Он и охотник и добыча. И Джафар еще не понял, действительно ли ощутил на мгновение, что они соединились полностью, целиком и навечно — физически, эмоционально и духовно. Почувствовала ли то же самое Алисон? Джафар был неопровержимо убежден в том, что она испытала чисто плотское наслаждение. Но неужели ничего, кроме этого?
Джафар тяжело вздохнул, бережно прижимая к себе несопротивляющуюся Алисон. Она добровольно отдалась ему. Покорилась. Но лишь на несколько мгновений. И, держа в объятиях обмякшую, восхитительно-утомленную и пресыщенную ласками возлюбленную, Джафар волей-неволей должен был признать неопровержимую правду.
Овладев Алисон, он не сделал ее своей.

ЧАСТЬ 3
Да будет всем известно,
Что ураган любви убить способен!
Клянусь Аллахом, если это так,
Недолго жить осталось мне, и солнце
Вовек не будет больше мне сиять!
Берберский поэт
Глава 18
Алисон проснулась утром и долго лежала, прислушиваясь к мирным звукам пробуждающегося лагеря. Она была одна в шатре. Одна, но не одинока. Да и откуда взяться одиночеству, если ее согревали воспоминания о невероятной ночи?
Истома во всем теле не давала пошевелиться. Девушка поглубже зарылась в одеяла, уже тоскуя о живительном тепле тела Джафара, волнующем сладострастии его ласк.
Джафар ушел от нее перед рассветом, поцеловав на прощание и шепча нежные слова. В ответ на полусонные протесты тихо объяснил, что должен оберегать ее репутацию и щадить чувства дяди.
Но лишь теперь, осторожно потянувшись, расправляя ноющие сладкой болью мышцы, Алисон окончательно поняла, что имел в виду Джафар. Если его обнаружат в ее постели, поползут слухи, и Оноре этого не переживет.
Однако сама мысль об этом заставила ее улыбнуться. Невероятно! Подумать только, что свирепый берберский вождь способен заботиться о каком-то пожилом раненом французе!
Но Алисон знала, что Джафар не настолько жесток и безжалостен, каким кажется! Она бесконечно благодарна за то, что он хочет уберечь дядю, сохранить в тайне, что они стали любовниками.
Любовниками. Воспоминания о пережитом наслаждении вызвали мягкую улыбку на губах Алисон. У нее любовник. Невероятно страстный мужчина, вознесший ее к высотам экстаза, о которых она даже не подозревала, сделавший Алисон женщиной в полном смысле этого слова. И сознание этого приносит не стыд, а лишь удовлетворенность. Джафар сделал ее женщиной. Всю эту долгую ночь он показывал ей, что значит чувственная любовь настоящего мужчины.
Лишь в самый первый раз он был нежен и осторожен. Но потом… потом оказался свирепым, буйным, неукротимым и таким же безжалостным в ласках, как и в бою. Он взял Алисон властно, уверенно, утвердив над ней свое господство, словно поставил на ее теле клеймо обладания.
Улыбка девушки внезапно померкла. Она больше не сомневалась, что влюблена в Джафара, но эти чувства были слишком новы и хрупки, чтобы пытаться понять их по-настоящему. Алисон терзали угрызения совести. Она предала Эрве. Добровольно, по своему желанию. Предала с варваром, похитившим ее, взявшим в плен Эрве, с человеком, в руках которого их жизнь и смерть. Вряд ли этим стоит гордиться.
Изнемогая под гнетом тяжких мыслей, Алисон откинула одеяла, вскочила и тут же сморщилась от тянущей боли между бедер. Стараясь двигаться осторожнее, она поспешила одеться и умыться, а потом помогла Махмуду свернуть шатер и уложить вещи. И все это время Алисон пыталась взять себя в руки, привести в порядок мысли, хотя яркие картины прошлой ночи то и дело возникали в сознании, не давая покоя. Когда Алисон отправилась на поиски дяди и Чанда, глаза ее задорно сверкали.
Она вела себя как обычно, пока перед самым отправлением не увидела Джафара на черном жеребце. До этого момента девушка не представляла, что с ней сделается при виде возлюбленного.
Его глаза, подобные теплому золотистому бархату, окинули ее нежным взглядом, а неожиданно радостная улыбка заставила Алисон вспомнить о вкусе его губ и кожи. Сердце, словно обезумев, готово было выпрыгнуть из груди.
«Должно быть, Джафар понимает это», — подумала она, задыхаясь. Чувственное притяжение между ними было таким ощутимым, таким могущественным, что Алисон показалось, будто сам воздух потрескивает, как перед грозой. Он пристально смотрел на ее губы, и Алисон поняла, что он хоть сейчас готов припасть к ее распухшему от поцелуев рту. Эмоции, обуревавшие ее в этот момент, были настолько сильны, неопределенны и лишали ее обычного самообладания, что Алисон была почти не в состоянии думать.
— Доброе утро, мадемуазель Викери, — спокойно приветствовал он. Только едва заметные хрипловатые нотки в голосе делали его обычное, банальное приветствие интимным. Как он может казаться таким равнодушным, когда она почти ощущает между бедрами дерзкие сильные толчки!
Должно быть, она ответила что-то, потому что услышала, как Джафар вежливо справляется о здоровье дяди и о ее собственном. Алисон неразборчиво пробормотала что-то, долженствующее означать оптимистический ответ.
— Ты можешь ехать верхом? — спросил Джафар тихо, чтобы никто не слышал.
Алисон недоуменно воззрилась на него.
— Да, конечно. Что-то случилось?
Ответная улыбка была чуть ироничной и одновременно ласкающей.
— Мне кажется, что седло будет сегодня слишком жестким и добавит неприятные ощущения к тем, которые ты уже испытываешь.
Наконец поняв, о чем идет речь, Алисон залилась краской.
— Н-нет, со мной все в порядке, — едва выговорила она, сгорая от стыда.
— Прекрасно. Но тебе стоит только сказать, и я сделаю все необходимые распоряжения.
— Да… конечно… спасибо…
К огромному сожалению Алисон, Джафар не поцеловал ее, а когда поскакал вперед, девушка невольно поглядела ему вслед, охваченная безумной страстью и горьким разочарованием. Тело пульсировало неутоленным желанием.
Она со всеми предосторожностями села на лошадь, одолеваемая все теми же неотвязными мыслями. Алисон стоило бы подумать, какая судьба ее ожидает, но слишком сильны были воспоминания о прошедшей ночи и волшебных чарах ее возлюбленного.
Только через три дня изнурительной езды они добрались до дома в горах, принадлежащего Джафару. Как ни удивительно, они почти повторили тот путь, которым Джафар вез ее в лагерь. Оставив позади пустыню, они очутились в бескрайних пространствах Высокого Плато и миновали соленое озеро, к которому так стремилась Алисон во время неудачного побега. Караван направлялся к далеким голубым горам, поросшим кустарником. В первую ночь они остановились почти у самого подножия.
Все это время Алисон спала одна, и это еще больше усиливало раздражение и нервозность. Она каждую минуту была готова сорваться и зарыдать от сознания того, что не может коснуться Джафара, поцеловать его и почувствовать силу стальных объятий. Однако девушка не смела лишний раз обратиться к нему в присутствии дяди. Кроме того, Чанд хлопотал над ней, словно наседка, и ревностно охранял каждый шаг. Он и без того свирепо хмурился и неодобрительно покачивал головой, словно подозревая о непристойной склонности госпожи к берберскому дикарю.
Путешествие оказалось пыткой и для Джафара. Он все время думал об Алисон и постоянно ее хотел.
Однако ради приличия приходилось держаться на расстоянии. Он не опозорит ее перед дядей! Джафар наблюдал за Алисон целыми днями и потрясенно сознавался себе, что завидует ее дяде и индийцу, свободной игривости, с какой Алисон обращалась с ними, нежной заботе и любящим взглядам, которыми они обменивались.
Он хотел того же для себя. Теперь Джафару было недостаточно обладать этим сладостным телом, недостаточно было даже ее добровольной капитуляции. Он жаждал большего. Хотел Алисон с целеустремленностью, превратившейся почти в одержимость.
И он получит ее… на время. Не отпустит, пока не заживет рана ее дяди. А потом вынудит себя расстаться с ней.
Конечно, такой эгоизм бесчеловечен. И недостоин Алисон. Он читал вопросы в ее глазах, вопросы, на которые не мог и был не в состоянии ответить правдиво. Достаточно объяснения, что он заботится о здоровье ее дяди.
— Конечно, мои извинения не совсем притворны! — успокаивая себя, говорил Джафар.
Ему действительно было небезразлично, что станет с престарелым французом, хотя бы потому, что он не желал причинять Алисон лишней боли.
Промедлив с ее освобождением, Джафар по крайней мере сможет выиграть время и попытаться защитить доброе имя девушки. Он прекрасно знал, что высокомерные, чопорные ханжи аристократического общества станут говорить о незамужней девушке, которая провела почти месяц в лагере берберов. Падшая женщина. Шлюха. Даже несмотря на богатство, она окажется отверженной и презираемой, совсем как когда-то его мать. Существующее лицемерие англичан всегда больно ранило Джафара.
Нет, он не мог отправить Алисон на ее родину, зная, какая судьба ее ожидает. Она ему небезразлична. Совсем небезразлична. И если сможет, убережет ее от злобы и наветов. Возможно, это ему удастся. У него достаточно влияния в высшем обществе благодаря его титулованному деду. Если удастся найти пожилую матрону безупречной репутации, которая готова будет поклясться, что все это время провела в обществе Алисон, можно надеяться, что ядовитые стрелы сплетен не попадут в цель. Но на это нужны время и тщательно составленный план. А пока ей придется оставаться с ним.
Конечно, лучшей защитой была бы женитьба… Джафар поморщился: угрызения совести вновь начали терзать его.
Благородный человек загладил бы непростительный поступок, предложив руку и сердце молодой леди, которую скомпрометировал. Но сделать Алисон предложение немыслимо. Он провел здесь последние семь лет, пытаясь избавиться от клейма английского наследия, забыть о прошлом, а женитьба на англичанке навсегда уничтожит всякую надежду на успех.
И, кроме того, для него важнее всего долг. Вождь обязан на первое место ставить интересы своего народа. Когда придет время, он возьмет в жены благородную дочь соседнего племени, чтобы объединить силы против врага, особенно французов. Необходимо укрепить власть, пошатнувшуюся после того, что произошло на поле битвы.
Джафар стиснул зубы при одном воспоминании. По приезде домой ему придется отчитаться за свой поступок перед советом старейшин. Но даже если его оправдают за нарушение клятвы, сам он не сможет себя простить. И не позволит себе вновь предать племя.
Нет, Джафар знает свои обязанности. Он никогда не возьмет себе в жены иностранку.
Ну, а если Алисон сразу же по возвращении домой выйдет замуж за кого-нибудь другого…
При этой мысли сердце его пронзила острая боль, однако Джафар заставил себя рассуждать спокойно. Согласится ли его смертельный враг, полковник, жениться на женщине с запятнанной репутацией? Да… конечно, да. Ни один здравомыслящий человек не сможет отказаться от Алисон Викери из-за столь ничтожной причины. Во всяком случае, сам Джафар не отказался бы. После того, как прикончил бы ублюдка, обесчестившего ее. И больше никогда не вспоминал бы об этом.
Но, возможно, он уже давно не в своем уме, во всяком случае, там, где дело касается Алисон. Ради нее он нарушил священный обет, опозорил свое имя и народ. А когда настал решительный момент, повел себя, как дикарь и варвар, каким его считала Алисон. Подумать только, он не задумываясь увез девушку в горную крепость, где намеревается держать до тех пор, пока не заставит себя отказаться от нее!
Даже сейчас этого недостаточно для него, но придется удовлетвориться тем, что есть.
Джафар мудро воспользуется отведенным ему временем и сделает все, чтобы Алисон чувствовала себя здесь, в крепости, как дома. Более того, он пойдет на что угодно, лишь бы она забыла о своей любви к ненавистному Эрве де Бурмону.
И только тогда Джафар с угрюмой решимостью выбросил из головы тяжелые мысли. Однако один неразрешенный вопрос продолжал терзать его мозг: является ли Алисон его пленницей или он у нее в плену?
На второй день путешествия, к полудню, караван достиг гор. Сбоку от первого пика лежала зеленая равнина, за ней виднелась еще одна гора, и еще одна плодородная долина, и так дальше и дальше, пока хватало глаз.
Солнце по-прежнему ярко светило, но по мере того, как они поднимались по склону, становилось все прохладнее. Низкие кусты можжевельника и ежевики сменились зарослями каменного дуба — вечнозеленого дерева, напоминавшего остролист. К полудню третьего дня дубы уступили место величественным кедрам. Глядя на узорчатые вершины древних великанов, Алисон глубоко вздохнула, упиваясь чистым горным воздухом. У нее давно уже не было так легко на душе. Но как могло быть иначе в этих великолепных ярко-зеленых горах, возвышавшихся над ней, когда в небе парят жаворонки и носятся ласточки? Алисон даже не заметила, как узка и опасна горная тропа, по которой шел караван.
Час спустя, когда они проходили по узкому ущелью, Махмуд отыскал Алисон.
— Господин велит вам ехать с ним, — сказал мальчик.
Сердце Алисон учащенно забилось. Взглянув на затянутые занавесями носилки, где лежал дядя, и одарив хмурого Чанда извиняющейся улыбкой, она направила коня к голове каравана.
Джафар со странно мрачным выражением лица уже ожидал Алисон. Она не говорила с ним с глазу на глаз почти три дня, с той ночи страсти, которую они делили, но сейчас он, по-видимому, не был склонен к беседе. Его молчание смущало ее, но не могло испортить хорошее настроение. Алисон была рада просто быть рядом с ним.
День уже клонился к вечеру, когда она забыла обо всем настолько, чтобы нарушить молчание. В этот момент крутая тропа вилась вдоль узкого гребня, а слева был отвесный обрыв глубиной в триста футов.
— Хорошо, что я не боюсь высоты, — заметила она, осторожно взглянув на Джафара.
— Есть что-нибудь на свете, вызывающее у тебя страх, красавица моя?
Алисон поспешно подняла глаза, но так и не смогла понять загадочного выражения его лица.
— Ошибаешься, — весело объявила она. — За последний месяц я научилась с почтением относиться к скорпионам.
Джафар улыбнулся.
— Эти горы, — сказала Алисон, мечтая лишь об одном — чтобы он всегда так улыбался ей, словно она для него кое-что значит, — совершенно неприступные. Кажется, никто, кроме здешних жителей, не может на них подняться. У врага нет ни единого шанса пробраться сюда незамеченным.
Джафар кивнул.
— Эта горная цепь, Бибан, считается настоящим естественным укреплением. Когда враги захватили эту провинцию, берберы покинули земли на равнинах, но смогли защитить свои дома в горах.
— И мы сейчас добрались до гор Бибан?
— Да.
Алисон ждала, что Джафар расскажет что-нибудь еще, но он не сказал ни слова. Девушка тоже ни о чем больше не спросила. Молчание продолжалось долго, дружеское, спокойное, и никому не хотелось его прерывать.
Солнце уже опускалось за горизонт, когда они обогнули вершину, выходившую на широкую долину. Внизу расстилались акры обработанной земли, не столько полей, сколько террас, ощетинившихся побегами ячменя и пшеницы. Над ними возвышался городок, в котором было несколько сотен домов, выстроенных на карнизах, один над другим. Строения окружали толстые стены с массивными сторожевыми башнями по углам. Повсюду росли кустарники и деревья.
Надежно укрепленная и сверкающая золотом в лучах заходящего солнца крепость представляла собой грозное и величественное зрелище.
— Это земли Бени Абесс, — тихо объяснил Джафар.
Услышав напряженные нотки в голосе, Алисон оглянулась и увидела, что он пристально смотрит на нее. Он, казалось, был чем-то взволнован, словно ожидал ее одобрения. Алисон задумчиво нахмурилась, подумав, что, должно быть, не поняла чего-то очень важного.
— Город просто великолепен, — сказала она наконец.
— И земли выглядят плодородными.
И Джафар, как ни странно, сразу же успокоился. Алисон удивилась. Она ведь ничуть не покривила душой. Подъехав ближе, девушка заметила ореховые рощи, абрикосовые сады и заросли инжира, окружавшие обнесенный стеной город. Ниже, там, где вилась тонкая лента реки, вертелось водяное колесо, очевидно, там была выстроена мельница. Из каменных труб, выведенных на плоские крыши, в небо поднимались клубы серого дыма. Наступало время ужина, и хозяйки скорее всего были заняты готовкой. Однако у ворот внезапно начали собираться люди, чтобы приветствовать возвращающегося вождя. Вскоре образовалась огромная толпа — мужчины, женщины, дети, гомонившие так, что из-за шума ничего не было слышно. Оглушительно лаяли собаки. Зрелище было красочным. На мужчинах были яркие шерстяные джеллабы и бурнусы, на женщинах — темные платья с цветными поясами, платки, покрывавшие волосы и плечи, и множество серебряных украшений.
Глядя на гордые, аскетичные лица, Алисон не сомневалась, что перед ней берберское племя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46