, как Элеонора и Лаззара направились к четырехместной карете, принадлежавшей, по словам Эль, леди Хевиленд. «Да, Элеонора права, – подумал виконт раздраженно. – Такое нередко случается, это просто неприятность, но для принца, наоборот, невероятно счастливая случайность проводить Элеонору домой».
Дэймон вспомнил о своих намерениях, которые он собирался осуществить сегодня утром, садясь в седло. Он вынужден был признать, что потерпел фиаско. Ему не удалось выяснить, насколько серьезными были чувства Элеоноры к итальянскому ухажеру. Сейчас виконт был убежден в том, что предчувствия его не обманули – брак с Лаззарой может обернуться для Элеоноры настоящим бедствием. Однако Дэймон подозревал, что попытка открыто предупредить Элеонору о пристрастии принца к женщинам и о его распутном образе жизни, возможно, не даст желаемого результата. Тем более что девушка вряд ли поверит информации, исходящей из его уст, поскольку его беспокойство о ней отдает кислым вином и чисто мужской ревностью.
Но, несмотря на это, размышлял Дэймон, задумчиво нахмурив брови, он просто обязан вмешаться и разлучить Элеонору с ее благородным поклонником. Конечно, она не будет благодарить его за столь нежелательное вторжение, но ее горячий гнев – это небольшая цена, которую придется заплатить, чтобы обезопасить ее от боли.
Глава 3
Вряд ли мужчина влюбится без должного поощрения. Часто женщина должна взять свою судьбу, и его тоже, в собственные руки.
Анонимный автор. «Советы молодым леди, как завоевать сердце мужчины и выйти за него замуж»
Остановив изящный дамский фаэтон перед элегантной резиденцией Фэнни Ирвин в Крофорд-плейс, Элеонора передала вожжи конюху и шагнула вниз без посторонней помощи.
– Я вернусь не позже, чем через час, Билли. Позаботься о лошадях и возвращайся за мной.
– Слушаюсь, миледи, – ответил конюх, всем своим видом показывая, что после того, что случилось сегодня в парке, он готов служить с особым рвением.
Крофорд-плейс располагалась севернее Гайд-парка, совсем близко от него, и могла похвастаться дюжиной домов с террасами, которые отличались утонченностью и большим вкусом. Дом под номером одиннадцать был скрыт от посторонних глаз. Это было уединенное жилище Фэнни, а не ее официальные лондонские апартаменты, где она вела дела и развлекала знатных посетителей мужского пола. Элеонора не хотела афишировать свой визит к одной из известных лондонских куртизанок и поэтому не поставила свой фаэтон напротив ее дома.
Она не могла позволить себе, роскошь открыто дружить с пользующейся дурной славой развратницей, поскольку жила под одной крышей с тетей и чувствовала себя обязанной уважать строгие правила леди Белдон. Однако Эль ценила зарождающуюся дружбу с Фэнни, которую она встретила в прошлом месяце на свадьбе Лили Лоринг.
Элеонора понимала, почему сестры Лоринг отказывались игнорировать подругу детства, несмотря на строгую светскую мораль. Красавица Фэнни была восхитительной, обаятельной, полной жизни и вдобавок ко всему имела умную головку на изящных плечах. Элеонора завидовала дружбе этих женщин и надеялась когда-нибудь тоже войти в их круг.
Уверенная, что Билли будет держать рот на замке, Элеонора оставила молодого конюха присматривать за лошадьми и, поднявшись по лестнице, подошла к двери. Ее впустил пожилой слуга, очень внушительного вида, и проводил в богатую гостиную, где за письменным столом сидела Фэнни, напряженно работая.
– А, добро пожаловать, леди Элеонора! – воскликнула Фэнни, сердечно улыбаясь своей гостье. – Обещаю, что через минуту освобожусь. Пожалуйста, чувствуйте себя как дома. А потом Томас принесет нам чая, и мы сможем поболтать.
Поклонившись, слуга ушел, а Элеонора в ожидании села на розовый бархатный диван. Через некоторое время Фэнни отложила перо, слегка подула на страницу, чтобы высушить еще мокрые чернила, и, поднявшись, присоединилась к Элеоноре.
– Прошу прощения, – сказала она, опускаясь в мягкое кресло с высокой спинкой и широкими подлокотниками, стоящее напротив. – Я как раз заканчивала описывать сцену из главы 17. Представляете, я наконец-то нашла правильное развитие темы моего сюжета, и было необходимо записать его, пока оно свежо в моей памяти.
– Ваш сюжет? – с любопытством поинтересовалась Элеонора. – Вы пишете очередную книгу?
Фэнни загадочно улыбнулась.
– Да, хотя я не хотела бы рассказывать об этом кому бы то ни было, пока не буду уверена, что выйдет что-либо толковое. Понимаете, это, так сказать, проба пера. Я сочиняю готический роман.
– Звучит загадочно, – искренне сказала Элеонора. – Я думаю, что это художественное произведение будет очень отличаться от вашей первой книги.
– Так и есть, и, поверьте, это намного труднее, чем делиться советами, как управлять мужским полом. Но мой издатель говорит, что готические романы, написанные женщинами, не только пользуются сейчас большим спросом, но также приносят немалую прибыль. Энн Рэдклифф собрала огромную армию почитателей своего таланта за последние несколько лет, а Элизабет Хельм и Регина Рош последовали по ее стопам.
– Я знаю, – ответила Элеонора. – Я читала произведения всех трех писательниц.
Лицо Фэнни выразило крайнюю заинтересованность, она даже подалась всем корпусом вперед.
– И вам они понравились?
– Ну… – Элеонора поджала губы. – Они определенно меня заинтересовали, хотя некоторые поступки героев кажутся несколько надуманными, так что трудно поверить в их правдоподобность. Сомневаюсь, чтобы такой мелодраматизм был присущ реальной жизни… – Она вдруг замолчала, улыбнувшись. – Однако я думаю, романы именно поэтому и называются художественными произведениями.
Как раз в это мгновение возвратился слуга, неся сервированный чайный поднос. Он поставил его на стол перед своей госпожой. Отослав слугу и налив свой гостье чашку ароматного горячего чая, Фэнни продолжала:
– Кажется, ваши вкусы очень похожи на вкусы Тесс.
– Мисс Бланшар?
– Да. Пока Арабелла, Рослин и Лили находятся во Франции, Тесс читает мою рукопись и делает критические замечания.
Элеонора знала, что мисс Тесс Бланшар была приятельницей сестер Лоринг. Она преподавала в Академии для юных леди. К тому же, вспомнила Элеонора, она приходилась Дэймону дальней родственницей – трех– или четырехъюродной сестрой по материнской линии.
Сделав паузу в разговоре и отпив чая, Фэнни продолжала:
– Я бы с радостью выслушала еще одну точку зрения, леди Элеонора. Вы не откажетесь почитать мой черновик, когда я закончу?
– Конечно, это честь для меня.
– Но обещайте мне откровенно высказать свое мнение, не боясь ранить мои чувства.
Элеонора улыбнулась.
– Моя откровенность известна всем, наверняка для вас это не секрет, Фэнни.
– Конечно, но мне также известны ваши тактичность и доброжелательность, так что я вполне допускаю, что вы можете попытаться смягчить свои критические замечания. Если я и дальше буду продолжать карьеру писательницы, мне хотелось бы, чтобы мои романы расходились большими тиражами. Если уж быть совсем откровенной, со временем я надеюсь заработать хорошие деньги, занимаясь писательским ремеслом, чтобы иметь возможность выйти замуж за кого пожелаю.
Известие о том, что Фэнни намерена покинуть полусвет, стало для Элеоноры довольно неожиданным. Хотя, вероятно, знаменитая кокотка прекрасно понимала, что статус куртизанки не сулил ей в будущем никакой определенности, да и красота и молодость быстротечны. К тому же ходили слухи, что между Фэнни и ее давнишним приятелем и бывшим хэмпширским соседом, Бэзилом Еддоуэзом, – этаким серьезным, эрудированным мужчиной, который зарабатывал на жизнь, работая судебным клерком, завязался бурный роман.
– Я слышала, что мистер Еддоуэз питает к вам самые нежные чувства, – сказала Элеонора, – но я даже представить себе не могла, что ваши отношения зашли так далеко, чтобы можно было надеяться на брак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39