— Только самых коротких, — выдавила она.
— Мы могли бы подойти к окну и полюбоваться луной.
Кристина послушно последовала за ним, но при каждом движении бусины скользили вверх-вниз, вдавливаясь в ее пульсирующую плоть. Кристина, тяжело дыша, замерла. Звон утих, но страсть ее все больше разгоралась.
— Еще шажок, дорогая, — уговаривал он, потянув ее за собой.
— Не могу, — всхлипнула она, стискивая его руку, но идти все же пришлось, потому что Макс не унимался. С каждым крошечным шажком она поднималась к вершинам наслаждения, и, едва они добрались до окна, он, зная ее способность к молниеносным оргазмам, грубо сунул руку между ее ног, накрыл ее губы своими и, нажав ладонью снизу вверх, вдохнул ее экстатические вопли.
Она испытывала оргазм за оргазмом: Макс так и не отнял ладони, продолжая вжимать ее в разгоряченную кожу ритмичным вращающим движением. Ее задыхающиеся крики таяли в его рту медовым сгустком. Но он знал, что есть пределы любому блаженству, и, когда она окончательно ослабела, поднял ее и отнес на постель. Кристина льнула к Максу, пока тот укладывал ее на смятое покрывало.
— Держи меня, — прошептала она, не желая ни на секунду отказаться от надежного тепла его тела, силы и мощи, ощущения приятной слабости и томной неги.
— Еще секунду, — прошептал он, ловко вынимая бусины, ухитрившись не вызвать при этом очередного оргазма: молниеносное легкое трение, нисколько не возбуждающее.
— Значит, тебе понравился мой подарок? — с улыбкой допытывался он, придавив ее к кровати и наклоняя голову, чтобы прижаться к ее губам.
— М-м… не уверена, — пробормотала она, прикусив его губу. — Может, стоит еще раз попробовать?
Он тихо засмеялся:
— А может, теперь моя очередь, мисс Жадина?!
— Это все ты виноват… подарил мне такое наслаждение… — Кристина подняла бедра, прижимаясь к его возбужденной плоти. — С другой стороны, — жизнерадостно объявила она, — бескорыстие — это добродетель.
— Да ну? — насмешливо осведомился он. — И в чем же заключается твое бескорыстие?
— Я только подумала, что теперь и в самом деле твоя очередь кончить.
Макс задорно прищурился:
— Не уточнишь ли, куда именно?
— Я опять вся мокрая и… то есть… готова для тебя… если ты, конечно, хочешь, — лукаво сказала она.
— А ты еще не поняла? — усмехнулся он, потираясь своей плотью о ее бедра.
— Поняла, поняла! Хочешь, да еще как! — выдохнула она, медленно, зазывно вращая бедрами. — Кстати, я упоминала, что отныне свободна?
— Вроде бы.
— Поэтому, как свободная женщина, приглашаю тебя и твое великолепное достоинство немного поиграть, — шутливо провозгласила она.
— Придется проверить мой распорядок дня, — парировал он.
— Если позволит твой распорядок, мы могли бы попробовать сделать ребеночка сегодня ночью, — мягко предложила она.
Макса словно в челюсть ударили. Потрясенный, шокированный, он не знал, что ответить. Потому что всю жизнь избегал самого упоминания о детях.
— Наверное, — пробормотал он, явно колеблясь. И Кристина поняла.
— Прости. Мне не стоило этого говорить.
— Нет, ты права, я просто об этом не думал.
Мысль об отцовстве неожиданно показалась самой привлекательной на свете. Макс улыбнулся:
— Главное — начать, а там посмотрим.
— Это означает, что тебе придется много потрудиться… днями и ночами, — промурлыкала она. — Если хочешь добиться результата, разумеется.
Он обжег ее пылающим взглядом:
— Думаю, это можно осуществить.
— Придется наполнять меня семенем каждый день.
— И ночь тоже… для пущей уверенности, — вкрадчиво добавил он.
— Для пущей уверенности, — отозвалась она, широко расставив ноги.
— Значит, ты готова?
— Еще как!
— Мне придется кончать в тебя…
— И часто, — добавила она, гладя тугую, налитую плоть. — Рано и часто, поздно и часто…
— Сейчас и часто, — пошептал он и, скользнув в нее, приподнял ее бедра. И держал неподвижно одно головокружительное мгновение, наслаждаясь утонченно-острыми ощущениями, отозвавшимися в ней столь же неукротимо нахлынувшим экстазом, глубоким, невыразимо великолепным. Каждый новый нюанс, не поддающийся определению, был по-своему свеж и необычен.
— Это любовь во всем блеске ее, — задыхаясь, шепнул он. — Во всех ее разнообразных оттенках.
И они оба поняли, что весь их мир преображен желанием и надеждой, ребяческими мечтами.
Он сделал легкий выпад. Они запрокинула голову и сладко вздохнула.
Он продолжал скользить туда и обратно без усилий и спешки, но она, как всегда нетерпеливая, жадная, возможно, чувствуя себя обделенной за годы равнодушия и жестокости, выгнула спину и подалась вперед.
— Опять все кончится в один миг? — поддразнил он, сжав ее бедра.
Кристина поерзала, пытаясь вырваться.
— Можешь не торопиться, — игриво разрешила она. — А я брошусь в самый омут.
— Значит, ты эгоистично меня используешь?
— Вернее, одну часть твоего тела.
— Боже всемогущий! — покачал головой Макс. — Ты превратилась в сварливую, склочную, злобную ведьмочку.
— И тебя это волнует?
— Наоборот. Я даже думаю, что эта сварливая, склочная, злобная ведьмочка, вернее, истинное наказание, специально создана для моего петушка.
Его улыбка была греховно порочна, невыразимо чувственна и восхитительно близка.
— А теперь держись, сердце мое, посмотрим, кто первый дойдет до финиша.
И он всадил в нее свое стальное копье с необузданным, исступленным, сладостным пылом.
Глава 27
На следующей неделе племянник Берта лично привез вырванные из церковной книги страницы и отдал Максу. Похоже, что священник, которому заплатил князь Цейс, все же ослушался приказа и не осмелился их уничтожить. Макс достойно вознаградил молодого человека и похвалил за то, что сумел добиться успеха там, где другие потерпели неудачу.
Кристина разразилась слезами при виде неоспоримого доказательства ее свободы, прижалась к будущему мужу и поблагодарила его способом, который тому больше всего нравился.
Теперь, когда день свадьбы был назначен, слуги Минстер-Хилла и большинство владельцев модных лондонских лавок погрузились в бесконечные хлопоты. Последним пришлось нанимать дополнительный персонал, чтобы вовремя подготовить свадьбу века.
Каждый день в Минстер-Хилл прибывали корзины с цветами, хотя на дворе стоял январь. В доме работало не менее дюжины портних, корпевших над подвенечным нарядом. Кроме них, в поместье временно поселились ювелиры, поставщики продуктов и тонких вин. Короче говоря, весь мир склонился перед желаниями Макса.
Родные Кристины — мать с отцом и сестра Шарлотта с двумя сыновьями — должны были прибыть за два дня до свадьбы. Муж Шарлотты уехал охотиться на львов в Африку, но, впрочем, о его отсутствии никто не жалел. Да и он не любил семейные сборища, предпочитая другие, более приятные занятия. Родные Макса, разумеется, просто не успели бы прибыть к сроку, но пообещали устроить в честь новобрачных роскошный прием, когда те приедут в Нью-Йорк.
— Приглашай кого хочешь, дорогая, — разрешил Макс, хотя сам предпочел бы более скромную церемонию. — Пусть общество на тебя полюбуется.
— Знаешь, по-моему, у нас очень мало истинных друзей, — возразила она, — учитывая все обстоятельства. И мальчиков.
Макс согласился, так что список гостей был крайне невелик.
Но в день приезда родителей Кристины Макс впервые за последние дни увидел свою невесту в слезах. Дождавшись, пока останется с ней наедине, он посоветовал:
— Не беспокойся о том, что они могут подумать. У тебя своя жизнь.
— Ты же видел, какова мать. Во все вмешивается, допрашивает, допытывается. Боится, что я сделала ужасную ошибку.
— Она не понимает, что собой представляет Ганс.
— И не желает понимать. А отец все время твердит, что я зря оставила замок Цейс, словно он когда-нибудь принадлежал мне!
— Может, им требуется время, чтобы привыкнуть. Признайся, дорогая, мы чересчур резко изменили свою жизнь.
Он всеми силами пытался успокоить невесту, хотя сам с первого взгляда невзлюбил родителей Кристины. Но, зная, что скоро они поженятся и покинут Англию, не хотел затевать ссор.
— К следующему лету, когда мы вернемся из Америки, они смирятся и привыкнут к новому зятю.
Кристина смешно наморщила нас.
— Ты слишком оптимистичен.
— Просто все это не имеет значения.
— Тебе легко говорить. Твоя семья всегда тебя поддержит.
— Нам всего лишь следует улыбаться и поддакивать еще два дня. Ну же, солнце мое, ты выдержишь.
— Попытаюсь, — вздохнула она.
Однако полковник и леди Джорджина Грей, похоже, сговорились вывести из себя дочь и будущего зятя и совали нос во все дела, которые их не касались: то осуждали прическу наставника мальчиков, то выражали досаду по поводу того, что обрученные пригласили графа и графиню Баксли, хотя всем было известно, что графиня в девичестве была всего лишь гувернанткой. И постоянно ныли и жаловались на непонятную поспешность дочери и будущего зятя.
Правда, новости о разводе Кристины и в самом деле их огорчили, да и причины оставались неясными, а уж ее решение вступить в новый брак — совершенно непонятным.
Хотя за чаем с птифурами и огуречными сандвичами они злобно поглядывали на Макса, тот был неизменно вежлив… ради Кристины. Так продолжалось до ужина, когда мать Кристины снова стала сетовать на несвоевременность свадьбы.
— Не пойму, почему вы не можете выждать диктуемый приличиями срок? — фыркнула она. — Развод и без того считается величайшим позором, а такая торопливость — вообще дурной вкус. Мои приятельницы будут возмущены.
— К тому времени, когда мы вернемся из свадебного путешествия, мама, твои приятельницы найдут другую пищу для сплетен.
— Боюсь, тут во многом моя вина, — вмешался Макс, стараясь выручить Кристину. — Дело в том, что дела в Америке требуют моего присутствия, и Кристина была так добра, что согласилась ускорить свадьбу.
— Ваш отец всегда считал, что джентльмену не к лицу заниматься бизнесом, — резко бросил полковник. Его короткие усики раздраженно подергивались.
— Мой отец считал, что джентльмену к лицу пить и охотиться. К счастью, мать дала ему достаточно денег, чтобы поместье процветало, иначе с падением цен на землю ему пришлось бы все распродать.
— Цены на землю, может, и поднялись бы, но эти никому не нужные социальные реформы съедают весь бюджет, — брюзгливо заметил полковник. — Рабочий класс гнушается тяжелым трудом! Куда идет эта страна?!
— Да, в последнее время почти невозможно найти хороших слуг: вся молодежь устремилась в города! Можно подумать, здесь медом намазано, — вторила леди Джорджина. — А какое жалованье запрашивают! Просто безумие!
Макс, отчетливо сознавая, что нет никакого смысла обсуждать с родителями Кристины права простого народа или социальные перемены, спросил:
— Скажите, полковник, как вы находите кларет с виноградников моего друга?
Полковник, уже успевший осушить с полдюжины бокалов, раскраснелся и тяжело отдувался, но даже это не вернуло ему хорошего настроения.
— Неплох, полагаю, — буркнул он. — Хотя даже сравнить нельзя с тем, что подавали у князя.
— Отец, ради Бога! — взорвалась Кристина.
До Макса даже не сразу дошла столь откровенная грубость, однако он по-прежнему старался не терять самообладания.
— Возможно, мы сумеем найти вино, которое придется вам больше по вкусу, полковник.
— Мама, я думаю, что отец слишком много выпил! — гневно воскликнула Кристина. — Макс, тебе нет нужды беспокоиться. Кларет превосходен.
К счастью, в этот момент объявили о приезде Шарлотты, и ссора угасла сама собой.
В столовую влетела Шарлотта в дорожном костюме и принялась извиняться за свой вид, за опоздание и за ошибку управляющего, из-за которой она прибыла едва ли не на день позже назначенного срока. Поцеловав родителей, она подошла к сестре с широкой улыбкой и распростертыми объятиями:
— Поздравляю, дорогая. Или лучше сказать, — желаю счастья? По-моему, это вас нужно поздравить, маркиз.
— Нас обоих, Чарли, — засмеялась Кристина, обнимая сестру.
— Мне повезло больше, — вставил Макс, поднимаясь, чтобы поздороваться с будущей свояченицей.
— А вот все те дамы, которых вы жестоко покинули, так не считают, — шепнула ему Шарлотта.
— Позвольте с вами не согласиться, — возразил он. — Кстати, вы взяли с собой сыновей?
— Еще бы! Разве они упустят возможность повидаться с кузенами? Они уже побежали наверх и сейчас спорят, чья школа хуже.
— Садитесь рядом с Кристиной, — учтиво предложил Макс, делая знак лакею подвинуть стул. — Не желаете ли шампанского?
— С удовольствием! У меня праздничное настроение. Чудесные новости, дорогая! Я так обрадовалась, когда услышала о ваших планах.
Шарлотта взяла Кристину за руку и, подмигнув, тихо добавила:
— Всего тебе самого лучшего. Ах, если бы только и мне так повезло!
— Шарлотта, пожалуйста, объясни сестре всю непристойность и неестественность этой странной свадьбы, — вмешалась леди Джорджина. Тон ее был ледяным. — Люди наверняка осудят подобную порочность. Твоему отцу придется не показываться в клубах, пока не улягутся сплетни. Что же касается общества…
— Мама, в нынешнем обществе разводы не такая уж редкость, — перебила Шарлотта. — И никто не осудит Кристину за уход от негодяя мужа. Что же касается маркиза… — она лукаво улыбнулась Максу, — каждая светская львица готова на все, лишь бы залучить его на свой прием. Так что… а, вот и мое шампанское! Можете оставить бутылку. — Она повелительно постучала по столу и объяснила: — Поездка была ужасно, ужасно долгой.
Весь остаток вечера она умудрялась парировать все наиболее невежливые замечания родителей и одновременно делиться последними столичными сплетнями, словом, служила не только буфером, но и поддержкой влюбленной парочке, хотя даже при всех ее усилиях беседа была натянутой. Когда подали последнее блюдо, Макс объявил, что не останется пить портвейн с будущим тестем. Говоря по правде, он просто боялся, что не выдержит и придушит полковника, не дожидаясь свадьбы. Поэтому пригласил всех в гостиную, куда велел подать чай и шерри.
— Не пью этой гадости, — презрительно объявил полковник. — Коньяк — вот настоящий мужской напиток.
К этому времени он уже основательно набрался, и Макс жестом велел лакею проводить его в гостиную. К счастью, компания быстро распалась, поскольку леди Джорджина поспешила увести мужа в спальню, прежде чем тот рухнет на ковер.
— Слава Богу, — облегченно вздохнула Шарлотта, когда Макс, как полагается хозяину, пошел с ними. — Они в своем Уэльсе все еще живут в прошлом веке.
Кристина бессильно кивнула.
— Всего один день…
— И они уедут, а дорогой Макс будет только твоим. О, как же я тебе завидую! Подумать только, найти любовь… какое чудо!
— Я каждый день благодарю судьбу, — призналась Кристина, знавшая, как несчастна сестра в браке. — А мне и в голову не приходило, чего я была лишена.
— А мне до сих пор это неведомо.
Кристина нежно погладила руку сестры:
— Уж мне известно, каким может быть герцог… мне так жаль.
Но Шарлотта пожала плечами, словно отгоняя гнетущую тоску.
— Хорошо, что Перси в Африке. Если очень повезет, его съест лев, — без тени шутливости заметила она.
— Как я тебя понимаю! В толк не возьму, отчего так долго терпела тиранию Ганса. Мать с отцом сослужили нам плохую службу, устроив эти браки. Да еще как хлопотали, чтобы выдать нас замуж повыгоднее!
— Словно титулы что-то значат.
— Да и что мы знали о жизни в семнадцать лет!
Кристина поморщилась: несправедливость все еще жгла сердце.
— Не говоря уже о том, что матушка страшно боялась скандала!
— И сейчас боится, — поправила Кристина. — Кстати, я так рада, что ты явилась именно в эту минуту, иначе родители бы нас окончательно извели.
— Я бы не пропустила твоей свадьбы за все сокровища мира, — улыбнулась Шарлотта. — Твоя удача дает надежду и мне.
— Приезжай к нам в Америку, — пригласила Кристина. — И мальчиков привози.
— Оставайтесь сколько захотите, — добавил вернувшийся Макс.
— Берегитесь, вы можете получить постоянную жилицу, — игриво заметила Шарлотта.
— И будем очень рады, верно, дорогая? — спросил Макс, садясь рядом с Кристиной.
— Еще бы, Чарли!
Герцогиня почувствовала внезапную острую зависть, заметив нежные взгляды, которыми обменивались жених с невестой. Но она давно привыкла делать хорошую мину при плохой игре, поэтому, подняв бокал, улыбнулась:
— За мою дорогую сестру и человека, подарившего ей любовь и счастье.
— Самого удачливого человека в мире, — прошептал Макс Кристине.
Та покраснела.
— За любовь и счастье, — тихо повторила она.
Наутро Макс спустился вниз первым, на случай если супруги Грей окажутся ранними пташками. Кристина пока спала, мальчики завтракали с кузенами, а Шарлотта еще вчера объявила, что поднимется не раньше полудня. Так что именно ему предстояло разыгрывать хозяина перед родителями Кристины, и оставалось надеяться, что несколько чашек крепкого кофе приведут его в соответствующее благодушное настроение и позволят выдержать новую осаду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28